Человек вот правда что такое человек
Монолог Сатина о Человеке из пьесы Горького На дне
Монолог Сатина о Человеке приведен в пьесе «На дне» (1902 г.) писателя Максима Горького (1868 — 1936), в действии 4. В монологе Сатина встречается знаменитая цитата: Человек — это звучит гордо.
В своей пьесе Максим Горький описал жизнь людей, опустившихся на самую нижнюю ступень общества, оказавшихся в ночлежках. Известно, что набирая материал для своей пьесы писатель посещал приюты и ночлежки, общался с теми, кого мы сегодня называем БОМЖами.
Один из центральных героев пьесы — Константин Сатин, бездомный пьяница, житель ночлежки для бедняков. При всех недостатках Сатина, он не приемлет лжи, считая, что она унижает достоинство человека, делает его рабом.
Монолог Сатина описан в действии 4 пьесы, когда собравшись в комнате ночлежки бездомные разговорились.
ОРИГИНАЛ:
Когда я пьян… мне все нравится. Н-да… Он — молится? Прекрасно! Человек может верить и не верить… это его дело! Человек — свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за все платит сам, и потому он — свободен. Человек — вот правда! Что такое человек. Это не ты, не я, не они… нет! — это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет… в одном! (Очерчивает пальцем в воздухе фигуру человека.) Понимаешь? Это — огромно! В этом — все начала и концы… Всь — в человеке, всь для человека! Существует только человек, все же остальное — дело его рук и его мозга! Че-ло-век! Это — великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо! Выпьем за человека, Барон! (Встает.) Хорошо это… чувствовать себя человеком. Я — арестант, убийца, шулер… ну, да! Когда я иду по улице, люди смотрят на меня как на жулика… и сторонятся и оглядываются… и часто говорят мне — «Мерзавец! Шарлатан! Работай!» Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? (Хохочет.) Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми… Не в этом дело, Барон! Не в этом дело! Человек — выше! Человек — выше сытости.
ОБРАБОТКА
Когда я пьян, мне нравится всё.
Ну да, он молится, это прекрасно!
Верить, не верить – дело его…
Ведь он свободен и споры напрасны.
Он может всё… и за всё платит сам:
За веру, за чувства, за ум и обман,
За то, что поверил чужим словесам.
За данную правду – хвала небесам.
Что же такое, скажи, Человек?
Не ты и не я, не они – вовсе нет.
Это мы, это я, Бонапарт, Магомет
В одном… понимаешь? Мы все – Человек
Это огромно. В этом утро и вечер.
Все в человеке и все – человечье.
Есть только он, ну а все, что иное-
Труд его мозга, творенье чудное.
Великолепно, звучит это гордо…
Будь человеком, себе лишь покорным
Надо его… в душе… уважать…
Но… не жалеть… и не унижать
Надо уважить, откроем Бурбон,
Выпьем за Человека, Барон!
Как хорошо это чуять себя
Таким же, как он, хоть и пачканный я:
Жулик, убийца, шулер… ну да…
На улицу выйду, и люди тогда
С укором глядят, да всё сторонятся,
Но говорить в лицо не боятся:
«Эй, Шарлатан, Мерзавец, Работай!»
И дело не в том, что мне не охота.
Работать? Зачем?… Чтобы быть сытым?
Всех презирал я, чьё брюхо набито.
Просто я знаю, что кто-то услышит,
Дело не в том… скажу я, Барон,
Всегда Человек был сытости выше,
Будет всю жизнь выше сытости он.
Монолог Сатина о Человеке из пьесы Горького На дне
Монолог Сатина о Человеке из пьесы Горького На дне
Монолог Сатина о Человеке приведен в пьесе «На дне» (1902 г.) писателя Максима Горького (1868 – 1936), в действии 4. В монологе Сатина встречается знаменитая цитата: Человек – это звучит гордо.
В своей пьесе Максим Горький описал жизнь людей, опустившихся на самую нижнюю ступень общества, оказавшихся в ночлежках. Известно, что набирая материал для своей пьесы писатель посещал приюты и ночлежки, общался с теми, кого мы сегодня называем БОМЖами.
