брэдбери последний день на земле
Завтра конец света. Рассказ Рэя Брэдбери
Переводчик: Нора Галь
The Last Night of the World
Покупайте рассказы Рэя Брэдбери в электронном виде. Легальные копии теперь доступны в магазине Литрес. Дёшево, удобно и в любом формате.
— Что бы ты делала, если б знала, что завтра настанет конец света?
— Что бы я делала? Ты не шутишь?
Он налил себе кофе. В сторонке на ковре, при ярком зеленоватом свете ламп «молния», обе девочки что-то строили из кубиков. В гостиной по-вечернему уютно пахло только что сваренным кофе.
Он покачал головой.
— И всем приснился тот же сон?
— Всем до единого. В точности то же самое.
— Верю. Сроду ни в чем не был так уверен.
— И когда же это будет? Когда все кончится?
Они посидели немного, не притрагиваясь к кофе. Потом медленно выпили его, глядя друг на друга.
— Не в том дело, заслужили или нет, просто ничего не вышло. Я смотрю, ты и спорить не стала. Почему это?
— Наверно, есть причина.
— Та самая, что у всех наших в конторе?
Она медленно кивнула.
— Нет. Я всегда думала, что будет страшно, а оказывается, не боюсь.
— Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.
— Разве мы были такие уж плохие?
В гостиной смеялись девочки.
— Мне всегда казалось: вот придет такой час, и все с воплями выбегут на улицу.
— А по-моему, нет. Что ж вопить, когда изменить ничего нельзя.
— Знаешь, мне только и жаль расставаться с тобой и с девочками. Я никогда не любил городскую жизнь и свою работу, вообще ничего не любил, только вас троих. И ни о чем я не пожалею, разве что неплохо бы увидеть еще хоть один погожий денек, да выпить глоток холодной воды в жару, да вздремнуть. Странно, как мы можем вот так сидеть и говорить об этом?
— Так ведь все равно ничего не поделаешь.
— А интересно, что все станут делать сейчас, вечером, в ближайшие часы.
Минуту они сидели молча, потом он налил себе еще кофе.
— Как ты думаешь, почему именно сегодня?
— А почему не в другой какой-нибудь день, в прошлом веке, или пятьсот лет назад, или тысячу?
— Сегодня по обе стороны океана готовы к вылету бомбардировщики, и они никогда уже не приземлятся.
— Вот отчасти и поэтому.
Они перемыли посуду и аккуратней обычного ее убрали. В половине девятого уложили девочек, поцеловали их на ночь, зажгли по ночнику у кроваток и вышли, оставив дверь спальни чуточку приоткрытой.
— Закрыть дверь плотно или оставить щелку, чтоб было светлее.
— А может быть, дети знают?
— Все-таки нам было хорошо друг с другом.
Они прошли по всему дому и погасили свет, в спальне разделись, не зажигая огня, в прохладной темноте, и откинули одеяла.
— Как приятно, простыни такие свежие.
Поднялась и вышла на кухню. Через минуту вернулась.
Что-то в этом было очень забавное, он невольно засмеялся.
Брэдбери последний день на земле
Завтра конец света
— Что бы ты делала, если б знала, что завтра настанет конец света?
— Что бы я делала? Ты не шутишь?
Он налил себе кофе. В сторонке на ковре, при ярком зеленоватом свете ламп «молния», обе девочки что-то строили из кубиков. В гостиной по-вечернему уютно пахло только что сваренным кофе.
— Что ж, пора об этом подумать, — сказал он.
Он покачал головой.
— Да нет, ничего такого, — сказал он, помешивая ложечкой кофе. — Просто, как бы это сказать, пришло время поставить точку.
— По правде говоря, я и сам не понимаю, просто такое у меня чувство. Минутами я пугаюсь, а в другие минуты мне ничуть не страшно и совсем спокойно на душе. — Он взглянул на девочек, их золотистые волосы блестели в свете лампы. — Я тебе сперва не говорил. Это случилось четыре дня назад.
