Чем болел булгаков на протяжении всей жизни
Сейчас же мы попробуем изложить диагноз Михаила Афанасьевича, который ставит ему автор статьи. Вообще, надо сказать, диагностика давно ушедших знаменитостей – это особая медицинская игра ума, в США по этому поводу даже проводят конференции, на которых каждый год диагностируют кого-то нового. В этом году, как вы, наверное, читали в нашем блоге, поставили диагноз героине знаменитой картины «Мир Кристины».
Свои дневники, ведшиеся на протяжении 7 лет, Елена Булгакова заканчивает с последним вздохом Михаила Афанасьевича: “10.03.1940. 16 часов. Миша умер”.
Итак, всё кончено. Несмотря на позднейшие якобы воспомнинания о результатах вскрытия, его, скорее всего – не было.
Здесь уместно привести слова М.О. Чудаковой (“…сосуды у него были, как у семидесятилетнего старика…”) и режиссера Романа Виктюка “…я вспомнил ее (Елены Сергеевны) рассказ о том, как Булгакова лечили, кажется, от почек, а когда вскрыли, оказалось, что сердце изрешечено мельчайшими дырочками. ”.
Но никаких сведений о вскрытии найти не удаётся, и вероятнее всего, причины смерти, указанные в свидетельстве – нефросклероз (замещение почечной ткани – паренхимы – соединительной тканью) и уремия – интоксикация, вызванная накоплением в крови метаболитов, которые должны были выводиться с мочой, следствие почечной недостаточности, были вписаны по справке из поликлиники.
Автор статьи, которой мы пользуемся, предлагает свой вариант диагноза: хронический интерстициальный нефрит (межтканевое воспаление почек) лекарственного происхождения. Вот как он ее обосновывает.
В письме к брату писателя, Николаю Афанасьевичу, от 17.10.1960, т. е. 20 лет спустя после смерти Михаила Афанасьевича, Е.С. Булгакова сообщает: “…раз в год (обычно весной) я заставляла его проделывать всякие анализы и просвечивания. Все давало хороший результат, и единственное, что его мучило часто, – это были головные боли, но он спасался от них тройчаткой – кофеин, фенацетин, пирамидон. Но осенью 1939 г. болезнь внезапно свалила его, он ощутил резкую потерю зрения (это было в Ленинграде, куда мы поехали отдыхать)…”.
В своих дневниках Елена Сергеевна часто упоминает о головных болях Булгакова еще задолго до первых манифестаций поражения почек. 01.05.1934: “…вчера у нас ужинали Горчаков, Никитин… Встретил их М.А., лежа в постели, у него была дикая головная боль. Но потом он ожил и встал к ужину”.
29.08.1934 :“М.А. вернулся с дикой мигренью (очевидно, как всегда, Аннушка зажала еду), лег с грелкой на голове и изредка вставлял свое слово”.
Видимо, в один из таких (мигренозных?) приступов головных болей у Булгакова его застал дома главный администратор Художественного театра Ф.Н. Михальский (знаменитый Филипп Филиппович Тулумбасов из “Театрального романа”), который вспоминал: “…На диване полулежит Михаил Афанасьевич. Ноги в горячей воде, на голове и на сердце холодные компрессы. «Ну рассказывайте!». Я несколько раз повторяю рассказ и о звонке А.С. Енукидзе, и о праздничном настроении в театре. Пересилив себя, Михаил Афанасьевич поднимается. Ведь что-то надо делать. «Едем! Едем!»”.
Булгаков с супругой незадолго до смерти
Длительное употребление анальгетических препаратов еще задолго до появления симптомов заболевания почек дает основание предполагать возможную их роль в развитии почечной патологии у М.А. Булгакова.
Вполне достойная версия. Увы, подтвердить или опровергнуть ее могло только вскрытие и качественная гистология почек. Но вскрытия не было (или данные его не попали в архивы), Мастер был кремирован и похоронен под камнем с могилы Николая Гоголя.
