Фольксдойче это что такое
Значение слова «фольксдойче»
После поражения в Первой мировой войне значительная часть территории Германии была отобрана у неё странами-победительницами в качестве контрибуций и репараций вместе с гражданами. Тогда понятие «фольксдойчеры» стало политическим, а этот его подтекст оставался в активном употреблении до 1940—1960-х годов XX века. В период существования Третьего рейха (1933—1945) фольксдойчеры имели особый правовой статус как в пределах самого рейха, так и в генерал-губернаторстве, протекторатах и рейхскомиссариатах, а также в союзных странах.
В данной статье также раскрывается и обобщается значение термина фольксдойчеры как этнической группы немцев, живущих вне границ национального государства.
фо̀льксдо́йче
1. местный житель (жительница) немецкого происхождения на территории, не входившей в гитлеровскую Германию
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова террикон (существительное):
Оккупация и национальный вопрос. ч. 3 Фольксдойче
Оккупация и национальный вопрос. ч. 3
Фольксдойче в СССР.
Итак, напомню, что в 30-х годах ХХ века В Германии возник термин «фольксдойче».
(Гитлер ввел в употребление термин фольксдойче в меморандуме Имперской Рейхсканцелярии от 1938 года.
Фольксдойче — (нем. Volksdeutsche, «германский народ») — обозначение людей, родным языком которых был германский и которые жили вне Германии (в отличие от «рейхсдойче» нем. Reichsdeutsche — «имперские немцы»).
При Гитлере, фольксдойче имели особый правовой статус как в пределах самого рейха, так и в генерал-губернаторстве, протекторатах и рейхскомиссариатах, а также в союзных Германии странах..
В соответствии с германскими постановлениями 1930-х гг., около 30 миллионов фольксдойче жили вне границ рейха, существенная часть их — в Восточной Европе — Польше, Украине, странах Балтии и Румынии.
Нацистские фундаментальные идеи экспансии на Восток отводили фольксдойче особую роль в германских планах завоевания стран Восточной Европы.
Давайте вспомним некоторые организационно-правовые основные структуры управления и функционирования фольксдойче:
«Гитлеровские власти постоянно выступали с официальными призывами к сотрудничеству или репатриации в Германский Рейх лиц-фольксдойче, главным аргументом при этом выступала идея «кровного единства» с германцами, живущими в Германии.
Одну из главнейших ролей в реализации идеологии нацистской расовой доктрины в общем, и идеологии целостности германской расы в частности, играла организация «Фольксдойче Миттельштелле» (нем. Volksdeutsche Mittelstelle; сокр. VoMi), имевшая статус одного из пяти главных управлений СС и проводившая разнообразную работу среди этнических немцев, проживающих за рубежом.
Главное управление (нем. Hauptamt) было создано 1 февраля 1937. После начала Второй мировой войны это управление осуществляло программу переселения на оккупированные восточные территории немецкого населения, которой руководил назначенный 7 октября 1939 рейхскомиссаром по расселению германской расы Генрих Гиммлер.
Его основным инструментом в попытках завоевания такой цели было управление вне структуры СС — нацистский партийный орган „Фольксдойче миттельштелле“ (VoMi), что можно перевести как „Управление связей с этническими германцами“.»
Создание «Фольксдойче миттельштелле» означало передачу в руки СС важнейшего инструмента воздействия на внешнюю политику Третьего рейха.
Управление возглавлялось обергруппенфюрером СС Вернером Лоренцом. Сфера деятельности этой организации распространялась, в основном, на соседние с Германией страны Восточной и Западной Европы, где она вела разведывательную и идеологичеcкую подрывную работу, фактически, занимаясь формированием «пятых колонн».
Секция печати этого управления готовила ежедневные обзоры материалов, публикуемых в более чем 300 газетах и журналах, выходящих за рубежом, а также занималась внедрением в зарубежные СМИ и формированием (посредством написания «заказных статей») необходимого организации общественного мнения через антикоммунистические газеты Австрии, Франции, Бельгии и других стран, положительно отзывавшихся о нацизме.
В сентябре 1939 года, немецкая сторона, а именно — организация «фольксдойче миттельштелле», организовала центральное регистрационное бюро, названное «Список германских граждан» (нем. «Deutsche Volksliste», сокр. DVL), где они регистрировали немцев с гражданством оккупированных стран как фольксдойче.
Местное неарийское население было крайне заинтересовано в попадании в этот список, так как тем, кто числился в данном списке, были положены определенные выгоды, включая лучшее питание и особый правовой статус.
