Фольклорные традиции что это

Фольклорные традиции

Фольклор ― это устное народное творчество, которое возникло еще до появления письменности и совмещало в себе все виды искусства: музыку, танец, литературу, театр. Фольклорные традиции служат проявлением этнические черт народа, его мировоззрения, духовной культуры и нравственных устоев, в переводе слово folk-lore означает – «народная мудрость».

Фольклорные жанры

По стилистическим и сюжетным признакам фольклор принято подразделять на несколько видов.

К драматическому жанру фольклора относится народная драма (другой термин — фольклорный театр). Это театральное представление, не имеющее фиксированного текста и допускающее при исполнении со сцены некоторые изменения сюжета.

Фольклорные традиции России

Сложившиеся на всем огромном географическом пространстве страны, русские фольклорные традиции обладают ярко выраженным единством. Народное творчество России включает семейный и календарный обрядовый фольклор, эпические жанры, лирические и плясовые песни, частушки, инструментальную музыку и фольклорный театр.

В исторических песнях отображены важные исторические события, в былинах описаны ратные подвиги бога­тырей (Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича). Популярные герои народных русских сказок — Иван-царевич, Емеля, Иван-дурак, Василиса Прекрасная, злой волк, хитрая лиса, Колобок, Баба Яга. Среди национальных музыкальных инструментов есть как общерусские (гармонь, балалайка, скрипка), так и характерные только для отдельных регионов (гусли, рожок, жалейка, многоствольная флейта бубны).

Европейский фольклор

Фольклорные традиции стран Европы имеют немало черт сходства, поскольку развивались на фоне многовекового тесного контакта культур народов, населяющих эту часть света.

Героями большинства былин и сказок стран Западной Европы служат сверхъестественные существа: тролли, гоблины, богглы (призраки), вигеты (домовые), злые колдуны и ведьмы. В исторических песнях воспеваются народные герои: английский Робин Гуд, шотландский Честный Томас, Французские Роланд и Жанна Д᾽Арк.

В восточноевропейском, славянском фольклоре героями сказок и преданий чаще были храбрые рыцари и спасенные ими красавицы, наделенные магическими способностями добрые феи, эльфы, никсы (русалки), лешие и домовые. Сказочными персонажами выступали также простые люди (Красная Шапочка, Золушка) и различные животные: предприимчивый Кот в сапогах, хитрая Лиса, умный Мышонок, умеющий читать книжки.

Американский фольклор

Особенность фольклорных традиций, существующих на американском континенте в том, что до 16 века они основывались исключительно на мифах и верованиях коренных народов: индейцев, эскимосов, алеутов. Это были легенды и сказания о сотворении мира и происхождении людей, ритуальные песни и танцы. Новые обычаи, новые фольклорные жанры и новые герои появились после прибытия в Америку европейцев.

Многие американские народные песни и баллады являются аранжировкой британских вокальных произведений, их переложением для другого состава исполнителей или инструментов. Национальными американскими музыкальными инструментами можно считать:

Современный эпический фольклор Америки объединил разные формы творчества народов: сюжеты о природных катаклизмах и сверхъестественных явлениях (особенно о вудуизме), легенды и мифологические сюжеты, многочисленные виды сказок и басни о животных и птицах.

Наиболее популярные герои американских былин, исторических рассказов и легенд ― суперковбой Билл, «морской волк» капитан Стромалонг, великан-лесоруб Пол Баньян и его спутник бык Бэби Голубой. Мифические существа в сказках и фольклорных театральных постановках представлены рогатым зайцем Шакалопой, морским монстром Чесси, злым волкоподобным Чупакаброй, духом-людоедом Вендиго. Широкой известностью практически во всем мире пользуются американский аналог европейского Святого Николая Санта-Клаус и полумифический сурок Фил, согласно преданию, предсказывающий приход весны.

Индийский фольклор

Считается, что толчок развитию в Индии фольклора дал священный текст Самаведа, написанный в начале нашей эры. В нем было сказано, что легенды, передаваемые из поколения в поколение и музыка, связывающая душу человека с природой, подарены людям богами. Сегодня Индия обладает огромным количеством эпических произведений, сохранившихся в устной традиции и записанных на санскрите, в них освещается вся многовековая история народа. Одними из основных фольклорных памятников считаются поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна».