— Мне приснился сон. Что скоро все кончится, и еще так сказал голос. Совсем незнакомый, просто голос, и он сказал, что у нас на Земле всему придет конец. Наутро я про это почти забыл, пошел на службу, а потом вдруг вижу, Стэн Уиллис средь бела дня уставился в окно. Я говорю — о чем замечтался, Стэн? А он отвечает — мне сегодня снился сон, и не успел он договорить, а я уже понял, что за сон. Я и сам мог ему рассказать, но Стэн стал рассказывать первым, а я слушал.
— Тот самый. Я сказал Стану, что и мне тоже это снилось. Он вроде не удивился. Даже как-то успокоился. А потом мы обошли всю контору, просто так, для интереса. Это получилось само собой. Мы не говорили — пойдем поглядим, как и что. Просто пошли и видим, кто разглядывает свой стол, кто руки, кто в окно смотрит. Кое с кем я поговорил. И Стэн тоже.
— И всем приснился тот же сон?
— Всем до единого. В точности то же самое.
— Верю. Сроду ни в чем не был так уверен.
— И когда же это будет? Когда все кончится?
— Для нас — сегодня ночью, в каком часу не знаю, а потом и в других частях света, когда там настанет ночь — земля-то вертится. За сутки все кончится.
Они посидели немного, не притрагиваясь к кофе. Потом медленно выпили его, глядя друг на друга.
— Чем же мы это заслужили? — сказала она.
— Не в том дело, заслужили или нет, просто ничего не вышло. Я смотрю, ты и спорить не стала. Почему это?
— Наверно, есть причина.
— Та самая, что у всех наших в конторе?
Она медленно кивнула.
— Я не хотела тебе говорить. Это случилось сегодня ночью. И весь день женщины в нашем квартале об этом толковали. Им снился тот самый сон. Я думала, это просто совпадение. — Она взяла со стола вечернюю газету. — Тут ничего не сказано.
— Все и так знают. — Он выпрямился, испытующе посмотрел на жену. — Боишься?
— Нет. Я всегда думала, что будет страшно, а оказывается, не боюсь.
— А нам вечно твердят про чувство самосохранения — что же оно молчит?
— Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.
— Разве мы были такие уж плохие?
— Нет, но и не очень-то хорошие. Наверно, в этом вся беда — в нас ничего особенного не было, просто мы оставались сами собой, а ведь очень многие в мире совсем озверели и творили невесть что.
В гостиной смеялись девочки.
— Мне всегда казалось: вот придет такой час, и все с воплями выбегут на улицу.
— А по-моему, нет. Что ж вопить, когда изменить ничего нельзя.
— Знаешь, мне только и жаль расставаться с тобой и с девочками. Я никогда не любил городскую жизнь и свою работу, вообще ничего не любил, только вас троих. И ни о чем я не пожалею, разве что неплохо бы увидеть еще хоть один погожий денек, да выпить глоток холодной воды в жару, да вздремнуть. Странно, как мы можем вот так сидеть и говорить об этом?
— Так ведь все равно ничего не поделаешь.
— Да, верно. Если б можно было, мы бы что-нибудь делали. Я думаю, это первый случай в истории — сегодня каждый в точности знает, что с ним будет завтра.
— А интересно, что все станут делать сейчас, вечером, в ближайшие часы.
— Пойдут в кино, послушают радио, посмотрят телевизор, уложат детишек спать и сами лягут — все, как всегда.
— Пожалуй, этим можно гордиться — что все, как всегда.
Минуту они сидели молча, потом он налил себе еще кофе.
— Как ты думаешь, почему именно сегодня?
— А почему не в другой какой-нибудь день, в прошлом веке, или пятьсот лет назад, или тысячу?
— Может быть, потому, что еще никогда не бывало такого дня — девятнадцатого октября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, а теперь он настал, вот и все. Такое уж особенное число, потому что в этот год во всем мире все обстоит так, а не иначе, — вот потому и настал конец.
