Хабаровский процесс что это
Хабаровский процесс: дело японских военнопленных
Преступления
Отряды № 731 и № 100 располагали земельными участками, обширными помещениями и специальным оборудованием. Например, для работы отряда № 731 отстроили целый военный городок с лабораториями и служебными зданиями, вокруг которого была создана запретная зона. Отряд имел свою авиационную часть и специальный полигон.
Киоси Кавасима, начальник производственного отдела в отряде № 731
Начальник производственного отдела в отряде № 731 Киоси Кавасима признался, что они получали живых людей для экспериментов из Харбинского жандармского управления. Это были оказавшиеся на китайской территории советские граждане, попавшие в плен командиры Народно-освободительной армии Китая, участники антияпонского движения и члены их семей. Их использовали для проведения различных исследований, в том числе установления количества времени, которое человек может прожить под воздействием смертоносных бактерий и других факторов. После заражения заключённых лечили, а если это удавалось, вновь использовали для других экспериментов. Также в отрядах проводились вскрытия живых людей для наблюдения за ходом течения заболевания. За всё время существования тюрьмы ни один из заключённых не вышел оттуда живым. Согласно документам Кавасимы, с 1940 по 1945 год в отряде № 731 погибли не менее 3000 человек. Бывшие сотрудники отряда утверждали, что в действительности жертв намного больше.
Фото: histrf.ru
Наказание
Когда в августе 1945 года Красная армия меньше чем за месяц разгромила Квантунскую группировку и освободила Маньчжурию от японских войск, смертоносным экспериментам пришёл конец. Руководитель отряда № 731 Исии Сиро и большая часть его подчинённых успели эвакуироваться в Японию, лишь немногие попали в плен. В результате переговоров СССР выдал США японских военачальников, которых американцы обвинили в ряде военных преступлений. Чтобы решить судьбу оставшихся пленников, советские власти организовали в Хабаровске судебный процесс.
Следствие над японскими военными преступниками проводили оперативно-следственная группа и следственное управление МВД СССР по Хабаровскому краю. Оно длилось с 22 октября по 13 декабря 1949 года. В итоге на скамье подсудимых Военного трибунала Приморского военного округа оказались 12 человек – от главнокомандующего Квантунской группировкой до лаборанта отряда № 731.
Отодзо Ямада, командующий Квантунской группировкой, тактический руководитель отряда № 731 и отряда № 100
Суд приговорил преступников к лишению свободы от двух до 25 лет. Смертная казнь в то время была отменена указом Президиума ВС СССР от 26 мая 1947 года. Осуждённые на непродолжительные сроки полностью отбыли наказание и были отправлены на родину. Приговорённых к длительному тюремному заключению репатриировали в 1956 году по амнистии.
История Токийского и Хабаровского процесса
Суд над японскими военными преступниками проходил в Токио с 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года в Международном военном трибунале по Дальнему Востоку.
Международный военный трибунал для Дальнего Востока был образован 19 января 1946 года в Токио (Япония) в результате переговоров между союзными правительствами. В трибунале были представлены 11 государств: СССР, США, Китай, Великобритания, Австралия, Канада, Франция, Нидерланды, Новая Зеландия, Индия и Филиппины.
В ходе процесса было проведено 818 открытых судебных заседаний и 131 заседание в судейской комнате; трибунал принял 4356 документальных доказательств и 1194 свидетельских показания (из которых 419 были заслушаны непосредственно трибуналом).