Индийские песни и танцы очень мелодичны и обладают особым, завораживающим ритмом. Среди этнических индийских музыкальных инструментов:

Фольклор африканских народов

Среди фольклорных традиций мира творчество народов Африки отличается богатством и разнообразием. Музыка, танцы, эпические сказания и изобразительное искусство в африканских племенах развивались в тесной связи друг с другом, и при отсутствии письменности несли не только эстетическую и воспитательную, но и информационную нагрузку.

Характерной чертой африканского эпичного фольклора является мифологичность и первобытная простота. В сюжетах сказок, былин и преданий героями часто служат мудрецы, советы которых помогают в семейных отношениях, или же трикстеры ―антропоморфные существа, наделенные чертами хитрого плута и насмешника.

Музыка в Африке используются в ритуалах и религиозных церемониях, она звучит на праздниках и в будни. Африканцы считают, что мелодичные звуки обладают жизненной силой, особой формой энергии, управляющей всеми живыми существами. Сложные ритмические сочетания, свойственные африканской музыке, создают ударные инструменты: барабаны (их насчитывается около десятка разных видов), ксилофоны, тамбурины, кастаньеты, шейкеры.

Источник

Народная мудрость или что представляет собой фольклор

Вы видели хоть одного человека, который был бы равнодушен к народным сказкам, песням и танцам. В них гармонично сочетается искрометный юмор, нежная грусть, уникальность и радость. Более всего русского человека в фольклоре привлекает обаяние старины и ностальгический аромат древности. Основное отличие данного направления в искусстве – это отсутствие автора.

Что такое фольклор?

Фольклор – это коллективное творчество народа, которое выражает его отношение к миру и идеалы, также оно является своеобразным «зеркалом» менталитета славян. Чаще всего это устное сказание – былины, заговоры, загадки.

В переводе слово «folk-lore» означает «народная мудрость». Впервые термин использовали в 1846 году, в обиход его ввел исследователь из Великобритании по имени Вильям Томс. Термин весьма обширен и что именно сюда попадает, каждый определяет самостоятельно.

Единственное условие, чтобы отнести произведение к фольклору, оно должно быть передано в устной форме через несколько поколений. В России огромный вклад в изучение данного направления культуры внесли А. С. Пушкин, Михаил Ломоносов, И. И. Шишкин и другие писатели, живописцы, историки.

Базовые разновидности и жанры фольклора

К традиционным формам народного творчества относят былинку, загадку, поговорку. Устное предание, танцы и песни – это виды фольклора. Отдельного внимания заслуживают обрядовые жанры, которые имеют языческие корни и зародились как своеобразное противопоставление христианству. Конечно, это не всегда было именно так.

В годы существования Советского Союза под запретом находились любые культы. В эти времена наиболее ярко себя проявил христианский обрядовый фольклор. На основании этого можно сказать, что народное творчество – это отражение противостояния между простым населением и властями.

Произведения фольклора передают потомкам опыт, накопленный тысячелетиями. Независимо от того, на какой ступени социального развития стоит народ, сказания и былины считаются наиболее ценными источниками познания его быта и мировоззрения.

Герои и символы фольклора

Основное понятие народного творчества – это традиция. Все произведения данного направления искусства давно стали классическими. Традиция – это сложившийся годами пример, на основе которого формируются многие песни, сказки, былины и т.д.

Она отличается замкнутостью. Давайте вспомним классические произведения фольклора. Например, в сказке всегда только шесть главных персонажей: центральный герой (Иван-дурак), отправитель (царь-батюшка), искомый (красавица-невеста), злодей (Змей Горыныч), благодетель (который что-то дарит герою), помощник (обычно данная роль отводится животному). В этом и проявляется замкнутость произведения. Присутствие иных персонажей исключено.

Фольклор – это средство сохранения и передачи народной мудрости от старшего поколения к младшему. Иными словами, для исполнения былин или песен, требуется получить от родителей важную культурную информацию. Например, в сказках передают нормы морали, которых должен придерживаться каждый человек. Главный герой отличается храбростью, благородством, помогает друзьям, почитает стариков.

В былинах находит отражение тот факт, что необходимо защищать свою отчизну. Персонаж истории изображается смелым, мудрым.

