Чем были отделаны переплеты дорогих книг
Переплеты старинных российских книг
Внешний вид и сохранность книги влияют на ее ценность. Пришедший на смену свитку кодекс, для лучшей сохранности стали заключать в переплет, состоящий из двух твердых крышек и корешка, которые скреплялись с книжным блоком клеем с помощью форзацев и капитула. С развитием культуры оформления книги переплет, кроме защитной функции, обретает и определенную художественную форму. Переплет, современный книге, ценится во много раз выше, чем более поздний, пусть даже изготовленный индивидуально. Состояние и сохранность переплета, материалы, из которых он изготовлен, не только помогают атрибутировать издание, но и играют важную роль при продаже и покупке антикварной книги.
На Руси до конца XVII века крышки переплетов делали из дерева и обтягивали кожей.
Подписной переплет мастера Хитрова. Россия. 1840-е гг.
Через пропилы в досках пропускались кожаные ремни, к которым подшивался книжный блок. Изнутри крышки переплета оклеивались пергаментом, между собой скреплялись застежками или завязками. Литургические книги, а также особые подносные экземпляры, заключались в дорогие переплеты с декоративным золотым, серебряным или медным окладом, украшенным сканью, чеканкой, зернью, цветными эмалями, драгоценными камнями. В качестве фона под оклад использовались бархат, парча, атлас. Обрезы книг раскрашивались, золотились, делались рельефными. Книги для повседневного обихода заключались в простые переплеты из кожи или холста с металлическими деталями (наугольниками, средниками, «жуками») или без них. С XV века на Руси крышки обиходных переплетов стали украшать слепым тиснением по коже; с XVI века стали использовать тиснение золотом и суперэкслибрисы (тиснение владельческого знака на переплете).
При Московском печатном дворе с конца XVI века работала переплетная мастерская, изготовлявшая простые кожаные переплеты со слепым тиснением, в которые заключались книги печатного двора, предназначенные для продажи. В центре крышки переплета нередко помещалось вписанное в круг изображение льва и единорога под короной — знак Московского печатного двора. Мастера переплетной мастерской Московского печатного двора занимались и изготовлением особых переплетов для подносных экземпляров книг. Кроме того, по заказу такие переплеты делали в мастерских Посольского приказа и Приказа тайных дел (где работал и сафьяновый завод).
В XVII веке вместо ровного и плоского корешка книги, практиковавшегося в XI-XVI веках, используется бинтовой корешок: он делится на части поперечными кожаными валиками, скрывавшими дратву, которой крепился книжный блок. Переплетные доски теперь выступают над блоком книги. Впервые на корешок выносят сокращенное название книги. С XVII века в России для изготовления дорогих подносных изданий стали использовать сафьян (сорт кожи, выделываемый из шкур овец и коз, впервые появившийся в городе Сафи в Марокко), прочный, красивый по фактуре, дорогой материал, подвергающийся окраске в любые цвета (излюбленными были красный и зеленый). Кроме кожи для изготовления подносных и владельческих переплетов использовались дорогие ткани — парча, бархат, атлас, шелк.
Подписной мозаичный переплет работы мастера Э.Ро. Россия. Конец XIX в.
В начале XVIII века, в петровское время, вместо деревянных крышек переплета начинают использоваться картонные, распространение получают строго и скромно оформленные переплеты с обтянутыми темной кожей крышками. Переплеты могли быть украшены тисненым золотом орнаментом или брызгами краски по поверхности. Вместо кожаных ремней для скрепления книги с переплетом стали использовать более тонкую тесьму. При Елизавете Петровне в моде были издания, переплетенные в мягкую кожу, бархат и шелк, с золоченым обрезом и богатым тиснением. Практиковалось издание одной и той же книги в нескольких вариантах: индивидуальном подносном, «роскошном» и простом. Например, известная книга «Описание коронации Елисавет Петровны…» (1744) была изготовлена в мастерских Академии наук как раз в трех вариантах. Самый роскошный был из красного сафьяна с тисненым золотом вензелем императрицы. Менее дорогой вариант имел кожаный переплет с тисненым золотом гербом Российской империи, короной, державой и скипетром. Простой вариант не имел украшений.
Подписной полукожанный переплет работы Дюпре. Франция. Конец XIX в.
