брайан эвенсон последние дни павшие кони
Брайан эвенсон последние дни павшие кони
Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя… И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя…
Почему они позвонили, он понял лишь позднее — слишком поздно, чтобы это знание могло ему чем-то помочь. А в самом начале двое мужчин сказали по телефону следующее: что видели его фотографию в газете, читали о его работе под прикрытием и так называемом героизме, о том, как он не дрогнул, ничего не выдал, когда на него напал человек с секачом — или «джентльмен с секачом», как они предпочитали его называть. Правда ли, интересовались они, что он не дрогнул? Что он просто наблюдал, как человек поднял секач и опустил и рука Кляйна вдруг стала отдельным, умирающим существом?
Он не стал отвечать. Просто сидел, прижимая телефонную трубку к голове здоровой рукой, и смотрел на культю. Блестящее, слегка скукоженное завершение плоти, шелушащегося и злобного вида.
— Кто это? — наконец спросил он.
Люди на другом конце провода рассмеялись.
— Это стучится в дверь удача, — сказал один из них — тот, что с глубоким голосом. — Вы хотите провести всю жизнь за бумажной работой, мистер Кляйн?
Второй — который пришепетывал — продолжал задавать вопросы. Правда ли, что после того, как Кляйн снял ремень второй рукой и затянул шину на культе, он встал, включил горелку на плите и сам прижег рану?
— Может быть, — сказал Кляйн.
— Что «может быть»? — спросил Басовитый.
— Мои данные получены из проверенного источника, — сказал Шепелявый. — Плита была электрическая или газовая? Наверное, с электрической получилось бы лучше. С другой стороны, нагревается она небыстро.
— Это была не плита, а плитка, — сказал Кляйн.
— Плитка? — переспросил Басовитый. — Господи, плитка?
— Значит, электрическая? — спросил Шепелявый.
— Больше ничего не было, — сказал Кляйн. — Только плитка.
— А затем, когда вы прижгли рану, то выстрелили джентльмену с секачом прямо в глаз, — сказал Шепелявый. — Причем левой рукой.
— Может быть, — сказал Кляйн. — Но в газетах этого не было. Кто вам сказал?
— Проверенный источник, — ответил Шепелявый. — Больше вам знать не стоит.
— Слушайте, — сказал Кляйн. — Что происходит?
— Удача, — ответил Басовитый. — Я ведь уже сказал.
— В аэропорту ждет билет на ваше имя.
— Почему? — спросил Кляйн.
— Почему? — переспросил Шепелявый. — Потому что мы вами восхищаемся, мистер Кляйн.
— И нам не помешает ваша помощь.
— Нам нужны вы, мистер Кляйн. И никто другой, — ответил Басовитый.
— Вот как? — сказал Кляйн. — А с чего мне вам доверять? Кто вы вообще такие?
— Мистер Кляйн, полагаю, сейчас вы уже понимаете, что доверять нельзя никому. Но почему бы не рискнуть?
Ехать было незачем. Басовитый ошибался — перед Кляйном не стоял выбор между бумажной работой и их предложением, в чем бы оно ни заключалось. Он вполне мог прожить на назначенную пенсию. К тому же, сразу после того, как лишился руки, сам прижег рану и прострелил глаз так называемому джентльмену с секачом, он позволил себе вольность и в качестве компенсации за травму прихватил чемодан, где лежало несколько сотен тысяч долларов. Этот поступок он считал глубоко моральным в библейском духе, в духе Ветхого Завета: око за руку, с доплатой. А то, что за оком оказался еще и череп с мозгом, — чистая случайность.
Короче говоря, принимать приглашение было незачем. Лучше сидеть на месте, заказать протез по своей культе или хотя бы носить крюки, которые ему выдали, учиться ими пользоваться. Совершенствоваться в одноруком гольфе. Приобрести шкаф протезов на все случаи жизни. Накупить сигар. Перед ним открыта вся жизнь, говорил себе Кляйн. Пусть эта удача за дверью хоть обстучится.
