богданов бельский именины учительницы
Николай
Петрович Богданов-Бельский
Николай Петрович Богданов-Бельский ( 8 декабря 1868 года, деревня Шитики Бельского уезда Смоленской губернии (ныне Оленинский район Тверской области) – 19 февраля 1945 года, Берлин ) – русский художник-передвижник. Писал пейзажи, салонные портреты и жанровые картины в реалистичной и импрессионистской манерах. С 1903 года – академик живописи. Был одним из основателей, а с 1913 по 1918 годы – председателем общества Архипа Куинджи. В 1921 году эмигрировал в Латвию, где провел 23 года. В 1944 году переехал в Берлин и спустя год обрел там последнее пристанище. Потомки художника в Германии хранят большую коллекцию его архивов и картин.
Особенности творчества художника Богданова-Бельского: его живопись зиждется на двух полюсах. На одном – парадно-салонные портреты знати всех мастей (1, 2, 3, 4), которые сейчас представляют интерес скорее с исторической точки зрения. Гораздо большим спросом у ценителей искусства пользуются картины Богданова-Бельского, живописующие нехитрые сценки из жизни крестьянских детей: как развлечения, так и процесс школьного обучения (1, 2, 3, 4). После работы в студиях Кармона и Каларосси во время путешествия по Европе живопись Богданова-Бельского обогащается импрессионистскими красками и методами: мазок становится раздельным и дробным, я палитра – солнечной и яркой.
Сложилось так, что картины Богданова-Бельского до последнего времени были более известны, чем сам автор. Советская пропаганда использовала его работы для иллюстрации тяжелой жизни крестьянских детей при царе-батюшке, а вот сам художник был не из рукопожатных – мало того, что жил в иммиграции, так еще и последний год жизни провел в фашистской Германии.
Зато сейчас его творчество более чем востребовано: на сайте аукционного дома Sotheby’s десятки лотов с картинами Богданова-Бельского. Захудалая баночка с букетом сирени ушла с молотка за 146 500 американских долларов, а самый дорогой лот – картина «Дети за пианино» – обрел нового владельца более чем за полмиллиона у.е.
Богом данный
Первая часть фамилии художника появилась по причине того, что незаконнорожденный сын полунищей крестьянки не мог претендовать на настоящую фамилию своего отца. Поэтому он стал Богдановым – «Богом данным». Зато у второй части происхождение куда более благородное: она появилась по названию родного уезда в 1905 году, при получении художником звания академика. «Мою простонародную фамилию как бы облагородил сам государь, вписав ее собственноручно в диплом через дефис – “Бельский”» – так описывает появление на свет ее обладатель.
А начинал свой путь будущий портретист высшего света российской знати деревенским пастухом. Но маленького Колю так тянуло к знаниям, что в холодное время года, когда пасти было некого и негде, он пешком проделывал путь до соседнего селения Шопотово, где обучался в церковно-приходской школе. Со временем, обратив внимание на его одаренность, тамошний священник устроил мальчика в более продвинутое учебное заведение.
Профессор московского университета дворянского происхождения по фамилии Рачинский организовал в селе Татево народную школу для детей крестьян, где обучал их математике, ботанике, церковно-славянскому языку и прочим наукам. Рачинский стал попечителем Николая и решил сделать все возможное, чтобы позвоить развить наметившийся у него художественный талант.
Сначала опекун определил его на обучение в иконописную мастерскую при Троице-Сергиевой лавре, назначив содержание 25 рублей – настоящее состояние по тем временам для безродного крестьянского мальчика. А затем помог попасть в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где будущий художник оттачивал мастерство под наставничеством Маковского и Поленова.
Взлет и падение
Путь Богданова-Бельского от полуголодного крестьянского юноши к высокооплачиваемому художнику, вращающемся в светском обществе, был довольно стремительным. После того, как выпускную работу «Будущий инок» переманила у ее первого покупателя императрица Мария Федоровна, Богданов-Бельский стал модным востребованным живописцем. Ему заказывают портреты государи, князья, патриархи и артисты.