Каждому натурализировавшемуся германцу властями рейха выдавался специальный документ — фолькслист (нем. Volksliste), игравший роль паспорта и удостоверения «чистоты расы», что было необходимо на случай возникновения подозрений у бдительных граждан рейха или местных органов гестапо.
К сожалению, мне не удалось найти самого текста обязательства, которое подписывал тот, кто желал оказаться «причисленным» к фольксдойче.
Любопытно было бы прочитать, в верности кому, или чему он там клялся, не правда ли?!
Во всяком случае все «власовцы», в своей присяге, клялись в верности ЛИЧНО фюреру Адольфу Гитлеру.
Подчеркнем, что этот самый Deutsche Volksliste подразделял фольксдойче на 4 категории:
• Категория I: Личность германского происхождения, предложившая свои услуги рейху до 1939.
• Категория II: Личность германского происхождения, оставшаяся пассивной.
• Категория III: Личность германского происхождения, этнически частично смешавшаяся с местным населением, напр., посредством брака с местным партнером, или посредством рабочих связей (на территории Польши это особенно касалось силезийцев и кашубов).
• Категория IV: Личность с германскими предками, чьи предки были культурно едины с местным населением, но поддерживающая «германизацию».
(Была и пятая категория, к ней относились лица, которым оккупационными властями было ОТКАЗАНО в получении желанного статуса «фольксдойч». Были и такие «халявщики»).
Дело в том, что на территории оккупированных стран статус фольксдойче давал множество самых разных льгот и привилегий при одной существенной обязанности: фольксдойче обязательно подлежали призыву в вермахт или Ваффен-СС.
Фольксдойче Польши I и II категорий, только на присоединённых к Германии территориях, составляли около одного миллиона; категории III и IV — около 1 миллиона 700 тысяч человек.
На территории генерал-губернаторства «Украина» таковых было 120 тысяч.
(Разумеется это не означает, что ВСЕ они сразу попадали в вермахт, или Ваффен-СС.
Призыву подлежали только фольксдойче мужского пола, чей возраст и состояние здоровья позволяли служить в военное время в армии).
Тем не менее, эти цифры позволяют понять, какой мощный резерв для гитлеровского вермахта были эти «новообращенные» фольксдойче в Польше, Прибалтике, на Украине, да и в Западной Европе…
Попадая потом нашим бойцам в плен, многие из них старались обратно «перекраситься» в поляков, латышей, чехов и т.д.
«Фольксдойче играли заметную роль при формировании так называемых «туземных» дивизий СС (дивизий, в которых могли служить лица, не являющиеся членами СС) — во многих из них батальоны были в основном или полностью укомплектованы именно солдатами-фольксдойче. Однако, руководство дивизий отмечало достаточную ненадежность этих частей, которая стала проявляться все больше и больше по ходу войны, ближе к разгрому фашистской Германии.
• Перед и во время начала Второй мировой войны некоторые фольксдойче в Чехословакии, Польше и Югославии активно поддерживали нацистов, передавая им важные сведения, занимаясь саботажем и другими недружественными акциями по отношению к странам своего рождения и проживания.
• В Югославии была сформирована 7-я добровольческая горная дивизия СС «Принц Ойген», практически полностью состоящая из фольксдойче, которая активно использовалась в карательных акциях против партизан и мирного населения. Около 300 тысяч фольксдойче с оккупированных территорий и из стран Оси поступили на военную службу в части Ваффен-СС. Так, только из Венгрии (с Трансильванией, Воеводиной и Закарпатьем) было призвано на службу около 100 тысяч солдат-фольксдойче.
• В сентябре 1939 года в Польше были созданы так называемые «отряды самообороны» (нем. Selbstschutz), состоявшие из этнических немцев. В начале 1940 года, после некоторой стабилизации ситуации в данном регионе, отряды вспомогательной полиции были расформированы, а их солдаты были распределены по частям Ваффен-СС, в частности 4-й дивизии СС (полицейской).
Среди прочих своих акций, «Фольксдойче миттельштелле» с широким размахом организовала на оккупированных территориях экспроприацию частной собственности не арийцев в пользу немцев.
Фольксдойче там были предоставлены апартаменты, мастерские, фермы, предметы мебели и одежды, ранее принадлежавшие русским, украинцам, полякам, и евреям.
Местное «неарийское» население оккупированных стран было крайне заинтересовано в попадании в этот список, так как тем, кто числился в данном списке, были положены определённые льготы, включая лучшее питание, и особый правовой статус.