Для изготовления простых переплетов использовалась телячья кожа, гладкая и прочная, имеющая естественный коричневый цвет и почти не поддающаяся окраске. Большинство цельнокожанных переплетов книг российского изготовления сделаны именно из телячьей кожи. Во второй половине XIX столетия для изготовления дешевых переплетов массовой литературы использовали овечью кожу, малопрочную, но легко поддающуюся окраске в любые цвета, а также конскую и козью кожу. Для изготовления цельнокожанных переплетов в России второй половины XIX столетия широко использовались и такие прочные сорта кожи, как свиная кожа, для переплетов часто читавшихся книг (например, в библиотеках), тюленья кожа, юфть. В начале XX века популярной была кожа «фантази», изготовленная из прессованной, мраморированной и обработанной различными другими способами телячьей кожи. Такая кожа имитировала дорогие переплетные материалы. На протяжении XIX века с увеличением тиражей и с расширением круга читателей издатели стремились к удешевлению книжной продукции. К началу XX века натуральная кожа для переплетов использовалась не так часто: основным видом переплета стал картонажный переплет с литографией. Кроме того, для переплетных работ применялись и новые материалы, например, дешевый и красивый коленкор, изобретенный в Англии в 1825 году и получивший распространение в России уже в 1840-е гг., а также появившийся в начале XX столетия ледерин. Если в России XVIII – первой половины XIX века переплетные работы производились вручную, то с конца 1860-х годов в России возникают переплетные фабрики, первыми среди которых были организованные в 1869 году в Москве Товарищество «И. Н. Кушнерев и К°» и Товарищество Т. И. Гагена, а также петербургская фабрика О. Ф. Кирхнера (1871). Названия фабрик воспроизводилось тиснением или наклеивались на форзац задней крышки переплета.
Ранние книжные переплеты
Ценность, которая очевидна не всем
Обычно, колледжи и институты не уделяют должного учебного времени на переплеты книг — очень существенной вещи для изучения ранних периодов печатного дела. Ранние печатники были так же и переплетчиками, и книготорговцами. Эти три профессии четко разделились в течение первого века книгопечатания. Книга всегда требовала какой-то обложки и печатники продавали свои работы заказчикам в готовом переплете, при этом копии могли быть всегда доступны в листах, сообразно традициям форматов, существующим в стране.
Переплетчик украшал свои произведения определенным образом, имея под рукой ограниченной набор штампов тиснения. Поэтому, при надлежащем изучении, орнаментация переплета может оказаться так же легко распознаваемой, как гравюры или шрифты.
Конечно, большинство ранних переплетов не подписаны, поэтому не всегда возможно отнести отдельный переплет к авторству конкретного мастера. Но сравнительный анализ поможет нам атрибутировать район появления книги и даже конкретное место ее изготовления.
Невнимание к переплету зачастую приводит к утрате важной информации при уничтожении старого переплета. E. Gordon Duff, всемирно известный библиограф и библиотекарь, приводит случай, когда в руки его знакомого попала ценная книга, разделенная на три блока — Biblia Pauperum, the Ars Moriendi и Apocalypse, переплетенных вместе и имеющих дату. В силу каких-то обстоятельств, том распался и переплет разрушился. Знакомый припомнил, что дата на утраченном переплете была 1428 г. В первых трех цифрах он был уверен, в последней — нет. По мнению Даффа, его товарищ мог не запомнить не только двойку, но и другие цифры. Но в связи с утратой документального подтверждения, мы, возможно лишились очень важной даты в истории книгопечатания.
В течение веков многие библиотеки испытывали необъяснимое предубеждение против старинных переплетов, безотносительно того, сколько было когда-то за них заплачено. Если они повреждались или изнашивались, то реставрация не проводилась, книги переплетались заново, а старые переплеты уничтожались. В первой половине семнадцатого века все манускрипты Кембриджской Университетской библиотеки были единообразно переплетены в грубую телячью кожу с полнейшим уничтожением всех следов предыдущей истории, отраженных на старинных переплетах.
Caseley, в своем каталоге манускриптов Королевской Библиотеки, упоминает любопытный старый переплет, и делает о нем запись, показывающую, что переплет был сделан в Оксфорде, на Catte Street, в 1467 г. Эта запись, конечно, не может спасти переплет от катастроф или бездумных решений чиновников, но само ее наличие в респектабельном каталоге дает основание полагать, что это была одна из самых первых (если не самая первая) из напечатанных книг в Англии с проставленной датой.