Кроме того, ему становилось все труднее вставать по утрам. Не из-за настоящей депрессии, но подниматься было особенно тяжело, когда он вспоминал, что дальше первым делом придется чистить зубы левой рукой. И потому он все больше и больше времени тратил на то, что поглаживал культю или просто таращился на нее. Она, ее окончание — одновременно и его часть, и не его, — завораживали. Иногда Кляйн по-прежнему тянулся за чем-нибудь отсутствующей рукой. Часто просто не мог надеть крюк. А если он не мог заставить себя надеть крюк, то как в таком состоянии можно выйти из дома? А если из дома не выйти, то как добраться до аэропорта, не говоря уже о том, чтобы забрать билет или тем более сесть на самолет?
«Все пройдет, — говорил он культе. — Однажды мы выйдем из дома. Всё обязательно будет хорошо».
Через неделю они перезвонили.
— Вы пропустили, — сказал Шепелявый. — Вы пропустили рейс.
— Вам страшно? — спросил Басовитый. — Вы боитесь летать?
— Как ты можешь так говорить? — спросил Шепелявый у Басовитого. — Разве может такая мелочь напугать человека, который прижег собственную культю?
— Значит, он не успел на рейс, — ответил Басовитый. — Поздно выехал. Может, задержался на проверке.
— Да, — сказал Шепелявый. — Не иначе.
Оба замолчали. Кляйн не отнимал трубку от уха.
— Ну? — спросил Шепелявый.
— Что — ну? — спросил Кляйн.
— Что случилось? — спросил Шепелявый.
— Он не поехал, — повторил Басовитый.
— Это мы знаем, — сказал Шепелявый. — Мы знаем, что вы не поехали, иначе уже были бы здесь. Если бы вы поехали, мы бы вам не звонили.
В трубке снова замолчали. Кляйн слушал и смотрел на занавешенное окно.
— И? — спросил Басовитый.
— Черт возьми, — сказал Шепелявый. — Нам что, повторять все сначала?
— Слушайте, — сказал Кляйн. — Я даже не знаю, кто вы такие.
— Мы уже сказали, кто мы такие, — сказал Шепелявый.
— Мы — удача, — сказал Басовитый. — И мы стучимся в дверь.
— Я сейчас повешу трубку, — сказал Кляйн.
— Он повесит трубку, — прокомментировал Басовитый устало и безысходно.
— Стойте! — воскликнул Шепелявый. — Нет!
— Ничего личного, — сказал Кляйн. — Просто вы не к тому обратились.
Стоило ему положить трубку, как телефон почти сразу снова зазвонил. Он отвернулся. Встал и обошел квартиру, из комнаты в комнату. Их было четыре, если считать ванную. В каждой он отчетливо слышал звонок. Тот не замолкал.
В конце концов Кляйн ответил:
— Но мы обратились к правильному человеку! — с отчаянием воскликнул Шепелявый. — Мы такие же, как вы.
— Вас ждет билет… — начал Басовитый.
— Никаких билетов, — сказал Кляйн. — Никаких шансов. Вы обратились не по адресу.
— Вы думаете, мы связаны с человеком с топором? — спросил Шепелявый.
— Секачом, — поправил его Басовитый.
— Мы не связаны с ним, — сказал Шепелявый. — Мы такие же, как вы.
— Какие же? — спросил Кляйн.
— Приезжайте и увидите, — ответил Басовитый. — Почему бы не приехать?
«Как странно, — подумал Кляйн, — когда тебе угрожает шепелявый человек».
— Пожалуйста, мистер Кляйн, — сказал Басовитый.
— Мы не хотим вас убивать, — сказал Шепелявый. — Следовательно вы еще живы.
— Неужели вам ничуточки не интересно, мистер Кляйн? — спросил Басовитый.
— Нет, — сказал Кляйн. И повесил трубку.
Когда телефон зазвонил опять, он выдернул его из розетки. Скатал провод вокруг аппарата и убрал в шкаф.