— Сегодня по обе стороны океана готовы к вылету бомбардировщики, и они никогда уже не приземлятся.
— Вот отчасти и поэтому.
— Что ж, — сказал он, вставая. — Чем будем заниматься? Вымоем посуду?
Они перемыли посуду и аккуратней обычного ее убрали. В половине девятого уложили девочек, поцеловали их на ночь, зажгли по ночнику у кроваток и вышли, оставив дверь спальни чуточку приоткрытой.
— Не знаю. — сказал муж, выходя, оглянулся и остановился с трубкой в руке.
— Закрыть дверь плотно или оставить щелку, чтоб было светлее.
— А может быть, дети знают?
Они сидели и читали газеты, и разговаривали, и слушали музыку по радио, а потом просто сидели у камина, глядя на раскаленные уголья, и часы пробили половину одиннадцатого, потом одиннадцать, потом половину двенадцатого. И они думали обо всех людях на свете, о том, кто как проводит этот вечер — каждый по-своему.
— Что ж, — сказал он наконец. И поцеловал жену долгим поцелуем.
— Все-таки нам было хорошо друг с другом.
— Тебе хочется плакать? — спросил он.
Они прошли по всему дому и погасили свет, в спальне разделись, не зажигая огня, в прохладной темноте, и откинули одеяла.
— Как приятно, простыни такие свежие.
— Одну минуту, — сказала она.
Поднялась и вышла на кухню. Через минуту вернулась.
— Забыла привернуть кран, — сказала она.
Что-то в этом было очень забавное, он невольно засмеялся.
Она тоже посмеялась, — и правда, забавно! Потом они перестали смеяться и лежали рядом в прохладной постели, держась за руки щекой к щеке.
— Спокойной ночи, — сказал он еще через минуту.
Завтра конец света. The Last Night of the World
ПЕРЕВОДЧИК: НОРА ГАЛЬ
– Что бы ты делала, если б знала, что завтра настанет конец света?
– Что бы я делала? Ты не шутишь?
Он налил себе кофе. В сторонке на ковре, при ярком зеленоватом свете ламп «молния», обе девочки что-то строили из кубиков. В гостиной по-вечернему уютно пахло только что сваренным кофе.
– Что ж, пора об этом подумать, – сказал он.
Он покачал головой.
– Да нет, ничего такого, – сказал он, помешивая ложечкой кофе. – Просто, как бы это сказать, пришло время поставить точку.
– По правде говоря, я и сам не понимаю, просто такое у меня чувство. Минутами я пугаюсь, а в другие минуты мне ничуть не страшно и совсем спокойно на душе. – Он взглянул на девочек, их золотистые волосы блестели в свете лампы. – Я тебе сперва не говорил. Это случилось четыре дня назад.
– Мне приснился сон. Что скоро все кончится, и еще так сказал голос. Совсем незнакомый, просто голос, и он сказал, что у нас на Земле всему придет конец. Наутро я про это почти забыл, пошел на службу, а потом вдруг вижу, Стэн Уиллис средь бела дня уставился в окно. Я говорю – о чем замечтался, Стэн? А он отвечает – мне сегодня снился сон, и не успел он договорить, а я уже понял, что за сон. Я и сам мог ему рассказать, но Стэн стал рассказывать первым, а я слушал.
– Тот самый. Я сказал Стану, что и мне тоже это снилось. Он вроде не удивился. Даже как-то успокоился. А потом мы обошли всю контору, просто так, для интереса. Это получилось само собой. Мы не говорили – пойдем поглядим, как и что. Просто пошли и видим, кто разглядывает свой стол, кто руки, кто в окно смотрит. Кое с кем я поговорил. И Стэн тоже.
– И всем приснился тот же сон?
– Всем до единого. В точности то же самое.
– Верю. Сроду ни в чем не был так уверен.
– И когда же это будет? Когда все кончится?
– Для нас – сегодня ночью, в каком часу не знаю, а потом и в других частях света, когда там настанет ночь – земля-то вертится. За сутки все кончится.
