Фф чем дальше тем интереснее фикбук

Чем дальше, тем интереснее

Всем, кто верит в любовь. Тем, кто верит, что ради любви можно свернуть горы. Что именно она дарит нам крылья и делает нас лучше.

Ведь ради любимых можно пожертвовать всем, и именно благодаря им можно возродиться.

Глава 8

Малфой спустился к матери. Она сидела в библиотеке и изучала какую-то книгу. Он неслышно подкрался к ней и на ухо прошептал: — Я же говорил, что помирю тебя с сестрой. Нарцисса, не будь она леди, обязательно бы взвизгнула и огрела его этим самым фолиантом. Но она лишь загадочно улыбнулась: — О, в этом нет сомнений. Я так тебе благодарна… Он с улыбкой присел в кресло напротив. — Я очень хотел тебя порадовать. Нарцисса отложила книгу и серьезно посмотрела на сына. — Драко, ты лучше скажи мне, когда я стану бабушкой? — Если все работает как ты говорила, то через девять месяцев. В тот момент я думал, что она маглорождённая и что проклятие не даст… — Драко, я уточню ещё раз. Мы с твоим отцом были очень осторожны. И несмотря на это… А она Блэк. Вероятность… почти сто процентов. Ты и сам это понимаешь. — Очень глупый вопрос: как ты узнала, что ждёшь меня? — Диагностическое заклинание, самое простое. Ты её проверил? — Про заклинание мне и так ясно, я немного о другом. Сны, знаки? — Мне приснился ты, но, правда, я уже знала, что беременна. Это была моя первая ночь в Мэноре после нашей свадьбы. Чтобы там ни говорил твой отец, я считаю, что бесполезно вообще что-либо делать. Если женщина искренне любит тебя, то, как бы вы ни были осторожны… Все равно закончится одинаково. Я как раз читала об этом. Причём самое важное, чтобы она любила тебя, а не твои деньги. Если нет любви, то забеременеть она сможет исключительно после свадьбы, и то лишь после проведения обряда… — Она указала на фолиант. Драко помолчал, затем поднял взгляд на мать. — Как только она уснёт, я проверю. — Я буду рада. — Нарцисса улыбнулась уголками и предпочла сменить тему, — Тедди чудесный малыш. Когда он сделал волосы платинового оттенка, у меня едва ноги не подкосились… Я стала такой сентиментальной. Драко, напротив, не спешил менять русло беседы: — Неужели ты так хочешь внуков? Я уже немного переживаю, нужен ли тебе ещё сын? — Он улыбался. Нарцисса закатила глаза и её губы тоже тронула нежная, немного грустная улыбка: — Ты вне конкуренции. Ты мой единственный сын. Когда-то я так хотела хотя бы двоих детей… Нас ведь было трое в семье, и ещё мальчишки, с ними пятеро. Эти слова отозвались в его груди гулкими ударами сердца. Драко пробыл с матерью совсем недолго. И уже спустя полчаса вышел из камина Блейза, тут же застав его с какой-то голой ведьмой, скачущей на мулате. Девушка истошно завопила, а Блейз невозмутимо уточнил, натягивая трусы: — Уже девять?! Вот же… Забини скрылся вслед за волшебницей в спальне, спустя мгновение он прокричал из соседней комнаты: — Ты готов, Драко? — Присоединиться к вашей вечеринке? Нет, в планы не входило. Блейз, давай все обсудим… я тороплюсь. А работы часа на три! Забини пошёл провожать негодующую блондинку, которая никак не могла отыскать палочку. Спустя пару минут она, уже в одежде, вернулась в гостиную, посмотрела на Малфоя испепеляющим взглядом и произнесла: — Да чтоб тебя гриндилоу утащил! — С этими пожеланиями можно к моему секретарю, запишет в очередь, — невозмутимо произнёс Драко. Девушка исчезла в зелёном пламени яростно шепча себе под нос ругательства. Забини, наконец, натянул штаны и со стаканом воды уселся на диван, где несколько минут назад развлекался с девушкой. Помолчав, итальянец произнёс: — Пока ты во всех подробностях не расскажешь, какова львица в постели, я отказываюсь говорить о делах! — Блейз, тебе что, пятнадцать? — Драко поморщился, будто съел лимон. Взгляд мулата становился всё более азартным, и Драко уже знал, что расспросы не закончатся. — Ну уж очень горячие у вас развлечения в аэропорту, если верить «Пророку». Что ты как мальчишка, член в штанах удержать не можешь. Драко усмехнулся: — Я понравился девушке из министерства Америки, она заказывала портключ. И немного отомстила Гермионе, за её… ревность. Кажется. Блейз был в восторге. И Драко мог скормить ему историю с Уокер во всех подробностях, вместо того, чтобы отвечать на вопросы о том, какая Грейнджер в постели. Спустя два с половиной часа Драко отделался от вопросов друга, они подписали все бумаги и продумали дальнейшую стратегию развития. Блейз, провожая Драко в камин, произнёс: — Она ещё и Блэк… Завидую. — Забини! — Ни одна душа… Ты же меня знаешь. — Мулат вскинул руки вверх, тем самым дав понять, что даже под Круцио не расколется и унесёт эту тайну с собой в могилу. — Вот поэтому и рассказал, — блондин улыбнулся лучшему другу и исчез в зелёном пламени.

Спустя еще полчаса Драко начал нервничать — Гермиона не отвечала на его сообщения. Просидев некоторое время за книгой он решил, что пора её забирать от Поттеров. Ему не терпелось проверить беременна она или нет, по крайней мере, он сам себе именно так пытался объяснить, почему нужно срочно её увидеть. Наконец, он решил эффектно появиться в гостиной у Поттеров. Его даже позабавила мысль о том, какие у тех будут лица, и как будет ругаться Гермиона. Но их камин был закрыт. Драко даже зауважал Поттера и решил позже поинтересоваться, что же это за заклятие, которое не пускает незваных гостей? Но его беспокойство лишь нарастало… Ведь камин с лёгкостью пропустил Гермиону, он сам слышал как его девушка назвала адрес. Лёгкая тень беспокойства превращалась в отвратительное предчувствие. Драко ненавидел прорицания, но собственная интуиция редко подводила.

