Чем болен уилл грэм
Чем болен уилл грэм
У Уилла Грэма нет синдрома Аспергера. Это подтвердил Фуллер:
Bryan Fuller about Will Graham and Asperger’s syndrome
Bryan Fuller: The thing that I found very interesting, was the- he has the line in there about Asperger’s where he says he’s on the spectrum, but then that all of a sudden became «Oh, he’s got Asperger’s». And I was like «Well, no, he doesn’t, he actually has the opposite of that».
Ryan Turek: I ran in to somebody the other day and she was like «Oh, that’s that show where the guy has Asperger’s, and he’s working with Hannibal.» I was like, «No, he doesn’t really. » «But there’s that line!» «You took it out of context.»
Bryan Fuller: Yeah, that has come up so much, and it’s interesting because he’s got an empathy disorder, and Asperger’s is you don’t have- You can’t read social cues. He has an empathy disorder where he reads too much and it overwhelms him. So it’s kind of an interesting place to put the audience in. We’re bombarding them with all this violent imagery that the character is bombarded with. But it’s interesting what comes up in public perception. I’ve heard that a lot, that we’re doing doing a show about a guy with Asperger’s. We’re like «No, he doesn’t have Asperger’s».
Ryan Turek: Set the record straight: Will Graham does not have Asperger’s.
Bryan Fuller: He does not.
читать дальше I’ve been reading some posts about people wondering how on earth Will, being such a good empath and all, cannot twig that Hannibal is completely crazy. Especially considering their last conversation in “Amuse-Bouche.”
For me, this is the least “What the hell?” element of the series but I may have a skewed perception because of my own current training as a therapist of the psychodynamic orientation. Below the cut is my long, boring explanation of how I view it.
Based on Hannibal having a Psy.D, I’m going to assume that he’s also well up on the psychodynamic orientation with regard to therapeutic treatment. So my main understanding of how he’s going to keep Will in the dark is that he’s going to completely manipulate the transference.
We all have transference toward people in our lives but it tends to get cranked up for some people when they develop it with their therapist. I’ve always been amazed at how some of my most well-functioning patients end up having off the wall fantasies about me and my role in their lives and how much their behavior toward me is dictated by these fantasies rather than fact. This isn’t to say they’re becoming psychotic, but highlights the power of transference in a patient-therapist relationship. The same can be said for countertransference.
Will Graham, for all his talents, is not in a terribly good place mentally. It’s clear from even a couple of sessions with Hannibal that he’s starting to trust him and Hannibal has set it up so that Will is starting to feel comfortable in sharing things and using Hannibal as his therapist (his “paddle”) which is ideal in a therapeutic alliance. If only the alliance in this case wasn’t with a complete psycho.
I can totally see how Will could end up placing his own needs of Hannibal as a therapist above the needs of say, reality. Even if his empathy skills start telling him that something’s off about his therapist, Will very likely will just shush it and flat out ignore it unconsciously. His unconscious, meanwhile, might be screaming at him that something is wrong (e.g. that ominous deer dream he keeps having that may be linking him to the deer statue in Hannibal’s office).
In short, Hannibal is a master at manipulating people and having Will as a patient just ups the situation in terms of how easily Will can probably be manipulated despite his heightened abilities at getting into people’s heads. If he ends up needing Hannibal as a therapist, he won’t want to get into his head. At all. Something which I’m sure Hannibal will use to his advantage.
It just becomes a question of when that’ll wear off.
Какова дружба на вкус? Обзор сериала «Ганнибал»
Запеченное в глине, с ароматным шафраном, бедро человека. Омлет Сакромонте с печенью и сладковатой поджелудочной железой. Пестрое сашими из особым образом приготовленного языка, сервированное на элегантном дорогом фарфоре.
Вот какие блюда подает своим гостям Ганнибал Лектер. И попробовать хочется все.
Космический замысел
Прямо скажем, «Ганнибал» — сериал не для всех. Во время показа первого сезона в интернете бродила шутка «говорили, что сериал про маньяка и каннибализм, а оказалось — про геев», и она в полной мере демонстрирует, что сериал совсем не для всех. Даже удивительно, что он продержался целых три сезона: здесь очень медленное, тягучее повествование, на редкость метафоричная и необычная манера вести рассказ, долгие сюрреалистичные кадры. Да и сам рассказ, признаться, странный, шизофренический, больной, извращенный.
