200 лет со дня рождения фета биография
А. Фет. 200 лет со дня рождения
А. Фет. Навстречу сердцем к Вам лечу.
А.А.Фет (1820-1892)
Поэт, переводчик, мемуарист,
член-корреспондент Петербургской Академии Наук
Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой. (год написания 1843)
Словно что-то родное касается души, когда звучит поэзия Фета. Да и как иначе, если родом мы из одних мест. Афанасий Афанасьевич Фет родился 23 ноября (5 декабря) 1820 года в усадьбе Новосёлки Мценского уезда Орловской губернии. Скончался 21 ноября (3 декабря) в Москве, захоронить себя завещал на родине.
Орловский край, его дубы и берёзы, луга и поля воспевал поэт в своих произведениях. Всем этим восхищаемся мы и сегодня, спустя века.
Шелестят листвою деревья в его родовом имении, охраняя вечный покой поэта. Село Клеймёново, имение Шеншиных, семейный склеп. Здесь завершился земной путь Афанасия Фета, путь, наполненный радостями и тревогами, надеждами и разочарованиями, любовью к родному краю и стремлением утвердиться в принадлежности к дворянскому сословию.
Ему пришлось пройти долгий и сложный путь, прежде чем закон позволит снова стать потомственным дворянином. Дворянское звание и право носить фамилию Шеншин он восстановил в 1873 году, когда значительная часть жизни уже была позади.
В творчестве любого писателя или поэта находит отражение та атмосфера, которая окружает. На творчество, да и на всю жизнь Афанасия Фета, несомненно оказало влияние запутанное происхождение.
Была ещё одна значимая история в его жизни, которая дарила вдохновение, но и причиняла боль. Это история любви.
2.Афанасий Фет и Мария Лазич
Но Афанасий счёл невозможным, будучи сам ограниченным в средствах, жениться на девушке без приданого. Около двух лет длился роман, но предложения руки и сердца со стороны жениха не последовало.
И как тут не поверить, что все беды в мире от денег, богатства, жажды наживы, амбиций. Так случается сегодня, так происходило и во времена Фета. Любовь была загублена, не стала счастьем для двоих. Но только М. Лазич осталась до конца дней музой поэта. И болью, что не сберёг любовь.
Сообщив невесте, что у него нет средств ни на свадьбу, ни на содержание семьи, Афанасий сам прервал отношения. А девушка тяжело переживала разрыв с любимым, умоляла не прекращать хотя бы переписку, утверждала, что иначе жизнь её превратится в пустыню, где погибнет. Слова Марии оказались пророческими, вскоре она погибла от неосторожного обращения с огнём. От лампадки, или от спички, вспыхнуло платье, выбежала в сад, объятая пламенем, как свеча. И упала, потеряв сознание. Через четыре дня, в страшных муках, она скончалась. С уст слетели последние слова: «Он не виноват, а я».
Известие о трагической кончине Марии стало ударом для Афанасия, он тяжело переживал случившееся. Позднее, на закате жизни, напишет стихотворение с такими строками:
. Ты душою младенческой все поняла,
Что мне высказать тайная сила дана,
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить…(1878 год)
В своих стихах, в течение всей жизни, поэт часто возвращался в прошлое, вспоминая Марию Лазич:
3.Афанасий Фет и Мария Боткина(Фет)
«Я не рисую себе богатого быта, но устрою небольшое уютное, сердце радующее гнездышко». (отрывок из письма Фета Боткину В.П., брату будущей жены).
А своей невесте Афанасий писал:
«Я желаю быть Вашим ближайшим и преданнейшим другом, а не помехой жизни, я хочу отогреть Вас ото всего, что могло сжать холодом Ваше сердце, а не стоять перед Вами немой укоризной. Ваше прошлое может меня только интересовать как человека, принимающего живейшее участие в душевной Вашей жизни, но для личного моего счастья мне нужно Ваше будущее. Посмотрите попристальней в Ваше сердце и спросите его, может ли оно навсегда и во всем безотчетно довериться человеку, который идет к Вам навстречу с полной верой и любовью? Можете ли Вы в его интересах видеть Ваши собственные? Станет ли у Вас настолько силы и веры, чтобы сказать себе: этот человек хочет сделать меня настолько счастливой, насколько я могу только быть? Можете ли Вы ни в каком случае не выдернуть Вашей руки из руки человека, который Вам сказал: отныне пойдемте вместе?»
«Как мне и чем благодарить Вас за то, что я Вас люблю всеми силами моей души. Ведь это жизнь, и жизнь такая полная, что за нее надо Бога благодарить. Голубушка! не забудьте меня. Поверьте, что никто Вас не может так искренно любить, как я. Я сам знаю, что пишу то, что Вы сами знаете, но иногда отрадно писать Вам тысячу раз слово: люблю».