Нет нужды перечислять насколько распространено отсутствие реставрации старых переплетов как в государственных, так и в частных библиотеках. Есть библиотеки где единственный шанс для книги остаться в аутентичном (пусть и ветхом) исполнении — это избегнуть внимательного ока человека, ответственного за сортировку книг по их состоянию.
Великие коллекционеры того периода, такие как Dibdin, не видели в книгах ничего достойного внимания, пока книга не была заключена в оболочку из русской или марокканской кожи, обработанной Льюисом или другим известным переплетчиком того времени.
Сейчас коллекционеры с таким подходом — исчезающая редкость. Большинство сегодняшних заказов для переплетчиков — это снятие старого переплета и замена его новым. Множество коллекционеров довольствуются советами своих поставщиков, переплетчиков или просто движимы коммерческими интересами. Коллекционер, обладающий собственным знанием или мнением, начинает видеть то, что делает книгу ценной не просто в денежных эквивалентах. Старая книга должна, насколько возможно, сохранить свое оригинальное состояние.
Отличия переплетов в разных странах
Английские книги семнадцатого века выпускались в простых кожаных переплетах, без попыток орнаментации, но с простой дюймовой линией внизу задней стороны обложки. И если коллекционер собирает книги в богато орнаментированных переплетах, такая полностью оригинальная книга будет единственная в коллекции не на своем месте.
Про немецких переплетчиков известно немного, но у них есть, чему поучиться. Их переплеты (из любого вида кожи) впечатляют большим количеством прекрасно выполненных штампов, которые при желании можно классифицировать по группам. Многие из штампов, что достаточно занятно, очень похожи на те, что использовались в лондонских или дюрхэмских переплетах двенадцатого-тринадцатого века. Все те же пальмовые листья и драконы.
В Германии, похоже, найдены самые ранние датированные переплеты. Копия 41-строчной Библии Эггештейна, хранящаяся в Кембриджской университетской библиотеке, датирована 1464 г. Дата выпрессована на металлических частях, защищающих уголки книги. Переплетчик по имени Jean Richenbach датировал все свои творения и, как правило, добавлял имя заказчика переплета. Самый ранний переплет от него датируется 1467 г.
Johannes Fogel — еще одно имя, часто встречающееся в истории ранних германских переплетов. Из этого времени осталось немного имен переплетчиков — Ambrose Keller, Veldener, Zainer, Amorbach. Во времена Антона Кобергера (нюрнбергский печатник пятнадцатогг века) стиль немецких переплетов изменился в сторону гармоничного дизайна, сделанного посредством специальных инструментов. В это же время получает распространение печать титула золотом. Панельный штамп, так популярный в других странах, не очень широко использовался в Германии для переплетов из телячей кожи. Однако он найден в многочисленных переплетах из пергамента и свиной кожи во второй половине шестнадцатого века.
В ранних французских книгах работа изящней, но менее интересна. Зато панельные штампы, особенно ранние, поистине восхитительны. Продукция норманских переплетчиков напоминала английскую традицию, и это неудивительно, потому что большое количество французских книг шли на экспорт в туманный Альбион.
Переплетное дело в Low Countries (так англичане называли Нидерланды, Бельгию, Люксембург, часть французских и немецких земель) было всегда на высоте, но самое выдающееся нововведение, впервые представленное в эти странах — использование панельного штампа, изобретенного в середине четырнадцатого столетия. Когда книга выпускалась в малом формате, данное изобретение приобретало особую важность, к концу пятнадцатого и в первой половине шестнадцатого века было сделано бесчисленное количество таких переплетов. Большинство голландских панелей не украшены сюжетно, но изящно орнаментированы двойным рядом сказочных зверей и птиц среди листвы. Иногда среди орнамента присутствовало описание, часто содержавшее имя переплетчика. «Discere ne cesses cura sapienta crescit Martinus Vulcanius» — на одном переплете (Не переставай учиться и пусть растет мудрость / Мартинус Вулканиус.) На другом — «Ob laudem christi hunt librum recte ligavi Johannes Bollcaert.» (Во славу Христовой охоты я хорошо переплел эту книгу/ Иоанн Боллсерт).