В обвинительном акте было сформулировано 55 пунктов, содержащих общие обвинения всех подсудимых и виновность каждого в отдельности. Все пункты обвинения были объединены в три группы:
К сожалению, в период подготовки Токийского процесса предложения советского обвинителя о предании суду владельцев крупнейших предприятий военной 5 промышленности, магнатов авианосной промышленности, министра вооружения Фудзивара и других, были отклонены. Тем не менее, многочисленные факты установленные предварительным расследованием и судебным следствием и касающиеся роли банкиров и крупнейших монополий, были настолько шокирующими, что даже зарубежные судьи, располагающие десятью голосами из одиннадцати, не решились о них умолчать и обойти стороной. Они фактически пренебрегли давней юридической традицией, согласно которой в приговоре упоминается вина только тех лиц, которые преданы суду. В приговоре, пусть и обезличенно, (поскольку ни один из преступников не попал на скамью подсудимых), все же неоднократно фигурируют банкиры и магнаты крупнейших монополий, как: «промышленники», «банкиры», «дзабайцу» (финансовая клика).
Обвинение было предъявлено 12 военачальникам японской Квантунской армии по пункту 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года № 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников», предусматривавшему ответственность в виде смертной казни через повешение. Вина всех обвиняемых была доказана в ходе процесса, и всем им, с учётом степени виновности, были назначены наказания в виде различных сроков лишения свободы (к смертной казни не был приговорён никто)
Хабаровский процесс: дело японских военнопленных
Преступления
Отряды № 731 и № 100 располагали земельными участками, обширными помещениями и специальным оборудованием. Например, для работы отряда № 731 отстроили целый военный городок с лабораториями и служебными зданиями, вокруг которого была создана запретная зона. Отряд имел свою авиационную часть и специальный полигон.
Киоси Кавасима, начальник производственного отдела в отряде № 731
Начальник производственного отдела в отряде № 731 Киоси Кавасима признался, что они получали живых людей для экспериментов из Харбинского жандармского управления. Это были оказавшиеся на китайской территории советские граждане, попавшие в плен командиры Народно-освободительной армии Китая, участники антияпонского движения и члены их семей. Их использовали для проведения различных исследований, в том числе установления количества времени, которое человек может прожить под воздействием смертоносных бактерий и других факторов. После заражения заключённых лечили, а если это удавалось, вновь использовали для других экспериментов. Также в отрядах проводились вскрытия живых людей для наблюдения за ходом течения заболевания. За всё время существования тюрьмы ни один из заключённых не вышел оттуда живым. Согласно документам Кавасимы, с 1940 по 1945 год в отряде № 731 погибли не менее 3000 человек. Бывшие сотрудники отряда утверждали, что в действительности жертв намного больше.
Фото: histrf.ru
Наказание
Когда в августе 1945 года Красная армия меньше чем за месяц разгромила Квантунскую группировку и освободила Маньчжурию от японских войск, смертоносным экспериментам пришёл конец. Руководитель отряда № 731 Исии Сиро и большая часть его подчинённых успели эвакуироваться в Японию, лишь немногие попали в плен. В результате переговоров СССР выдал США японских военачальников, которых американцы обвинили в ряде военных преступлений. Чтобы решить судьбу оставшихся пленников, советские власти организовали в Хабаровске судебный процесс.
Следствие над японскими военными преступниками проводили оперативно-следственная группа и следственное управление МВД СССР по Хабаровскому краю. Оно длилось с 22 октября по 13 декабря 1949 года. В итоге на скамье подсудимых Военного трибунала Приморского военного округа оказались 12 человек – от главнокомандующего Квантунской группировкой до лаборанта отряда № 731.
Отодзо Ямада, командующий Квантунской группировкой, тактический руководитель отряда № 731 и отряда № 100
Суд приговорил преступников к лишению свободы от двух до 25 лет. Смертная казнь в то время была отменена указом Президиума ВС СССР от 26 мая 1947 года. Осуждённые на непродолжительные сроки полностью отбыли наказание и были отправлены на родину. Приговорённых к длительному тюремному заключению репатриировали в 1956 году по амнистии.
Хабаровский процесс: историческое значение и современные вызовы
Такое название получил Международный научно-практический форум, который прошёл 6—7 сентября в Хабаровске и собрал на своей площадке ведущих историков, юристов, общественников из России и других государств.
