Чем занимался чехов в мелихове

Мелихово

В начале 1892 года Чехов купил именьице Мелихово, недалеко от Москвы, в Серпуховском уезде, километрах в пятнадцати от станции Лопасня Московско-Курской железной дороги.

Мелихово было мелкопоместной усадебкой, запущенной прежними владельцами. Семья Чеховых — Павел Егорович, Евгения Яковлевна, Мария Павловна, Антон Павлович — люди, привыкшие к упорному труду, быстро привели усадьбу в порядок и даже придали ей нарядный вид. Низенький деревянный дом с верандой и цветником в глубине старинной рощи, миниатюрное, поэтическое озеро, на высоких деревьях по дороге к дому — скворечники с надписью: «Братья Скворцовы», безупречная чистота повсюду.

От всего стиля жизни Чеховых в Мелихове веяло изяществом, чистотой, трудом.

По своему обыкновению Антон Павлович работал от раннего утра до позднего вечера. Но много времени отнимали у него и крестьянские дела.

С раннего утра стекались к дому Чеховых крестьяне за врачебной помощью. Мария Павловна, бывшая «душой» дома, помогала Антону Павловичу во всем, в том числе и в лечении больных, выдаче лекарств, перевязках.

Чехов жил всею жизнью деревни. Крестьяне его полюбили. Он рассказывал, что когда он проходит по деревне, то женщины встречают его «приветливо и ласково, как юродивого».

Евгения Яковлевна — мать писателя, Павел Егорович — отец писателя

Пишущему эти строки довелось услышать замечательную речь современника Чехова, одного из мелиховских крестьян, ставшего колхозным бригадиром, на открытии дома-музея имени А. П. Чехова в Мелихове в сентябре 1944 года. Нельзя было слушать без волнения слова старого крестьянина о том, что он считает себя и своих односельчан виновными в болезни и ранней смерти Антона Павловича. Слишком, дескать, огорчали они его своими делами, просьбами, болезнями, всей тяжелой докукой той, ушедшей в прошлое, крестьянской жизни. В памяти вставали картины «Мужиков», «Новой дачи», «В овраге»; думалось о том, какою проклятой ловушкой была жизнь старой деревни, как все было темно, запутанно, безвыходно. И кого же можно винить в том, что Чехов мучился вместе с «мужиками» мужицким горем!

Он вел большую общественную работу как гласный земства, был попечителем сельского училища, строителем школ (разумеется, на свои средства), санитарным врачом, участвовавшим в борьбе с холерой.

Во время холерной эпидемии, когда Антон Павлович (безвозмездно) взял на себя заведывание холерным участком, на его долю выпала особенно тяжелая работа. Средств у земства не было; кроме одной парусиновой палатки, во всем участке у Антона Павловича не было походного барака, и ему приходилось ездить по соседним фабрикантам и убеждать их принять участие в борьбе с холерой.

Многие из них принимали Чехова как назойливого просителя. Однако, благодаря его энергии и настойчивости, «скоро весь участок, в котором было до 25 деревень и сел, покрылся целой сетью необходимых учреждений. Несколько месяцев Антон Павлович почти не вылезал из тарантаса. В это время ему приходилось и ездить по участку, и принимать больных у себя на дому, и заниматься литературой. Разбитый, усталый, возвращался он домой, но держал себя дома так, точно делает пустяки, отпускал шуточки…».[19]

Участие в борьбе с холерой, завязавшиеся связи с земскими деятелями привели к тому, что Чехов был избран в земские гласные. Михаил Павлович рассказывает, что Чехов «охотно посещал земские собрания и участвовал в рассмотрении многих земских вопросов. Но наибольшее внимание его обращали на себя народное здравие и народное просвещение… Он живо интересовался тем, какие намечены к постройке новые дороги, какие предположено открыть новые больницы и школы. Между прочим, ему обязано местное население проведением шоссе от станции Лопасня до Мелихова и постройкой школ в Талеже, Новоселках и Мелихове. Он строил эти школы с увлечением. Он сам составил для них планы, сам покупал материал и сам следил за их постройкой. Эти школы были его детищем. Когда он говорил о них, то глаза его зажигались, и видно было, что если бы ему позволили средства, то он выстроил бы их не три, а множество. Я помню его видную фигуру на открытии школы в Новоселках, когда мужики подносили ему образ и хлеб-соль… совсем не мастер говорить публично, он конфузливо отвечал на их благодарность, но по лицу его и по блеску его глаз видно было, что он был доволен».