Некоторые переплетчики оставляли не только имена, но и место своего происхождения — Johannes de Wordwix Antverpie me fecit. Похоже, что это фламандские переплеты, некоторые из которых весьма интересны. Переплетчик, инициалы которого I.P. и который был как-то связан с Августианским монастырем св. Георгия и св. Мартина в бельгийском городе Левен, проставил на переплете номер. Один переплет украшен медальоном с маленькой фигуркой Клеопатры в окружении изящных арабесок. Другая же панель, редкая в своей артистичности, достаточно большая для формата кватро, с границей из цепей и инициалами на щите в центре.
С течением времени переплетчики из Low Countries постепенно утратили свойственный им перфекционизм. Надписи и посвящения (инкрипции), изначально игравшие большую роль, упростились до кусочков ничего не значащего орнамента. Похожий упадок не обошел стороной и поздние английский экземпляры.
Итальянские и испанские переплеты интересны сами по себе. Обычно переплеты не подписаны, но их дизайн во всех случаях намекает на происхождение этих книг.
Ранние английские переплеты весьма интересны и отличимы от других. Кэкстон, первопечатник Англии, всегда переплетал свои книги в телячью кожу, никогда не используя пергамент или свиную кожу. Переплеты из оберточного пергамента, которые, по словам Кэкстона ему довелось все-таки «ошибочно» сделать, не использовались в Англии еще долго. Его переплеты, если были орнаментированы, то как правило диагональными линиями, со штампом. Иногда граница формировалась треугольными штампами, направленными вовнутрь и наружу, образуя фигуру дракона.
Число переплетов, которые достоверно могут быть приписаны Кэкстону, немногочисленно. Это Boeticus, открытый в Школе Грамматики св. Албана, издание Festial в Британском музее и несколько других. И среди штампов, использованных в этих переплетах, мы можем выделить штампы, которые ранее не стречались. Здесь будет полезно вспомнить, что штампы для тиснения практически неразрушимы и используются еще долго после смерти их владельца. Оксфордские переплеты, очень английские по дизайну, используют штампы голландского происхождения. Три маленьких круга, вписанных в треугольник — отличительная черта голландских штампов.
Оксфордские переплеты в своем оригинальном состоянии почти всегда напоминали голландские, с пергаментными защитными вставками по центру листа. Известны две копии Кэкстоновской индульгенции, которые, проложенные лицом вниз, укрепляли переплет книги, выпущенной в Нидерландах. Другой переплетчик (инициалы G. W., печать в форме щита), не считал нужным укрепление пергаментом. Все листы книги, ныне известной как Machlinia Hora ad Usum Sarum, провенанс которых удостоверен, когда-то находились в переплете этого мастера.
Переплеты, делавшиеся в период с 1500 по 1540 г. формируют важную серию. Все небольшие книги имеют тиснение на сторонках, зачастую, с инициалами переплетчика. Пинсон использовал свой характерный штамп, другие украшали книгу гербом Плантагенетов (тремя львами, Arms of England), с одной стороны, и розой Тюдора — с другой. На большинстве таких орнаментов ниже розы ставилась марка и инициалы переплетчика (на стороне с гербом — только инициалы). Немногие мастера оставили хоть какую-то зацепку, которая могла бы помочь их идентифицировать. Но некоторые книги позволяют это сделать. Переплеты Пинсона и Джулиана Нотари сделаны теми же средствами, которые использовались в их книгах, а некоторые изделия Якоби имеют марку, которая встречается на титульной странице Lindewode, напечатанной для него в 1506 г. Рейнские вариации марок хорошо известны и часто встречаются.
Без отличительных марок, обычно ставившихся над инициалами, было бы безнадежно приписать переплет конкретному книготорговцу, хотя тщательный анализ стиля или доказательства принадлежности книги кому-то ранее, может помочь нам более-менее аккуратно определить как минимум страну происхождения переплета. Даже исследование пересылок и перемещений переплетов может продвинуть нас на пути в наших расследованиях. Например, методы сшивки и изготовления капталов итальянских книг отличаются от используемых в других странах. В Англии и Нормандии книги малого размера имели как правили 3 прошивочных ленты, в других странах — четыре. В каких-то случаях подсказку дает сорт кожи (в некоторых частях Франции вместо телячей использовалась овечья кожа. Оксфордские переплеты имеют характерный красный цвет кожи.