Они посидели немного, не притрагиваясь к кофе. Потом медленно выпили его, глядя друг на друга.
– Чем же мы это заслужили? – сказала она.
– Не в том дело, заслужили или нет, просто ничего не вышло. Я смотрю, ты и спорить не стала. Почему это?
– Наверно, есть причина.
– Та самая, что у всех наших в конторе?
Она медленно кивнула.
– Я не хотела тебе говорить. Это случилось сегодня ночью. И весь день женщины в нашем квартале об этом толковали. Им снился тот самый сон. Я думала, это просто совпадение. – Она взяла со стола вечернюю газету. – Тут ничего не сказано.
– Все и так знают. – Он выпрямился, испытующе посмотрел на жену. – Боишься?
– Нет. Я всегда думала, что будет страшно, а оказывается, не боюсь.
– А нам вечно твердят про чувство самосохранения – что же оно молчит?
– Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.
– Разве мы были такие уж плохие?
– Нет, но и не очень-то хорошие. Наверно, в этом вся беда – в нас ничего особенного не было, просто мы оставались сами собой, а ведь очень многие в мире совсем озверели и творили невесть что.
В гостиной смеялись девочки.
– Мне всегда казалось: вот придет такой час, и все с воплями выбегут на улицу.
– А по-моему, нет. Что ж вопить, когда изменить ничего нельзя.
– Знаешь, мне только и жаль расставаться с тобой и с девочками. Я никогда не любил городскую жизнь и свою работу, вообще ничего не любил, только вас троих. И ни о чем я не пожалею, разве что неплохо бы увидеть еще хоть один погожий денек, да выпить глоток холодной воды в жару, да вздремнуть. Странно, как мы можем вот так сидеть и говорить об этом?
– Так ведь все равно ничего не поделаешь.
– Да, верно. Если б можно было, мы бы что-нибудь делали. Я думаю, это первый случай в истории – сегодня каждый в точности знает, что с ним будет завтра.
– А интересно, что все станут делать сейчас, вечером, в ближайшие часы.
– Пойдут в кино, послушают радио, посмотрят телевизор, уложат детишек спать и сами лягут – все, как всегда.
– Пожалуй, этим можно гордиться – что все, как всегда.
Минуту они сидели молча, потом он налил себе еще кофе.
– Как ты думаешь, почему именно сегодня?
– А почему не в другой какой-нибудь день, в прошлом веке, или пятьсот лет назад, или тысячу?
– Может быть, потому, что еще никогда не бывало такого дня – девятнадцатого октября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, а теперь он настал, вот и все. Такое уж особенное число, потому что в этот год во всем мире все обстоит так, а не иначе, – вот потому и настал конец.
– Сегодня по обе стороны океана готовы к вылету бомбардировщики, и они никогда уже не приземлятся.
– Вот отчасти и поэтому.
– Что ж, – сказал он, вставая. – Чем будем заниматься? Вымоем посуду?
Они перемыли посуду и аккуратней обычного ее убрали. В половине девятого уложили девочек, поцеловали их на ночь, зажгли по ночнику у кроваток и вышли, оставив дверь спальни чуточку приоткрытой.
– Не знаю. – сказал муж, выходя, оглянулся и остановился с трубкой в руке.
– Закрыть дверь плотно или оставить щелку, чтоб было светлее.
– А может быть, дети знают?
Они сидели и читали газеты, и разговаривали, и слушали музыку по радио, а потом просто сидели у камина, глядя на раскаленные уголья, и часы пробили половину одиннадцатого, потом одиннадцать, потом половину двенадцатого. И они думали обо всех людях на свете, о том, кто как проводит этот вечер – каждый по-своему.
– Что ж, – сказал он наконец. И поцеловал жену долгим поцелуем.
– Все-таки нам было хорошо друг с другом.
– Тебе хочется плакать? – спросил он.