Фольклор является символичным. Каждое его произведение содержит тайный знак. Например, голубка или березка символизирует юную барышню, а дуб или орел – добра молодца. Не следует буквально воспринимать народное творчество. Главное, научиться за тайными знаками видеть фольклорный смысл.

Литература и фольклор

В чем разница между данными направлениями в культуре? Первый характеризуется системой построения произведений. Главное отличие фольклора от литературы заключается в том, что его творчество содержит запевы, зачины, присказки, троичность.

Также в народных произведениях употребляют эпитеты, гиперболы, присутствует тавтология (основной принцип повествования). Литература представлена такими жанрами, как романы, рассказы, повести. Они написаны в спокойных тонах, что позволяет читателю проанализировать сюжетную составляющую и сделать выводы.

К драме относят сказочные сюжеты с неблагоприятным развитием событий и счастливой развязкой. Чаще всего это легенда, в которой добро борется со злом. Герой с переменным успехом сражаются, но в итоге положительный персонаж одерживает победу.

К лирике относится обрядовое творчество: любовные песни, частушки, причитания. Многое в данных произведениях зависит от интонации, с которой их произносят.

Развитие фольклора

Народные верования национальных культур разнообразны. Некоторые звери, например, считаются плохим знаком в различных регионах земного шара. А в других странах эти же животные символизируют успех.

Народное творчество отличается разнообразием, но при этом объединяет природные уникальности ландшафта, будь то бесконечные снежные зимы в Скандинавии или затяжные солнечные деньки на экваторе. Фольклор часто отображает уникальные вещи о людях той или иной культуры.

Устное творчество постоянно меняется. Поскольку история циклична и часто повторяется, человеку свойственно приукрашивать события или дополнять их собственным мыслями. В некоторых случаях содержание фольклора претерпевало существенные изменения, чтобы соответствовать новым временам.

В результате народное творчество представляет собой постоянно расширяющийся и меняющийся материал, обеспечивая работой огромное количество людей, которые интересуются устными традициями той или иной культуры.

Ряд ученых отмечает изменение в фольклоре в рамках масштабного исследования традиций народности. Они увидели, что устное творчество обретало новые краски, если представители одной нации объединялись с носителями иных культурных ценностей.

Когда изучение фольклора стало иметь более официальный характер и оформилось в отдельную дисциплину, люди стали записывать сказки. Хотя, например, братья Гримм задолго до этого времени фиксировали народное творчество на бумаге.

Кто изучает фольклор?

Народное творчество – это отражение культуры. Наша страна характеризуется гармоничным сплавом из языческих и православных точек зрения на явления в окружающей среде и социум. В фольклорных произведениях часто основными действующими персонажами становятся звери, природные силы (ветер, солнце).

Помимо этого, в произведениях существуют христианские персонажи (Богородица, святые). Изучением народного творчества занимаются фольклористы. Они регулярно ездят в экспедиции, чтобы отыскать и записать устные произведения искусства, сохранившиеся до наших дней. После этого ученые тщательно исследуют символику сказаний, их содержание и структуру.

Фольклор народностей

Разные нации, отличающиеся культурой, традициями и мировоззрением, тем не менее находят единые точки соприкосновения в творчестве. Существуют универсальные желания, именно благодаря им в искусстве появляются обряды, сказания, притчи. Многие нации отмечают праздники и воспевают богов для получения богатого урожая.

Заключение

Устное народное творчество – это неоценимое наследие для каждой страны. Фольклор появился задолго до письменности. Не стоит путать его с литературой. Народные произведения сформировались на основе обрядно-ритуальных действий. А о литературе первые упоминания встречаются лишь в период античности.

Для получения дополнительных знаний о фольклоре посмотрите видеоролик.

Источник

Народные скрепы: что есть фольклор и как сегодня изобретаются традиции

Теории и практики

Откуда взялись русское гостеприимство, самовар, широта души и матрешки, и как все это соотносится с пословицами о народной любви к коммунистической партии? T&P публикуют текст лекции филолога Константина Богданова о фольклоре и о том, как в разное время в истории России к нему прибегали противники модернизации для формирования нужных пропагандистам «народных скреп».