Начиная с 18-летнего возраста Николай зарабатывает на жизнь собственным трудом и отказывается от материальной помощи своего покровителя Рачинского, хотя они сохраняют теплые отношения и ведут переписку на протяжении всей жизни.
Средства, полученные при продаже работы «Воскресные чтения в сельской школе», позволяют Богданову-Бельскому отправиться в Париж и углублять знания в художественных мастерских Кормона и Коларосси, а потом повидать Германию и Италию. В 1903 году он заканчивает Академию художеств, спустя два года получает звание академика, а в 1914 становится действительным членом Академии.
Но 1917 год нарушает размеренное течение жизни живописца. Новые веяния после Октябрьской революции не привнесли ничего из того, что мог бы приветствовать верующий христианин и выходец из крестьянской среды, по которой, подобно асфальтоукладочной машине, неумолимо прокатывался большевистский государственный аппарат.
Латвийский ренессанс
В Латвии Богданова-Бельского ожидало возрождение не только в качестве востребованного живописца, но и культурного деятеля, активно вовлеченного в художественную жизнь столицы. За два десятка лет в Риге были проведены 7 персональных выставок, не считая многочисленных совместных с другими художниками экспозиций.
Ему рукоплескали во Франции, США, Германии, Польше, Эстонии и прочих странах, где критики и коллекционеры с интересом встречали работы Богданова-Бельского. Помимо членства во многих культурных организациях и обществах Латвии, он успевает поддерживать иммигрантское сообщество как член совета Русского драматического театра и Русского клуба, а также Общества охотников и даже Кружка ревнителей русской старины.
Здесь его ожидала и новая любовь. После того, как Наталья Топорова покинула Латвию, у Богданова-Бельского завязался роман в письмах с Антониной Эрхард, прибалтийской немкой. Эпистолярные отношения длились целых десять лет, по прошествии которых, после развода Антонины с мужем, пара все-таки обвенчалась в православном Христорождественском соборе в Риге.
За год до окончания Второй мировой войны художник в сопровождении супруги отправляется в Берлин, чтобы лечь на операцию в немецкую клинику. Это решение оказывается роковым. Здесь он напишет свою последнюю работу – портрет дочери врача-анестезиолога и проживет всего несколько дней после операции. Из-за постоянных авианалетов на Берлин медицинские работники то и дело переносили пациентов в убежище, что не добавляло тяжелобольным ни здоровья, ни сил. Похоронили Богданова-Бельского на русском православном кладбище Тегель в Берлине.
«Мирская чаша» жизни и творчества художника Н.П. Богданова-Бельского (+ГАЛЕРЕЯ КАРТИН)
Сегодня, 6/19 февраля 2015 года, исполняется 70 лет со дня кончины одного из лучших русских художников XX века Николая Петровича Богданова-Бельского (1868–1945), оставившего после себя прекрасные образы Святой Руси.
Мы называем имя художника Николая Петровича Богданова-Бельского (1868–1945), и рядом с ним неизменно встает образ его покровителя и учителя С.А. Рачинского. Портретист, действительный член Академии художеств Н.П. Богданов-Бельский стал, наверное, самым известным учеником профессора, педагога-просветителя С.А. Рачинского. Его картины «Устный счет», «У дверей школы», «Вести с фронта», «Воскресные чтения в сельской школе», портреты государя Николая II и императрицы Марии Федоровны, Святейшего Сербского Патриарха Варнавы, графини Шереметьевой, артиста Московского Художественного театра А.Р. Артёма и другие работы находятся в самых известных музеях мира.
Будущий художник родился 8 декабря 1868 года в д. Шитики Бельского уезда Смоленской губернии (ныне Оленинский район Тверской области). Поскольку он был внебрачным сыном крестьянки, то выбрал себе фамилию-псевдоним Богданов, а вторая часть фамилии – по названию родного уезда – добавится в 1905 году, при получении художником звания академика. Впоследствии живописец так вспоминал об этом: «Мою простонародную фамилию как бы облагородил сам государь, вписав ее собственноручно в диплом через дефис – “Бельский”».