Обошел дом. Понял, что ему придется выйти через день-другой купить еды. Зашел в спальню и достал из прикроватной тумбочки блокнот и ручку. Перешел на кухню, открыл дверцы всех шкафчиков, холодильника и морозилки и сел думать.
«Яйца», — подумал Кляйн.
«Яйца», — написал он, но из-за того, что держал ручку левой рукой, получилось «Айца».
«Моя левая рука не хочет яиц, — думал он. — Она хочет айца».
Кляйн продолжил составлять список, а левая рука слегка уродовала каждое слово. «И что думаешь?» — спросил он культю. А потом спросил себя, с кем говорит: с культей или с отсутствующей рукой. А разве это важно? Интересно, что стало с его рукой? Наверно, осталась на столе, где ее отрубили. Наверно, там и лежала, когда прибыла полиция, забрала ее на заморозку и занесла в вещдоки. Наверно, где-то так и валяется, в холодильнике.
«Значит, айца, — думал Кляйн. — И злеб. И, пожалуй, пару стаканов шолока».
Он таращился на блокнот, оторвался лишь тогда, когда услышал, как капает вода в разморозившемся холодильнике. Он не знал, сколько времени прошло.
Встал, закрыл холодильник и морозилку, а потом стоял и ждал, пока они снова загудят.
Прошла пара дней. Электробритва сломалась — издавала только низкое жужжание, когда ее включали. Кляйн перестал бриться. Еда почти закончилась. «Придется сходить в магазин», — подумал он, но вместо этого выпил прокисшее молоко.
Он лежал в кровати, придерживая на груди одной рукой стакан с белыми разводами. Можно встать. Можно встать с кровати и выйти из дома. «Нужно сходить в магазин, — подумал Кляйн, но решил: — Потом». Он всегда успеет сходить в магазин потом. За айцами и злебом. Неожиданно он понял, что стакан держала отсутствующая рука. Тот балансировал на груди, а рядом расположилась культя — тупоносое животное. Кляйн даже не знал, как стакан вообще сюда попал.
Брайан эвенсон последние дни павшие кони
Серия «Мастера ужасов»
This edition published by arrangement with Frances Goldin Literary Agency, Inc. and Synopsis Literary Agency.
Дизайн обложки: Юлия Межова
В анонсе использовано предисловие из сборника Томаса Лиготти «Ноктуарий» © 2018 Tomas Ligotti
©Last Days – Copyright © Brian Evenson, 2008, 2009
«The Brotherhood of Mutilation» originally published in limited edition by Earthling Publications, 2003
A Collapse of Horses – Copyright © Brian Evenson, 2016
© Сергей Карпов, перевод, 2019
© К. А. Терина, иллюстрация, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя… И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя…
Почему они позвонили, он понял лишь позднее – слишком поздно, чтобы это знание могло ему чем-то помочь. А в самом начале двое мужчин сказали по телефону следующее: что видели его фотографию в газете, читали о его работе под прикрытием и так называемом героизме, о том, как он не дрогнул, ничего не выдал, когда на него напал человек с секачом – или «джентльмен с секачом», как они предпочитали его называть. Правда ли, интересовались они, что он не дрогнул? Что он просто наблюдал, как человек поднял секач и опустил и рука Кляйна вдруг стала отдельным, умирающим существом?
Он не стал отвечать. Просто сидел, прижимая телефонную трубку к голове здоровой рукой, и смотрел на культю. Блестящее, слегка скукоженное завершение плоти, шелушащегося и злобного вида.
– Кто это? – наконец спросил он.
Люди на другом конце провода рассмеялись.
– Это стучится в дверь удача, – сказал один из них – тот, что с глубоким голосом. – Вы хотите провести всю жизнь за бумажной работой, мистер Кляйн?
Второй – который пришепетывал – продолжал задавать вопросы. Правда ли, что после того, как Кляйн снял ремень второй рукой и затянул шину на культе, он встал, включил горелку на плите и сам прижег рану?
– Может быть, – сказал Кляйн.