Один из центральных героев пьесы – Константин Сатин, бездомный пьяница, житель ночлежки для бедняков. При всех недостатках Сатина, он не приемлет лжи, считая, что она унижает достоинство человека, делает его рабом.
Монолог Сатина описан в действии 4 пьесы, когда собравшись в комнате ночлежки бездомные разговорились.
ОРИГИНАЛ:
Когда я пьян… мне все нравится. Н-да… Он – молится? Прекрасно! Человек может верить и не верить… это его дело! Человек – свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он – свободен. Человек – вот правда! Что такое человек. Это не ты, не я, не они… нет! – это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет… в одном! (Очерчивает пальцем в воздухе фигуру человека.) Понимаешь? Это – огромно! В этом – все начала и концы… Всь – в человеке, всь для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Че-ло-век! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо! Выпьем за человека, Барон! (Встает.) Хорошо это… чувствовать себя человеком. Я – арестант, убийца, шулер… ну, да! Когда я иду по улице, люди смотрят на меня как на жулика… и сторонятся и оглядываются… и часто говорят мне – “Мерзавец! Шарлатан! Работай!” Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? (Хохочет.) Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми… Не в этом дело, Барон! Не в этом дело! Человек – выше! Человек – выше сытости.
ОБРАБОТКА
Когда я пьян, мне нравится всё. Ну да, он молится, это прекрасно! Верить, не верить – дело его… Ведь он свободен и споры напрасны.
Он может всё… и за всё платит сам: За веру, за чувства, за ум и обман, За то, что поверил чужим словесам. За данную правду – хвала небесам.
Что же такое, скажи, Человек? Не ты и не я, не они – вовсе нет. Это мы, это я, Бонапарт, Магомет В одном… понимаешь? Мы все – Человек
Это огромно. В этом утро и вечер. Все в человеке и все – человечье. Есть только он, ну а все, что иное- Труд его мозга, творенье чудное.
Великолепно, звучит это гордо… Будь человеком, себе лишь покорным Надо его… в душе… уважать… Но… не жалеть… и не унижать
Надо уважить, откроем Бурбон, Выпьем за Человека, Барон! Как хорошо это чуять себя Таким же, как он, хоть и пачканный я:
Жулик, убийца, шулер… ну да… На улицу выйду, и люди тогда С укором глядят, да всё сторонятся, Но говорить в лицо не боятся:
«Эй, Шарлатан, Мерзавец, Работай!» И дело не в том, что мне не охота. Работать? Зачем?… Чтобы быть сытым? Всех презирал я, чьё брюхо набито.
Просто я знаю, что кто-то услышит, Дело не в том… скажу я, Барон, Всегда Человек был сытости выше, Будет всю жизнь выше сытости он.
Понравилось? Поделись с друзьями!
А.М. Горький. «На дне». Пересказ по действиям с цитатами из текста. ДЕЙСТВИЕ 4.
Сатин. К. С. Станиславский. 1902 г.
ДЕЙСТВИЕ 4.
Обстановка первого акта, но нет комнаты Пепла и наковальни Клеща. Ночь. За окном – ветер.
Ночлежники рассуждают о том, как исчез Лука, во время суматохи, связанной с убийством Костылёва. Высказывают своё мнение о нём.
Насте Лука понравился: «Хороший был старичок!…. Он — все видел… все понимал…»
Сатин: «Любопытный старикан… для многих был… как мякиш для беззубых…»
Клещ: «Он… жалостливый был… у вас вот… жалости нет…». «Поманил их куда-то… а сам — дорогу не сказал…»
Татарин : « Старик хорош был… закон душе имел! Кто закон душа имеет — хорош! Кто закон терял — пропал!… Не обижай человека — вот закон!»
Барон: «Старик — шарлатан…»
Настя говорит, что все надоели ей, что она уйдёт : «…опротивело мне все! Вся жизнь… все люди. »
Сатин о правде: «Старик — не шарлатан! Что такое — правда? Человек — вот правда! Он это понимал… вы — нет! Вы — тупы, как кирпичи… Я — понимаю старика… да! Он врал… но — это из жалости к вам, черт вас возьми! Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему… я — знаю! я — читал! Красиво, вдохновенно, возбуждающе лгут. Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего… и обвиняет умирающих с голода… Я — знаю ложь! Кто слаб душой… и кто живет чужими соками, — тем ложь нужна… одних она поддерживает, другие — прикрываются ею… А кто — сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого — зачем тому ложь? Ложь — религия рабов и хозяев… Правда — бог свободного человека!»
