Чем был знаменит ломоносов
10 достижений Михаила Ломоносова
Как много вы знаете людей, которые добились больших успехов и совершили множество достижений? Если не достаточно, то самое время начать развивать свой кругозор. Брать пример с великих людей. Стараться не быть похожими на них, а прогрессировать в своих личных жизненных целях. Найдя себе кумира – вы не должны подрожать ему, вы должны совершенствовать себя. И сегодня, нам бы хотелось рассказать вам об умнейшем ученом, гордости русской науки и литературы – Михаиле Ломоносове.
Человек – первооткрыватель в областях: физике, химии, механике и математике. Испытатель собственных экспериментов. Мореплаватель и энциклопедист. Родившийся в 1711 году 19 ноября. В российской империи, деревне Мишанинская, сейчас носит название село Ломоносово. Его семья была очень зажиточной. Отец являлся добрым, но слишком простым человеком. Мама умерла, когда Михаилу было 12 лет. С самого детства Ломоносов любил море. Они с отцом часто отправлялись рыбачить по маршруту Белое море – Соловецкие острова. Благодаря плаваньям, в будущем, ученный скажет, что именно сила морской природы дисциплинировала его и сделала наблюдательным.
В школу, будущий ученый – не ходил. Но с грамотностью и математикой ему помогал «дядечка» из местной церкви. В 14 лет парень умел складно и грамотно излагать свои мысли на бумаге. Сбежав от женитьбы, по желанию отца, в Москву в 1730 году. Он имел огромное желание, чтобы обучаться в настоящей школе. Поэтому пришлось подделать ряд документов для поступления и выдать себя за дворянского сына. А в 1734 году успел побывать и начать обучение в Киево-Могилянской академии. В 1736 Ломоносову посчастливилось попасть в список 3 учеников, которых президент Академии наук Иоган Корф послал во Фрейбург, для дальнейшего обучения.
С того момента – Михаила было невозможно остановить или застать не на учебе. Парень, стал совершать нереальные открытия в различных областях науки. Благодаря этому ученому, Российская Империя сделала значительный шаг в механике, химии, физике и литературе. Повидавший множество событий, проведший большое количество экспериментов – Ломоносов стал тем, кем являлся тогда и сейчас – первооткрывателем и великим человеком для Русской науки.
Сегодня, мы бы хотели озвучить 10 самых ярких научных открытий Ломоносова. Ведь этот человек заслуживает благодарности и памяти, известность о нем во всех поколениях.
Имея представление о великих людях своей страны – можно и нужно продвигать историю, культуру. Взращивать новые изобретения и знания во всех областях науки.
Заслуги Ломоносова перед отечеством
Оптика, метрология, механика, тепло, география, история, химия, литература и электричество – вы можете себе представить, что это далеко не весь список постигнутых Михаилом Ломоносовым знаний. Для того чтобы вам было проще разобраться, куда и какие научные достижения Ломоносова определяются:
мы составим список из ТОП-10 невероятных открытий для мира.
А теперь, ниже в статье, вы найдете подробное разъяснение сути каждого достижения великого ученого. Мы разделили области наук и описали по 2 самых важных открытия в: литературе, химии, физике, географии, механике.
Достижения Ломоносова в Химии
Получение ртути в твердом состоянии.
Главные открытия Ломоносова в физике
Природа полярного сияния.
Разработка электроизмерительного прибора.
Заслуги Ломоносова в механике
Создание прототипа вертолета.
Ломоносов и его открытия в литературе
Заслуги Ломоносова: кратко про географию
Атлас, департамент, глобус.
Достижения этого человека не пересчитать даже на 3 парах рук. Он выдающийся ученый, сильный и своенравный человек. Благодаря ему, мы живем – так, как живем. Список его открытий можно перечислять в течение 20 минут чтения. Откуда появился такой талант в простом мальчишке из села – неизвестно. Обычные родители, обычная семья, сын – гений. Все, что он сделал для мира, на самом деле, удивляет и поражает до глубины души. Только подумайте, в период с 1750-1760 годов, Ломоносов добился огромного успеха в каждой научной сфере. Может он обладал навыками телепортации или умел перемещаться в будущее? – нет. Этот человек просто имел талант, непревзойденное желание учиться, познавать и исследовать. И можно смело объявить, что он за свою жизнь сделал абсолютно все.