Поттеры отправили сына к бабушке Молли и в напряжении ждали Гермиону сидя на диване в гостиной напротив камина. Ремонт в квартире на улице Гриммо закончился несколько лет назад, но ни Гарри, ни Гермиона не привыкли к новому облику дома. Хотя он был действительно продуманным и стильным. Джинни обладала хорошим вкусом, здесь было приятно находиться, но то, что пережили друзья в этом самом месте уже теперь почти шесть лет назад, не давало им забыть ни Сириуса, ни прежний облик квартиры на Гриммо, 12. Джинни, которая в некоторой степени Гермионе всегда чуточку завидовала, тем не менее, была преданной подругой. И её распирало от неизвестности. Опять Гермиона в центре внимания! И опять ничего не сказала! Она немного злилась, что после расставания с Роном подруга отстранилась, хотя она, Джинни, всегда была на её стороне. И даже некоторое время не общалась с собственным братом, после всего что тот натворил. Гарри, долго молчавший, всё же выплеснул эмоции: — Это же надо… Малфой! Его рыжеволосая супруга тут же скрестила руки на груди и прищурила глаза. Она всегда поддерживала Гермиону, запрещая Гарри и Рону вмешиваться в её жизнь. — А почему не Малфой?! В отличие от моего брата, у него есть мозги, харизма, он сексуален. А ещё у него есть деньги, на которые смогут, по слухам, прожить ещё поколений пять, даже если ни дня не будут работать… И, конечно же, самая большая библиотека в Британии. Последние слова Джинни были сказаны с чрезмерной улыбкой. О библиотеке Малфой-Мэнора ходили легенды, но стараниями Скитер, теперь это приобрело ещё второе значение, более пошлое. — То, что ты сейчас обзываешь Рона, я могу понять. Я тоже до сих пор на него злюсь. Но ты это говоришь мне, собственному мужу?! — Гарри, то что ты вне конкуренции, и так понятно. Кто в этом мире ещё может быть избраннее тебя?! Я просто как женщина тебе объясняю. — Лучше просто помолчи, как женщина. Джинни, вместо того, чтобы обидеться, страстно поцеловала Гарри, прошептав ему в самое ухо: — Ты заводишь меня точно также, как в день первого нашего свидания. Это я должна переживать всё время из-за твоих толп поклонниц! Хоть немного поревнуй меня… Гарри немного оттаял. Он всегда таял, когда Джинни была рядом, чем последняя бессовестно пользовалась. Наконец, из зелёного пламени в их гостиной появилась та, кого они ждали.

Спустя минут пятнадцать спустилась Джинни. Девушки сидели на кухне и просто смотрели в никуда. Пока Джинни не тряхнула головой: — Если он не под проклятьем, я лично его убью. Гермиона слегка поёжилась. — Думаю, Драко прав… Хочу так думать, по крайней мере. — Если бы не Драко, то я не знаю что бы произошло. А как он узнал где ты? — Мы ведь были у него… Я первая уходила в камин, он просто услышал адрес. Не хочу даже думать, что было бы. Во входную дверь начали ломиться. Джинни молча пошла на звук. Из коридора раздались голоса Молли, Артура и Лаванды. Потом крик Джинни: — Я больше никого сегодня не впущу в дом! Я только что еле успокоила и уложила Джеймса. Гарри и Рон дрались как настоящие магглы. Я понятия не имею где мой больной на всю голову братец! Мне в моём положении, я напомню, нервничать вообще нельзя! До завтра! Джинни хлопнула дверью и запечатала её заклятием. Миссис Поттер вернулась на кухню, смахивая набежавшие слезы, и уселась на прежнее место. Помолчав, Джинни продолжила: — Ещё никогда не видела его таким злым… Он ворвался в дом. На секунду замер, глядя на нас с Гарри, а потом он был настолько сосредоточен… Я теперь его по-настоящему боюсь. Гермиона улыбнулась. — В смысле боишься? — Ну знаешь, когда мужчина кричит, замахивается на тебя, делает то, что делал Рон, в общем. Это страшно. Но ты хотя бы понимаешь, чего ждать дальше. А Малфой просто замер, в его глазах появился какой-то… адское пламя просто. Он всё происходящее понял за секунду, когда ты заорала. Он даже побледнел. А потом раз, и магия… он двигался так быстро и точно, ни одного лишнего движения. Только сказал: «Отойдите оба, сейчас же». Я думала он убьёт Рона. Это было по-настоящему жутко, вот такого Малфоя я действительно боюсь. Это не белобрысый хорёк уже… Мне кажется, Рона спасло только то, что он замахнулся на тебя в тот момент. У Малфоя был выбор, либо разоружить Рона и при этом тебя все равно хлестнёт ещё раз, либо использовать Протего и начать дуэль. Он ни секунды не сомневался. — Да… Он хороший дуэлянт… в Мэноре, когда меня пытали он поддался Гарри. И он же пропустил в дом Добби. — Прости, что? — Кажется, Джинни была в шоке. — Ты это сейчас всерьёз?! Гермиона тяжело вздохнула, потёрла лоб рукой и отвела взгляд в сторону, предпочитая смотреть куда угодно, но не в лицо подруге. — Я видела его воспоминания, просто не было случая рассказать, забыла даже об этом. Про Добби я вообще узнала полгода назад, и то случайно. Гарри тоже в курсе. — Выходи за него! — Лицо Джинни расплылось в улыбке, кажется, она уже прикидывала план рассадки гостей в день их торжества. Гермиона усмехнулась, размышляя о том, что раз она не беременна, то вряд ли они поженятся в ближайшее время. Это её успокаивало. — Если позовёт, я обещаю сразу не отказываться. Джинни уже смеялась. — Но он… Впечатляет… Он очень сексуален. — Я расскажу Гарри. — Гермиона вопросительно подняла брови, а затем, прищурившись, пригрозила пальцем. Джинни лишь отмахнулась. Через несколько секунд, послышался голос самого Гарри. — Идите обе сюда. Малфой стоял скрестив руки на груди. Гарри сидел на корточках рядом с раздетым до пояса Роном, у последнего руки теперь были связаны за спиной. — Мы нашли. Это кулон. Гермиона, ты не знаешь какие заклятия нам помогут? Девушка перевела взгляд на Малфоя и дала знак молчать. — Знаю… И нужна кровь родственника. Но. Этот родственник должен читать контрзаклятие. Оно действительно сложное. Ребят, не падайте, я не успела вам рассказать. В общем, я в некотором роде тоже Блэк. Джинни и Гарри смотрели на неё ошарашенно, первой в себя пришла Джинни: — Ну ничего себе! Действительно! Какая-то мелочь. Это не стоило даже упомянуть, правда Гермиона?! Малфой серьезно посмотрел на Джинни, собираясь что-то сказать, но она уже взглянула на него и продолжила: — Разумеется, об этом никто не узнает. Иначе на её политической карьере можно ставить крест. Гермиона бросила на подругу убийственный взгляд, а Малфой довольно усмехнулся. Рыжая бестия подбоченилась и, нисколько не смущаясь, деловито продолжила: — Что?! Если хотите быть вместе, то другого выхода у вас нет. Вот, Малфой тоже об этом уже подумал, посмотри на него. Гермиона оглянулась и увидела лёгкую усмешку на его лице. Гарри вернул внимание всех к проблеме. — Это, конечно, здорово. Но давайте вернемся к кулону. Что нужно делать?

