Чем болел брежнев в последние годы
Кто травил Брежнева запрещенными таблетками
После 60 лет здоровье Леонида Брежнева резко стало ухудшаться. Глядя на дряхлеющего главу государства по телевизору, страна строила разные предположения: инсульт, алкоголизм, выпадающая челюсть. На самом деле у Брежнева была зависимость от сильного снотворного. Кремлевские врачи пытались вылечить его от зависимости, но их старания был безуспешны действий медсестры, которая тайно давала ему таблетки.
В августе 1968 года в Кремль срочно вызвали академика Евгения Чазова. Прямо во время официальной встречи у Брежнева нарушилась дикция. Он потерял силы и лег прямо на стол на глазах у присутствующих. Брежневу было 62 года, и он был еще полон сил. Все решили, что это инсульт. И только опытный Чазов видел: диагноз неверный. Это была реакция усталого человека на прием сильного снотворного. Генсеку дали поспать пару часов, и переговоры продолжились.
Увлечение Брежнева нембуталом сильнейшим снотворным к тому времени уже было давним. Брежнев прошел все этапы лекарственной зависимости. Это подорвало его здоровье. Чазов как мог старался сократить количество таблеток в жизни генсека.
Именно в этот период за здоровье Леонида Ильича якобы взялась целительница Джуна. Но приближенные Брежнева говорят, что это миф, придуманный Джуной в рекламных целях.
Несмотря на контроль со стороны врачей, Брежнев тайно продолжал принимать препараты. Вычислить, кто снабжал генсека таблетками, удалось не сразу. Оказалось, что это делала медсестра генсека Нина Коровякова. Поначалу медсестер у Брежнева было несколько, но постепенно Коровякова осталась одна и стала полновластной хозяйкой высокопоставленного пациента. За преданную службу у Леонида Ильича Нина Коровякова получила трехкомнатную квартиру в Москве, а ее муж получил генеральские погоны.
В конце концов Коровякова стала читать секретные документы генсека и обсуждать с ним вопросы государственной важности. Личная охрана главы государства почувствовала неладное. Против медсестры сложился заговор. Подозрений стало только больше после того, как выяснилось, что женщина очень похожа на врача Тамару Лаверченко фронтовую любовь Брежнева, с которой они расстались много лет назад.
По странному совпадению в последний день жизни генсека загадочной медсестры рядом с ним не оказалось. Не было на государственной даче в этот момент и ни одного врача. И только его личные телохранители знают, как умирал глава огромной страны. 7 ноября 1982 года, в годовщину Октябрьской революции, Брежнев на трибуне Мавзолея принимал военный парад и демонстрацию трудящихся. Глава государства выглядел не лучше и не хуже обычного, поэтому даже самое близкое его окружение не было готово к самому худшему. Спустя три дня, утром, начальник личной охраны вошел в комнату генсека, чтобы разбудить его к завтраку. Но Леонид Ильич не просыпался.
Как пытались вернуть Брежнева к жизни и кем оказалась загадочная любимая медсестра Леонида Ильича смотрите в программе «Основано на реальных событиях».
От Ленина до Путина: чем и как болели российские лидеры?
Царская семья скрывала болезнь наследника престола
Споры о состоянии здоровья президента Владимира Путина заставляют вспомнить российскую традицию: первое лицо рассматривалось как земное божество, поминать которое непочтительно и всуе не полагалось.
Обладая практически неограниченной пожизненной властью, правители России болели и умирали, как простые смертные. Говорят, что в 1950-х годах кто-то из либерально настроенных молодых «стадионных поэтов» однажды сказал: «Только на инфаркты у них и нет управы!».
Единственным человеком, способным каким-то до сих пор непонятным науке образом улучшать его состояние, был Григорий Распутин, являвшийся, выражаясь по-современному, сильным экстрасенсом.
Смог бы Алексей Николаевич впоследствии руководить страной, или нет, неизвестно. Его жизнь в неполные 14 лет оборвала чекистская пуля.
Владимир Ленин
Ленин был единственным советским лидером из чьего здоровья не делалось секрета
Основатель советского государства умер необычайно рано, в 54 года, от прогрессирующего атеросклероза. Вскрытие показало несовместимое с жизнью поражение сосудов головного мозга. Ходили слухи, что развитие болезни было спровоцировано незалеченным сифилисом, но доказательств этому нет.
Первый инсульт, повлекший частичный паралич и утрату речи, случился с Лениным 26 мая 1922 года. После этого он более полутора лет находился на даче в Горках в беспомощном состоянии, прерывавшемся короткими ремиссиями.
