Чем болеют японцы чаще всего
Чем болеют японцы?
Какие проблемы со здоровьем часто встречаются у японцев? Каких болезней они больше всего боятся? И какова статистика различных заболеваний в Японии? Ответы на эти вопросы вы узнаете из данной статьи.
У любой национальности бывают предрасположенности к определённым болезням, собственно, как и у каждого человека. Давайте рассмотрим, от чего страдают именно японцы.
Многие замечали, что каждый второй японец носит очки или контактные линзы, а ещё постоянно капает что-то в глаза. Около 67,2 миллиона японцев (а это аж 60%) имеют проблемы со зрением. Почти 65% школьников страдают близорукостью. И ведь проблема не только в упорной учёбе детишек, которые горбатятся над учебниками при свете одной только настольной лампы по ночам; и даже не в том, что японцы большие любители скоротать вечерок перед телевизором. Данная проблема наблюдается не только у японцев, а в принципе у всего Дальневосточного региона, так как именно там народы питаются дарами моря, а если быть более точными: водорослями. Именно эти с одной стороны полезные растения содержат глутамат натрия (Е621). В 50-х годах глутамат натрия начали добавлять в блюда из бобов, рыбы, птицы, усиливая тем самым вкус, при производстве консервов, приправ и пищи быстрого приготовления. Именно эта добавка вызывает привыкание к фаст-фуду и сделала в свое время американцев толстыми, а японцев почти слепыми. Одним из последствий постоянного употребления глутамата натрия в пищу являются миопия и глаукома.
По данным Японского сообщества педиатрической стоматологии только у одного ребёнка из десяти нормальные ровные зубы. Разгадка японских кривых зубов и торчащих клыков проста: у большинства японцев довольно маленькая челюсть, и все зубы банально «не умещаются». До недавнего времени стоматологические клиники в Японии буквально купались в золоте, так как японцы в погоне за «ровнозубыми гайдзинами» бежали выпрямлять себе зубы. Сейчас же всё наоборот: девушки с прямыми зубами носят накладки, ибо торчащие клыки вошли в моду. Да и услуги стоматолога не очень-то и дешёвые, выпрямление зубов стоит около 100 тыс. иен (
Кривые ноги половины японок – это еще полбеды. В Японии распространено заболевание с интересным названием «ступня спортсмена» (足白癬 аси хакусэн). К сожалению, само заболевание не такое крутое, как название: это грибковое заболевание стоп, вызванное частым хождением босиком по не очень чистым местам (бассейн, спортзал). Все мы знаем про традицию японцев ходить в общественные бани и сауны, особенно после тяжёлого рабочего дня. Вот оттуда и грибок стоп: там принято ходить босиком.
При том, что в Японии довольно низкий уровень людей с сердечными заболеваниями, сердечные приступы являются серьёзной проблемой. Основными причинами сердечных приступов являются: курение, возраст, алкоголь, высокое кровяное давление, ну и конечно же, стресс. Мы уже не раз упоминали японские 働き方 (условия работы) и их печальные последствия. Именно сердечные приступы являются 15% от всех смертей в Японии.
А вот здесь у японцев большие проблемы:
— Комары. Не зря комариный энцефалит называется «японским» (日本脳炎 нихон но:эн). В 1930-е годы в Японии произошла крупная вспышка энцефалита, жертвами которого стали 6125 человек, 80% из которых умерли. Чаще всего от энцефалита страдают молодые люди, работающие в заболоченных местах, особенно в сезон выплода комаров. Японский энцефалит отличается своей тяжестью: летальный исход отмечается в 40-70% случаев уже в первую неделю болезни. Даже если лечение начинать сразу после укуса, выздоровление будет долгим и болезненным.
— Туберкулез (結核 кэккаку). В Японии по статистике на каждые 100 тысяч человек приходится около 20 людей с туберкулезом. После 2009 года, когда известная комедиантка Минова Харука заболела туберкулезом, общество обратило на эту проблему внимание. Болезнь начали вовремя диагностировать и лечить, что понизило количество смертей.