Международный научно-практический форум «Хабаровский процесс: историческое значение и современные вызовы» приурочен к 75-летию Токийского процесса. В числе основных организаторов мероприятия — Российское историческое общество, фонд «История Отечества», Правительство Хабаровского края, Министерство науки и высшего образования РФ, Министерство просвещения РФ и другие. Напомним, о проведении форума впервые было объявлено в ходе круглого стола «Токийский процесс 1946—1948 гг.», который прошёл в Доме РИО в апреле этого года.
— говорится в тексте приветствия,
зачитанном начальником Управления Президента Российской Федерации
по общественным проектам Сергеем Новиковым.
В документе также отмечается, что «обсуждение событий тех лет основывается на фактах и архивных материалах».
«Такая честная, ответственная позиция очень важна для сохранения исторической памяти, для того чтобы эффективно противодействовать попыткам исказить события Второй мировой войны и не допустить их повторения»,
— подчёркивается в приветствии Президента России.
К лету 1945 года Квантунская армия была готова к ведению бактериологической войны гораздо больших масштабов, напомнил Председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин.
На фото: Сергей Нарышкин
В ходе выступления Сергей Нарышкин привёл цитату бывшего командующего Квантунской армией генерала Ямада, озвученную им на Хабаровском процессе:
— подчеркнул Председатель РИО.
«Размышляя сегодня об этих событиях, мы далеки от того, чтобы осуждать весь японский народ. Милитаристское правительство не учитывало его интересы и привело страну к краху»,
— заявил Сергей Нарышкин.
«Варварские атомные бомбардировки американцами городов Хиросима и Нагасаки — это наглядный пример того, как мирные граждане были вынуждены расплачиваться за ошибки и преступления своей военщины»,
«Разумеется, у России нет ни территориальных, ни каких бы то ни было иных претензий к японскому государству. С высоты сегодняшнего дня мы склонны утверждать, что ответственность за совершение военных преступлений является индивидуальной, личной виной того, кто отдаёт или исполняет преступные приказы,
— подчеркнул Сергей Нарышкин.
— Вместе с тем, конечно, было бы исторически справедливым, чтобы официальный Токио согласился признать итоги Второй мировой войны. Убеждён, что такое решение послужило бы самой прочной основой для вывода развития двусторонних отношений на качественно новый уровень, позволяющий искать развязки по всем, в том числе и чувствительным, вопросам».
«Вынесенный судом приговор дал объективную оценку совершенным преступлениям. Важно, чтобы и нынешнее, и будущие поколения помнили о зверствах японских милитаристов, оставивших кровавый след в истории человечества. Забывать об этом мы не имеем морального права»,
«Забвение уроков истории неизбежно оборачивается тяжёлой расплатой… преступным деяниям пособников нацистов не может быть оправдания, им нет срока давности»,
— подчеркнул губернатор Хабаровского края Михаил Дегтярёв.
«Он продемонстрировал твёрдую позицию Советского Союза в окончательном разгроме нацизма и неотвратимости наказания виновных в совершении особо изощрённых преступлений против человечности,
— сказал в своём выступлении
Генеральный прокурор Российской Федерации Игорь Краснов.
— И, хотя Хабаровский процесс не носил международного статуса, общемировое гуманитарное значение его итогов трудно переоценить. Наряду с Нюрнбергским и Токийским трибуналами он лёг в основу базовых документов ООН. Несомненно, оказал воздействие на последующие запрет и ликвидацию бактериологического оружия». Он подчеркнул важность совершенствования правового регулирования в сфере противодействия фальсификации исторических фактов о деятельности СССР в годы Второй мировой войны. В частности, подготовлен законопроект, закрепляющий незыблемость признанных Уставом Нюрнбергского международного военного трибунала принципов международного права, нормативное определение таких понятий, как «нацизм», «фашизм» и «геноцид народов Советского Союза», запрет реабилитации и пропаганды нацизма. Кроме того, им предусмотрена регламентация правового статуса комплекса архивных документов, кино- и фотоматериалов, посвящённых Второй мировой войне.