В общественной работе Чехову был так же противен дилетантизм, как и в области искусства. Со свойственной ему деловитостью он делал все всерьез, обдумывал каждую мелочь до конца.

Конечно, все это было лишь жалким кусочком той общественной жизни, по которой он тосковал.

Но в художественном отношении Мелихово дало Чехову очень много, обогатив его новым знанием жизни.

Антон Павлович и в Мелихове не мог жить без гостей. Он звал к себе всех, кто был ему хоть сколько-нибудь приятен. В Мелихове часто слышались музыка, пение, декламация. Чехов часто выезжал в Москву. У него появилось много приятельских связей в разнообразных либеральных и прогрессивных интеллигентских кругах. Каждый его приезд в Москву был праздником для его приятелей и знакомых.

Мелиховский период — 1892–1898 годы — время высокого подъема, полного расцвета чеховского гения.

Читайте также

МЕЛИХОВО

МЕЛИХОВО …Ужасно я люблю все то, что в России назыв имением. Это слово еще не потеряло своего поэтического оттенка.Чехов — Н. А. Лейкину. 12 или 13 октября 1885 г. МоскваАх, подруженьки, как скучно! Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне

Мелихово

Мелихово В начале 1892 года Чехов купил именьице Мелихово, недалеко от Москвы, в Серпуховском уезде, километрах в пятнадцати от станции Лопасня Московско-Курской железной дороги.Мелихово было мелкопоместной усадебкой, запущенной прежними владельцами. Семья Чеховых —

XVI. МЕЛИХОВО

XVI. МЕЛИХОВО В начале 1892 года Чехов купил именьице Мелихово, недалеко от Москвы, в Серпуховском уезде, километрах в пятнадцати от станции Лопасня Московско-Курской железной дороги.Мелихово было мелкопоместной усадебкой, запущенной прежними владельцами. Семья Чеховых —

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 19 марта 1892 г. Мелихово

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 19 марта 1892 г. Мелихово Ст. Лопасня, 19 март.Уважаемая Лидия Алексеевна, рассказ Ваш, если хотите печататься в иллюстрированных журналах, можно послать в «Север» или во «Всемирную иллюстрацию», В первом редактирует Вл. Тихонов, во второй, кажется,

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 29 апреля 1892 г. Мелихово

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 29 апреля 1892 г. Мелихово 29 апр. Ст. Лопасня.Уважаемая Лидия Алексеевна, отродясь я не писал стихов. Впрочем, раз только написал в альбом одной девочке басню, но это было очень, очень давно[5]. Басня жива еще до сих пор, многие знают ее наизусть, но девочке

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 17 января 1896 г. Мелихово

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 17 января 1896 г. Мелихово 17 янв. Лопасня, Московск. губ.Многоуважаемая Лидия Алексеевна, я должен был неожиданно уехать из Петербурга — к великому моему сожалению. Узнав от Надежды Алексеевны, что Вы издали книжку, я собрался было к Вам, чтобы получить

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 10 июля 1898 г. Мелихово

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 10 июля 1898 г. Мелихово 10 июль.Вы хотите только три слова, а я хочу написать их двадцать.В Скопинском уезде я не был и едва ли поеду туда[18]. Живу я у себя дома, кое-что пописываю — стало быть, занят[19]. И много гостей, которые меня не пускают.Здоровье мое

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 30 августа 1898 г. Мелихово

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 30 августа 1898 г. Мелихово 30 авг.Я поеду в Крым, потом на Кавказ и, когда там станет холодно, поеду, вероятно, куда-нибудь за границу. Значит, в Петербург не попаду.Уезжать мне ужасно не хочется. При одной мысли, что я должен уехать, у меня опускаются руки и

Источник

Виноградова К.М.: Чехов в Мелихове
Мелиховские впечатления в творчестве Чехова

МЕЛИХОВСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ ЧЕХОВА

Годы жизни А. П. Чехова в Мелихове совпали с периодом бурного развития капитализма в России, с тем переломным периодом, когда, по определению В. И. Ленина, «. старое бесповоротно, у всех на глазах рушилось, а новое только укладывалось. » (В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 31)

А. П. Чехов. Фотография 1890-х годов

Царская цензура не заметила обличительной направленности рассказа. Но в России уже был читатель, который понял его подлинный политический смысл. Этим читателем был В. И. Ленин. В воспоминаниях А. И. Ульяновой-Елизаровой приведен отзыв В. И. Ленина о рассказе «Палата № 6»: «Когда я дочитал вчера вечером этот рассказ, мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, точно и я заперт в палате № 6».