А мы, как теперешнее поколение, должны знать о великих людях науки, даже, чтобы просто расширить свой кругозор.
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
Наука должна быть с кулаками. Михайло Ломоносов — пьянствующий просветитель
Официальная история рисует Ломоносова в забронзовевшем образе русского просветителя, который, будучи крестьянским отроком, пришел в Москву пешком из деревни. Но есть два нюанса: настоящий Ломоносов был далеко не целомудренным ботаником, и в Москве оказался не только из-за тяги к знаниям.
Настоящей биографии Ломоносова не может и быть, современники его не позаботились об этом. Они смотрели на Ломоносова не как на гениального человека, а как на беспокойную и опасную для общественного благосостояния голову
Дикий блат
Михаил Васильевич Ломоносов
Ранняя биография Ломоносова практически полностью основана на его собственных рассказах. Согласно им, он, бедный крестьянин из Холмогор, очень любил с детства читать книги, за что его ругала злая мачеха; отец желал видеть сына помощником на рыбном промысле. Но Ломоносов так тянулся к знаниям, что в 19 лет не выдержал и ушел пешком в Москву вместе с рыбным обозом. Всю дорогу он ел только соленую рыбу. А уже в Москве оказалось, что у одного из его земляков есть знакомства в Славяно-греко-латинской академии, куда Ломоносов слезно молил его принять, соврав, что он из дворян… В общем, настоящая патриотическая сказка о юном самородке.
Сказка, правда, распадается на части почти сразу же. Прежде всего, семья Ломоносова была довольно богатой. Отец владел гукором «Чайка» — двухпарусным судном грузоподъемностью 5400 пудов (около 90 тонн). И хотя Ломоносов действительно многократно ходил с отцом на промысел, готовили его вовсе не к рыбному делу.
Ломоносова, по его рассказам, грамоте обучал деревенский дьячок; однако для такого образования он оказывается чересчур развит. Посмотрите на его беглую скоропись в 14-летнем возрасте. Для того времени это высший пилотаж — так учили писать в столицах. Кроме того, в хронике жизни ученого есть любопытная запись: в 1728-м он встречается с архимандритом Соловецкого монастыря Варсонофием. Ломоносовы, видимо, имели хорошие связи в духовной среде — сложно иначе объяснить встречу Михайлы с таким крупным духовным лицом. Например, дядя Ломоносова, Иван Дорофеевич, был таможенным подьячим Антониево-Сийского монастыря, крупного культурного центра Поморья. Сохранились также сведения о близости Ломоносова к старообрядцам-беспоповцам — а старообрядцы отличались своей книжной культурой. Стоит предполагать, что так хорошо Ломоносова подготовили в любом случае в духовной среде.
Спустя два месяца Ломоносов отправляется в Москву и сразу же попадает на аудиенцию у ректора Академии, архимандрита Заиконоспасского монастыря Германа. Именно ему Ломоносов якобы «соврал» о том, что он дворянин. Разумеется, «соврать», не предъявляя никаких документов, в разговоре с иерархом такого уровня было невозможно. Ломоносов наверняка был известен Герману, который всего через четыре месяца сменил умершего Варнаву в качестве архиепископа в Холмогорах.
Место на Никольской улице, где находилась Славяно-греко-латинская академия. Заиконоспасский монастырь действует до сих пор
Блат блатом, но Ломоносов, поступив в Академию, начинает демонстрировать бешеные интеллектуальные способности. Первые успехи — в латыни, языке европейской учености. Ломоносов начинает учить его в январе 1731, но к июлю уже говорит и делает переводы, в ноябре 1732 года учит стихосложение по учебнику, написанному на латыни.