Иосиф Сталин
О болезни Сталина сообщили за день до его смерти
«Вождь народов» в последние годы страдал тяжелым поражением сердечно сосудистой системы, вероятно, усугублявшимся нездоровым образом жизни: он много работал, при этом превращая ночь в день, ел жирную и острую пищу, курил и пил, а обследоваться и лечиться не любил.
По некоторым данным, «дело врачей» началось с того, что профессор-кардиолог Коган посоветовал высокопоставленному пациенту больше отдыхать. Подозрительный диктатор усмотрел в этом чью-то попытку отстранить его от дел.
Затеяв «дело врачей», Сталин остался вообще без квалифицированной медицинской помощи. Даже самые близкие люди говорить с ним на эту тему не могли, а обслугу он запугал настолько, что после инсульта, случившегося 1 марта 1953 года на Ближней даче, несколько часов пролежал на полу, так как ранее запретил охране беспокоить его без вызова.
Даже после того, как Сталину исполнилось 70 лет, публичное обсуждение его здоровья и прогнозы, что станет со страной после его ухода, в СССР были абсолютно невозможны. Мысль, что мы когда-нибудь останемся «без него», считалась кощунственной.
Впервые о болезни Сталина народу сообщили за день до его смерти, когда он уже давно был без сознания.
Леонид Брежнев
Брежнев «правил, не приходя в сознание»
Леонид Брежнев последние годы, как шутили в народе, «правил, не приходя в сознание». Сама возможность подобных шуток подтверждала, что после Сталина страна все-таки сильно изменилась.
Старческих болезней у 75-летнего генсека хватало. Упоминалась, в частности, вялотекущая лейкемия. Тем не менее, сложно сказать, от чего, собственно, он умер.
Врачи говорили об общем ослаблении организма, вызванном злоупотреблением успокаивающими и снотворными препаратами и вызвавшем провалы в памяти, утрату координации и расстройство речи.
В 1979 году Брежнев во время заседания политбюро потерял сознание.
Брежнева политически убивало телевидение. В прежние времена его состояние можно было бы скрывать, но в 1970-х годах избежать регулярного появления на экране, в том числе, в прямом эфире, было невозможно.
Явная неадекватность лидера в сочетании с полным отсутствием официальной информации вызывала крайне негативную реакцию общества. Вместо жалости к больному человеку народ откликнулся шутками и анекдотами.
Юрий Андропов
Андропов страдал поражением почек
Юрий Андропов большую часть жизни страдал тяжелым поражением почек, от которого, в конце концов, и умер.
Болезнь вызывала повышение давления. В середине 1960-х годов Андропова усиленно лечили от гипертонии, результатов это не давало, стоял вопрос о его уходе на пенсию по инвалидности.
Кремлевский врач Евгений Чазов сделал головокружительную карьеру благодаря тому, что поставил главе КГБ правильный диагноз и подарил ему примерно 15 лет активной жизни.
В июне 1982 года на пленуме ЦК, когда выступающий призвал с трибуны «давать партийную оценку» распространителям слухов, Андропов неожиданно вмешался и жестким тоном сказал, что «последний раз предупреждает» тех, кто болтает лишнее в разговорах с иностранцами. По мнению исследователей, он имел в виду, прежде всего, утечки информации о своем здоровье.
В отличие от Брежнева, который однажды уснул и не проснулся, Андропов умирал долго и мучительно.
Константин Черненко
Черненко редко появлялся на публике, говорил задыхаясь
После смерти Андропова необходимость дать стране молодого динамичного руководителя была очевидна всем и каждому. Но старые члены политбюро выдвинули в генеральные секретари 72-летнего Константина Черненко, формально являвшегося человеком №2.
Как вспоминал впоследствии бывший министр здравоохранения СССР Борис Петровский, все они думали исключительно о том, как умереть на постах, им было не до страны, и тем более, не до реформ.
Черненко давно болел эмфиземой легких, возглавляя государство, почти не работал, редко появлялся на публике, говорил, задыхаясь и глотая слова.
В августе 1983 года он перенес тяжелое отравление, поев на отдыхе в Крыму рыбы, собственноручно пойманной и закопченной соседом по даче, министром внутренних дел СССР Виталием Федорчуком. Подарком угощались многие, но больше ни с кем ничего худого не случилось.
