Чем занимаются сейчас 0 песняры
Песняры
Биография
«Песняры» – своеобразная музыкальная визитка Беларуси, ансамбль, с которого началась история фолк-рока в Советском Союзе. Сегодня под этим именем выступают совсем другие люди, но их песни живы в сердцах бывших советских граждан и навсегда останутся частью культурного наследия России и Белоруссии.
История создания и состав
Биография ансамбля ведет начало с 1965 года, когда четверо музыкантов – Владимир Мулявин, Леонид Тышко, Владислав Мисевич и Валерий Яшкин – познакомились на военной службе. Собравшаяся тогда группа называлась «Лявоны». Позже к составу присоединились Александр Демешко и младший брат Мулявина Валерий.
Гитарист и вокалист Владимир Мулявин
Несколько лет ушло на то, чтобы у ансамбля появился собственный неповторимый стиль. Музыканты решили заняться обработкой и популяризацией песенного фольклора. На старых фото видно, что поначалу фишкой сценического образа группы были усы. Первое выступление прошло в здании кинотеатра, перед очередным сеансом и оставило слушателей в восторге. Так родился уникальный, самобытный коллектив, чьи обработки народного творчества завоевали сердца слушателей по всему Советскому Союзу.
Басист Леонид Тышко
Вопрос существования гитарных ансамблей в то время стоял остро. Советское руководство с подозрением относилось к моде на такие группы, считая их дурным влиянием Запада. «Лявоны» поставили перед собой задачу доказать, что эта форма выступлений приемлема для зрителя в СССР и имеет право на жизнь. Музыкантов объединяла любовь к белорусским напевам, и они решили спеть эти песни для молодежи, добавив к ним яркие современные аранжировки и усиленную ритмическую основу.
Флейтист Владислав Мисевич
Идея объединения гитарного звука с народной манерой пения оказалась настоящей находкой, к которой раньше никто из коллег по сцене всерьез не обращался. «Лявоны» дополнили традиционный состав инструментов скрипкой, лирой, цимбалами, и родившаяся в итоге оригинальная гармония легла в основу целого музыкального направления.
Клавишник Валерий Яшкин
Чтобы завоевать молодую аудиторию, музыканты сначала включили в свой репертуар песни зарубежных групп, в том числе «Битлз», но потом почувствовали, что это уводит их с выбранного творческого пути. Тогда «Лявоны» обратили внимание на советскую песенную классику и решили сменить название. Слово «Песняры» означает не только певцов, но и сказителей, собирателей фольклора родной земли.
Солист Леонид Борткевич
В 1970 году «Песняры» впервые выступили в Москве на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Они оказались в жестких условиях: свои творения на суд публики привезли более 500 музыкантов из 11 республик, и всем предстояло выдержать строгий отбор. Ансамбль исполнил «Темную ночь», балладу «Трубачи», новую песню «Хатынь» и несколько народных композиций, сорвав восторженные аплодисменты и получив в итоге первое место.
Музыка
После победы творческое лицо ансамбля окончательно приобрело узнаваемые черты. Концертную программу стали составлять из народных песен, дополняя советской классикой. Это заодно решило актуальную для всех молодых групп проблему с текстами – «Песняры» могли обратиться к стихам Янки Купалы, Максима Танка, Петруся Бровки и других белорусских поэтов. Они теперь играли не только для молодежи: юные слушатели наслаждались рок-ритмами и оригинальными аранжировками, а их родители – родными, знакомыми с детства мелодиями.
Песня «Беловежская пуща» ВИА «Песняры»После 1970 года ансамбль дает концерты по Союзу и за рубежом. «Песняры» стали первым советским музыкальным коллективом, который попал с гастролями в США.
В 1976 году ансамбль подготовил оперу-притчу «Песнь о доле». В основу легли стихи Янки Купалы. Это был первый на эстраде песенный спектакль, положенный на фольклорную основу, сделанный музыкантами самостоятельно от начала до конца. В его состав, кроме песен, вошли танцы и исполнение драматических ролей. Премьера спектакля состоялась в концертном зале «Россия».
Песня «Молодость моя, Белоруссия» ВИА «Песняры»Второй работой «Песняров» в этом жанре стала поэма-легенда «Гусляр» авторства Игоря Лученка, написанная на основе стихов того же Купалы. Запись поэмы вошла в состав нового двухдискового альбома, выпущенного фирмой «Мелодия». Он подвел итог творческим поискам команды, объединив популярные в то время композиции. Всего в дискографии «Песняров» таких больших виниловых сборников было четыре.