Это вовсе не детектив, как послужившие первоисточником книги Томаса Харриса и фильмы, снятые по ним. Детективом он лишь притворяется первые полтора сезона, равно как и сам Ганнибал Лектер создает впечатление обычного законопослушного эстета-аристократа.
В центре композиции — две персоны: сотрудник ФБР Уилл Грэм, обладающий уникальной способностью вживаться в шкуры маньяков, и Ганнибал Лектер — пока еще действующий психиатр, обожающий устраивать званные ужины и уделяющий феноменальное внимание еде.
Одну-единственную мысль из «Красного дракона» Харриса создатели сериала разворачивают на три сезона. Маньяк Лектер и агент Грэм на самом деле похожи. А поскольку манипулятора Ганнибала тянет исключительно к тем людям, кто способен противиться ему и, более того, управлять им, между ними быстро возникает болезненная связь.
 |  |
 |  |
Гомосексуальной эту связь назвать сложно — никакого плотского влечения между Уиллом и Ганнибалом нет. Платоническая любовь тоже не подходит — во вселенной, которую создает себе Ганнибал, нет такого понятия. Ближайший аналог из нашего мира — дружба. Дьявольски больная, извращенная, но всамделишная и плодотворная.
Ганнибал называет Уилла агнцем божьим, очевидно обозначая себя как дьявола. Но, в сущности, оба они — поистине космические существа, которые разрывают реальность, кромсают ее на куски и создают из лоскутков новую, свою, вселенную.
Ганнибал — не психопат, его действия исключительно рациональны и осмыслены. Он не социопат — он умеет чувствовать и сопереживать, прекрасно отдает себе отчет о нравственности тех или иных поступков. В сущности, и маньяком его назвать сложно: нет привязанности к убийствам, словно у какого-нибудь Декстера, нет полоумного желания пустить кому-то кровь. Все ради интереса.
Психотип Лектера остается за гранью понимания обычного человека — ни в одно клише он не ложится. И под его пагубным (или наоборот?) воздействием и сам Уилл переживает удивительные метаморфозы сознания. Именно становление Уилла мы наблюдаем на протяжении трех сезонов.
Тем интереснее, что заканчивается третий сезон историей про Красного Дракона, с которой началась книжная тетралогия. Одержимый Красным Драконом психопат болезненно изменяется, превращаясь в мифическое существо, и изменяет всех вокруг. Но все это — безвкусная фальшь. На самом деле именно Уилл меняется, агнец божий отращивает клыки и когтистые крылья, а Красный Дракон — лишь бутафория, жалкая пародия на сверхсущество, созданная для того, чтобы подчеркнуть величие Ганнибала Лектера и Уилла Грэма.
Земной замысел
«Бог любит убивать», — справедливо замечает Ганнибал, ведь намедни тот обрушил крышу церкви прямо на восхваляющих его прихожан. «Убивая, я приближаюсь к Богу» — так мыслит Ганнибал. Совершенно искренне он представляет себя богоподобным существом высшего порядка, имеющим полное право убивать. И именно таким он хочет сделать Уилла, чтобы затем, возможно, разделить небесный трон.
Ганнибал бросает вызов Всевышнему, тем самым как бы заключая с ним негласное, безответное пари. Сможет ли Уилл противиться его влиянию? Удастся ли оросить руки друга кровью? Мадс Миккельсен играет вовсе не маньяка, о нет! Он играет Мефистофеля, будто сошедшего со страниц «Фауста» Гёте. И главный его мотив — интерес. А что будет потом? Таков его замысел.
Но что будет потом, мы, скорее всего, не узнаем, хоть и хочется надеяться. Перестав быть кровавым детективом, этаким правильным «Декстером», «Ганнибал» потерял внимание массовой аудитории и прекратил существовать. Сериал не спас даже фансервис, которого там действительно предостаточно.