Умер Константин Черненко 10 марта 1985 года. Тремя днями ранее в СССР прошли выборы в Верховный Совет. Телевидение показало генсека, который нетвердой походкой подошел к урне, опустил в нее бюллетень, вяло помахал рукой и невнятно произнес: «Хорошо».
Борис Ельцин
Ельцин, насколько известно, перенес пять инфарктов
Борис Ельцин страдал тяжелой болезнью сердца и, по имеющимся данным, перенес пять инфарктов.
Первый президент России всегда гордился тем, что его ничто не берет, занимался спортом, купался в ледяной воде и во многом на этом строил свой имидж, а недомогания привык переносить на ногах.
Здоровье Ельцина резко ухудшилось летом 1995 года, но впереди были выборы, и он отказался от обстоятельного лечения, хотя врачи предупреждали о «непоправимом вреде здоровью». По данным журналиста Александра Хинштейна, он заявил: «После выборов хоть режьте, а сейчас отстаньте».
26 июня 1996 года, за неделю до второго тура выборов, в Калининграде у Ельцина случился инфаркт, что с огромным трудом удалось скрыть.
15 августа, сразу после вступления в должность, президент лег в клинику, где ему сделали операцию аортокоронарного шунтирования. На этот раз он добросовестно выполнял все указания медиков.
В условиях свободы слова скрывать правду о состоянии здоровья главы государства было сложно, но окружение старалось, как могло. Признавалось, в крайнем случае, наличие у него ишемии и временные простуды. Пресс-секретарь Сергей Ястржембский рассказывал, что президент редко появляется на людях, потому что крайне занят работой с документами, но рукопожатие у него железное.
Отдельно следует упомянуть вопрос об отношениях Бориса Ельцина с алкоголем. Политические противники постоянно муссировали эту тему. Один из главных лозунгов коммунистов во время кампании 1996 года звучал: «Вместо Еля пьяного выберем Зюганова!».
Бывший начальник президентской охраны Александр Коржаков, не имевший оснований выгораживать бывшего шефа, написал в воспоминаниях, что в сентябре 1994 года в Шенноне Ельцин не вышел из самолета на встречу с премьером Ирландии не из-за опьянения, а из-за сердечного приступа. Наскоро посовещавшись, советники решили, что пусть уж люди верят а «алкогольную» версию, чем признавать, что лидер серьезно болен.
Уход в отставку, режим и покой благотворно сказались на здоровье Бориса Ельцина. Он прожил на пенсии почти восемь лет, хотя в 1999 году, по оценкам медиков, был в тяжелом состоянии.
Стоит ли скрывать правду?
По мнению экспертов, болезнь для государственного деятеля, конечно, не плюс, но в эпоху интернета скрывать правду бессмысленно, а при умелом пиаре из нее можно даже извлечь политические дивиденды.
В качестве примера аналитики указывают на президента Венесуэлы Уго Чавеса, который сделал из своей борьбы с онкологическим заболеванием хорошую рекламу. Сторонники получили повод гордиться тем, что их кумир в огне не горит и даже перед лицом недуга думает о стране, и сплотились вокруг него еще сильнее.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Друзья
—Постоянные читатели
—Статистика
ТАЙНА ПОСЛЕДНЕЙ НОЧИ БРЕЖНЕВА (Что рассказал Е.И.Чазов)
Смерть в 1982 году Л.И.Брежнева никого не удивила. Ему было почти 76 лет, телевидение наглядно демонстрировало, что генсек давно и тяжело болен. Печальное известие, как тогда было принято, на сутки задержали. Но все поняли: что-то случилось, не увидев вечером объявленной трансляции празднования Дня милиции.
Дальше события развивались рутинно: траурное извещение, медицинское заключение о причинах смерти, похороны, пленум ЦК КПСС, избрание нового генсека. Им, как известно, стал Ю.В. Андропов, незадолго перед этим, в мае 1982 года, занявший пост секретаря ЦК, освободившийся после смерти М.А.Суслова, признанного второго человека в партии.
Смена руководства выглядела вполне естественной и закономерной, не вызвав ни сомнений, ни пересудов. Вышедшая в 1992 году книга главного правительственного медика Е.И.Чазова “Здоровье и власть” подтвердила, что все было так, как официально сообщалось.
Вот соответствующая выдержка из этой книги.
“7 ноября, как всегда, Брежнев был на трибуне Мавзолея, вместе с членами Политбюро приветствовал военный парад и демонстрацию. Чувствовал себя вполне удовлетворительно и даже сказал лечащему врачу, чтобы тот не волновался и хорошо отдыхал в праздничные дни.