Атрибуция старинных книг по переплетам
В то время, когда это было еще возможно, очень мало было сделано для классификации различных стилей в книгах и переплетах. Сейчас сложно ожидать появления исчерпывающей информации по этой тематике. Большинство ранних переплетов относятся к шестнадцатому веку, они сделаны мастерами, узнать имена которых практически нет шансов. Все, что можно (и необходимо) сейчас сделать — классифицировать переплеты по всем признакам, которые нам доступны.
Также важны материалы, из которых сделан переплет — иногда сторонки делались из обычных использованных печатных листов, сложенных вместе и укрепленных другим материалом уже после того, как переплет был закончен — листами бумаги или пергамента, печатного издания или манускрипта. Henry Bredshaw сказал по этому поводу: «После всего вышесказанного неудивительно, что фрагменты, используемые для обкладки сторонок старых книг могут представлять интерес для изучающих методы и привычки ранних печатников и ищущих разрешения некоторых трудностей, до сих пор не проясненных в истории печати. Многие годы я пытался привлечь внимание ответственных за сохранность книг, к доказательствам, которые могут быть собраны, если тщательно и систематично изучать такие фрагменты. Это может оказаться чистой антикварщиной и напрасно потраченным временем. Также я предложил разделять Binder’s waste (траты материалов переплетчика) и printer’s waste (траты материалов печатника). В случае binder’s waste речь идет о книгах, которые были в циркуляции и были списаны как беcполезные. Ценность таких фрагментов — в них самих. Они могут быть, а могут и не быть предметом интереса. Но printer’s waste — потраченные, отбракованные, проверочные или изъятые из оборота листы в печатной мастерской (во времена, когда печатник был и переплетчиком), представляют собой ценнейший материал, по которому можно с высокой точностью установить мастерскую. Иногда достаточно взгляда на стиль и конструкцию книги, чтобы распознать работы одного и того же переплетчика, даже если у нас нет waste sheets, которые привели бы нас к похожим умозаключениям.»
Количество книг, известных только по фрагментам, избежавших переплета или отделившихся от него, намного больше, чем можно предположить. Такие фрагменты составляют более десяти процентов всех книг, изданных в Англии перед 1530 г. Открытие ранее неизвестных фрагментированных книг продолжается и сейчас.
Blades, в своей монографии «Life of Caxton» (1861) описывает интересную находку в библиотеке St. Alban’s Grammar School: «После осмотра нескольких книг, я вытащил одну, лежащую поверх других. Ее состояние вызывало наибольшее сожаление — книга была слегка покрыта влагой, липкой пылью, значительная часть задней обложки уничтожена влажностью. Белая, разрушенная временем бумага кусками упала на пол, когда книга была открыта. Это несомненно был английский перевод Джоффри Чосера «Boeticus de consolatione Philosophia», напечатанный Кэкстоном, в оригинальном переплете и с неразрезанными листами. При изучении обкладочного материала выяснилось, что обложка полностью состоит из использованных листов типографии Кэкстона. По этим листам были установлены еще три ранее неизвестные книги, выпущенных Кэкстоном».
Существует еще ряд подобных историй, например, на книжных развалах Booksellers Row за пару шиллингов был приобретена плачевного состояния книга приблизительно 1510 г. издания. Сохранился оригинальный переплет со штампами в виде листьев. За титульной страницей книги следовал лист из неизвестного ранее издания Donatus, печатник Gulliam Faques. С другого же конца книги обнаружились два листа, один — с маркой и колофоном до сих пор неизвестной книги напечатанной Richard’ом Faques, и представляющей собой первую книгу его типографии. Находка этих двух фрагментов становится еще более интересной, так как оба печатника — однофамильцы.
В Солсбери был куплен большой фолиант, напечатанный около 1700 г. в оригинальном переплете из телячей кожи. Последними листами был полный комплект страниц самой первой книги, сделанной в Лондоне печатником Lettou в 1480 г., «Questiones Antonii Andreae».
Расходным материалом для переплетчиков часто служили различные служебные книги. Немалая часть испорченных законодательных актов ушла на переплетные работы. Несколько копий писем Генриха VIII к Мартину Лютеру 1526 г., которые остались в своих изначальных переплетах, имеют сторонки именно из таких материалов.