Рассказ «Палата № 6» знаменует начало того нового этапа в творческом пути Чехова, который связан с мелиховским периодом.

Однако в эти годы круг наблюдений Чехова не ограничивается только мелиховскими впечатлениями. Он, как и прежде, живет большой творческой жизнью, часто бывает в Москве и Петербурге, путешествует. Писатель получает множество газет и журналов, интересуется всеми злободневными проблемами русской жизни, (находится з курсе важнейших событий.

Непосредственное общение с народом не только обогатило Чехова новыми впечатлениями, но и помогло ему осмыслить и обобщить огромный запас жизненных наблюдений. Мелиховская действительность входила в творческое сознание Чехова не отдельными фактами и эпизодами, а всей той правдой русской жизни, которую писатель выразил в художественных образах произведений 90-х и 900-х годов.

Мелиховские впечатления в творчестве Чехова сказались в острой постановке социальных, морально-этических и философских проблем, в художественной разработке темы народа и в первую очередь в изображении русской дореволюционной деревни.

Чехов и раньше изображал отдельные эпизоды из деревенской жизни, давал образы крестьян, картины природы. Но жизнь в Мелихове заставила его по-новому подойти к изображению деревни. В Мелихове он узнал жизнь крестьянства во всем ее многообразии и противоречиях, вплотную столкнулся с процессом классового расслоения в деревне, с пролетаризацией крестьянства.

«Я, живя в Московской губернии, на десятки верст в окружности знал чуть ли не каждую избу и мог писать о том, что видел и слышал».

Чехов дал в своих произведениях смелое антинародническое изображение русской дореволюционной деревни, показал неизбежность разорения крестьянства в условиях капитализма. Тема деревни, тема народа стала основной в творчестве Чехова 90-х и 900-х годов.

В Мелихове А. П. Чехов много писал. Старожилы Мелихова вспоминают о том, что ежедневно до глубокой ночи горел свет в кабинете Антона Павловича. Говоря о беллетристическом значении Мелихова, сам писатель прежде всего связывал его с повестью «Мужики». О том, что многие картины деревенской жизни, изображенные в «Мужиках», выросли из мелиховских впечатлений, свидетельствует записная книжка Чехова.

Страница из записной книжки А. П. Чехова

Вот, например, две записи.

«Бабушка высекла внучку Машу. Маша потихоньку (из мести) налила ей в суп молока, чтобы она оскоромилась (был великий пост) и потом воображала, как бабушка горит за это в аду. Бабка целый день ругается, ругает зятя, бедного, которого «взяли в дом»».

«Изба. Девочка в валенках на печи. Отца нет дома. Кошка.

Почти дословно перешла в повесть из записной книжки Чехова и гневная обличительная характеристика деревенских кулаков, в основе которой также лежали мелиховские впечатления: «Кто держит кабак и спаивает народ? Мужик. Кто растрачивает и пропивает мирские, школьные, церковные деньги? Мужик. Кто украл у соседа, поджег, ложно показал на суде за бутылку водки? Кто в земских и других собраниях первый ратует против мужиков? Мужик. »

Эти факты, взятые из действительности, помогли писателю увидеть ту большую правду крестьянской жизни, которая и составила содержание «Мужиков». Интересно, что А. П. Чехов заканчивает свою повесть во время работы по переписи населения, когда он ходил по избам в Мелихове и «стукался головой о притолоки».

‘Мужики’. Иллюстрация И. Е. Репина

Жители Мелихова легко узнают в повести «Мужики» свою деревню, вспоминают описанные в ней события. В Мелихове действительно существовали и трактир и слобода Холуевка. Можно думать, что в «Мужиках» отразилась и зима неурожайного 1892 г.:

«О, какая суровая, какая длинная зима!

