андреа дориа корабль на дне
Последний путь лайнера «Andrea Doria» или столкновение в Атлантике
океанский лайнер «Andrea Doria»
строительство «Andrea Doria»
ресторан
Лайнер «Andrea Doria» отчалил 17 июля 1956 года из итальянского порта Генуи и взял курс на Нью-Йорк.
пассажирское судно «Stockholm»
пассажирское судно «Stockholm»
радар на судне «Stockholm»
Командовал кораблем шестидесяти-трех летний капитан Harry Gunnar Nordenson преемник строгой дисциплины. Он требовал от команды пунктуальности во всем.
Оба пассажирских судна были оборудованы по последнему слову. Но уже через 8 дней им предстояло стать участниками ужасной морской катастрофы.
столкновение в Атлантике
Эта авария не должна была случиться, особенно учитывая горький опыт катастрофы «Титаника». После его гибели в 1912 году конструкция океанских лайнеров изменилась навсегда: были добавлены водонепроницаемые перегородки, увеличено количество спасательных шлюпок, а главное радар стал обязательным прибором на всех океанских судах. К 1956 году около 6 миллионов пассажиров путешествовали между Америкой и Европой, и не было зарегистрировано ни одного столкновения или кораблекрушения. Мир был уверен, что бедствие подобно трагедии лайнера « Титаник » никогда не повториться. Но это было заблуждением.
капитаны пассажирских судов
Многие пассажиры пересекающие Атлантику считали, что в Америке им выпадет гораздо больше возможностей, чем в Италии. Эту мечту разделяли многие на борту лайнера «Andrea Doria». Более половины пассажиров, общее число которых составляло 1100 человек, были иммигрантами, они надеялись начать новую жизнь в США. Первым классом на пассажирском судне путешествовали люди из высшего общества Америки и Европы: политические деятели, кинозвезды и музыканты мирового класса.
25 июля 1956 года над северной Атлантикой стояла прекрасная погода, лайнер «Andrea Doria» должен был прибыть в Нью-Йорк утром следующего дня. Пассажиры на верхней палубе наслаждались летним солнцем, когда погода резко изменилась. Туман резко окутал пассажирское судно. Он был настолько плотным, что было сложно рассмотреть собственную руку. В целях безопасности капитан Calamai приказал задраить отсеки, но скорость хода судно не изменило. Капитан был обязан утром следующего дня высадить пассажиров в порту Нью-Йорка. В случае опоздания компания перевозчик должна заплатить каждому пассажиру по два доллара пятьдесят центов за каждый лишний час, проведенный на борту судна. Скорость лайнера оставалась высокой и составляла 23 узла. Пассажиры ничего не подозревали.
На борту лайнера «Andrea Doria» царила праздничная атмосфера. Люди наслаждались последним днем на борту перед прибытием в Нью-Йорк. Они продолжали танцевать на палубе на запланированной вечеринке, настроение было праздничным, но у некоторых пассажиров возникли опасения по поводу окутанного тумана, почему судно движется на большой скорости в непростых погодных условиях.
Изучив маршрут капитан «Andrea Doria» пришел к выводу, что следуя прежним курсом, суда разойдутся по левому борту. Офицеры лайнера были уверены, что встречный корабль располагался значительно правее.Вахтенный офицер шведского судна ждал появления судовых огней, но они не появлялись. Тогда шведский моряк сделал прокладку на планшете, пометив крестиком место встречного судна. Его прокладка показала: если суда не будут изменять курс, они разойдутся на расстоянии полмили и Йохансон приготовился выполнить необходимый маневр.
место столкновения
Через 3 часа после столкновения шесть кораблей ответили на сигнал о помощи и направили к лайнеру дополнительные спасательные шлюпки, но этого было по-прежнему недостаточно. Более 900 человек оставались на обреченном корабле. К счастью французский лайнер «SS Ile de France» своевременно подоспел на место катастрофы. 11 спасательных шлюпок направились на помощь к пассажирам «Andrea Doria». И к утру более 900 человек были спасены. В 05:30 последние члены команды перебрались в шлюпку вместе с их сопротивляющимся капитаном. В 10:00 26 июля 1956 года лайнер «Andrea Doria» окончательно скрылся под водой. Он тонул очень медленно и напоминал умирающего лебедя. Пассажиры плакали от счастья, но в душе каждого проблеснуло чувство горечи за гибель прекрасного судна. В течение всего дня уцелевших пассажиров высаживали в порту Нью-Йорка.