Критика и публика приняли «Гусляра» сдержанно. Позже музыканты поняли, что нельзя писать фольклор «том за томом», и каждое новое произведение должно качественно отличаться от предыдущего. После этого команда отошла от серьезных форм и вернулась к эстрадным песням.
Песня «Александрина» ВИА «Песняры»В 1977 году «Песняры» получили премию Ленинского комсомола. В 1979-м пяти музыкантам присвоили звание заслуженных артистов СССР, а руководителю Владимиру Мулявину дали звание народного артиста.
Мулявин никогда не предлагал музыкантам выписанные до последней ноты аранжировки, а давал только главное художественное направление песни, чтобы они могли проявить фантазию. Работа над новым произведением велась в «Песнярах» в дружеской обстановке сопричастности, каждый мог предложить оригинальный пассаж, новую ритмическую фигуру или правку в тексте.
Песня «Вологда» ВИА «Песняры»С самого начала «Песняры» были профессиональными музыкантами и работали официально. Это накладывало на них обязанность сотрудничать с советскими композиторами и вписываться в строгие рамки. Несмотря на то, что многие вещи, родившиеся в таких условиях, оказались хитами, Владимир Мулявин относился к ним скептически. Он всей душой был за новизну, экспериментальное творчество, но многого в этом направлении позволить не мог. Официальный имидж «Песняров» как классического государственного ансамбля серьезно расходился с тем, к чему на самом деле стремились музыканты.
Распад
После развала Советского Союза в группе начались проблемы. «Песняры» имели статус государственного коллектива, но в тогдашней обстановке рассчитывать на официальную поддержку не могли. Вместо Мулявина руководителем группы стал Владислав Мисевич. Это было решение министра культуры Белоруссии, основанием для которого стала болезнь Владимира (по свидетельствам музыкантов, в последние годы он стал злоупотреблять алкоголем).
ВИА «Песняры»
Солист не пожелал смириться с отставкой и набрал новый коллектив из молодых исполнителей, дав ему прежнее название «Песняры». Старому составу пришлось уволиться и выступать под именем «Белорусских песняров». В 2003 году Владимир Мулявин умер, и его место занял Леонид Борткевич.
К тому времени песни ансамбля стали исполнять и другие группы, тоже использовавшие в названии слово «Песняры». Руководство Министерства культуры посчитало такую ситуацию опасной для своего музыкального бренда. Сейчас название зарегистрировано как товарный знак, чтобы у борьбы с клонами были правовые основания.
«Песняры» сейчас
К 2009 году из классического состава «Песняров» в живых остались только Тышко, Борткевич и Мисевич. Сейчас на эстраде играют 4 разных коллектива, которые называются «Песнярами» и исполняют композиции из классического репертуара. Поклонники считали настоящим состав с Леонидом Борткевичем. В 2017 году группа отметила свое 50-летие большими гастролями по России.
Песня «Полонез Огинского» ВИА «Песняры»В 2018 году группа представила первый за полувековую историю клип на «Полонез Огинского», исполненный а капелла. Композиция вошла в репертуар 10 лет назад и с тех пор стала своеобразной визиткой обновленных «Песняров». Ее исполнение – эмоциональный пик каждого концерта. Видео оформлено лаконично, его главные компоненты – небо и земля, на фоне которых песня звучит как признание в любви родной Беларуси.
«Песняров» часто приглашали на съемку передач и в сборные концерты, однако их популярность неуклонно шла на спад. Как говорил Борткевич:
«Когда-то мы были заслуженные, всесоюзные, обласканные, лауреатные, а сейчас «Песняров», по сути, нет…»
13 апреля 2021 года скончался солист легендарного ВИА Леонид Борткевич.
«Мы ездим в основном по России»: солист «Песняров» Леонид Борткевич — о двойниках, о своей жизни и о Лукашенко
— «Песняры» — эстрадный долгожитель. Какой период существования коллектива вы считаете временем его расцвета?
— Первые десять лет «Песняров». Это время, когда были написаны самые популярные песни.
— Ансамбль настолько популярен до сих пор, что периодически в печати появляются сообщения о гастролях ненастоящих «Песняров». Вы слышали об этом?
— Да, ненастоящих много. Но так со всеми популярными группами происходит, причём везде, это не только у «Песняров» такое.
Я, конечно, считаю, что называть себя «Песнярами» — это плохо. «Песняры» — это мы. Но песни наши пусть поют.