– Что «может быть»? – спросил Басовитый.
– Мои данные получены из проверенного источника, – сказал Шепелявый. – Плита была электрическая или газовая? Наверное, с электрической получилось бы лучше. С другой стороны, нагревается она небыстро.
– Это была не плита, а плитка, – сказал Кляйн.
– Плитка? – переспросил Басовитый. – Господи, плитка?
– Значит, электрическая? – спросил Шепелявый.
– Больше ничего не было, – сказал Кляйн. – Только плитка.
– А затем, когда вы прижгли рану, то выстрелили джентльмену с секачом прямо в глаз, – сказал Шепелявый. – Причем левой рукой.
– Может быть, – сказал Кляйн. – Но в газетах этого не было. Кто вам сказал?
– Проверенный источник, – ответил Шепелявый. – Больше вам знать не стоит.
– Слушайте, – сказал Кляйн. – Что происходит?
– Удача, – ответил Басовитый. – Я ведь уже сказал.
– В аэропорту ждет билет на ваше имя.
– Почему? – спросил Кляйн.
– Почему? – переспросил Шепелявый. – Потому что мы вами восхищаемся, мистер Кляйн.
– И нам не помешает ваша помощь.
– Нам нужны вы, мистер Кляйн. И никто другой, – ответил Басовитый.
– Вот как? – сказал Кляйн. – А с чего мне вам доверять? Кто вы вообще такие?
– Мистер Кляйн, полагаю, сейчас вы уже понимаете, что доверять нельзя никому. Но почему бы не рискнуть?
Ехать было незачем. Басовитый ошибался – перед Кляйном не стоял выбор между бумажной работой и их предложением, в чем бы оно ни заключалось. Он вполне мог прожить на назначенную пенсию. К тому же, сразу после того, как лишился руки, сам прижег рану и прострелил глаз так называемому джентльмену с секачом, он позволил себе вольность и в качестве компенсации за травму прихватил чемодан, где лежало несколько сотен тысяч долларов. Этот поступок он считал глубоко моральным в библейском духе, в духе Ветхого Завета: око за руку, с доплатой. А то, что за оком оказался еще и череп с мозгом, – чистая случайность.
Короче говоря, принимать приглашение было незачем. Лучше сидеть на месте, заказать протез по своей культе или хотя бы носить крюки, которые ему выдали, учиться ими пользоваться. Совершенствоваться в одноруком гольфе. Приобрести шкаф протезов на все случаи жизни. Накупить сигар. Перед ним открыта вся жизнь, говорил себе Кляйн. Пусть эта удача за дверью хоть обстучится.
Кроме того, ему становилось все труднее вставать по утрам. Не из-за настоящей депрессии, но подниматься было особенно тяжело, когда он вспоминал, что дальше первым делом придется чистить зубы левой рукой. И потому он все больше и больше времени тратил на то, что поглаживал культю или просто таращился на нее. Она, ее окончание – одновременно и его часть, и не его, – завораживали. Иногда Кляйн по-прежнему тянулся за чем-нибудь отсутствующей рукой. Часто просто не мог надеть крюк. А если он не мог заставить себя надеть крюк, то как в таком состоянии можно выйти из дома? А если из дома не выйти, то как добраться до аэропорта, не говоря уже о том, чтобы забрать билет или тем более сесть на самолет?
«Все пройдет, – говорил он культе. – Однажды мы выйдем из дома. Всё обязательно будет хорошо».
Через неделю они перезвонили.
– Вы пропустили, – сказал Шепелявый. – Вы пропустили рейс.
– Вам страшно? – спросил Басовитый. – Вы боитесь летать?
– Как ты можешь так говорить? – спросил Шепелявый у Басовитого. – Разве может такая мелочь напугать человека, который прижег собственную культю?
– Значит, он не успел на рейс, – ответил Басовитый. – Поздно выехал. Может, задержался на проверке.
– Да, – сказал Шепелявый. – Не иначе.
Оба замолчали. Кляйн не отнимал трубку от уха.