Сатин о людях: «Почему же иногда шулеру не говорить хорошо, если порядочные люди… говорят, как шулера?»
Сатин о Луке: «Старик? Он — умница. Он… подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету…» Ему нравятся слова Луки о том, для чего живут люди : «По сту лет… а может, и больше — для лучшего человека живут!… все, как есть, для лучшего живут! Потому-то всякого человека и уважать надо… неизвестно ведь нам, кто он такой, зачем родился и чего сделать может… может, он родился-то на счастье нам… для большой нам пользы. Особливо же деток надо уважать… ребятишек! Ребятишкам — простор надобен! Деткам-то жить не мешайте… Деток уважьте!»
Барон вспоминает своё прошлое. Его род очень древний, предки служили ещё Екатерине, при Николае Первом его дед занимал высокий пост. «…богатство… сотни крепостных… лошади… повара…». «Дом в Москве! Дом в Петербурге! Кареты… кареты с гербами!».
Настя злит Барона, говорит, что ничего этого не было. Сатин советует Барону : «И забудь о каретах дедушки… в карете прошлого — никуда не уедешь…».
Начали вспоминать, что Наташа уже вышла из больницы, где сейчас она, никто не знает. Рассуждают, кого посадят за убийство в тюрьму — Василису или Пепла. Настя: «Василиса — вывернется! Она — хитрая. А Ваську — в каторгу пошлют…»
Сатин снова вспоминает слова Луки о том, что нужно прощать людей, не понимает этого: «Не обижай человека. А если меня однажды обидели и — на всю жизнь сразу! Как быть? Простить? Ничего. Никому…».
Сатин спрашивает Клеща, привыкает ли он к ночлежникам. Тот отвечает: «Ничего… Везде — люди… Сначала — не видишь этого… потом — поглядишь, окажется, все люди… ничего!».
Монолог Сатина о человеке.
«Человек может верить и не верить… это его дело! Человек — свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за все платит сам, и потому он — свободен. Человек — вот правда! Что такое человек. Это не ты, не я, не они… нет! — это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет… в одном! (Очерчивает пальцем в воздухе фигуру человека.) Понимаешь? Это — огромно! В этом — все начала и концы… Всё — в человеке, всё для человека! Существует только человек, все же остальное — дело его рук и его мозга! Чело-век! Это — великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо! Выпьем за человека, Барон! (Встает.) Хорошо это… чувствовать себя человеком. Я — арестант, убийца, шулер… ну, да! Когда я иду по улице, люди смотрят на меня как на жулика… и сторонятся и оглядываются… и часто говорят мне — «Мерзавец! Шарлатан! Работай!» Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? (Хохочет.) Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми… Не в этом дело, Барон! Не в этом дело! Человек — выше! Человек — выше сытости.
Сатин замечает: «Человек рождается для лучшего!» (Хотя говорит это, смеясь).
Сатин: «Эх… испортил песню… дур-рак!»
Занавес.
Пересказала: Мельникова Вера Александровна.
Евгений Евстигнеев в телеспектакле «На дне». Постановка Галины Волчек (1972)
Татарин расстилает что-то на нарах, становится на колени и — молится.
Барон (указывая Сатину на Татарина). Гляди!
Сатин. Оставь! Он — хороший парень… не мешай! (Хохочет.) Я сегодня — добрый… черт знает почему.