Мулявин (Владимир Мулявин — создатель и бывший руководитель ансамбля «Песняры». — RT) так и хотел, чтобы его песни были такими же, как белорусские народные: чтобы их пели все, как можно больше людей.
— Сколько человек в составе «Песняров»? Как часто вы гастролируете?
— Есть мой ансамбль «Песняры». В котором те, кто работал с Мулявиным. Есть ещё государственный ансамбль, тоже «Песняры». Там поют молодые ребята. У меня в коллективе шесть человек. Четыре-пять музыкантов на сцене и звукорежиссёр. Мы ездим в основном по России.
Иногда выезжаем за границу: в Израиль, в Германию, в США. Не так, как раньше, конечно. Но мне сейчас много и не надо, в принципе. Сейчас такое время, что я больше сижу дома. Иногда пишу новые песни. Но редко.
— Кому принадлежит товарный знак «Песняры»?
— Он принадлежит государственным «Песнярам», новому молодому коллективу.
— Одна из самых популярных песен «Песняров» — «Беловежская пуща». Так случилось, что именно там были подписаны соглашения, которые привели к распаду СССР. Ваше отношение к тому, что распался Советский Cоюз?
— Для меня это страшное дело. Большая личная трагедия. Конечно, когда был Союз, было всё так здорово.
— Но вы ведь уехали из СССР в 1989-м. Почему?
— Мы уезжали с женой, с Ольгой Корбут. Она ехала работать по контракту. А я не мог её одну оставить, и мы поехали вместе. Она подписала контракт с американской компанией, преподавала гимнастику. Я был с ней, и так случилось, что задержался там на десять лет. А потом я всё-таки уехал в Минск.
— Как и когда созрело такое решение?
— Ко мне приехал погостить с семьёй Владимир Мулявин. Они жили у меня в Америке месяц. А потом он мне сказал: «Что ты здесь делаешь? Поехали работать домой, в Беларусь». И я поехал. Вернулся в 2000 году и опять был с «Песнярами». И остался с ними.
— А в США чем вы занимались? Давали концерты?
— Где? В Америке? Нет, концертов я там не давал. Там это никому не нужно. Я писал картины. И ещё работал в компании, которая занималась фотографией и выпуском постеров. Там я дослужился до менеджера. А потом приехал Мулявин — и я вернулся назад. Я действительно очень истосковался по Белоруссии.
— И каково было ваше отношение к новой Белоруссии? Вы ведь вернулись в совсем другую страну.
— Ну, конечно, всё изменилось — и всё в лучшую сторону! Минск стал таким прекрасным городом! Только люди стали немножко другие. Белорусы ведь всегда считались самыми добрыми. Но как-то это всё со временем стало иначе. Не было такого между людьми, как сейчас. Душевнее было. Хотя я думаю, что это во всём мире такая картина. Весь мир стал более разумным, рациональным. И где-то даже вижу ожесточение людей. И почему-то с развитием технического прогресса душа уходит в сторону. Не знаю почему. Думаю, само время сложное.
— Сейчас после выборов во всём мире повышенный интерес к Белоруссии. Ваше отношение к протестам?
— Я не знаю. Я просто люблю свою страну. Я человек Родины. Я люблю свою Родину, свою Белоруссию. А в политику я не лезу. Мне в общем всё равно. Так что по этому вопросу мне, в принципе, нечего сказать.
— Ваше отношение к Светлане Тихановской, проигравшей на минувших выборах? И к её призыву восстановить мир на улицах?
— Отношения никакого. Она просто домработница, никакой не политик. Она на себя взяла такую роль — чтобы были честные выборы. И правильно делает, что хочет мира. Все хотят мира.
— Ваше отношение к тому, что в эти дни было задержано очень много журналистов?
— Ну, их уже всех освободили, по-моему. Просто много было подозрительного всего. Чтобы не было здесь каких-то «майданов» и тому подобного. И пока разобрались с этим.
— Вы знакомы с Лукашенко? Ваше отношение к нему как к президенту и как к человеку?
— Конечно, знаком. Нормальное отношение. Он своё дело сделал, в общем-то, я считаю.
— В положительном ключе для страны?
— Для меня — в положительном. Дороги сделал хорошие, например. Я, когда приехал из Америки, обалдел от дорог. В принципе, так и должно быть. Всё же идёт вперёд, должно идти.
— Как вы считаете, Лукашенко популярен в Белоруссии среди народа?
— Ну ещё бы! Конечно, популярен! Просто народ, особенно молодёжь. Многие не понимают. 26 лет в руководстве — это много. Может, поэтому люди протестуют. Не знаю. Мне он ничего плохого не сделал — наоборот, только хорошее.