Бедный деревенский пастушок Николка любил вырезать из дерева фигурки животных. Рисовал на заборах.
Эти-то рисунки и фигурки заметил профессор Рачинский
Бедный деревенский пастушок Николка, выходя в поле с коровушками, любил вырезать из дерева фигурки животных. Рисовал на заборах. Эти-то рисунки и фигурки доморощенного художника заметил профессор Рачинский, который в то время оставил университетскую кафедру в Москве и занялся в родном Бельском уезде устройством школ для крестьянских детей. Он попросил мальчика нарисовать свой портрет, и в этом рисунке увидел незаурядный природный дар пастушка.
Рачинские взяли Николая в татевскую школу, где он учился с 1878 по 1882 год, и оставили его жить в своем доме как члена семьи. В школе народного учителя С.А. Рачинского дети изучали закон Божий, толкование Псалтири, обучались церковному пению, постоянно участвуя в церковных службах. Грамматику начинали изучать с церковно-славянского языка, по арифметике Рачинским был разработан учебник «1001 задача для устного счета», которому и сегодня сложно найти аналоги, а ботанику дети изучали по редким растениям, привезенным Рачинскими из разных стран и высаженным в усадебном парке. Учителя и ученики татевской школы дважды ходили за сотню верст в паломнический поход в Нило-Столобенскую пустынь. Для детей было несказанной радостью, когда жители сел, принимавшие их на обед или ночлег, просили спеть молитвы, почитать Псалтирь. Останавливаясь на привале, ребята делали пейзажные зарисовки. Первыми уроками рисования были эти походы и для Николки.
Дальнейшее обучение будущего художника в иконописной школе при Троице-Сергиевой лавре, а затем с 1884 года – в Московском училище живописи, ваяния и зодчества осуществлялось стараниями учителя Рачинского и полностью за его счет.
Московское училище живописи воспитало таких выдающихся художников, как братья Маковские, В.Г. Перов, И.М. Прянишников, И.И. Шишкин, С.П. Боткин… Учителем Богданова-Бельского в пейзажном классе был В.Д. Поленов, в фигурном – И.М. Прянишников, в натурном – Е.С. Сорокин и В.Е. Маковский. Работы юного живописца привлекали внимание его учителей, отмечались наградами.
16-летним юношей Богданов-Бельский приехал в Татево, много писал, живя в доме Рачинских. Надо сказать, что почти все его пейзажи и картины 1890–1900-х годов, а также портреты деревенских детей написаны художником здесь, на родине, в старинном селе Татеве. И потом, уже в эмиграции, художник будет возвращаться памятью в этот яркий, песенный, самобытный крестьянский мир родного села и воспроизводить его на своих картинах – для потомков, для истории.
Пейзаж «Еловый лес» отметили и Поленов и Левитан
Увидев пейзаж «Еловый лес», написанный Богдановым-Бельским в Татеве, профессор В.Д. Поленов заметил: «В вашей картине меня пленят простота и внутренняя красота пейзажа. Ваш лес живет и дышит – это главное». Одобрил картину и Левитан, заметив особые настроения во всех работах Николая на московской выставке, где впервые участвовал юноша. Тогда были проданы пять картин Богданова-Бельского на 325 рублей. «Еловый лес» купил известный фабрикант и коллекционер картин В.Г. Сапожников.
С 18 лет Николай Петрович жил своим трудом, он отказался от ежемесячной субсидии в 25 рублей, высылаемой ему Рачинским. Но учитель продолжал помогать материально, а еще более советами и наставлениями, которые посылал в письмах. Чтобы помочь семье художника, Рачинский подарил его матери свой хутор Давыдово в 33 десятины.
В одной из первых серьезных работ художника «Будущий инок» (1889) отразились черты реализма и натурализма, преобладавшие тогда в Московском училище живописи, но присутствовала в ней и духовная атмосфера. Она будто сходила с икон, которые художник созерцал в татевском храме, с картин мастеров «Золотого века», на которые Богданов-Бельский смотрел всё свое детство в доме Рачинских.