Игорь Краснов также заявил, что считает необходимым «включение реабилитации, оправдания и пропаганды нацизма в понятие экстремистской деятельности, что значительно расширит возможности противодействия таким явлениям».
«Важно проработать вопрос о дополнительной правовой регламентации увековечения памяти мирного населения Советского Союза, подвергшегося изгнанию и истреблению в годы Великой Отечественной войны. Положения действующего закона распространяются только на лиц, погибших при выполнении воинского долга и боевых задач в ходе военных действий»,
Министр науки и высшего образования Российской Федерации Валерий Фальков посвятил своё выступление вопросу исторических ценностей в научно-образовательной политике высшей школы России на примере Хабаровского процесса. Он считает, что материалы о судебном процессе над японскими военачальниками 1949 года должны быть включены в учебную программу подготовки юристов и историков.
«Мы живём в мире постправды, когда общественное мнение и настроение молодёжи формируют не реальные факты, а их трактовки. Поэтому особенно важно, чтобы подлинные материалы Хабаровского и Нюрнбергского процессов, Токийского трибунала были частью образовательной программы при профессиональной подготовке юристов и историков. В юридическом образовании значимую роль играет исторический компонент. Мы должны знать, что происходило в нашей стране и что имеет значение для нашего народа, это во многом предопределило нормы международного и уголовного права. Что касается студентов-историков, мы делаем акцент на возможность погружаться в исследовательскую деятельность и знакомиться напрямую с первоисточниками. Для противодействия фальсификации истории сегодня это очень важно»,
Валерий Фальков также отметил необходимость продолжения исследовательской работы в этом направлении.
«Задача большого сообщества университетов и научных институтов — не только использовать результаты, но и открывать новые подробности тех событий. Совместно с Администрацией Президента, Институтом российской истории и научным сообществом мы сейчас активно прорабатываем вопрос создания Центра изучения Второй мировой войны. Многие десятилетия наша страна последовательно изучает эти события и открывает новые факты. А Хабаровский процесс — это, в том числе, подведение итогов Второй мировой войны и детальный, научно обоснованный разбор всех обстоятельств».
В пленарном заседании также принял участие первый заместитель министра просвещения Российской Федерации Александр Бугаев, который посвятил своё выступление ключевым точкам исторической памяти в образовательном и воспитательном пространстве российской школы и педагогического образования как основному условию гражданского воспитания.
Также участие на пленарном заседании приняли иностранные эксперты: профессор Университета Китайской академии общественных наук, генеральный секретарь Всекитайского общества по изучению истории китайско-российских отношений, главный научный сотрудник Института новой истории Китайской Академии общественных наук Чэнь Кайкэ и президент Ассоциации юристов Индии, управляющий партнёр Trinaya Legal, президент Правового фонда Индии Кумар Прашант.
Участие в заседании также приняли члены Совета Российского исторического общества: генеральный директор Государственного центрального музея современной истории России Ирина Великанова, научный руководитель Государственного архива Российской Федерации Сергей Мироненко, президент Российского государственного гуманитарного университета, Председатель правления Российского общества историков-архивистов Ефим Пивовар.
Ведущим дискуссии выступил заместитель директора Института государства и права РАН, сенатор Международной ассоциации прокуроров, заслуженный юрист Российской Федерации Александр Звягинцев.
Обсудить наиболее актуальные вопросы, связанные с изучением и популяризацией наследия Хабаровского процесса, участники мероприятия смогли в ходе второго дня форума:
7 сентября в рамках форума работали восемь тематических площадок. Российское историческое общество выступило организатором площадки № 2 «Историко- документальное наследие Хабаровского процесса», на которой российские и зарубежные историки обсудили события завершающего этапа Второй мировой войны на Дальнем Востоке, роль и значение Хабаровского процесса для осуждения военных преступников, дали оценку новым рассекреченным архивным документам о действиях японских милитаристов, а также обсудили важность сохранения исторической правды о завершающем этапе Второй мировой войны.