Уже с Рождества не было своего хлеба, и муку покупали. В хлеву день и ночь раздавалось мычанье голодной коровы, надрывавшее душу у бабки и Марьи. И, как нарочно, морозы все время стояли трескучие, навалило высокие сугробы; и зима затянулась. »

В жизни крестьян «в течение лета и зимы бывали такие часы и дни, когда казалось, что эти люди живут хуже скотов. » Пьянство, драки отравляли жизнь деревни. Но в этих «страшных мужиках» Чехов сумел увидеть людей, почувствовать их большую, искалеченную социальным строем душу и встал на защиту человеческих прав и человеческого достоинства: «. они люди, они страдают и плачут, как люди, и в жизни их нет ничего такого, чему нельзя было бы найти оправдания».

И героиня повести, уходя из деревни, после тяжелой голодной зимы, чувствует себя навсегда связанной с ней, уносит в своем сердце любовь к крестьянам, горячее сочувствие и сострадание к ним.

Повесть заканчивается светлым, радостным весенним мелиховским пейзажем, желанием «лететь вместе с птицами» навстречу счастью, которое должно быть в жизни каждого человека.

Появление повести «Мужики» вызвало большую тревогу в цензуре. Исполняющий обязанности цензора доносил в цензурный комитет: «В первой половине апрельской книжки «Русской мысли» в цензурном отношении особенного внимания заслуживает статья А. П. Чехова «Мужики». В ней слишком мрачными красками описывается положение крестьян, проживающих в деревнях». В ответ на это донесение из цензурного комитета последовал краткий, но выразительный ответ: «Исключить страницу 193. Чехова при несогласии арестовать».

Автограф А. П. Чехова к ‘Ионычу’

Мелиховские впечатления послужили материалом для повести «Моя жизнь» и рассказа «Дом с мезонином», написанных в 1896 г., хотя тема деревни и не является основной в этих произведениях. Чехов и здесь с позиций писателя-демократа вскрывает всю несостоятельность попыток улучшения жизни полумерами.

В рассказе «Дом с мезонином» Чехов ясно говорит, что помощь народу «малыми делами», ставшая в то время для многих самоцелью, уводит от решения коренных социальных вопросов. При существующих условиях «мужицкая грамотность, книжки с жалкими наставлениями и прибаутками и медицинские пункты не могут уменьшить ни невежества, ни смертности так же, как свет из ваших окон не может осветить этого громадного сада. »

«Бабье царство» (1894 г.), «Случай из практики» (1898 г.), «В овраге» (1900 г.).

В этих произведениях Чехов показывает, как паразитизм буржуазного общества неминуемо приводит к душевному краху, к вырождению.

Словами доктора, приехавшего лечить больную, Чехов правильно ставит диагноз непонятной болезни: «. для него было ясно, что ей нужно поскорее оставить пять корпусов и миллион, если он у нее есть.

И он сказал, то, что хотел, не прямо, а окольным путем:

Решение этого вопроса Чехов совершенно отчетливо связывал с тем временем, когда работать будет каждый человек. Рассказ заканчивается описанием ясного летнего дня. Уезжая с фабрики, Королев «думал о том времени, быть может, уже близком, когда жизнь будет такою же светлой и радостной, как это тихое, воскресное утро. »

Мелиховские впечатления настолько глубоко вошли в творческое сознание писателя, что продолжали жить и в произведениях, написанных после отъезда из Мелихова.

‘В овраге’. Иллюстрация С. Бойма

В рассказе Чехов прямо ставит острый социальный вопрос о том, «кто же старше? Купец первой гильдии или плотник?», и дает на него очень точный ответ: «Кто трудится, кто терпит, тот и старше».

Казалось, что и здесь пошлость будет торжествовать и безнаказанно издеваться над лучшими чувствами людей. Но Чехов разрешает конфликт по-иному: получив письмо стариков, дочь в волнении читает только первые его строчки, наполненные теплыми и торжественными словами приветов, и перед ней встает деревенская жизнь с ее родным углом, с ее тихими радостями. Ефимья переносится в деревню, к своим старикам. Письмо достигает своей цели: минуя пошлость, оно соединяет разбросанные судьбой человеческие жизни.

Рассказ написан А. П. Чеховым в 1899 г., в Ялте, но социально-психологическая острота сюжета, жизненность художественный образов, глубина раскрытия противоречий жизни и большая правда позволяют думать, что в основе его лежало близкое знакомство с русской деревней, какое дали писателю годы пребывания в Мелихове. Уход крестьян в город был массовым явлением в нищем Мелихове. Антон Павлович не только непосредственно сталкивался с этими фактами, но и хорошо знал о дальнейшей судьбе многих мелиховских крестьян, ушедших на заработки.