гибель пассажирского судна
Из-за своевременного начала спасательной операции дальнейших человеческих жертв удалось избежать. И лишь благодаря слаженной работе спасательных команд и прекрасному оборудованию эта катастрофа не повлекла за собой гибель большего числа людей. За 11 часов прошедших с момента катастрофы было спасено более 1000 человек, но ничего нельзя было сделать для спасения 51 моряков заблокированных в трюмах пассажирских судов.
судно «Stockholm» после столкновения
судно «Volkerfreundschaft»
Пассажирское судно «Stockholm» было доставлено в порт приписки и в течение 3 месяцев было отремонтировано на заводе «Steel Company Shipbuilding Division» в городе Bethlehem и вскоре вновь приступило к выполнению своих функций. В 1960 году компания избавилась от неудачного судна, продав его фирме «Freier Deutscher Gewerkschaftsbund». В результате пассажирское судно получило новое название «Volkerfreundschaft».
Суд над участниками столкновения не состоялся. Судоходные компании, которым принадлежали пассажирские суда «Andrea Doria» и «Stockholm», решили, что им никак не выгодно привлекать внимание к трагедии, которая может напугать будущих пассажиров. Дело из суда был забрано. Капитан Piero Calamai больше никогда не получил предложения командовать судами, а шведская компания признала действия Норденсона и Йохансона безукоризненными.
И все же помимо очень высокой скорости и отсутствия связи между кораблями была еще одна причина катастрофы, о которой известно меньше всего. Главным фактором была неправильная интерпретация показаний радаров. На мостике судна «Stockholm» офицер Йохансон полагал, что радиорадар настроен на расстояние 30 км радиуса в то время как на самом деле прибор работал в радиусе 10 км. При первом режиме сигнал оповещал о приближении объекта через каждые 6 км при втором всего через 2 км. За 3 минуты до столкновения офицер Йохансон полагал что лайнер «Andrea Doria» находится на расстоянии 12 км, а на самом деле до итальянского судна оставалось всего 4 км. Если бы расстояние между кораблями не было таким малым, действия офицера Эрнеста Йохансона могли бы уберечь суда от катастрофы, но в результате этот маневр направил «Stockholm» прямо на «Andrea Doria».
затонувший корабль привлекает дайверов со всего мира
Эта катастрофа стала еще одним жестоким уроком. Столкновение пассажирского судна «Stockholm» и лайнера «Andrea Doria» стало примером уклонения от морских Правил судовождения. Трагедия еще раз напомнила о необходимости умелой и обязательной эксплуатации всеми навигационными приборами. Прогресс имеет свои пределы, и даже самые совершенные технологии не могут гарантировать стопроцентной безопасности.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Проклятие затонувшего лайнера «Андреа Дориа», убивающее дайверов и искателей сокровищ
Многие из ныряльщиков, которые умерли здесь, погибли, когда их веревки запутались, или когда они заблудились в лабиринте внутри корабля, или запаниковали и потеряли оборудование. Или же это место все-таки проклято?
Этот роскошный океанский лайнер высотой 212 метров, построенный в Генуе и спущенный на воду в 1951 году, был снабжен всеми доступными на тот момент условиями комфорта для отдыхающих, включая три открытых бассейна.
Из-за избытка предметов искусства лайнер быстро получил прозвище «Плавучая художественная галерея», и в то время, когда Италия пыталась восстановиться после Второй мировой войны, он был источником национальной гордости и символом обновления, будучи самым большим, самым быстрым и богатым в стране, с самыми современными технологиями и функциями безопасности, доступными в то время.
Однако впереди у этого величественного корабля были темные дни, и он стал одной из самых больших морских трагедий в мире, а также источником смертельного проклятия.
