Чем занимался отец бунина в жизни
Отец Алексей Николаевич Бунин
Алексей Николаевич Бунин
Маргарита Валентиновна Голицына:
Алексей Николаевич был выше среднего роста, довольно-таки плотного сложения, с открытым, веселым розовым лицом, с бело-седыми волосами, которые заканчивались на шее локонами. Был всегда оживлен, весел, быстр, очень хорошо играл на гитаре и пел русские песни; он отличался остроумием [35, 189].
Вера Николаевна Муромцева-Бунина:
Алексей Николаевич Бунин принадлежал к тем редким людям, которые, несмотря на крупные недостатки, почти пороки, всех пленяют, возбуждают к себе любовь, интерес за благостность ко всем и ко всему на земле, за художественную одаренность, за неиссякаемую веселость, за подлинную щедрость натуры.
В его доме даже во времена крепостничества никого не наказывали. Никаких наказаний не существовало и для детей. Рассказывали со смехом, что однажды он, рассердившись, повел старших сыновей в сад, чтобы они сами себе сорвали для порки прутья, но на этом дело и кончилось, розги были сломаны, и отец их отпустил, сказав, чтобы в будущем они вели себя хорошо [35, 31].
Иван Алексеевич Бунин:
Отец, человек необыкновенно сильный и здоровый физически, был до самого конца своей долгой жизни и духом почти столь же здоров и бодр. Уныние овладевало им в самых тяжелых положениях на минуту, гнев — он был очень вспыльчив — и того меньше [6, 7].
Вера Николаевна Муромцева-Бунина:
Он, вообще, жил настоящим, совершенно не умел унывать. Быстро возобновил дружбу с родными и знакомыми соседями. Завел легаша, гончих, борзых. Охотился, — он был лучшим стрелком в округе, попадал в подброшенный двугривенный. И, к несчастью, опять начал пить. Пил и в одиночестве, иногда по четверти водки в сутки, а затем отрезвлялся молоком, любил и сладкое, так что типичным алкоголиком не был. Иногда бывал буен во хмелю, но не первые годы в деревне, а, вероятно, когда начала давать себя знать печень. Хозяйством занимался спустя рукава, долги росли, и бедная Людмила Александровна имела много оснований жить в большой тревоге и глубокой печали. ‹…›
Он, когда не пил, за столом бывал всегда весел и оживлен, хорошо рассказывал, представлял всех в лицах. Особенно часто вспоминал Севастопольскую кампанию, когда они с братом Николаем, рано умершим, с собственным ополчением отправились на войну. Повествовал, как их по городам встречали колокольным звоном, как он играл в карты с писателем Львом Николаевичем Толстым… Оба они с братом в то время были холостыми и изрядно порастрясли свое состояние. До Севастопольской кампании он никогда не брал в рот вина, а там попробовал [35, 28, 31–32].
Иван Алексеевич Бунин. В записи И. В. Одоевцевой:
— Вот, — не раз говорил он, — все думают, что «Жизнь Арсеньева» — моя автобиография. Какой вздор! ‹…› Только мой отец, пожалуй, не подвергся ломке и переделке и остался в романе таким, каким был в жизни. А был он удивительный. Совсем по-особому талантливый, физически талантливый. И здоровый. Умственно, духовно здоровый. Уравновешенный, веселый. Отчаянно легкомысленный. Добрый. У него было совсем особенное, романтическое, «певучее» сердце [37, 285].
Иван Алексеевич Бунин:
Мой отец пел под гитару старинную, милую в своей романтической наивности песню, то протяжно, укоризненно, то с печальной удалью, меняя лицо соответственно тем двум, что участвовали в песне, один спрашивал, другой отвечал:
— Что ты замолк и сидишь одиноко,
Дума лежит на угрюмом челе?
Иль ты не видишь бокал на столе?
Иль ты не видишь бокал на столе?
— Долго на свете не знал я приюту,
Долго носила земля сироту!
Раз, в незабвенную жизни минуту,
Раз я увидел созданье одно,
В коем все сердце мое вмещено!