Был ли Ломоносов рукоположен? Неизвестно. Когда в следующем же году ректор Академии приказывает ему ехать в качестве священника в Карелию, он «отозвался» (не для того Михайло уехал с Севера, чтобы возвращаться!) Вот так вот, запросто отказался от приказа ректора. Но уже в ноябре 1735 ректор отправляет Ломоносова учиться в Петербургскую Академию наук.
Евротрип в стиле XVIII века
Христиан Вольф, учитель Ломоносова
Вызов в Петербург не был такой большой удачей, как может показаться. В Академии в ту пору был дефицит толковых студентов, поэтому ее президент, барон Корф, через Сенат попросил кинуть клич по учебным заведениям страны. Сенат рекомендовал Славяно-греко-латинскую академию; так из Москвы в Петербург отправили двенадцать студентов, включая Ломоносова.
В это же время Империя активно ищет горняков — нужно оснащать армию, а для этого — разведывать недра страны, но специалистов пока нет. Поэтому Академия решает направить в Германию трех студентов для обучения горному делу. Ими стали Михайло Ломоносов, 16-летний Дмитрий Виноградов (будущий создатель русского фарфора) и 17-летний Густав Райзер. Как пишет А. Андреев, «первый раз студенты из России были посланы в немецкий университет по инициативе конкретного российского учреждения…». Однако перед тем, как получить специальное образование в горных школах, им необходима была общая подготовка — их послали в Марбург, где преподавал Христиан Вольф, известнейший европейский ученый, ученик великого Лейбница.
На год Академия положила им содержание в 300 рублей (столько стоил дом в Петербурге). Вольф взялся лично опекать первых в Германии русских студентов. В университете, конечно, были экзамены — но для постоянных студентов, наши же были «вольнослушателями». Тем не менее, они посещали множество занятий, и через два года Вольф писал в Петербург, что в целом доволен их успехами (кроме Виноградова), а вот поведение…
«Выходцы из непривилегированных сословий русского общества, они вдруг стали членами студенческой корпорации, которая по своим жизненным запросам стремилась тягаться с немецким дворянством: студенты тогда носили камзолы из бархата, парики, кружевные рубашки, шелковые чулки и башмаки с пряжками. Обязательным атрибутом студента была шпага (за ее отсутствие даже полагался штраф), а отсюда вытекали их возможности завязывать уличные дуэли по любому, самому незначительному поводу (поэтому помимо лекций Ломоносов брал уроки фехтования). Зело задиристы, то и дело пускают в ход кулаки, а то и шпаги», – писал он сам о немецких студентах.
Студенты направились во Фрайберг (Саксония), учиться, наконец, горному делу. Там их содержание было сокращено до 200 рублей, местные говорили на другом диалекте немецкого, а руководил ими теперь знаменитый геолог и металлург, ехидный и строгий Иоганн Генкель, с которым отношения не заладились.
Ломоносов: «Первый случай к моему поруганию представился ему в лаборатории в присутствии товарищей. Он понуждал меня растирать сулему. Когда я отказался, ссылаясь на скверный и вредный запах, которого никто не может вынести, то он не только назвал меня ни на что не годным, но еще спросил, не хочу ли я лучше сделаться солдатом, и наконец с издевательскими словами выгнал меня вон».
Генкель: «Поручил я Ломоносову работу, какую обыкновенно и сам исполнял, но он мне дважды наотрез ответил: «Не хочу!» Далее он страшно шумел, колотил изо всей силы в стену, кричал из окна, ругался…».
Увидев, к каким тратам привыкли русские, Генкель не только сократил количество выдаваемых денег, но и запретил всем в городе давать студентам в долг. Тогда Ломоносов решил бросить учебу. Тем не менее, Генкель писал: «Ломоносов довольно хорошо усвоил теоретически и практически химию преимущественно металлургическую, а в особенности пробирное дело, равно как и маркшейдерское искусство, распознавание руд, рудных жил, земель, камней, солей и вод, способен основательно преподавать механику, в которой он, по отзыву знатоков, очень сведущ».