В браке с Марией Боткиной Фет прожил 35 лет, детей не было. Мария пережила супруга на неполных два года.
Захоронены Афанасий Фет и Мария Фет(Боткина) рядом, в усыпальнице храма Покрова Пресвятой Богородицы села Клеймёново Орловской области. Храм действующий. Но так было не всегда. В годы советской власти церковь не избежала печальной участи, в 1930-х была закрыта, в годы войны вновь открыта, но в 1960-х снова закрыта, службы в ней не проводились, помещение использовалось не по назначению, захоронение поэта находилось в плачевном состоянии. Возвращена церковь верующим в 1991 году, отремонтирована. Почитатели таланта поэта сегодня имеют возможность поклониться его памяти, спуститься в склеп, над входом в который размещена табличка с надписью:
«Здесь похоронен русский поэт
А.А.Фет (Шеншин)
1820-1892″.
Ежегодно в конце мая в Клейменово проходит литературно-музыкальный праздник «Фетовская весна».
. Несмотря на то, что в судьбе поэта было много непростых периодов, светла его поэзия, стихи находят путь к сердцам людей. А.А.Фета, его лирику знают и любят спустя века. Творчество Афанасия Фета оставило глубокий след в литературном наследии России. Его поэзии восхищает лёгкостью слога и напевностью строк, мастерством в воспевании красоты:
Целый мир от красоты,
От велика и до мала,
И напрасно ищешь ты
Отыскать ее начало.
Используемая литература:
А.А.Фет. Мои воспоминания.
Кудрявцева Е. В. Воспоминания о последних днях жизни и о смерти А. А. Фета-Шеншина
ГАЛИНА АСЛАНОВА. История женитьбы А. А. Фета по архивным документам
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 5, 1997
Н.М.Чернов. Тургенев и Фет среди Шеншиных.
200 лет со дня рождения фета биография
5 декабря исполняется 200 лет со дня рождения Афанасия Афанасьевича Фета. Имя его прочно вошло в историю русской поэзии. При этом оно неразрывно связано с именем Фёдора Ивановича Тютчева, день рождения которого приходится на эту же дату. Остановимся на нескольких интересных фактах из жизни выдающихся поэтов.
Поэты родились в один день, только Тютчев в 1803 г., а Фет – через семнадцать лет
Разница в возрасте не помешала им дружить и уважительно относиться друг к другу, а Фет вообще считал Тютчева гениальным поэтом и мыслителем, с которым ему посчастливилось общаться. Поэты даже отправляли друг другу стихотворные послания. Так, в 1862 году Фет просит Тютчева прислать ему фото:
Мой обожаемый поэт,
К тебе я с просьбой и с поклоном:
Пришли в письме мне твой портрет,
Что нарисован Аполлоном…
Тютчев на просьбу откликнулся, портрет прислал и сопроводил его такими строчками:
Тебе сердечный мой поклон
И мой, каков ни есть, портрет,
И пусть, сочувственный поэт,
Тебе хоть молча скажет он,
Как дорог был мне твой привет,
Как им в душе я умилен.
«Тютчев сладостен мне не столько как человек, более чем дружелюбно ко мне относившийся, но как самое воздушное воплощение поэта, каким его рисует себе романтизм», – писал Фет.
Тютчев и Толстой – дальние родственники и родственные души, а Фету граф сшил башмаки
По материнской линии Фёдор Иванович состоял в родстве со Львом Николаевичем и Алексеем Константиновичем Толстыми. Лев Толстой, весьма иронично относившийся к поэтам и поэзии, в письме Николаю Страхову признавался: «Я встретил Тютчева, и мы 4 часа проговорили. Я больше слушал. Знаете ли вы его? Это гениальный, величавый и дитя-старик. Из живых я не знаю никого, кроме вас и его, с кем бы я так одинаково чувствовал и мыслил».
О Фете граф таких душевных заметок не оставил, всё больше критиковал, но зато долгое время переписывался с ним. Однажды переписка разладилась, Толстой на письма Фета перестал отвечать, и огорчённый Афанасий Афанасьевич пишет графу прощальное письмо, полное смирения. Толстой вдруг покаянно откликается: «Прежде чем сказать Вам, как мне совестно перед вами и как я чувствую себя виноватым перед вами, прежде всего я ужасно благодарен вам, дорогой Афанасий Афанасьевич, за Ваше доброе, прекрасное, главное, умное письмо. Вы имели причины быть недовольным мной и вместо того, чтобы высказать мне своё нерасположение, которое очень могло бы быть, вы высказали мне причины своего недовольства мною добродушно и, главное, так, что я почувствовал, что вы все-таки любите меня». И далее Толстой просит Фета навестить его в Ясной Поляне и тем показать, что он прощает его. Конфликт был улажен, более того, Толстой даже сшил Фету башмаки.