Манускрипты, зачастую имеющие огромную ценность, безжалостно вырезались переплетчиками; иногда владелец библиотеки догадывался проверить, что считает бесполезной писаниной нанятый им переплетчик. Bradshow отмечал, что Greek Testament 1550 г., принадлежавший Эдуарду VI, содержал в переплете большие фрагменты ранних манускриптов Горанция и Персиуса. В ранних книгах пергамент часто использовался для обкладки центра печатного листа во избежание обреза бумаги нитью для сшивания. В такой форме были обнаружены множество кусочков договоров дарения и индульгенций.
Копия Библии Готца 1480 г. в Кембриджском Jesus Colledge, переплетена в Лондоне мастером Lettou, в изготовлении книги использовались два вида индульгенций, напечатанных им же.
Уход за старыми книгами
Сейчас существует целая методология изучения материалов, которые использовали ранние печатники, и от таких мелочей, как отделение пергамента холодной или теплой водой может зависеть сохранность редчайшей книги. В заключение хочется сказать о методах ухода за старыми переплетами. Книги в таких переплетах не должны часто открываться без надобности, а тем более ремонтироваться любительскими методами. Кроме того, такие книги стоит хранить в специальных плоских футлярах, открывающихся таким образом, чтобы книга не испытывала никакого трения о части футляра. Ни в коем случае не используйте футляры, открывающиеся только с одной стороны Если футляр выполнен в виде книги с перекрывающимися краями, он может быть надписан по корешку и поставлен на полку вместе с другими книгами.
При составлении статьи были использованы следующие материалы: E. Gordon Duff, «Early Printed Books», Cambridge University Press, 2011 (репринт издания 1893 г.)
Переплеты книг: от старины до наших дней
Ценность книг зависит от степени их сохранности и состояния переплета. Постепенно свиток уходит в небытие, на его место приходит кодекс. Чтобы экземпляры сохранялись в хорошем состоянии, их стали размещать между двух твердых обложек. Все это подшивалось и скреплялось при помощи клея, форзацев, капитула, и получилась книга, принципы создания которой используются и сегодня.
Со временем развивается культура художественного оформления, и обложка начинает выполнять не только защитную функцию, но и приобретает художественную ценность. Старинные книги в оригинальном переплете дороже, чем в новом.
На стоимость антикварной книги влияют следующие факторы:
Деревянные переплёт, оклады и чеканка..
Многие книги, изданные до XVIII века, «облачались» в деревянный переплет, обтянутый кожей. Для этого доски пропиливали, чтобы пропустить через них ремни из кожи. К ним, в сою очередь, подсоединяли блок книги. Внутренняя сторона переплета обклеивалась пергаменом. Она соединялась при помощи завязки или застегивалась.
Повседневные экземпляры для чтения изготавливались с кожаными переплетами. В качестве материала мог применяться и холст. Для сохранности книги использовались наугольники, средники, «жуки», выполненные из металла. Выпускались и экземпляры без дополнительных элементов.
Книжная продукция Руси XV века отличается кожаными переплетами со слепым тиснением. Но уже с XVI века встречается золотое тиснение, а также знак владельца издания – суперэкслибрис.
Конец XVI века для печатного двора Москвы ознаменовался началом выпуска изданий для продажи. Для этого при дворе создается переплетная мастерская. Ее работники создают кожаные переплеты без изысков со слепым тиснением. Старинные книги, выпущенные Московским печатным двором, можно отличить по специальной чеканке в виде круга со львом и единорогом. Над ними – императорская корона. Изображение занимает центр обложки.
В Московском печатном дворе выпускались также подносные издания, переплетенные особой обложкой. Аналогичные переплеты выпускали мастера Посольского приказа, а также Приказа тайных дел. В последнем действовала фабрика по выпуску сафьяновой продукции.
Печатные издания XVII века, в отличие от ровных и плоских обложек литературных экземпляров XI-XVI веков, отличаются бинтовым оформлением. Для этого переплет разделяют на несколько частей при помощи поперечных валиков, выполненных из кожи. Под ними находилась дратва, которая выполняла роль крепежа блока книги. В результате переплетная доска немного выступала над книжным блоком. В это же время на обложке начинают чеканить сокращенное заглавие издания.
