Чем был болен чайковский
Чайковский, Пётр Ильич
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Пётр Ильич Чайковский (25 апреля [7 мая] 1840, Воткинск, Вятская губерния, Российская империя — 25 октября [6 ноября] 1893, Санкт-Петербург) — русский композитор, дирижёр, педагог, музыкально-общественный деятель, музыкальный журналист.
Считается одним из величайших композиторов в истории музыки. Автор более 80 произведений, в том числе десяти опер и трёх балетов. Его концерты и другие произведения для фортепиано, семь симфоний (шесть пронумерованных и симфония «Манфред»), четыре сюиты, программная симфоническая музыка, балеты «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик» представляют чрезвычайно ценный вклад в мировую музыкальную культуру.
Скончался в 3 часа пополуночи 25 октября (6 ноября по новому стилю) 1893 года от холеры «неожиданно и безвременно».
Холера — это острое диарейное заболевание, которое при отсутствии лечения может через несколько часов закончиться смертельным исходом.
По оценкам, ежегодно происходит 3-5 миллионов случаев заболевания холерой и 100-120 тысяч случаев смерти от холеры.
В 1980 году на страницах Нью-йоркской эмигрантской газеты «Новый американец» за 5-11, 12-18 ноября была опубликована сенсационная версия смерти П.И.Чайковского. Автором, раскрывшим тайну самоубийства композитора, была музыковед и исследователь творчества П.И.Чайковского Александра Орлова, живущая с 1979 года в США.
Версия Орловой вызвала шумный и неоднородный резонанс за рубежом, в том числе и на страницах серьезного музыкального журнала
High Fidelity.
История самоубийства композитора, долго циркулировавшая в определённых российских кругах, слишком медленно доходит до Запада.
«Те из нас, кто жил в Ленинграде никогда не сомневались в том, что причиной смерти Чайковского было самоубийство. В 20-е и 30-е годы многие его современники были живы. К примеру, Александр Вячеславович Оссовский (ученик Римского-Корсакова, профессор истории музыки, декан Ленинградской Консерватории), во время смерти Чайковского служивший в министерстве юстиции, рассказал мне, что для него и для его современников не было тайной, что Чайковский лишил себя жизни».
Смерть великих людей рождает немало всевозможных толков и спекуляций. Не избежал этой участи и П.И. Чайковский. Одной из версий был «суд чести», учинённый композитору его коллегами по училищу правоведения, после которого у Чайковского не оставалось иного выхода, кроме самоубийства. Ходили слухи о причастности к этому родного брата композитора Анатолия, ставшего якобы виновником рокового шага. Упоминалось также о непосредственной или косвенной роли царской семьи в самоубийстве. Не преминули обвинить и врачей в сокрытии самоубийства.
Удел Могултая « Загадки жизни и тайна смерти П.И.Чайковского »
Итак, версии несчастного случая и самоубийства по приговору «суда чести» не выдерживают критики. Что же остается в итоге?
УБИЙСТВО.
Чую, что пора и нам с моим приятелем из Понтымансийска Вэлвымтилыном Клюкэнэвытом включаться в это ЗАПУТАННОЕ дело и расставить все точки над » i «. Кстати, недавно весь Понтымансийск был поставлен на уши известием: на имя Вэлвымтилына из Англии пришла ценная бандероль, на которой чёрным по белому было написано «Лучшему ДЕДУКТИВУ от скромного ученика Шерлока Холмса. Англия, «Бейкер-стрит, 221b». В ней была личная лупа всемирно известного сыщика.
Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.
24 25 35 46 61 64 82 93 103 113 129 136 155 172 182 194 223 233 257
Ч А Й К О В С К И Й П Ё Т Р И Л Ь И Ч
257 233 232 222 211 196 193 175 164 154 144 128 121 102 85 75 63 34 24
16 23 42 59 69 81 110 120 144 168 169 179 190 205 208 226 237 247 257
П Ё Т Р И Л Ь И Ч Ч А Й К О В С К И Й
257 241 234 215 198 188 176 147 137 113 89 88 78 67 52 49 31 20 10
— Нет, так не пойдёт. Доставай-ка знаменитую лупу, \ кстати её цена выше цены скрипки Страдивари раз в пять \, проведём тщательное исследование.
— Вот оно! Видишь код слова ХОЛЕРА = 73 = СГУБИТ.
Код буквы С в слове ЧАЙКОВСКИЙ делим на 2. 18 : 2 = 9.
ЧАЙКОВ. = 64 + 9 = 73 = ХОЛЕРА.
257 = 73-СГУБИТ + 184-БАЦИЛЛАМИ ХОЛЕРЫ = 188-БАЦИЛЛЫ ХОЛЕРЫ + 69-КОНЕЦ = 59-ПЁТР, МЁРТВ, УБИЛО + 198-ИЛЬИЧ ЧАЙКОВСКИЙ, ТЯЖЁЛАЯ БОЛЕЗНЬ = 194-БОЛЬНОЙ ХОЛЕРОЙ + 63-ГИБЕЛЬ.