Константин Богданов

доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русской литературы РАН

Биографически оговорюсь, что по своему университетскому образованию я не фольклорист, а : учил древнегреческий и латынь, историю античной литературы. Фольклористом я стал позже — в аспирантуре Института русской литературы Академии наук, где позднее защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию. Но это произошло позже, а пока я учился в аспирантуре, я, признаюсь, зачастую форменным образом страдал. После Софокла, Еврипида, Катулла и прочих гениев античной культуры устное народно-поэтическое творчество — таким словосочетанием в те времена определялся фольклор — казалось мне, мягко сказать, куда менее захватывающим. Помню даже, что однажды я встретил своего преподавателя древнегреческого и в отчаянии признался ему, что читать и перечитывать все эти повторяющиеся фольклорные тексты просто-таки мучительно. Но в ответ услышал следующее: так это же потому и интересно, что это не высокая и элитарная, а массовая словесность, живущая по своим законам и обнаруживающая свои закономерности. Сегодня я понимаю всю правоту этих слов.

Фольклор принадлежит всем и никому в отдельности

Фольклор достоин пристального внимания, чтобы, не восторгаясь им бездумно, отдавать себе отчет в причинах его долговечности и устойчивости. Для меня это не предмет восторга, а предмет изучения. Обычно под фольклором понимается некий предсказуемый порядок жанров и произведений: от былин до духовных стихов, от сказок до частушек. Но фольклор — это не только тексты, но и то, что за ними стоит, и это всегда социально коллективизирующие ценности. Фольклор принадлежит всем и вместе с тем никому в отдельности. Напомню, что сам термин «фольклор» уже по своему происхождению изначально обозначал разные вещи: народную мудрость, народное знание. Но вот вопрос, на каком слове в этих случаях нужно ставить акцент в первую очередь? Это было тогда и по сей день остается не столь очевидным. Схоластические споры, что же в фольклоре важнее, сами тексты или те, кому эти тексты принадлежат, ведутся по сей день. Собственно, и само английское слово folklore указывает на такую сферу смысла (lore), которая репрезентируется множеством (folk), но существует в порядке индивидуальной рецепции. Ситуация эта может быть названа шизофренической и прекрасно передается стихотворением Дмитрия Александровича Пригова:

Народ с одной понятен стороны
С другой же стороны он непонятен
И все зависит оттого, с какой зайдешь ты стороны —
С той, что понятен он, иль с той, что непонятен

Кстати, стихотворение это я в свое время услышал от самого Пригова в Норильске, где как раз читал доклад о предмете фольклористики и разбирал схоластические дискуссии на тему «народности». Я думаю, что оно лучше многих научных рассуждений выражает престранную ситуацию, когда поиск народа выражается в со- и противопоставлении этого самого народа и еще.

Вот художественная самодеятельность, которая была так распространена в Советском Союзе, — это фольклор или не фольклор? Позднее, в 1980–1990 годы, ученые стали говорить, что фольклор бывает разным: деревенским и городским, устным и письменным, детским и еще каким-нибудь. Во всех этих случаях важным, однако, остается следующее: фольклор всегда полагается относящимся к традиции. В общем виде это действительно так: любой фольклор традиционен, но проблема в том, что не все традиции фольклорны. Так что же считать фольклорными традициями?

Мой ответ следующий: если перед нами традиция, делегирующая коллективу или некой группе людей общие ценности, то такая традиция, скорее всего, может породить и нечто вроде фольклора или хотя бы фейклора. Такие коллективные ценности могут мыслиться позитивно или негативно, но главное, что они а) коллективные и б) обнаруживают кого-то, кто смотрит на них со стороны.

Священник уговаривает крестьян повиноваться помещику. С гравюры XVIII века.