Картину «Будущий инок» юноша писал для получения звания «классного художника». И за этим сюжетом он отправился в Татево. Придя на урок в школу Рачинского, Николай обратил внимание на мальчика лет четырнадцати с грустными задумчивыми глазами. Той зимою он, молясь, выстоял Литургию в Троицкой церкви, причастился и ушел из села. Юношу нашли через две недели в зимнем лесу. Он смастерил себе шалаш, питался припасенным хлебом и был полон решимости стать отшельником. Душа его рвалась от мира, житейских радостей и забот, но он не догадался спросить совета у людей духовно опытных.
Этот случай побудил Богданова-Бельского написать картину «Будущий инок». Во время напряженной работы над картиной Великим постом с художником даже сделался обморок. Картина понравилась учителю Рачинскому, но сам живописец был ею недоволен и по дороге в Москву думал, не бросить ли картину в лесу. Возле Ржева сани Богданова-Бельского опрокинулись в сугроб, и он обрадовался, что картина испорчена. Но она лежала невредимой далеко от саней.
За картину «Будущий инок» Н.П. Богданов-Бельский получил Большую серебряную медаль и звание «классного художника»
В 1889 году Николай Петрович представил работу «Будущий инок» в экзаменационный комитет и получил за нее Большую серебряную медаль и звание «классного художника».
В 1890 году бессарабский помещик Кристи помог начинающему живописцу осуществить путешествие в Константинополь и паломничество на Афон. Богданов-Бельский усердно работал в монастырской гостинице, беседовал в Свято-Пантелеимоновском монастыре с монахами, записывал свои наблюдения за природой. Здесь состоялось знакомство с художником Филиппом Малявиным, который шесть лет был послушником и трудился в иконописной мастерской на Афоне.
О своих впечатлениях от всенощного бдения в соборе Богданов-Бельский писал в письме Рачинскому, что он стоял в оцепенении, когда на середину собора вышли на литию 60 старцев-иеромонахов с зажженными свечами. Поразила его и красота ночного Эгейского моря, которое он запечатлел на своих этюдах «У берегов Афона», «Морской прибой».
На сильном морском ветру художник простудился и даже подумывал стать послушником и иконописцем в афонском монастыре. Может быть, тогда им была написана икона святого Андрея Тотемского. Но иконописцем Богданов-Бельский так и не стал, ему дано было стать портретистом, певцом детского мира.
С 1890 года художник принимал активное участие в работе Товарищества передвижных художественных выставок, а с 1895 года стал членом Товарищества. «Выставки эти, – писал Богданов-Бельский в журнале «Перезвоны» (Рига, 1925), – имели громадный успех. Между обществом и нами была полная гармония, одни и те же интересы, одна идеология объединяла нас». Течение передвижников началось с протеста молодых художников против «мертвящего» искусства Академии художеств. Молодежь из Академии отказалась писать картину на Золотую медаль по заданной теме и во главе с И.Н. Крамским оставила академию, организовав в 1863 году сборную артель. Представителями передвижников были В.Г. Перов, И.Н. Крамской, И.Е. Репин, И.И. Шишкин, В.И. Суриков, В.Е. Маковский. Меценаты П.М. Третьяков и К.Т. Солдатенков в то время поддержали художников, которые много путешествовали по России, одно время во главе с известным критиком В.В. Стасовым.
Реалистичные картины Богданова-Бельского «Переселенцы», «Проводы новобранца» (1898), «На пароме», «Вести с войны. За чтением газеты» (1905), «Новые хозяева» (1913) передают нам быт предреволюционной России, народные думы и чаяния лучше любых исторических фактов и цифр. Но главными героями его картин остаются крестьянские ребятишки. Живописные работы «Новая сказка» (1891), «У дверей школы» (1897), «У больного учителя» (1896), «Проба голосов» (1899), «Дети за пианино» (1918) открывают нам искренние, чистые детские образы – будущее России, в которое верилось художнику. И не случайно. Те мальчишки, что толпятся возле учителя на картине «Устный счет. В народной школе С.А. Рачинского» (1895), станут фронтовиками и партизанами в Великую Отечественную войну, а сын одного из них станет героем Афганской войны. Но об этом отдельный рассказ.