«Хочу научиться рисовать по памяти», — говорит Ганнибал в сериале, рассматривая великолепные флорентийские виды. «Такие рисунки — и по памяти?» — спрашивает Клариса Старлинг в «Молчании ягнят», глядя на искусный пейзаж флорентийского Санта-Мария-дель-Фьоре. «Память заменяет мне вид из окна», — отвечает Лектер.
«Фауст» Гёте начинается с диалога поэта и директора театра. Последний утверждает, что зритель туп и бестолков, глубокие мысли его не интересуют, а значит, и искусство творить смысла нет — замысел все равно никто не сможет оценить. Все, что нужно, — выстроить нелогичное повествование, оборвать всякую связь в рассказе и тем самым удивить этих дураков.
Первое время сюжет «Ганнибала» удивлял своей нелогичностью. Но затем перестал, сделав четкий акцент на отношениях двух сверхлюдей, и рейтинги сразу упали. Сериал закрыли, и теперь создатели думают, что делать с ним дальше, ведь история не закончена. Другие каналы сериал не принимают, а полнометражка в качестве завершения не представляется возможной, хотя слухи о ней и бродят по сети.
Похоже, директор театра был прав. Главная проблема «Ганнибала» — зрители. Главная проблема — мы.
Минестроне на бульоне из извращенной морали, приправленный острой смесью боли и разочарования. Перемолотая, доведенная до состояния кровавого паштета месть, которую тонким слоем намазывают на ломтики нравственности и подают холодной. Слегка недожаренная любовь под густым ярко-красным соусом романтики. Сладкая дружба, томленная в вине и компромате, — на десерт. Вот какие блюда на самом деле подает своим гостям Ганнибал Лектер. И попробовать хочется все.
Сериал «Ганнибал»: гимн психоанализу
Этот сериал можно охарактеризовать четырьмя словами на букву «с»: смелость, стиль, сила и сумасшествие. Три сезона он погружал зрителей в своё тягучее повествование, полное метафор, заставлял их вглядываться в сюрреалистичные и психоделические кадры. Огромная смелость понадобилась режиссёру Брайану Фуллеру, чтобы показать все отснятые сцены на телевидении.
Поскольку сериал «Ганнибал» лишь частично является приквелом к вышедшей кинотрилогии, третий сезон охватывает события фильмов «Ганнибал» и «Красный дракон». Поэтому Ричарду Армитеджу пришлось набраться смелости, чтобы соперничать с Рэйфом Файнсом, а Хью Дэнси – с Эдвардом Нортоном. Тяжелее всего пришлось Мадсу Миккельсену – сравнений с великим и неповторимым Энтони Хопкинсом, «каноничным» доктором Лектером, он не мог избежать изначально.
Стиль, в котором выдержан сериал, изысканный и метафоричный. Сила, с которой нанизаны на основу сюжета все эпизоды, не позволяет отвлекаться от происходящего ни на мгновение. А сумасшествие главных героев напоминает о хрупкости человеческого разума, его мощи и самых тёмных сторонах.
Культ психологии
Большинство героев сериала – специалисты по человеческой психологии. Главное действующее лицо – врач-психотерапевт. Его действия и психологию поступков пытаются разгадать врачи и специалисты из ФБР, и потому перед нами не детектив, а глубокий психологический триллер, и психоанализ – истинный главный герой «Ганнибала».
На протяжении сериала почтенный доктор, гурман, меломан и эстет, ведёт бесконечную игру, в которой опережает соперников минимум на шаг. Доктор Лектер вызывает бурю чувств – от жгучей ненависти до рабского почитания, но практически у всех, кто с ним сталкивается, возникает странная и извращённая зависимость от его личности. Вольно или невольно, все ищут его одобрения – и профайлер ФБР Уилл Грэм, и маньяк-убийца Френсис Долархайд. Он препарирует их личности, он в буквальном смысле слова проникает в их мозг, он оперирует ими, провоцирует, искушает. Знание психологии позволяет доктору разыгрывать свои «шахматные партии» с пациентами и коллегами вместо фигур.
Кто такой доктор Лектер?