Чем был болен чайковский
Петр Ильич Чайковский ушел из жизни 6 ноября 1893 года в возрасте 53 лет. И до сих пор настоящая причина его смерти является одной из нераскрытых тайн нашей истории. Существует множество версий – от заболевания холерой до самоубийства по причине ориентации композитора. От чего же на самом деле умер П. И. Чайковский?
Простуда
Из первой версии следует, что Петр Ильич сильно простудился, выпив незадолго до смерти стакан ледяной воды залпом, по причине чего и умер. Исследовавший его историю болезни микробиолог Н.О. Блинов пришел к выводу, что те симптомы, которые были в ней указаны, скорее напоминали расстройство желудка.
Холера
Тогда возникла вторая версия – холера. Причиной вновь стал стакан воды, но уже, якобы, некипяченой воды, в которой и содержались бактерии этой инфекции. Те, кто были на похоронах, композитора отрицали ее, поскольку гроб был открыт, и друзья целовали покойного на прощание. Из той же истории болезни Блинов выяснил, что врачи, взявшиеся за лечение Чайковского, быстро спасли его от холеры в первую же ночь, на которую тогда приходился большой процент летальных исходов. Из чего плавно вытекает третья версия – композитор скончался из-за отека легких и прекращения сердечной деятельности, поскольку врачи слишком поздно начали его лечение.
Самоубийство
Тем не менее, наиболее правдивой версией является гибель Петра Ильича от последствий холеры, что действительно прослеживается в его истории болезни. Впрочем, правду узнать мы так и не сможем, поскольку мемуары и воспоминания о писателе могут быть искажены.
Тайны смерти Чайковского
Ровно 120 лет назад, 25 октября (6 ноября) в Санкт-Петербурге, в квартире своего брата на Малой Морской, в возрасте всего 53 лет от холеры умер Петр Ильич Чайковский. О его жизни и творчестве писали много и подробно, на всех языках и во всех странах. Казалось, в биографии величайшего русского композитора, мирового гения музыки, нет никаких белых пятен. Однако в последнее время на Западе, а кое-кто и в России стал вдруг усиленно спекулировать на якобы подлинных причинах его смерти. Кто же это делает, и почему?
Петр Ильич, находившийся в зените мировой славы, приехал из Москвы в Санкт-Петербург в октябре 1893 года для участия в первом исполнении своей Шестой симфонии в качестве дирижера. Премьера состоялась 16 октября в зале Дворянского собрания, нынешней филармонии. Вечером 20 октября композитор посетил Александринский театр, где давали «Горячее сердце» А. Островского. Затем вместе с братом и друзьями отправился в модный ресторан Лейнера на углу Невского проспекта и Мойки. Там он обратился к официанту и попросил стакан воды. Тот доложил, что «переваренной» воды нет. Тогда Петр Ильич, с некоторой досадой в голосе, сказал: «Так дайте сырой и похолоднее!»
Чайковский залпом выпил принесенный стакан и, как потом выяснилось, заразился холерой, эпидемия которой тогда свирепствовала в городе. Но домой он вернулся во втором часу ночи еще совершенно здоровым. Перед сном, ему, как и обычно, поставили на столик стакан воды, который он выпил до дна. Однако уже ночью Петр Ильич почувствовал некоторое расстройство желудка. Утром он принял слабительную соль, почувствовал себя лучше и отправился делать визит. По дороге ему снова стало плохо, пришлось вернуться домой на извозчике. Уже во второй половине дня состояние Чайковского стало ухудшаться, началась рвота. Вызвали доктора Бертенсона, который работал в Николаевском госпитале, где имелось холерное отделение. У него и возникла мысль о холере. Пригласили других докторов, провели консилиум – все согласились с этим диагнозом.
Между тем состояние композитора продолжало ухудшаться. Вечером 24 октября вызвали священника из расположенного по соседству Исаакиевского собора. Но тот не смог исповедать уже терявшего сознание и ослабевшего больного, а только прочел отходные молитвы. Около 3 часов ночи 25 октября Петр Ильич скончался.
Хоронили его по высшему разряду, с государственными почестями, все расходы оплатил лично Александр III.
Огромная процессия провожала гроб с телом великого композитора до Мариинского театра, а затем в Казанский собор, где прошло отпевание. Такое впервые сделали для человека недворянского сословия.
Присутствовали члены императорской фамилии. Стены собора не могли вместить всех желающих помолиться за упокой души Петра Ильича. Густая толпа народа два часа следовала за траурным кортежем до Александро-Невской лавры, где композитор был погребен.
В биографии Чайковского Нины Берберовой, которая внимательно изучала документы и опрашивала еще живых людей, знавших композитора, в описании его последних дней тоже нет ни слова о стакане воды в ресторане. Она пишет только, что он «ел у Лейнера макароны, и, значит, беды никакой нет». А про воду Берберова упоминает, что композитор пил ее дома из графина. Домашние схватили его за руку – вода сырая!
Впрочем, о возможности отравления гения завистниками некоторые говорили давно. Невестка композитора, Ольга Чайковская, например, утверждала, что он был отравлен одним из врачей.