В коем все сердце мое вмещено!
Средины песни не помню, — помню только ту печальную, но бодрую, даже дикую удаль, с которой вопрошавший друг обращался к своему печальному другу:
— Стукнем бокал о бокал и запьем
Грустную думу веселым вином!
Иван Алексеевич Бунин. В записи В. Н. Буниной:
Я многое кровно унаследовал от отца, например, говорить и поступать с полной искренностью в том или ином случае, не считаясь с последствиями, нередко вызывая этим злобу, ненависть к себе. Это от отца. Он нередко говорил с презрением к кому-то, утверждал свое право высказывать свои мнения, положительные или отрицательные, о чем угодно, идущие вразрез с общепринятыми:
— Я не червонец, чтобы всем нравиться!
Он ненавидел всякую ложь и особенно корыстную, прибыльную; говорил брезгливо:
А какой аппетит был у отца в пору моего раннего отрочества, — часто вспоминал Иван Алексеевич, — раз он, уже совсем одетый, чтобы отправиться на охоту, проходил мимо буфета, где стоял непочатый окорок. Он остановился, отрезал кусок, окорок оказался очень вкусным, и он так увлекся им, что съел его весь… [35, 34–35]
Ирина Владимировна Одоевцева:
Этот отец, которым так восхищался Бунин, не только пустил своих детей по миру, прожил состояние жены, не дал младшим детям — ни Ивану Алексеевичу, ни сестре его Маше — никакого образования, но был алкоголиком, допившимся до белой горячки и стрелявшим в свою несчастную жену, от страха забравшуюся на дерево и спасшуюся только тем, что упала с дерева раньше, чем он успел в нее выстрелить [37, 285].
Вера Николаевна Муромцева-Бунина:
Отец, сильно состарившийся, — ему шел восьмидесятый год, — был все же по-прежнему бодр и остроумен. Он никогда не жаловался, хотя жизнь его была тяжелая. Обстановка была убогая, питание более чем скромное. ‹…› На руки денег отцу давать было невозможно: сейчас же появлялась водка. ‹…›
Алексей Николаевич с неизменным интересом слушал рассказы младшего сына о Константинополе, о турецких обычаях. Удивляло его, что за проход по мосту взимали плату; очень его забавляли верблюды, идущие по ступеням лестницы, и собаки, которых никто не смел обидеть, — их встречали на каждом шагу и смиренно обходили. Слушал с упоением о красоте Босфора, Скутари, Стамбула, жалел, что Айя-София в руках неверных; на него произвел впечатление рассказ, что ежегодно выступает там на стене лик Спасителя и ежегодно турки его замазывают. Восхищали голуби в куполе, размеры храма. Ивану Алексеевичу было всего приятнее рассказывать отцу — он при своем воображении все ярко представлял.
Набросился отец и на книги, привезенные сыном, — все свои досуги начал отдавать чтению. Маленьких рассказов не терпел: «Увидишь птицу, нацелишься, а она уже улетела, вот и вся недолга!» [35, 226–228]
Вера Николаевна Муромцева-Бунина:
У отца перестали работать почки. Была метель, нельзя было послать за врачом. Он знал, что умирает. Вызвали из Грунина священника, очень грубого. Он причастил его [35, 280].
Иван Алексеевич Бунин. Из дневника:
28 мая 1912. ‹…› Исповедуясь, он лежал. После исповеди встал, сел, спросил: «Ну, как по-вашему, батюшка, — вы это знаете, — есть во мне она?» Робко и виновато. А священник резко, грубо: «Да, да, пора собираться» [54, 104].