– Ну? – спросил Шепелявый.
– Что – ну? – спросил Кляйн.
– Что случилось? – спросил Шепелявый.
– Он не поехал, – повторил Басовитый.
– Это мы знаем, – сказал Шепелявый. – Мы знаем, что вы не поехали, иначе уже были бы здесь. Если бы вы поехали, мы бы вам не звонили.
В трубке снова замолчали. Кляйн слушал и смотрел на занавешенное окно.
– И? – спросил Басовитый.
– Черт возьми, – сказал Шепелявый. – Нам что, повторять все сначала?
– Слушайте, – сказал Кляйн. – Я даже не знаю, кто вы такие.
– Мы уже сказали, кто мы такие, – сказал Шепелявый.
– Мы – удача, – сказал Басовитый. – И мы стучимся в дверь.
– Я сейчас повешу трубку, – сказал Кляйн.
– Он повесит трубку, – прокомментировал Басовитый устало и безысходно.
– Стойте! – воскликнул Шепелявый. – Нет!
– Ничего личного, – сказал Кляйн. – Просто вы не к тому обратились.
Стоило ему положить трубку, как телефон почти сразу снова зазвонил. Он отвернулся. Встал и обошел квартиру, из комнаты в комнату. Их было четыре, если считать ванную. В каждой он отчетливо слышал звонок. Тот не замолкал.
В конце концов Кляйн ответил:
– Но мы обратились к правильному человеку! – с отчаянием воскликнул Шепелявый. – Мы такие же, как вы.
– Вас ждет билет… – начал Басовитый.
– Никаких билетов, – сказал Кляйн. – Никаких шансов. Вы обратились не по адресу.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Последние дни. Павшие кони
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
A COLLAPSE OF HORSES
Серия «Мастера ужасов»
This edition published by arrangement with Frances Goldin Literary Agency, Inc. and Synopsis Literary Agency.
Дизайн обложки: Юлия Межова
В анонсе использовано предисловие из сборника Томаса Лиготти «Ноктуарий» © 2018 Tomas Ligotti
©Last Days – Copyright © Brian Evenson, 2008, 2009
«The Brotherhood of Mutilation» originally published in limited edition by Earthling Publications, 2003
A Collapse of Horses – Copyright © Brian Evenson, 2016
© Сергей Карпов, перевод, 2019
© К. А. Терина, иллюстрация, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя… И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя…
Почему они позвонили, он понял лишь позднее – слишком поздно, чтобы это знание могло ему чем-то помочь. А в самом начале двое мужчин сказали по телефону следующее: что видели его фотографию в газете, читали о его работе под прикрытием и так называемом героизме, о том, как он не дрогнул, ничего не выдал, когда на него напал человек с секачом – или «джентльмен с секачом», как они предпочитали его называть. Правда ли, интересовались они, что он не дрогнул? Что он просто наблюдал, как человек поднял секач и опустил и рука Кляйна вдруг стала отдельным, умирающим существом?
Он не стал отвечать. Просто сидел, прижимая телефонную трубку к голове здоровой рукой, и смотрел на культю. Блестящее, слегка скукоженное завершение плоти, шелушащегося и злобного вида.
– Кто это? – наконец спросил он.
Люди на другом конце провода рассмеялись.
– Это стучится в дверь удача, – сказал один из них – тот, что с глубоким голосом. – Вы хотите провести всю жизнь за бумажной работой, мистер Кляйн?
Второй – который пришепетывал – продолжал задавать вопросы. Правда ли, что после того, как Кляйн снял ремень второй рукой и затянул шину на культе, он встал, включил горелку на плите и сам прижег рану?
– Может быть, – сказал Кляйн.
– Что «может быть»? – спросил Басовитый.
– Мои данные получены из проверенного источника, – сказал Шепелявый. – Плита была электрическая или газовая? Наверное, с электрической получилось бы лучше. С другой стороны, нагревается она небыстро.
– Это была не плита, а плитка, – сказал Кляйн.