10 ноября, после трех праздничных дней, я, как всегда, в 8 утра приехал на работу. Не успел войти в кабинет, как раздался звонок правительственной связи, и я услышал срывающийся голос Володи Собаченкова из охраны Брежнева, дежурившего в этот день. “Евгений Иванович, Леониду Ильичу нужна срочно реанимация”, — только и сказал он по телефону. Бросив на ходу секретарю, чтобы “скорая помощь” срочно выехала на дачу Брежнева, я вскочил в ожидавшую меня машину и под вой сирены проскочив Кутузовский проспект и Минское шоссе, через 12 минут (раньше, чем приехала “скорая помощь”) был на даче Брежнева в Заречье.
В спальне застал Собаченкова, проводившего, как мы его учили, массаж сердца. Одного взгляда мне было достаточно, чтобы увидеть, что Брежнев скончался уже несколько часов назад. Из рассказа Собаченкова я узнал, что жена Брежнева, которая страдала сахарным диабетом, встала в 8 часов утра, так как в это время медицинская сестра вводила ей инсулин. Брежнев лежал на боку, и, считая, что он спит, она вышла из спальни. Как только она вышла, к Брежневу пришел В.Собаченков, чтобы его разбудить и помочь одеться. Он-то и застал мертвого Брежнева. Вслед за мной приехали врачи “скорой помощи”, которые начали проводить в полном объеме реанимационные мероприятия. Для меня было ясно, что все кончено, и эта активность носит больше формальный характер.
Две проблемы встали передо мной: как сказать о смерти Брежнева его жене, которая только 30 минут назад вышла из спальни, где несколько часов лежала рядом с умершим мужем, и второе — кого и как информировать о сложившейся ситуации. Не исключено, что телефоны прослушиваются, и все, что я скажу, станет через несколько минут достоянием либо Федорчука, либо Щелокова. Я прекрасно понимал, что прежде всего о случившемся надо информировать Андропова. Он должен, как второй человек в партии и государстве, взять в свои руки дальнейший ход событий. На работе его еще не было, он находился в пути. Попросил его секретаря, чтобы Андропов срочно позвонил на дачу Брежнева. Буквально через несколько минут раздался звонок. Ничего не объясняя, я попросил Андропова срочно приехать.
Тяжело было сообщать о смерти Брежнева его жене. Виктория Петровна мужественно перенесла известие о кончине мужа. Возможно, внутренне она была готова к такому исходу.
Появился взволнованный и растерянный Андропов, который сказал, что сразу после моего звонка догадался, что речь идет о смерти Брежнева. Он искренне переживал случившееся, почему-то суетился и вдруг стал просить, чтобы мы пригласили Черненко. Жена Брежнева резонно заметила, что Черненко ей мужа не вернет и ему нечего делать на даче. Я знал, что она считает Черненко одним из тех друзей, которые снабжали Брежнева успокаивающими средствами, прием которых был ему запрещен врачами. Может быть, это сыграло роль в тоне отрицательного ответа на предложение Андропова. Андропов попросил меня зайти вместе с ним в спальню, где лежал Брежнев, чтобы попрощаться с ним.
Медицинский персонал уже уехал, и в спальне никого не было. На кровати лежал мертвый лидер великой страны, 18 лет стоявший у руля правления. Спокойное, как будто во сне, лицо, лишь слегка одутловатое и покрытое бледно-синей маской смерти. Андропов вздрогнул и побледнел, когда увидел мертвого Брежнева. Мне трудно было догадаться, о чем он в этот момент думал — о том, что все мы смертны, какое бы положение ни занимали (а тем более он, тяжелобольной), или о том, что близок момент, о котором он всегда мечтал — встать во главе партии и государства. Он вдруг заспешил, пообещал Виктории Петровне поддержку и заботу, быстро попрощался с ней и уехал”.
Книга Чазова приоткрыла завесу молчания, долгие годы окружавшего все связанное со здоровьем видных партийных и государственных деятелей. Нарушенное им “табу” вызвало множество разговоров на запретную прежде тему. Многие, кто так или иначе был причастен к описанным в книге событиям и ситуациям, в устных рецензиях на нее что-то дополняли и уточняли, что-то ставили под сомнение. Мне довелось услышать от людей, близких к семье Брежневых, что Виктория Петровна рассказывала о смерти Л.И.Брежнева совсем не так, как Чазов.