Льготы распространялись на выдачу продуктов питания, одежды, мебели.
Например, на оккупированной Украине через сеть специализированных магазинов каждому фольксдойче один раз в неделю выдавались 150 г. жира, 100 грамм сыра, 4 яйца, овощи, фрукты, картофель, мёд, мармелад, соль и многое другое, как правило недоступное лицам, не подписавшим фолькслист.
Давайте посмотрим, теперь, как вели себя фольксдойче на оккупированных территориях Советского Союза.
Вот что вспоминает об этом проживавший в Днепропетровске Юрий Нефедов, которому в 1941 году, кода туда пришли немцы, было 12 лет:
«По городу ходили полицаи, откуда-то наехавшие дядьки в костюмах явно с чужого плеча с винтовками и белыми повязками на левом рукаве, на которых черными буквами было пропечатано по-немецки и по-украински: «УКРАЇНСЬКА ДОПОМІЖНА ПОЛІЦІЯ», с немецкой печатью, с орлом и свастикой. Они отыскивали евреев. Немного позже их одели в черную форму с серыми обшлагами рукавов.
Они же исподволь распространяли слух, что регистрация производится для переселения евреев в села немцев-колонистов Сталиндорф, Калининдорф и Ямбург, а немцев, или как их стали называть, фольскдойче — в город.
И действительно в нашем дворе появилась некая Евгения Карловна из Ямбурга, толстенная, одинокая, сравнительно молодая женщина. Мама продала ей какие-то вещи за пуд муки.
А в соседнем дворе — Эльза Фридриховна, к которой тут же приехал брат фельдфебель, занимавшийся ремонтом бронетранспортеров на территории Химико-технологического института…»
Как видим, фольксдойче начали переезжать из своих немецких колоний в города, занимали там пустующие квартиры и «присматривались» к имуществу местных евреев, которых немцы поначалу «только» грабили, «уплотняли», а сами готовились к их ликвидации.
При оккупантах появились существенные новшества и в школах:
«Открылось несколько школ. Мама сказала, что нужно учиться, и я вместе с ребятами с нашей улицы пошел в пятый класс школы № 33, что напротив Троицкого собора.
Проучились там несколько дней, а когда учительница немецкого языка закричала изо всех сил:
— Это вам не при советской власти, всех буду сечь! — мы ушли и больше в школу не возвращались… (Ю. А. Нефедов «Поздняя повесть о ранней юности»)
Характерно, что «избалованные» советскими педагогами школьники категорически не захотели, чтобы их «всех секли» в «новой европейской школе» и навсегда покинули её стены.
Похожие примеры, о реалиях жизни в оккупированном немцами Симферополе, записал в своем дневнике Хрисанф Гаврилович Лашкевич:
«На наших глазах немцы обращались с русскими пленными как с животными: били их, морили голодом, всячески издевались.
Мирных жителей немцы оскорбляли, били, вешали на столбах, в квартиры входили как хозяева, выгоняли жильцов в кратчайшее время и сами занимали жильё, не позволяя изгнанным людям брать с собой ничего из своих вещей.
Всякий протест был бесполезен, да никто и не протестовал, угроза казни за неповиновение висела над всеми жителями.
Мы знали, что малейший намёк на непослушание может привести нас к насильственной смерти.
Целые кварталы, улицы очищались в течение 2—4 часов от жителей, и в освобождённые дома вселялись немцы.
Ужас виднелся во всех лицах, мы чувствовали себя беспомощными, раздавленными».
Надо сказать, что фольксдойче в Крыму оказалось относительно небольшое количество.
Дело в том, что в соответствии с постановлением Совета по эвакуации СЭ-75 от 15 августа 1941 года проводилась эвакуация немецких колонистов и граждан немецкой национальности из Крыма. Тогда было вывезено в глубь страны около 60 тыс. «крымских» немцев.
НАМНОГО больше фольксдойче оказалось на Украине.
Согласно немецким документам, в Рейхскомиссариате Украина проживало около полумиллиона фольксдойче.
Положение фольксдойче, проживавших на территории на Рейхскомиссариата Украина определялось директивами Альфреда Розенберга, как рейхсминистра Восточных оккупированных территорий, от 19 февраля 1942 г. и Генриха Гиммлера, как рейхсфюрера СС и имперского комиссара по консолидации и укреплению германской нации и расы, от 8 сентября 1942 г.
Согласно данным документам, статус фольксдойче, как и во всей Европе, присваивался каждому отдельному гражданину после постановки на учет в «Deutsche Volksliste Ukraine».