— Бешенство (狂犬病 кё:кэн-бё:). В 1920-х годах был бум смертей от бешенства, но вакцинация собак помогла снизить количество жертв. После 1950-х годов был издан Акт о контроле за бешенством, после чего было только три известных случая смертей от бешенства: один студент в 1970-х и 2 пожилых мужчины, которые заразились бешенством на Филиппинах и погибли, вернувшись в Японию. Даже сейчас японцы проходят вакцинацию от бешенства.
— Гепатит С (C型肝炎 гатаканъэн). Сейчас в Японии насчитывается около 2 млн. людей, страдающих от данного заболевания. Некоторые из них заработали гепатит через нестерилизованный фибриноген (белок, который содержится в плазме крови) полученный от Green Corp и изготовленный из крови многих людей.
— Инфекции, полученные половым путем (性感染症 сэйкан сэнсё: или просто STD/STI). Их процент постоянно растет, количество людей зараженных гонореей увеличилось на 32%, а хламидией на 36%. В последние годы наблюдается повышенная сексуальная активность подростков, и это при полном отсутствии какого-либо сексуального образования. Особенно различные заболевания такого типа развиты в сфере (не удивляйтесь) вижуал кея, и всё потому, что некоторые фанатки музыкантов любят не только за их творения, но и как мужчин. Этим пользуются молодые нераспиаренные группы, дабы подзаработать денег (да, ви-кеийщики спят с фанатками, а те им и платят ещё). Помимо музыкантов этим страдают представительницы древнейшей профессии, хосты и хостесс.
ВИЧ (ヒト免疫不全ウイルス хито мэнъэкифузэн вайрусу)
Вирус, разрушающий иммунную систему, является серьёзной проблемой мирового масштаба и не обошел стороной Японию. К счастью, количество людей страдающих от СПИДа не такое большое, но страх перед вирусом намного больше. Так, в 1990-х годах мужчина, страдающий гемофилией, Акасэ Нориясу, стал первым человеком, который признался в том, что болен ВИЧ. Буквально на следующий день его жену, которая работала медсестрой, уволили с работы. И после этого она шесть раз не могла устроиться на работу. В 2000-х годах люди считали, что главными переносчиками ВИЧ являются гомосексуалисты, хотя они составляли только 20% от заболевших, а большей частью являлись иностранки из Юго-Восточной Азии, которые приехали в Японию работать проститутками. Сейчас, помимо уже известных нам категорий, от ВИЧ страдают опять же сексуально неумолимые подростки, но не в таких больших количествах, как в других странах.
Рак (悪性腫瘍 окусэи сюё:)
Каждый год около 280 тыс. мужчинам и 200 тыс. женщинам диагностируют рак. Самый «популярный» – это рак желудка, от него в год погибает около 50 тыс. человек. Но женщин, страдающих от рака груди, сравнительно меньше чем в США. После рака желудка идет рак лёгких, и от него умирают не только заядлые курильщики в возрасте, но и молодые ребята. Техника в Японии позволяет обнаружить рак на ранних стадиях и начать с ним борьбу. К слову о раке: буквально недавно 23 июня от рака груди скончалась популярная телеведущая и блоггер, Мао Кобаяси. А певец и продюсер Tsunku лишился голосовых связок из-за рака гортани. Также у известного актёра Ватанабэ Кэна был обнаружен рак желудка на ранней стадии, и была проведена удачная операция по удалению опухоли.
Помимо вышеперечисленных заболеваний, японцы, как и все, страдают от эпидемий гриппа (также были смертельные случаи связанные с птичьим и свиным гриппом), бронхита, пневмонии, астмы, диабета, заболеваний желудка и кишечника и т.д.
А теперь перейдём к некоторым интересным болезням, которые чаще всего встречаются именно у японцев, или были ими открыты:
— 五月病 (гогацу-бё:) или «майская болезнь». Апрель – это начало нового учебного года, некоторых временных работников компании берут на постоянную основу, т.е. этот месяц знаменует начало новой жизни. Улицы заполняют ученики в новой отутюженной школьной форме, презентабельные постоянные работники компаний в костюмах, и все с улыбками на лицах. В мае же вчерашние улыбки резко гаснут, ибо люди за месяц понимают, что «новая жизнь» еще хуже прежней. Блеск в глазах учеников пропадает вместе с желанием учиться, так как с каждым новым годом это всё сложнее и сложнее, а работники уже выкуривают по три сигареты за 10 минут в курилке, потому что на них свалилось еще больше работы и ответственности.