А завистников у знаменитого композитора было много. Когда Чайковский сочинил оперу «Евгений Онегин», ныне считающуюся гениальной, ее не хотели ставить. Музыканты, завидуя, были против, говорили, что это плохая опера, несценичная, публике не понравится. На сцене она появилась только благодаря личному распоряжению Александра III.
Были и открытые, яростные недоброжелатели, например, некие сестры Пургольд. Одна из них хотела выйти за композитора замуж, а потом, отвергнутая, стала злобно распространять о нем разные порочащие слухи…
Петр Ильич родился на Урале, жил в Москве, в Клину, в Санкт-Петербурге, где окончил училище правоведения, а затем и консерваторию. В Санкт-Петербурге состоялось становление Чайковского как композитора, и были впервые исполнены многие замечательные произведения, прославившие его на весь мир. Казалось, имя гения музыки, внесшего громадный вклад в сокровищницу русской национальной и мировой культуры, свято, но нет, его снова пытаются опорочить!
Выдвигая теорию «самоубийства», Орлова-Шнеерсон утверждала, будто Чайковский вступил в связь с племянником некого герцога Стенбок-Фермора. Герцог будто бы письменно пожаловался царю, передав письмо через главного прокурора сената Николая Якоби. Тот был однокашником Чайковского в училище правоведения, и решил собрать «суд чести» из других выпускников, который должен был вынести приговор. Именно они, по словам Орловой-Шнеерсон, решили, что Чайковский должен покончить с собой, чтобы спасти честь училища.
Однако очень скоро выяснилось, что никакого герцога Стенбок-Фермора не существовало в природе, а был граф с таким именем, который служил у Александра III конюшим, и ему не было никакого резона прибегать к помощи кого-либо, чтобы передать письмо царю.
Утверждая, что Чайковский умер не от холеры, Орлова-Шнеерсон приводит, например, воспоминание Римского-Корсакова: «Помню, как Вержбилович (Александр Вержбилович, русский виолончелист. – В.М.) целовал покойного в лицо и голову». И в самом деле, кто будет это делать с человеком, который умер от страшной заразы? Однако госпожа критикесса тут прибегает к явному подлогу, потому что полностью эта цитата звучит так: «Помню, как Вержбилович, совершенно охмелевший после какой-то попойки, целовал покойного в голову и в лицо». Дескать, пьяному море по колено.
Выдумка была очевидной, тем не менее, версию мадам Орловой-Шнеерсон вскоре поддержал французский романист Доменик Фернандез, написавший на этот счет собственную книгу «Суд чести», посвященную исследованию внезапной смерти Чайковского.
Фернандез отправился в Санкт-Петербург и провел свое собственное исследование в библиотеках и архивах. Однако, хотя и не нашел никаких документальных подтверждений сенсации, тоже поддержал ее версию о самоубийстве.
По его мнению, об этом будто бы свидетельствуют произведения самого Петра Ильича, в частности, драматическая сцена перед дуэлью Ленского и Онегина. Она, мол, исполнена такого мощного трагизма, что это-де и есть свидетельство внутренних мучений композитора, завершившихся самоубийством. Надо ли говорить, что такого рода «доказательства» не стоят и выеденного яйца? Шостакович, например, написал исполненную не менее мощного трагизма Седьмую симфонию, и жил в опаснейшие сталинские времена, подвергался травле, но умер своей собственной смертью. То же самое можно сказать и о Бетховене – другом авторе исполненной величайшего трагизма музыки.
Какие же «доказательства» своей версии приводит сама Орлова-Шнеерсон? Она ссылается на дневники композитора. Однако, как отмечают историки, тщательно проанализировавшие дневники Чайковского, в них нет никаких намеков на этот счет. Дневниковые записи лаконичны и сухи, там нет описаний душевных страданий и духовных мук автора. Вот пример таких записей: «Занятия. Михайлов-певец. Завтрак с Колей. Ходил за Бобиным портретом. Дома. Взял ложу в Малом театре для Алексея и С… Концерт. Симфония Римского-Корскова, увертюра Глазунова, Дютша…». И так далее.
Орлова-Шнеерсон цитирует некоторые «разоблачительные» письма, однако, при этом не сообщает об источниках их происхождения. По мнению исследователей, речь идет о совершенно очевидных подделках, поскольку стиль этих «писем» не соответствует стилю и образу мыслей композитора.
Чайковский работал с утра до ночи, целые дни проводил за роялем, был самым настоящим трудоголиком. В письме великому князю Константину он признавался, что «буквально не может жить, не работая». У него попросту не было времени для каких-либо похождений или посещения сомнительных заведений, что приписывает ему Орлова-Шнеерсон. С ним дружили и переписывались Антон Чехов и Лев Толстой, который гомосексуалистов яростно ненавидел. Никто из них никогда не делал никаких намеков на «особенности» Чайковского, хотя не могли о них не знать, если бы они имелись.
Композитор был глубоко набожным человеком, часто ходил в церковь, строго соблюдал все церковные посты. А верующий человек даже помыслить не может о самоубийстве.