– Плитка? – переспросил Басовитый. – Господи, плитка?
– Значит, электрическая? – спросил Шепелявый.
– Больше ничего не было, – сказал Кляйн. – Только плитка.
– А затем, когда вы прижгли рану, то выстрелили джентльмену с секачом прямо в глаз, – сказал Шепелявый. – Причем левой рукой.
– Может быть, – сказал Кляйн. – Но в газетах этого не было. Кто вам сказал?
– Проверенный источник, – ответил Шепелявый. – Больше вам знать не стоит.
– Слушайте, – сказал Кляйн. – Что происходит?
– Удача, – ответил Басовитый. – Я ведь уже сказал.
– В аэропорту ждет билет на ваше имя.
– Почему? – спросил Кляйн.
– Почему? – переспросил Шепелявый. – Потому что мы вами восхищаемся, мистер Кляйн.
– И нам не помешает ваша помощь.
– Нам нужны вы, мистер Кляйн. И никто другой, – ответил Басовитый.
– Вот как? – сказал Кляйн. – А с чего мне вам доверять? Кто вы вообще такие?
– Мистер Кляйн, полагаю, сейчас вы уже понимаете, что доверять нельзя никому. Но почему бы не рискнуть?
Ехать было незачем. Басовитый ошибался – перед Кляйном не стоял выбор между бумажной работой и их предложением, в чем бы оно ни заключалось. Он вполне мог прожить на назначенную пенсию. К тому же, сразу после того, как лишился руки, сам прижег рану и прострелил глаз так называемому джентльмену с секачом, он позволил себе вольность и в качестве компенсации за травму прихватил чемодан, где лежало несколько сотен тысяч долларов. Этот поступок он считал глубоко моральным в библейском духе, в духе Ветхого Завета: око за руку, с доплатой. А то, что за оком оказался еще и череп с мозгом, – чистая случайность.
Короче говоря, принимать приглашение было незачем. Лучше сидеть на месте, заказать протез по своей культе или хотя бы носить крюки, которые ему выдали, учиться ими пользоваться. Совершенствоваться в одноруком гольфе. Приобрести шкаф протезов на все случаи жизни. Накупить сигар. Перед ним открыта вся жизнь, говорил себе Кляйн. Пусть эта удача за дверью хоть обстучится.
Кроме того, ему становилось все труднее вставать по утрам. Не из-за настоящей депрессии, но подниматься было особенно тяжело, когда он вспоминал, что дальше первым делом придется чистить зубы левой рукой. И потому он все больше и больше времени тратил на то, что поглаживал культю или просто таращился на нее. Она, ее окончание – одновременно и его часть, и не его, – завораживали. Иногда Кляйн по-прежнему тянулся за чем-нибудь отсутствующей рукой. Часто просто не мог надеть крюк. А если он не мог заставить себя надеть крюк, то как в таком состоянии можно выйти из дома? А если из дома не выйти, то как добраться до аэропорта, не говоря уже о том, чтобы забрать билет или тем более сесть на самолет?
«Все пройдет, – говорил он культе. – Однажды мы выйдем из дома. Всё обязательно будет хорошо».
Через неделю они перезвонили.
– Вы пропустили, – сказал Шепелявый. – Вы пропустили рейс.
– Вам страшно? – спросил Басовитый. – Вы боитесь летать?
– Как ты можешь так говорить? – спросил Шепелявый у Басовитого. – Разве может такая мелочь напугать человека, который прижег собственную культю?
– Значит, он не успел на рейс, – ответил Басовитый. – Поздно выехал. Может, задержался на проверке.
– Да, – сказал Шепелявый. – Не иначе.
Оба замолчали. Кляйн не отнимал трубку от уха.
– Ну? – спросил Шепелявый.
– Что – ну? – спросил Кляйн.
– Что случилось? – спросил Шепелявый.
– Он не поехал, – повторил Басовитый.
– Это мы знаем, – сказал Шепелявый. – Мы знаем, что вы не поехали, иначе уже были бы здесь. Если бы вы поехали, мы бы вам не звонили.