А солдатом Ломоносов и вправду сделался. Правда, не совсем помнил, как. После Фрайберга он отправился в Лейпциг, чтобы попросить денег на возвращение домой у барона Кейзерлинга, русского посланника. Барона он не застал и решил уйти по морю из Голландии. По дороге туда, где-то в окрестностях Дюссельдорфа, Ломоносов заночевал на постоялом дворе и решил выпить с офицерами прусской армии.
Утром он увидел, что на нем красный воротник (часть униформы прусской пехоты), в карманах лежат «несколько прусских денег». При этом окружающие именуют его братом. «Как, – отвечал Ломоносов, – я ваш брат? Я россиянин, следовательно, вам и не родня…» – «Как? – закричал ему прусский урядник, – разве ты не совсем выспался или забыл, что вчерась при всех нас вступил в королевскую прусскую службу; бил с г. поручиком по рукам; взял и побратался с нами. Не унывай только и не думай ни о чем, тебе у нас полюбится, детина ты добрый и годишься на лошадь.
Из академической биографии М. Ломоносова.
Полк, в который вступил Ломоносов, направлялся в крепость Везель. На марше Михайло «стал притворяться веселым и полюбившим солдатскую жизнь», а ночью бежал из гарнизона и приехал обратно в Марбург, где жил у друзей до мая 1741 года, после чего на высланные, наконец, Академией деньги вернулся в Россию.
Пьян и умен – два угодья в нем!
Почему Академия так носилась с Ломоносовым? Напомню, что в Петербургскую Академию наук прежде всего набрали европейских ученых — наладить связи помогали Лейбниц и Вольф. Русских же светил науки пока было наперечет — и Ломоносов был одним из них. Академия выделяет ему жилье и периодически ссужает деньгами, а в январе 1742 его, наконец, делают адъюнктом Академии с жалованьем 360 рублей.
Ломоносов жаждал денег и славы — попробовав широко жить в Европе, он хотел того же и в России. Впервые прославиться ему удалось отнюдь не учеными работами, а стихами. Еще в 1739 году Ломоносов стал писать оды — сначала «Ода на взятие Хотина», потом, уже в России, в честь малолетнего императора Ивана Антоновича, ода на прибытие из Голштинии Петра Федоровича. Но популярны стали не авторские оды, а переводы с немецкого — перевод оды на восшествие Елизаветы на престол (Штелина) и на ее коронацию (Юнкера); императрице оды понравились, а общество было заворожено новым стилем стихосложения, который продвигал Ломоносов: силлабо-тоникой с четким постоянным ритмом. Оды публиковались и продавались, а порой Ломоносов удостаивался и прямых денежных наград от императрицы.
В сентябре 1742 он начинает читать публичные лекции по химии, минералогии, а также стихосложению; а еще — продолжает пить. 26 сентября садовник Академии Иоганн Штурм принимал гостей у себя на квартире, в том же доме, где жил Ломоносов. Поэт вломился к соседу и заявил, что гости садовника украли у него епанчу (плащ с капюшоном):
На это отвечал лекарь ингерманландского полка Брашке, что Ломоносову «непотребных речей не надлежит говорить при честных людях». Тогда Ломоносов, недолго думая, ударил лекаря по голове, схватил «на чем парики вешают и начал всех бить и слуге своему приказывал бить всех до смерти». Штурм выскочил из окна, выбежал на улицу и стал кричать караул; его примеру последовал словолитный мастер Битнер. Штурм возвратился с шестью караульными солдатами. К этому времени Ломоносов успел уже жестоко переколотить гостей академического садовника. Его беременная жена, с подбитым глазом и синяками на плечах и руках, решилась тоже выскочить из окна. Особенно досталось тестю Штурма, переводчику Ивану Грове и академическому бухгалтеру Прейсеру, которые были биты до полусмерти и слегли потом в постель. Ломоносову под натиском шести караульных солдат пришлось уступить.
Из книги «Михаил Ломоносов. Его жизнь, научная, литературная и общественная деятельность».
Его скрутили и отвели на съезжую (помещение в полиции для арестованных), а оттуда, под караулом, — в канцелярию Академии. Из Канцелярии на следующий день отпустили, и он потребовал направить к нему лекаря, который рапортовал, что Ломоносов ранен в руку и живот, его рвет кровью и он не может ходить.
