Чем занимались лицеисты в царскосельском лицее
«Друзья, прекрасен наш союз!». Приключения «золотого состава» Царскосельского лицея
19 октября в России отмечается День лицеиста
210 лет назад в этот день был торжественно открыт Царскосельский лицей – одно из самых известных учебных заведений XIX века, подарившее нашей стране плеяду выдающихся деятелей искусства, военных и политиков. В историю вошел прежде всего первый выпуск лицеистов. В 1817 году Царскосельский лицей окончили Пушкин и Горчаков, Кюхельбекер и Пущин, Корф и Дельвиг. На память выпускникам подарили чугунные кольца в виде соединенных рук. Эти символические украшения были изготовлены из переплавленного колокола, на протяжении шести лет созывавшего юношей на занятия.
«Ваши руководители – любовь к славе и Отечеству»
Идея создать особое учебное заведение для нового поколения государственных мужей принадлежит Михаилу Михайловичу Сперанскому – автору проекта «Введение в Уложение государственных законов» и ближайшему соратнику Александра I. Сперанский мечтал видеть среди представителей власти лучших людей России: образованных, честолюбивых, готовых служить на пользу своей Родине. Соображения реформатора полностью разделял адъюнкт-профессор нравственных и политических наук Александр Петрович Куницын, в день открытия лицея обратившийся к первым ученикам: «Любовь к славе и Отечеству должны быть вашими руководителями».
Само название «лицей» восходит к античности. Ликей, окраина Афин, был местом, где молодых людей просвещал сам Аристотель. К Царскосельскому же лицею внимательно присматривался император Александр I, поддержавший эксперимент Сперанского. Он распорядился приравнять лицейское образование к университетскому.
Первый набор учеников состоялся осенью 1811 года. Лицеистом мог стать мальчик 10-12 лет дворянского происхождения, получивший рекомендацию некоего влиятельного лица. Например, за Александра Сергеевича Пушкина поручился его родной дядя Василий Львович – довольно известный поэт начала XIX века. Будущие лицеисты проходили медосмотр и сдавали экзамен. В октябре они приезжали в Царское Село, знакомились друг с другом и узнавали, кто будет их преподавателями. Программа обучения была рассчитана на шесть лет; в приоритете были науки гуманитарные. Так, на первом курсе лицеисты проходили грамматику, историю, математику, словесность, изящные искусства и занимались физическими упражнениями – например, учились фехтовать. Старшекурсники больше времени уделяли так называемым «нравственным наукам», среди которых – закон Божий, логика, правоведение, этика. Покидая стены Царскосельского лицея, выпускники прекрасно излагали свои мысли на бумаге, владели несколькими языками, знали историю родной страны и зарубежных государств.
Лицейские будни и внезапная опасность
Царскосельский лицей представлял собой нечто большее, чем учебное заведение. Для учеников он на шесть лет стал вторым домом. Директор Василий Малиновский придерживался правил, позволивших развить особый «лицейский дух» – атмосферу взаимного уважения, отсутствия запретных тем для обсуждений, готовности к острой дискуссии. К ученикам никогда не применяли телесных наказаний и обращались на Вы. После зачисления каждый получил отдельную комнатку с железной кроватью, комодом, умывальником, стулом и зеркалом. Пушкин шутливо окрестил такое жилище «кельей». Стены «келий» не полностью доходили до потолка, и это давало возможность постоянно переговариваться с товарищами. Интересно, что покидать лицей было крайне нежелательно, даже во время каникул ученики обычно не выходили за пределы территории, а родители сами приезжали к ним в гости. В обычные дни распорядок лицеистов был весьма насыщенным: юноши не спали с шести утра, занимались до пяти вечера с перерывами на чай, обед и прогулку.