Они прошли по всему дому и погасили свет, в спальне разделись, не зажигая огня, в прохладной темноте, и откинули одеяла.
– Как приятно, простыни такие свежие.
– Одну минуту, – сказала она.
Поднялась и вышла на кухню. Через минуту вернулась.
– Забыла привернуть кран, – сказала она.
Что-то в этом было очень забавное, он невольно засмеялся.
Она тоже посмеялась, – и правда, забавно! Потом они перестали смеяться и лежали рядом в прохладной постели, держась за руки щекой к щеке.
– Спокойной ночи, – сказал он еще через минуту.
А что, если завтра конец света? Фантазия на тему от Рэя Брэдбери
Публикуем рассказ Рэя Брэдбери «Завтра конец света», героям которого ничего не остаётся, кроме как принять своё поражение перед природой и Вселенной.
А что, если завтра конец света?
Например, когда человек узнаёт о своей близкой смерти, его начинают мучить мысли: «Кто я? Хорошо ли жил? Делал ли то, к чему лежала моя душа, или обслуживал интересы других? Заботился ли я о близких? Не делал ли зла? Ценил ли я красоту, которая меня окружает? Если бы только начать всё сначала!». Именно в ситуации конца ответы на эти вопросы оказываются предельно искренними, и человек находит в себе силы признать, что он делал не так в жизни, и понять, что именно нужно было изменить.
Но что, если бы о скором конце узнало всё человечество? Какие откровения настигли бы его представителей, какие мысли и какие воспоминания? Что бы мы подумали о той ненависти, которая царит сегодня между нациями и расами? Как отнеслись к постоянным вооруженным конфликтам государств? Стало бы нам стыдно перед Землёй за то, что истощили её и загрязнили (подробнее: лекции TED о проблемах Земли)?
Владимир Манюхин «Если наступит апокалипсис»
Сложно предугадать. Но у нас, благо, пока есть время всё это осмыслить и, возможно, найти в себе силы попытаться что-то изменить. В отличие от героев замечательного рассказа Рэя Брэдбери «Завтра конец света», которым ничего не остаётся, кроме как принять своё поражение перед природой и Вселенной и достойно встретить конец.
Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.
ЗАВТРА КОНЕЦ СВЕТА
— Что бы ты делала, если б знала, что завтра настанет конец света?
— Что бы я делала? Ты не шутишь?
Он налил себе кофе. В сторонке на ковре, при ярком зеленоватом свете ламп «молния», обе девочки что-то строили из кубиков. В гостиной по-вечернему уютно пахло только что сваренным кофе.
— Что ж, пора об этом подумать, — сказал он.
Он покачал головой.
— Да нет, ничего такого, — сказал он, помешивая ложечкой кофе. — Просто, как бы это сказать, пришло время поставить точку.
— По правде говоря, я и сам не понимаю, просто такое у меня чувство. Минутами я пугаюсь, а в другие минуты мне ничуть не страшно и совсем спокойно на душе. — Он взглянул на девочек, их золотистые волосы блестели в свете лампы. — Я тебе сперва не говорил. Это случилось четыре дня назад.
— Мне приснился сон. Что скоро все кончится, и еще так сказал голос. Совсем незнакомый, просто голос, и он сказал, что у нас на Земле всему придет конец. Наутро я про это почти забыл, пошел на службу, а потом вдруг вижу, Стэн Уиллис средь бела дня уставился в окно. Я говорю — о чем замечтался, Стэн? А он отвечает — мне сегодня снился сон, и не успел он договорить, а я уже понял, что за сон. Я и сам мог ему рассказать, но Стэн стал рассказывать первым, а я слушал.
— Тот самый. Я сказал Стану, что и мне тоже это снилось. Он вроде не удивился. Даже как-то успокоился. А потом мы обошли всю контору, просто так, для интереса. Это получилось само собой. Мы не говорили — пойдем поглядим, как и что. Просто пошли и видим, кто разглядывает свой стол, кто руки, кто в окно смотрит. Кое с кем я поговорил. И Стэн тоже.