В устном пересказе того, что говорила Виктория Петровна, содержались совершенно поразительные детали. Оказывается, Андропов приехал в Заречье почти сразу после того, как стало ясно, что Брежнев мертв. Никому ни слова не говоря, он прошел в спальню, взял там небольшой черный чемодан и уехал. А затем официально явился во второй раз, как будто здесь и не был. На вопрос о том, что было в чемодане, Виктория Петровна ответить не могла. Леонид Ильич ей говорил, что в нем “компромат на всех членов Политбюро”, но говорил со смехом, как бы шутя.
Как же было на самом деле? Ни Виктории Петровны, ни детей Брежневых Юрия и Галины нет в живых. Я обратился к Юрию Михайловичу Чурбанову, бывшему в период описываемых событий мужем Галины Леонидовны.
“9 ноября Леонид Ильич приехал из Завидова на свою дачу в Заречье. Он был в хорошем настроении, хорошо себя чувствовал. Вечером посмотрел программу “Время” — он никогда ее не пропускал. А до программы “Время” один или два документальных фильма. После этого сказал начальнику охраны:
— Разбуди меня завтра в 8 часов, поедем в ЦК, надо поработать над документами к пленуму.
Врача и медсестру, которые дежурили на даче, Леонид Ильич всегда на ночь отпускал домой. По складу характера он не любил, чтобы медики его чрезмерно опекали.
Леонид Ильич поднялся к себе в спальню и лег, приняв традиционные таблетки, которые ему постоянно подсовывала медсестра Коровякова. Комитетский человек. Там, начиная с кухарки, все были комитетчиками.
Ночью, как говорила потом Виктория Петровна, около 4 часов Леонид Ильич вставал в туалет, затем снова лег в постель. Спал он на двух подушках: внизу — большая плоская, сверху — маленькая. Утром Виктория Петровна встала, как обычно, раньше всех. Это было связано с приемом лекарств. Шторы на ночь опускались, в спальне было темно, она ничего не заметила; приняв лекарства, выпив кофе, позвонила начальнику охраны: пора будить Леонида Ильича.
И когда пошли будить, увидели, что он сполз с этой маленькой подушки. Поза была неестественная, он не подавал признаков жизни. Как могли, в меру свой обученности, охранники начали делать искусственное дыхание. Но всем было ясно, что помочь уже ничем нельзя.
Тут же было сообщено Чазову. Внучка Леонида Ильича позвонила мне в машину около девяти:
— Срочно приезжайте, с Леонидом Ильичом плохо.
Я заехал за женой, она тогда работала в Министерстве иностранных дел, и мы со всей возможной скоростью направились на дачу. Виктория Петровна сказала, что уже приезжал Андропов и взял портфель, который Леонид Ильич держал в своей спальне. Это был особо охраняемый “бронированный” портфель со сложными шифрами. Что там было, я не знаю. Он доверялся только одному из телохранителей, начальнику смены, который везде его возил за Леонидом Ильичом. Забрал и уехал.
После Андропова прибыл Чазов, зафиксировал смерть”.
Характеризуя Брежнева в последний период его жизни, Чазов пишет:
“Это был уже глубокий старик, отметивший свое 75-летие, сентиментальный, мягкий в обращении с окружающими, в какой-то степени “добрый дедушка”. Как и у многих стариков с выраженным атеросклерозом мозговых сосудов, у него обострилась страсть к наградам и подаркам”.
Было бы несправедливо умолчать о том, что Брежнев несколько раз ставил в кругу ближайших соратников вопрос о своем уходе на пенсию. Но каждый раз его дружным хором отговаривали, убеждали в незаменимости, внушали, что он любим народом и еще может принести стране много пользы.
К тому имелись две основные причины. Во-первых, Политбюро по возрасту было примерно однородно, что потом нашло отражение в термине “геронтократия”. Соглашаясь с отставкой Брежнева, члены Политбюро одновременно определяли бы и свою собственную судьбу. Во-вторых, и это главное, существовала полная неопределенность в отношении преемника. Многие видели в этой роли себя (в первую очередь Андропов, Громыко, Кириленко, Романов) и ни за что не хотели согласиться на кого-то другого.
Политика, как известно, есть искусство возможного. И вполне закономерно, пишет Чазов, “в этот период, внешне незаметно, начали складываться две группы, которые могли в будущем претендовать на руководство партией и страной. Одна — лидером которой был Андропов, вторая — которую возглавлял Черненко. Начало противостояния этих двух групп я отношу к периоду непосредственно после смерти Суслова. Его уход из жизни остро поставил вопрос — кто придет на его место, кто станет вторым человеком в партии, а значит, и в стране?