Параллельно с научной работой и кутежом Ломоносов погрузился в академические интриги и вскоре вызвал кучу жалоб на свое хамское поведение; ему даже запретили посещать академическое собрание. Ломоносов терпел целых два месяца, но как-то с утра, видимо, снова выпил лишнего:
26 апреля (1743) он опять, на этот раз под влиянием винных паров, ворвался в зал академических заседаний и начал с того, что сделал Винцгейму «непристойный знак из пальцев», затем отправился в географический департамент и разразился там бранью на этого не понравившегося ему академика. Адъюнкт Трюскот стал останавливать Ломоносова. Тот закричал на него: «Ты что за человек? Ты, адъюнкт, кто тебя сделал? Шумахер. Говори со мною по-латыни». Трюскот отказался, а Ломоносов продолжал: «Ты, дрянь, никуда не годишься и недостойно произведен. » Бранные слова посыпались по адресу Шумахера и других иноземцев, а Винцгейму Ломоносов обещал, если только тот произнесет еще одно слово, поправить все зубы. К нему он опять вернулся из географического департамента и стал доказывать, что он и его сотоварищи не имели права не допускать его до академических заседаний, причем академикам он дал лестные эпитеты Hundsfòtter (сукин сын) и Spitzbuben (мелкий жулик). Винцгейм заявил Ломоносову о своем намерении занести все это в протокол. Разбушевавшийся адъюнкт ответил с сознанием собственного достоинства: «Да, да, пишите; я смыслю столько же, сколько и профессор, а притом я природный русский!»
Ломоносов знал, на что упирать. Но на этот раз Академия добилась того, что 28 мая 1743 его посадили под арест; сидел он в помещениях Академии наук, где имел возможность продолжать работать над исследованиями и одами. В августе Ломоносова отпустили под домашний арест, а в январе 1744 освободили — на условиях половинного жалованья и публичного извинения перед академиками. Через десять дней после извинений — новая история: Ломоносов избивает подсвечником своего приятеля и однокашника по Славяно-греко-латинской академии, переводчика Ивана Голубцова.
Словом, активная интеллектуальная работа переплетается у нашего светила с активным же пьянством. Как говорил Петр Великий о самом себе Христиану Вольфу, когда тот упрекал царя в алкоголизме: «Пьян и умен — два угодья в нем!».
Одна из самых популярных историй о Ломоносове – попытка его ограбления тремя матросами на Васильевском острове. Просветитель дал им такой отпор, что двое бежали, а третьего он повалил наземь и, «держа под ногами, грозил, что тотчас же убьет, если не откроет он ему, как зовут двух других разбойников и что они хотели с ним сделать. Этот сознался, что они хотели только его ограбить, а потом отпустить. «А, каналья, так я же тебя и ограблю!» – вскричал Ломоносов. Поле боя третий разбойник покинул в исподнем — Ломоносов в счет морального ущерба снял с него штаны и кафтан.
Химическая лаборатория Ломоносова. Модель
Все больше места в летописи жизни занимает научная работа, но старые привычки никуда не делись. Во время работы Ломоносов постоянно пил пиво, которое любил «прямо со льда». Племянница Матрена Евсеевна вспоминала: «Бывало, сердечный мой, так зачитается да запишется, что целую неделю не пьет, не ест ничего, кроме мартовского (пива) с куском хлеба и масла». Иногда во время обеда «вместо пера, которое по школьной привычке любил класть за ухо, клал ложку, которой хлебал горячее, или утирался своим париком, который снимал с себя, когда принимался за щи».
Формально Ломоносов до сих пор оставался беглым крестьянином. Но после представления императрице Елизавете (1750) дела пошли в гору. В 1751 году его, наконец, наделили чином коллежского советника с жалованьем 1200 рублей в год. Чин также давал право на потомственное дворянство, которое он получил в 1753, уже являясь владельцем стекольного завода и приписанных к нему 211 душ крепостных. В 1763 он получил чин статского советника с окладом в 1875 рублей. Это была вершина его служебной карьеры.