— Власть поддерживает культуру, молодые таланты?
— Не знаю почему, но культура у нас очень ослабла. Внимания к ней почему-то нет. И видишь это везде, куда ни поедешь. В других странах я тоже наблюдаю такое.
— К какому направлению относятся картины, которые вы пишете?
— Я с детства этим занимаюсь. Постоянно, если у меня есть свободное время. Потому что я родился художником. А голос — потом уже. Я люблю сюрреализм. Сальвадора Дали. В таком же плане и у меня картины. Я сюрреалист. Очень люблю цвет.
— А у вас были выставки?
— Никогда не было, и я никогда не думал об этом. Я не считаю себя особо серьёзным художником. Потому что вокруг меня столько талантливых людей, и друзья у меня есть — такие художники, что я по сравнению с ними. Так что это просто для себя. Хобби.
— А сами какую музыку слушаете?
— Люблю классику. Но самое главное — «Битлз». Для меня это, конечно, вечная группа.
— Ваша жена, ваши дети — кто они, чем занимаются?
— Мой младший сын Кристиан имеет способности к иностранным языкам, хорошо знает английский. Он живёт со мной в Минске. Ему всего 15 лет, он учится в девятом классе. Пока ничего не планирует. Как получится. Это самая главная проблема — найти себя. Жена Татьяна — дизайнер, визажист. Она окончила курсы, всё умеет: стрижёт, красит. И меня тоже. Я ж весь седой, ещё с 30 лет. Но это у неё хобби. А основное её дело — дом. Она домохозяйка.
А всего у меня было три брака. Есть четверо сыновей. Я их всех назвал по католической традиции по дедам: первый — Алексей, второй — Ричард, третий — Кристиан, и в Москве у меня есть сын, тоже Алексей.
— Вы католик?
— Да. Мы католики. Я — по отцу. У нас старинный княжеский род, белорусские корни, конечно. Белорусские и еврейские. Моя мама — еврейка. Но наполовину белорусская еврейка. Мама приняла католичество ради меня. Она говорила: «Чтобы потом с тобой быть вместе».
— Вы соблюдаете католические обряды, посещаете службу?
— Да. Я всегда езжу в Красный костёл в Минске. Там меня и крестили. Не могу сказать, что строго соблюдаю обряды. У меня Бог в душе.
— Помимо живописи, какие ещё хобби у вас есть?
— Ой, чего у меня только нет! Я всё умею делать. У меня папа рано умер. Но рядом был дядя Гена, муж маминой сестры, тётки моей. Он сам питерский. И всё умел делать, а я всегда сидел и за ним наблюдал, как он всё делает. Поэтому я всё что хочешь сделаю — начиная от ювелирки и заканчивая картинами и прочим. Я люблю что-то делать и не люблю сидеть просто так. Хотя сейчас такое время, что надо больше сидеть дома. Особенно в моём возрасте. Мне 71 год. Как подумаешь над этой цифрой: старик уже. А внутри себя чувствую молодым, лет на 40.
«Есть песни, которые после Владимира Мулявина никто и не споёт». Чем живут современные «Песняры»
Новости Беларуси. 1 сентября 1969 года принято считать днем рождения вокально-инструментального ансамбля «Песняры», хотя правды ради надо сказать, что коллектив Владимир Мулявин собрал несколько раньше, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Очень скоро, уже в 1970-х, «Песнярам» подпевал весь Советский Союз. И до сих пор подпевает постсоветское пространство.
Юлия Огнева, СТВ:
Как есть книга, которая вызывает во мне неподдельный эмоциональный трепет («Ладдзя роспачы» Короткевича), так есть исполнитель и песня, которые… даже не знаю, словами как-то и не описать. Тут нужно слушать. Даже не так – слышать. Я о Владимире Мулявине и его «Молитве» на стихи Янки Купалы и музыку Олега Мочана.
Одним из культурных достижений независимой Беларуси смело можно назвать сохранение «Песняров» – после смерти Владимира Мулявина и всех тех перипетий, которые происходили в 2000-х. И нынешний состав коллектива не почивает на лаврах – опираясь на крепкие корни, растет вверх.
О прошлом и настоящем «Песняров», с Мулявиным и без него, – художественный руководитель коллектива Роман Козырев.