Несмотря на закрытость Царскосельского лицея, его история знает и примеры страшных событий, чудом не коснувшихся учеников напрямую. В 1814 году в Царском Селе объявился преступник, поражавший современников хитростью и жестокостью. Своим жертвам «Царскосельский душегуб» перерезал горло, а затем забирал все принадлежавшие им ценные вещи. Обнаружить убийцу не удавалось два года. Известно о нем было лишь одно – это мужчина недюжинной силы, способный одолеть любого, кто случайно попадется ему на пути. До 1816 года душегуба безуспешно искали, а затем…вышли на след человека, служившего «дядькой» лицеистов! Убийца по имени Константин Сазонов в свободное от своих темных дел время исполнял обязанности помощника учеников. Он убирал их комнаты, стирал одежду, чистил обувь – одним словом, был кем-то вроде армейского денщика. Сазонову было около двадцати лет. За два года он совершил по меньшей мере пятнадцать преступлений. Арестовали его 18 марта 1816 года. Лицеисты, впрочем, не были шокированы тем фактом, что опасность буквально следовала за ними по пятам. С присущей ему иронией Александр Сергеевич Пушкин в год поимки Сазонова написал остроумную эпиграмму:
«Заутра с свечкой грошевою
Явлюсь пред образом святым:
Мой друг! остался я живым.
Но был уж смерти под косою:
Сазонов был моим слугою,
А Пешель – лекарем моим».
Под «горячую руку» поэта заодно попал и лицейский врач Франц Осипович Пешель. Причем совершенно зря. Судя по тому, что за годы учебы ни один из воспитанников Царскосельского лицея серьезно не болел, со своей работой Пешель справлялся неплохо. Пушкин попадал в лазарет десяток раз – в основном из-за головных болей и простуды. Симулировал ли свои недуги Александр Сергеевич, доподлинно неизвестно, да и кто из учащихся хотя бы раз в жизни не сказывался больным, чтобы не грызть гранит науки? К тому же находиться в лицейском лазарете было довольно приятно. Температура в помещении была выше, чем в «кельях», меню больным предлагали более разнообразное, а порой (по свидетельству И.И. Пущина) даже могли угостить красным вином или английским портером.
Союз великих
Быт лицеистов зависел от успехов в учебе. Высокая оценка позволяла занимать лучшие места в столовой и учебном классе. Как обычно, отличники сидели ближе к преподавателю, а самые непутевые юноши стремились к галерке. Система оценивания отличалась от современной: лучшей оценкой считалась единица, а вот четверки ставили за посредственные знания. Тем, кто совсем не выучил урок, ставили «ноль».
Все лицеисты охотно занимались творчеством: музицировали, рисовали, сочиняли стихи. Некоторые еще в бытность учениками начали печататься в серьезных изданиях – например, «Вестнике Европы». В 1814 году такой чести удостоился Антон Дельвиг. Издавали юноши и собственный журнал под названием «Лицейский мудрец». Иллюстрации к нему рисовал мастер карикатуры Алексей Илличевский, получивший от Пушкина характеристику «любезного остряка». Тексты для «Лицейского мудреца» от руки прописывал Константин Данзас, который славился каллиграфическим почерком. В заглавии журнала красуется надпись: «Печатано в типографии Данзаса».
Каждый год 19 октября первые выпускники лицея собирались вместе, вспоминая былые годы. Обращение Пушкина «Друзья мои, прекрасен наш союз!» в полной мере отражало суть крепких дружеских отношений, зародившихся между ними в годы учебы. Эту дружбу многие смогли пронести через всю жизнь. Первый выпуск Царскосельского лицея называют не только «пушкинским», но и «золотым». Выдающихся успехов добились многие однокашники Александра Сергеевича. Константин Данзас и Владимир Вольховский пошли по военной стезе, дослужились до генералов. Федор Матюшкин стал полярным исследователем. Модест Корф служил «придворным» историком и составил подробные биографии Николая I и М.М. Сперанского. Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер стали видными участниками общественного движения, разделив трудную судьбу своих товарищей-декабристов. Наконец, один из лучших учеников лицея, отличник и редкий умница Александр Горчаков стал канцлером Российской империи, определявшим ход внешней политики нашей страны на протяжении почти тридцати лет.
Это учебное заведение было сорганизовано для того, чтобы воспитывать дворянских детей, сделать их образованными и эффективными государственными чиновниками в будущем.
Царскосельский лицей был создан таким, что в нём применялись передовые методы воспитания и образования детей. В нём давали не только среднее, но и высшее образование.
История Царскосельского лицея
Инициатором учреждения был Михаил Михайлович Сперанский, известный государственный деятель во время александровского царствования.