Это самый страшный грех. Самоубийц церковь не отпевает и не хоронит. В жизни у Чайковского была великая любовь к женщине. Ею была итальянская певица Дезире Арто. Он даже писал письмо отцу с просьбой разрешить ему на ней жениться. Но свадьбу сыграть так и не удалось.
Женился же Чайковский на Антонине Милютиной, которая была его горячей почитательницей и буквально преследовала композитора. Вместе они прожили всего несколько дней, оказалось, что Милютина страдает психическим расстройством, и последние годы своей жизни она провела в психиатрической лечебнице.
Опубликовано интервью с президентом Московской психотерапевтической академии Михаилом Буяновым, изучавшим медицинские документы, связанные с композитором, который заявил: «В медицинских, в том числе в психиатрических кругах, никаких разговоров о гомосексуализме Чайковского не ходило. Более того, при его жизни такое обвинение вообще не выдвигалось». По мнению Буянова, Чайковский – типичный пример асексуала – человека, которому эстетически неприятны половые отношения в силу особенностей его натуры. Он был помешан на чистоте и гигиене, склонен к самобичеванию и самокопанию.
Конечно, Чайковский вращался в «голубой среде». Но незадолго до революции правящий слой в России вырождался и разлагался, что отражалось и на артистическом окружении, другой среды вокруг него просто не было.
Сам же Чайковский, как говорил знаменитый хореограф Джордж Баланчин, искренне любил государя, был монархистом и патриотом.
В письме к фон Мекк Чайковский так описывает представление «Евгения Онегина» в присутствии императорской семьи: «Государь пожелал меня видеть, беседовал со мной очень долго, был ко мне в высшей степени ласков и благосклонен, с величайшим сочувствием и во всех подробностях расспрашивал о моей жизни и музыкальных делах моих, после чего повел меня к императрице, которая в свою очередь оказала мне очень трогательное внимание». Император любил не только Чайковского. В его царствование начался расцвет и русской литературы, и живописи, и музыки, и балета. Но, кроме того, православный монарх никак не мог приказать своему подданному покончить с собой – мысль эта настолько бредовая и нелепая, что иначе, как злонамеренной провокацией это назвать нельзя.
А потому ясно, что запущенная из США лживая версия о «самоубийстве» Чайковского, – попытка дискредитировать не только великого русского композитора, но и царскую семью, обвинить императора в «деспотизме» и преследовании талантов, чего на самом деле, конечно, не было, в ложном свете изобразить русскую историю вообще.
Как заявил недавно министр культуры Владимир Мединский, резко опровергая грязные слухи вокруг биографии композитора, «нет никаких доказательств, что Чайковский был гомосексуалистом. Чайковский был величайшим русским композитором – это факт. Чайковский – гений».
Надо учесть и еще вот что: известно, что автор публикаций «откровенных» писем Чайковского, Соколов, сам сообщает в предисловии, что архивы, якобы принадлежавшие Чайковскому, дописывались его братьями. А его брат Модест был откровенным гомосексуалистом. Потому сразу возникает подозрение, что речь идет о подлоге.
Как утверждает латышский психотерапевт и сексолог Янис Залитис, нет никаких писем или воспоминаний современников о гомосексуализме Чайковского.
Бабушка Залитиса, Варвара Дмитриевна, служила в доме Петра Ильича в Клину. И внук заявил: «Если бы в доме Чайковского происходило что-то постыдное, этого нельзя было бы утаить» от слуг.
Поэтому сегодня имя великого русского композитора просто пытаются использовать «либерально-толерантная» публика, считающая верхом демократии легализацию однополых браков на Западе. Не более того.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Цитатник
Как открывать консервы без ножа и открывашки
Как компактно складывать любые вещи Если ваш шкаф больше напоминает корз.
Гениальные советы от опытных мам и пап Эти ценные рекомендации сделают жизнь родителя прощ.
—Приложения
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Пагубные увлечения Петра Ильича Чайковского и его загадочная смерть
«Гений и злодейство несовместимы» — восклицал когда-то в запальчивости Александр Сергеевич Пушкин.
Но не будем кидаться в великого поэта камнями. Тем более что речь пойдет, скорее всего, не о злодействе, а лишь о пороке или пагубном пристрастии, которое иные либералы назовут политкорректно — широтой сексуальных интересов. А еще добавят, что, дескать, не ваше собачье дело заглядывать в постели к гениям! Но рассказать эту историю имеет смысл уже потому, что она напрямую связана с тайной последних дней жизни великого композитора, разгадать которую вот уже 115 лет пытаются многие исследователи.
Музыку Петра Ильича Чайковского любили все. И цари, и премьер-министры, и генеральные секретари, и простые смертные. Редкий государственный переворот обходился в СССР без чарующих звуков его балета «Лебединое озеро». Да и на Западе Петр Ильич всегда считался самым известным русским композитором.
Согласно официальной точке зрения жизнь Чайковского выглядела вполне благопристойно. Родился в 1840 году, учился, работал, творил.Считается одним из величайших композиторов в истории музыки. Автор более 80 сочинений, в том числе 10 опер и 3 балетов. Его концерты и другие произведения для фортепиано, семь симфоний (шесть пронумерованных и симфония «Манфред»), четыре сюиты, программная симфоническая музыка, балеты «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик» представляют чрезвычайно ценный вклад в мировую музыкальную культуру.