Следующий день выдался просто сумасшедшим. Она понятия не имела, как справлялся Малфой на работе с повышенным вниманием, но, стоило ей выйти в Косом переулке, как её плотным кольцом окружили репортеры. Они уже даже знали где она живёт! И это было просто ужасно. Они едва не вломились в её дом. Гермиона захлопнула дверь и осела на пол. Вещи долго собирать не пришлось. Речи о том, чтобы прогуляться, больше не шло. Она просто запечатала заклинаниями дом и воспользовалась летучим порохом. Этот ажиотаж вокруг неё можно было сравнить только с первыми месяцами после войны, когда золотое трио поджидали и караулили абсолютно везде. Как бы Гермиона не сопротивлялась, пришлось признать, что расположение дома Драко для репортёров оставалось загадкой. Чтобы в него попасть, нужно было сначала попасть в лондонскую квартиру, а только потом в дом. Да, защиту Малфой продумал лучше, чем она… Гермиона подумала о том, что его подтолкнуло к таким решительным мерам. И осознала, что его жизнь, в отличие от её, все время была не только под прицелом камер. Но и в опасности. Слишком многие хотели отомстить. Вечером Малфой пришёл с работы действительно уставшим, если такое слово к нему вообще можно было применить. Первой его фразой за столом стало: — Бруствера беспокоят наши отношения. Он, кажется, не против, но хочет, чтобы всё было официально. — То есть мы должны пожениться по приказу министерства?! Гермиона искренне злилась. — Нет. Я с ним договорился. — О чём? Нет, Малфой точно никогда не перестанет её удивлять. — Если мы расстанемся или не поженимся через полгода, максимум год, то я просто уйду с поста. Он боится слухов и прессы. — Он что, считает, что ты меня шантажируешь?! Малфой отложил столовые приборы и пристально посмотрел ей в глаза: — Давай просто не будем на это реагировать. Мы оба знаем правду, нечего обсуждать.

В первый рабочий день после отпуска Гермиона думала, что сойдёт с ума. Все так и норовили подловить её, всем срочно нужно было её увидеть, чтобы убедиться не находится ли она под Империо или чем-то ещё. На героиню войны смотрели так, будто у неё две, нет, даже три головы. Её терпение было просто на грани после разговора с Кингсли, который вызвал к себе час назад. Так она узнала, что ей запрещено приходить в кабинет к Малфою, как и ему к ней… Ей хотелось его увидеть, узнать реакцию на подобные запреты. Да ей хотелось хоть кому-то высказать всё, что она думает о министре в частности и всей магической Британии в целом. К обеду пришёл Гарри. Он рассказал ей о том, что кулон проклял отец Лаванды. Дело удалось замять. Чтобы подобных вещей не происходило, Рон заключил с отцом своей жены непреложный обет. Рон обещал не изменять Лаванде, а её отец оставить Гермиону в покое. Идея принадлежала Малфою. Гермиона ещё больше разозлилась, потому что он ей ничего не рассказал даже. На что Гарри ответил, как само собой разумеющееся: «Он не хочет, чтобы ты волновалась». Гермиона хотела было сказать всё, что думает по поводу Малфоя, Поттера и их новоявленной дружбы. Но в дверь снова постучали и она тихо взвыла. — Да мерлиновы кальсоны! Сколько можно-то?! Пора вышибить эту дверь, пусть ходят уже просто так! — Гермиона, держи себя в руках. Малфой, надо отдать должное, держится очень непринуждённо. — С каких это пор ты мне ставишь его в пример?! — С тех самых, когда ты решила с ним спать. И он тебя спас. Гермиона больше ничего не успела сказать, потому что на пороге стояла её помощница и тараторила, что министр срочно вызывает её к себе. Гермиона выругалась сквозь зубы. Перед приходом Гарри, она хотела позвонить Малфою, но так и не успела. Телефон завибрировал на столе. Ей пришло СМС от Драко: «Ничего без меня не подписывай, тяни время.» Настроение ещё больше ухудшилось, а сердце вообще ухнуло куда-то в пропасть. Всю дорогу до кабинета министра Гермиона размышляла о том, что же от неё хочет Кингсли. Она решила послушать Драко.