Например, возьмем характерную иллюстрацию из книжки конца XVIII века, где речь идет о пользе гигиены, лекарств и правильного питания. Нам она интересна вот такой картинкой: маленькие фигурки бородатых крестьян перед великорослым и потому как бы отечески наставляющим их помещиком в треуголке. Симптоматичный патерналистский образ. В этой иллюстрации нет негативной оценки крестьянской и народной культуры. Но есть иное: вот, как бы свидетельствует она, есть народ, и есть те, кто выступает по отношению к нему в роли опекуна, патрона. Эта традиция складывается в конце XVIII века, но народ отныне — это не только крестьяне и простонародье, но нечто большее и при этом менее определенное. Столь же неопределенное, как понятие «народность» в знаменитой триаде Уварова, включенное им в свой министерский циркуляр в 1833 году: «Православие, самодержавие, народность». И тогда, и после и сама эта триада, и понятие «народность» в особенности стимулирует схоластические споры: кто выражает эту самую народность, квинтэссенцией чего она является? Как связаны с народностью простонародье и сословия, элитарная и массовая культура? Свой вклад в эти дискуссии внесли и фольклористы, окончательно запутавшие возможность осмысленного ответа на вопрос, каким образом ценности народной культуры связаны с ценностями культуры элитарной. Проще отделаться мантрой, которая у нас повторялась с тех пор по поводу и без: «Лучшее в Пушкине — это не от Пушкина, а от той «народной» культуры, в которой он вырос».

Фольклорная традиция противостоит модернизации, потому что последняя по определению призвана к разрушению традиции

Впрочем, в истории фольклористики есть контекст, который если не решает, то по меньшей мере позволяет поставить проблему о связи элитарных и народных ценностей в границах одной культуры. Он принадлежит Гансу Науману, предложившему в начале XX века понятие «затонувших культурных ценностей» (gesunkenes Kulturgut) как определения культурного наследия, порожденного ценностями элитарной культуры, спустившейся в нижние популяционные слои. Но сухой остаток примитивной и народной культуры — это не только то, что изначально было элитарным, но и то, что продолжает подпитывать собой ценности высокой культуры. От шизофрении это не спасает, но позволяет с нею смириться: фольклор — это и, наше и «их», «наше» — это и Пушкин, и былины. Любой разговор о традиции и традициях обязывает к различению культуры и культур, которые, уж конечно, не делятся исключительно на армянские, русские, еврейские и так далее. Культуры классифицируются сложно и по разным — не только национальным и этническим — критериям. С традициями дело обстоит схожим образом — как в теории, так и на практике.

Общепринято считать, что подлинно фольклорной является такая традиция, которая обладает эстетической привлекательностью и этической общеобязательностью для некоего «народа». Но очевидно, что эстетическая привлекательность фольклора — в различии всех его жанров — не является величиной постоянной. Говорить о таком постоянстве можно только на уровне некоторых обобщений и абстракций. В глазах публицистов XIX века таким обобщенным понятием русской народной культуры служило, в частности, понятие восторга. Восторг, по их мнению, это нечто, что равно связует русских при столкновении с собственной «народностью». При этом такой восторг не может быть понят иностранцами. Русская «народность» и русский фольклор в частности — это источник веселья и грусти, красоты и умиления, несказанно прекрасного и душеспасительного и так далее. Покойный писатель-деревенщик Василий Белов характерно назвал свою книжку о русской деревне и крестьянской культуре словом «Лад». «Благорастворение на воздусях и во человецех благоволение». Восторг, одним словом.

В публицистике и фольклористических исследованиях XIX века представление о таком восторге и «ладе» старинной русской жизни во многом было связано с идеологией славянофильства, идеализировавшего русское прошлое, — пусть эта идеализация, замечу попутно, и примирялась с крепостным правом. Таков уж странный исторический парадокс: тогда как западники ратуют за отмену крепостного права, славянофилы, превозносящие русское прошлое, полагают, что крепостничество этому прошлому никак не противоречит.

Великороссияне разных губерний. Слева направо: Нижний Новгород, Рязань, Орел.

Итак, еще одно достаточно общее различение обязывает видеть традиции идеологически приемлемые и неприемлемые. Здесь, конечно, возникает простор для разговора о конструировании традиций как таковых с отсылкой к знаменитой работе Эрика Хобсбаума «Изобретение традиции». Фольклористика к такому изобретению имеет непосредственное отношение. Более того, говоря с нажимом, можно утверждать, что история фольклористики (как, собственно, и история любого «народоведения») является историей изобретения традиций. Так обстоит дело и в России — возьмем ли мы самовары, валенки, матрешки или балалайки: там и тогда, когда они связываются с представлением о русской «народности» и народной культуре, они выступают предметами идеологического спроса/предложения, продуктами импортозамещения.