Некоторые биографы, правда, туманно намекали на какие-то приступы тоски и душевные муки. Говорили, что композитор был глубоко несчастной натурой. Вот только причина этих страданий долгое время оставалась загадкой.
Однажды, возвращаясь из театра, Петр Ильич в сопровождении брата Модеста и прочих родственников зашел в модный ресторан Лейнера, поел макарон, после чего попросил у официанта стакан воды.
Ресторан Лейнера
Кипяченой водицы в заведении почему-то не нашлось. Тогда Чайковский потребовал принести сырой из-под крана. Результат не заставил себя ждать. На следующий день композитор заболел холерой и через шесть дней (6 ноября 1893 года) умер. Такая более чем странная кончина даже современникам Чайковского показалась подозрительной.
Дело в том, что композитор долгое время страдал от болезней пищеварения, а потому очень строго относился к диете и был буквально зациклен на гигиене. Поэтому эпизод со стаканом воды в разгар эпидемии, когда газеты пестрили предупреждениями врачей и инструкциями по выживанию, выглядел не слишком убедительно. Масла в огонь добавило еще одно странное совпадение. Незадолго до смерти Петр Ильич закончил шестую симфонию, трагический финал которой многие восприняли как прощание автора с жизнью. Сергей Дягелев вспоминал, что в среде музыкантов поползли слухи о самоубийстве композитора и фальсификации медицинского заключения о смерти.
По одной из версий, к такому шагу Чайковского подтолкнул сам царь — Александр III, возмутившийся будто бы имевшей место гомосексуальной интрижкой композитора со своим родственником.
Увлёкшись сочинением оперы «Евгений Онегин», а также чтобы покончить с различными слухами и сплетнями по поводу своей личной жизни, Петр Ильч мпульсивно женился на бывшей консерваторской студентке Антонине Милюковой, младшей его на 8 лет. По мнению некоторых источников, особенности личной жизни композитора объясняются его гомосексуальностью, ставшей причиной того, что его брак через несколько недель распался. В силу различных обстоятельств супруги так и не смогли никогда развестись и жили раздельно.
Петр Ильич и Антонина Ивановна Милюкова
Советская власть быстро заткнула клеветникам рот. Делать это она умела. Переписку и дневники Чайковского, перед тем как опубликовать, тщательно отредактировали, а подлинники спрятали в спецхран. Биографию подшлифовали и выпустили в серии ЖЗЛ. На долгие годы Петр Ильич из реального человека превратился в бронзовый памятник.
Суть истории вкратце такова. В 1893 году у Чайковского завязался роман с юным племянником графа Стенбок-Фермора, близкого друга Александра III. Разгневанный граф написал жалобу царю и передал ее главному прокурору Сената Николаю Якоби, однокласснику композитора по Училищу правоведения. Якоби, обеспокоенный возможным уроном репутации этого элитного учебного заведения, созвал «суд чести» из школьных товарищей, бывших в то время в Петербурге. После пяти часов прений за закрытыми дверями, по свидетельству очевидцев, Чайковский вышел «очень бледный и взволнованный». Условием, при котором «судьи» соглашались скрыть обстоятельства этого дела, было то, что композитор лишит себя жизни, имитировав холеру, симптомы которой сходны с отравлением мышьяком.
Граф Стенбок-Фермор Владимир Васильевич (1866 — после 1909), граф
Орлова утверждала, что все эти факты стали ей известны от Александра Войтова — выпускника училища правоведения — которому, в свою очередь, их поведала вдова самого Николая Якоби. Кроме этого, Орлова привела множество косвенных доказательств, подтверждающих новую версию.В первую очередь это свидетельства очевидцев, которые заявляли, что после смерти Чайковского не были проведены необходимые в таких случаях карантинные мероприятия.
Римский-Корсаков, например, писал: «Как странно, Чайковский умер от холеры, но доступ на панихиду был свободный. Помню, как Вержбилович целовал покойного в голову и лицо». Что совершенно не вяжется с версией гибели от заразной болезни.Никто также не собирался дезинфицировать дом композитора, а использованные простыни вместо того, чтобы сжечь, отправили в прачечную.
В Советском Союзе, как и следовало ожидать, изыскания госпожи Орловой были квалифицированы чуть ли не как идеологическая диверсия. Отрицалась не только возможность самоубийства композитора, но даже и факт его нетрадиционной сексуальной ориентации.
После того, как исследователей начали пускать в закрытые архивы, жизнь Петра Ильича предстала перед нами совершенно в ином свете. Валерий Соколов проделал уникальную работу, опубликовав все то, что было вычеркнуто цензорами из писем и дневников Чайковского. Оказалось, например, что редактированию и купированию в общей сложности подверглись 248 писем композитора, в основном адресованных братьям Модесту и Анатолию. И во всех этих посланиях кипели любовные страсти.