Следить за обновлениями нашего блога можно и через его страничку в фейсбуке и паблик вконтакте
Ужасная правда о Булгакове, о которой мы не подозревали
Булгаков биография
Михаил Булгаков родился в Киеве, 3 мая 1891 г. Будущий писатель получал образование в Киевской гимназии №1. Затем он поступил в университет Киева, на медицинский. Женился на Татьяне Лаппе на втором году обучения. В 1916 году писатель устроился в киевский госпиталь.
Переехав в Москву в 1921 г., Булгаков начинает активно заниматься писательской деятельностью. В период между 1924 и 1928 гг. пишет свои лучшие произведения: «Дьяволиаду», «Вьюгу», «Белую гвардию», «Багряный остров» и другие. Ни за что нельзя не упомянуть Булгакова «Собачье сердце», которое также создавалось в этот период.
К концу своей жизни Булгаков был болен гипертоническим нефросклерозом, и, как врач понимал, что идет к своему концу. До самой смерти он продолжал трудиться над своим шедевром «Мастер и Маргарита». 10 марта 1940 года Булгаков Михаил Афнасьевич скончался и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Юное дарование
Единственный среди братьев и сестер, в своей семье лишь Булгаков стремился к литературе и связал ее со своей профессией. И хоть он с отличием закончил медицинский факультет, тяга к писательству оказалась сильнее.
В семь лет Михаил Булгаков написал рассказ «Похождения Светлана». В пятом классе на свет появился фельетон «День главного врача». В 1912-ом, вспоминает сестра Булгакова, брат также продемонстрировал ей рассказ о белой горячке.
Правда о наркозависимости
В 1917-ые, когда будущий писатель работал медиком возле линии фронта, он приобрел пагубное пристрастие к морфию. Эта привычка не покидала его на протяжение всей жизни. Все заходило настолько далеко, что даже на оригинальной рукописи «Мастера и Маргариты» были найдены следы этого вещества.
Мистификация Мастера и Маргариты
К слову говоря, в первоначальной версии «Мастера и Маргариты» не было ни Мастера, ни Маргариты. Эти персонажи появились в романе лишь спустя 10 лет работы над ним. Также у писателя был черный пес по кличке Бегемот, именно его считают прототипом Кота-Бегемота из романа.
Вокруг романа ходило множество слухов, среди них были и весьма мистические. Например, что писатель заключил сделку с самим Дьяволом, дабы написать свой удивительный роман. Люцифер диктовал ему этот труд, насылая видения. Именно это, по слухам, и свело Булгакова в могилу раньше, чем он успел закончить книгу.
Мастер и Маргарита
Что скрывает ложь о Булгакове
В итоге мы имеем мистический ореол, преследующий писателя всю жизнь и посмертно. Но действительно ли Булгаков вступал в заговор с силами зла, или просто был гением своего дела? Этот вопрос и поныне остается открытым.
Интересные факты
Булгаков совершенно неумел распоряжаться деньгами и был страшным транжирой. Если ему хотелось потратить последние деньги на какую-нибудь мелочь, то так он и поступал.
Дядя писателя, известный гинеколог, стал прообразом профессора из романа «Собачье сердце».
Сталину так понравилась пьеса писателя «Дни Турбиных», что он потребовал вернуть ее на сцену, когда пьесу запретили.
Критики ненавидели творчество Булгакова. За его жизнь в газетах вышло 300 критических рецензий, которые в пух и прах разносили произведения писателя. При этом положительных рецензий вышло всего 3.
Несмотря на то, что у Михаила Булгакова было в течение жизни 3 супруги, у него так и не появились дети.
Михаил Булгаков был игрушкой тёмных сил?
При жизни книги писателя издавались редко, зато в наше время роман «Мастер и Маргарита» стал культовым и даже вошел в школьную программу. Завершил его мастер незадолго до ухода из жизни.