Зачастую партийные органы НСДАП были вынуждены заниматься такими проблемами местного населения-фольксдойче, как приобретение новой квартиры, помощь в трудоустройстве, прочие исключительно бытовые проблемы.
Вскоре немцы приступили к полной ликвидации местного еврейского населения.
Посмотрите, что об этом и о методах «улучшения жилищных условий» для фольксдойче вспоминает Ю. Нефедов:
«Из нашего двора навсегда исчезли наши соседи Добины, Елизавета Григорьевна и Марк Евсеевич.
На веранде в инвалидной коляске осталась сидеть бабушка, мать хозяйки. Такая же старушка и тоже в инвалидной коляске осталась в доме № 42 из семьи расстрелянных Шерфов.
Несколько дней за ними ухаживали соседи, затем наехали фольксдойче, заняли опустевшие квартиры, а старушек солдаты перетащили в подвал одноэтажного дома, что еще до недавнего времени стоял на углу улиц Кирова и Дачной, напротив студенческой поликлиники…
В середине марта 1942 г., в один из дней, когда был наш черед кормить старушек, мы с братом ранним утром, еще не совсем рассвело, несли им котелок горячей кукурузной каши, или мамалыги, другого тогда не было. Дойдя до дома № 31, мы увидели телегу с лошадью, стоящую у входа в подвал, где находились наши подопечные.
Это все тогда было ОБЫЧНЫМ делом:
«Расклеиваемые листовки и газеты сообщали о взятии Сталинграда. Когда они сообщили об этом в третий раз с интервалом в две-три недели стало понятно, что это вранье. Нам всем было обидно, страшно и по-прежнему голодно.
А из открытого окна соседей-фольксдойче доносились запахи вареного мяса и мы спорили, что варится: свинина, говядина или курица.
У соседей, что жили в квартире расстрелянных Добиных, хозяин работал в городской Управе переводчиком, ходил в полувоенной форме и подчеркнуто строго обращался ко всем только по-немецки.
Мы все его люто ненавидели, и у его сына Аркадиуса спрашивали, не собирается ли его отец на фронт — помочь фюреру.
Нам всем так хотелось, чтобы его там убили…»
Самое удивительное, что на Украине фольксдойче действовали также нагло и напористо даже в 1943 году, когда «счастливая звезда» их фюрера начала стремительно закатываться.
Вот как у Юрия Нефедова (и его матери) они тогда отобрали квартиру:
«Вообще 1943 год был не похожим на предыдущий. Немцы бежали полным ходом, как они писали в своих сводках — выравнивали линию фронта.
В город наехало множество всякого войска, а с ними те, кто бежал от нашей армии: фольксдойче, полиция и прочие, замаравшие себя сотрудничеством с оккупантами.
В наших кварталах улиц Кирова, Чернышевского, Бассейной и Дачной разместилась какая-то часть зенитной артиллерии.
Новшеством было их подчеркнуто вежливое отношение к населению и работавшим у них нашим военнопленным. Военнопленные заготавливали топливо, перемещаясь без конвоя, но из осторожности нескольких человек держали в заложниках.
Своей уверенностью эти пленные не были похожи на своих собратьев 1941–1942 годов. При встречах они, не таясь, радостно сообщали, что немцев гонят во всю.
Не знаю какому из прибежавших с востока фольксдойче понравился наш дом, но стали докучать полицаи, предлагавшие немедленно его покинуть.
После двух или трех таких приходов мы собрали все, что могли унести втроем, и ушли…»
Надо бы вообще поподробнее упомянуть о деятельности различных структур фольксдойче на Украине:
«В отличие от официальной политики НСДАП, Гитлерюгенд на территории Рейхскомиссариата Украина действовал как организация для фольксдойче.
Бытовало мнение, что, в отличие от старшего поколения, «испорченного большевизмом», молодежь было возможно перевоспитать, создав из них убежденных, настоящих национал-социалистов.
Однако же, необходимо отметить, что в руководящих органах Гитлерюгенда служили исключительно приезжие рейхсдойче.
Украинский Гитлерюгенд получил название «Дойче Югенд Украины» (нем. Deutsche Jugend Ukraine — «Немецкая Молодежь Украины»).
Его членами были обязаны становиться все молодые фольксдойче первой и второй категорий в возрасте от 10 до 21 года.
Что же касается фольксдойче третьей категории, то их принимали только с разрешения местного гебитскомиссара.