Но прежде немного истории о «Песнярах» мулявинских. Все же каким бы талантливым ни был нынешний состав, начиналось все тогда, 50 лет назад. Головокружительный успех пришел практически сразу: «Беловежская пуща», «Алеся», «Вологда», «За полчаса до весны», «Княжна», «Касiў Ясь канюшыну» – можно продолжать и продолжать, и все равно этого будет мало, настолько велик масштаб песняровской музыки.
В то время «Песнярам» и Владимиру Мулявину, свердловскому самородку, которому удалось возродить интерес к белорусскому языку и нашей песне, аплодировали по обе стороны океана. Аплодировали стоя. «Поют, как боги, играют, как дети» – так в середине 70-х о белорусском коллективе писали американские таблоиды. Только вдумайтесь: до «Песняров» ни одна из групп Советского Союза так и не смогла выступить с концертом в Америке. А наши смогли, и не просто смогли – удивили видавшие виды Соединенные Штаты.
Конечно, время меняет многое. Не стало солиста, изменился состав, начались непростые времена (к счастью, они закончились). Но неизменной осталась музыка. С Романом Козыревым, нынешним худруком «Песняров» встречаемся в студии, где репетирует, переписывает старые, записывает новые песни современный ансамбль. Она была построена еще при Мулявине.
Например, вот этот микрофон лично выбирал Владимир Георгиевич. И как тут не спросить: удается ли соответствовать?
«Песняры» – это такое движение музыкальное
Роман Козырев, директор – художественный руководитель БГА «Песняры»:
Удается, потому что мы все-таки не пытаемся копировать золотое наследие ансамбля «Песняры» и золотое звучание, а все-таки ищем и отталкиваемся от своего звучания.
Для нас, для молодых музыкантов, «Песняры» – это такое движение музыкальное. Это обработки белорусских народных песен, это работа с музыкальным фольклором нашим, белорусским, это работа с белорусским языком, с белорусскими поэтами, с белорусскими молодыми композиторами. И вот всем этим мы занимаемся.
И это все двигает нашу белорусскую музыкальную культуру. Но чтобы двигать эту историю музыкальную, нужно не только исполнять старые песни, но и обязательно показывать наш новый репертуар, чтобы люди понимали, что музыкальная культура Беларуси идет вперед и идет в ногу со временем.
«Классический репертуар ансамбля «Песняры» очень популярен за рубежом»
Юлия Огнева, СТВ:
А сколько в процентном соотношении в концерте песен мулявинской эпохи, скажем так, и уже ваших, современных.
Роман Козырев:
В Беларуси это процентное соотношение 50 на 50. За рубежом есть очень такая светлая память о Советском Союзе, о том времени. И, конечно же, классический репертуар ансамбля «Песняры» очень популярен за рубежом. Для нас это абсолютно нормально.
«Хотел бы, чтобы «Молитва» навсегда осталась образом Владимира Мулявина как символа, песняра Беларуси»
Юлия Огнева:
Много песен, я так понимаю, вы перепеваете на свой лад. Как насчет знаменитой «Молитвы» – тут дело в авторских правах или в чем-то другом?
Роман Козырев:
Мы дружим с автором этой песни. Олег Молчан, мы дружим с ним, и мы не спрашивали даже. Не было желания, вы знаете, исполнить по одной большой причине – потому что есть песни, которые после Владимира Мулявина никто и не споет. Никогда.
Я хотел бы, чтобы она навсегда осталась этим образом Владимира Мулявина как символа, песняра Беларуси.
Юлия Огнева:
50 лет – это солидная дата, но понятно, что жизнь на этом не заканчивается. Что будете делать в ближайшее время?
Роман Козырев:
В ближайшее время мы целиком сконцентрированы на подготовке очень большого концерта 12 октября во Дворце Республики с Президентским оркестром. Необычные очень будут обработки наших белорусских народных песен, будут какие-то отдельные оркестровые произведения, будет акустический блок. То есть много неожиданностей мы хотим сделать, чтобы концерт действительно прошел интересно.
Также мы пригласили легендарных солистов нашего ансамбля – Анатолия Кашепарова, Леонида Борткевича. Они исполнят не только свои хиты, которые полюбились во всем мире, но и исполнят новые песни, над которыми сейчас работают.
Новый альбом мы готовим в следующем году.
Свой юбилей «Песняры» провели на Дне белорусской письменности в Слониме. Символично, не правда ли? Сразу три концерта на трех разных площадках, и неизменный аншлаг.
«Мы вырастили замечательных белорусских музыкантов, которых я очень люблю». Последнее интервью Михаила Финберга
Новости Беларуси. Народный артист Беларуси Михаил Финберг откровенно рассказал о себе в программе «В людях».