25 июля 1956 года лайнер «Андреа Дориа» выполнял плановый рейс в сторону Нью-Йорка вместе с 572 членами экипажа и 1134 пассажирами. К этому моменту лайнер уже имел замечательный послужной список, совершив 100 успешных трансатлантических переходов, и находился под командованием капитана Пьеро Каламаи, опытного ветерана Первой и Второй мировых войн.
В этот день около 10:30 к «Андреа Дориа» с противоположного направления своим ходом шел шведский лайнер «Стокгольм», и оба судна двигались слишком быстро и безрассудно для туманных условий на таком интенсивно загруженном морском маршруте, оба пытались сэкономить время в своих рейсах, чтобы вовремя добраться до места назначения.
В какой-то момент два судна увидели друг друга на радаре, но из-за какого-то недоразумения или ошибки «Андреа Дориа» решила не изменять курс и «Стокгольм» сделал то же самое.
К тому времени, когда они выяснили ошибку, было уже слишком поздно. «Андреа Дориа» и «Стокгольм» столкнулись практически лоб в лоб, несмотря на все попытки уклониться в последнюю секунду. «Стокгольм» был оснащен прочным носом для раскалывания льда, который легко проник сквозь корпус другого судна и нанес ему критическое повреждение, оставив огромную зияющую щель и повредив металлические внутренности.
«Андреа Дориа» немедленно начала крениться, оставив половину своих спасательных шлюпок под водой до того, как потрясенный экипаж и пассажиры действительно успели осознать случившееся и начали готовиться к эвакуации. К счастью, кораблю удалось продержаться на плаву целых 11 часов (в отличии от более неудачливого «Титаника»), что в сочетании с интенсивным движением в этом районе, высокотехнологичным средствам безопасности и новейшим системам связи гарантировали, что спасение людей прошло очень гладко.
Тем не менее, на борту «Андреа Дориа» погибло 44 человека, а также 5 человек с судна «Стокгольм». Большинство из них умерли в момент удара и хотя жертв оказалось куда меньше, чем на том же «Титанике», крушение «Андреа Дориа» быстро стало одной из самых печально известных морских катастроф всех времен.
«Стокгольм» выдержал столкновение и остался на плаву, позже отправившись в ремонт, но лайнер «Андреа Дориа» в конце концов медленно погрузился в воду и ушел на мутное темное дно, на глубину всего около 73 метров в 60 морских милях от Нантакета на границе континентального шельфа, практически балансируя на краю пропасти.
Официальная причина столкновения так и не была установлена (предполагалось, что оба опытных капитана не разобрались с показаниями современных радаров), но «Андреа Дориа» позже станет известна и благодаря другим загадкам.
Спустя годы после затопления «Андреа Дориа» стала очень популярным местом, притягивающим к себе дайверов со всего мира. Их манила сравнительно небольшая глубина лежащего на дне корабля и те ценности, что остались на нем. Их не пугала ни холодная вода, ни сильные течения, а факт того, что владелец потерпевшего кораблекрушение судна никогда не применял свои права на спасение обломков, делал утонувший лайнер еще более заманчивой целью.
Однако вскоре дайверы столкнулись с чем-то очень зловещим, отчего стали широко расходиться истории о том, что место этого кораблекрушения проклято и что оно мстит каждому, кто осмелиться прибыть сюда.
Слухи проистекают из того факта, что многие, кто приезжает сюда для расследования крушения, действительно сталкиваются с многочисленными техническими проблемами, неприятными и странными происшествиями или чем-то еще хуже, вроде внезапных смертей.
Корпус «Андреа Дориа» на дне
Тем, кому удается преодолеть это и все-таки спуститься под воду, сталкиваются с внезапным ухудшением погоды, неисправностью проверенного оборудования, а также настоящих изощренных ловушках внутри корпуса корабля. Имеется как минимум несколько рассказов о том, как дайверы внезапно застревали где-то внутри корабля и не могли больше подняться на поверхность.
Действительно, затонувший «Андреа Дориа» имеет довольно зловещую репутацию объекта, часто уносящего человеческие жизни: с 1956 года здесь погибло около 18 человек.