Так, участники панельной дискуссии «Исторические уроки Хабаровского процесса и его значение для современного мира» рассмотрели историческое значение Хабаровского процесса и его значение для современного мира.
В свою очередь, участники секции «История российско-японских отношений и международные отношения в Азиатско-Тихоокеанском регионе» рассказали о результатах исследований по истории российско-японских отношений, об основных очагах противоречий в Азиатско-Тихоокеанском регионе накануне и в годы Второй мировой войны, об исторической памяти в странах Азиатского региона как факторе возникновения международных конфликтов.
В работе секций приняли участие сотрудники Института российской истории РАН, Института востоковедения РАН, Института новой истории Китайской Академии общественных наук, МГИМО, Санкт-Петербургского государственного университета, Дальневосточного федерального университета, Хэбэйского педагогического университета и других ведущих научных и исследовательских центров России и Китая.
На фото: Открытие выставки архивных документов «”Дальневосточный Нюрнберг”. Документальная летопись Хабаровского процесса»
В программу форума также вошла премьера документального фильма «Хабаровский процесс: современное осмысление».
Международный научно-практический форум «Хабаровский процесс: историческое значение и современные вызовы» проводится при поддержке Фонда президентских грантов.
«Совершённые преступления являются громадным злодеянием против человечества». Хабаровский судебный процесс над японскими военными преступниками (к 70-летию события)
Summary. The paper relies on the published materials of the 1949 Khabarovsk trial over Japanese war criminals and archival documents to analyze and generalize the circumstances of Japan’s clandestine work on bacteriological weapons.
ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
ТУЖИЛИН Святослав Вячеславович — кандидат исторических наук
«СОВЕРШЁННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ГРОМАДНЫМ ЗЛОДЕЯНИЕМ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»
Хабаровский судебный процесс над японскими военными преступниками (к 70-летию события)
24 сентября 1947 года в СССР решили провести повторный допрос свидетелей и проинформировать международное сообщество в Токио о наличии материалов, свидетельствовавших о подготовке Японии к бактериологической войне4. Однако США не позволили вынести этот вопрос на обсуждение. Не удалось включить в число обвиняемых и императора Хирохито, который согласно документам вместе с другими представителями японской императорской семьи принимал участие в создании военно-бактериологических отрядов в Маньчжурии5.
Командующий Квантунской группировкой войск генерал армии О. Ямада
Обвинение было предъявлено бывшему командующему КГВ генералу армии О. Ямаде, начальникам санитарного управления и ветеринарной службы КГВ, работникам отрядов № 731 и 100. В процессе разбирательства на документальной основе было достоверно установлено, что в японской армии были созданы специальные особо секретные отряды. В частности, главный из них, возглавляемый генерал-лейтенантом медицинской службы С. Исии, был зашифрован под № 731 (именуемый в документах «Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии»). Дислоцируясь в Маньчжурии, совместно с множеством отделений и филиалов он занимался изысканием активных средств бактериологической войны, способов их распространения, а также самозащиты. Для проведения садистских опытов на людях в распоряжении японских бактериологов имелись свыше 31 тыс. человек7.
В качестве испытуемых в бактериологические отряды японскими военными миссиями, жандармерией и контрразведкой направлялись китайцы, корейцы, маньчжуры, советские граждане, оказавшиеся по различным причинам в Маньчжурии, русские эмигранты, подозреваемые в симпатиях к СССР или связях с советской разведкой, а также военнослужащие 8-й Народно-освободительной армии Китая, военнопленные китайцы, китайские и корейские партизаны, боровшиеся против японской оккупации.