Его фигура стоит в центре композиции романов Т. Харриса, он признан лучшим кинозлодеем всех времён. Он – душа компании, и в то же время маньяк, дьявол во плоти, не признающий человеческие законы и полностью отвергший все признанные нормы нравственности. Его преступления настолько бесчеловечны, что суд отказывается признать его нормальным. Но болен ли доктор? Нет. Он отдаёт отчёт своим действиям, каждый его жест, каждое решение рациональны и осмыслены.
Если бы доктор Лектер не сдался, его бы никогда не поймали. Он вновь и вновь обходил бы стражей закона с той же лёгкостью, с какой обходит сам закон. Просто на определённом этапе случилось страшное: доктору наскучил он сам.
Его интеллект неизмеримо выше любого из других героев сериала; только Уилл Грэм может посоперничать с ним, и потому доктор Лектер испытывает к нему определённую привязанность. У Ганнибала нет болезненной страсти к убийствам, он убивает от скуки, от желания показать своё превосходство, для развлечения и из чувства голода.
Культ еды
Каждый эпизод сериала назван в честь определённого блюда. Первый сезон представляет кухню французскую, второй – японскую, и третий – итальянскую. В кадре мы постоянно видим блюда «высокой кухни» в процессе приготовления, причём совершенно непонятно, что готовит доктор-повар-виртуоз – баранью лопатку или человеческую. В съёмочную группу был приглашён специальный кулинарный дизайнер, стилист по еде, и потому каждая перемена блюд сопровождается у зрителей непроизвольным выделением желудочного сока.
Кто такой Уилл Грэм?
Полная, аномальная эмпатия помогает профайлеру Грэму, попав на место преступления, разъяснить ход убийства, мысли преступника, чувства жертвы. Он и сам не вполне нормален, его психика постоянно страдает от обострённой способности к сопереживанию. Он легко попадает под обаяние доктора Лектера, и под его пагубным воздействием начинает меняться. Проникновение в сознание доктора, в причины поступков приводит Уилла к пониманию его странной морали. Анализируя своё поведение, Грэм приходит к выводам, что между ним и Лектером на самом деле очень много общего.
Он пытается разыгрывать сложные психологические партии сам, но остаётся на роли ученика. Любая его попытка обойти Лектера терпит крах. Грэм мучается и совершает странные и непонятные с точки зрения нормального человека поступки: предупреждает Лектера о том, что за ним едет ФБР, пытается обмануть агентов. Эти жестокие шутки играет с ним его эмпатия и сила воздействия доктора на своего «пациента» и противника.
Когда доктору Лектеру надоело играть в кошки-мышки и он понял, что Грэм раскусил его, он убеждает весь мир и самого Грэма в том, что убийца – сам Уилл. Когда ему стало скучно без игры – он подкинул следствию нового обвиняемого. Лектер то хочет сделать Уилла своим приемником, духовным сыном, то не прочь им полакомиться. Но и Уилл тоже мечется между нормальной жизнью и анормальной зависимостью от своего страшного «друга».
Культ страха
Доктор Лектер творит свою кровавую повесть с любопытством и равнодушием. В отличие от «Красного дракона», его горячего почитателя, он совершенно не собирается останавливаться. Разве кто-то задумывался о страхе животных на бойне? Жалобное блеяние ягнят невыносимо только для детских ушей. Для взрослого человека оно – предвестник вкусного обеда.
Смысл концовки сериала
Очередной план Уилла терпит крах – «Красный дракон» едва не переиграл ФБР, но Ганнибал и Уилл остались живы. Теперь они сражаются за свою жизнь бок о бок и побеждают. Ганнибал счастлив – ему удалось сделать из Уилла убийцу. Понимая, что это правда, и что он может окончательно превратиться в подобие страшного доктора, Уилл тянет Ганнибала, и они падают в обрыв, словно Шерлок Холмс и Мориарти.
Уилл не смог одолеть Лектера в психологическом смысле, он почувствовал свою зависимость от него и не стал с ней бороться.
Погибли герои в пучине или нет – вопрос неясный. Проект закрыт, четвёртого сезона не будет. В действие пора вводить агента Старлинг, а узел Лектер-Грэм ещё не развязан. Скорее всего, «Ганнибал» останется в нашей памяти как попытка объяснить необъяснимое: силу зла, силу интеллекта и силу дружбы.