Модест Ильич Чайковский (1 (13) мая 1850, Алапаевск — 2 (15) января 1916, Москва) — русский драматург, оперный либреттист, переводчик, театральный критик; младший брат Петра Ильича Чайковского.
28.09.1876 г. Брату Модесту. «Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное, как педерастическая бордель. Мало того, что я там был, но я влюбился как кошка в его кучера. Итак, ты совершенно прав, говоря в своем письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей».
Голубые игры были неотъемлемой частью жизни воспитанников Санкт-Петербургского училища правоведения, куда юный Петя поступил в 1850 году. В годы учебы к Чайковскому приходит первая любовь в лице младшего товарища Сергея Киреева. Именно ему композитор потом посвятил романс «Мой ангел, мой гений, мой друг…». За 9 лет учебы Чайковский превратился в закоренелого гомосексуала.Но нет худа без добра. По настоянию любовника лейб-гусара Петра Мещерского начинающий правовед приступает к занятиям музыкой и вскоре делает значительные успехи.
Владимир Петрович Мещерский (14 (26) января 1839, Санкт-Петербург — 10 (23) июля 1914, Царское Село) — князь, русский писатель и публицист, издатель-редактор журанала (с 1 октября 1887 года — газеты) «Гражданин», камергер Александра II.
Сначала осознание своей непохожести на других угнетало Чайковского. Он долго уговаривал брата Модеста (тоже гомосексуала) бороться со своей порочной натурой. Говорил, что «бугорство» (гомосексуализм в России принято было называть «бугорством», а активных участников процесса — «буграми») и преподавательская деятельность несовместимы. На волне депрессии Чайковский даже совершил попытку самоубийства. Он вошел по шею в ледяную воду Москвы-реки в надежде простудиться и умереть. Но ничего из этой затеи не получилось. После такого урока Петр Ильич, похоже, смирился с гомосексуальностью.
Композитор Пётр Чайковский (сидит справа), племянник композитора Георгий Карцев (справа). В. Жедринский (слева), поэт Алексей Апухтин (2 слева).
В разные годы его связывали тесные отношения со своими студентами Иосифом Котеком, Владимиром Шиловским, поэтом Алексеем Апухтиным, виолончелистом Анатолием Брандуковым.
Апухтин
Интимные контакты с представителями низшего сословия — лакеями, извозчиками, банщиками — вообще никакому счету не поддавались. Так что дискутировать вопрос о сексуальной ориентации великого композитора сейчас вряд ли уместно. Но могли ли эти похождения Чайковского привести его к самоубийству?
П. И. Чайковский и его ученик, скрипач И. И. Котек. 1877 г., Москва
Да, в то время в России мужеложство формально являлось уголовно наказуемым деянием, однако отношение общества к нему оставалось более чем терпимым. Особенно это касалось лиц, занимающих высокое положение.
Например, князь Владимир Мещерский не только не скрывал своих наклонностей, но и открыто раздавал фаворитам высокие посты. Когда в 1887 году его застали на месте преступления с мальчиком-трубачом одной из гвардейских частей, против него ополчился всемогущий обер-прокурор Священного Синода Победоносцев.
Тем не менее Александр III велел дело замять. Гомосексуальный образ жизни вели и некоторые члены императорской фамилии. Великий князь Сергей Александрович открыто покровительствовал красивым адъютантам и даже основал в столице закрытый клуб, так сказать, «по интересам». Когда его назначили московским генерал-губернатором, в городе острили, что до сих пор Москва стояла на семи холмах, а теперь должна стоять на одном бугре.
Александр III
Анатолий Брандуков и Чайковский
Есть в биографии Петра Ильича моменты, о которых в полголоса говорят лишь самые смелые исследователи. Эта фигура умолчания связана еще с одной особенностью сексуальных интересов композитора. Вот несколько фрагментов из его дневника:
«22 мая 1884 года. Все время, когда я не работаю или не прогуливаюсь (а во время прогулок мой мозг тоже работает), я начинаю тосковать по Бобу и чувствовать себя одиноким. Я даже страшусь того, как я его люблю.
31 мая. Все время после обеда я неразлучно был рядом с моим прекрасным, несравненным Бобом; вначале он стоял, грациозно облокотившись на перила балкона, — такой обворожительный, томный, и что-то щебетал о моих сочинениях.
3 июня. Странное дело. Я ужасно не хочу уезжать отсюда. Думаю, что все это из-за Боба».
П. И. Чайковский и его племянник В. Л. Давыдов. Июнь 1892, Париж, фото Ван Боша
Там же произошло знакомство Чайковского с мальчиком — уличным певцом Витторио Силоти, которое в очередной раз растеребило сердце композитора.
Витторио Силоти и Чайковский
Французский писатель обратился в архивы, исторические музеи, библиотеки и тщательно исследовал все, что относилось к последним месяцам жизни Чайковского, когда он снял в Петербурге квартиру в доме на Малой Морской улице. Хотя писатель не получил прямых свидетельств в пользу своих догадок, но появилась масса косвенных доказательств того, что Петр Ильич не мог скончаться от холеры, будучи у смертного одра Чайковского. 20-летний Сергей Дягилев пишет, что композитора хоронили в открытом гробу.