Лицей основали в 1811 году, в первый, либеральный, период царствования Александра I. В этом учебном заведении планировалось воспитывать детей из знатных родовитых семей, готовя их к будущей государственной службе. Был предусмотрен шестилетний срок обучения.
Лицей был задуман императором. Разрабатывать идею ему помогали Михаил Сперанский и Фредерик Лагарп. Это было время начала царствования императора, которое сопровождалось большими ожиданиями и планами. В это время было создано много новых учебных заведений, однако богатые дворянские семьи не торопились отдавать в них своих детей. Более популярными мерами были: поступить в учебное заведение за границей или нанять домашних учителей.
Решение об организации этого учебного заведения было принято Александром I 10 августа 1810 года. Для лицея был отведён один из флигелей дворца.
Герб лицея включал в себя дубовый и лавровый венки, которые символизировали Силу и Славу. В нём присутствовала сова в качестве символа Мудрости.
В составе герба была изображена лира Аполлона, указывающая на любовь к Поэзии. Сверху был написан девиз «Для общей пользы».
Здесь преподавали талантливые педагоги. Время учёбы было разбито на два периода. Сначала был трёхлетний подготовительный период, затем следовала основная часть обучения такой же продолжительности.
За это время ученики получали как среднее, так и высшее образование. Последнее давалось в объёме юридического и философского факультетов университета. После выпуска бывшие лицейские ученики получали права такие же, как и выпускники университета.
Торжественное открытие Царскосельского лицея произошло 19 октября 1911 года. Оно проходило в актовом зале, который находился на третьем этаже.
Воспитанники жили на четвёртом этаже. В лицее первый этаж был занят хозяйственными службами, там проживали также некоторые работники лицея: гувернёры, инспектора и некоторые чиновники, в нём работающие.
На втором этаже располагались больница (в ней имелась аптека), канцелярия, конференц-зал, и столовая, в которой питались воспитанники. На третьем находились классы для занятий, библиотека, а также помещения для самостоятельной работы учеников.
Комнаты лицеистов были обставлены скудно. Пушкин называл их кельями. Каждому воспитаннику было положено: железная кровать, таз для умывания и зеркало. В комнате также находились комод и конторка.
Пушкин, когда учился в этом лицее, жил в комнате № 14. Стены спален не доставали до потолка, поэтому в них можно было переговариваться, находясь у себя в комнате.
Форму для воспитанников выбирали лично император и Аракчеев, известный государственный деятель тех лет. Одним из правил, в соответствии с которыми производился выбор, было требование о том, чтобы цвета воспитанников невозможно было перепутать с использовавшимися в гвардейских полках. За образец была взята старая форма Литовского татарского полка, которая была давно отменена.
Царскосельский лицей с 1843 г. уже не находился в Царском Селе — его перевели в Петербург. Он получил новое наименование. Теперь это был Александровский лицей.
За всё время существования в этом учебном заведении было 74 выпуска.
Традиции образования в лицее
У воспитанников имелся девиз. Он гласил: «Для общей пользы». При воспитании детей не принялись телесные наказания. Это положение было закреплено в уставе.
Считалось, что надо излагать кратко, а не запутывать учеников пространными объяснениями. Побуждать их ум к работе, а воспитанников — к действию.
Программа была лично составлена Михаилом Сперанским, биография которого свидетельствует о большом таланте государственного деятеля.
В состав программы обучения входили:
Как была устроена повседневная жизнь Царскосельского лицея во времена Пушкина
Приблизительное время чтения: 10 мин.
Свобода по расписанию
Лицей открылся в октябре 1811-го. А через год началась война. Шесть лицейских лет лицеисты почти безвылазно просидели в Царском Селе. Вместе с учителями читали газеты, провожали и встречали войска, вместе со всем образованным обществом то влюблялись в Александра I, то охладевали к нему.
У многих, включая Пушкина, дома жизнь была куда скучнее. Правда, первые три года их не пускали в гости. Зато гулять в садах, со всех сторон окружавших Лицей, им никто не мешал.