Из дневника О. Ямады, 1944 г. (перевод с японского)
Помимо Маньчжурии аналогичные 731-му отряду военно-бактериологические подразделения создавались в местах дислокации японских армий в Северном, Центральном и Южном Китае, а также в странах южных морей. Так, отрядом № 100, именуемым «Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии», руководил генерал-майор ветеринарной службы В. Вакамацу. Располагался он в местечке Могатон (Мин-Цзе-Тунь) в 10 км южнее г. Чанчунь. Противоэпидемическими отрядами «Нами» (№ 8604, г. Кантон), «Эй», он же «Сакаэ», «Тама» (№ 1644, г. Нанкин) руководил генерал-майор медицинской службы С. Сато. Противоэпидемический отряд 21-й японской пехотной дивизии во французском Индокитае (№ 4246, г. Ханой) возглавлял майор медицинской службы Хария. В свою очередь, отряды № 731 и 100 в Маньчжурии и Китае имели широкую сеть отделений и филиалов, приданных частям и соединениям КГВ, расположенным на основных направлениях планировавшихся наступательных операций. В частности, на границе с СССР для этого готовились читинское, хабаровское, благовещенское направления, а бактериологические формирования располагались в городах Хайлар, Суньу (вблизи г. Сахалян), Нанкин, Кантон, Дуннин, Дуньян, Линькоу, Кокузан, Тоан, Дальний (Научно-исследовательский центр санитарной службы Южно-Маньчжурской железной дороги), ст. Хайлин (вблизи г. Муданьцзян) и др.8
Руководитель ряда противоэпидемических отрядов в Китае в 1941— 1944 гг. генерал-майор медицинской службы С. Сато
Насколько серьёзное значение военно-политическое руководство Японии придавало бактериологической войне, можно судить по численности личного состава и квалификации сотрудников специальных формирований. Так, штат отряда № 731 достигал 3000 человек и в нём «были сосредоточены виднейшие учёные, профессора и врачи — т.н. “цвет научно-медицинского мира Японии”, эти учёные работали в отряде под видом вольнонаёмных служащих, но по своему положению приравнивались к воинскому званию “полковник” и в соответствии с этим пользовались всеми соответствующими этому званию правами». Об этом в июле 1948 года рассказал военнопленный капитан медицинской службы бывшей японской императорской армии К. Каназава16.
Начальник общего, 1-го, 3-го и 4-го отделов отряда № 731 генерал-майор медицинской службы К. Кавасима
Для проведения полигонных испытаний привлекались специалисты-бактериологи, сотрудники жандармерии, вольнонаёмные рабочие, лётный состав отряда. Заключённых привязывали в поле к железным столбам, после чего на них испытывали действие различных бактериологических снарядов. В результате подобных экспериментов одни испытуемые умирали, другие, получив тяжёлые увечья, становились непригодными для дальнейших опытов, поэтому расстреливались либо умерщвлялись путём впрыскивания цианистого калия. «Смертность человеческих жертв, подвергавшихся искусственному заражению чумой, холерой, брюшным тифом, паратифом, дизентерией и кровоточащей лихорадкой, была различна, — показал К. Кавасима на допросе 11 августа 1946 года, — при экспериментах искусственного заражения человека без лечения смертность достигла: от сапа — 100%, от чумы — 70%, холеры — до 70%, брюшного тифа — до 60—70%. При лечении процент смертности понижался, а в отдельных случаях заражение излечивалось»25.
Примечателен тот факт, что в 1981 году в американском академическом журнале «Бюллетень учёных-ядерщиков» (The Bulletin of the Atomic Scientists) напечатали статью, в которой детально описывались преступные эксперименты японских бактериологов над гражданским населением. Ознакомившись с ней, профессор права Утрехтского университета судья Б. Ролинг (в то время последний из живых членов Токийского процесса (3 мая 1946 — 12 ноября 1948 г.), представлявший Нидерланды) заметил: «Как одному из судей Международного военного трибунала мне очень горько узнать, что в соответствии с приказами из центра самые отъявленные японские военные преступники держались под секретом и были скрыты от судебного преследования правительством США»29.