Журналист Саша НОВАК и художник Валентин ДРУЖИНИН помогли нам увидеть самые яркие эпизоды жизни творца.
Морфий. Таинственная история излечения
МАРТ, 1917 г.
Булгаков работает земским врачом в маленьком селе. К наркотику он пристрастился после заражения дифтеритом. В абстиненции имел привычку гонять жену по селу с револьвером.
Она вспоминала: «Чтобы достать морфий, он ездил куда-то. Это все заметили. И он понял: здесь оставаться нельзя, надо сматываться. А тут как раз в Вязьме врач требовался, и его перевели туда».
СЕНТЯБРЬ, 1917 г.
Во время ломок Булгаков становился агрессивным, угрожал жене, как-то швырнул в нее горящий примус.
ФЕВРАЛЬ, 1918 г.
Переезд в Киев. Жена вспоминала: «Пробовала раз вместо морфия принести дистиллированную воду, так он этот шприц швырнул в меня. Браунинг я у него украла, когда он спал. Потом сказала: «Больше в аптеку не пойду. Они записали твой адрес». А он страшно боялся, что придут и заберут у него печать».
Но случилось необъяснимое. Наркоман, дошедший до смертельных доз, в результате вмешательства неведомых сил, которые будто бы ждали от него неких свершений, вдруг избавился от зависимости. Врач-наркоман остался в прошлом, на свет появился писатель.
Кремль. Иосиф Сталин играл с писателем, как кошка с мышью
К 1930 году книги Булгакова перестали издавать. Были запрещены к постановке пьесы «Бег» и «Зойкина квартира». Спектакль «Дни Турбиных» вышвырнули из репертуара. Писатель остался без средств к существованию. 28 марта 1930 года он написал письмо правительству СССР. Обращаясь «к гуманности советской власти», он просил отпустить его на свободу (то есть за границу), поскольку не может «быть полезен у себя в отечестве». Копию письма передали Сталину.
АПРЕЛЬ, 1930 г.
Булгаков прилег поспать днем, когда в квартире затрещал телефон.
Михаил Афанасьевич растерялся:
— Я много думал, может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, не может.
После исторического звонка Булгакова приняли на работу во МХАТ и даже поставили там «Дни Турбиных».
1931 г.
Благополучие оказалось временным. Пьесы ставили и тут же снимали с репертуара. Булгаков несколько раз писал вождю, но тот оставался недоступен. Хотя восхищался пьесой «Дни Турбиных» и даже смотрел ее 15 раз. Писатель то снова просил разрешить ему уехать, то просил вождя стать «первым читателем».
1939 г.
Отношения со Сталиным были настолько изнурительны для гения, что у него резко сдало здоровье. Он стал слепнуть, обострилась болезнь почек. Булгаков снова подсел на морфий, чтобы унять боль. Он диктует жене последний вариант романа «Мастер и Маргарита». Декабрь 1939-го Булгаков провел в отдельном номере кремлевского санатория «Барвиха».
10 марта 1940 г.
Михаил Афанасьевич скончался.
Кстати
* Опыт морфиниста автор описал в рассказе «Морфий».
* Иван Бездомный, герой «Мастера и Маргариты», в эпилоге становится морфинистом. После укола наркотика он видит как наяву все то, что рассказывается о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри.
Когда Михаил Афанасьевич еще жил в Киеве, ему погадала цыганка. Она предсказала, что он женится трижды. Всех своих жен БУЛГАКОВ предупреждал о пророчестве и радовался, видя, как оно сбывается.
Булгаков обвенчался с первой женой в 1913 году. Еще до брака Татьяна забеременела и сделала аборт, потратив на это деньги, которые отец прислал на свадебный наряд.
Второй аборт, как рассказывала Лаппа, муж сделал ей собственноручно.