Уверен, что у Брежнева не было колебаний в назначении на этот пост Андропова.
Приход Андропова в ЦК, на вторую позицию в партии, означал очень многое. Брежнев как бы определился с кандидатурой, которая в будущем могла бы его заменить”.
ЛЕОНИД ИЛЬИЧ БЫЛ НЕ ТАК ПРОСТ
Стоп! Сделаем остановку на этом абзаце. Потому что в нем очень мало правды. Не со своим преемником определился тогда Брежнев. Он всего лишь подобрал равноценную замену Суслову.
Для каждого, кто знаком с партийными принципами подбора кадров, ясно, что человек, не имевший опыта руководства крупной организацией КПСС или важным участком народного хозяйства, не мог рассматриваться на пост генсека. А вот заведовавшие идеологией в высшем партийном руководстве всегда были людьми, не пригодными к серьезной работе, никто из них, изначально несамостоятельных, не выдвигался на первые роли. 1982–1991 годы, когда этот принцип нарушался в массовом порядке, убедительно подтвердили пагубность их нахождения на решающих участках.
Л.И.Брежнев имел огромный политический опыт, неплохо разбирался в людях и имел о всех руководящих кадрах нелицеприятную информацию. Неслучайно он долго противился настояниям Андропова, Суслова и Черненко сделать секретарем ЦК по сельскому хозяйству Горбачева. Леонида Ильича сломила лишь величайшая настойчивость Черненко, который как-то во время отпуска, на пляже, сумел-таки уговорить генерального. Махнув рукой, тот произнес:
— Ладно, делайте как хотите, невелика фигура.
Возвращаясь к перемещению Андропова из КГБ в ЦК, правомерно высказать предположение, что это было реакцией на странное самоубийство первого заместителя председателя комитета Цвигуна, который был там недреманным оком Брежнева. Видимо, у него возникли серьезные опасения, не попытка ли это руководителя КГБ выйти из-под контроля.
В свете вышесказанного перемещение Андропова убедительнее выглядит как устранение его с ключевого поста в государстве. И назначение председателем КГБ Федорчука это подтверждает. Оно было чрезвычайно многозначительным.
Уместно привести выдержку из книги В.В.Гришина “От Хрущева до Горбачева”.
“В.Федорчук был переведен с должности председателя КГБ Украинской ССР. Наверняка по рекомендации В.В.Щербицкого, наиболее, пожалуй, близкого человека к Л.И.Брежневу, который, по слухам, хотел на ближайшем Пленуме ЦК рекомендовать Щербицкого Генеральным секретарем ЦК КПСС, а самому перейти на должность Председателя ЦК партии”.
В.В.Гришин пишет: “по слухам”. Но вот свидетельство более определенное.
КОГО ОН ВИДЕЛ СВОИМ ПРЕЕМНИКОМ
Предоставим слово Ивану Васильевичу Капитонову. При Брежневе он был секретарем ЦК КПСС и занимался партийными кадрами.
“В середине октября 1982 года Брежнев позвал меня к себе.
— Видишь это кресло? – спросил он, указывая на свое рабочее место. – Через месяц в нем будет сидеть Щербицкий. Все кадровые вопросы решай с учетом этого.
Вскоре на заседании Политбюро было принято решение о созыве Пленума ЦК КПСС. Первым был поставлен вопрос об ускорении научно-технического прогресса. Вторым, закрытым, – организационный вопрос.
За несколько дней до пленума Леонид Ильич неожиданно для нас скончался”.
Добавим, что сразу после избрания Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС И.В.Капитонов был отправлен в отставку. Его место занял Е.К.Лигачев.
В 1982 году Владимиру Васильевичу Щербицкому исполнилось 64 года. К этому времени у него за плечами был огромный опыт политической и хозяйственной работы. Любопытной фразой заканчивается статья о нем в английском справочнике “Кто есть кто в России и бывшем СССР”: “Последний из соратников Брежнева при Горбачеве”.
Цитирую дальше В.Медведева.
“Сменяя друг друга, мы делали искусственное дыхание, это продолжалось около получаса, пока не приехал Юрий Владимирович Андропов. Вошел, лицо серое.
— Ну, что тут?
— Да вот… по-моему, умер.
Он вышел из комнаты в коридор, я за ним.
— Пришли его будить и застали в таком виде.
Я рассказал, что и как мы делали. И был удивлен, что Андропов не задал лишних или неприятных для нас вопросов.