Вера Николаевна Муромцева-Бунина:
Похоронили его в селе Грунине. На похороны приехала дочь с мужем, его родная племянница, мать Пушешниковых, и ее брат Петр Николаевич Бунин [35, 280].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Веселовский Алексей Николаевич (1843–1918)
Веселовский Алексей Николаевич (1843–1918) Младший брат А. Н. Веселовского, русский филолог, профессор Московского университета, председатель Общества любителей российской словесности. Был знаком и переписывался с Чеховым по поводу рассказа для сборника «Дело»,
Давыдов (настоящее имя Горелов Иван Николаевич) Владимир Николаевич (1849–1925)
Давыдов (настоящее имя Горелов Иван Николаевич) Владимир Николаевич (1849–1925) Актер петербургского Александринского театра; играл также в Русском драматическом театре Ф. А. Корша в Москве, был первым исполнителем роли Иванова (1887) и Светловидова в пьесе Чехова «Лебединая
Плещеев Алексей Николаевич (1825–1893)
Плещеев Алексей Николаевич (1825–1893) Известный поэт, автор стихов «Вперед! Без страха и сомненья…», отбывавший в одно время с Достоевским сибирскую ссылку за участие в кружке петрашевцев. А. Н. Плещеев в 1880-х годах был редактором беллетристического отдела журнала «Северный
Алексей Николаевич Толстой
Алексей Николаевич Толстой Много раз я упоминала об Александре Николаевиче Тихонове, который в разные годы моей жизни был то близко, то далеко. Жил он то в Ленинграде, то в Москве, то его нигде не было. Тихонов, по-моему, и познакомил меня с Алексеем Николаевичем Толстым. И
ЛЕОНТЬЕВ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ.
ЛЕОНТЬЕВ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ. Алексей Николаевич Леонтьев родился в Москве 5 февраля 1903 г., его родители были обыкновенными служащими. Естественно, они хотели дать Алексею хорошее образование. Поэтому неудивительно, что научная деятельность Алексея Леонтьева берет
Глава II. Алексей Николаевич Поездки в Крым (осенью 1911 г. и весною 1912 г.) и в Спалу (осенью 1912 г.)
Глава II. Алексей Николаевич Поездки в Крым (осенью 1911 г. и весною 1912 г.) и в Спалу (осенью 1912 г.) Царская семья проводила обыкновенно зиму в Царском Селе, красивом городке, дачном месте, километрах в 20-ти на юг от Петрограда. Он расположен на возвышенности, верхняя часть
КОСЫГИН Алексей Николаевич
КОСЫГИН Алексей Николаевич (21.02.1904 — 18.12.1980). Член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б) — КПСС с 04.09.1948 г. по 05.10.1952 г. и с 04.05.1960 г. по 21.10.1980 г. Кандидат в члены Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б) — КПСС с 18.03.1946 г. по 04.09.1948 г., с 16.10.1952 г. по 05.03.1953 г. и с 29.06.1957 г. по 04.05.1960 г. Член ЦК ВКП(б) — КПСС
Отец Сергей Николаевич Тургенев
Отец Сергей Николаевич Тургенев В. Колонтаева:Тургеневы были небогатые помещики Орловской губернии; их было несколько братьев, все они отличались красивой наружностью. Отца Ивана Сергеевича звали Сергеем Николаевичем. Его родовое имение, село Тургенево, состояло из 100
Отец Димитрий и отец Василий
Отец Димитрий и отец Василий Священники, служившие у нас в Гребневе, как будто своим долгом считали посещать наш дом. А менялись они часто. Отец Владимир вел список как настоятелей и «вторых» священников, так и дьяконов. За сорок лет было только два раза, когда священники
Священники отец Иван Зайцев, отец Аркадий
Священники отец Иван Зайцев, отец Аркадий Когда арестовали отца Димитрия Дудко, священников в Гребневе все равно продолжали менять довольно часто. Настоятелем шесть лет был отец Иван Зайцев, который усердно занимался реставрацией погоревшего зимнего храма. Его
Алексей Николаевич Толстой
Алексей Николаевич Толстой Мне хочется вспомнить и описать запомнившиеся встречи с Алексеем Николаевичем Толстым. Я – художник, и в связи с моими индивидуальными качествами, вероятно, произошел отбор в моей памяти тех, а не других фактов из жизни Алексея Николаевича. О
Шаталин Алексей Николаевич
Шаталин Алексей Николаевич Родился в 1908 году в деревне Крутой Верх Узловского района Тульской области. Работал в колхозе. В 1941 году призван в Советскую Армию, на фронте был командиром орудийного расчета. Член КПСС. Звание Героя Советского Союза присвоено 22 июля 1944 года.