Жили, по воспоминаниям Пущина, строго по распорядку: вставали по звонку в 6 часов, одевались, шли на молитву в зал — утреннюю и вечернюю молитву читали вслух, по очереди. Потом с 7 до 9 уроки. В 9 — чай и до 10 в любую погоду — прогулка. С 10 до12 снова уроки. После них до часа опять прогулка. В час обед. С двух до трех чистописание или рисование и снова с трех до пяти уроки. В пять чай. До шести прогулка. Потом повторение уроков или вспомогательный класс. В половине девятого звонок к ужину. До десяти в зале мячик и беготня. А в десять вечерняя молитва и сон (Пушкин на всю жизнь сохранил привычку рано вставать, его рабочим временем было утро).
Но распорядок распорядком, а мальчишки во все времена остаются мальчишками. «На местах никогда не сидим, кто хочет учится, кто хочет гуляет, — признавался Илличевский. — Благодаря Бога, у нас царствует свобода, а свобода дело золотое. Летом досуг проводим на прогулках, зимою в чтении книг, иногда представляем театр, с начальниками обходимся без страха, шутим с ними и смеемся».
«В начале жизни школу помню я»
Лицеистов хотели научить буквально всему: психологии (в начале XIX века под психологией подразумевали философскую теорию познания — Прим. ред.), военным наукам, политэкономии, эстетике, праву, математике, французской и немецкой риторике, истории, географии, статистике, латыни, русской словесности, рисованию, фехтованию, танцам, верховой езде и, по возможности, архитектуре. Удивительнее всего, что при такой программе за шесть лет лицеисты все-таки многому научились.
Уроками их не мучили, зато самостоятельную умственную жизнь всячески поощряли. Первый директор Лицея Василий Малиновский — кроткий, застенчивый, душевный человек, образованный либерал, проповедник всеобщего братства и всеобщего мира — старался дополнять обучение чтением, беседами, сочинительством. Лицеисты бывали у него запросто.
Но «в садах Лицея» не только постигали науки и читали Апулея и Цицерона. Там учились жить в обществе — как проявлять себя, так и считаться с личностью соседа. Кстати, великодушный и вспыльчивый, добрый и ехидный Пушкин был далеко не подарок, но именно лицеисты первыми почувствовали его исключительность — одни радостно, другие с раздражением. И именно в Лицее он нашел друзей и научился дружбе.
В то время рано начинали жить. Четырнадцатилетних девочек выдавали замуж, пятнадцатилетние мальчики командовали ротами. Когда братья Раевские участвовали с отцом в бою под Салтановкой, одному было двенадцать, другому четырнадцать. Сама эпоха, раскаты и встряски мировых событий торопили, будили умы. Пушкин и его товарищи рано созрели.
«В те дни, когда в садах Лицея я безмятежно расцветал»
В Лицее Пушкин написал 130 стихотворений — зачастую несерьезных, о предметах абсолютно ничтожных. Ему ничего не стоило сочинить стишок, приглашающий на чашку чая, или застольный тост. Он с удовольствием разменивался на мелочи и расходился по альбомам на остроты. Ему нравился жанр поэтического пустяка — он учил мгновенному решению темы.
Как-то Кошанский, преподававший лицеистам русскую и латинскую словесность, дал задание описать стихами розу, и Пушкин мигом выдал три четверостишья. Скажи ему кто тогда, сколько ученых страниц будет написано о двенадцати строчках его «Розы» и как почтенные профессора будут ломать головы над каждой строкой его «Пирующих студентов» — хохотал бы до упаду.
Сам он вел свое поэтическое летосчисление с 1814 года: стихи забили сразу, фонтаном. Впрочем, даже не стихи — стишки, которые он сам потом забраковал. Он принципиально не писал «нетленку», нахально заявляя, что «плоды веселого досуга не для бессмертья рождены». А излюбленным местом сочинительства сделал постель, валяясь в которой между прочим, шаляй-валяй, «среди приятного забвенья,склонясь в подушку головой», «немного сонною рукой» набрасывал что-нибудь, не требующее труда. И, радуясь, что «в таком ленивом положенье стихи текут и так и сяк», сам не подозревал, что «вырабатывает» свою уникальную манеру, поражающую раскованностью мысли и языка и неслыханной еще в русской словесности свободой слова.
«Все научное он считал ни во что и как будто желал только показать, что мастер бегать, прыгать через стулья, бросать мячик, — вспоминал Пущин. — Видишь, бывало, его поглощенным, не по летам, в думы и чтение, и тут же он внезапно оставляет занятия, входит в какой-то припадок бешенства за то, что другой, ни на что лучшее не способный, перебежал его или одним ударом уронил все кегли».