Что не так с «Ганнибалом»: 5 главных претензий к сериалу
В субботу в эфир вышла заключительная серия третьего сезона «Ганнибала» — интерпретации романов Томаса Харриса, судьба которой неясна с тех пор, как NBC объявил о закрытии проекта. «Афиша» объясняет, почему канал в этом решении абсолютно прав, и предлагает четыре симпатичных сериала на близкую тему.
Примитивное устройство повествования
Несмотря на постулируемое рядом критиков превосходство «Ганнибала» над остальными шоу некабельной прописки, он носит на себе все грехи сетевого ТВ: тут тоже бесконечно повторяются и без того запоминающиеся сцены, второстепенные герои возвращаются из небытия при каждом удобном случае, а композиционной стройностью исправно жертвуют ради очередного лихого твиста. Вероятно, всему виной жанровая неопределенность сериала: притворяясь то полицейским процедуралом, то философским комиксом, «Ганнибал» не решается стать ни тем ни другим — для первого он слишком нарочито пренебрегает элементами «обязательной программы», для второго — лишен должной интеллектуальной глубины. И пусть создатель Брайан Фуллер («Чудопад», «Мертвые, как мы») пестует теорию самобытной «эмоциональной логики» в противовес традиционной «сюжетной», все, на что его хватает, — поместить в начале второго сезона зрелищную сцену из финала. В сравнении с подлинными революционерами теленарратива — вспомним компоновку поздних эпизодов «Во все тяжкие», где Винс Гиллиган не только блистательно тасовал настоящее и будущее, но и придал пространственно-временным отношениям черты античной трагедии, — от этого приема исходит поистине реликтовое излучение.
Навязчивый символизм
Еще одним поводом уличить Фуллера в недоверии к умственным способностям аудитории служит его страсть к визуальному иллюстрированию диалогов. Стоит, положим, кому-то в «Ганнибале» заикнуться о разбитой чашке, которую не склеить, будьте уверены — в ближайших сериях ее образ предстанет на экране во множестве утомительных слоу-мо, чтобы о нем не забыли и самые невнимательные зрители. То, в чем поклонники видят собственный почерк, на поверку оказывается безвкусицей: даже Бретту Ратнеру — одному из эталонов режиссерской пошлости — в «Красном драконе» не пришло в голову прямо показывать, как выглядит окровавленный человек в лунном свете. Преломление фабульных коллизий во многих планах нередко свидетельствует о высоком художественном качестве произведения: величайшие книги, в частности «Война и мир», работают аж в четырех измерениях. Но там, где Толстой или — возьмем более земной пример — Мэттью Уинер в «Безумцах» плетут вязь лейтмотивов с помощью почти невидимой спицы, Фуллер предпочитает орудовать кувалдой. Это сопоставление, конечно, может показаться надуманным, но от сериала, о чьем величии твердит как деловая, так и индустриальная пресса, ждешь чего-то по-настоящему выдающегося — хотя бы на уровне современных мастеров.
Вычурные диалоги
Слабое развитие героев
В конфигурации всей харрисовской франшизы зловещему протагонисту, очевидно, не хватает полноценных соперников: богач с изуродованным лицом Мейсон Верджер все-таки не может сравниться с ним ни умом, ни изобретательностью, а Клариса Старлинг — правами на нее Фуллеру так и не удалось разжиться — спасовала перед Лектером в конце третьей части. Альтернативным центром силы во вселенной «Ганнибала» должен был стать Грэм: автор сериала намеревался провести его взаимоотношения с доктором — весьма краткосрочные, если судить по исходному тексту, — через несколько стадий и показать, как «гомоэротическая дружба» постепенно превратилась в настороженность и неприязнь. Беда в том, что траектории обоих героев грешат непоследовательностью — прежде всего это касается Грэма, регулярно сдающего назад в своей тактике общения с Ганнибалом, и потому безупречное (Миккельсен) и сомнительное (Дэнси) кастинговые решения не искупают общей хлипкости концепции. Пожалуй, единственной безусловной удачей первых двух сезонов был ехидный хирург Абель Гидеон в исполнении видного британского комика Эдди Иззарда: свыкнувшись с тем, что его, с подачи честолюбивого доктора Чилтона, считают Чесапикским Потрошителем, он и вправду превратился в монстра, «подвигами» которого — как и, уже в третьем сезоне, специфическим расстройством не столь убедительного Фрэнсиса Долархайда (Ричард Армитидж из «Хоббита») — заинтересовался сам Лектер.