Семья и женщины Бунина
Свою собственную биографию Бунин почти всегда и неизменно (автобиографии писаны им в разное время для разных издателей) начинает цитатой из «Гербовника дворянских родов»: «Род Буниных происходит от Симеона Бутковского, мужа знатного, выехавшего в ХV в. из Польши к Великому Князю Василию Васильевичу. Правнук его Александр Лаврентьев сын Бунин служил по Владимиру и убит под Казанью. Все сие доказывается бумагами Воронежского Дворянского Депутатского Собрания о внесении рода Буниных в родословную книгу в VI часть, в число древнего дворянства» (цитируется по книге В.Н. Муромцевой-Буниной «Жизнь Бунина. Беседы с памятью»).
Отец, Алексей Николаевич Бунин
Отец, Алексей Николаевич, помещик Орловской и Тульской губернии был вспыльчивый, азартный, более всего любящий охоту и пение под гитару старинных романсов. В конце концов он, из-за пристрастия к вину и картам, растратил не только собственное наследство, но и состояние жены. Отец был на войне, волонтером, в крымской кампании, любил прихвастнуть знакомством с самим графом Толстым, тоже севастопольцем.
Но несмотря на эти пороки, его все очень любили за веселый нрав, щедрость, художественную одаренность. В его доме никогда никого не наказывали. Ваня рос, окруженный лаской и любовью. Мать проводила с ним все время и очень его баловала.
Мать, Людмила Александровна Бунина
урожденная Чубарова (1835-1910)
Мать Ивана Бунина была полной противоположностью мужу: кроткой, нежной и чувствительной натурой, воспитанной на лирике Пушкина и Жуковского и занималась, в первую очередь, воспитанием детей.
Вера Николаевна Муромцева, жена Бунина, вспоминает: «Мать его, Людмила Александровна, всегда говорила мне, что «Ваня с самого рождения отличался от остальных детей», что она всегда знала, что он будет «особенный», «ни у кого нет такой тонкой души, как у него»: «В Воронеже он, моложе двух лет, ходил в соседний магазин за конфеткой. Его крестный, генерал Сипягин, уверял, что он будет большим человеком. генералом!»
Брат Юлий (1860-1921)
Сестры Маша и Саша и брат Евгений (1858-1932)
. Когда Ване было лет семь-восемь, на Рождество приехал из Москвы Юлий, уже окончивший математический факультет и учившийся на юридическом. Были приглашены гости, Алексей Николаевич пел под гитару, острил, всем было весело. Но в конце святок заболела Саша, младшая девочка, любимица всего дома. Спасти ее не удалось. Это так потрясло Ваню, что уже никогда у него не проходило жуткое изумление перед смертью. Вот как он сам записал об этом: «В тот февральский вечер, когда умерла Саша и я бежал по снежному двору в людскую сказать об этом, я на бегу все глядел в темное облачное небо, думая, что ее маленькая душа летит теперь туда. Во всем моем существе был какой-то остановившийся ужас, чувство внезапного совершившегося великого, непостижимого события». У Буниных еще было 2 дочки и 3 сына умерших в младенчестве.
Варвара Владимировна Пащенко (1870-1918)
Анна Николаевна Цакни (1879-1963)
Анна принимала его ухаживания, гуляла с ним по приморским бульварам, пила белое вино, заедая кефалью, и никак не могла понять, чего он медлит. Он решился внезапно и в один из вечеров сделал предложение. Венчание назначили на 23 сентября 1898 года.
Вера Николаевна Муромцева (1881-1961)
Вера Муромцева родилась в 1881 году и принадлежала к дврянской профессорской старой московской семье, которая жила в уютном особняке на Большой Никитской.