Вадим Щеглов, ведущий:
Любой родитель, отправляя ребенка в музыкальную школу, мечтает, чтобы он стал вторым Моцартом. Некоторые дети, забросив нотную тетрадь, мчатся на футбольное поле или на детскую площадку с ребятами. А вы свое детство представляли как-то по-другому? Может, хотели стать художником или космонавтом?
«Я начинал учиться на скрипке у хорошего педагога»
Михаил Финберг, народный артист Республики Беларусь, профессор:
Мы живем с вами в разное время. Когда я начинал учиться музыке, были другие инструменты. Разные, но другие. Это струнные инструменты, смычковые, народные, духовые. Я начинал учиться на скрипке у хорошего педагога. Но это преподавание настолько трудное, настолько трудно восприимчивое, что выдержать это преподавание непросто. Конечно, я не так учился, как, может, следовало бы ученику учиться, но это мне помогло, с другой стороны. Потому что сейчас надо учиться по-новому. Мы не занимаемся, когда учимся в музыкальной школе. Занимаемся с единицами. Только или на факультете, или на кафедре, этим факультет хорового дирижирования занимается, чуть-чуть ребятки маленькие начинают слышать. Тогда они всю жизнь идут по музыке правильно. Те, кто с этим не начинает заниматься, правильно ничего не получается. Получается то, что получается. Поэтому у нас и слабеют оркестры, слабеет преподавание в учебных заведениях.
Михаил Финберг: «Троих братьев моих родных мы похоронили. Я живу один, и горжусь, что я живу в Беларуси» – подробнее здесь.
«Этих предложений не принимал и никогда не буду принимать. Я много работал за границей»
Вадим Щеглов:
Наверняка, были предложения уехать и в Америку, и в Москву?
Михаил Финберг:
Я этих предложений не принимал и никогда не буду принимать. Я много работал за границей. Знаю, как все могут красиво улыбаться, но если не дай Бог что-то случится, никто не поможет.
Михаил Финберг о маме: «Она отработала и хотела уйти на пенсию, бедненькая. Ей не дали пенсию» – подробнее здесь.
Вадим Щеглов:
Вашему оркестру более 30 лет, он имеет звание национальный.
Об оркестре: «Мы не просто получили это звание, мы каждый год его подтверждаем»
Михаил Финберг:
Он не только имеет звание национальный, он имеет звание заслуженный, академический. Все эти звания получил первый в стране получил Заслуженный коллектив «Национальный академический концертный оркестр Беларуси». Я этим очень горжусь. Мы не просто получили это звание, мы каждый год его подтверждаем.
Вадим Щеглов:
По истории этого оркестра можно проследить музыкальную историю страны. Каким был тогда музыкальный рынок в Беларуси? Как он трансформировался? Сейчас качество артистов такое же или это по-прежнему штучный товар?
Михаил Финберг:
Это штучный товар. Он должен оставаться всегда штучным товаром. Будучи во многих странах, в том числе и в Японии, я посетил много консерваторий, много других учебных заведений, хочу сказать, что только наши специалисты подготовлены так, как нужно. Но надо готовить не для того, чтобы сдавать экзамены, а чтобы работать в музыкальном творческом коллективе. Здесь у нас есть пробелы. Нужно работать, тем организациям, которые этим вопросом занимаются, чтобы все музыканты были готовы потом к работе. А не для того, чтобы сдать государственный экзамен. Этого для нас сегодня мало. У нас работает очень много лауреатов международных конкурсов, конкурсов республиканских. Это люди, которые сами уже много подготовили настоящих специалистов. Горжусь тем, что они любят и уважают нашу страну. Они делают все возможное, а может, невозможное, чтобы нашу страну знали во всем мире. Поэтому мы готовим много оркестровых специалистов. Это специальность не та, где ты все время солист на виду, а там, где ты работаешь, где ты можешь все время плечо свое подставлять другу, товарищу, с кем ты учился, с кем ты был зачислен в оркестр. Это непростой разговор, но я горжусь, что вырастил большое поколение белорусских музыкантов, которые уже могут самостоятельно принимать участие. Если я буду думать о том, что мне нужно отдохнуть, у меня уже подготовлен такой специалист, который может это место занять. Но не тот, кто спекулирует, таких у нас нет. А только тот, кто умеет играть в оркестре и понимает, что он делает. Который может делать вторую работу, являясь первым музыкантом. Это очень важно.
«Я бываю немножко вспыльчив». Михаил Финберг в 9 честных ответах на неожиданные вопросы – подробнее здесь.