И если эта болезнь не считается официальным прецендентом в медицине, то последующие будут явно серьезнее скучающих по беззаботности японских школьников.
Синдром больного здания (シックハウス症候群 сикку хаусу сё:ко:гун)
Болезнь Минамата (水俣病 минамата-бё:)
Данная болезнь была обнаружена в 1956 году в городе Минамата, префектуры Кумамото. Это болезнь, вызванная отравлением органическими соединениями ртути, в основном метилртути. Именно в этом городе был построен первый химический завод компании Chisso в 1908 году, и который специализировался на изготовлении удобрений. На производстве постоянно использовались ацетилен, уксусный альдегид, уксусная кислота и хлорэтэн. Ну а в уксусном альдегиде содержался сульфат ртути, и в результате побочных реакций получалось небольшое количество метилртути. Все производственные отходы завод благополучно сбрасывал в местную реку в течение 30-ти лет. И в 1956 году врачи получили результат: первой жертвой «странной болезни» стала пятилетняя девочка. Она страдала вялостью речи, затрудненностью движений и припадками, а через два дня эти же симптомы появились у её сестры. Похожие симптомы обнаружились и у животных: коты дёргались в конвульсиях и умирали (猫踊り病 нэко одори ямай «болезнь кошачьего танца»), вороны падали с неба, рыба в реке погибала. К концу 1956 года было 40 жертв «странной болезни», 14 из которых умерли. Понадобились годы, чтобы установить причину болезни и уничтожить её. И даже сейчас находятся люди, страдающие данной болезнью. Симптомы со временем ухудшились: сначала нарушается моторика, ухудшается речь, потом ослабляется зрение и слух, и при плохом раскладе возникает паралич, нарушение сознания, и летальный исход.
Мутация с секретом. Как Япония избавилась от коронавируса и почему у России так не получится
За два года пандемии нам все чаще в голову приходит тоскливая мысль, что все это, похоже, не кончится никогда. А вот в Японии вдруг взяло и кончилось. Ну почти кончилось. Еще в августе число вновь выявленных случаев заболевания доходило до 26 тысяч в день. Но к началу ноября эта цифра упала до 200 в день, а в последние дни их было всего 44 на всю страну.
Причины столь стремительного улучшения ситуации пока непонятны. Конечно, традиционно дисциплинированные японцы исправно прививаются (по состоянию на 21 ноября в стране привито 75,9% населения), носят маски, соблюдают социальную дистанцию и прочие ограничения. Но, скажем, в Южной Корее процент привитых даже немного выше (79,7%), да и по части соблюдения противоэпидемических мер корейцы не уступают японцам. Однако в стране ежедневно регистрируется около 3 тысяч случаев заболевания — неплохой показатель для 52-миллионной страны, но явно далекий от «японского чуда», а главное, не демонстрирующий тенденции к снижению.
В качестве объяснения японского феномена профессор Национального института генетики Итуро Иноуэ предположил, что популяция коронавируса самоликвидировалась. Согласно его гипотезе, вариант «дельта» накопил так много мутаций, что стал неспособен к заражению или/и размножению в зараженных клетках, что и привело к угасанию инфекционного процесса.
На первый взгляд гипотеза Иноуэ выглядит абсурдной. Как известно, мутация — это случайное событие у единичной особи. Между тем, по оценке израильских и американских вирусологов, в организме зараженного человека присутствует одновременно от одного до ста миллиардов экземпляров коронавируса. В пересчете на страну, в которой ежедневно заражаются десятки тысяч людей, это даст сотни триллионов или даже квадриллионы «особей». Казалось бы, любая мутация, снижающая способность своего обладателя к заражению или репродукции, будет просто немедленно вычищена естественным отбором, не нанеся сколько-нибудь заметного ущерба популяции вирусов.
Однако некоторые особенности коронавирусов говорят о том, что гипотеза Иноуэ все же имеет право на существование.