Начальник ветеринарной службы штаба КГВ генерал-лейтенант ветеринарной службы Т. Такахаси
Учитывая, что смертная казнь в СССР была временно отменена, военный трибунал Приморского военного округа приговорил О. Ямаду, Р. Кадзицуку, Т. Такахаси и К. Кавасиму к заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком на 25 лет, Т. Карасаву и С. Сато — на 20 лет, Т. Ниси — 18 лет, К. Митому — 15 лет, М. Оноуэ —12 лет, Д. Хиразакуру — 10 лет, Ю. Курусиму — 3 года, Н. Кикучи — 2 года. После частичного отбытия наказания в конце 1956 года всех осуждённых репатриировали на родину. Осуждённый Т. Такахаси умер в лагере для военнопленных № 48 (п. Чернцы Лежневского района Ивановской обл. в 28 км от г. Иваново) от кровоизлияния в мозг.
По поручению правительства послы СССР 1 февраля 1950 года вручили ноты правительствам США, Великобритании и Китая (копии — правительствам Австралии, Бирмы, Голландии, Индии, Канады, Новой Зеландии, Пакистана и Франции) с предложением предпринять совместные усилия по выявлению и осуждению главных организаторов и вдохновителей чудовищных преступлений, организовать новый международный процесс над японскими военными преступниками. Однако предложение СССР не встретило поддержки, а комиссия по делам досрочного освобождения, созданная при штабе Д. Макартура, приступила к массовому освобождению японских военнопленных, включая лиц, причастных к военным преступлениям.
Главная военная прокуратура Российской Федерации в связи с обращением «Японской ассоциации бывших военнопленных» рассмотрела в 1993—1994 гг. материалы уголовного дела № Н-20058 и вынесла постановление — все лица, проходившие по нему, осуждены обоснованно и реабилитации не подлежат33. Определением Верховного суда Российской Федерации от 15 декабря 1994 года приговор военного трибунала Приморского военного округа оставлен в силе34.
Наряду с Японией разработкой средств и способов бактериологической войны в нарушение норм международного гуманитарного права совместно занимались секретные лаборатории и других стран — участниц гитлеровской коалиции: Германии, Италии, Венгрии. По итогам Нюрнбергского, Токийского международных военных трибуналов и Хабаровского судебного процесса результаты их деятельности были признаны преступлением против человечества36. Но именно Хабаровский процесс 1949 года, и никакой другой, выявил факты медицинских экспериментов на людях, сопоставимых по жестокости с действиями немецких врачей-нацистов во время Второй мировой войны. И в этом его безусловное историческое значение.
1 Исии Сиро (1882—1959) — японский военный деятель, генерал-лейтенант медицинской службы (1945). В 1931 г. на территории Маньчжурии в составе КГВ играл первостепенную роль в создании бактериологической лаборатории. В последующем состоял в должностях начальника 731-го отряда, начальника 1-го отдела Военно-медицинского управления в Нанкине, преподавателя Военно-медицинской академии. В августе 1945 г. ему и нескольким высокопоставленным подручным удалось скрыться и избежать международного суда. Некоторое время он находился в Токио, а затем под покровительством американской военной разведки «исчез». 1 декабря 1945 г. уволен в запас. Зимой 1945 г. привлечён к сотрудничеству с американскими спецслужбами.
2 Романова В.В. От Токийского суда к Хабаровскому: из истории подготовки судебного процесса над японскими военными преступниками-бактериологами // История медицины. 2015. Т. 2. № 1. С. 77.
3 Цит. по: Кошкин А. Ожоги «Чёрного солнца»: японские милитаристы готовили «день Х» // Советская Россия. 1995. Июль.
4 Кириченко A.A. За кулисами трибунала // Великая Победа в 15 т. / Под общ. ред. С.Е. Нарышкина, А.В. Торкунова. Т. 8: Расплата. М., 2015. С. 93.
5 Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я., Смирнов Л.Н. Бактериологическая война — преступное орудие империалистической агрессии: Хабаровский процесс японских военных преступников. М., 1950. С. 35—37, 45; Тужилин С.В. Роль японской императорской семьи в создании и деятельности военно-бактериологических формирований в Маньчжурии (1930—1940-е гг.) // Исторические чтения на Лубянке, 2015 год: деятельность отечественных спецслужб в XIX—XXI вв. М., 2016. С. 86—104.