В Мелихове же в творческом сознании писателя-демократа, для которого понятие труда и понятие культуры сливались в одно неразрывное целое, оформилась известная чеховская мысль: «Праздная жизнь не может быть чистой».

Связь образа Астрова с самим писателем чувствовали и современники Чехова, знавшие его лично. Так, например, в письме учительницы соседнего с Мелиховом села Ермолова А. Д. Ильинской читаем: «Под Новый год я вас видела в лице Станиславского в Художественном театре По-моему он во всем вас копирует в вашем «Дяде Ване»» ( ).

Близкие к Антону Павловичу и его семье люди узнавали в некоторых образах пьесы членов чеховской семьи. Так, в образе Сони угадывалась трудолюбивая, деятельная хозяйка Мелихова Мария Павловна, посвятившая всю свою жизнь заботам о Чехове. Подтверждает это и письмо Михаила Павловича: «Видел «Дядю Ваню»! Ах, какая это превосходная пьеса! Какой великолепный конец! И как в этой пьесе я увидел нашу бедную самоотверженную Машечку. » (Неопубликованное письмо)

Кружок серпуховских любителей драматического искусства просил у А. П. Чехова разрешения поставить пьесу «Дядя Ваня». Чехов не только разрешил, но и сам читал ее будущим исполнителям. С большим волнением играла серпуховская интеллигенция эту пьесу. В телеграмме, посланной А. П. Чехову, они писали: «Ждем вас на один из наших спектаклей. Мы полны жизненностью типов, выведенных в «Дяде Ване», и счастливы их исполнить. Простите любителям дерзость постановки такой пьесы. Мы воспитались на ней и заставили публику задуматься» (Неопубликованная телеграмма).

Пьеса «Чайка» очень тесно связана с Мелиховом и сюжетом, и прообразами своих героев, и местом действия, и пейзажем, и целым рядом других более мелких деталей.

«Благодаря озеру и саду, в лунные ночи и закатные вечера Мелихово было очень красиво и волновало фантазию. Здесь Чехов писал «Чайку», и много подробностей в «Чайке» навеяно обстановкой Мелихова. По крайней мере я не могу отделаться от впечатления, что сцена, которую устраивает Треплев, прошла на этой аллее, идущей к озеру, и «в доме играют», и «красная луна», и лого в четвертом действии».

Вл. И. Немирович-Данченко

В 1957 г. автору этой книги довелось быть в Мелихове вместе с О. Л. Кдиппер-Чеховой. Ольга Леонардовна вспоминала свой первый приезд в Мелихово в 1899 г., когда Художественный театр уже поставил «Чайку». Флигель Чехова, в котором бьма написана «Чайка», и вся усадьба, восстановленная в том виде, в каком она была при жизни писателя, заставили актрису вспомнить далекое прошлое. Ольга Леонардовна говорила, что она так и ждет, что на дорожках мелиховского сада появятся герои пьесы «Чайка».

лиц с их реальными прототипами было подчеркнуто писателем так прозрачно, что для всех близких Чехову было совершенно ясно, о ком идет речь. Очевидно, это было сделано писателем сознательно. Своей пьесой он высказал отношение к роману, который не только проходил у него на глазах, но и глубоко волновал его.

Чехов с большой душевной болью и сочувствием рассказал в «Чайке» печальную историю неудачной любви Л. С. Мизиновой и через образ Тригорина сурово осудил И. Н. Потапенко. Это сходство судьбы главных героев пьесы с судьбой их прототипов особенно ясно почувствовали прежде всего те, кто так или иначе послужили прообразами героев. Л. С. Мизинова писала Чехову 1 ноября 1896 г.: «Да, здесь все говорят, что и «Чайка» тоже заимствована из моей жизни и еще что вы хорошо отделали еще кого-то» (Неопубликованное письмо«Известный беллетрист». Это был явный намек на то, что он узнал себя в образе Тригорина.

Через два года «Чайка» с большим успехом бьпла поставлена на сцене Художественного театра. Л. С. Мизинова, жившая тогда за границей, прислала Чехову телеграмму: «Поздравляю, радуюсь от души колоссальному успеху вашей пьесы. Как жаль, что вы сами не были там» (Неопубликованное письмо).