Они познакомились в конце двадцатых в Париже. Иван Алексеевич Бунин, 56-летний знаменитый писатель, и Галина Кузнецова, никому не известная начинающая писательница, которой не исполнилось и тридцати. Все вполне могло бы обойтись тривиальной любовной интрижкой по меркам бульварного романа. Однако этого не произошло. Обоих захватило настоящее серьезное чувство.
Иван Алексеевич Бунин
Бунин: изгнанник России, преданный ей всей душой
Родители Бунина
Иван Алексеевич Бунин родился в семье, дворянские корни которой уходили аж в XV столетие; имелся даже свой семейный герб, который входил в реестр гербов Российской империи. Однако на момент рождения будущего писателя Бунины испытывали сильные финансовые затруднения. Позднее же глава семейства Алексей Николаевич и вовсе дочиста спустил и свое собственное состояние, и даже приданое жены, фактически оставив семью без средств к существованию. По воспоминаниям самого писателя его отец был очень силен физически, вспыльчив и великодушен одновременно.
Образование
Алексей Николаевич не получил систематического образования, но до конца жизни много читал, интересуясь самыми разными темами. Бунин-старший также периодически крепко выпивал, хотя «не имел ни одной черты алкоголика». Мать писателя Людмила Александровна была полной противоположностью мужу: тихая, скромная и набожная. Вероятно внешняя стать и лоск, которыми ярко отличался Иван Бунин, перешли к нему от отца, а сверхчувствительная натура и тонкая душевная организация – от матери. Всего у Буниных родилось девять детей (Иван Алексеевич был третьим), но пятеро из них умерли в раннем возрасте.
Гимназические годы
Первые шаги в учебе маленький Ваня делал под руководством своего гувернера – студента Московского университета. Когда же мальчику исполнилось 11, его отдали на обучение в Елецкую мужскую гимназию. В учебном заведении Иван показывал неплохие результаты, однако точные науки давались ему тяжело. В письмах к брату Юлию он честно признавался, что «страшно боится экзаменов по математике». Однако еще сложнее юноше было из-за финансовой нестабильности в семье – приходилось менять квартиры, где он снимал койко-место, некоторое время даже жил у кладбищенского скульптора в доме на погосте.
В итоге, спустя пять лет обучения, устав от «гимназической жизни», Иван просто не вернулся в класс с рождественских каникул 1886 года, после чего был отчислен. Тогда обучением подростка занялся его старший брат Юлий, в свое время блестяще окончивший гимназию. И надо сказать, образован Иван Алексеевич был очень добротно – прекрасно владел английским (впоследствии делал переводы Шекспира и Байрона), хорошо разбирался в литературе, и в целом имел широкий кругозор. Таким образом Иван Бунин получил прекрасное домашнее образование.
Первые шаги в творчестве
С ранней юности Иван Алексеевич стал пробовать себя в стихосложении. В 15 лет сделал попытку отослать стих в журнал, но ни одна редакция его не приняла. Однако уже через два года состоялась первая публикация – в журнале «Родина» напечатали стихотворение, написанное Буниным в память о поэте Семене Надсоне. «Утро того майского дня, когда я возвращался с почты с заветным номером в руках, и меня приветствовал каждый василек у дороги – я не забуду до конца жизни», — писал И. Бунин в своих воспоминаниях.
Работа и деньги
Но рассчитывать на то, что публикации будут приносить ему стабильный доход молодому поэту не приходилось. Первые стихи вызывали весьма прохладные отзывы профессионалов, которые называли поэзию Бунина «слишком гладкой и причесанной». Он был вынужден работать корректором в типографии, а свой литературный талант оттачивать в свободное время. Несмотря на нехватку денег он часто переезжал из города в город, везде подрабатывая и заводя новые знакомства. Друзья называли его «непоседой» и подшучивали, что никогда не знаешь, из какого города в этот раз придет письмо от Бунина.