Носителем генетической информации у коронавирусов служит РНК, которая в зараженной клетке копирует сама себя. Поскольку в самой клетке ферментов, способных считывать РНК с РНК, нет, у таких вирусов есть собственная РНК-полимераза. Работает она с невысокой точностью, поэтому геномы таких вирусов обычно невелики: при копировании большого генома какой-нибудь из жизненно важных генов наверняка окажется дефектным. Однако именно у коронавирусов (и у SARS-CoV-2 в том числе) размер генома — около 30 тысяч нуклеотидов — более чем втрое больше среднего для РНК-вирусов. Иметь такой геном им позволяют специальные белки, исправляющие ошибки РНК-полимеразы. Таких белков два — nsp14 и nsp10, причем ключевую роль играет именно nsp14.
Понятно, что и мутируют коронавирусы сравнительно редко. Так вел себя и SARS-CoV-2 в начале пандемии. Однако по мере массовой вакцинации естественный отбор начал благоприятствовать более интенсивному мутированию, поскольку это единственный способ создать варианты, неузнаваемые для антител и потому способные заражать привитых и переболевших.
Чтобы от этих хорошо известных фактов перейти к гипотезе Иноуэ, достаточно предположить, что в Японии в какой-то момент появился вариант с дефектным геном белка nsp14. Видимо, это произошло уже после того, как «дельта» (превосходящая своих предшественников способностью к заражению и скоростью размножения в человеческом организме) практически полностью вытеснила на островах более ранние версии вируса.
Избавленные от «корректора» вирусы принялись бурно мутировать, среди них появились линии, неузнаваемые для индуцированных вакцинами антител. Это, с одной стороны, обеспечило Японии летнюю волну заражений (самую высокую за все время пандемии), а с другой — позволило этим линиям быстро вытеснить все варианты с нормальным nsp14. Конечно, и в самих «безкорректурных» линиях из-за многочисленных ошибок при копировании огромная доля вирусов оказывалась нежизнеспособной, но среди сотен триллионов всегда находились те, кому повезло: несмотря на отсутствие контроля, при копировании не случилось ошибок (по крайней мере, роковых). Однако в каждом поколении вирусов доля таких счастливчиков была все меньше. А восстановить нормальную версию nsp14 (в гене которого за это время к исходной мутации тоже добавились новые) было уже невозможно: хотя любая мутация в принципе обратима, вероятность одновременных нескольких обратных мутаций в одном геноме исчезающе мала. Ошибки и в гене nsp14, и в остальных генах вируса продолжали накапливаться, и в конце концов во всех циркулирующих на островах вирусных линиях почти не осталось «исправных» геномов. А относительная изолированность Японии, дополненная мерами санитарного контроля на въезде, затрудняет попадание на острова вариантов вируса, свободных от дефектов.
Разумеется, это лишь гипотеза, причем весьма спорная. Но кое-какие косвенные доводы в ее пользу имеются. Как известно, эпидемия атипичной пневмонии в странах Восточной Азии в 2002–2003 гг., вызванная предшественником нынешнего коронавируса — SARS-CoV-1, через несколько месяцев после начала внезапно прекратилась сама собой. А с конца лета этого года быстрый (хотя и не такой стремительный, как в Японии) спад заболеваемости ковидом наблюдается в ряде южноамериканских стран, где еще полгода назад эпидемическая ситуация выглядела чуть ли не самой тяжелой в мире.
Так, может, и нам надо просто подождать, пока треклятый вирус сам себя истребит?
Вряд ли. Даже если профессор Иноуэ прав, в России подобного чуда ждать не приходится. Во-первых, появление «бескорректурных» линий SARS-CoV-2 — дело случая: пример Южной Кореи показывает, что эволюция вируса может пойти и другими путями. А главное — напомним, что быстро мутирующие варианты получают преимущество лишь в тех человеческих популяциях, бóльшая часть которых так или иначе иммунизирована. В Японии, как уже говорилось, вакцинировано больше трех четвертей населения, в тех странах Южной Америки, где отмечен спад заболеваемости, — больше 60% (в Чили — аж 87,6%). А вот в Индии (31%) и Индонезии (35%) «дельта» до сих пор не вытеснил менее агрессивные варианты — им всем пока хватает непривитых. Так что России с ее 36,5% привитых (заметную часть которых составляют получатели сомнительной «ЭпиВакКороны») рассчитывать на повторение «японского чуда» не приходится.
Спасительные чудеса если и случаются, то только с теми, кто сам делает все возможное.
