быков последние дни романовых
Быков последние дни романовых
Авторы-составители: Тарас и Зинаида Степанчуки.
Художник: Валерий Логинов.
У памяти — свой отсчет времени…
Наша история богата парадоксами, и от великого до трагического случается в ней один шаг. Для последнего российского царя и его семьи этот «последний шаг» оказался продолжительностью в 5 лет, 4 месяца, 13 дней: 21 февраля 1913 года торжественно, с приглашением высоких зарубежных и царственных особ, праздновалось трехсотлетие правления в России династии Романовых, а в ночь на 17 (4) июля 1918 года на Вознесенском проспекте Екатеринбурга (впоследствии Свердловска), в полуподвальной комнате дома Ипатьева вся царская семья была расстреляна.
Предлагаемая читателям книга состоит из двух исторических произведений. Первое — «Дом Романовых. К 300-летнему юбилею царствования (1613–1913 гг.)» — одна из публикаций, осуществленных под общим руководством Комитета для устройства празднования трехсотлетия царствования Дома Романовых. Ее автор — Г. Г. Попов. Эта публикация дополнена материалами других юбилейных изданий, осуществленных в Москве, Санкт-Петербурге, Тифлисе и других городах Российской империи.
Вторая публикация — очерк председателя Уралсовета П. М. Быкова «Последние дни последнего царя», вышедший в сборнике «Рабочая революция на Урале» к четвертой годовщине Великого Октября. Дополняет этот очерк «Записка» Я. М. Юровского, руководившего расстрелом царской семьи. Эта записка имеется в «Деле о семье бывшего царя Николая второго». До последнего времени дело находилось на специальном хранении в Центральном государственном архиве Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР.
Ведущее место во второй части повествования занимают отрывки из книг, дневников, писем Николая II, императрицы Александры Федоровны, Великого Князя Александра Михайловича, племянника царя Т. Н. Куликовского-Романова, Александра Керенского и Льва Троцкого, коменданта Кремля Д. Малькова и Бориса Николаевича Ельцина.
Общий очерк русской истории
до избрания на царство
Михаила Феодоровича Романова
Эта книжка, выпускаемая в виду предстоящего великого события — 300-летия царствования Дома Романовых, имеет цели: напомнить важнейшие моменты царствования каждого из монархов этого Дома, проследить, как постепенно росла и крепла Россия за этот период ее истории, и, наконец, показать, насколько Россия и Романовы связаны между собой во единое нераздельное целое.
Любовь к отечественному прошлому и память об исторических событиях народной жизни составляют нравственный долг образованных народов, к которым принадлежит и народ русский.
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро.
Этими словами, влагаемыми нашим великим Пушкиным в уста летописца Пимена, и определяется содержание настоящего исторического очерка. Цель его — показать, как возрастало и укреплялось наше отечество и какой ход державные вожди русской земли давали государственному кораблю, на флаге которого написано имя России.