В постановке Художественного театра Лидия Стахиев-на смотрела пьесу «Чайка» много позднее, уже в 1900 г. Мария Павловна, бывшая вместе с ней в театре, писала Чехову: «На твои именины я водила Лику на «Чайку». Она плакала в театре, воспоминания перед ней должно быть развернули свиток длинный».

Из мелиховских впечатлений вырос в пьесе «Чайка» и трогательно-смешной образ Медведенко. А. П. Чехов, посетивший в 1894 г. Талежскую школу, пишет: «Учитель получает 23 рубля в месяц, имеет жену, четырех детей, и уже сед, несмотря на свои 30 лет. До такой степ ей и забит нуждой, что о чем бы вы ни заговорили с иим, он все сводит к вопросу о жаловании. По его мнению, поэты и прозаики должны писать только о прибавке жалованья».

«Чайка» и звучат в ней не только жалобой робкого и забитого нуждой человека, но и суровым обличением бескультурья и невежества самодержавной России.

Человек с большим, чутким сердцем, Медведенко тонко противопоставлен в пьесе миру эгоистов и себялюбцев. Эту человечность образа, его глубокую жизненность отмечали и современники Чехова.

Т. Л. Щепкина-Куперник так писала в 1898 г. о Медведенко и его жене Маше в исполнении артистов Художественного театра: «Учитель, уходящий перед, ужином в бурю к ребенку. ах, этот учитель! Он, и главное, жена его Маша были художественны, поразительны, играли, как большие артисты. Я видела в первый раз живую женщину на сцене. Не хватает слов выразить, до чего оба были жалки, трогательны, человечны» (Неопубликованное письмо).

Из писем и записных книжек А. П. Чехова видно, что сюжеты многих других его произведений также непосредственно связаны с жизнью в Мелихове.

«Моя жизнь» Чехов но талежским впечатлениям описал картину постройки школы в Дубечне, торжество ее открытия и т. д.

Действительность, которую так уныло, «точно сова», по выражению А. П. Чехова, описывала Анисимова, была известна и Чехову. Но преображенная писателем в типические художественные образы, она стала волнующим рассказом о жизни сельской учительницы в дореволюционной России.

«На подводе» перед нами проходят однообразная, серая жизнь сельской учительницы, работающей без любви к делу, живущей без семьи, без близких, в полном одиночестве, морозы и метели, непролазная грязь на дорогах, безысходная деревенская нужда. В рассказе ие забыта ни одна деталь, знакомая по письмам Анисимовой: ни просьбы о дровах, ни грубость сторожа, ни страх перед начальством. «Нуж,но собирать с учеников деньги на дрова, на сторожа и отдавать их попечителю, и потом умолять его, этого сытого, наглого Мужика, чтобы он, ради бога, прислал дров. А иочью снятся экзамены, мужики, сугробы. И от такой жизни она постарела, огрубела, стала некрасивой, угловатой, неловкой, точно ее налили свинцом, и всего она боится, и в присутствии члена управы или попечителя школы она встает, не осмеливается сесть и, когда говорит про кого-нибудь из них, то выражается почтительно: «они». И никому о«а не нравится, и жизнь проходит скучно, без ласки, без дружеского участия».

На примере этого рассказа видно, как Чехов, идя от действительности, следовал своему правилу писателя-реалиста «процедить сюжет», чтобы освободиться от всего случайного, чтобы «осталось только то, что важно или типично». К этому приему художественной типизации Чехов прибегает на первом этапе работы, фиксируя в записной книжке свои наблюдения в виде сюжета для рассказа.

«Учительница в селе. Из хорошей семьи. Брат где-то офицером. Осиротела, пошла в учительницы по нужде. Дни за днями, бесконечные вечера, без дружеского участия, без ласки, личная жизнь погибает; удовлетворения нет, так как некогда подумать о великих целях, да и не видать плодов».

Действительность в ее типических чертах уже в этой предварительной записи переходит в художественный образ, органически сливаясь в одно неразрывное целое.

врачебной деятельности, давший материал для рассказа «По делам службы» (1899 г.): «Земец растратили застрелился. Я со становым поехал вскрывать его. Приезжаем. Лежит на столе. Поздно. Отложили вскрытие до завтра. Становой уехал к соседу играть в карты. Я лег спать. Дверь то открывалась, то закрывалась опять. Казалось, что мертвец ходит».