Но и высокие чины не поменяли Ломоносова. Как писал его оппонент историк А. Шлецер: «Нередко приходил он в Канцелярию и Конференцию подвыпивши; его природная грубость (даже когда он был трезв) переходила в дикость: он вырывал тогда листы из протокола, все дрожало перед ним и никто не осмеливался указать пьяному дверь». Еще один оппонент, основатель российской историографии, совершенно измученный Ломоносовым историк Г. Ф. Миллер, просто говорил, что «Ломоносов, будучи помещен в Канцелярию, как будто сотворен для огорчений многих из нас и особенно мне».
Несмотря на ежемесячные скандалы и разборки, которые Ломоносов закатывал в Академии, его трудовой энтузиазм был невероятен. Он не переставал работать в Академии, ездить на стекольный завод, писать свои и рецензировать чужие научные работы, даже когда у него стали отказывать ноги.
Только в последний месяц перед смертью он залег дома, где и скончался 15 апреля 1765 года от воспаления легких. На следующий же день по приказу Екатерины II все его бумаги были конфискованы лично генералом, шефом Кавалергардского корпуса и фаворитом императрицы Григорием Орловым. Документы не поступили ни в какой архив, их описи не существует. Там явно было, что скрывать — Екатерина знала об этом, а мы, наверное, уже не узнаем никогда.
«Угомонился дурак и не будет более шуметь», — сказал после смерти о покойном Ломоносове его давний оппонент, поэт Александр Сумароков. «Что о дураке жалеть — казну только разорял и ничего не делал», — это уже 10-летний великий князь Павел Петрович. Ребенок, скорее всего, повторял за взрослыми, а значит, по крайней мере во дворце Ломоносов пользовался именно такой репутацией.
Современники явно вздохнули спокойно. Для них Ломоносов был enfant terrible отечественной науки, притронуться к которому мешали репутация и патриотизм; а гениальность его научных изысканий и новаторство в области языка стали лучше понятны лишь со временем. Однако, вряд ли Ломоносов мог быть другим. Если бы не его страстность, упорное желание прославиться и заработать с помощью своих талантов, вряд ли бы он стал тем, кем он стал для отечественной науки и просвещения. Михайло Васильевич личным примером показывал, как можно жить «на грязном стиле» и при этом поражать многих своими научными открытиями. А некоторых поражать кулаками и шандалами, каналья, подлец, говори со мною по-латыни!
Разумен и велик: как архангельский крестьянин создал в России науку
19 (8) ноября 1711 года родился человек, который навсегда стал для нашей страны символом просвещения, русского пытливого ума и стремления к прогрессу — Михайло Васильевич Ломоносов. Он познал Россию от крестьянской избы до императорского дворца, от Славяно-греко-латинской академии до рыбацких хижин. «Известия» вспоминают уникальную судьбу первого великого русского ученого.
Сын промысловика
Он появился на свет в деревне Мшанинской (ныне носящей его имя) под Холмогорами, в глухом углу тогдашней Архангелогородской губернии. Детство Ломоносова представляет непочатый край работы для психологов. Его отец Василий Дорофеевич был удачливым промысловиком, рыболовом и охотником, имел собственное судно. Интерес к мореходству великий ученый сохранил с детства на всю жизнь. Они с отцом не раз ходили в Белое море, по слухам достигали даже берегов Новой Земли. Рано проснулась в Михайле и пытливость к наукам. Он быстро превзошел знания своих первых учителей — дьячка местной церкви Семена Сабельникова и соседа Ивана Шубного, отца знаменитого скульптора Федота Шубина.
Другой сосед, Христофор Дудин, познакомил его с первыми мирскими книгами — «Грамматикой» Мелентия Смотрицкого и «Арифметикой» Леонтия Магницкого. Они показались ему чудом! Так бывает, когда талантливый человек находит призвание. «То были врата учености моей» — так называл Ломоносов эти книги.