Очень многое из того, что кажется нам само собой разумеющимся для русского фольклора и русской этнографии, является либо заимствованным (как сделанные по китайским образцам русские самовары или завезенная из Японии матрешка), либо изобретенным — как лаковая миниатюра Палеха. Фольклорные тексты — во многом пример того же рода. Чего стоят сборники советского фольклора с былинообразными текстами о Ленине и Сталине или песнями и пословицами о народной любви к коммунистической партии. Не случайно вместе с тем, что и тогда, и в наши дни политпропагандисты, претендующие на то, чтобы выступать от имени народа, очень любят ссылаться на фольклор как на кладезь общеобязательных мудростей. Так, характер народа якобы легко обнаруживается из чтения фольклорной классики. Но так ли это? Достаточно взять в руки сборники русских пословиц и поговорок, полистать словарь Даля, чтобы убедиться, сколь разному они учат. Какая поговорка лучше представляет русский народ: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда» или «Работа не волк, в лес не убежит»? Что можно сказать о толерантности русского народа на основе поговорок «незваный гость хуже татарина», «что русскому хорошо, то немцу смерть» и т. д.?

Фольклорные тексты позволяют составить выборку абсолютно взаимоисключающих суждений и высказываний, которые никак не поддаются непротиворечивой эстетической и этической унификации. Но это делалось и делается снова. Результат предвосхищается попросту тем, что выкидывается все лишнее и неудобное. Так, в частности, сегодня работают многие отечественные этнолингвисты или, лучше сказать, лингвокультурологи, складывающие из таких подтасовок всевозможные «концепты», «константы», «языковые картины мира» и прочие маркеры, призванные охарактеризовать исключительные или (в лучшем случае) доминантные особенности русской культуры. Вот тогда и выявляется, что русское гостеприимство — самое гостеприимное гостеприимство, русская любовь — всем любовь, и т. д. Таких работ, увы, много, и, судя по изоляционистским тенденциям современной политической пропаганды, их будет еще больше.

Патетический акцент на «духовности» «духовных скреп» выражается в невольном противопоставлении гражданско-правовых и основ

Те же из филологов, кто оценивает изучаемый ими материал без предвзятости, не могут не считаться с тем, что фольклор — это не свод этически непротиворечивых правил, а особый тип говорения, дискурс, важный прагматическими особенностями обнаруживаемой им коммуникации. Изучение фольклора позволяет судить не столько о том, что плохо и хорошо, а о том, как и почему он функционирует в том или ином коллективе. Важна прагматика. Зачем кого-то обманывать, говоря, что каждое фольклорное произведение красиво? Услышав народную песню, мы понимаем, что она как-то связывает нас воедино. Давно замечено, что народные песни зачастую не допеваются до конца именно потому, что для их застольного, коллективного исполнения достаточно зачина и пары куплетов. Важно не содержание песни, а то, что ее исполнение объединяет тех, кто ее исполняет. То, что этот пример не является случайным, доказывается многочисленными наблюдениями как собственно лингвистического, так и свойства. Одно из них принадлежит отечественному лингвисту Льву Якубинскому, заметившему еще в 1920-е годы, что наше взаимопонимание правильнее описывать не в содержательных, а в формальных терминах коммуникативной прагматики. Такую прагматику он назвал «шаблонной»: мы понимаем друг друга не буквально, но приблизительно, и такая приблизительность не мешает нам общаться. В качестве примера Якубинский описывал разговор двух глуховатых старух: они встречаются по дороге с базара и обмениваются репликами, которые со стороны могут показаться никак не согласованными. Тем не менее они понимают друг друга, потому что те же реплики согласованы прагматически: важен не разговор, но встреча и видимость разговора.

Фольклорная традиция противостоит модернизации, потому что последняя по определению призвана к разрушению традиции. В отличие от традиции, модернизация указывает на возможность и настоятельность перемен. Но перемены психологически тревожны. Лукман и Бергер писали об этом как о ситуации экзистенциального беспокойства. И фольклорная традиция, и модернизация характеризуются по степени избегания неопределенности. В первом случае она высокая, во втором — низкая. Кстати, вот еще одно различение культур, которое принято в антропологии: культуры различаются по степени избегания неопределенности. Есть культуры, которые открыты неопределенности, а есть более закрытые. Так, например, можно думать, что перед лицом смерти цыганская культура, не знающая развитой погребальной обрядности и однотипных кладбищ, мирится с неопределенностью посмертного будущего. Зато культуры, в которых похоронная обрядность предельно усложнена, напротив, от нее всячески защищаются.