Барон. Ты всегда добрый, когда выпьешь… И умный…
Сатин. Когда я пьян… мне все нравится. Н-да… Он — молится? Прекрасно! Человек может верить и не верить… это его дело! Человек — свободен… он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум — человек за все платит сам, и потому он — свободен. Человек — вот правда! Что такое человек. Это не ты, не я, не они… нет! — это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет… в одном! (Очерчивает пальцем в воздухе фигуру человека.) Понимаешь? Это — огромно! В этом — все начала и концы… Всё — в человеке, всё для человека! Существует только человек, все же остальное — дело его рук и его мозга! Чело-век! Это — великолепно! Это звучит… гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо! Выпьем за человека, Барон! (Встает.) Хорошо это… чувствовать себя человеком. Я — арестант, убийца, шулер… ну, да! Когда я иду по улице, люди смотрят на меня как на жулика… и сторонятся и оглядываются… и часто говорят мне — «Мерзавец! Шарлатан! Работай!» Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? (Хохочет.) Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми… Не в этом дело, Барон! Не в этом дело! Человек — выше! Человек — выше сытости.
Барон (качая головой). Ты — рассуждаешь… Это — хорошо… это, должно быть, греет сердце… У меня — нет этого… я — не умею! (Оглядывается и — тихо, осторожно.) Я, брат, боюсь… иногда. Понимаешь? Трушу… Потому — что же дальше?
Сатин (уходит). Пустяки! Кого бояться человеку?
Барон. Знаешь… с той поры, как я помню себя… у меня в башке стоит какой-то туман. Никогда и ничего не понимал я. Мне… как-то неловко… мне кажется, что я всю жизнь только переодевался… а зачем? Не понимаю! Учился — носил мундир дворянского института… а чему учился? Не помню… Женился — одел фрак, потом — халат… а жену взял скверную и — зачем? Не понимаю… Прожил все, что было, — носил какой-то серый пиджак и рыжие брюки… а как разорился? Не заметил… Служил в казенной палате… мундир, фуражка с кокардой… растратил казенные деньги, — надели на меня арестантский халат… потом — одел вот это… И всё… как во сне… а? Это… смешно?
Сатин. Не очень… скорее — глупо…
Барон. Да… и я думаю, что глупо… А… ведь зачем-нибудь я родился… а?
Сатин (смеясь). Вероятно… Человек рождается для лучшего! (Кивая головой.) Так… хорошо!
Человек – это звучит гордо
Во все времена человек стремился к познанию своего «Я». Раскрытие этой тайны является одной из главных целей писателей. Проблему добра и зла, силы и слабости, поиска себя пытались разрешить великие умы, в том числе и Максим Горький. В стенах ночлежки оказались самые разные люди. Каждый из них наделен своими индивидуальными чертами. Но всех их объединяет трагичная учесть. Они, безусловно, достойны лучшего положения, но пока они лишь жертвы жестоких порядков, при которых человек обречен на жалкое существование. Например, Актер, поглощенный воспоминаниями о былой славе, Клещ, который верит, что честный труд поможет ему вернуться к «нормальной» жизни, Настя, искренне мечтающая о большой и светлой любви.
Каждый герой обладает тяжелой судьбой, но, не смотря ни на что, мечтает о лучшей жизни, тем самым пытается уйти от жестокой реальности. Все они — люди, страдающие и одинокие. Угрюмые своды ночлежки – вот что ждет каждого, кто споткнется на своем жизненном пути, выбьется из колеи. Человек перестает быть человеком из-за условий, которые царят в обществе. Гнетущая атмосфера давит на всех. Дом Костылева — это особый мир, мир несчастных, отверженных людей. Сам хозяин не испытывает ни грамма сочувствия к обездоленным постояльцам, он безжалостен и думает лишь о своей выгоде. Да и сами обитатели ночлежки замкнуты в себе, в своем горе, и не желают слушать других. Поступаете в 2021 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы (по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов);оформим заявления (Вам останется только подписать);подадим заявления в вузы России (онлайн, электронной почтой, курьером);мониторим конкурсные списки (автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций);подскажем когда и куда подать оригинал (оценим шансы и определим оптимальный вариант).Доверьте рутину профессионалам – подробнее.