Из книги Юрия Воробьевского «Неизвестный Булгаков»:
Не этим ли жертвоприношением будущий писатель «обручился» с темными силами?
С женой, которая пережила с ним нищету и безвестность, делила тяготы военного времени и ужасы наркомании, Булгаков переехал в Москву. Скоро стал открыто изменять ей, говорил: «Если встретишь меня на улице с дамой, сделай вид, что я тебя не знаю».
А однажды огорошил:
— Пусть Люба живет с нами.
Из книги Елены Арсеньевой «Банга-Любанга»:
«Варенька Булгакова приехала на Рождество 1925 года в Москву и остановилась, конечно, у брата. С круглыми глазами Варенька рассказывала потом родственникам, что молодожены большую часть суток проводили в кровати, раздетые, хлопая друг друга пониже спины и приговаривая:
Иногда Михаил говорил сестре с тяжким вздохом:
Когда Михаил и Елена решили пожениться, повторилась ситуация с первой женой.
Елена Сергеевна, видимо, стала прообразом Маргариты. Она полностью посвятила себя работе мужа, а после смерти сохранила его архив и добилась публикации главного романа мужа.
В 1940 г. она установила на могиле супруга камень «Голгофа», который прежде лежал на могиле Гоголя.
Умирая, Булгаков посоветовал жене завести после его смерти роман с писателем Александром Фадеевым. Та последовала совету. В 41-м, когда в Москве шла паническая эвакуация, Фадеев отдал ей и детям свое купе. Сам остался, после его вывезли самолетом.
Главная книга
В 1925 году он пишет: «Ходил в редакцию «Безбожника». Тираж 70 000 и весь расходится. В редакции сидит неимоверная сволочь, выходит, приходит; маленькая сцена, какие-то занавесы, декорации… На столе, на сцене, лежит какая-то священная книга, возможно, Библия, над ней склонились какие-то две головы. Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера «Безбожника», был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно… Соль в идее: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Нетрудно понять, чья это работа. Этому преступлению нет цены».
Булгаков понимал, что при жизни не увидит свой роман изданным. После смерти Сталина была образована комиссия по булгаковскому наследию во главе с Константином Симоновым. Вдова писателя уговаривала Константина Михайловича прочесть хоть пару глав «Мастера…», но безуспешно. Однажды Елена Сергеевна узнала, что Симонов едет на отдых в Венгрию.
Благодаря Симонову роман был опубликован в 1966 году в журнале «Москва» в сокращенном варианте.
РУКОПИСИ НЕ ГОРЯТ
Булгаков иногда искал в своей судьбе параллели с судьбой Гоголя. Он бросил в огонь черновик будущего романа «Мастер и Маргарита», подобно тому, как Гоголь сжег второй том «Мертвых душ», и заставил своего Мастера сжечь роман о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри.
Однако Гоголь не стал восстанавливать роман. Он видел свою сверхзадачу в том, чтобы показать людям путь к Христу, и понимал, что не сможет осуществить великий замысел.
Булгаков же, словно опекаемый тайными силами, как утверждал исследователь оккультизма Ю. Воробьевский, в августе 1933-го пишет Вересаеву: «В меня словно вселился бес. Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатенках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Зачем? Не знаю».
Совместно с издательством «Пятый Рим» публикуем фрагмент книги «Смерть замечательных людей», в которой медицинские журналисты Алексей Паевский и Анна Хоружая исследуют причины смерти знаменитостей прошлого.
Один из самых «медицинских» российских писателей (наряду с Чеховым, конечно) — Михаил Булгаков. Он и сам был врачом, медицинская тема в его произведениях не редкость. Всплывает эта тема и тогда, когда мы говорим о самом Михаиле Афанасьевиче: то, как он заболел и умер, не успев отредактировать свой роман, часто становится предметом литературоведческих исследований и спекуляций.
Часто доводится слышать о том, что раз писатель написал рассказ «Морфий», то и сам был морфинистом со стажем и умер по причине собственной наркомании.