Из архивных источников Фернандез узнал, что это полностью противоречило петербургской традиции того времени – погибших от холеры никогда не показывали публике. Глубоко познакомившись также с тем, как принимали посетителей в ресторане Лейнера на Невском проспекте, Доминик Фернандез однозначно утверждает – не мог в этом фешенебельном петербургском ресторане Чайковский, ни кто-либо другой заразиться холерой. Воду здесь подавали только в кипяченом, обеззараженном виде и за всю историю этого заведения не было зафиксировано ни одного желудочно-кишечного заболевания. Если не холера, то что же?
Тот же Сергей Дягилев вспоминает, что в дни прощания с Чайковским по Петербургу ходили слухи о самоубийстве композитора. Об этом говорили оркестранты, которые разучивали и исполнили в петербургской филармонии его 6-ю симфонию.
Живущий во Франции писатель русского происхождения Андрей Ляшко, данными которого пользовался Доминик Фернандез, в свое время получил доступ к архивам Чайковского и отправился в его дом в Клину. Он удостоверился в том, что во многих письмах, носивших личных характер, есть много зачеркнутых строк и пытался прочитать эти места. Немало писем, по его мнению, было просто уничтожено. Существовала семейная цензура, поскольку брат и сестры композитора были заинтересованы в том, чтобы скрыть истинные обстоятельства смерти Чайковского. Брат Петра Ильича, Модест Чайковский, “наложил руку” практически на все его произведения. Если бы разразился скандал, сочинения Чайковского исполнялись бы гораздо реже и семья лишилась бы значительных средств, которые получала в соответствии с авторскими правами. Вторая волна цензуры, говорит Доминик Фернандез, возникла в годы советского режима. Коммунистическая доктрина – пуританская, согласно которой великий национальный композитор не мог быть гомосексуалистом. Все издания советского времени не содержали даже намека на этот факт, Чайковского представляли идеальным со всех точек зрения.
Он считает, что в России с Чайковским произошло то, что через два года случилось в Англии с писателем Оскаром Уайльдом: высшее общество, до поры до времени закрывавшее глаза на гомосексуальные наклонности обоих выдающихся людей, вдруг решило свести с ними счеты.
Согласно уголовному кодексу, гомосексуализм в России преследовался по закону и Александр III, слывший большим моралистом, направил стрелы монаршего гнева в сторону одного из своих подданных. Вопрос только, говорит Фернандез, вершился суд чести от имени императора или же от какого-то из его министров. Членами суда чести, который предстает в романе французского писателя, становятся семь человек – в том числе монарх, судья, врач, попечитель Госсовета и другие. Исключая императора, всех их объединяет то, что они когда-то вместе с Чайковским учились в петербургском училище правоведения. Вердикту этого суда должен был подчиниться композитор.
Исследуя архивные данные, писатель столкнулся с еще одним важным персонажем в жизни Петра Чайковского. Это была удивительная женщина, восхищавшейся талантом великого русского композитора, ставшей его доброй покровительницей, полюбившей его и мечтавшей о нём долгие годы, так и не суждено было стать ни его женой, ни любовницей, ни возлюбленной. Она навсегда оставалась лишь тайной подругой, советчиком, близкой душой, разделяя его жизненную трагедию, в которую он мог посвятить только самых преданных и искренних друзей: Петра Ильича Чайковского влекло лишь к мужчинам. К женщинам он оставался равнодушен.
Надежда фон Мекк, баронесса, мать одиннадцати детей, сорокалетняя вдова, богатейшая из российских женщин, могла позволить себе всё, о чём можно было только мечтать в её более чем скромной юности. Однако в её душе давно была пустота. Сильная и властная, Надежда давно была одинока.
Надежда Филаретовна фон Мекк (урожденная Фроловская, 1813—1894) — жена российского предпринимателя, одного из основоположников российского железнодорожного транспорта Карла Фёдоровича фон-Мекка и широко известная покровительница композитора П. И. Чайковского.
Супружеская жизнь, длившаяся более двадцати лет, не принесла желанного счастья, богатство не дало душевного успокоения, а будущая жизнь вдовы казалась теперь мрачной и унылой.Чтобы как-то заглушить боль, мадам фон Мекк увлеклась музыкой, приглашала к себе музыкантов, чтобы скрасить серые, одинокие вечера. Однажды её очередной гость рассказал о своём учителе, ещё не таком известном композиторе Петре Чайковском (1840 – 1893), и поведал о его поразительном таланте. К тому же добавил, что композитор живёт слишком скромно и у него часто не хватает средств. В этот день у Надежды появился план.