Герой этого рассказа честный труженик Лыжни, исполняющий должность судебного следователя, при каждой встрече с крестьянами испытывает внутреннюю неловкость за свое привилегированное положение. Он чувствует, что и самоубийство сломленного жизнью неврастеника Лесницкого, и мужицкое горе лежат на его совести и приходится «мириться с тем, что эти люди, покорные своему жребию, взвалили на себя самое тяжелое и темное в жизни. Как это ужасно!»

В образе деревенского «соцкого», который зимой и летом ходит по деревням, исполняя безропотно часто бессмысленные поручения бюрократов-чиновников, Лыжину чудится будущий справедливый суд истории:

«Мы идем, мы идем, мы идем. Мы берем от жизни то, что в ней есть самого тяжелого и горького, а вам оставляем легкое и радостное и вы можете, сидя за ужином, холодно и здраво рассуждать, отчего мы страдаем и гибнем, и отчего мы не так здоровы и довольны, как вы».

Местом постоянных социальных конфликтов становится новая дача (рассказ «Новая дача», 1899 г.), выстроенная богатым инженером в живописной местности рядом с деревней. Здесь «не будут ни пахать, ни сеять», а будут «жить только для того, чтобы дышать чистым воздухом».

Слишком велика пропасть между новой дачей, построенной для отдыха богатой семьи, и голодной, обнищавшей, задавленной нуждой и тяжелой работой, бескультурной деревней. Никогда не найдут общего языка инженер из рассказа «Новая дача», его кроткая жена, изящная дочь и бедняцкая семья Лычковых. Напрасны будут все разговоры инженера с крестьянами, все подарки его жены, несправедливы будут их упреки в неблагодарности. Невозможность взаимного понимания таится в социальном неравенстве.

Пропасть между деревней и барской усадьбой будет все увеличиваться, пока не будут заложены основы других отношений. Именно этот путь и рекомендует владелице новой дачи старик-крестьянин: «Потерпи годика два. И школу можно, и дорогу можно, а только не сразу. Хочешь, скажем, к примеру, посеять на этом бугре хлеб, так сначала выкорчуй, выбери камни все, да потом вспаши, ходи, да ходи. И с народом, значит, так. ходи, да ходи, пока не осилишь».

Мелиховские впечатления завершили круг наблюдений Чехова над оскудением русского дворянства, которое он показал в своих произведениях 90-х и 900-х годов.

начинали тяготить самих хозяев, и новое поколение помещиков, не будучи в состоянии изменить жизнь, всячески старалось вырваться из «родного угла». В произведениях мелиховского периода писатель уделяет этой теме большое внимание, изображая различные стороны этого процесса.

Печать запустения лежит на с арой помещичьей усадьбе в рассказе «Дом с мезонином», где от былого богатства сохранились только дом с мезонином да темные аллеи в парке. Жизнь владельцев усадьбы строится по-новому: навсегда уходит отсюда прелестная Мисюсь; ее старшая сестра Лида становится учительницей и гордится тем, что «живет на собственные деньги».

Тоскует в деревне ставший по воле судьбы помещиком честный, трудолюбивый Алехин (рассказ «О любви»). Чтобы выпутаться из отцовских долгов, он вел свое хозяйство на крестьянский лад, то есть работал сам, «сам тоже пахал, сеял, косил и при этом скучал и брезгливо морщился».

Не любят свою усадьбу и живут в ней только по необходимости Аркадина, Сорин, Треплев (пьеса «Чайка»). Сорин, всю жизнь мечтавший жить в городе, стал помещиком поневоле. Аркадина бывает здесь наездами. Треп-лев живет в имении только из-за отсутствия денег. Бежит из богатой усадьбы своих родителей и становится актрисой Нина Заречная.

Десять лет жизни в усадьбе превратили Войницкого в «дядю Ваню», в приказчика Серебрякова, обеднили и обесцветили жизнь Сони (пьеса «Дядя Ваня»).

Чехов видел, как в бывших помещичьих усадьбах, на старой крепостнической почве, словно плесень в старом доме, вырастала пошлость.

«Крыжовник» мы видим, как жажда собственности подменила живое участие в жизни убогой мечтой о собственном крыжовнике и превратила обыкновенного труженика в самодовольного, скотоподобного владельца усадьбы. Собственная усадьба, которой человек отгораживается от жизни, превращается в те три аршина земли, которые «нужны трупу, а не человеку».

Писатель горячо отстаивает право человека на большую, многогранную, творческую жизнь. Своекорыстному, собственническому понятию счастья Чехов противопоставляет широкую программу активного участия в жизни: «Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа».

«Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье. и протестует одна только немая статистика: столько-то с ума сошло, столько-то ведер выпито, столько-то детей погибло от недоедания. » Рассказ заканчивается страстным протестом против существующего порядка: «Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!»

Вряд ли стоит вне мелиховских впечатлений и последняя пьеса Чехова «Вишневый сад», представляющая собой идейное и художественное завершение всего творческого пути писателя.

В Мелихове и по соседству с Мелиховом было много дворянских усадеб, которые, переходя из рук в руки, постепенно на глазах у Чехова приходили в упадок. Эти конкретные факты мелиховской жизни во многом дополнили и углубили прежние наблюдения писателя над этим явлением русской дореволюционной жизни.

На страницах многих чеховских произведений живет мало примечательный на первый взгляд мелиховский пейзаж. Часто он играет большую роль в раскрытии идейного и художественного замысла произведений.

Примером того, как органически вошел мелиховский пейзаж в произведения Чехова, может служить задуманная им в Мелихове трилогия, в которую Чехов включил

силой, и мрачная фигура Беликова кажется еще более зловещей. Тихий спокойный пейзаж усиливает обличительный пафос рассказа, приводит к бурному протесту, к сознанию того, что «. больше жить так невозможно!».

Это обычная для средней полосы России картина, в которой легко угадываются мелиховские просторы, дает мыслям иное направление: «Теперь, в тихую погоду, когда вся природа казалась кроткой и задумчивой, Иван Иванович и Буркин были проникнуты любовью к этому полю и оба думали о том, как велика, как прекрасна эта страна».

Но это лирическое настроение скоро исчезает: «. минут через пять лил уже сильный дождь, обложной, и трудно было предвидеть, когда он кончится».

Найдя приют в соседней помещичьей усадьбе, сидя в уютной гостиной, Буркин и хозяин усадьбы Алехин под шум дождя слушают грустный рассказ Ивана Ивановича о чиновнике, который всю свою жизнь отдал на то, чтобьи иметь собственный крыжовник. Это было убогое, жалкое счастье.

«Дождь стучал в окна всю ночь». Обложной, унылый дождь звучит своеобразным грустным аккомпанементом к рассказу о гибели человеческой личности в капиталистическом обществе.

Солнечным, ярким и радостным пейзажем заканчивается рассказ «О любви». Выслушав трогательную своей простотой и искренностью историю неудачной любви помещика Алехина, гости вышли на балкон: «. дождь перестал и выглянуло солнце. отсюда был прекрасный видена сад и на плес, который теперь на солнце блестел, как зеркало. Они любовались и в то же время жалели, что этот человек с добрыми, умными глазами, который рассказывал им с таким чистосердечием, в самом деле вертелся здесь, в этом громадном имении, как белка в колесе. »

Прекрасный сад и плес, залитый солнцем, звали на простор большой жизни, к большим, сильным, смелым чувствам, к той подлинной правде и свободе, которая спасет человека от власти собственности, от узкой, мещанской морали и позволит ему проявить лучшие качества своего свободного духа.

Через большинство произведений Чехова 90-х и 900-х годов проходит поэтический образ природы, образ сада. Надо думать, что многие описания природы навеяны писателю жизнью в Мелихове, увлечением садами, посадками деревьев и цветов.

Вспомним вдохновенные слова Астрова в пьесе «Дядя Ваня»: «. Когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти, и что, если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я».

«Черный монах» (1894 г.): «Таких удивительных роз, лилий, камелий, таких тюльпанов всевозможных цветов, начиная с ярко-белого и кончая черным, как сажа, вообще такого богатства цветов, как у Песоцкого, Коврину не случалось видеть нигде в другом месте. Весна была еще только в начале, и самая настоящая роскошь цветников пряталась еще в теплицах, но уже и того, что цвело вдоль аллей и там и сям на клумбах, было достаточно, чтобы, гуляя по саду, почувствовать себя в царстве нежных красок, особенно в ранние часы, когда на каждом лепестке сверкала роса».

Таков идейный и поэтический итог наблюдений Чехова над русской жизнью. Мелиховские впечатления в этом итоге занимают большое место.

и художественной силой, дали возможность М. Горькому еще в 1900 г. назвать Чехова «умным другом России, другом, любящим ее и сострадающим ей во всем».

Источник