Матери он лишился рано. Первая мачеха, которую отец быстро привел в дом, у Ломоносовых не задержалась, быстро умерла, а третья, женщина властная и сварливая, не одобряла «бессмысленных» книжных занятий Михайлы.
Позже Ломоносов напишет в грустную минуту:
И мать еще в младенчестве;
Но восприял меня Творец
И дал жить в благоденстве.
На некоторое время он сблизился с раскольниками, искал правды в мистике, аскетизме, неистовой вере. Но критический ум взял свое. Его притягивали мирские науки, знания, литература.
В декабре 1730 года 19-летний Михайло оставил дом и с рыбным обозом двинулся в Москву. Его мечтой была московская Славяно-греко-латинская академия. Но туда принимали только детей дворянского и духовного звания, к тому же Ломоносов был уже далеко не подростком, а выглядел и вовсе богатырем. Но он выдал себя за дворянского сына, нашел себе покровителей и быстро стал первым учеником.
Тут сказалась еще одна ломоносовская черта: он знал цену успеху и деньгам. Умел заручаться поддержкой сильных мира сего в первую очередь, в будущем Ивана Шувалова, фаворита Елизаветы и выдающегося благотворителя. Для Ломоносова он оказался идеальным меценатом, ведь Шувалов считал себя учеником знаменитого просветителя! С этим даром светской дипломатии парадоксальным образом сочетались «благородная упрямка» Ломоносова, его принципиальность, даже неуживчивость. Свои идеи он подчас доказывал с помощью кулаков. Побывал и в тюремном заключении, и в опале. Вместе с многочисленными талантами и неукротимой любознательностью эти качества составили победительный пробивной характер. Вместе с Шуваловым они открыли Московский университет, который стал лучшим в России учебным заведением. В Петербурге Ломоносов жил в обширной усадьбе на Мойке и не знал нужды.
Европейская история
Ломоносов попал в число молодых русских студиозусов, которых послали учиться в Европу у лучших немецких профессоров. Перед ним поставили задачу изучить химию и горное дело. Но для Ломоносова это было не только время погружения в науки, но и годы, полные приключений. Он узнал Европу и с университетской витрины, и с изнанки. Рослого и уже неюного студента однажды забрали в солдаты, и ему пришлось немало сил приложить, чтобы вернуться к науке. Кроме того, в Германии он изучил русское стихосложение и женился на Елизавете Христине Цильх, дочери марбургского ремесленника.
В его судьбе многое невероятно, как будто невозможного для Ломоносова не существовало. Тогда в России еще не существовало понятия «поэт». А Ломоносов уже был поэтом в душе — и через несколько лет он, соревнуясь с Василием Тредиаковским и Александром Сумароковым, откроет для просвещенной России высокое искусство стихосложения. Он отстаивал красоту и выразительность ямба и неизменно побеждал соперников.
Паспорт, выданный М. Ломоносову Марбургским университетом
Его регулярные оды императрице стали частью дворцового церемониала. Ломоносов наполнял их полезной дидактикой. Дары, которые он получал от монархини за звучную похвалу, всякий раз намного превосходили его жалованье, даже годовое.
Понимала ли Елизавета Петровна поучения этого архангельского богатыря, которому впору оказались европейский камзол и модный парик? Натура эмоциональная, она полагалась на сердце. Ломоносов чем-то напоминал ей отца — такого же гиганта. Недаром веками держится легенда, что великий император был настоящим отцом «великого помора».
Елизавете от Ломоносова и от науки требовались прежде всего чудеса. Звучные стихи, фейерверки, наконец мозаики. Он возродил это старинное искусство, наладил производство смальты — больше тысячи оттенков. Чуть ли не в первую очередь он создал портрет своего кумира — Петра Великого, а потом и огромное полотно Полтавской битвы с императором-всадником в центре композиции. Увы, после смерти Ломоносова это искусство снова было утрачено почти на век.
Перечитывая ломоносовские оды и послания, мы видим, каким тонким и остроумным человеком он был. Чего стоят хотя бы «Стихи, сочиненные по дороге в Петергоф, когда я в 1761 году ехал просить о подписании привилегии для академии, быв много раз прежде за тем же»:
Кузнечик дорогой, коль много ты блажен,
Коль больше пред людьми ты счастьем одарен.