Поэтому в данной главе мы воспользуемся мнением не литературоведа, а медика — Леонида Дворецкого, опубликовавшего исследование болезни и смерти писателя в солидном издании «Нефрология».
Anamnesis vitae
В 1932 году писатель Михаил Булгаков предупредил свою новую избранницу Елену Сергеевну: «Имей в виду, я буду очень тяжело умирать, — дай мне клятву, что ты не отдашь меня в больницу, а я умру у тебя на руках».
До смерти писателя оставалось восемь лет, за которые он напишет и почти закончит великое произведение «Мастер и Маргарита».
Через шесть месяцев после появления первых симптомов болезнь развилась и привела пациента к медленной мучительной смерти: в последние три недели Булгаков ослеп, был измучен ужасными болями и прекратил редактировать роман.
Что же за недуг так жестоко обошелся с писателем?
Булгаков регулярно проходил обследования, которые не обнаружили никаких соматических патологий. Однако невротические расстройства у него уже наблюдались.
Так, в архиве Булгакова найден врачебный бланк с медицинским заключением:
«22.05.1934. Сего числа мною установлено,что у М.А.Булгакова имеется резкое истощение нервной системы с явлениями психостений, вследствие чего ему предписаны покой, постельный режим и медикаментозное лечение.
Тов. Булгаков сможет приступить к работе через 4–5 дней. Алексей Люцианович Иверов. Врач Московского художественного театра».
О подобных невротических состояниях и попытках их лечения упоминает и Елена Булгакова в дневниках 1934 г.:
«13-го мы выехали в Ленинград, лечились там у доктора Полонского электризацией».
«25 августа. М. А. все еще боится ходить один. Проводила его до Театра, потом зашла за ним».
«13 октября. У М. А. плохо с нервами. Боязнь пространства, одиночества. Думает, не обратиться ли к гипнозу?»
«20 октября. М. А. созвонился с Андреем Андреевичем (А. А. Аренд. — Примеч. Л. Д.) по поводу свидания с доктором Бергом. М. А. решил лечиться гипнозом от своих страхов».
«19 ноября. После гипноза у М. А. начинают исчезать припадки страха, настроение ровное, бодрое и хорошая работоспособность. Теперь — если бы он мог еще ходить один по улице».
«22 ноября. В десять часов вечера М. А. поднялся, оделся и пошел один к Леонтьевым. Полгода он не ходил один».
То есть уже в 1934 году Булгаков пользовался минимум двумя распространенными тогда способами лечения неврозов: терапией ударами током и гипнозом. Вроде бы это ему даже помогло.
В письмах к Викентию Вересаеву, тоже врачу по профессии (помните его «Записки врача»?), Булгаков признавался:
«Болен я стал, Викентий Викентьевич. Симптомов перечислять не стану, скажу лишь, что на деловые письма перестал отвечать. И бывает часто ядовитая мысль — уж не совершил ли я в самом деле свой круг? Болезнь заявляла о себе крайне неприятными ощущениями „темнейшего беспокойства“, „полной безнадежности, нейрастенических страхов“».
«Соматика», телесное проявление болезни, манифестировала в сентябре 1939 года, после серьезной для него стрессовой ситуации (отзыв писателя, отправившегося в командировку для работы над пьесой о Сталине) Булгаков решает уехать в отпуск в Ленинград.
И в первый же день пребывания в Ленинграде, прогуливаясь с женой по Невскому проспекту, Булгаков почувствовал вдруг, что не различает надписей на вывесках.
Подобная ситуация однажды уже имела место в Москве — до поездки в Ленинград, о чем писатель рассказывал своей сестре, Елене Афанасьевне: «О первой замеченной потере зрения — на мгновенье (сидел, разговаривал с одной дамой, и вдруг она точно облаком заволоклась — перестал ее видеть). Решил, что это случайно, нервы шалят, нервное переутомление».