«Случилось почти чудо» В Японии исчез коронавирус. Когда это произойдет в России — отвечает биолог
Фото: Alexander Zemlianichenko / AP
Возможно, в Японии случилось то, чего ждал весь мир, — дельта-штамм коронавируса самоликвидировался. Это пока не официальная версия вирусологов, а предположение, которое озвучил профессор Национального института генетики Итуро Иноуэ. Но факт в том, что если летом в стране ежесуточно заболевали по 26 тысяч японцев, то сейчас — около 200 человек. Что на самом деле происходит в Японии и можно ли ждать повторения этого чуда в России, «Лента.ру» спросила доктора биологических наук, профессора Школы системной биологии университета Джорджа Мейсона (США) Анчу Баранову.
«Лента.ру»: Японские ученые удивили весь мир сообщением о том, что в их стране самоликвидировался дельта-штамм. Этому можно верить?
Анча Баранова: Япония — изолированная страна. Ну, по крайней мере более изолированная, чем любая европейская и США. При этом довольно дисциплинированная по поводу внутренних мер. Поэтому в Японии скорость распространения вируса ниже, чем в Европе. И там не было большого разнообразия штаммов, доминировала дельта.
Изолированные события, когда вирус в результате мутаций вырождается, были описаны учеными и раньше. Есть гипотеза, что именно так и произошло в 2003 году после вспышки первого SARS [острый респираторный синдром]
Поскольку в Японии была одна дельта, в ней, как сообщают японские коллеги, накопились мутации в белке nsp14. А этот белок определяет способность вируса исправлять мутации. Но поскольку сам nsp14 — «испортился», то исправить уже ничего не мог, ошибки стали множиться бесконтрольно. И в конце концов вирус пришел к печальному для себя финишу.
Но важно понять, что как только «подпорченный» дельта-штамм попал на территорию Японии, все остальные производные вируса там пошли от него. И так получилось, что у всех у них была ослаблена функция по исправлению мутаций. По крайней мере именно такой ход событий логичен, если японские ученые правы.
Представьте масляный контур в машине. Если там появится дырка размером с булавочную головку, то в принципе ваша машина рано или поздно заглохнет, вы должны будете ее чинить задорого. Но произойдет это не в тот же момент, как появилась дыра, а через какое-то время. Машина еще довольно долго будет бегать, пока не вытечет масло. То есть «дырочка» появилась в момент, когда вирус только попал в страну. А дальше он начал дальше расходиться, расходиться. «Масло» в это время вытекало. И у всех потомков этого вируса оно вытекло примерно в один момент. Мотор у вируса заглох, и он самоликвидировался.
Фото: Issei Kato / Reuters
Вероятность такого события — строго индивидуальна, характерна именно для Японии?
То, что в Японии случилось, — почти чудо. Но оно действительно обусловлено тем, что страна изолирована. Если бы то же самое событие, появление этой маленькой дырочки, из которой масло вытекает, произошло в Европе, никакого эффекта это бы не оказало. Есть теория монофилетического происхождения вируса именно в Японии. Проще говоря, в Японии был один занос дельты, от которого все пошло. А в Европе таких заносов было много. То есть штаммы в Европе растут не из одного корня, а из множества разных. Какие-то из Ирана пришли, какие-то из США, потом обменялись между собой. Поэтому если какая-то одна ветка из них выродится, то вы этого не заметите.
Многие ученые-биологи скептически отнеслись к выводам японских коллег. Может, их скептицизм оправдан?
В Японии очень сильная школа по изучению мутаций вирусов, эволюции мутаций, мутаций в популяциях и так далее. Это исторически сложилось еще со времен Хиросимы. Японцы сильно развивали радиационную биологию и на людях, и на животных, а классические исследования мутаций были сделаны именно на примере действия радиации. Эксперименты, до которых в Европе руки не доходили, потому что дорого и долго, в Японии проводились. Потому что для них это было вопросом национальной безопасности. И все это дало мощные всходы, там образовалось сильное научное сообщество биологов-мутационщиков. Сейчас их называют «молекулярные эволюционисты».