— И всем приснился тот же сон?
— Всем до единого. В точности то же самое.
— Верю. Сроду ни в чем не был так уверен.
— И когда же это будет? Когда все кончится?
— Для нас — сегодня ночью, в каком часу не знаю, а потом и в других частях света, когда там настанет ночь — земля-то вертится. За сутки все кончится.
Они посидели немного, не притрагиваясь к кофе. Потом медленно выпили его, глядя друг на друга.
— Чем же мы это заслужили? — сказала она.
— Не в том дело, заслужили или нет, просто ничего не вышло. Я смотрю, ты и спорить не стала. Почему это?
— Наверно, есть причина.
— Та самая, что у всех наших в конторе?
Она медленно кивнула.
— Я не хотела тебе говорить. Это случилось сегодня ночью. И весь день женщины в нашем квартале об этом толковали. Им снился тот самый сон. Я думала, это просто совпадение. — Она взяла со стола вечернюю газету. — Тут ничего не сказано.
— Все и так знают. — Он выпрямился, испытующе посмотрел на жену. — Боишься?
— Нет. Я всегда думала, что будет страшно, а оказывается, не боюсь.
— А нам вечно твердят про чувство самосохранения — что же оно молчит?
— Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.
— Разве мы были такие уж плохие?
— Нет, но и не очень-то хорошие. Наверно, в этом вся беда — в нас ничего особенного не было, просто мы оставались сами собой, а ведь очень многие в мире совсем озверели и творили невесть что.
В гостиной смеялись девочки.
— Мне всегда казалось: вот придет такой час, и все с воплями выбегут на улицу.
— А по-моему, нет. Что ж вопить, когда изменить ничего нельзя.
— Знаешь, мне только и жаль расставаться с тобой и с девочками. Я никогда не любил городскую жизнь и свою работу, вообще ничего не любил, только вас троих. И ни о чем я не пожалею, разве что неплохо бы увидеть еще хоть один погожий денек, да выпить глоток холодной воды в жару, да вздремнуть. Странно, как мы можем вот так сидеть и говорить об этом?
— Так ведь все равно ничего не поделаешь.
— Да, верно. Если б можно было, мы бы что-нибудь делали. Я думаю, это первый случай в истории — сегодня каждый в точности знает, что с ним будет завтра.
— А интересно, что все станут делать сейчас, вечером, в ближайшие часы.
— Пойдут в кино, послушают радио, посмотрят телевизор, уложат детишек спать и сами лягут — все, как всегда.
— Пожалуй, этим можно гордиться — что все, как всегда.
Минуту они сидели молча, потом он налил себе еще кофе.
— Как ты думаешь, почему именно сегодня?
— А почему не в другой какой-нибудь день, в прошлом веке, или пятьсот лет назад, или тысячу?
— Может быть, потому, что еще никогда не бывало такого дня — девятнадцатого октября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, а теперь он настал, вот и все. Такое уж особенное число, потому что в этот год во всем мире все обстоит так, а не иначе, — вот потому и настал конец.
— Сегодня по обе стороны океана готовы к вылету бомбардировщики, и они никогда уже не приземлятся.
— Вот отчасти и поэтому.
— Что ж, — сказал он, вставая. — Чем будем заниматься? Вымоем посуду?
Они перемыли посуду и аккуратней обычного ее убрали. В половине девятого уложили девочек, поцеловали их на ночь, зажгли по ночнику у кроваток и вышли, оставив дверь спальни чуточку приоткрытой.
— Не знаю… — сказал муж, выходя, оглянулся и остановился с трубкой в руке.
— Закрыть дверь плотно или оставить щелку, чтоб было светлее…
— А может быть, дети знают?
Они сидели и читали газеты, и разговаривали, и слушали музыку по радио, а потом просто сидели у камина, глядя на раскаленные уголья, и часы пробили половину одиннадцатого, потом одиннадцать, потом половину двенадцатого. И они думали обо всех людях на свете, о том, кто как проводит этот вечер — каждый по-своему.