А еще Пушкин громко, заразительно хохотал и не утратил этого детского смеха до конца жизни.
Лицеисты любили играть в рассказы. Именно на одном из таких состязаний Пушкин придумал фабулу «Метели» и «Выстрела».
Он вообще так жил — как бы шутя и играя. А когда умер, Баратынский, говорят, разбирая бумаги покойного, восклицал: «Можешь ты себе представить, что меня больше всего изумляет во всех этих поэмах? Обилие мыслей! Пушкин — мыслитель! Можно ли было это ожидать?»
«Мы все учились понемногу»
Вообще-то сочинять в Лицее поначалу запретили, чтобы лицеисты об уроках не забывали. Но этот запрет скоро отменили. Для воспитанников выписывали семь русских журналов, восемь французских и немецких. Была библиотека: около 800 томов по истории, литературе, политэкономии и философии — редкое богатство, тогда ведь общественных библиотек еще не было.
Основательного, глубокого знания Лицей, конечно, не давал, но поверхам лицеисты были, по словам Корфа, «богаты блестящим всезнанием». Пушкин, к примеру, так и не одолел математику. Но кому нужна математика, когда все — лицеисты, наставники, даже лицейские сторожа — независимо от Богом данных дарований, как подорванные, писали стихи?
Уже в 1812 году среди лицеистов оказалось столько писателей, что они разделились на два литературных лагеря. Пушкин, Дельвиг и Корсаков издавали рукописный журнал «Неопытное перо». А Илличевский, Вольховский, Кюхельбекер и Яковлев — журнал «Для удовольствия и пользы». В 1813 году оба кружка слились и под общей редакцией выпустили «Юных пловцов». Но самым удачным и долговечным оказался «Лицейский мудрец»: Данзас и Корсаков были его «издателями», а Дельвиг— редактором.
«Он взял Париж и создал наш Лицей»
Царя и его семью лицеисты встречали в церкви, в парке, на прогулках. И конечно, в Лицей со всех сторон просачивалось дворцовые сплетни и слухи… А еще вокруг Лицея били барабаны и развевались знамена — не только потому, что русский двор был двором военным, с разводами, караулами, гвардией, но и потому, что с 1812 по 1815 год Россия непрерывно воевала: 11 июня 1812 года Наполеон перешел Неман.
Вторжение врага, Бородино, пожар Москвы, поражение, победа… «От Царя до подданного, от полководца до последнего ратника, от помещика до смиренного поселянина, все без изъятия, вынесли на плечах своих и на духовном могуществе своем Россию из беды и подняли ее на высшую степень славы и народной доблести», — писал Вяземский.
Вплоть до восстания декабристов патриотизм, подразумевавший любовь и личную преданность государю, был основным необходимым атрибутом всякого образованного русского. Царь был живым воплощением Отчизны. Вокруг престола собиралось все, что было наиболее образованного, деятельного, творческого, все созидательные русские силы. А пленительная личность молодого Александра превращала долг в искренний порыв.
Император был в полном смысле слова обожаемым монархом. Молодой красавец с обворожительной улыбкой, взявший от XVIII века энциклопедизм, гуманизм и приятную изысканность манер, он хотел и умел пленять. Молодежь гордилась молодым императором, следила за его реформами. Потом начались войны, конгрессы, борьба с Наполеоном, горечь Аустерлица, боль Москвы, победа, русские в Париже. Россия вдруг превратилась в сильнейшую европейскую державу. И в центре всего этого — имя Александра, императора Всероссийского, победителя Наполеона.
А он… Жаждал истины и не умел быть искренним. Питал отвращение к насилию и вступил на престол, перешагнув через труп отца. Был одним из первых пацифистов и десять лет воевал. Мечтал, по завету бабушки, быть«мягким, человеколюбивым, сострадательным и либеральным», а под конец жизни сдружился с Аракчеевым. Но подданным и современникам осталась недоступна его богатая и надломленная, глубокая и трагическая внутренняя жизнь.