Стоит отметить, что в качестве пропаганды «темного царства» дореволюционной России, как правило, в учебниках и альбомах тиражировали картину Н.П. Богданова-Бельского «У дверей школы», на которой изображен мальчик в лохмотьях, нерешительно заглядывающий в класс. А такие работы, как «Ученицы», «Именины учительницы» (1910), «Деревенские друзья» (1912–1913) и многие другие изображения нарядных и опрятных, явно не бедных крестьянских детей, несправедливо отодвигались в запасники народной памяти.
В 1894–1895 годы Н.П. Богданов-Бельский живет в Петербурге, обучаясь в Академии художеств, работает в мастерской у И. Репина, участвует в выставках в Париже (1909) и в Риме (1911) – с картиной «Именины учительницы». Работы художника публикуют журналы «Нива», «Художественные сокровища России», «Столица и усадьба»; приобретают Третьяковская галерея, Русский музей, художественные музеи Архангельска, Алматы, Нижнетагильска, Омска, Самары, где они хранятся и поныне.
Императрица Мария Федоровна пожелала приобрести уже проданную Солдатенкову картину «Будущий инок». И тут на помощь пришел Рачинский. Он обратился к Победоносцеву, который телеграфировал Солдатенкову, что государыня будет очень благодарна ему, если он переуступит ей картину.
«Почту себя счастливым, если государыня императрица возьмет у меня картину Богданова-Бельского», – телеграфировал Солдатенков, а художнику попенял: «Ну ладно, Бог простит, а все же картины мне жаль!»
На деньги, вырученные от продажи картины «Воскресные чтения в сельской школе», художник поехал в Париж, где занимался живописью в студиях Ф. Кормона и Ф. Коларосси, работал с Е. Лансаре и А. Бенуа. Затем путешествовал по Германии и Италии. По-моему, ничуть не унылая жизнь была у русских художников. В письмах своему воспитаннику С.А. Рачинский рекомендует ему изучать не только французскую живопись, но и русское искусство, особенно творчество В. Васнецова.
Около 1900 года художник гостил на даче композитора А. Рубинштейна в Петергофе. По просьбе великого князя Сергея Александровича Романова, губернатора Москвы, Богданов-Бельский написал портрет великого князя Дмитрия Павловича, двоюродного брата императора Николая II. Мальчику тогда было 10 лет.
«Судя по вестям из Петербурга, большой успех (на передвижной выставке. – И.У.) имеет портрет графини Шереметьевой работы моего художника. Заказала ему свой портрет императрица Мария Федоровна», – пишет С.А. Рачинский в марте 1899 года В.В. Розанову. А в июне того же года сообщает: «Живописец мой пишет портрет императрицы-матери. Государыня к нему удивительно добра. Между прочим, она, тронутая его рассказами, сделала одному из моих учителей (Глуховскому) прекрасный подарок – фисгармонику. Это в нашей жизни произвело сенсацию еще большую, чем рескрипт». (Рачинский имел в виду рескрипт императора Николая II, пожалованный татевскому учителю за его просветительскую работу.)
В 1903 году Богданов-Бельский заканчивает Академию художеств, в 1905 году ему присвоено звание академика, а в 1914-м он становится действительным членом Академии художеств.
Весной 1904 года художнику заказывает написать портрет государь Николай II. Император посмотрел несколько композиций, которые художник сделал с его портретов, и пожелал быть изображенным на фоне белой колоннады Александровского дворца, в форме английского драгунского полка, над которым тогда шефствовал. Художник отыскал мундир, а морской офицер К.Т. Солдатенков, похожий фигурой на императора, согласился позировать.
С государем Богданов-Бельский встретился в 1906 году
С государем Богданов-Бельский встретился в 1906 году. Сохранились сведения, что во время писания портрета художник рассказывал ему о жизни крестьянских детей, об их усердии в учении, о выдающемся учителе С.А. Рачинском, который уже был знаком царю по письмам Победоносцева. Портрет художник закончил в 1908 году. Тогда же состоялась последняя его встреча с государем в Петергофском дворце. Император пожал художнику руку со словами: «Очень доволен. Благодарю. Я надеюсь, что эта ваша работа будет не последней».