XVII век в Российской империи характерен также тем, что в качестве обложки для дорогих подарочных изданий применяли сафьян, специальный сорт кожи из овечьих и козьих шкурок, впервые обработанный оригинальным способом в марокканском городке Сафи. Отличается прочной и красивой фактурой. Этот отнюдь недешевый материал можно было окрашивать в любую цветовую гамму. Чаще всего переплет был красного и зеленого цвета. Вместо кожи для подносных книг и выполненных по индивидуальным заказам могли применять бархатные, атласные, шелковые ткани, а также парчу.
Картонные, шелковые и бархатные переплеты
При Петре I, в XVIII веке, деревянные обложки сменяются картонными. Переплет с крышкой из темной кожи оформляется в строгом и простом стиле. В качестве украшения были распространены узоры с золотым тиснением. Обложку также могли специальным образом обрызгать красками. На место кожаных ремней, которыми скреплялся с обложкой книжный блок, приходит более тонкая тесьма.
При русской императрице Елизавете Петровне на пике популярности – книги в переплете, выполненном из мягкой кожи. Были модными также бархатные, шелковые обложки, издания с обрезом из золота. Повсеместно встречалось шикарное тиснение. Одна и та же книга могла издаваться как в подарочном, так и простом варианте. Так, издание «Описание коронации Елизаветы Петровны…» выпущено Академией наук в 1744 году в трех разных вариациях. Самым дорогим и прекрасным экземпляром была книга из красной сафьяновой кожи с золотым тиснением Герба Российской империи, короны, державы и скипетра. Массовый вариант описаний издан без украшений.
Вторая половина XVIII века характеризуется активным формированием дворянами крупных библиотек. Продолжают выпускаться подносные книги с богатым переплетом из сафьяна, тисненные рамкой с орнаментами, с нанесением владельческого знака. Для проклеивания форзацев использовалась мраморная бумага. Были популярны золоченные обрезы книг.
Стала распространяться новая форма недорого переплета: полукожаный. Для большей сохранности корешки и углы продолжали выполнять из кожи. На картонную крышку клеили бумагу, стилизованную под «мрамор» либо «перо павлина». Остальная часть переплета была также оклеена бумагой, но одного цвета. Начали указываться выходные данные, название печатного издания. Переплеты из плотной бумаги – картона – начали практиковаться на Руси в конце XVIII века. Новшество ввели издатели Ридигер Х., Клаудио Х.. Такая книжная продукция выпускалась издательством Московского университета, арендаторами которой и были Христиан и Христофер.
Начало XIX века: поялвление печатных обложек
Если в Европе на переплете указывался автор произведения и исполнитель, то в России такая практика вводится лишь после 50-х годов XIX века. Самые известные мастера-переплетчики того времени – это петербуржцы Э. Роу, В. Нильсон, А. Шнель, А. Петерсон, москвичи А. Петцман и З. Тарасов.
Самые простейшие обложки изготавливались из гладкой и прочной телячьей кожи коричневого цвета. С 50-х годов XIX века для недорогих переплетов применяли непрочную, но хорошо окрашивающуюся кожу овцы, козы и коня. Переплеты из цельной кожи для массовых изданий изготавливались также из свиной, тюленьей кожи и юфти.
К современности: тирожирование и появление фабрик
XIX век славится большим тиражированием изданий, востребованностью книг среди широких слоев населения, поэтому перед издателями стояла задача удешевить продукцию.
Книги начала XX века отличаются переплетом, выполненной из специальной кожи типа «фантази». Это обработанная телячья кожа, имитирующая дорогие переплетные материалы. И то она встречается уже реже. Все чаще используется переплет из картона с литографией. Все шире практикуются новые материалы, в числе которых и коленкор. Он был изобретен в Англии, и спустя 15 лет, в 1840 году появился в России. Популярным становится также материал ледерин.
Ручной переплет, практикуемый до 50-х годов XIX века, начинает уходить в небытие после появления фабрик в 1860 годах. Первое переплетное предприятие открывается в 1869 году: это московское Товарищество «И.Н. Кушнерев и К°». Позже появляется новое Товарищество Т.И. Гагена. Оно тоже располагалось в Москве. А в Петербурге издательством занимается фабрика О.Ф. Кирхнера, открытая в 1871 году. На задней крышке переплета книг того времени можно обнаружить тисненные или наклеенные названия фабрик.