Как только они оказались за его порогом, она протараторила: — Всё дома объясню. И умчалась в неизвестном направлении. Малфой подумал о том, что именно эта женщина никогда не перестанет его удивлять. Пока он безуспешно пытался найти, чем шантажировать министра или хотя бы то, на что можно давить… Она всё сделала сама. Его это беспокоило. Домой Гермиона вернулась около полуночи, вся перепачканная в грязи, из её руки сочилась кровь. Знаком она дала понять: «Не сейчас». Его женщина захлопнула дверь и скрылась в ванной, оставляя за собой грязные следы на светлом паркете. Тикки тут же материализовался в спальне и принялся убирать. Малфой нахмурился, ему совершенно не нравилось происходящее. Это он должен решать проблемы, а не она. Наконец, Гермиона вышла из ванной замотанная в белоснежное махровое полотенце. По её шее к груди ещё стекали капли воды. Локоны колечками прилипли к телу. Она подошла к Малфою, села на кресло, стоявшее напротив него, и произнесла: — Ты же легилимент? Посмотри, я хочу показать как я провела сегодняшний вечер. Мне нужно было развеяться… Я была в Хогвартсе. И ещё в Гринготтс. Хотела тебе кое-что подарить… Думаю, тебе тоже стоит пообщаться с молодежью, у нас с ними сегодня был факультатив. Малфой ещё больше напрягся. Что-то было не так. Он видел её с Поттером, Уизли и гоблином под мантией-невидимкой в Гринготтс, то что это Гермиона, а не Белатрисса, он не сразу понял. И это было жутковато. Он видел, как они проникли в банк несколько лет назад. Он видел, как это случилось снова, сегодня. Только теперь с ней был лишь Гарри. Они не нарушили правила банка снова, лишь создали видимость. Это было странно. Поттер взял одну из склянок и спрятал её в своём хранилище. Гоблин знал о его визите. Малфой хотел было возмутиться, что это очень глупо… Затем они вышли из банка, намеренно обсуждая планы Грейнджер на вечер. Гарри отправился домой. Гермиона перенеслась в Хогвартс. Малфой наблюдал как волшебница шла по коридору с МакГонагалл. Женщины вошли в кабинет директора, но направились в соседнюю, смежную комнату. Чуть позже снова появился Поттер, по всей видимости в личных апартаментах директрисы, на стенах не висело ни единого портрета. Избранный был в мантии-невидимке. МакГонагалл выпила оборотное и превратилась в Гермиону. Якобы распрощавшись, фальшивая Гермиона шла к школьникам, а МакГонагалл осталась у себя. Два взрослых волшебника едва умещались под мантией. Гарри открыл тайную комнату, вновь. Малфой видел её впервые, ему стало мерзко, собственные воспоминания о наследнике Слизерина неприятно отдавались фантомной болью в левом предплечье. Ещё одну склянку друзья спрятали там. В следующий момент они с Поттером перенеслись куда-то на скалы, вокруг бушевал океан. Затем оказались в тёмном проходе. Гермиона открыла пещеру, коснувшись камня окровавленной рукой. Лодка. Инферналы. Огонь. Затем в прозрачную чашу двое спрятали ещё одну склянку. Снова огонь и инферналы. Гермиона и Поттер катятся по грязи, потому что она чуть не потеряла сознание при погружении склянки в чашу. Поттер в последний момент успевает выдернуть её из лап инферналов. Они стоят на скале, Гарри обнимает её. Ещё минуту они обсуждают то, что Кингсли пора сместить. Решение принято. Малфой выныривает из её головы. Гермиона сосредоточена. — Почему ты не взяла меня с собой? — Видишь, было весело. В следующий раз поедешь со мной. Я часто там бываю, когда мне грустно. Готов смотреть дальше? Ребята и правда талантливые. Драко молча кивает, вновь погружаясь в её воспоминания. Они с Поттером в лесу, вдвоём. На них напала Нагайна только что, в Годриковой впадине. Гермиона сидит и пытается починить палочку Гарри, но ничего не выходит. Он чувствует их отчаяние. Поттер не выдерживает: — Кто ещё мог нас предать?! Ты же не думаешь, что это Рон? Гермиона вытирает набежавшие слёзы. — Я не знаю… Все слишком запутано. Снейп ничего не мог знать… Рон не стал бы, хоть и полнейшая задница. Даже если его поймали… Он все равно не знал, что мы туда решимся отправиться. Гарри, кому ты говорил о Годриковой впадине?! — Сириусу… Тебе… Рону… Люпину… Брустверу… — Сириус мёртв, насчёт Рона даже думать не хочу. Люпин и Бруствер. — Я им обоим доверяю. — Я не доверяю уже вообще никому. Кто нас предал? Люпин потерял друзей, хотел отправиться с нами, наплевав на жену и ребёнка. Остаётся только Кингсли. Драко выныривает из очередного воспоминания, молча смотрит на Гермиону. Она также молча кивает. И произносит: — Теперь мой подарок. Малфой непонимающе смотрит на девушку, она протягивает руку, он видит ключ. — Это запасной ключ от моего хранилища. Хочу чтобы ты просто знал, что я тебе доверяю. Символично. Драко усмехается: — Оригинальный способ получить ключ от моего хранилища. Гермиона молча кивает. Он её понял. Он играет в её игру. Сеанс легилименции продолжается. Они с Поттером стоят на той же скале, вокруг наложены оглушающие и отталкивающие заклятия. — У меня есть доказательства. Я всё предусмотрела. В Гринготтс мы отнесли лишь маленький компромат на личную жизнь министра, пусть думает, что я глупая девчонка. Которая просто хочет, чтобы от неё отстали. Главное, чтобы Драко всё не испортил. — У Малфоя хватит мозгов не наделать глупостей, я уверен. Гермиона… Мы должны проверить все дома куда могло добраться министерство. Везде установлена слежка! Бруствер наверняка знает о твоём происхождении! Чтобы ты и Малфой были в безопасности нужно самим использовать чары, пусть думают, что следят за нами, сейчас именно это в приоритете. Ты знаешь, что я для тебя сделаю всё. Даже если ещё раз придётся пойти против всего магического мира. Гарри улыбается. Гермиона шмыгает носом и смахивает слёзы. — Как и я для тебя. К тому же, Гарри, оказывается мы с тобой брат и сестра, хоть и очень дальние. Но это ближе, чем родные. Верно? Поттер теперь ещё шире улыбается и притягивает ее к себе, целуя в макушку: — Самые родные, Гермиона. — Что будем делать? — Ждать. Пусть он поверит, что ты знаешь только ту чепуху, которая связана с освобождением Малфоя. Для него будет достаточно, чтобы оставить вас в покое. А дальше… Дальше я не знаю. — Джинни сказала, что если мы поженимся, то перед нами будут открыты все двери. Все забудут о его репутации и моем происхождении. — Не могу с ней не согласиться. Ты станешь министром, я так понимаю? Маховиков точно больше не осталось? — Один. Я его уничтожила. Ещё пять лет назад. — А в других странах? — Перед тем как уничтожить… Я воспользовалась