Одно время Лев Толстой брал уроки у обувных дел мастера. Фет, узнав о новом увлечении графа, заказал себе обувку, получив которую, выдал шуточное свидетельство: «. настоящая пара ботинок на толстых подошвах, невысоких каблуках и с округлёнными носками сшита по заказу моему для меня же автором «Войны и мира» Графом Львом Николаевичем Толстым, каковую он и принёс мне ко мне вечером 8-го Января сего года и получил за неё с меня 6 рублей. В доказательство полной целесообразности работы я начал носить эти ботинки со следующего дня». Сейчас эта обувная пара находится в музее в Хамовниках.
Большую часть жизни Фет посвятил тому, чтобы вернуть себе дворянский титул и фамилию Шеншин
Афанасий Шеншин, отставной офицер, поступил как честный человек: увёз из Германии к себе в Орловскую губернию беременную от него женщину. Родившийся вскоре ребенок был назван в честь папеньки Афанасием и фамилию получил его же. Однако, когда мальчику исполнилось 14 лет, Орловская консистория выявила, что по закону он германский подданный, поскольку родился от немки, формально находившейся в браке с дармштадским чиновником.
Каково было подростку узнать, что он теперь не потомственный дворянин Шеншин, а незаконнорожденный Фёт? Вернуть фамилию ему удалось лишь в 1873 году. На монаршее распоряжение удовлетворить «прошение отставного штаб-ротмистра гвардии Фета о присоединении к роду отца его Шеншина со всеми правами и званиями, роду его принадлежащими» Тургенев откликнулся эпиграммой:
Тургенев редактировал некоторые стихи Фета и подтрунивал над ним
Как известно, тургеневское языковое чутьё было безупречным, поэтому понятно его желание «высветлить» тёмные места в лирике друга. Однако, по мнению критиков, Тургенев, стараясь сделать стихи Фета более простыми и понятными, нередко оказывал ему медвежью услугу: стихотворение после правки теряло шарм. Сближала собратьев по перу и мировоззренческая общность, и любовь к природе и охоте, но при этом Тургеневу иногда сложно было понять, как тонкий поэт уживается в Фете с хватким и приземлённым помещиком. Комплексность своей противоречивой натуры сам Фет объяснял так: «Солдат, коннозаводчик, поэт и переводчик». И в этом авторском определении социального статуса проявилась склонность Фета к спасительной самоиронии.
Известна длинная эпиграмма, адресованная Фету Тургеневым. Начинается она такими словами: «Бесценный Фет, мудрец и стихотворец», а далее продолжается в псевдошекспировском стиле таким заветом:
Не бейся, не томись, не злись, не кисни,
Не унывай, не охай, не канючь,
Не требуй ничего — и не скули…
Живи смиренно, как живут коровы —
И мирно жуй воспоминанья жвачку.
Евтушенко троллил Фета и его последователей
Тема своеобразных взаимоотношений Фета и Тургенева находит неожиданное продолжение у Евгения Евтушенко в его шутливом стихотворении «Афан-Афан»:
Ну был бы он поэт поменьше.
Но и в делах был не профан
весьма успешливый помещик
по прозвищу Афан-Афан.
Так пошутил разок Тургенев,
а вот прилипло невзначай,
хотя хозяйственный наш гений
пивал шампанское, как чай.
Несмотря на то, что отрывок из стихотворения явно не шедевр, Евтушенко не смущается и продолжает поклёвывать Фета и его подражателей: «Мне дорог Фет, хоть есть поэты лучше,/ но, как на расплодившихся котят,/ с тоскою натыкаюсь я на кучи/ мурлыкающих сереньких фетят». Правда, тут же прилетела ответная эпиграмма в защиту начинающих поэтов, которых «неумолимо глушит/Ватага деловитых евтушат» (А. Матюшкин-Герке «Брысь»).
Некрасов критиковал Фета и хвалил Тютчева
Можно сказать, что Н. Некрасов – тематический антагонист А. Фета. Некрасовская лирика – это злободневность, фетовская – отвлечённость. Некрасов часто упрекал Фета за смысловые несовершенства и витиеватости типа «И в душу мощно просятся/ Блистательные сны» и сетовал, что вычурность и смысловая темнота «у г. Фета недостаток довольно нередкий», а приличное стихотворение то и дело сводится на нет «несколькими неудачными стихами».