Первое признание
Упорство начинающего поэта и несомненный литературный талант вскоре приносят свои плоды: Иван Алексеевич становится довольно известным в литературных кругах, заводит много знакомств, выходят его поэтические сборники. Дважды – в 1903 и 1909 годах – ему присуждают Пушкинскую премию, это выводит его имя на новый уровень. Кроме того, в 1909 году поэта избирают почётным академиком Санкт-Петербургской академии наук по разряду изящной словесности. Но все же единогласного признания его творчество так и не получает. Финансовое положение Бунина немного выправляется, и вместе со второй женой он предпринимает ряд поездок по Европе и странам Востока. В это время, помимо стихов, он начинает также писать прозу. Путешествия дают много встреч и впечатлений, которые ложатся в основу новых рассказов и повестей. Бунин пишет много и вдохновенно.
Крах старой России
Серьезные творческий кризис наступает у писателя с началом Первой мировой войны – то, что происходит в мире и в России, крайне угнетает Бунина. Писатель чувствует, что та Россия, которую он любит, вскоре канет в небытие. Революцию и приход к власти большевиков он категорические не приемлет, в открытую высказывая неприязнь и пренебрежение к В.И. Ленину. На этой почве у него портятся отношения с М. Горьким, с которым ранее они вели регулярную переписку и в целом поддерживали дружеские отношения. В 1918 году Бунин вместе с женой эмигрировали из России во Францию. На родине, которую Бунин горячо и всем сердцем любил, писатель так больше никогда не побывал…
До конца жизни тоска по родным краям и прежней дореволюционной России не покидает писателя. Что бы ни происходило, часть его души всегда была заполнена печалью, он не мог простить и понять разрушение Российской империи. По событиям того времени он написал свою повесть «Окаянные дни». Даже в эмиграции Бунин продолжает писать о России, о жизни русского народа, о современной русской деревне – без прикрас.
Бунин и Нобелевская премия
Некоторое время после переезда за рубеж Бунин совершенно не мог писать, подавленный всем происходящим. Но его прежние рассказы продолжают публиковаться заграницей, выходят сборники. Начиная с 1920 года несколько раз его имя выдвигается на получение Нобелевской премии, и, наконец, в 1933 году это событие настает. Иван Алексеевич Бунин – первый из русских писателей – получает эту престижнейшую мировую награду за вклад в литературное наследие мира, за «строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». Внезапно обрушившиеся на него слава и богатство совершенно ошеломили писателя.
Он долго не мог привыкнуть к тому, что на улицах Европы его начали узнавать совершенно незнакомые ему люди. Деньгами он тоже, к сожалению, не сумел распорядиться толково: боле 120 000 франков просто раздал – он не отказывал никому, кто обращался к нему за помощью, жалуясь на бедственное положение. Видимо, сам помнил свое вечное состояние безденежья и очень хотел помочь.
Бедность под старость
Какая-то часть средств была потрачена просто на жизнь, а оставшиеся деньги Иван Алексеевич вложил в довольно сомнительное предприятие, которое якобы должно было обеспечить ему безбедную старость, но к несчастью прогорел и лишился всего. В конце жизни писатель довольно сильно нуждался.
Вообще Иван Бунин, даже несмотря на получение Нобелевской премии, практически всю жизнь испытывал финансовые трудности и так и не обзавелся своим домом. Под конец жизни эти обстоятельства вызывали серьезные душевные муки у писателя и были причиной материальной неустроенности.
Вторая мировая
Вторая мировая война стало еще одним ударом для русского эмигранта. Бунин с женой Верой Николаевной перебрался на постоянное место жительства на юг Франции, где арендовали виллу в горах. В доме Буниных укрывались многие друзья и знакомые, в том числе, еврейского происхождения. Много позднее – в 2015 году – российский еврейский конгресс присудил писателю звание Праведника народов мира (звание вручается неевреям за спасение евреев в годы нацистской оккупации Европы).
Несмотря на неприятие Иваном Алексеевичем Советской власти, все годы войны он душой и сердцем был с Россией: из радио сводок узнавал последние новости, делал пометки на картах, отмечая все передвижения советских войск, радовался новым победам. 9 мая 1945 года он встретил с такими же слезами радости на глазах, как и все советские люди. В своих дневниках он писал: «Был я богат — теперь, волею судеб, вдруг стал нищ… Был знаменит на весь мир — теперь никому в мире не нужен… Очень хочу домой!». Но хотел он домой в старую дореволюционную Россию, в свою прежнюю жизнь.