Вадим Щеглов:
Вы рассматриваете возможность уйти, покинуть оркестр, отдохнуть наконец-то?
Михаил Финберг:
Я все понимаю, но я не дам, чтобы в этот оркестр пришел дирижер, который будет числиться дирижером, но им не будет. Надо, чтобы был очень грамотный человек, чтобы люди после меня не страдали ни в зарплате, чтобы они были достойными людьми. А они у нас достойные, любят Беларусь, свою родину. Любят по-настоящему. Мы играем очень много таких программ, если вы будете, то будете сидеть и плакать.
Вадим Щеглов:
Ваш оркестр во многом держится на фамилии Финберг.
Михаил Финберг:
Я не думаю, что только на моей фамилии. Я все-таки отдаю предпочтение моим музыкантам, потому что они могут сейчас выполнить любую мою просьбу, пожелание. Они стараются. Они все чувствуют, если где-то что-то не так. Они сами знают, как исправить ту или иную ошибку.
Вадим Щеглов:
Но ведь часто бывает, когда руководитель уходит, коллектив настигает забвение. Вы этого не боитесь?
Михаил Финберг:
Я не боюсь, потому что я с ними много работаю. Я подготовил одного дирижера, второго дирижера. Я считаю, что есть смена.
Михаил Финберг: «Нет такого уровня Мулявина здесь специалиста!» – подробнее здесь.
Вадим Щеглов:
Вы руководите коллективом, где больше 200 человек. Как удается со всеми находить общий язык? Или это им приходится с вами общий язык находить?
Михаил Финберг:
Я стараюсь с ними находить общий язык, потому что это чудесные музыканты, лучшие белорусские музыканты, которые имеют настоящее образование и очень большой опыт игры в оркестре. Они под меня подстраиваются, они чувствуют, когда я чем-то недоволен. Я их очень люблю и делаю для них все, чтобы в Беларуси была своя национальная школа джазовой игры.
Вадим Щеглов:
Вы сделали более 40 программ, посвященных белорусской поэзии. Наверное, единственный человек, которому это удалось. А какая у вас самая любимая программа?
Михаил Финберг:
Максим Богданович, Янка Купала, Якуб Колос, Аркадий Кулешов, Владимир Короткевич. Их много, я их люблю сильно. Я іх ведаў, яны мяне вывучалі беларускай мове. Не тое, што вывучыў у школе, а тое што мяне навучылі беларускія паэты. Ня ведаю, колькі праграм, але ж колькі фестываляў, больш за 40. У Маладзечна фестываль беларускай песні і паэзіі. Они у меня все в памяти. Жалко, не звучат по радио они, по телевидению, не берет никто интервью. Надо решать эти вопросы коллегиально. Как у нас худсовет. У нас действует в оркестре худсовет. Хотя был приказ, что закончить действие худсовета. Я сохранил худсовет. И он мне приносит большую пользу.
«Сложно стать композитором, сложно научиться быть композитором»
Вадим Щеглов:
Вы сказали, что обидно, что не звучат по радио, не получают широкого распространения.
Михаил Финберг:
Надо, чтобы звучало раз в неделю концерт такого-то композитора. Композитор – явление, которое появляется в жизни. Сложно стать композитором, сложно научиться быть композитором. А если научился, как сберечь эту профессию? Не все доживают, сколько людей умерло. Талантливых людей. Боюсь начинать считать, не всех перечислю – кто-то обидится.
Финберг о Тиме Белорусских: «Не слышал и слышать не хочу, потому что надо называть свою фамилию, имя и отчество» – подробнее здесь.
Вадим Щеглов:
Как сегодня суметь рассмотреть тот росток, начинающийся, зарождающийся талант? Как не упустить?
Михаил Финберг:
Надо много учиться гармонии, сольфеджио. Надо учиться многим музыкальным предметам.
Вадим Щеглов:
А если преподаватели не видят?
Михаил Финберг:
Они и не видят. Раньше по-другому обучали. Раньше он становился и играл гамму. Он сам не мог определить, правильно ли он исполняет эту гамму, надо чувствовать это. А чтобы чувствовать, надо положить жизнь. Я положил жизнь. Я не скрываю.
«Мы работаем за деньги. Мы не работаем бесплатно»
Вадим Щеглов:
Вас называют трудоголиком. Вы очень рано встаете. Если посмотреть ваш график, то буквально по дням, часам, минутам, он расписан.