А вот к Тютчеву Некрасов благоволил и включил обзор его творчества в критическую статью «Русские второстепенные поэты». Несмотря на несколько обидное определение, статья способствовала тому, что к поэзии Тютчева у читающей публики вновь возник интерес. Полностью фамилия Тютчева в некрасовской статье не называется: поэт скрыт под криптонимом «Ф. Т.», поскольку именно так во второй половине 1830-х и в 1840-х гг. он подписывал свои произведения. «Стихотворения г. Ф. Т. принадлежат к немногим блестящим явлениям в области русской поэзии. Г. Ф. Т. написал очень немного; но всё написанное им носит на себе печать истинного и прекрасного таланта, нередко самобытного, всегда грациозного, исполненного мысли и неподдельного чувства. Главное достоинство стихотворений г. Ф. Т. заключается в живом, грациозном, пластически-верном изображении природы. Уловить именно те черты, по которым в воображении читателя может возникнуть и дорисоваться сама собою данная картина, – дело величайшей трудности. Г. Ф. Т. в совершенстве владеет этим искусством», – замечал Н. Некрасов.
Творчество Фета и Тютчева нашло продолжение в поэзии Серебряного века
Хрестоматийное стихотворение Фета «Шепот, робкое дыханье…», не имеющее глаголов и состоящее из одного предложения, можно считать предвестником «безглагольной» поэзии К. Бальмонта. От него же бальмонтовская звукопись и любовь к деталям природы.
В заметке «О поэзии Фета» К. Бальмонт вновь провозглашает: «Фет – мой крестный отец в поэзии. Сердце по-детски лепечет: «Люблю больше всех Фета»», – и приводит такой факт: когда в 1897 году его пригласили в Оксфорд, чтобы прочитать четыре лекции о современной русской поэзии, одну из этих лекций он «целиком посвятил творчеству Фета и Тютчева, указывая на внутреннюю пантеистическую их музыкальность в восприятии природы и в изображении различных состояний человеческого сердца».
В очерке «Имени Тютчева» Бальмонт даёт другому своему поэтическому предшественнику такую характеристику: «Он любит, чтобы смесились все тени, поблекли все отъединенные, отдельные, маленькие звуки, чтобы был гул ночных голосов, непостижимый, как в вершинах леса, сплетающийся в мировую песню без конца и без начала», – и завершает своё эссе сонетом «Тютчев», оканчивающимся так:
Есть тонкий в черном кружеве намек,
Есть вещий бред, навороженный мраком,
Есть Тютчев, чаровник железных строк.
Тютчевские созерцательность и философичность были очень близки и А. Блоку, более того, в одном из стихотворений поэт-символист оправдывает подход к созданию стихов прямой отсылкой к своему авторитету:
Но помни Тютчева заветы:
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои…
Поэтов Серебряного века тоже, как и их старших собратьев по перу, вдохновляла глубинная общность философии и поэзии. В своё время Фет изучал философию, переводил Канта и Шопенгауэра. Тютчев ещё подростком переводил древнеримские оды Горация, а став внештатным атташе Российской дипломатической миссии, познакомился с Шеллингом и Гейне. Такой синкретизм обеспечивал качественно новый уровень поэзии. У Тютчева это реализовалось в том числе и в краткой литературной форме, когда в нескольких строчках выражается суть, итог долгих размышлений. Пожалуй, самым цитируемым примером является знаменитое «Умом Россию не понять…», но не менее популярен и другой тютчевский шедевр:
Быть потомственным дворянином, но в одночасье стать незаконнорожденным иностранцем. К 200-летию Афанасия Фета
Такой непростой и насыщенной была жизнь великого русского поэта Афанасия Фета. Интересно, что по данным опроса, который мы провели в Instagram, среди аудитории от 13 до 30 лет, только 20% участников знают историю борьбы этого поэта за свою фамилию и статус. А 87% хорошо знакомы с его творчеством и запросто могут узнать лирика по изображению.
5 декабря исполняется 200 лет со дня рождения русского поэта-лирика — Афанасия Фета. Вспоминаем его биографию, известные стихотворения и узнаём о причинах ненависти к собственной фамилии.
История знакомства, достойная экранизации
Родители Фета, Афанасий Шеншин и Шарлотта Фёт, познакомились в Германии. Орловский помещик приехал туда на лечение и остановился в доме супругов Фёт (именно так правильно звучала их фамилия). Между ним и женой хозяина дома вспыхнули чувства.
В тот момент Шарлотта вынашивала второго ребенка своего мужа, но влюбленных это не остановило, и в сентябре они тайно уехали в Россию. Уже 23 ноября (5 декабря) 1820 года в усадьбе Новосёлки родился мальчик, отцом которого записали Шеншина.
В 14 лет Афанасия признали незаконнорождённым. В отцы ребёнку определили немца. Будущий поэт лишился дворянского титула и подданства Российской империи.