В некоторых случаях люди просто исчезали, например, опытный ныряльщик Том Причард, который таинственным образом исчез при попытке исследовать «Андреа Дориа» в 2015 году.
Такой высокий уровень смертей вызвал предположения о том, что в месте крушения существует какая-то зловещая темная сила, но большинство экспертов объясняют это просто результатом комплекса опасностей, стандартных для такого глубокого и трудного погружения. Дайвер Стив Биленда, который совершил много экскурсий к местам крушений, объясняет это так:
Любое погружение, независимо от глубины и местоположения, может быть опасным. Затонувший корабль становится опасным из-за своей глубины и положения дайвера. А затем следует учесть проблемы со здоровьем и то, что вы зависите от своего оборудования. Вы должны правильно пробиваться внутрь, сохраняя плавучесть, чтобы не касаться дна, стен и всего остального.
Обломки разваливаются. Это подводная куча хлама. А затем представьте, что эта куча ржавого хлама еще и густо поросла морскими анемонами и другими растениями. Это похоже на подводное ведро для мусора, в которое вы ныряете. В конечном итоге это может стать невозможным».
Глубина и холод с темнотой также означают, что даже у опытных дайверов с лучшим снаряжением есть только небольшой отрезов времени, в который можно работать. С «Андреа Дориа» погружение обычно продолжительностью не больше 15 минут. Во время этих спусков дайверы должны использовать стробоскопы, чтобы помочь им найти выход, а также привязанные к себе веревки.
Многие из ныряльщиков, которые умерли здесь, погибли, когда их веревки запутались, или когда они заблудились в лабиринте внутри корабля, или запаниковали и потеряли оборудование. Или же это место все-таки проклято? В конце концов здесь осталось как минимум несколько тел погибших, которых так и не смогли найти на поверхности после того, как корабль затонул.
Почему потонула «гордость Италии»? (про лайнер «Андреа Дориа»)
Ну а теперь, как говорил Мопассан, «ближе к телу». То есть, к нашей теме.
5. А это ещё живой и здоровенький «Дориа» выходит из генуэзской гавани, 1955 год. Меня это фото поразило тем, что чуть выше и правей его трубы (по диагонали) виден кусок отеля на сопке, с высотным видом на бухту, в котором я останавливался в декабре 2010 года.
7. Что случилось потом, я подробно пересказывать не буду: этому в книге отведено аж 4 главы: и штурманские ошибки, и самонадеянность капитана «Дориа», и неправильное понимание манёвра друг друга. Кроме того, вахтенный штурман итальянца не контролировал предполагаемый курс встречного судна по радиолокатору. И всё это происходило в тумане.
Шведский штурман, согласно правилам судовождения, предполагал разойтись левыми бортами, однако «Дориа» шёл прямо, практически не меняя курс, идя почти наперерез, и тогда молодой швед, стоявший на вахте и ведший прокладку встречного по радару, дал приказ повернуть ещё правее на 20 град., дабы выполнить расхождение, как положено. Как бы то ни было, в районе 23:17 вечера (около полуночи), шведский лайнер успешно нашёл лайнер итальянский на безбрежном пространстве океана и со всей дури влупился носом в его правый борт, пробив сразу 7 палуб и пропоров 1 (только один) водонепроницаемый отсек. Возникла пробоина в районе мостика шириной примерно 10-12 метров.
Реконструкция столкновения с итальянского журнала
Оба судна резко развернуло, от столкновения. Шведский капитан Норденсон сразу реверсировал машины и полным ходом назад со скрежетом вышел из борта «Андреа Дориа»; суда расцепились. Затем в пробоину «Дориа» хлынула вода, он сильно накренился на правый борт и ушёл в туман, тем же 22-узловым ходом, пройдя ещё около полутора миль, пока там не остановили машины.
9. Не то с роскошным итальянским лайнером. «Дориа» уже через 5 минут после океанского поцелуя со шведом получил критический крен в 25 градусов на правый борт, из-за чего все спасательные шлюпки левого борта не могли быть спущены на воду, и кроме того, были обесточены генераторы, которые управляли механизмами в носовой части. Хотя, по всем предварительным расчётам и показаниям, «Дориа» не должен был тонуть. Он был построен после 1948 года, когда были приняты очень жёсткие правила проектирования и деления корпуса на автономные водонепроницаемые отсеки.