Похожую ситуацию мы можем встретить в Романе А.П.Чехова «Тоска». Трагедия главного героя никого не интересует: ни военного, ни молодежь, ни человека его же сословия — извозчика. Иона Потапов никому не интересен, его распирающая душу боль никому не нужна. Он понимает, что для других людей он не человек, он – никто. Все куда-то спешат, все недовольны, раздражены. Он одинок, печален, погружен в раздумья. В таких условиях очень просто потерять свою индивидуальность. Тебя становится сложно назвать человеком. Герои пьесы «На дне» жалки, безнравственны. Их нельзя назвать людьми, ведь, как произнес Сатин в своем монологе: «Человек! Это великолепно! Это звучит – гордо!» Его возвышенные слова контрастируют с мрачной атмосферой жилища, они подчеркивают несчастное положение постояльцев. Кем они стали? Все практически утратили свою уникальность. Люди ли они? Ведь одного из героев автор даже не удостаивает имени. Актер — пьяница, постоянно вспоминающий прошлое, в котором он был человеком, но «без имени нет человека», поэтому для всех он только один из обитателей «дна». В рассказе И.Бунина «Господин из Сан-Франциско» также присутствует безымянный персонаж. Господин из Сан-Франциско не получил имени, потому что у него просто нет внутреннего мира, души. Всю свою жизнь он посвятил деньгам, работал в поте лица, но никак не обогащал себя духовно.
«Человек – это звучит гордо», но только тогда, когда он честен, благороден и остается способным к сильным, достойным человека поступкам. Вот к чему должен стремиться каждый, чтобы стать Человеком.
Человек вот правда что такое человек
КАРТИНЫ. ЧЕТЫРЕ АКТА.
Константину Петровичу Пятницкому
Михаил Иванов Костылев, 54 года, содержатель ночлежки.
Василиса Карповна, его жена, 26 лет.
Наташа, ее сестра, 20 лет.
Медведев, их дядя, полицейский, 50 лет.
Васька Пепел, 28 лет.
Клещ, Андрей Митрич, слесарь, 40 лет.
Анна, его жена, 30 лет.
Настя, девица, 24 года.
Квашня, торговка пельменями, под 40 лет.
Бубнов, картузник, 45 лет.
Сатин, Актер— приблизительно одного возраста: лет под 40.
Лука, странник, 60 лет.
Алешка, сапожник, 20 лет.
Кривой Зоб, Татарин— крючники.
Несколько босяков без имен и речей.
Подвал, похожий на пещеру. Потолок — тяжелые, каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой. Свет — от зрителя и, сверху вниз, — из квадратного окна с правой стороны. Правый угол занят отгороженной тонкими переборками комнатой Пепла, около двери в эту комнату — нары Бубнова. В левом углу — большая русская печь, в левой, каменной, стене — дверь в кухню, где живут Квашня, Барон, Настя. Между печью и дверью у стены — широкая кровать, закрытая грязным ситцевым пологом. Везде по стенам — нары. На переднем плане у левой стены — обрубок дерева с тисками и маленькой наковальней, прикрепленными к нему, и другой, пониже первого. На последнем — перед наковальней — сидит Клещ, примеряя ключи к старым замкам. У ног его — две большие связки разных ключей, надетых на кольца из проволоки, исковерканный самовар из жести, молоток, подпилки. Посредине ночлежки — большой стол, две скамьи, табурет, все — некрашеное и грязное. За столом, у самовара, Квашня — хозяйничает, Барон жует черный хлеб и Настя, на табурете, читает, облокотясь на стол, растрепанную книжку. На постели, закрытая пологом, кашляет Анна. Бубнов, сидя на нарах, примеряет на болванке для шапок, зажатой в коленях, старые, распоротые брюки, соображая, как нужно кроить. Около него — изодранная картонка из-под шляпы — для козырьков, куски клеенки, тряпье. Сатин только что проснулся, лежит на нарах и — рычит. На печке, невидимый, возится и кашляет Актер.
Квашня. Не-ет, говорю, милый, с этим ты от меня поди прочь. Я, говорю, это испытала… и теперь уж — ни за сто печеных раков — под венец не пойду!
Бубнов (Сатину). Ты чего хрюкаешь?
Клещ. Врешь. Обвенчаешься с Абрамкой…
Барон (выхватив у Насти книжку, читает название). «Роковая любовь»… (Хохочет.)
Настя (протягивая руку). Дай… отдай! Ну… не балуй!
Барон смотрит на нее, помахивая книжкой в воздухе.
Квашня (Клещу). Козел ты рыжий! Туда же — врешь! Да как ты смеешь говорить мне такое дерзкое слово?