На восстановление статуса у него ушло почти 40 лет. Всё это время у поэта был «неопределённый социальный статус». Он должен был носить имя не потомственного русского дворянина Шеншиным, а «иностранца Афанасия Фёта». Букву «Ё» в фамилии он заменяет на «Е» в начале 40-х годов и становится тем самым Фетом, память о котором дойдёт до наших дней.
Лишь в возрасте 53 лет поэту удаётся вернуть себе фамилию названого отца и статус дворянина по высочайшему указу императора Александра II.
Творческий путь
Первые публикации Фета появились в журналах еще в студенческие годы. О том периоде жизни лирик позднее вспоминал в поэме «Студент».
Творчество Фета начали признавать еще с первого курса. Николай Гоголь, ознакомившись с его работами, заявил: «Фет — это несомненное дарование».
Собственный стиль у поэта сформировался очень рано. Основные мотивы ранней лирики Фета были связаны с природой. Например, в произведении «Буря», можно увидеть характерные для поэта мелодии. Есть у Фета и более сложные и образные стихи-мечтания, например, «Фантазия».
После 1863 года Фет стал более метафизичным. Он обращался к философским сюжетам и размышлял о вечных вопросах. Поздние стихи Фета («Месяц зеркальный плывет»; «Ласточки»; «Я потрясён, когда кругом…»; «Среди звезд») более напряжённые, сжатые и осмысленные. Принципы его позднего творчества мистицизм, символизм, близость к природе.
Личная жизнь: любовь и расчёт
Есть мнение, что лирику Фета после 1848 года нельзя понять, не зная их истории с Марией Лазич.
Поэт влюбился в неё в 28 лет. Девушка заворожила поэта, стала его музой (Поэма «Талисман»). Они отлично понимали друг друга, как это могут делать только родственные души. С появлением Марии в творчестве поэта появилась тонкая «фетовская» любовная лирика, в которой преобладало трагическое звучание.
Девушка была бесприданницей. Расчётливый и практичный Фет, помнящий историю родителей, отказался от союза с Марией как от заведомо неблагополучного.
«Спасите письма»
В 1850 году Мария Лазич погибает, трагично и случайно: от непотушенной спички загорелись постель и платье. Мария получила сильные ожоги и скончалась через четверо суток. Пока её платье горело вместе с кожей, она только повторяла по-французски: «Спасите письма».
Фет считал себя виноватым в том, что произошло. В течение сорока лет после смерти Марии он создаёт цикл стихов, посвященный своей возлюбленной: «Старые письма» (1851), «Ты отстрадала, я еще страдаю» (1878), «Нет, я не изменил. До старости глубокой…» (1887).
Бессмертный вплоть до 2020 года?
В преддверии 200-летнего юбилея Афанасия Фета, мы решили проверить, какая часть молодой аудитории действительно знакома с историей поэта.
Эксперимент проводился среди аудитории 13-30 лет.
Аудитории были предложены три фактора, по которым нужно было узнать личность Фета: история его фамилий, строчки из стихотворений школьной и внешкольной программы и описание внешности и характера поэта.
По результат эксперимента стало понятно, что главный пробел в знаниях, касается истории борьбы Фета за фамилию отца — только трое из пятнадцати узнали в данном описании Афанасия Афанасьевича.
Но не всё так плохо. 13 из 15 опрошенных мгновенно узнали строчки стихотворений поэта на тему природы и его любовной лирики.
Последним шагом стала внешность: участники эксперимента узнали поэта только благодаря изображению, а не письменному описанию его внешности.
Дерзкий поэт и бескомпромиссный консерватор: памяти Афанасия Фета
«Он расковал нашу поэзию, дал ей такую дерзость, когда можно соединять любые слова, которые, казалось, невозможно поставить рядом»
5 декабря исполняется двести лет со дня рождения Афанасия Фета. Своей волшебной лирикой, в которой природа и человеческие чувства обретают невидимую и прекрасную связь, он навсегда покорил русскую поэзию. Автор биографии Фета в серии ЖЗЛ, профессор МГУ Михаил Макеев рассказал «МК» о безумии в жизни поэта, его душевной травме, трагическом отголоске любви, отношении к крепостному праву и отстаивании своих убеждений.
— Часто приходится слышать, что есть два человека: один – великий поэт Фет, а другой – консервативный хозяйственник Шеншин. Насколько, на ваш взгляд, такое противопоставление правомерно?
— Я не люблю такое противопоставление. Думаю, что Фет был человеком цельным, но чётко разделял жизнь идеальную, где есть мечты, ценности, поэзия, и жизнь практическую, которая связана с хозяйством или политикой. Он старался одно не пускать в другое. Фет сам построил себе такую перегородку с очень раннего возраста.