Неудивительно, что в качестве арсенала и средства антимодернизации фольклор издавна использовался теми, кто стремится «подморозить» социальную действительность, избежать перемен и вызовов будущего. В русской истории таковых было много. Взять хотя бы обер-прокурора Святейшего синода Константина Победоносцева или писателя-философа Константина Леонтьева, охотно рассуждавших о том, что если России что и угрожает, то это опасность возможных перемен. Столь же естественным было обращение к фольклору в сталинскую эпоху. Показательно, что в 1920-е годы, когда сталинская идеология еще только набирала силы консервирующего насилия, прежняя фольклорная традиция расценивалась в целом негативно. Но все меняется: с середины 1930-х годов в творчестве снова отыскиваются истоки народности, духовности, державности, государственности. Сегодня эта тенденция переживает новый расцвет.

Великороссияне разных губерний. Слева направо: Псков, Тверь, Смоленск, Калуга, Тула.

Такой тендер, призванный послужить работе по обнаружению маркеров «духовных скреп» и их использованию был выигран исследовательской группой Института социологии РАН во главе с доктором политических наук Марией Мчедловой, позднее предсказуемо поведавшей в своем интервью, как она представляет себе прошлое и будущее российского общества: «духовные скрепы» — понятие, открывающее возможности для возвращения отнятых у России духовных ценностей. Со своим пониманием, что же такое духовные ценности и что с ними делать, выступили и другие ревностные сторонники текущей политики президента. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в день памяти святителя Ионы, митрополита Московского, заявил, что «духовной скрепой» в России всегда была церковь — «это линия самоидентификации нашей нации, это та общность, разрушив которую мы разрушим свое Отечество». В других выступлениях и рассуждениях о «духовных скрепах» к церкви добавились армия и сам президент — теперь уже не только как гарант Конституции, но и духовности.

Стоит заметить интересную особенность пропагандистского контекста, вызванного к жизни тиражируемостью президентского высказывания: патетический акцент на «духовности» «духовных скреп» выразился в невольном противопоставлении гражданско-правовых и основ социального мироустройства. В этом контексте духовные ценности противостоят европейским. Если «наши» скрепы суть скрепы духовные, то европейские скрепы — что бы под ними ни понимать — суть скрепы бездуховные и вредные, равно включающие в себя и пресловутую толерантность, и однополые браки, и милитаризм, и многое другое. При этом сама сфера права и духовности на этом основании оказывается руководительно разной — разной настолько, что председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин в статье, напечатанной в «Российской газете» 23 марта 2015 года, рассуждал о том, что «Столетиями и даже тысячелетиями Россия была скрепляема высшими духовными скрепами, называвшимися по-разному в разные времена. Будучи скреплена этими скрепами, она могла относиться к скрепам правовым с большим или меньшим пренебрежением».

Удивительное рассуждение Зорькина (сделанное им в контексте легитимации присвоения Россией Крыма) — это и примета идеологии, но также знак общей тенденции к фольклоризации сферы социального опыта. В свое время Айн Рэнд, знаменитый американский философ, рассуждала о том, что можно определить различия обществ по степени декларируемых ими ценностей жертвенности, коллективности, рациональности и индивидуальности. Она говорила, что там, где начинаются разговоры о жертвенности и коллективности, все пути ведут к авторитаризму, сколь бы патетически он при этом ни превозносился не только в качестве политической, но и духовной силы. На мой взгляд, еще одним поводом задуматься над этими словами стал раздел о культуре подписанного президентом Указа от 31.12.2015 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации»: «К традиционным российским духовно-нравственным ценностям относятся приоритет духовного над материальным… Угрозами национальной безопасности в области культуры являются размывание традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Фольклорная традиция искушает видеть в ней арсенал тех же деклараций. Перед лицом социальных и экономических проблем такие декларации понятны и, возможно, даже эффективны. Будущее покажет, примирит ли моих соотечественников с такими проблемами «приоритет духовного над материальным», но можно предположить, что пока такие проблемы остаются нерешенными и нерешаемыми, разговор о «духовных скрепах» будет продолжен.

Расшифровку подготовила Марина Романова.

Источник