Вот, сами видите, да? Как он накренился. Так что же такое, почему так «не повезло» роскошному красавцу-итальянцу? Почему шведы всё выдержали, да ещё и спасли 1/5 часть людей, находившихся на итальянце, а гигантский лайнер из Италии, страховой суммой в 30 млн. долл. 1956 года (сейчас эта сумма, в пересчёте, тянет уже примерно на полмиллиарда долл.), благополучно пошёл ко дну?
Чтобы понять лучше и вычленить главное в этом печальном событии, я дважды перечитал соответствующие главы этой книжки.
И причина оказалась проста: обычная алчность, забота об экономике рейса. Причём алчность мелочная.
10. Снимок тонущего «Дориа» с борта старичка «Иль де Франса», подошедшего для спасения. Он ушёл в 6 утра, когда принял почти всех оставшихся пассажиров, но итальянец ещё держался.
В общем, книжку крайне рекомендую. Узнаете много поучительного и познавательного.
Столкновение в океане. Как новенький итальянский пассажирский лайнер оказался на дне
Его считали гордостью даже не итальянского, а всего европейского кораблестроения. Самый современный трансатлантический лайнер, предоставлявший своим пассажирам беспрецедентный по тем временам уровень комфорта, лишь три года почти всегда без свободных кают ходил между Генуей и Нью-Йорком — главными морскими воротами в США. Ровно 65 лет назад, в июле 1956 года, очередной рейс в Америку стал для «Андреа Дориа» последним.
Из-за человеческих ошибок, недостаточной квалификации экипажа, а во многом из-за столь банального желания сэкономить итальянский флагман столкнулся со шведским пароходом «Стокгольм» и отправился на дно океана, унеся с собой почти 50 человеческих жизней. Тем не менее жертв могло быть гораздо больше, а организованная спасательная операция считается одной из самых успешных в истории мирового кораблестроения. Короткая, но яркая жизнь и печальная судьба «Андреа Дориа», чьи останки и по сей день являются лакомой целью для «черных водолазов», в обзоре Onliner.
Корабль-красавец
Если бы в те годы устраивали конкурс красоты среди трансатлантических лайнеров, этих шедевров транспортного машиностроения, то «Андреа Дориа», скорее всего, занял бы на нем уверенное первое место. Итальянская промышленная дизайнерская школа уже довольно давно доминировала на европейском континенте, хотя проекты, выходящие из штаб-квартир прославленных ателье Pininfarina, Ghia или ItalDesign, больше ассоциировались с автомобилями. Тем не менее и корабль, сошедший со стапелей генуэзской верфи Gio. Ansaldo & C., получился на загляденье. Его стремительный силуэт, острый нос и закругленная узкая корма, каскад уменьшающихся с высотой палуб, скошенная труба — все это выдавало лайнер новой эпохи, выгодно контрастирующий с громоздкими довоенными трансатлантическими «сундуками».
Впрочем, в составе итальянского пассажирского флота «Андреа Дориа» появился не от хорошей жизни. В годы Второй мировой войны страна потеряла оба своих флагманских лайнера. Построенный в начале 1930-х Rex, в 1935—1937 годах удерживавший престижнейшую «Голубую ленту Атлантики» — приз, который вручался за самое быстрое пересечение океана, в сентябре 1944-го был затоплен британскими ВВС в гавани Триеста. Второй же итальянский лайнер Conte di Savoia, до войны обслуживавший трансатлантические маршруты, сгорел в Венецианской лагуне после бомбардировки британскими самолетами годом ранее.
Поднимать «Рекса» и восстанавливать «Графа Савойского» после окончания боевых действий оказалось слишком дорого, а потому было признано нецелесообразным. Вместо этого судоходная компания Italian Line предпочла построить два новых флагмана, которым было суждено представлять в дальнейшем Италию на регулярных рейсах через Северную Атлантику. Эпоха огромных реактивных самолетов еще не наступила, поэтому океанские лайнеры все еще воспринимались как зримое олицетворение престижа страны, самый удобный, комфортный и безопасный способ путешествий из Старого в Новый Свет и обратно.