Среди японских академиков всему миру известен Мотоо Кимура. Он создал теорию нейтральности молекулярной эволюции. После дарвиновской теории она дала человечеству самый значимый толчок вперед в понимании природы эволюции. Дарвин создал классическую теорию, у него все нарративно — ну, как длинная повесть научным языком. А у Мотоо Кимуры уже появились формулы, мутации и многое другое. Именно работы Кимуры послужили основой, платформой для современной теории эволюции. Поэтому я бы внимательно прислушивалась к словам японских ученых — они обладают большим опытом интерпретации молекулярных событий.
Фото: Alexandr Kulikov / AP
В России, по данным Роспотребнадзора, штамм дельта также доминирует, вытеснил все остальные. Может, и у нас тоже возможен японский сценарий?
Не думаю, что такой шанс реален. Единственный признак, по которому мы можем сказать, что в России доминирует дельта, а других штаммов нет, — это информация о секвенированных вирусах, которая приходит из Роспотребнадзора. Но этих сиквенсов крайне мало. Когда в Британии секвенируют сотни и тысячи образцов в день, Роспотребнадзор выдает сведения о гораздо меньшем количестве. Может, они где-то копятся и их кто-то анализирует, но мировое сообщество их в массе не видело.
Формула «чем более интенсивно вы ищете, тем больше вы находите» всегда актуальна. А поскольку в России мы ищем довольно мало, говорить о том, что здесь такая же картина, как и в Японии, — некорректно. Вот есть лес. Его внимательно изучают тысячи ученых: каждую травинку, каждую божью коровку переписывают. А к соседнему лесу ученые подошли и сказали: да ну, похоже, точно такой же лес, зачем его изучать? Здесь точно так же, как и там.
Мы сегодня не знаем в деталях, что и где в России происходит. Из Москвы приходят много сиквенсов, а вот что в Урюпинске — подозреваю, мало кто понимает
Насколько долго в Японии может продлиться это «чудо»?
Пока к ним не приедет носитель еще какого-то штамма. Чтобы чудо было долгим, нужно вводить полную изоляцию. Естественно, в мире страны встроены друг в друга. И как только у нас где-то становится хорошо, как только вирус вычищается, мы хотим границы открыть. Хотя логично поступать как раз наоборот — закрыться в своей коробочке, пока весь остальной мир бушует. Однако наша человеческая культура этого не приемлет.
Фото: Issei Kato / Reuters
В глобальном плане самоликвидация SARS-CoV-2 возможна?
Конечно, нет. Мир очень большой, у нас много разных вариантов вируса. Даже если вы получите ситуацию, что дельта вдруг исчезнет, то не факт, что это хорошо. Сейчас дельта, которая самая инфекционная, сидит везде и как бы «держит поляну», другие штаммы вируса не пускает. То есть дельта быстрее передается, чем другие штаммы, поэтому у них мало шансов размножиться. Есть штаммы более зловредные, среди них и те, кто уклоняется от антител, а значит, их хуже берет вакцина. А потому, если дельта сама по себе сдохнет, а другие штаммы обрадуются и придут — возможно, от этого станет гораздо хуже.
С практической точки зрения наблюдения японцев могут к чему-то привести? Или это просто наблюдения?
Знания сейчас — самое основное. Когда только начиналась пандемия, все говорили: «Сейчас вакцину и лекарства быстро придумаем, шапками вирус закидаем». Вакцины появились, человечество возликовало. Но сейчас уже понятно, что вакцины — хорошее решение проблемы, но не финальное. Нам нужно еще кучу всего придумать. И как раз главное, чего не хватает, — знаний, прожектора, который светит в будущее и показывает нам очертания этого будущего. И японское заявление, пусть пока еще и не полноценная научная работа, но один из позитивных лучиков, просвечивающих темноту. Эту дорожку обязательно нужно исследовать и в результате наметить хоть какую-то карту будущего. Пока не Меркатор, а просто от руки нарисованная береговая линия — и все же лучше, чем ничего!
Самоликвидация вируса — важная вещь. Гипотезу надо обсудить и обязательно валидизировать путем отслеживания влияния обнаруженной в Японии мутации штамма дельта на вирусах из других стран. Я уверена, что этим многие вирусологи сейчас и занимаются.
Не надо обесценивать находку японцев и писать, что она не имеет практического значения. Конечно, пока это чисто научные данные. Это именно то, что человечеству нужно сейчас, — построить грамотную модель будущего, а она только на данных может вырасти.