Громадное земельное пространство, занимаемое ныне нашим государством, издавна было населено племенами разных народов. В числе этих племен были и предки наши — славяне. Это был рослый, здоровый, сильный, выносливый и храбрый народ. Один древний арабский писатель говорил, что «славяне столь могущественный и страшный народ, что если бы они не были разделены на множество поколений и родов, то никто в мире не мог бы им противостоять». Как жили наши предки в древности, доподлинно неизвестно. Но к тому времени, с которого, обыкновенно, принято считать начало русской истории, у них было уже много городов, была развита значительная торговля, были лесные промыслы: охота, звероловство, добывание меду, воску, смолы, вырубка строевого леса и пр., были занятия земледелием и скотоводством. Жили наши предки просто, племенным бытом, т. е. союзами родов (родственников). В главе каждого племени стоял родоначальник. Он предводительствовал на войне, а в мирное время судил народ и приносил жертвы богам (славяне были язычниками). Для решения общих дел созывалось «вече», т. е. общий совет. Все славяне были свободны и равноправны, как члены одной семьи. Но уже и тогда люди делились на горожан и сельчан, а те и другие — на богатых и бедных. У славян были рабы. Сначала рабы были плодом военной удачи, так как, по обычаям того времени всех народов, пленный враг становился рабом победителя. Потом рабами стали делаться и те люди, которые продавали себя в кабалу другим. Горожане были сильнее сельчан своею численностью и вели торговлю теми товарами, которые добывали сельчане. Горожанам было выгодно, чтобы большее число сельчан доставляло им плоды трудов своих, которыми торговали города. Поэтому города старались привлечь к себе побольше сельчан. Достигалось это двумя способами: или «приохочиванием», когда сельчане доброй волей вступали в торг с городами, или «примучиванием», когда зависимость от городов устанавливалась силой. Такая форма отношений между горожанами и сельчанами привела к образованию «городских волостей». Появились волости: Новогородская, Смоленская, Киевская и пр. Под этими названиями понимались те земельные области или районы, на которые город простирал свою власть (волость). «Приохочивая» и «примучивая» сельских жителей к своим волостям, города не считались с их племенным происхождением. Городам было важно получать товары для торговли, а будут ли их доставлять славяне, мордва, фины, черемисы или др. — им было все равно. Поэтому жители одной городской волости довольно быстро сливались в одно общее население и перенимали друг у друга нравы, обычаи и верования, тем более, что в них по самим условиям соседской жизни не могло быть особо резких различий. С течением времени племенные названия жителей городских волостей стали забываться и сами жители стали называть себя новогородцами, смолянами, киевлянами и пр. — по именам тех волостей, в которых проживали.
В таком примерно положении находились дела наших предков к тому времени, с которого наши летописцы начинают русскую историю.
Славяне Новогородской волости, как повествует наш летописец, находились под властью варягов и платили им дань. Чужеземное господство вывело их из терпения, и они прогнали варягов за море. Но как только жители Новогородской волости стали владеть сами собой, у них «не стало правды» и начались междоусобицы и раздоры. Тогда собрались они на совет и решили: «Поищем себе князя, который владел бы нами и судил по правде». Избранные ими послы направились за море к варяжескому племени Русь и сказали: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет— приходите княжить и владеть нами». Три князя русские — Рюрик и два его брата — пошли на призыв с своими родами и увлекли все племя Русь. Рюрик стал княжить в Новгороде, а два его брата в меньших городах Новогородской волости. «От тех то варягов, — говорит летописец, — и прозвалась земля Русскою».
К ПОНИМАНИЮ ЛИЧНОСТИ «LE PRINCE DE L`OMBRE» (34)
Сигнальный костер товарища Быкова (окончание)
Шел первый круглый юбилейный год десятилетия Октября и участники цареубийства, особенно те, кто считали себя обойденными заслуженными, как они считали, почестями, посчитали, что это как раз подходящий момент напомнить о себе, отпраздновать как следует годовщину их дела, взяв реванш за длительное замалчивание их имен и заслуг.
В 1927 г. Янкель Юровский, работавший в то время в Москве заместителем директора выпускавшего резиновую обувь «Красного богатыря», обратился в ЦК ВКП(б) с предложением опубликовать сборник документов и воспоминаний о Екатеринбургской бойне.
Инициативу старого товарища попытался поддержать Шая Голощекин, в то время первый секретарь ЦК компартии Казахстана. В 1928 г., когда организованный под его руководством массовый голод выкашивал Казахстан, заставивший тысячи людей бежать в Китай, он сумел все же добиться встречи со Сталиным, состоявшейся 28 марта 1928 г. На ней он вновь поднял вопрос о юбилее цареубийства. Вождь ответил определенно: «Ничего не печатать. И вообще помалкивать».
Но запрет не был абсолютным. Запрещалось говорить им. Наказывалось не упоминать их имена. (В основе такого решения лежало, конечно, не безпокойство о благополучии палачей и даже не забота о сохранении лица компартии и советской власти, а соблюдение страшной тайны цареубийства, его характера и целей, которые всячески скрывают и до сих пор от посторонних, не «посвященных» глаз.)