Что видишь, всё твое; везде в своем дому,
Не просишь ни о чем, не должен никому.
В этом сказанном мимоходом «быв много раз прежде за тем же» оказалось пророчество судьбы русской науки на века.
Сколько отнимется, столько присовокупится
Одно из главных открытий Ломоносова — «всеобщий естественный закон», одна из первых формулировок закона сохранения энергии. Он сформулировал его в письме своему учителю, выдающемуся математику Леонарду Эйлеру и в диссертации «Рассуждение о твердости и жидкости тел». Приведем несколько фраз из этой этапной научной работы:
«Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте. Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения, ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оные у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает»
С юности Ломоносова занимали тайны Вселенной, которым он посвящал и стихи, и научные работы. Во время наблюдений за прохождением Венеры по диску Солнца 26 мая (6 июня) 1761 года Ломоносов совершил первое открытие в истории русской астрономии. Он увидел светящийся силуэт вокруг утренней планеты и определил, что у Венеры есть атмосфера. Современная наука подтвердила эту гипотезу.
Но больше всего времени и усилий он отдавал химии — науке, которую Ломоносов преобразил. В одном из своих трактатов он прямо указывал на необходимость превратить химию из магического искусства, каковым его по-прежнему считали в XVIII веке, в точную науку. По словам Ломоносова, «к сему требуется весьма искусный Химик и глубокий Математик в одном человеке». Ломоносов первым стал читать студентам курс по «истинной физической химии», сопровождая его демонстрационными опытами.
А ключевым словом в наследии Ломоносова было название империи Петра Великого — Россия. Миссия просветителя вряд ли заинтересовала бы его, если бы ученый не считал ее необходимой для страны, для ее могущества на долгие столетия.
Корифей екатерининского века
Уход Елизаветы мог стать роковым для Ломоносова. Ему приходилось много времени и сил тратить на борьбу за право исследовать, ставить опыты, преподавать в достойных условиях, но и в этом искусстве Ломоносов поднаторел. Получив репутацию первого стихотворца России и славного ученого, без помощи сильных мира сего он не оставался. Шувалов, фаворит прежней императрицы, после ее смерти надолго удалился в Европу, но Ломоносов получил поддержку «душевного друга» Екатерины II Григория Орлова.
Новая императрица благосклонно приняла проект Ломоносова о плаваниях Северным морским путем. Чичагов, совершив две полярные экспедиции, не сумел приручить Северный океан, остановившись во льдах. Но начало освоения Арктики было положено.
Императрица Екатерина II у М.В. Ломоносова. Художник И.К. Федоров
Один из неоконченных трудов Ломоносова — «Древняя российская история», где он попытался противопоставить историческую правду «комплексу неполноценности», который испытывали образованные русские люди перед европейцами. «Толь довольно предки наши оставили на память, что, применясь к летописателям других народов, на своих жаловаться не найдем причины», — утверждал Ломоносов. Он и после смерти остался «вождем» историков-антинорманистов, отвергающих государствообразующую роль скандинавов в истории Руси.
7 июня 1764 года Екатерина даже удостоила Ломоносова личным «высочайшим» посещением и провела в его доме около четырех часов, где, как сообщали «Санкт-Петербургские ведомости, «изволила смотреть производимые им работы мозаичного Художества для монумента вечнославной памяти Государя Императора ПЕТРА Великого, также и новоизобретенные им физические инструменты и некоторые физические и химические опыты; чем подать благоволила новое высочайшее уверение о истинном люблении и попечении Своем о Науках и Художествах в Отечестве».
Первый русский академик писал: «Я не тужу о смерти: пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети отечества пожалеют». Честолюбие в нем не умирало. И Ломоносов действительно стал образцом того, как, словами Некрасова, «архангельский мужик по своей и божьей воле стал разумен и велик». Он прожил только 54 года, но успел сдвинуть горы в литературе, химии, исторической науке, астрономии, математике и геологии.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»