— При этом история, предшествовавшая его появлению на свет, какая-то невероятно романтическая…
— В какой степени желание вернуть себе дворянский титул стало для Фета навязчивой идеей?
— Это была для него травма, источник огромной обиды на судьбу. Представьте, Фет вдруг узнаёт, что человек, которого он считал своим отцом, им не является, а сам он вообще не российский подданный, должен носить другую фамилию, больше не дворянин, не имеет права на наследство. С какого-то момента для Фета становится важной целью вернуть то, что у него несправедливо отобрала судьба. Вот почему он поступает на военную службу, чтобы выслужить дворянство. В то же время женитьба на состоятельной купеческой дочери Марии Боткиной ему не могла принести дворянства. Даже если мы считаем, что он женился на её деньгах, что тоже не совсем точно. Так что, я бы не сказал, что Фет был мономан и всё делал для возвращения титула. В нём была какая-то трезвость.
— Именно поэтому он решил оставить Марию Лазич, у которой не было приданого?
— Это одна из тех историй, в которой, я думаю, Фета обычно несправедливо оценивают. Мария Лазич – дочь отставного кавалерийского генерала, молодая девушка, развитая (курила папироску), красивая, поэтическая, но бесприданница – знакомится с Фетом в 1848 году. Он тогда бедный офицер с непонятными перспективами. Из-за этих обстоятельств они расстаются. Хотя Фет пытался создать себе материальную базу и добыть средства, даже пожертвовать военной службой, а значит надеждами на дворянство, но ничего не вышло. Расстались они без драмы – просто перестали общаться и писать друг другу. Так бы ничего и не было, если бы не трагический финал жизни Марии Лазич. Она давала уроки младшей сестре и решила отдохнуть, легла на диван в кисейном платье, закурила папироску, и, отвлекшись, бросила на пол спичку, думая, что та погасла. Мария Лазич сгорела, скончалась от тяжелых ожогов. Фет узнал об этом позднее. Случившееся стало для него настоящей трагедией.
— Поразительно, что Фет воспел Марию Лазич в стихах много позже. Пронзительны строчки: «Та трава, что вдали, на могиле твоей, / Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей». Почему через столько лет он вновь о ней вспомнил?
— Часто спорят о религиозности Фета. В чём была его вера?
— Я думаю, что Фет был, конечно, атеистом. Это не всем сейчас нравящаяся точка зрения. Долгое время у него не было никакой философии, но в середине 1860-х годов он усвоил от Шопенгауэра представление о мире и нашей жизни как наполненной страданиями, но в которой люди продолжают жить, потому что есть красота и искусство. Создание красоты и созерцание красоты даёт нам передышку. Оно спасает от тягот жизни, вырывает нас из постоянного движения к цели, постоянной суеты, из вечных желаний, которыми человек одержим. К нам снисходит покой, который на время выкупает нас из этого мира. Отсюда отношение Фета к миру и природе как к красоте. Её надо рассмотреть, увидеть и внешним взором, и внутренним. Вот основа его философии, из которой и вырастает его поздняя поэзия.
— В книге вы приводите забавную пародию Тургенева на стихотворение Фета, а была ещё история, когда поэт-сатирик Минаев переписал его стихотворение в обратном порядке, чтобы показать, что смысл не поменяется. Как Фет относился к таким пародиям и насколько идея чистого искусства для него была органична, или в ней было больше эпатажа?
— Как обычно, и то, и другое. С одной стороны, органична. Непредставимо, чтобы Фет писал, как Некрасов, про страдающий народ. Он не знал другой поэзии и не мог её знать. Однако это не значит, что не было эпатажа. Его не случайно сравнивают с Тютчевым, которого тоже записывают в чистое искусство, и, в общем, справедливо, но сам он к таким вещам был индифферентен и не участвовал в полемике. А Фет, конечно, был большим полемистом и программно становился в этот лагерь, боролся с Некрасовым, выражал презрение и был бескомпромиссен. Кстати, ярким примером эпатажа может служить восторженная рецензия Фета на книгу стихов Тютчева, где как раз он отстаивал чистое искусство и свободу художника. В ней есть знаменитая фраза, которую долго вспоминали: «Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой, с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик». Этот пассаж сразу вызвал насмешки и предложения Фету самому броситься с седьмого этажа. Но он любил такие скандальные, эпатирующие суждения, был не беззубым человеком, а активным публицистом – не то, что на него все набрасывались, писали пародии, а он сидел в стороне и плакал. Нет, Фет был настоящий боец и спуску не давал. Что касается пародий, то тургеневские пародии он сам с удовольствием цитирует, они ему нравились. Благодаря Фету, мы отчасти их и знаем, а Минаева, он, конечно, презирал.