Лучшее доказательство тому выход в 1930 г. нового издания книги П.М. Быкова «Последние дни Романовых», причем не где-нибудь, а в Москве и Ленинграде тиражом в десять тысяч экземпляров.
Сам автор в это время работал в Ленинграде. В 1928 г. П.М. Быкова назначили туда возглавлять кинофабрику «Совкино» (впоследствии «Ленфильм»).
Издательская обложка книги П.М. Быкова, вышедшей в Госиздате в 1930 г.
Есть данные, что книга эта вышла в том же году и в Свердловске.
Вообще с книгами П.М. Быкова (параллельными изданиями) очень много неясного. Ряд исследователей даже сомневаются в реальном существовании некоторых из них. Однако заметим: целенаправленные поиски их до сих пор не проводились, а некоторые отсутствующие в самых подробных советских библиографических указателях (носивших, как и многое в Советском Союзе, не научный, а преимущественно чисто идеологический, пропагандистский характер) издания в последнее время были обнаружены, причем отнюдь не в фундаментальных библиотеках.
Для обсуждения некоторых из них в дальнейшем мы, наряду с другими, используем интернет-публикацию, автор которой просматривал de visu многие довольно редкие быковские издания 1926-1930 гг., обращая внимание на их особенности:
«…Было издание книги в 1930-м году в Свердловске. Карточки на эту книгу нет ни РГБ, ни в областной библиотеке имени Белинского. Не встречал нигде более упоминаний об этом издании. Впрочем, карточек в указанных библиотеках нет и на издание 1930 года в Москве и Ленинграде, каковое точно было. Центральное издание 1930 года в оригинале не встречалось. […] Самое заметное отличие – пропало указание на редакторство А. Таняева и его предисловие».
https://catofoldmemory.livejournal.com/30587.html
Александр Петрович Таняев (1898–1974).
А.П. Таняев, автор предисловия к книге П.М. Быкова 1926 г., был уроженцем Москвы. Там он учился до революции на физмате Московского университета, участвовал в Октябрьском вооруженном восстании 1917 г. В компартию вступил в мае следующего года.
Находился на партийно-советской работе в Москве, Татарстане и Туркестане. После окончания Института красной профессуры преподавал в 1924-1929 гг. в Уральско-Сибирском коммунистическом университете. (Тогда он и написал предисловие к книге П.М. Быкова.) С 1929 г. Таняев инструктор Уральского обкома, председатель Уральского общества историков-марксистов, с 1932 г. заведующий Уралоблистпартом.
В 1934 г. его перевели в Москву, заместителем начальника Главного управления по делам литературы и издательств Наркомпроса РСФСР. Тут его в 1937-м и арестовали. На свободу Таняев вышел 19 лет спустя в 1956-м. Работал в Институте истории партии при ЦК КПСС, а затем в Институте профсоюзного движения. Был награжден орденом Ленина.
Титульный лист книги П.М. Быкова «Последние дни Романовых» 1930 г. с дарственной надписью автора: «Организатору и участнику Петру Захаровичу Ермакову от автора – на память о совместной работе на Урале. П. Быков». Центр документации общественных организаций Свердловской области.
Далее автор указанной интернет-публикации сравнивает оба быковских издания:
«Различия существенны. В 1926 году названы убийцы Великого Князя Михаила Романова поименно, в 1930-м – просто указано, что пять рабочих (потому как люди-то были любопытные и не стоило их поминать, смущая умы читателей). […]
В издании 1926 года в главе XII указывалось “Как главный обвинитель бывшего царя в его преступлениях перед народом, на суд должен был выехать Л. Троцкий […] подготовить сессию суда над Романовыми, на которую и должен был приехать Троцкий”. В 1930м году Троцкого, разумеется, убрали.
В главе XV “В поисках Романовых” сильно сократили рассказ о вере белых в спасение Семьи Царя – видимо, не хотели давать лишнего повода самозванцам и легендам среди населения, благо воскресших “Романовых” уже ловили по городам и селам.