Встревоженный повторившимся эпизодом потери зрения, писатель возвращается в гостиницу «Астория». Срочно начинаются поиски врача-окулиста, и 12 сентября Булгакова осматривает ленинградский профессор, выдающийся офтальмолог Николай Иванович Андогский.
Профессор говорит ему: «Ваше дело плохо». Булгаков, сам врач, понимает, что все еще хуже: именно так началась болезнь, унесшая жизнь его отца примерно в 40 лет в 1907 году.
Он возвращается из отпуска раньше срока, 15 сентября 1939 года.
Поначалу — осмотры окулиста, на глазном дне выявлены изменения, характерные для тяжелой артериальной гипертонии, о наличии которой у Булгакова до развившихся событий нигде нет упоминаний в имеющихся доступных материалах. Впервые об истинных цифрах артериального давления у писателя мы узнаем только после появления глазных симптомов.
«20.09.1939. Поликлиника Наркомздрава СССР (Гагаринский пр-т, 37). Булгаков М.А. Кровяное давление по Короткову Махim. — 205 / Minim. 120 mm».
На следующий день, 21.09.1939, состоялся домашний визит доктора Захарова, который отныне будет курировать М. А. Булгакова до его последних дней. Выписаны приходной ордер за визит (12 руб. 50 коп.) и рецепт на приобретение 6 пиявок (5 руб. 40 коп.). Чуть позже очень тревожные результаты дают анализы крови.
Диагноз, а точнее симптомокомплекс, становится ясен: хроническая почечная недостаточность. Булгаков себе его тоже ставит.
В октябрьском письме 1939 года к киевскому другу молодости Гшесинскому Булгаков сам озвучивает характер своего заболевания:
«Вот настал и мой черед, у меня болезнь почек, осложнившаяся расстройством зрения. Я лежу, лишенный возможности читать, писать и видеть свет… Ну про что тебе сказать? Левый глаз дал значительные признаки улучшения. Сейчас, правда, на моей дороге появился грипп, но авось он уйдет, ничего не напортив…»
Осматривавший его в том же октябре профессор Мирон Семенович Вовси, авторитетный клиницист, один из консультантов Лечсанупра Кремля, имеющий опыт работы в области патологии почек, автор вышедшей впоследствии монографии «Болезни органов мочеотделения», подтвердил диагноз и, прощаясь, сказал жене писателя, что дает ему всего три дня жизни. Булгаков прожил еще полгода.
Состояние Булгакова неуклонно ухудшалось. По имеющейся подборке рецептов можно предполагать о наличии ведущих клинических симптомов и их динамике.
По-прежнему в связи с головными болями продолжали выписываться анальгетические препараты — чаще всего в виде сочетания пирамидона, фенацетина, кофеина, иногда вместе с люминалом. Инъекции сернокислой магнезии, пиявки и кровопускания были основным средством лечения артериальной гипертонии.
Так, в одной из записей в дневнике жены писателя находим:
«09.10.1939. Вчера большое кровопускание — 780 г, сильная головная боль. Сегодня днем несколько легче, но приходится принимать порошки».