Вот и Пушкин отзывался об Александре то с восторгом, то с отрицанием, то с насмешкой. Но почти накануне его смерти, 19 октября 1825 года, в ссылке в Михайловском написал:
Ура, наш Царь! Так выпьем за Царя.
Он раб молвы, сомнений и страстей,
Но так и быть, простим ему гоненье,
Он взял Париж и создал наш Лицей.
«Друзья! досужный час настал»
В марте 1816 года директором Лицея стал рижский немец Энгельгард. Добросовестный, честный, сентиментальный и… ограниченный. У него не было сложных интеллектуальных запросов и обширных познаний Малиновского. Но о лицеистах он заботился и со многими из них подружился на всю жизнь.
В том же 1816 году в жизни лицеистов произошла большая перемена: Энгельгард разрешил им ходить в гости. И сразу у них завелось множество знакомых. К примеру, веселый общительный Пушкин тут же стал завсегдатаем у Карамзиных. А еще бывал у учителя пения и музыки барона Теппера де Фергюсона — по воскресеньям у него бывали танцы и можно было попеть, подурачиться, поухаживать за барышнями. Бывали и литературные состязания, в которых Пушкин всегда побеждал.
Но конечно, самой лестной была дружба с гусарскими офицерами. В те времена гвардия в ореоле победителей вернулась в Россию, полная новых политических идей и впечатлений. Но когда лицеисты познакомились с компанией, из которой вышли потом заговорщики Союза благоденствия, она еще предавалась прекраснодушным мечтаниям, которые не требовали жертв и не мешали жить и веселиться. И лазить в царский сад за яблоками, которые героически защищал от школяров садовник Лямин.
«Старик Державин нас заметил»
Это случилось 8 января 1815 года, когда в Лицее был торжественный акт — первый публичный экзамен в присутствии министра просвещения, знатных особ и родственников лицеистов. Дряхлый Державин дремал в кресле. И вдруг проснулся. А потом в восторге, со слезами на глазах бросился целовать Пушкина. Тот смешался и убежал.
Слава Пушкина уже разлетелась по Петербургу и Москве. В московских гостиных дядюшка Василий Львович и Жуковский восторженно декламировали «Воспоминания в Царском Селе». Стихотворение было напечатано в апрельском номере «Российского Музеума» с полной подписью: Александр Пушкин.
А Пушкин увлекся гусарами и мечтал стать гусаром. Но скупой, совершенно запутавшийся в долгах отец отказался дать на это денег — пришлось идти в Коллегию иностранных дел вместе с Горчаковым, Ломоносовым, Кюхельбекером и Юдиным. Итог: чиновник 10-го класса с правом получать от казны жалования 700 рублей в год.
Но какая разница, что там в аттестате, если Россию буквально накрыло волной новых мыслей. Менялись обычаи, язык, человеческие отношения, характеры. И восемнадцатилетние выпускники Лицея бросались в этот омут со всей страстью и ненасытностью.
«Друзья мои, прекрасен наш союз!»
Первый выпуск Царскосельского лицея, открытого для «образования юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной», состоялся 9 июля 1817 года. Имена многих выпускников вошли в историю.
Антон Дельвиг, поэт, издатель альманахов «Северные цветы» и «Подснежник» и «Литературной газеты». Романсы на его стихи на музыку Глинки, Алябьева и Даргомыжского пела вся Россия.
Вильгельм Кюхельбекер, декабрист, 10 лет проведший в тюрьме и долгие годы — в сибирской ссылке. Всю жизнь считавший, что главное его предназначение — поэзия. «Мой брат родной по музе, по судьбам», — писал ему Пушкин.
Иван Пущин, член Северного тайного общества, блестящий гвардейский офицер, неожиданно вышедший в отставку, чтобы поступить на службу в полицию квартальным надзирателем — хотел доказать, что всякая должность, служащая на пользу народа, почётна. 14 декабря 1825 года он был на Сенатской площади. Потом — почти 30 лет в Сибири. Но главное, он написал «Записки о Пушкине», благодаря которым Пущина помнят и цитируют до сих пор.
Фёдор Матюшкин, учёный, исследователь, адмирал, участник кругосветных плаваний, его имя носит мыс в Восточно-Сибирском море.
Александр Горчаков, дипломат, при Александре II — министр иностранных дел, последний канцлер Российской империи.