Есть небольшие сокращения фраз, вероятно, принятых за неудачные. Есть сокращения, непонятно зачем сделанные. В 1926 году для мальчика Седнева указали имя – Леонид, в 30-м – нет. Об офицере, рассказавшем следствию о действиях красных у Коптяков, в 1926-м году указали: явился “только утром 27 июля”, в 30-м году дату убрали и т.д.
По большей же части сохранен текст второго издания 1926 года».
Вообще объем книги 1930 г. по сравнению с изданием 1926 г. несколько сократился: 112 страниц по сравнению со 130.
По-прежнему не упоминалось в книге и имя П.З. Ермакова, исчезнувшее еще со страниц издания 1926 г. То, что это была отнюдь не воля автора, свидетельствуют дружественные взаимоотношения с ним П.М. Быкова, о чем говорит и приводившаяся уже нами дарственная надпись на книге 1930 г. и вот эта фотография, хранящаяся ныне в Центре документации общественных организаций Свердловской области:
П.З. Ермаков и П.М. Быков (сидят в первом ряду). Санаторий «Ривьера». Евпатория. Середина 1930-х годов.
Выход этой книги также не удовлетворил Янкеля Юровского.
Ведший 1 февраля 1934 г. секретное совещание, специально посвященное пребыванию Царской Семьи и Членов Дома Романовых на Урале, проходившее в самом Ипатьевском доме, на месте совершения преступления, заведующий Уралоблистпартом С.С. Моисеев поставил вопрос: «…Важно выяснить правдоподобность изложения этих исторических событий в книгах Соколова и Быкова», ставя тем самым на одну доску колчаковского следователя и одного из большевицких функционеров.
В своем выступлении Юровский подхватил этот, возможно даже заранее оговоренный, посыл, не забыв, разумеется, прорекламировать и себя: «То, что я буду говорить, поскольку это исходит от меня, как от бывшего коменданта дома особого назначения, […] получает силу документа. […] Ведь всё, что известно из белогвардейских источников и в ссылках на эти источники, как скажем в книге Павла Быкова, это одно, совсем другое – мой рассказ».
П.М. Быков, между тем, начиная с апреля 1934 г., возглавлял партбюро Ленинградского Общества старых большевиков. Его явно потихоньку задвигают на вторые роли, однако, одновременно, в 1934 г. его книга начинает триумфальное шествие по Европе: выходят английский, французский, немецкий, итальянский и испанские ее переводы.
Книги эти, правда, практически неизвестны исследователям темы убийства Царской Семьи; некоторые даже сомневаются в их существовании.
Однако английское издание – это несомненный факт. А ее переводчик и автор предисловия ставит перед нами новую проблему: кто и для чего продвигал эту книгу на западный рынок?
Сначала книга появилась в 1934 г. в Лондоне в издательстве «Martin Lawrence». Называлась она «The last days of Tsardom» («Последние дни Царского Дома»).
В следующем 1935 г. она вышла в Нью-Йорке в издательстве «International Publishers» под измененным названием «The last days of Tsar Nicholas» («Последние дни Царя Николая»).
Издательская обложка книги: P.M. Bykov «The Last Days of Tsar Nicholas. (Former Chairman of the Soviet of Ekaterinburg, Where the Tsar was Executed.) With an Historical Preface by Andrew Rothstein». New York. International Publishers. 1935.
Ключевой фигурой для понимания всего этого неожиданно возникшего издательского бума с книгой П.М. Быкова был переводчик и автор предисловия к английскому изданию – Эндрю Ротштейн, журналист и один из главных публичных лиц компартии Великобритании.
Родился он 26 сентября 1898 г. в Лондоне в семье еврейских эмигрантов из России.
Оказавший большое влияние на его жизнь отец Федор Аронович Ротштейн происходивший из семьи ковенского аптекаря, еще в годы обучения в Полтавской гимназии присоединился к нелегальному кружку народовольцев, в результате чего вынужден был бежать за границу, в Великобританию. Там он в 1895 г. присоединился к социал-демократам, а в 1901 г. вступил в РСДРП, как британский член. Там, после произошедшего раскола, неизменно поддерживал большевиков.