«Андреа Дориа», названный в честь генуэзского адмирала XVI века, заложили в 1949 году. На воду он был спущен спустя 2 года. Еще столько же времени понадобилось для достройки корабля, его оснастки, внутреннего оформления и ходовых испытаний. В январе 1953 года блестящий образец итальянской дизайнерской мысли вышел в своей первый рейс. Спустя год на трансатлантическом маршруте к нему присоединился его систершип, получивший название в честь другого выдающегося мореплавателя генуэзского происхождения — Cristoforo Colombo.
Последний рейс
К середине июля 1956 года фактически еще новый лайнер успел совершить сто рейсов: пятьдесят туда, пятьдесят обратно. Пятьдесят первый рейс из Генуи, начавшийся 17 июля, проходил абсолютно заурядно. Корабль зашел сначала в Канны, потом в Неаполь, затем в Гибралтар, откуда наконец начал путешествие собственно через Атлантический океан. К девятому дню пути пассажиры чувствовали себя на борту как дома. Каждый день в кинозалах показывали кино, проходили спортивные состязания, устраивались танцы. Бассейны были переполнены. Ежедневно на лайнере съедалось 5000 яиц, 680 килограммов мяса и рыбы, более 900 килограммов фруктов, расходовалось 68 килограммов кофе, выпивалось 800 бутылок вина и около 400 литров молока. Кто-то, возможно, даже жалел, что летнее морское путешествие подходит к концу и впереди пугающее своей неизвестностью покорение новой страны.
Как обычно, «Андреа Дориа» был заполнен. Лайнер, пусть и не самый быстрый, ни разу не жаловался на недостаток гостей. Пустые каюты на каждом из рейсов были скорее исключением.
«Всего у нас на борту 1134 пассажира, из них 190 первого класса, 267 — второго и 677 — третьего, 401 тонна груза, 9 автомашин, 522 места багажа и 1754 мешка с почтой».
Такую запись в своем личном журнале оставил 59-летний капитан Пьеро Каламаи, возглавлявший экипаж с самого первого рейса корабля. Кроме пассажиров, на борту было 572 члена экипажа.
На девятый день пути, 25 июля, лайнер был близок к своей цели. В 22:10 «Андреа Дориа» прошел плавучий маяк Nantucket. Этот небольшой выкрашенный в красный цвет кораблик уже давно был первой американской точкой, встречающей океанских гостей из Европы. Он же провожал корабли, уходящие в обратном направлении. Маяк, расположенный в 92 километрах от одноименного острова Нантакет, предупреждал о начале опаснейшего мелководья у его побережья. Глубина океана на этих обширных отмелях могла падать до 1 метра, но опаснее всего было то, что из-за подводных течений рельеф дна постоянно менялся. Плавучий маяк и был нужен, чтобы трансатлантические лайнеры вовремя меняли курс, а затем вдоль побережья Массачусетса и Коннектикута благополучно прибывали в нью-йоркскую гавань.
«Андреа Дориа» шел в густом тумане, видимость не превышала четырех километров. Ничего удивительного в этом тоже не было. Окрестности Нантакета славились погодой, ведь здесь сталкивался теплый Гольфстрим и холодное Лабрадорское течение. Повода для беспокойства, казалось, не было, ведь «Андреа Дориа» был сверхсовременным кораблем с одиннадцатью водонепроницаемыми отсеками, затопление даже двух из которых не представляло для судна никакой угрозы. Кроме этого, капитан Каламаи предпринял все положенные меры для похода в тумане. Двери между отсеками были задраены, необходимые звуковые сигналы подавались. Самое главное, что лайнер был оснащен радиолокационным радаром, позволявшим идти фактически вслепую. Утром он должен был быть в Нью-Йорке.