Украинский гитлерюгенд старался охватить своим влиянием каждый населенный пункт, где проживали фольксдойче, что ему, в принципе, удавалось.
Кроме того, на территории Рейхскомиссариата Украина действовала также организация NSV (нем.Nationalsozialistische Volkswohlfahrt — «Национал-социалистская взаимопомощь»), чьи отделения существовали при соответствующих структурах НСДАП…
После 1943 года общая процедура подтверждения немецкого происхождения упростилось. Достаточно было подтверждение 2-3 свидетелей-немцев об этом факте.
19 мая 1943 г. был подписан указ о предоставлении немецкого гражданства этническим немцам (не гражданам Германии), уже служившим в частях вермахта, СС, полиции или организации Тодт. Лицам, которые поступали на службу в эти части после вступления этого указа в силу, немецкое гражданство предоставлялось со дня их зачисления на службу.
Тогда же, 19 мая 1943 г., последовало распоряжение министра внутренних дел и министра оккупированных восточных территорий о предоставлении немецкого гражданства лицам, проживающим на территории Рейхскомиссариата Украины и включённым в категории 1 и 2 Deutsche Volksliste Украины» (Verordnung ;ber die Verleihung der deutschen Staatsangeh;rigkeit an die in die Deutsche Volksliste der Ukraine eingetragenen Personen vom 19. Mai 1943).
Этнические немцы, отнесённые к 3-й категории, получали немецкое гражданство временно, сроком на 10 лет, в течение которых они могли оправдать оказанное им доверие.
Если они это доверие оправдывали до истечения положенного срока, гражданство могло быть окончательно предоставлено раньше.
Лица, включённые в категории 1 и 2 Deutsche Volksliste, получали удостоверение синего, а включённые в категорию 3 — зелёного цвета. В синих документах имелась запись, подтверждавшая немецкое гражданство их владельцев.
В зелёных стоял штамп, удостоверявший получение немецкого гражданства на испытательный срок (Inhaber besitzt die deutsche Staatsangeh;rigkeit auf Widerruf).
(На иллюстрации к этой главе мы видим счастливого обладателя удостоверения фольксдойче первого (самого высшего) «сорта»).
Приведу еще один пример из воспоминаний Юрия Нефедова, который показывает судьбу многих уехавших в «объединенную Европу» Адольфа Гитлера гражданок Советского Союза.
Дело происходит весной 1945 года в Восточной Пруссии где наступала 191-я Краснознаменная Новгородская стрелковая дивизия, в которой воевал Юрий:
«Проверяя стоящий примерно в километре от главной дороги большой и красивый фольварк, наши ребята услыхали стон в подвале, на двери которого висел огромный замок. С помощью гранаты дверь открыли, вошли и увидели большую бочку, к которой спиной была привязана голая девушка, сидящая на цементном полу без сознания.
Подняли ее наверх в теплую комнату, растерли спиртом, влили в нее водку и она, придя в себя и увидев нас, опять потеряла сознание.
В конце концов мы все же услыхали от нее, что произошло: вечером в фольварк зашли шесть немецких солдат, поужинали с выпивкой и стали приставать к хозяйской дочке.
Хозяин предложил им вместо дочки русскую работницу, чему те обрадовались и вшестером ее изнасиловали.
Утром повторили, привязали к бочке и ушли. Спасибо, не убили.
Несколько дней она была под наблюдением полковых врачей, а потом мы снабдили ее одеждой и с первой оказией отправили в тыл.
Была она украинкой, из-под Киева.
Интересно получила ли она в наши дни компенсацию от Германии за работу в рабстве?»
Не правда ли, страшная реальность той безжалостной войны?!
Нам сейчас либеральные сочинители всячески навязывают идеи «всепрощения», примирения, равной ответственности СССР и Германии за развязывание войны и прочее паскудство.
Интересно бы спросить у той многократно изнасилованной немцами, и спасенной советскими солдатами от смерти украинки, что она думает о таких «проповедях».
Надо сказать, что местные поляки (которые издавна проживали в Восточной Пруссии) после прихода Красной Армии, не слишком-то церемонились с местными «фольксдойче».
Вот, что рассказывает об этом Ю. Нефедов:
«Обыскали поляка, забрали с собой и пошли к батальону. На окраине хутора люди: старики, женщины. Один старик бросился на нашего поляка, что-то кричит, из-за его волнения мы совсем ничего не можем понять.
Потом разобрали: немец он!
Грабитель и насильник, сын местного помещика-немца, убивал в этих краях.