последним. Их точно больше не осталось. — Так вот куда ты пропала тогда… А я всё никак не мог понять зачем ты возвращалась в Хогвартс. Макгонагалл тоже в курсе? — Гарри, все слишком опасно. Я столько лет хранила эту тайну. Кингсли не хочет возвращать Реддла. Это точно. В моих планах лишь подчистить его воспоминания и отправить на пенсию добровольно. А сейчас он опасен. Обливиэйт сможешь наложить только ты, мне он не доверял никогда. Нам нужен план. Я всё расскажу Драко, ну или почти всё. Джинни я бы не стала впутывать, она беременна. — Нужно подождать пока всё уляжется. Это не один год. Докажи Брустверу, что не хочешь большего. Пусть он поверит насколько это возможно. Убеди его. — Я понятия не имею как это сделать. Нам действительно нужно время. Как Рон? — Знаешь… Я не думаю, что это отец Лаванды проклял кулон. — Я тоже об этом думала. — Он на днях уедет с семьей в другую страну на несколько лет. Рон просил передать письмо. Я его прочитал на всякий случай перед тем, как тебе отдать. Он ничего не понимает и просит прощения. С самого начала он был даже рад, ну почти с самого начала… что ты обо всем узнала. Перед тем, как идти в министерство после вашей встречи в доме, где ты его подвесила к потолку. Гарри набрал полную грудь воздуха и продолжил: — Ты тогда ушла, а он очень злился, что ты даже не дала ему шанса извиниться. Тогда ещё у него были чувства к тебе. Он странно начал вести себя ещё в тот раз, когда Малфой первый раз связал его, помнишь? Мы с ним встретились утром, спокойно гуляли в окрестностях Норы, пока ждали Лаванду с родителями. Он рассуждал, что вечером в понедельник хочет зайти и попросить прощения у тебя в моем присутствии. И что он полнейший кретин. Хотел чтобы ты приревновала… И просто запутался. А потом я узнаю, что он уже в министерстве. И вот тут начались странности. Но до этого момента вы ведь не общались с Малфоем, и это очень странно… Рон точно был под Империо. Я уверен. — Гарри, общались. Я такая дура. Мы с Малфоем встретились у магловского отеля. Случайно. Меня чуть не изнасиловали тогда, я в тот вечер узнала о Лаванде и просто хотела сбежать. В общем, Драко меня спас, отвёл в отель, я осталась ночевать в его номере. Да не смотри ты так, ничего не было тогда. — Кингсли думал иначе. Он специально отправил вас в командировку, чтобы проверить догадку. Но между вами снова ничего не было, и он успокоился. Он вас боится и будет защищаться любыми методами. Вам нужно быть осторожнее. Выборы министра лишь через пять лет. Тебе надо… — Брать меньше работы. Меньше инициативы. Уйти с головой в отношения… А потом… потом я стану министром. — Что вообще между вами на самом деле? — Гарри, я люблю его. Я думала, что любила Рона… Нет. Это не так. Я люблю Драко. Это даже сравнить невозможно. Поттер устало прикрывает глаза и взъерошивает волосы. — Ещё в школе я думал, что тебе он нравится, но ты сама не хотела в этом признаваться даже себе. Эти ваши перепалки… Джинни тоже так считает. А потом он спас нас в Мэноре, его мать спасла меня. Между вами изначально что-то происходило. Гермиона нервно прикусывает губу. — Даже не хочу углубляться… Какая теперь разница? В любом случае, я хочу чтобы он все знал. Возможно, он решит расстаться, что тоже будет логично и упростит всем жизнь. Я с ним поговорю дома. — Вот это точно плохая идея. Вас могут подслушивать. Министерство не оставит его в покое никогда. За ним слежка. Именно так Кингсли узнал о вашем приключении в отеле. — Я что-нибудь придумаю… — Гермиона рукой откидывает волосы назад и шипит от боли, — Ах. Черт! Совсем забыла про руку. — Гарри тянется к её кисти, чтобы залечить, но Гермиона её выдёргивает, — не стоит, нет времени. Насчёт Драко. Гарри недовольно поджимает губы. —Руку рассечь должен был я! В следующий раз без фокусов. А Малфой. хороший окклюмент, и значит, леглименция ему тоже легко даётся… — Я так и сделаю. Где ты был этим вечером для Джинни? — Она частично знает, что тебе нужна помощь, и она не дура. Я тоже дал ей оборотное. Она засветилась в виде меня дома, а сама легла спать после утомительной прогулки с ребёнком. Я, после нашего якобы тайного похода в министерство, вернулся домой. На самом деле, Джеймс сейчас со мной перед домом, мы играем с мячом. Потом они уйдут в дом. Я в мантии незаметно буду ожидать у двери. А Джинни решит, что именно ночью ей необходимо полить цветы, мы договорились, что если я вернусь раньше, дам знать. Если нет, она будет проверять каждый час не стою ли я под дверью, начиная с десяти вечера. За моим домом тоже следят. После того, как Малфой туда ворвался, Кингсли пытался выведать у меня информацию. — Всё это дерьмо когда-нибудь закончится, как думаешь? — Гермиона пнула какой-то камешек от злости. — Только когда ты станешь министром. Нам пора. Ещё три минуты и мы не сможем аппарировать на астрономическую башню. МакГонагалл точно нас прикроет? — Ей я верю больше всех. А затея спрятать воспоминания здесь вообще принадлежит портрету Снейпа, если ты не забыл. Минерва доверяет только ему и Альбусу. Для них выделены отдельные зачарованные гобелены в её секретных апартаментах. Драко вновь вынырнул из воспоминаний. Он несколько секунд смотрел на женщину перед собой. Затем просто подхватил на руки, вновь опустившись в кресло, усадив её на колени. Он зарылся лицом в её волосы и произнёс: — Грейнджер. Честно говоря, думал, что ты решила со мной порвать, когда не пришла домой. Расскажешь, как уговорила Кингсли подписать моё заявление? — Кингсли мой должник. Всё просто. И он решил, что я закрутила с тобой роман, чтобы стать министром. А твоё прошлое… Он просто переживает за меня, как мне кажется… Хоть и весьма своеобразно. Она уже встала и прошла к зеркалу с палочкой в руках. Придавая своим волосам адекватный вид. Драко стоял сзади и отвлекал её поцелуями в шею: — Неужели ты не хотела бы стать министром? Он ущипнул ее чуть сильнее, чем следовало. Намёк был понят. — Зачем мне это? Не хотела бы такой жизни как у Кингсли… Я люблю то, чем занимаюсь… Пять лет назад отбросила свою идею стать министром… Я ещё тогда сделала выбор… — Звучит не очень убедительно, учитывая сколько времени ты проводишь на работе. Его руки гуляли по её телу. — Наши разговоры всегда будут сводиться к сексу? Ей стало жутковато, что прямо сейчас за ними могут следить. Она немного вздрогнула. Драко еле слышно прошептал ей на ухо: — У нас нет права на ошибку. Она повернулась и сбросила с себя полотенце. Он принял её правила игры. Они смогут.