В ноябре 1939 года на заседании Союза писателей СССР рассматривается вопрос о направлении Булгакова с женой в правительственный санаторий «Барвиха». Странное место для умирающего с хронической болезнью почек. Но тем не менее Булгаков отбывает туда с женой. Основным методом лечения Булгакова там стали… тщательно разработанные диетические мероприятия, о чем писатель пишет из санатория сестре Елене Афанасьевне:
Вот тебе новости обо мне. В левом глазу обнаружено значительное улучшение. Правый глаз от него отстает, но тоже пытается сделать что-то хорошее… По словам докторов, выходит, что раз в глазах улучшение, значит, есть улучшение в процессе почек. А раз так, то у меня надежда зарождается, что на сей раз я уйду от старушки с косой… Сейчас меня немного подзадержал в постели грипп, а ведь я уже начал выходить и был в лесу на прогулках. И значительно окреп… Лечат меня тщательно и преимущественно специально подобранной и комбинированной диетой. Преимущественно овощи во всех видах и фрукты…»
К сожалению, возлагавшиеся надежды (если таковые вообще возлагались) на «санаторную услугу» писателю Булгакову не оправдались. Возвратившись из санатория «Барвиха» в угнетенном состоянии, не ощутив практически никакого улучшения и осознав свое трагическое положение, Булгаков пишет в декабре 1939 года своему давнему другу-медику Александру Гдешинскому в Киев:
«…ну вот я и вернулся из санатория. Что же со мною.
Поточнее говоря о болезни: во мне происходит ясно мной ощущаемая борьба признаков жизни и смерти. В частности, на стороне жизни — улучшение зрения. Но довольно о болезни! Могу лишь добавить одно: к концу жизни пришлось пережить еще одно разочарование — во врачах-терапевтах. Не назову их убийцами, это было бы слишком жестоко, но гастролерами, халтурщиками и бездарностями охотно назову. Есть исключения, конечно, но как они редки! Да и что могут помочь эти исключения, если, скажем, от таких недугов, как мой, у аллопатов не только нет никаких средств, но и самого недуга они порою не могут распознать.
Пройдет время, и над нашими терапевтами будут смеяться, как над мольеровскими врачами. Сказанное к хирургам, окулистам, дантистам не относится. К лучшему из врачей, Елене Сергеевне, также. Но она одна справиться не может, поэтому принял новую веру и перешел к гомеопату. А больше всего да поможет нам всем больным — Бог!»
Увы, как мы понимаем сейчас, переход от санаторных врачей к гомеопату был переходом от бесполезного к бессмысленному.
03.02.1940. Булгакова консультирует профессор Владимир Никитич Виноградов, личный врач И. В. Сталина, впоследствии чуть было не погибший по «делу врачей». Приведем рекомендации проф. В. Н. Виноградова:
«1. Режим — отход ко сну в 12 часов ночи.
2. Диета — молочно-растительная.
3. Питье не более 5 стаканов в сутки.
4. Порошки папаверина и др. 3 р/день.
5. (сестре) Инъекции Myol/+Spasmol gj 1,0 каждого.
6. Ежедневно ножные ванны с горчицей 1 ст. л., 10 часов вечера.
7. На ночь микстура с хлоралгидратом, 11 часов вечера.
8. Глазные капли утром и вечером».
Вот так велись больные терминальной хронической почечной недостаточностью всего лишь три четверти века назад!
Друг Булгакова, режиссер и сценарист Сергей Ермолинский, так вспоминал о последних днях умирающего писателя:
«Это были дни молчаливого нравственного страдания. Слова медленно умирали в нем… Обычные дозы снотворного перестали действовать. Ничего уже не могло помочь. Весь организм его был отравлен… …он ослеп. Когда я наклонялся к нему, он ощупывал мое лицо руками и узнавал меня. Лену (Елену Сергеевну) он узнавал по шагам, едва только она появлялась в комнате.
Булгаков лежал на постели голый, в одной набедренной повязке (даже простыни причиняли ему боль), и вдруг спросил меня: „Похож я на Христа. “
Тело его было сухо. Он очень похудел…»
Незадолго до смерти писатель говорил Валентину Катаеву: «Я скоро умру. Я даже могу вам сказать, как это будет. Я буду лежать в гробу, и, когда меня начнут выносить, произойдет вот что: так как лестница узкая, то мой гроб начнут поворачивать и правым углом он ударится в дверь Ромашова, который живет этажом ниже».
Так оно и произошло.
Anamnesis morbis
Итак, все кончено. Несмотря на позднейшие якобы воспоминания о результатах вскрытия, его, скорее всего, просто не было.