— Что ж, — сказал он наконец. И поцеловал жену долгим поцелуем.
— Все-таки нам было хорошо друг с другом.
— Тебе хочется плакать? — спросил он.
Они прошли по всему дому и погасили свет, в спальне разделись, не зажигая огня, в прохладной темноте, и откинули одеяла.
— Как приятно, простыни такие свежие.
— Одну минуту, — сказала она.
Поднялась и вышла на кухню. Через минуту вернулась.
— Забыла привернуть кран, — сказала она.
Что-то в этом было очень забавное, он невольно засмеялся.
Она тоже посмеялась, — и правда, забавно! Потом они перестали смеяться и лежали рядом в прохладной постели, держась за руки щекой к щеке.
— Спокойной ночи, — сказал он еще через минуту.
Источник: Raybradbury.ru.
Фото обложки:Владимир Манюхин.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Рэй Брэдбери «Завтра конец света»
Завтра конец света
The Last Night of the World
Рассказ, 1951 год (год написания: 1949)
Язык написания: английский
Перевод на русский: — Н. Галь (Завтра конец света) ; 1965 г. — 22 изд. Перевод на украинский: — С. Стэць (Ніч перед кінцем світу) ; 2015 г. — 1 изд.
Что случится, если мы узнаем, что завтра конец света? Что мы будем чувствовать, что мы будем делать, напишут ли об этом в газетах? В общем, читайте и узнайте, что об этом думает Брэдбери.
Издания на иностранных языках:
Доступность в электронном виде:
Крохотная исповедь Великого мастера о том, каким он хотел бы видеть последний день перед концом света. Видение это меланхолично и поэтично, оно полно кратких и ёмких рассуждений, таких вопросов как: «Почему завтра?», «Почему это должно произойти?» и пр. Страх перед неизбежным настолько мал и перекрываем уютом любви к близким, что из ощущений лишь лёгкая настороженность ожидания, помимо тёплого родного объятья. О какой реалистичности можно говорить, ежели Рэй Брэдбери — поэт в прозе! И поэт, не изменяющий себе и своему настроению доброй уютной печали.
Наступил последний день Человечества, и ничего уже не будет. Можно не строить планы на будущее, не заботиться, что не хватит денег на образование детей, не думать, сможешь ли выплатить ипотеку или погасить кредит за машину. Можно не волноваться о глобальном потеплении или грядущем ледниковом периоде, загрязнении моря или нашествии инопланетян. Возможно, все это случиться, но Человечества к этому моменту уже не будет.
Все ясно и просто: это самый последний день. Кто-то очень важный — Бог или сама Вселенная — больше не верят в Человечество, полностью разочаровались в нем и решили, что эксперимент на Земле был неудачен. Может, они начнут все сначала с кошками или осьминогами, стерев с лица Земли все следы неудачной попытки вместе с Человечеством.
Но дело даже не в том, что этот день последний. Дело в том, как, зная, что он последний, провести оставшееся время и как встретить свой конец.
Он очень непрост этот маленький рассказ. Может кто-то и увидит в происходящем мужественное смирение перед неизбежным, но ведь потратили герои оставшееся время не на любовь или радость общения со своими маленькими детьми — на ОБЫЧНЫЕ вещи: мытье посуды и чтение газет. И от этого становится просто жутко: как же погрязли люди в обыденности, что даже последний день жизни не стал для них событием! Или может в глубине души они сами понимали, что бездарно растратили великий Дар Жизни и заслужили такое страшное наказание? Поэтому не спорят, не молят, не грозят небесам, не обвиняют, не пытаются спастись, а покорно ждут неизбежного? Знают, они не плохие, но «и не очень-то хорошие. Наверно, в этом вся беда — в нас ничего особенного не было». Ведь когда многие «в мире озверели и творили невесть что», они даже не пытались сделать Мир лучше, предпочли спрятаться в своих уютных домиках, делая вид, что их ничто не касается.