Вышедший двенадцатью часами ранее из все той же гавани пароход «Стокгольм» был чуть постарше итальянского аналога. Принадлежавший компании Swedish American Line корабль, который с 1949 года выполнял рейсы из Гетеборга в Нью-Йорк и обратно, был в принципе первым новым трансатлантическим лайнером, спущенным на воду в послевоенное время. Для Швеции «Стокгольм» являлся крупнейшим кораблем, но самым скромным в размерах из числа больших пассажирских судов, пересекавших Атлантику. На борту судна тем не менее находилось 742 человека — 534 пассажира и 208 членов экипажа. Наслаждаться итальянской роскошью они не могли, но лайнер был вполне комфортабелен, насколько комфортными могут быть скандинавские интерьеры.
«Стокгольм» держал путь на все тот же плавучий маяк Nuntucket, но, в отличие от «Андреа Дориа», его плавание проходило в ясную погоду. Впрочем, и на борту шведского корабля имелся радиолокатор. У маяка он должен был лечь на нужный маршрут к родным скандинавским берегам. Вместо этого в 23:10 нос «Стокгольма» вонзился в беззащитный правый борт итальянского лайнера в районе его рубки.
Столкновение
Они заметили друг друга слишком поздно. На мостике «Андреа Дориа» находились сам капитан Каламаи и сразу два штурмана, но, как оказалось, у всех их было весьма слабое представление о возможностях радиолокатора и правильной интерпретации его показаний. И капитан Каламаи, и его команда имели смутное представление и о текущем положении встречного корабля (в данном случае «Стокгольма»), его курсе и скорости.
На мостике «Стокгольма» и вовсе был лишь третий штурман, которому не исполнилось еще и 30. Он следил за своим радиолокатором, но его показания казались странными. Согласно данным радара, к шведу быстро приближался другой корабль, но никаких его огней штурман при этом не видел. Стояла ночь, а «Андреа Дориа» находился в полосе тумана. Заметили друг друга лайнеры, лишь когда между ними оставалось только 1,8 мили. За три минуты до столкновения каждый успел предпринять определенные маневры. «Стокгольм» попытался разойтись, как и было положено, левыми бортами, потому отвернул вправо. Но на «Андреа Дориа» ошибочно посчитали, что расхождение будет правыми бортами, потому они отвернули влево. Пространства для исправления ошибок уже не было. «Стокгольм» успел дать команду «полный назад», «Андреа Дориа» продолжил идти полным ходом. Все тщетно. Шведский нос пробил сразу семь итальянских палуб.
Давший задний ход «Стокгольм» достаточно быстро вышел из итальянского корабля, после чего лег в дрейф. Шедший полным ходом «Андреа Дориа» начал удаляться, параллельно в созданную столкновением дыру начала активно заливаться вода. Практически сразу крен на правый борт достиг 25%, что лишило команду возможности использовать для эвакуации расположенные на соответствующем борту шлюпки. В иных, худших обстоятельствах это могло бы означать, что примерно половине находившихся на борту не суждено было эвакуироваться. В определенном смысле экипажам и пассажирам обоих пострадавших лайнеров повезло. Они находились в районе максимально оживленного судоходства, и им быстро пришли на помощь. Более того, через пару часов выяснилось, что шведскому кораблю, несмотря на разбитый напрочь нос, ничего не угрожает, он сам отправился на помощь к «Андреа Дориа» и в итоге принял с него на свой борт более 500 человек.
Подошли к продолжавшему заваливаться на правый борт итальянскому красавцу-лайнеру и другие суда, военные, рыболовецкие. Из своего рейса вернулся даже вышедший из Нью-Йорка перед «Стокгольмом» французский флагман «Иль-де-Франс», который и спас больше всего людей. На его борту оказалось более 700 человек с тонущего «Андреа Дориа». Массовой паники не было. Эвакуация проходила не без сложностей (с учетом возраста многих пассажиров), но в общем спокойно и без каких-либо дополнительных трагедий. При этом избежать жертв полностью, разумеется, не удалось. В результате столкновения погибло три юных шведских матроса, спавших в носовых каютах, которые просто перестали существовать. На итальянском корабле жертв было больше — 44 человека, также находившихся в каютах, пропоротых носом «Стокгольма». Еще два пассажира скончались впоследствии в больницах, и общее количество жертв составило 49 человек.