— Однако, как вы тоже пишете, Фет позволял переделывать и править свои стихи, даже менять их смысл. Почему он на это соглашался?
— Почему-то Фет решил признать авторитет Тургенева и Дружинина с Некрасовым. Обычно мы очень ценим наше авторство и убеждены, что самое ценное в наших стихах – наше я. А бывает другой идеал – эстетического совершенства. Когда мы смотрим на нечто прекрасное, и оно, быть может, от того хорошо, что непонятно, кто его построил, создал, что оно живёт само по себе. Так считал Фет, поэтому мог становиться на такую коллективную позицию. Важен результат, чтобы получилось хорошо, пусть и совместными усилиями. Он в какие-то моменты доверял вкусу Тургенева и позволял ему переделывать свои стихи. В какой-то мере Тургенев внёс и позитивный вклад, хотя, конечно, сейчас, когда мы читаем Фета, то понимаем, что часто он заблуждался. Не надо было так давать себя править.
— Интересно, что именно в доме у Фета произошёл конфликт между Тургеневым и Толстым, который чуть не привёл к дуэли. Какую роль Фет сыграл в жизни писателей?
— Увы, Фету не удалось их примирить. Встать между такими людьми, как Тургенев и Толстой, всё-таки трудно. Они оба очень любили его стихи, высочайше ценили как поэта. В то же время Тургенев привык относиться к Фету с иронией, как вообще было принято в его круге. «Энтузиаст с телячьими мозгами», «сам ничего не понимает в своих стихах», «высказывает нелепые мысли о политике и философии». Это тургеневское отношение. С Толстым Фет был ближе и теплее личностно. Оба люди с очень «завиральными» идеями. Они это друг в друге ценили. Фет ценил Толстого и как писателя, и как человека. Он был одним из его безоговорочных кумиров. Впрочем, новые взгляды Толстого Фет не мог принять. Зато в жену Толстого Софью Андреевну Фет был почти влюблён, отправлял ей очень сердечные и комплиментарные письма. Она, конечно, тоже его очень ценила и любила. Не думаю, что Софья Андреевна так уж надеялась, что Фет исправит Толстого, но жаловалась ему на, как она писала, «гениального старика», который вместо того, чтобы заботиться о собственных детях, идёт к старухе чинить крышу. Софья Андреевна изливала поэту свои огорчения, которые ей приносил супруг. Фет был для неё такой отдушиной.
— Известны слова Толстого о Фете: «И откуда у этого добродушного толстого офицера берётся такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов?». Как бы вы ответили на этот вопрос?
— Мы можем ответить очень косвенно, со стороны. Например, проследить первые ростки, которые Фет сам описывает – детские немецкие стишки из маминой книжки, которые были сладки для него и которые он хотел перевести на русский язык для матери, тогда уже больной. Фет говорил, что его утешало само звучание стиха. Ещё до подростковой травмы, когда он узнал о своём происхождении, особой радости не было. Суровый, несентиментальный отец, больная мать, которая не принимает участия в воспитании, скучноватые родственники, тётушки, которые не проявляли большой теплоты. У него ведь даже игрушек не было. Помните, в стихотворении «Кот поёт, глаза прищуря…»:
«Полно тут тебе валяться,
Спрячь игрушки да вставай!
Подойди ко мне прощаться,
Да и спать себе ступай».
Спрячь игрушки. Вот этого не было в детстве самого Фета. Поэзия стала выходом, райским местом, где обо всем забываешь.
— Фет ведь был ещё и переводчиком и перевёл, например, «Фауста» Гёте. Как бы вы оценили его в этой области?
— Трудно сказать. Ясно одно: Фет считал переводческую деятельность страшно важным для себя занятием. Таким же важным, как написание собственных стихов. Под конец жизни Фет переводил, как автомат. Он перевёл всю стихотворную латинскую классику: от Катулла до Ювенала, Марциала. Всего Овидия, Горация, Вергилия. Просто фантастика! Фет видел в этом просветительскую деятельность, досадуя на то, что молодёжь утрачивает знание латыни и плохо знает немецкий, а знакомство с жемчужинами поэзии, написанной на этих языках, необходимо для образованного человека. Обычно Фета-переводчика упрекали в буквализме, в том, что он слишком тщательно стремился передать оригинал. В результате чего выходила какофония и нерусские конструкции, которые пародировали. Тем не менее, я знаю, что некоторые латинисты высоко ценят переводы Фета, есть люди, которых они восхищают.
— Современники упрекали Фета ещё и в излишней педантичности по части своих гонораров. Можно ли сказать, что ему удалось зарабатывать литературным творчеством?