Возможность вернуться
Сразу после войны, в 1946 году в СССР вышел указ, разрешавший вернуться на родину бывшим подданным Российской империи, эмигрировавшим во Францию. Советский посол лично пригласил Бунина вернуться на родину. Но Иван Алексеевич, которому на тот момент уже исполнилось 76, отнесся к этому предложению сдержанно. И вовсе не потому, что ему не хотелось вернуться в Россию. Очень хотелось. Но он боялся… боялся оказаться «в пустоте»: почти все его друзья и знакомые уже умерли, его родные места, наверняка, сильно изменились, как и вся страна в целом, да и к Франции он за эти годы уже привык…
Последние годы жизни Бунина
В 1947 году врачи диагностировали Ивану Бунину эмфизема лёгких. Он несколько раз проходил лечение, на время ему становилось лучше и он даже посещал некоторые публичные мероприятия, но с октября 1953 года резко почувствовал себя хуже и больше не выходил из дома. В ноябре 1953 года писатель умер. До последнего дня, кроме жены, его окружали близкие друзья, в том числе те, кому он помогал укрываться от фашистов и нацистов. Однако последние годы писателя прошли в удручающей нищете.
Бунин и его женщины
Личная жизнь писателя складывалась совсем непросто. В юности у него был роман с сотрудницей одесской газеты Варварой Пащенко, в которую он был без памяти влюблен. Но девушка через какое-то время вышла замуж за его друга и уехала, нанеся огромную душевную рану молодому писателю. Через 10 лет Бунин женился в первый раз, но этот брак довольно быстро распался. От первой супруги Анны Цакни у писателя родился сын, но, к несчастью, мальчик умер в возрасте 5 лет от скарлатины. Больше детей у Бунина никогда не было.
Вера Муромцева
Через несколько лет Иван Алексеевич повстречал Веру Николаевну Муромцеву, на которой женился во второй раз и которая стала ему верной спутницей до конца жизни. Вера Николаевна происходила из знатной семьи, была прекрасно образована, знала несколько европейских языков и занималась химией. Иван Алексеевич и Вера Николаевна были не только супругами, но и верными друзьями, единомышленниками, с полуслова понимли друг друга. Однако, это не помешало писателю иметь романы на стороне. Любящая жена прощала мужу все, оставаясь верной и преданной до конца дней.
Особенности Бунина
Рано оставшись без поддержки родительской семьи, Иван Бунин привык во всем полагаться только на себя, оттого многие считали его закрытым и даже немного заносчивым человеком.
На деле же писатель обладал чрезвычайно сильной эмоциональностью и даже сверхчувствительностью. Причем выражалось это даже физически: он очень остро чувствовал запахи, имел необычайно острые зрение и слух, что уж говорить о душевных переживаниях – в них он погружался весь, всем своим существом. Однако эта черта, которая, несомненно, доставила ему много проблем в делах житейских и сердечных, также позволила написать множество рассказов, где на первый план выходят чувства героев, их размышления и восприятие жизни. Это касается как произведений о России, ее природе и дореволюционной жизни, так, конечно же, и рассказов о любви. В любовной прозе Бунину, пожалуй, нет равных в русской литературе!
Внешность
Иван Алексеевич резко выделялся из толпы своей дворянской осанкой и внешней статью. Жена Александра Куприна писала, что в какой бы щегольской костюм не был одет ее муж, если рядом появлялся Бунин, Куприн сразу «выглядел нескладным и неловким».
Писатель почему-то не любил букву «ф». И в целом с трудом перенес замену русского алфавита после революции. Потеря «яти», «ижицы» и других букв воспринималось им как преступление. По словам Бунина «„лес“ без „яти“ теряет весь свой смолистый аромат».
Бунин стал первым писателем-эмигрантом, которого начали печатать в СССР.