С 1913 по 1918 год Богданов-Бельский был председателем Общества А.И. Куинджи, который в 1910 году завещал обществу свой почти миллионный капитал. На эти средства оно устраивало выставки, художественные конкурсы, награждало лучших учеников Академии художеств, помогало армии в Первую мировую войну.
Значительный период творчества Богданова-Бельского был связан с Удомельским краем (Тверская область), где он проводил летнее время с 1907 года – на даче Аракчеевых в Удомле, в усадьбе Ушаковых на озере Островно, а в военный 1920 год жил на даче художников «Чайка», спасаясь от голода огородничеством и охотой. В окрестностях Удомли часто работали художники И.И. Левитан, К.А. Коровин, И.Э Грабарь, В.К. Бялыницкий-Бируля, А.В. Моравов. В Удомельском крае Богдановым-Бельским были написаны картины «Девочка с фонарем» (1908), «Дети» (1910), «Девочка среди берез» (1919) и другие. В Островно художник дружил со священником Д.М. Беневольским. Обладая прекрасным баритоном и знанием церковной службы, он пел в местной церкви, охотился на куропаток и тетеревов.
Воспитанник церковной школы Рачинского, русской школы живописи, академик Богданов-Бельский не принял Октябрьскую революцию и новую власть, ниспровергавшую тысячелетний христианский уклад жизни и русскую классическую культуру. Особенно он был возмущен тем, что крестьянство, на котором всегда зиждилось благополучие государства, бездумно уничтожалось: раскулачивалось, вынуждено было уходить на заводы и фабрики, оставляя привычный труд на родной земле.
После Октябрьского переворота художник еще участвовал в передвижной выставке 1918 года, в Первой государственной выставке искусства 1919 года.
Но в 1921 году по приглашению своего друга художника Сергея Виноградова уехал в Ригу, где прожил до 1941 года.
И в Риге творчество Богданова-Бельского оказалось востребованным. В декабре 1921 – январе 1922 годов в Художественном музее Риги проходила персональная выставка художника, которую помог организовать директор музея – выпускник Петербургской Академии художеств В.-К.Ю. Пурвит. Среди полусотни произведений Богданова-Бельского были представлены портреты К. Станиславского, Ф. Шаляпина, К. Коровина и другие картины. Многие работы с выставки «ушли» в личные коллекции. Так, местонахождение большинства из них на сегодняшний день остается неизвестным.
Почти каждое лето Н.П. Богданов-Бельский проводил в восточной части Латвии – Латгалии, в имении М. Вощиной, дочери писателя А. Жемчужникова, где были созданы целый цикл картин «Дети Латгалии», пейзажи Латвии и натюрморты. Но и тема трагичной русской истории не оставляла художника, в 1924 году в Риге им написана картина «Бывший защитник Родины». На ней изображен офицер русской армии, который вместе со своим Отечеством и службой государю потерял смысл жизни. Он продает газеты на рижской улице. Сидя под тусклым фонарем, читает последние известия о происходящих в мире событиях, на которые, увы, повлиять уже не может.
На первую советскую выставку в Америке в 1924 году Н.П. Богданов-Бельский предоставил более десяти своих картин. Как отмечала пресса тех лет, вместе с произведениями И. Грабаря, Б. Кустодиева, М. Нестерова, С. Виноградова, В. Поленова и других известных художников они составили яркое, красочное зрелище отечественного искусства. Огромный успех русские художники имели и на крупнейшей выставке в Праге в 1928 году. У Богданова-Бельского тогда было куплено девять работ, одна из них приобретена Пражской национальной галереей. В 1929 году на выставке русской живописи в Копенгагене весь первый зал был отведен под произведения Богданова-Бельского. Множество репродукций его картин украсили страницы периодической печати.