Особо близок Ротштейн был Ленину, который каждый раз, бывая в Лондоне, заходил к нему домой. По словам советского журналиста-международника Всеволода Овчинникова, встречавшегося с сыном Ротштейна, тот помогал Ленину редактировать «Искру».
В годы войны Ротштейн работал в Военном министерстве и МИДе Великобритании в качестве переводчика с русского языка.
В биографиях Ротштейна рассказывается о том, как он помогал устроиться в Лондоне многим известным большевикам: будущим дипломатам Литвинову (Валлаху) и Майскому (Ляховецкому), а также чекисту Петерсу. В Лондоне последний сблизился со скульптором Клэр Шеридан (1885–1970), кузиной Уинстона Черчилля, ездившей в 1920 г. в Москву, где она исполнила скульптурные портреты Троцкого, Ленина, Зиновьева, Каменева и Дзержинского. Однако женился Петерс на подруге Клэр – Мэй (ум. 1971), дочери лондонского банкира Мэйзи Фримэна.
Любопытно, что одним из близких друзей англо-еврейского большевика Ротштейна был известный британский дипломат и разведчик Роберт Брюс Локкарт. Отправляясь в начале января 1918 г. с миссией в Россию, он получил рекомендательное письмо Троцкому от Литвинова, написанное по просьбе Ротштейна. Тот же Федор Аронович познакомил Локкарта с одним из своих протеже – Петерсом. Британский разведчик впоследствии немало рассказывал о запомнившемся ему чекисте своему коллеге – Киму Филби, секретному агенту советской разведки.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/212625.html
(Вообще этот лондонский клубок – тема весьма интересная, но как-то – видимо, не случайно – обойденная вниманием, хотя полностью, конечно, и не скрытая.)
Что же касается Ротштейна, то он, будучи активным деятелем образованного в Москве Коминтерна, участвовал в снабжении кремлевскими деньгами английских коммунистов, а в 1920 г. и вовсе переехал в Советскую Россию, где работал в Наркоминделе.
Его имя фигурирует на советско-английских переговорах 1920 г. С июля 1921 г. в течение года он был полпредом РСФСР в Персии и главным агентом Коминтерна в этой стране, т.е. плотно сотрудничал с работавшим там чекистом Яковом Блюмкиным – основателем Иранской компартии.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/241437.html
В 1923-1930 гг. Федор Ротштейн был членом Коллегии Наркоминдела, первым директором Института мiрового хозяйства и мiровой политики (1924-1925), ответственным редактором журнала «Международная жизнь». В 1939 г. стал академиком АН СССР, был награжден орденом Ленина. Скончался он в в Москве в 1953 г., похоронен на Новом Донском кладбище.
Федор Аронович Ротштейн (1871–1953).
Старший сын Федора Ароновича – Андрей (Эндрю), переведший в 1934 г. книгу П.М. Быкова и написавший к ней предисловие, в первые годы Великой войны изучал историю в Оксфорде. Призванный в 1917 г. в армию, он служил в пехотном полку. В декабре 1918 г. капрал Ротштейн, уже в то время состоявший в партии социалистов, организовал в воинской части протест против посылки английских добровольцев в Архангельск.
Случай был настолько вопиющим, что о нем стало известно министру иностранных дел лорду Керзону, обратившемуся к руководству Оксфорда с письмом, в котором выразил мнение, что такому опасному коммунисту не место в этом учебном заведении.
И действительно, не успев демобилизоваться, Эндрю организовал в университетском городе комитет «Руки прочь от России!». Эта история дает нам понимание, кто в действительности организовывал и стоял за т.н. «акциями классовой солидарности английского пролетариата со своими собратьями из Советской России».
Вступив в компартию в 1920 г., Эндрю Ротштейн не поехал вслед за отцом в Москву, работы и здесь хватало. В 1920-1945 гг. он был пресс-атташе Советской миссии в Британии. С 1921 г. стал лондонским корреспондентом РОСТА (позднее – ТАСС).
Ротштейн перевел на английский язык многие марксистские и коммунистические тексты (в т.ч. работы Ленина), издававшиеся затем большими тиражами на деньги, присланные из Москвы. Книга П.М. Быкова была одной из приоритетных.