В трубке снова замолчали. Кляйн слушал и смотрел на занавешенное окно.
– И? – спросил Басовитый.
– Черт возьми, – сказал Шепелявый. – Нам что, повторять все сначала?
– Слушайте, – сказал Кляйн. – Я даже не знаю, кто вы такие.
– Мы уже сказали, кто мы такие, – сказал Шепелявый.
– Мы – удача, – сказал Басовитый. – И мы стучимся в дверь.
– Я сейчас повешу трубку, – сказал Кляйн.
– Он повесит трубку, – прокомментировал Басовитый устало и безысходно.
– Стойте! – воскликнул Шепелявый. – Нет!
– Ничего личного, – сказал Кляйн. – Просто вы не к тому обратились.
Стоило ему положить трубку, как телефон почти сразу снова зазвонил. Он отвернулся. Встал и обошел квартиру, из комнаты в комнату. Их было четыре, если считать ванную. В каждой он отчетливо слышал звонок. Тот не замолкал.
В конце концов Кляйн ответил:
– Но мы обратились к правильному человеку! – с отчаянием воскликнул Шепелявый. – Мы такие же, как вы.
– Вас ждет билет… – начал Басовитый.
– Никаких билетов, – сказал Кляйн. – Никаких шансов. Вы обратились не по адресу.
– Вы думаете, мы связаны с человеком с топором? – спросил Шепелявый.
– Секачом, – поправил его Басовитый.
– Мы не связаны с ним, – сказал Шепелявый. – Мы такие же, как вы.
Брайан Эвенсон «Последние дни»
Последние дни
Язык написания: английский
Перевод на русский: — С. Карпов (Последние дни) ; 2019 г. — 1 изд.
Бывшего полицейского Кляйна похищают адепты странной секты, в которой считают, что можно стать ближе к Богу при помощи ампутаций. Кто-то зарезал основателя их культа, и теперь Кляйн должен найти убийцу. Но в секте полно тайн, ее иерархия непроницаема и даже простой допрос превращается в запутанный ребус. И чем дальше заходит Кляйн в своем расследовании, тем быстрее мир вокруг него превращается в кровавое наваждение, из которого, кажется, нет выхода.
Номинации на премии:
Некоторые книги, фильмы и другие произведения массовой культуры зачастую стараются говорить на громкие темы. Одни повествуют о чем-то действительно важном, другие же просто пытаются хайпить на больные для общества темы. Так и современные хорроры. Кто-то действительно пугает, а кто-то всего лишь твердит о неприятных вещах. «Последние дни» Брайана Эвенсона как раз об этом. На поверку весь роман является очень средненьким детективом в современном антураже. Но буквально каждый сантиметр текста обильно смазан различного рода уродствами, культями и другими недостающими частями тела.
Выглядит все это следующим образом: «Помещение было просторным, но спартанским по обстановке: низкая кровать, низкий стол, маленький шкаф, офисное кресло. В последнем сидел человек в халате. У него не было руки и ноги, прорези халата обнажали гладкие поверхности, где даже не осталось культей. Вторая рука и нога были на месте, но на ладони отсутствовали все пальцы, кроме двух, а на ноге остался только большой. Срезаны были и оба уха, на их месте по бокам головы зияли лишь дырки и блестела кожа. Одно веко было открыто, из-под него пронзительно смотрел глаз, а второе было закрытым и плоским — глаз явно отсутствовал.»
По сюжету однорукого частного сыщика нанимает одна немногочисленная секта, исповедующая культ отсечения «лишних» частей тела. И эти отсечения автор будет пихать в лицо читателям буквально с самых первых строк и до самого финала истории. Ни грамотного саспенса, ни толковой интриги, ни пугающей атмосферы. Ничего этого читатели в книге не обнаружат. Будет лишь очень средненький детектив и очень много культей.