Михаил Финберг:
Поймите, мы работаем за деньги. Мы не работаем бесплатно. И когда называют бюджетными деньгами, этот бюджет зарабатываем мы все вместе. Кто идет на тракторный завод, кто-то на автомобильный на смену. И я иду утром пешком, зарядку делаю небольшую. Но я должен расшевелить всех музыкантов, они должны прийти и отыграть 5-7 часовую репетицию, чтобы потом быть готовыми к концерту. И они учат материал очень серьезно. Потом обязательно идет сдача партии. Это мы единственные сохранили у нас в оркестре. Что такое сдача? То есть он показывает, как он понимает свою оркестровую партию. Это очень серьезно все. Какой здесь трудоголик? Это очень сложно играть вместе. Вот играет оркестр, спрашиваешь, что ты играл? Что-то дудел. Так сейчас и на больших концертах многие не подготовлены, а многие спекулируют, играют не так, они играют под фонограмму. Наш коллектив никогда под фонограмму не работает. Я этим очень горжусь. Никогда. Точка. Сколько мне осталось жить, эти ребята меня не подведут, не предадут.
«Я много работал на Западе. Никогда не видел, чтобы кто-то играл под фанеру»
Вадим Щеглов:
Живое исполнение стало, скорее, исключением, чем правилом. Как вы думаете, почему так происходит?
Михаил Финберг:
Потому что люди не хотят заниматься. Обесценился труд. Я много работал на Западе, очень много. Был на самых лучших концертах, какие я мог только видеть. Никогда не видел, чтобы кто-то играл под фанеру. А у нас певец под фонограмму, думает, что все остальные дураки. Нет, люди все в Беларуси умные.
Вадим Щеглов:
Как вы находите силы в таком возрасте на такой график репетиционный, гастрольный?
Михаил Финберг:
На Западе это еще не возраст, на Западе все еще работают. У нас же все бегут на пенсию, чтобы не работать. Я работаю каждый день полным рабочим днем, прошла переаттестация всего коллектива. Мы сыграли 658 произведений для прослушивания. Мы даем концерты для Мозырского нефтеперерабатывающего завода уже 38 лет. Это не 2-3 года. Мы работаем на больших предприятиях, на тракторном заводе, на БелАЗ. Прямо в цеху я расставляю оркестр, прямо в цеху работаем. И для армии, флота, попадаем в Пинск, где была флотилия. Я люблю людей рабочих. Благодаря им есть государство.
Вадим Щеглов:
А не было такого, что говорили преподаватели: «Миша, не твое это»?
Михаил Финберг:
Один педагог был, но уехал в другую страну. Он не хотел верить своему народу. Он уехал, я не хочу вспоминать те слова. Я сам стал педагогом, сам стал дирижером. Вырастили мы замечательных белорусских музыкантов, которых я очень люблю и обожаю.
«Я первый, кто был на «Евровидении». С Филиппом Киркоровым и Аллой Пугачевой»
Вадим Щеглов:
Вы одном интервью отметили, что найти исполнителя, который будет представлять страну на международных песенных конкурсах, крайне непросто.
Михаил Финберг:
Я первый, кто был на «Евровидении». С Филиппом Киркоровым и Аллой Пугачевой. В Дублине на фестивале «Евровидение». Я приехал оттуда, представил Россию там. Никто у меня в Беларуси не спросил, что такое «Евровидение», дайте пояснение. Никто по сей день.
Вадим Щеглов:
Я из своего детства помню, когда меня отец вел на площадь Ленина в Бобруйске и говорил, что к нам сегодня приезжает Финберг играть. И я это ярко запомнил, потому что вся площадь стояла.
Михаил Финберг:
После того раза я был там еще 11 раз.
Вадим Щеглов:
Да, но на 11 раз людей становилось меньше.
Михаил Финберг:
Не, таму што тыя, хто прыязджае, яны прыязджаюць як? Тут радыё, ён кажа, што зараз выканаем польку беларускую. Грае радыё беларускае, пісаў Сідараў, а тут Мікалаеў і яшчэ хтосці. Мы так не робім, не бачылі гэтага музыку, толькі жывое гучанне.
Вадим Щеглов:
Как меняется за эти 30 лет белорусский зритель? Он становится более открытым?
Михаил Финберг:
Это не мне делать выводы. Соберите социальную комиссию, пускай она принимает решения. Я только принимаю одно: желают слушать или не желают. От этого все зависит. Я это ощущаю всегда и очень основательно. Но я все равно этих всех людей люблю, потому что без них мы тоже не сумели бы работать.