Апрель и май пролетели незаметно, если не брать в расчёт постоянные слежки от министерства и репортеров. Гермиона подозревала, что Драко специально выбирал такие места для их свиданий, в которые было практически не добраться, но при этом они находились на виду, играли в навязанную игру, но при этом их отношения были искренними. Гермиона впервые в жизни, чувствовала рядом с собой мужчину частично даже превосходившего ее интеллектуально. Больше они ни разу не поднимали тему о Кингсли. В последнюю учебную неделю для учеников Хогвартса Драко неожиданно предложил: — Помнишь, ты советовала мне пообщаться с учениками? Я долго думал… И я готов.

Спустя несколько часов они уже стояли посреди большого зала знаменитого замка. Столы были убраны. Школьники сидели на лавках, их лица были обращены к помосту, где обычно располагался преподавательский стол. Все они читали в газетах о том, что бывший Пожиратель смерти встречается с Героиней войны. Драко безупречно играл свою роль. Он рассказал ученикам о том, чем опасны заблуждения, и что за все ошибки придётся платить по счетам. Гермиона, в свою очередь, рассказала о том, что именно Драко и его мать помогли выиграть войну. Малфой очень удивился, когда Грейнджер на очередной вопрос спокойно произнесла: — В Выручай-комнате Гарри Поттер мог погибнуть от рук пожирателей. Но именно Драко Малфой остановил их. А спустя несколько минут уже Гарри спас жизнь Драко. Всё взаимосвязанно. Факультет Слизерин так и остался ползучим — именно эти ребята больше всех подначивали визитеров. Но все нападки легко отражались, пока вопрос не задала девочка с желтым галстуком. Малфой с улыбкой взглянул на сосредоточенную Гермиону и тихо проговорил: — Ну, Пуффендуй меня, видимо, добьёт. И он угадал. Девочка лет пятнадцати невинно поинтересовалась: — А когда вы, мистер Малфой, поняли, что влюблены в мисс Грейнджер? Если Вы её спасали, то значит… Это было ещё в школе? Гермиона ненавидела личные вопросы. И уже успела строго сказать: — Даже Рите Скитер не удалось получить ответ на этот вопрос. И, кажется, мы приехали рассказать не о наших отношениях с мистером Малфоем. Девочка покраснела, по залу прошёл недовольный гул. Малфой же решил, видимо, иначе. Гермиона не понимала, что он задумал. Потому что Драко поднял руку, делая знак того, что всем придётся замолчать, если они хотят услышать ответ. В ту же секунду воцарилась такая тишина, что можно было услышать как пролетает муха. — Знаете, всё что я сейчас скажу… Это действительно важно. Особенно для тех, чьи родители до сих пор придерживаются старых традиций. Гермиона в неверии повернулась к нему. Он действительно отвечал на этот вопрос? Без издёвок, без сарказма?! Зачем?! Они даже в личных беседах этого не обсуждали. Он ей так и не сказал до сих пор, что вообще чувствует к ней. — Я всю жизнь рос в чистокровной семье. Мне объясняли, что я лучше других. Потому что я богат и потому что я Малфой. Отец мне с ранних лет вдалбливал это в голову. И я верил. Все верят своим родителям. Гермиона встретилась взглядом с МакГонагалл, у которой глаза были на мокром месте еще после их рассказов о войне. Директор поджала губы и с гордостью смотрела на своего ученика. — Впервые я почувствовал, что мной манипулируют, когда попал в команду Слизерина по квиддичу. Понял я это именно благодаря мисс Грейнджер. Я был так горд, что прошёл отбор. А мой отец подарил всей команде по метле последней модели. На что мисс Грейнджер мне сказала: «Зато в Гриффиндорскую команду все игроки попали за талант», — по залу прокатилась волна искреннего смеха. — Я тогда ее очень сильно оскорбил. Но впервые задумался над тем, что она в чём-то права. Потом я жаловался отцу, что она обходит меня по всем предметам, кроме ЗОТИ и зельеварения. На что отец мне посоветовал лучше учиться, а не жаловаться, как девчонка. Незаметно для себя я стал соревноваться с ней. Летом на чемпионате мира по квиддичу я болел за болгар. Звезда и, конечно же, мой кумир, как и любого мальчишки тогда, был Виктор Крам. Он отличный игрок, неправда ли? — по залу вновь пронеслась волна одобрительных и согласных мычаний. — Когда произошло нападение, самое первое… Я знал, что мисс Грейнджер в опасности из-за её происхождения, я кое-что слышал от взрослых, о чём-то догадывался сам. Я нашёл её в лесу и заставил Гарри Поттера и Рона Уизли увести её как можно дальше, пусть и весьма оригинальным способом. Сам не понимая почему, я переживал за неё. Тогда я подумал: «А с кем я буду соревноваться, если ее убьют?». Потом у нас проходил турнир трёх волшебников. И, разумеется, появление мисс Грейнджер на святочном балу в сопровождении Виктора Крама сделало своё дело. Я впервые увидел в ней девушку, очень красивую девушку, которую не постеснялся пригласить сам Виктор Крам. После того случая, я перестал её подначивать. Однажды, Мисс Грейнджер даже ударила меня. Драко посмотрел на Гермиону с усмешкой, и с удовольствием отметил, что она покраснела и, опустив голову, очень внимательно рассматривает свои туфли. По залу вновь прокатился лёгкий смех учеников. — Мне воспитание не позволило ударить девушку или что-то сказать ей в ответ. Она, как-никак, была права. А позже… Мой замок превратился в кошмар. Там находилась резиденция Тёмного лорда. И я, наконец, осознал, как же сильно заблуждался мой отец. В моём доме, в моей гостиной людей пытали и убивали, опять же, у меня на глазах. А мне было лет столько же, сколько и многим из вас. Я уже тогда решил, что не хочу победы Тёмного лорда. Но я не мог ничего поделать. Моя семья была на той стороне баррикад. Моего мнения никто не спрашивал. Осознание окончательно пришло ко мне в тот день, когда егеря поймали наше золотое трио. Я помог им сбежать. Мисс Грейнджер пытали у меня на глазах. Я понял, что школьные перепалки — это одно. А вот отнять жизнь… это совсем другое. И я решился. Именно поэтому я пришёл на помощь мистеру Поттеру в Выручай-комнате. Мисс Грейнджер не знает до сих пор, что Фенрира Сивого, который уже был у неё за спиной, обездвижил, опять же, я. Гермиона резко повернула голову к Драко. Всё это она слышала действительно впервые. И сейчас просто была ошеломлена. Из её глаз катились непрошеные слёзы. В то время как Малфой наслаждался произведённым эффектом. Каждый без исключения человек в зале был заворожён его рассказом. — Моя мать спасла Поттера. Я спас Грейнджер. Позже они спасли меня и мою семью. Все в этой жизни закономерно, как чуть раньше вам объяснила Гермиона. И вот, спустя пять лет, нас вновь свела судьба. Мы уже не были слизеринцем и гриффиндоркой, мы не были участниками войны. Мы просто встретились, как старые знакомые. И тогда я осознал, что мне её очень не хватало на протяжении долгих пяти лет. Зал ворвался аплодисментами. Вновь посыпались вопросы, но теперь уже о Выручай-комнате, о вратаре Пушки Педдл, о Викторе Краме… Спустя час МакГонагалл их отпустила. Директриса даже пошутила, что следовало бы отнять у Гриффиндора очки, за нападение на ученика другого факультета.