— В девятнадцатом веке на стихи нельзя было жить, даже Некрасову. Какое-то время Фет был профессиональным литератором. Но профессионал – это не только тот, кто этим кормится, но и тот, кто к этому относится как к чему-то очень важному. В книге я пишу, что Фет брал не ниже 25-ти рублей за стих. У него была специальная такса, и ниже он не хотел опускаться. Не из жажды наживы, а как знак серьёзного отношения к тому, что он вложил в своё произведение, а значит имеет право, чтобы оно хорошо оплачивалось. В старости Фет был очень богатым человеком, но всё равно брал эти гонорары. Дело принципа, профессионализма, а не обогащения.
— Фета иной раз называют крепостником. Он и вправду поддерживал крепостное право?
— Конечно, Фет никогда, тем более публично, не говорил, что не надо было отменять крепостное право. Вообще ему крепостное право не зачем не сдалось. Помещиком Фет не был, крепостными душами никогда не владел и не имел права, потому что был Фет, а не Шеншин. Поэтому к крепостному праву у него никакой симпатии не было. Это клеймо, которое на него наклеили. Откуда взялась репутация Фета как крепостника – другой вопрос. Фет был ужасно откровенный человек, такой enfant terrible (ужасный, но любимый ребёнок), не скрывавший, что думает. Он действительно мог сказать, что не понимает экономических причин отменять крепостное право, а отмена его погрузила Россию на несколько лет в хаос, и мы сейчас не понимаем, что делать. Крестьяне плохо работают, не хотят выполнять законы, а при крепостном праве был порядок. Фет считал, что один порядок уничтожили, а второй пока не создали. Его взгляды раздражали и нередко становились предметом пародий и сатиры. А Салтыков-Щедрин вывел Фета в образе героя своей сказки «Дикий помещик».
— О Фете говорят и в контексте безумия. Тем более многие члены его семьи страдали душевным недугом. А сам поэт боялся сойти с ума?
— Одна из самых тёмных тем. У матери Фета была наследственная душевная болезнь. Она передала её своим детям. Сёстры поэта Надежда и Каролина были душевно больны, как и, по всей видимости, два его брата. Уцелел только Афанасий и ещё одна его сестра Любовь. Фет честно об этом пишет в «Воспоминаниях». Он не скрывает безумия близких, но никогда не примеряет его на себя, не упоминает о своих переживаниях и страхах по этому поводу. Они останутся большой тайной его личности и психики. Последние годы Фет долго тяжело болел, у него было что-то вроде астмы: очень сильная одышка, из-за которой он плохо ходил, с большим трудом поднимался по лестнице. Купил прекрасное имение и сидел там на балконе, а передвигался на тележке. Потом Фет практически потерял зрение, не мог писать, диктовал письма своей секретарше. В какой-то момент ему стало мучительно и тяжело терпеть всё это. Врачи сказали, что надо готовиться к смерти и причащаться. Фет не хотел мучиться, он ненавидел страдания и решил уйти сам, не дожидаясь мучительной смерти. Он попытался заколоться ножом для разрезания бумаги. Его секретарша перехватила этот стилет, Фет бросился бежать и умер от разрыва сердца. Это нельзя назвать сумасшествием. Наоборот, всё было сделано Фетом в трезвом рассудке и в невероятном присутствии духа.
— Насколько велико влияние Фета на последующую поэзию?
— Огромно. Уже при жизни у Фета были фантастические поклонники, которые его боготворили, обожали, подражали. Они, а также высокая оценка его философом Владимиром Соловьевым, принесли его следующим эпохам. Фет оказал огромное влияние на Блока и Бальмонта. Он был понят поэтами Серебряного века именно философски, как откровение о мировой душе, о божественной любви к миру, увиден как поэт прозрений, особых отношений с миром природы – и, в то же время, как поэт очень дерзкий. То, что хрестоматийно у Блока – странные сочетания образов, резкие и неожиданные соединения слов, переходы – уже есть у Фета. Он расковал нашу поэзию, дал ей такую дерзость, когда можно соединять любые слова, которые, казалось, невозможно поставить рядом. В иных стихах Фета слова будто бросили в чашку, потрясли и вынули в случайном порядке – одно за другим. Парадоксально, что это потрясающе красиво звучит и даёт не бессмыслицу, а новый смысл. Вот его новаторство, вот, что он дал нашей поэзии – новое видение слова. С ним можно делать всё что угодно, если вы чувствуете, что эти два слова сочетаются в вашей душе, то ставьте их рядом, и смысл будет. Это, конечно, совершенно поразительно для его времени. Иначе как новаторской дерзостью это не назовёшь.