Когда говорят о вскрытии, часто вспоминают слова литературоведа Мариэтты Чудаковой («…сосуды у него были, как у семидесятилетнего старика…») и режиссера Романа Виктюка: «…я вспомнил ее (Елены Сергеевны) рассказ о том, как Булгакова лечили, кажется, от почек, а когда вскрыли, оказалось, что сердце изрешечено мельчайшими дырочками…»
Но никаких сведений о вскрытии найти не удается, и, вероятнее всего причины смерти, указанные в свидетельстве: нефросклероз (замещение почечной ткани — паренхимы — соединительной тканью) и уремия (интоксикация, вызванная накоплением в крови метаболитов, которые должны были выводиться с мочой, следствие почечной недостаточности), — были вписаны по справке из поликлиники.
Автор статьи, которой мы пользуемся, предлагает свой вариант диагноза: хронический интерстициальный нефрит (межтканевое воспаление почек) лекарственного происхождения. Вот как он его обосновывает.
В письме к брату писателя, Николаю Афанасьевичу, от 17.10.1960, то есть 20 лет спустя после смерти Михаила Афанасьевича, Е. С. Булгакова сообщает:
«…раз в год (обычно весной) я заставляла его проделывать всякие анализы и просвечивания. Все давало хороший результат, и единственное, что его мучило часто, — это были головные боли, но он спасался от них тройчаткой — кофеин, фенацетин, пирамидон. Но осенью 1939 г. болезнь внезапно свалила его, он ощутил резкую потерю зрения (это было в Ленинграде, куда мы поехали отдыхать)…»
В своих дневниках Елена Сергеевна часто упоминает о головных болях Булгакова, еще задолго до первых манифестаций поражения почек.
01.05.1934: «…вчера у нас ужинали Горчаков, Никитин… Встретил их М. А., лежа в постели, у него была дикая головная боль. Но потом он ожил и встал к ужину».
29.08.1934: «М. А. вернулся с дикой мигренью (очевидно, как всегда, Аннушка зажала еду), лег с грелкой на голове и изредка вставлял свое слово».
Эти рецепты выписывались с завидной регулярностью лечащим врачом Захаровым, прибегавшим к тому же ко всяческим ухищрениям для постоянного обеспечения несчастного пациента этими препаратами. Подтверждением может служить одна из его записок к жене М. Булгакова:
Длительное употребление анальгетических препаратов еще задолго до появления симптомов заболевания почек дает основание предполагать возможную их роль в развитии почечной патологии у писателя.
Вполне достойная версия. Увы, подтвердить или опровергнуть ее могли только вскрытие и качественная гистология почек. Но вскрытия не было (или его данные не попали в архивы), Мастер был кремирован и похоронен под камнем с могилы Николая Гоголя…
Тем не менее доказательство гипотезы российского врача пришло с появлением новых методов химического анализа. Израильские и итальянские ученые опубликовали на страницах солидного Journal of Proteomics исследование страниц рукописи «Мастера и Маргариты», вчерне законченной Михаилом Булгаковым за месяц до своей смерти, и смогли подтвердить как диагноз писателя, так и лечение, которое ему было назначено.
Страницы обрабатывались бусинами-сорбентами, которые потом проходили анализ в газовом хроматографе и масс-спектрометре.
Так что писателя унес в могилу или лекарственный, или гипертонический нефроcклероз (поражение почек, вызванное хронически повышенным артериальным давлением и атеросклерозом сосудов почек). Оба варианта заболевания сопровождаются сильнейшими головными болями и часто заканчивается смертью от почечной недостаточности (как это и случилось 10 марта 1940 года).
Увы, судьба Мастера показала, что представляют собой две очень распространенные причины смерти или тяжелых болезней: злоупотребление лекарственными препаратами (в том числе и по согласию с лечащим врачом) и «тихая смерть» — артериальная гипертензия.