Гениальный рассказ. По форме, содержанию и наполнению. Каждое слово значимо и нет ничего лишнего. Прочитайте обязательно, тем более, что потратить придется всего несколько минут, но, может именно они отодвинут во времени последний день человечества.
Рассказ — квинтэссенция мировосприятия Рэя Брэдбери. Безусловно, именно так конец света не произошел бы ни при каких раскладах — при наших-то СМИ и склонности к всенародной истерии. Но история романтичная, грустная и милая. Несмотря на всю недостоверность.
Никогда не представлял, что конец света произойдёт именно так, но данное описание вполне в духе Брэдбери. Реально подобное развитие событий или нет, спорить можно до бесконечности. Однако, даже в такой сентиментальной интерпретации чувствуется тяжелая грусть и тоска по уходящему миру, и конец света в данном случае, представляет собой смену эпох, времён и поколений.
Такая тема, и такой спокойный рассказ. Не знаю, хорошо это, так встретить К.С., или плохо. но всё же это лучше, чем бесконечный бунт и сумасшедшая шумиха. правильно было сказано в предыдущем комментарии: «Эта пара смогла остаться собою до конца». )
Нет,не стали бы люди так спокойно себя вести! Не знаю, что бы я делала, но спать не легла уж точно. Так что верится в это не очень. Поэтому оценка 7.:smile:
Вот умеет Брэдбери кратко излагать свои мысли! Молодец! Написать ТАК коротко, светло и в то же время страшно! Но рассказ, получился несколько утопичным: ведь не могут все люди так просто встречать конец света. :glasses: Какая-то всеобщая идилия, которая если бы была на самом деле, то и конца света бы и не случилось!
«Просто не получилось у человечества. Мы не плохие и не хорошие. Обычные». Поэтому так они и проживают свой последний день. Как обычно. С надеждой, что получится в следующий раз.
А если бы мы были уникальны, необычны и у нас всё получилось? такой вопрос вспыхивает после прочтения. Наверное и конца света не было бы. Наверное.
Очень многомерное произведение, о котором, несмотря на его размер, можно писать толстые трактаты.
Чувствуется, что автор подводит нас к проблеме человеческой сущности как таковой, к неоднозначности понятия «жизнь» и «смерть».
В общем, БРАВО, мистер Брэдбери!
Константин Сергеевич Станиславский наверняка сказал бы: «Не верю!». А я бы его поддержала. Ну не может быть, чтобы человек вёл себя подобным образом, зная, что через какое-то время всему придёт конец! Неправдоподобно это, на мой взгляд. Слишком крепко мы держимся за свою жизнь и всё, что её составляет, окружает нас. В особенности, если у человека есть дети. Случается, старые люди не страшатся смерти, но не молодые же… Тем более, «храбрец» такой не один, их как минимум двое. Не верю!
god54, 30 сентября 2009 г.
Только представь себе, что завтра конец света. И что все вот так спокойно лягут спать. Что-то мне не верится в это. В других фантастических произведениях описывается более реалистичная картина оргий и разрушения всего только при намёке на конец света. А как бы вёл себя я. Вот вопрос из вопросов.
Фатально получилось, но в то же время становится спокойно, что все может обойтись без крика и истерик. Никто никого не может обвинить в случившемся. Просто заканчиваешь сегодняшние свои дела, укладываешь детей спать. всё делаешь как будто ничего не знаешь.
На самом деле, если бы конец света все-таки случился, я хотел бы, чтобы он прошёл именно так — без паники, без толпы, несущейся черт знает куда, подвластной одному лишь инстинкту самосохранения. Поневоле задумываешься — а что бы ты сделал сам, узнав, что этот день — последний для мира?
Неплохая зарисовка на тему Холодной Войны. Очень в духе того времени.
Так светло, что не страшно.
А вспомните «Далекую Радугу» АБС.
Да, это достойно Человека ТАК встретить конец света. Спасибо Брэдбери — оптимистично написать про конец света — это гениально!