В 1970 г. Эндрю выслужил советскую пенсию, занимая впоследствии пост директора Мемориальной библиотеки Карла Маркса и вице-председателя Общества британо-советской дружбы. В 1978 г., в связи с 80-летием, ЦК КПСС приветствовала юбиляра как «неутомимого борца за жизненные интересы рабочего класса Великобритании и всего трудового народа страны, последовательного марксиста-ленинца, отдающего все свои силы и знания делу распространения марксизма-ленинизма, верного друга советского народа».
Скончался он 22 сентября 1994 г. в возрасте 95 лет. Последней его работой стала статья «Британские коммунисты и Коминтерн 1919-1929», освещавшая тему, о которой он хорошо знал, как непосредственный исполнитель приказов, исходивших из мiрового коммунистического центра. Вряд ли, конечно, он написал там правду…
Эндрю Ротштейн (1898–1994).
Ну, а что же автор книги, переведенной в 1934 г. Ротштейном? – В 1939 г., по болезни, П.М. Быков вышел на пенсию, однако в годы войны, оставшись в Ленинграде, он поступил на работу слесарем. В последние годы, уже после войны, жил в поселке Комарово, писал мемуары.
Хотя книги его и «были признаны неверными, – пишет автор указанной нами в начале по́ста интернет-публикации, – но арестован он не был, с 1939 года был на пенсии и даже из партии его не исключили. Книга “Последние дни Романовых” была запрещена и изъята из библиотек.
Был явный шанс на ее переиздание в конце 1960-х – начале 1970-х гг. К полувековому юбилею революции много чего напечатали про старых большевиков. Был и очерк о братьях Быковых: Стариков В. “Шли рядом братья” // Ленинская гвардия Урала. Свердловск. Средне-Уральское книжное издательство. 1967. В нем указаны книги П.М. Быкова: “В его литературном наследии книги: ‘Последние дни Романовых’, ‘Красная армия в борьбе за Урал’, ‘Конец царского рода’, очерки, статьи. Книги ‘Последние дни Романовых’ и ‘Конец царского рода’ были переведены на немецкий, английский, французский, итальянский и испанский языки”.
Вряд ли бы запретную книгу стали упоминать без разрешения сверху, люди то еще пуганные. Да и вопрос возникал невольно у читающих: почему столь широко известную мiру книгу не достать советскому гражданину для ознакомления? […]
Почти дословно повторил цитированные строчки о трудах П.М. Быкова другой его биограф: Грязнов Л. “Верный ленинец” // Борцы за народное счастье. Свердловск. Средне-Уральское книжное издательство. 1975. С. 75. Видимо, брали материал из одного места, вероятно, справки Истпарта. И у Старикова и у Грязнова – любопытный момент – среди книг Быкова указана “Конец царского рода”. […]
За неимением официального доступа к книге Быкова простому советскому читателю приходилось доставать “Последние дни Романовых” с множеством ухищрений. В частных библиотеках кое-какие экземпляры уцелели, но их не хватало для всех желающих. У меня есть любопытный артефакт – самодельный двухтомник, выполненный путем фотографирования второго издания 1926 года. […]
Широкие массы смогли ознакомиться с книгой только осенью 1990 года, когда ее издали тиражом 140 тысяч экземпляров в Свердловске в издательстве “Уральский рабочий”. Книга повторяет центральное издание 1930 года, но дополнена фотографиями и документами по гибели Царской Семьи.
Составитель и редактор этого издания были не в курсе, что в 1926 году опубликовано два издания “Последних дней Романовых”, потому указали, что их издание является третьим, дополненным, хотя было то уже четвертым. В 1991-м году книгу Быкова еще несколько раз переиздали как самостоятельно, так и в сборниках, но эти издания уже не интересны и вторичны по отношению к свердловскому 1990-го года».
Издательская обложка 110-страничной книги П.М. Быкова, вышедшей в 1990 г. в издательстве «Уральский рабочий», находящаяся в полном диссонансе с ее содержанием.