6 Романова В.В. Отряд 731 // Родина. 2015. № 12. С. 116—120.
7 Иноуэ К., Оконоги С., Судзуки С. История современной Японии / Сокр. пер. с яп. М., 1955. С. 239; Хаяси С. Японская армия в военных действиях на Тихом океане / Пер. с англ. М., 1964. С. 729.
9 См.: Полутов А.В. Разгром Квантунской армии в августе 1945 г. // Неоконченная война — незаживающие раны: сборник научных статей. Владивосток, 2016. С. 85.
10 Подробно об отдельных результатах японской военно-биологической программы см.: Рудаков Д.П., Степанова Е.А. Японская военно-биологическая программа 1932—1945 гг. // Воен.-истор. журнал. 2015. № 10. С. 47—52.
14 Подземный завод смерти // Правда. 1950. 11 февраля.
16 Тужилин С.В. Роль японской императорской семьи в создании и деятельности военно-бактериологических формирований… С. 91.
18 Там же. Т. 1. Л. 234.
23 Как заявил 1 февраля 1947 г. бывший вольнонаёмный служащий отряда № 643 М. Сайто, среди работавших в штабе отряда № 731 военных и вольнонаёмных употреблялось слово «марута», по-русски — «бревно». «Сегодня было 5 “марутов” — это… означало, что находившиеся в подвалах 5 человек русских при использовании их в качестве “материала для опытов” умерли».
25 Там же. Т. 5. Л. 350.
28 Подробнее см.: Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии… С. 211—215, 314—317; Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я., Смирнов Л.Н. Указ. соч. С. 64; Об обстоятельствах захвата сотрудников отрядов № 731 и 100 в 1945 г. см.: Великая Отечественная война 1941—1945 годов в 12 т. Т. 6. Тайная война: разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны. М., 2013. С. 313, 314.
29 Цит. по: Звягинцев А.Г. Ветер возмездия: уроки Токийского международного военного трибунала. М., 2019. С. 43.
30 Вернувшись в Японию после войны, Х. Иосимура стал крупным специалистом в области обморожения, главным консультантом всех арктических экспедиций страны и ректором женского медицинского университета в г. Кобэ. Он продолжал свои «научные» эксперименты, в частности, по обмораживанию детей, целенаправленно и методично заполняя при этом отчёты, рапорты, сопровождал их фотографиями и представлял доклады в медицинских кругах Японии. 29 апреля 1978 г., в день рождения императора министр просвещения Японии вручил Х. Иосимуре орден Восходящего солнца за новаторскую деятельность в науке. По данным российской журналистки Е.В. Масюк, Х. Иосимура в 30—40-е гг. ХХ в. приговорил к смерти через обморожение около 700 граждан СССР и Китая.
31 Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии… С. 7, 20, 287, 356, 357, 366; Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я., Смирнов Л.Н. Указ. соч. С. 52, 53.
33 Там же. Т. 26. Л. 258—267.
34 Там же. Л. 268—272.
35 Барышев В.А. Хабаровский судебный процесс над японскими военными преступниками (к 60-летию события) // Журнал международного права и международных отношений. 2009. № 3. С. 8.
36 Подробнее см.: International Military Tribunal. Trial of the Major War Criminals before the International Military Tribunal. Nuremberg. Nov. 14, 1945 — Oct. 1, 1946. In 42 vol. Vol. XXI (12 August 1946 — 26 August 1946). Nuremberg, 1948. P. 11—13, 20, 51, 246, 306, 307, 546—562; Сборник сообщений Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков. М., 1946. С. 183—193; Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я., Смирнов Л.Н. Указ. соч. С. 19—27, 111—114; Военные трибуналы Нюрнберга: медицинское дело: сборник материалов / Пер. с англ. С.А. Мирошниченко. Новочеркасск, 2018.