Барон (ударяя книгой по голове Настю). Дура ты, Настька…
Настя (отнимает книгу). Дай…
Клещ. Велика барыня. А с Абрамкой ты обвенчаешься… только того и ждешь…
Квашня. Конечно! Еще бы… как же! Ты вон заездил жену-то до полусмерти…
Клещ. Молчать, старая собака! Не твое это дело…
Квашня. А-а! Не терпишь правды!
Барон. Началось! Настька — ты где?
Настя (не поднимая головы). А. Уйди!
Анна (высовывая голову из-за полога). Начался день! Бога ради… не кричите… не ругайтесь вы!
Анна. Каждый божий день! Дайте хоть умереть спокойно.
Бубнов. Шум — смерти не помеха…
Квашня (подходя к Анне). И как ты, мать моя, с таким злыднем жила?
Анна. Оставь… отстань…
Квашня. Ну-ну! Эх ты… терпеливица. Что, не легче в груди-то?
Барон. Квашня! На базар пора…
Квашня. Идем, сейчас! (Анне). Хочешь — пельмешков горяченьких дам?
Анна. Не надо… спасибо! Зачем мне есть?
Квашня. А ты — поешь. Горячее — мягчит. Я тебе в чашку отложу и оставлю… захочешь когда, и покушай! Идем, барин… (Клещу.)У, нечистый дух… (Уходит в кухню.)
Барон (тихонько толкает Настю в затылок). Брось… дуреха!
Настя (бормочет). Убирайся… я тебе не мешаю.
Барон, насвистывая, уходит за Квашней.
Сатин (приподнимаясь на нарах). Кто это бил меня вчера?
Бубнов. А тебе не все равно.
Сатин. Положим — так… А за что били?
Бубнов. В карты играл?
Бубнов. За это и били…
Актер (высовывая голову с печи). Однажды тебя совсем убьют… до смерти…
Сатин. А ты — болван.
Актер (помолчав). Не понимаю… почему — нельзя?
Клещ. А ты слезай с печи-то да убирай квартиру… чего нежишься?
Актер. Это дело не твое…
Клещ. А вот Василиса придет — она тебе покажет, чье дело…
Актер. К черту Василису! Сегодня баронова очередь убираться… Барон!
Барон (выходя из кухни). Мне некогда убираться… я на базар иду с Квашней.
Актер. Это меня не касается… иди хоть на каторгу… а пол мести твоя очередь… я за других не стану работать…
Барон. Ну, черт с тобой! Настёнка подметет… Эй, ты, роковая любовь! Очнись! (Отнимает книгу у Насти.)
Настя (вставая). Что тебе нужно? Дай сюда! Озорник! А еще — барин…
Барон (отдавая книгу). Настя! Подмети пол за меня — ладно?
Настя (уходя в кухню). Очень нужно… как же!
Квашня (в двери из кухни — Барону). А ты — иди! Уберутся без тебя… Актер! тебя просят, — ты и сделай… не переломишься, чай!
Актер. Ну… всегда я… не понимаю…
Барон (выносит из кухни на коромысле корзины. В них — корчаги, покрытые тряпками). Сегодня что-то тяжело…
Сатин. Стоило тебе родиться бароном…
Квашня (Актеру). Ты смотри же, — подмети! (Выходит в сени, пропустив вперед себя Барона.)
Актер (слезая с печи). Мне вредно дышать пылью. (С гордостью). Мой организм отравлен алкоголем… (Задумывается, сидя на нарах.)
Сатин. Организм… органон…
Анна. Андрей Митрич…
Анна. Там пельмени мне оставила Квашня… возьми, поешь.
Клещ (подходя к ней). А ты — не будешь?
Анна. Не хочу… На что мне есть? Ты — работник… тебе — надо…
Клещ. Боишься? Не бойся… может, еще…
Анна. Иди, кушай! Тяжело мне… видно, скоро уж…
Клещ (отходя). Ничего… может — встанешь… бывает! (Уходит в кухню.)
Актер (громко, как бы вдруг проснувшись). Вчера, в лечебнице, доктор сказал мне: ваш, говорит, организм — совершенно отравлен алкоголем…