Весна закончилась. Гермиона была уверена, что Кингсли купился или почти купился на их провокацию. Пресса по прежнему не знала о том, что ей сделали предложение. Она готовилась к приёму в честь дня рождения Драко и из головы вылетело абсолютно всё. Гостей ожидалось слишком много в её понимании. Четвёртого июня Драко поймал её в саду, последнюю неделю они виделись только в спальне. Потому что работа и подготовка занимали львиную часть времени и сил на разговоры просто не оставалось. Девушка как раз обсуждала с Нарциссой расстановку столов и финальную рассадку гостей. Блондин уже подошёл к дамам. — Гермиона, можно тебя на минуту. Она направилась к нему, и он буквально утащил её пройтись по грабовым аллеям. — Помнишь, я говорил, что о нашей свадьбе пресса узнает последней… Мне в голову только что пришла гениальная идея. — Уже начинаю волноваться. — Давай завтра поженимся? — Ты с ума сошёл? — Нет. Но это же будет просто… Гениально. — Нет. — Почему? — Годовщины и твой день рождения будут в один день. — Хорошо, давай послезавтра. Объявим на моём празднике, что всех тех кто приглашён, ожидаем и завтра. — Я хотела свадьбу в тесном кругу… Мы это даже не обсуждали ведь с тобой. — Вот тут уже ты с ума сошла. Я не могу себе позволить сделать свадьбу в узком кругу. Гермиона устало провела рукою по лбу. Её даже начало подташнивать. На улице стояла невыносимая жара, хотя на часах было только девять утра. Она уже подумала о том, что спорить бесполезно… Как-никак, он последний из рода Малфоев и невыжженных с гобелена Блэков. — У меня даже платья нет. — Сегодня купим. — А подготовка… Давай хотя бы на месяц сдвинем… — Нет. Всё. Решено. Пойдём скажем моей матери. Сказать, что Нарцисса оторопела от такой новости, это ничего не сказать. У неё даже глаз задергался: — Драко, это очень глупо. Что за спешка? — Я впервые ночевал в Мэноре за несколько лет. Мне впервые приснился отец. Если до этих слов Нарцисса поддерживала Гермиону и рассматривала возможность перенести свадьбу, то теперь она сосредоточенно слушала сына. Гермиона даже замерла, она понимала, что произошло что-то важное. — Он тебя благословил? — Можно и так сказать… — Конкретнее, Драко! С этим не шутят. — Он сказал дословно: «Раз уж ты собрался жениться на этой недоблэк, то делай это быстрее, пока я не передумал. Идеально будет в твой день рождения». А потом он встал, подошёл к портрету над камином в твоей комнате и произнёс: «Как только появится первенец на свет, я появлюсь на портрете. Передай матери, что я скучаю… И она сделала все правильно. Жалеть не о чем. Она поймёт». По щеке Нарциссы скатилась одинокая слеза, которую она тут же смахнула. — Первый ребёнок? Драко… Гермиона переводила взгляд с Нарциссы на Драко и обратно. Женщина была взволнована, но сохраняла лицо. — Гермиона, понимаешь… Это не просто сон, не совсем сон. Драко ночью видел отца. Очень важно сделать всё, как он просит. Гермиона потёрла лоб рукой: — Это действительно так важно? Серые и голубые глаза уверенно взирали на неё. — Хорошо… где взять платье? — Конечно в Париже! — Нарцисса, похоже, даже не раздумывала над ответом.