Избыточный визуальный стиль
Еще 4 достойных сериала о маньяках
«Код убийства» («The Bletchley Circle», 2012)
Квартет сметливых британских шифровальщиц в течение Второй мировой обретается в легендарном особняке Блетчли-парк и взламывает административную переписку немецкого командования. Вызовы мирной жизни явно не соответствуют авантюрному складу женщин-криптографов — спасение от повседневной рутины они находят в самостоятельном расследовании жестоких преступлений, прокатившихся по Лондону и поставивших полицию в тупик. «Код убийства» должен полюбиться тем, кто оценил математическую составляющую «Игры в имитацию» (или, как вариант, «Чисел»), но не удовлетворился трафаретностью персонажей: автор Гай Берт главным образом исследует характеры кабинетных героинь, которые поначалу пугаются при виде трупа, а потом отважно принимаются за полевую работу — потому что кто, если не они.
Недавний сериал Андрея Малюкова («Я — русский солдат!», «Мы из будущего», «Куприн: Поединок») достаточно свободно обращается с мифологией самого известного маньяка в СССР: ему ставили в вину необоснованное сближение не вполне связанных реалий (действие начинается со знаменитого посещения Хрущевым выставки в Манеже — то есть за год до того, как молодой человек с туристическим топориком стал всенародной страшилкой) и пренебрежение к юридическим процедурам той эпохи. Более проницательные комментаторы усмотрели в «Мосгазе» ползучую реабилитацию чекизма: как и в других популярных телеадаптациях резонансных сюжетов прошлого («Однажды в Ростове», «Палач»), мстительным одиночкам, когда-то обиженным советской властью, оппонирует неизбежный товарищ майор. Амбиции Малюкова, впрочем, этим не ограничиваются: история Ионесяна для него — предлог составить коллаж из шестидесятых и тесно увязать артистическую богему и криминал.
«Падение» («The Fall», 2013)
После безоговорочно блистательного дебюта продолжение охоты суперинтенданта лондонской полиции Стеллы Гибсон (грандиозная Джиллиан Андерсон) за атлетичным психологом Полом Спектором (непротивный Джейми Дорнан), преследующим состоявшихся брюнеток чуть за тридцать, проседает где-то в середине — вероятно, сказался расширенный, с полуторачасовым финалом, хронометраж, — но по-прежнему остается едва ли не лучшим, что случалось с жанром за последние годы. Сказывается и североирландский сеттинг, позволяющий сделать значимыми факторами расследования местных гопников и крупный бизнес, и искусно поданный феминистский посыл — в общем, кто бы что ни говорил, достоинства «Падения» не исчерпываются разглядыванием двух страшно привлекательных людей. И несмотря на то что временами кажется, будто сценарист Алан Кьюбитт искусственно растягивает экранную судьбу своих героев, противиться этому нет никакого желания — пусть они будут всегда.
«Мотель Бейтсов» («Bates Motel», 2013)
Овдовевшая Норма Бейтс приобретает вместе со своим семнадцатилетним сыном Норманом небольшой мотель в Орегоне (у Хичкока события разворачивались в Калифорнии), но спокойной жизни не получилось: первое убийство происходит уже в пилоте. Ориентированный, как и положено всем мистическим сериалам последних двадцати лет, на «Твин Пикс» (автор Карлтон Кьюз честно признался, что его мечта — «дописать оставшиеся семьдесят серий» к уже имеющимся у Линча тридцати), приквел к легендарному «Психо» — серьезная заявка канала A&E на приобщение к телевизионной элите. Это достижение особенно ценно, поскольку, по одному остроумному замечанию, на наших глазах к типичной подростковой драме в стиле репертуара CW прививается «классическая роза» — и на выходе получается что-то калибра «Декстера».