Стоит ли это читать? Едва ли, сейчас выходит огромное количество намного более интересных произведений и лучше потратить свое читательское время на них. А если вас прямо тянет на отсеченные конечности, то в мире существуют гораздо более подробные произведения малой формы, где вам в подробностях объяснят почему наличие руки лучше ее отсутствия.
Брайан Эвенсон знаком российскому читателю по книгам серии «Dead space», которые являются достаточно средними ужастиками, но приятным дополнением к игровой франшизе. Таким образом, чего ждать от сборника «Последние дни. Павшие кони» было не совсем понятно, а аннотация обещала много, но, по большей части, странного. Я разобью отзыв на книгу на две части, чтобы в первой поговорить о «Последних днях», а во втором – о «Павших конях».
Итак, «Последние дни». Небольшой роман, который на деле является двумя повестями, сшитыми между собой, буквально «по-живому». Сюжет раскрывает историю Кляйна, некогда неплохого полицейского, для которого настали нелегкие времена. Дело в том, что на последнем задании Кляйну отрубили руку, а с инвалидностью об оперативной деятельности, как и о прежней жизни в целом, можно забыть. Однако покой Кляйну только снится: его персоной начинают интересоваться «Братство Увечий», секта, члены которой сильно увлекаются ампутациями. В итоге Кляйна похищают, а сюжет начинает все больше закручиваться.
Задумка романа не то чтобы очень интересная, но, по крайней мере, довольно необычная. Тем приятнее читать ее воплощение, которое удалось автору на славу: странная секта с дикими нравами, шизоидально-удушливая атмосфера плена, главный герой, который словно мертв душевно, но категорически отказывающийся умирать физически, почти ощутимая нуарность происходящего, которая, впрочем, так и остается на периферии зрения, – все это работает как надо и оставляет приятное впечатление. И очень жаль, что все это остается в первой повести.
В итоге первую повесть я бы оценил на восемь баллов из десяти, вторую – на шесть-семь, то есть в целом роман на семерку. Эвенсон ставит своего главного героя в необычные условия и хорошо показывает внутренний мир секты, но выжимает из этого почти все, что может еще в первой повести, оставляя во второй только тему увечий и диалоги, построенные из коротких, словно рубленых, фраз. Не каждому такое понравится, но опыт интересный. А вот с «Павшими конями» все иначе.
Сюжет конечно с таким количеством нелепостей шит белыми нитками (вроде того,как в начале второй части ГГ несколько недель валялся в отключке,но покушаться на него стали только тогда,когда он оклемался),но читалось с интересом.
Перечитывать вряд ли буду,книгу подарю знакомым,но спасибо Эвенсону за пару приятно проведенных вечеров за чтением его романа.
Изысканная болезненно-извращенная идея нашла воплощение в довольно посредственной прозе. Весь потенциал задумки тонет и растворяется в примитивных диалогах, веселеньком черном юморе и сюжете, делающем повороты от странного детектива к трэшовому боевику. Очень жаль, что за этот роман взялся не Нэвилл, или не, например, Кэмпбелл, или любой другой более его достойный автор.
Очень любопытный роман, этакий нуар в стиле weird. Составлен из двух повестей, написанных в разное время, и не сказать, чтобы сочетание получилось бесшовным. Наиболее интересна первая повесть, «Братство увечья». Хотя детективная интрига в ней и не поражает воображение, Эвенсону здорово удалось это ощущение спуска вниз по кроличьей норе, где чем дальше, тем страньше и страньше. Открытый финал тоже хорош, даже жалко, что автор не удержался от продолжения. Вторая повесть динамична, увлекательна, но уж очень много автор в ней навертел, получилось избыточно, кроваво, излишне боевито и не слишком убедительно.
Оценивать роман как единое произведение сложно, уж очень неравнозначны его составляющие. Первая повесть значительно сильнее второй, очень оригинальна и безусловно заслуживает прочтения, но заканчивается она на полуслове, поэтому от чтения продолжения все равно мало кто удержится. В целом же роман оставляет ощущение коктейля из загадок, интриг, стрельбы и ампутированных конечностей.