На выставке в Городском художественном музее в Риге живописец представил около 80 работ, посвященных Латгалии: «На плоту», «Деревенские мальчики», «Ребятишки на заборе», «В лодке», «На весеннем солнышке», «Лесная глушь», «Летний день»… Один из критиков писал об этой выставке: «Кажется, будто вся земля, как цветами, испещрена и населена детскими всходами, пестротой и суетой, радостью, наивностью и прелестной непосредственностью». На этой выставке была выставлена и знаменитая картина Богданова-Бельского «В церкви», написанная художником в 1939 году в Псково-Печерском монастыре, который после революции оказался на территории Эстонии. Не родную ли татевскую Троицкую церковь и детишек из школы Рачинского изобразил здесь художник, возвращаясь в давний, милый сердцу мир.
Помимо творчества Богданов-Бельский постоянно находится в центре общественной жизни Латвии, конечно же, русской жизни: он член совета Русского драматического театра и Русского клуба, один из организаторов литературно-театрального общества, член Общества охотников, участник Кружка ревнителей русской старины.
Осенью 1935 года Богданова-Бельского приглашает Сербский патриарх Варнава, воспитанник Петербургской духовной академии, с просьбой написать его портрет. Художник едет в Белград, а затем в Дубровники. Там же были им написаны и пейзажи «Русская церковь в Рагузе», «Старые ворота Рагузы», «Дорога святого Иакова в Рагузе».
В апреле 1941 года картина Н.П. Богданова-Бельского «Пастушок Прошка» (1939) участвовала на выставке в Москве. Это была последняя прижизненная выставка мастера. Война, оккупация, болезни сократили его плодотворную жизнь.
С первой женой Натальей Антоновной Богданов-Бельский разошелся в 1921 году, прожив более десятилетия. Ее образ запечатлен на некоторых его картинах: «У больной учительницы», «Именины учительницы». В дальнейшем спутницей жизни художника до конца его дней стала Антонина Максимилиановна Эрхард. Их роман в письмах продолжался с 1922 года, и только в январе 1932 года они обвенчались в православном Христорождественском храме в Риге.
В конце войны жена художника – прибалтийская немка – увезла его в берлинскую клинику на операцию. 19 февраля 1945 года во время бомбежки Н.П. Богданов-Бельский умирает. Похоронен он на русском православном кладбище Тегель в Берлине.
Художник в своем старании проникнуть в сущность портретируемой личности порой подобен физиологу, препарирующему лягушку. Ему равно интересны любые персоны и психотипы – и гениев, и злодеев. Тем более что сердце всякого человека, как правило, является полем битвы добра и зла. Не оттого ли в череде портретируемых у Богданова-Бельского оказались и С.А. Рачинский, и великий князь Дмитрий Павлович, и А.М. Горький, и Ф.И. Шаляпин, и немецкие генералы, и Гитлер? Как правило, портреты эти разошлись по частным коллекциям, а в музеях и в репродукциях остались картины, отразившие эпоху и особый «почерк» живописца. У современника Богданова-Бельского писателя Михаила Пришвина есть прекрасный образ – «мирская чаша». Писатель размышлял так о своей душе, которая вбирала все исторические перипетии эпохи, переплавляла всё человеческое зло в свет и радость. Такой же «мирской чашей» видится мне и творчество Богданова-Бельского. Художник не оставил потомков, но и сегодня продолжают жить сотни запечатленных им образов детей.
Глядя на картины Богданова-Бельского, представляется татевская школа и урок устного счета, что изображен на всемирно известной картине, находящейся в Третьяковке. Вспоминается и маленький домик в глубине села Татева, ныне сохранившийся, где была написана художником картина «У больного учителя». Учитель этот – Серяков Аркадий Аверьянович, ученик С.А. Рачинского, заменивший его после кончины профессора в 1902 году, а также ровесник и односельчанин художника. Все они – родные по вере и по духу люди.
В своих воспоминаниях Н.П. Богданов-Бельский писал: «…на дорогу меня вывел Рачинский. Учитель жизни. Я всем, всем ему обязан».
Сегодня, когда мы в поисках себя во многом возвращаемся к прошлому отечественной истории, картины Богданова-Бельского остаются наглядным свидетельством неповторимого русского быта и национального характера.