Через час все трое были на улице Ле Нотр, где в гостиной их поджидал Забини. Они разделились по парам. Нарцисса отправилась с Гермионой за платьями, а Блейз с Драко за костюмами. Гермиона никак не могла отогнать от себя мысли о ребёнке. Она не стала никому говорить о своём сне, а ведь ей приснилось, что у неё огромный живот. Но быть такого не могло. Они после того случая в марте очень внимательно следили за наложением чар и пока не планировали становиться родителями. В голове как назло звучали слова Драко: «В тебе что-то изменилось». После покупки платья она сказала Нарциссе, что ей нужно зайти в маггловскую аптеку. В голове Гермионы созрел план. Малфой сказал, что у него всё есть и ничего дарить не надо. И вообще, она уже в Хогварсте сделала ему целых три подарка, после того дня ещё долго подшучивал над ней. Да и времени не осталось, чтобы что-то придумать.

Утром, проснувшись в Мэноре, в который они перебрались третьего июня, чтобы успеть все подготовить, она пошла в ванную со своей вчерашней покупкой. Как и ожидалось, тест показывал две полоски. А второй тест показывал срок — там было изображено 2-3 недели. Гермиона ещё вчера всё поняла, даже свою вчерашнюю тошноту, которую списывала на волнение и усталость. Она взмахнула палочкой и тест со сроком отправился в прозрачную стеклянную коробочку. Которую тут же обхватил миниатюрный зелёный бант в цвет её платья. Драко ещё спал, на часах было всего лишь семь утра. Девушка отправилась в гардеробную, надела своё первое платье, подготовленное для празднования дня рождения Малфоя. Платье было длиной в пол, струящееся и шёлковое, на тонких бретелях, благородного изумрудного оттенка, который действительно ей шёл. А крой очень женственно подчеркивал её фигуру. Украшения сочетали в себе белое золото и изумруды, которые преподнесла Нарцисса со словами, что все драгоценности, находящиеся в хранилищах, в распоряжении Гермионы. Серьги на длинной подвеске, браслет и тонкое колье. Волосы лежали волнами. Она с одобрением осмотрела себя. Взяла коробочку в руки и поспешила обратно. Вернувшись в спальню своего жениха, где и ночевала последние две ночи, она застала Драко уже в костюме перед зеркалом, небрежно откидывающего рукой чёлку. Он тут же обернулся, поцеловал кончики её пальцев и произнёс: — Доброе утро… Даже не слышал как ты встала. Ты великолепна сегодня. Она не удержалась, подошла ближе и поцеловала его в губы: — Доброе утро, именинник. С днём рождения! Она протянула ему стеклянную коробочку так, что разглядеть содержимое было невозможно. — Я не приму от тебя подарка. Мы же договаривались! — Драко, хочешь или нет, но ты не сможешь его не принять. Она усмехнулась. Он всё-таки протянул руку. — Что это такое? Малфой уже успел убрать бантик, и теперь скептически вертел в руках непонятный предмет. — Видишь цифру какую-нибудь? — Вижу, и не одну. 2-3, что это? — Это возраст, можно так сказать. Блондин резко поднял на неё глаза. — Помнишь, я говорила тебе о магловских способах узнать о беременности. Срок очень маленький, две-три недели… Мне тоже позавчера сон приснился… В общем. Драко уже даже не слушал её. Он прижимал девушку к себе и целовал: — Ты не перестанешь меня удивлять, да? Подарок, от которого я не могу отказаться… Он улыбался ей в шею. — Вот раздевать меня сейчас точно плохая идея, мы не успеем! Прекрати, пожалуйста. — Это просто лучший подарок, который я когда-либо получал. Готов признать, оказывается, у меня есть далеко не всё. — Малфой, остановись! Сейчас же! — Должен же я тебя отблагодарить за столь оригинальное поздравление? — Но не так же. — Я люблю тебя. Это было сказано второй раз. За всё время их отношений.

Источник