До утра она не смогла сомкнуть глаз, а на следующий день пригласила вчерашнего гостя и попросила его передать Чайковскому заказ, который обязалась немедленно оплатить. Пётр Ильич не замедлил выполнить просьбу баронессы, а она в благодарность послала ему письмо, в котором благодарила за прекрасное произведение, выполненное для неё, и выражала своё восхищение его талантом. Разумеется, тот получил щедрое вознаграждение. Это произошло в декабре 1876 года. Пётр Ильич ответил баронессе спустя несколько дней, и у новых знакомых завязалась очень тёплая и дружеская переписка. Уже через месяц Чайковский, не стесняясь, просил у мадам фон Мекк денег. Та и не думала отказывать композитору. Она отправила ему значительную сумму и с этого дня стала покровительницей музыканта, находя в этом особое удовольствие.
К тому же её сердце было наполнено самыми прекрасными чувствами. Чайковский этого будто бы не замечал. В знак признательности Чайковский посвятил свою 4-ю Симфонию Надежде Филаретовне. Она из скромности не пожелала, чтобы там значилось её имя, и композитор указал просто — «моему другу». Его «Траурный марш» (ныне утерянный), написанный в 1877 году, также посвящён ей. Духовная связь с Надеждой фон Мекк оказалась для Чайковского столь мощным фактором, что, несмотря на свою психологическую неуверенность в своих силах, он мог продолжать работать, игнорируя критику, которая постоянно преследовала его самого и его творения почти до конца жизни. Так, после того, как была раскритикована его 5-я Симфония, Надежда фон Мекк умоляла его не малодушничать и упорно продолжать свой творческий путь.
Когда Петр Ильич сообщил ей о намерении жениться на своей студенке Надежда фон Мекк сгорала от ревности, невыразимо страдала и не могла даже намекнуть Петру Ильичу о своих чувствах. Она боялась, что с женитьбой их переписка оборвётся и она, влюблённая и отверженная, опять останется в одиночестве. Вскоре после с разрывом с женой он стал ещё ближе к баронессе, а письма становились более нежными и интимными.
Переживавшая за композитора покровительница пересылала ему за границу огромные суммы. В то время она назначила музыканту ежегодное пособие в размере шести тысяч рублей в год. Эта помощь длилась долгих тринадцать лет. Чайковский, благодарный своей спасительнице, клялся, что отныне будет посвящать свои произведения только ей, “милому бесценному другу”. “Я ей обязан не только жизнью, но и тем, что могу продолжать работать, а это для меня дороже жизни”, — писал композитор одному из своих друзей.
А Надежда не только поддерживала Петра Ильича материально, но и постоянно старалась поднять ему настроение. Зная о склонности музыканта к меланхолическим настроениям, баронесса устраивала возлюбленному приятные сюрпризы. Где бы он ни находился, очень часто он видел у себя живые цветы, которые доставлялись ему по поручению “преданного друга”.
Чайковский понимал, что никогда не сможет увидеть лица той прекрасной женщины, которая покровительствовала ему уже несколько лет. Это была её воля — никогда не встречаться, никогда не видеть глаз друг друга, никогда не слышать голосов. “Было время, когда я очень хотела познакомиться с Вами, — объясняла своё желание в очередном письме мадам фон Мекк, — теперь же чем больше я очаровываюсь Вами, тем больше я боюсь знакомства…”
Пятнадцать лет продолжалась эта переписка — история платонической и самой нежной любви двух одиноких душ, которым не суждено было встретиться в жизни. Пётр Ильич мучился от “недуга” и избегал особ противоположного пола, а баронесса страдала от неразделённой любви обыкновенной, желающей счастья женщины. Однако она была благодарна композитору за годы самых счастливых минут, которые ей дарили его искренние и тёплые письма. Он признавался ей в симпатии, она — в “фантастическом отношении” к нему. “Это отношение дорого мне, — писала фон Мекк Чайковскому, — как самое лучшее, самое высокое из всех чувств, возможных в человеческой натуре”.
Однако через тринадцать лет, в 1890 году, Надежда фон Мекк неожиданно прислала Чайковскому странное, предельно лаконичное и сухое письмо. В нём она сообщала, что больше не может помогать композитору материально, так как находится в труднейшем финансовом положении, и просила больше не писать ей. В конце письма стояла фраза: “Вспоминайте меня иногда”.
Пётр Ильич страдал и не мог найти объяснение этому невероятному поступку своего давнего друга, которого он любил по-своему и боготворил до конца своей жизни. Три года он не мог прийти в себя от разрыва тех отношений, которые тринадцать лет связывали его с этой удивительной, умной, образованной и доброй женщиной.Перед смертью он вспоминал баронессу и желал увидеть её лицо. А та, уже постаревшая и прикованная к кровати тяжелейшим недугом, узнав о смертельной болезни друга, надиктовала своей дочери письмо возлюбленному. Это послание композитор так и не получил. Когда-то Надежда фон Мекк призналась Петру Ильичу Чайковскому: “Вы дали возможность человеку, кончающему жизнь, почти уже мёртвому, как я, на минуту почувствовать жизнь, да ещё в таких хороших проявлениях”.
Она умирала счастливая, пережившая в своём сердце самое нежное и красивое чувство к великому композитору, который для неё всегда оставался настоящим гением, наделённым неземной красотой и божественным талантом.Умерла Надежда фон Мекк от туберкулеза в начале января 1894 года, пережив Петра Ильича Чайковского лишь на два месяца.