Мы его еле отбили от разъяренных людей, а когда привели в батальон, там удивились: зачем, мол, отбивали?
И это тоже была война…»
Ну и чтобы не рассказывать в этой главе только об одних подонках и мерзавцах, приведу, в ее завершении, потрясающее описание одного из боев в Германии в котором в апреле 1945 года принял участие молодой красноармеец Юрий Нефедов:
«…на гвозде висел оставленный мною шмайсер. Схватив его, я забыл о сумке с запасными рожками, и выскочил в траншею, осторожно выглянул и невольно съежился: человек 250 немцев, охватывая полукольцом то место, где находился блиндаж, двигались через мокрую низину с подоткнутыми за пояс полами шинелей, ведя огонь на ходу из автоматов и пулеметов.
За спиной у них рванули два снаряда, я понял, что наши передали данные для стрельбы по третьей траншее и сейчас ударят между третьей и второй, а затем по второй.
Какая-то сила рванула меня из окопа прямо за насыпь на крыше блиндажа, откуда я пополз к фундаменту разбитого сарая: до него было метров 30 и внутри его можно перевалить почти что на обратный скат высоты.
Вдруг где-то рядом ударил «горюнов». Немцы замешкались, попятились, я выглянул из-за угла.
Комбат лежал за пулеметом, ленту ему подавал кто-то из офицеров. Был он в гимнастерке с расстегнутым воротом, без ремней, в свете огня поблескивали ордена. Все было каким-то будничным, как на работе или учениях.
Только яростная напористость чувствовалась в его слившейся с пулеметом фигуре, и огонь из ствола, казалось, изрыгался не порохом, а его командирской волей.
Подумалось, что все это похоже на эпизод из фильма «Чапаев»…
Требуется небольшой комментарий этого эпизода.
Упомянутый тут Ю. Нефедовым «горюнов», из которого комбат бил по наседавшим немцам и власовцам, это 7,62-мм станковый пулемёт Горюнова (СГ-43), который был принят на вооружение РККА в 1943 году и существенно превосходил «Максима».
«Горюнов» обладал бОльшей скорострельностью (800 выстрелов в минуту, против 600 у «Максима») и имел воздушное охлаждение ствола (а «Максиму» для охлаждения ствола зимой требовался глицерин (около 5 литров, если не ошибаюсь)), который в военное время был большим дефицитом.
Всего было выпущено более 80 тысяч «горюновых».
Этого своего комбата, капитана Трусова, Юрий Нефедов, получивший тогда тяжелую контузию, «потерял» в яростной круговерти военных дней.
Надо сказать, что Юрий очень уважал своего комбата, который запомнился ему опытным, умным и требовательным командиром, который берег своих бойцов.
А вот что произошло в критический момент этого боя:
«От понтонной переправы в нашу сторону быстро шла, почти бежала, огромная колонна нашей пехоты.
Впереди шел подполковник в расстегнутом на груди кителе, из-под которого виднелась матросская тельняшка, с пистолетом в руке.
А немного ниже нас, в немецком пулеметном окопе копошились трое — командир дивизиона, Китайкин и старший сержант Боев, как я узнал позже, лучший корректировщик. За бруствером сверху лежал Пагин, положив впереди себя две немецкие каски: в окопе он не помещался.
Снаряды уже рвались на склоне высоты прямо среди бежавших в разные стороны власовцев, осколки свистели над нашими головами, но это были свои осколки, а подбежавшая пехота разворачивалась плотными цепями и двигалась наверх, ко второй немецкой, брошенной нами с десяток минут назад, траншее.
Комдив со своими помощниками выскочил из окопа, те, что были в подвале, присоединились к ним, и мы двинулись следом за пехотой. Телефон висел на плече Боева, трубка — в руках комдива и он непрерывно переносил огонь по уже убегающему противнику».
Как бы хотелось, чтобы в памяти нынешней молодежи и будущих поколений россиян остались не уголовники, власовцы и прочее отребье, «образами» которых щедро потчует нас рассеянское телевидение и «либеральные» СМИ, а комбат Трусов, в гимнастерке с расстегнутым воротом, без ремней «слившийся с пулеметом», в свете огня которого поблескивали его ордена!
Или тот безвестный подполковник, кто вел своих «орёликов» в атаку, вышагивая впереди них «в расстегнутом на груди кителе, из-под которого виднелась матросская тельняшка», демонстрируя всем свое презрение к смерти и бесшабашную «морскую душу».
Это же были совсем молодые ребята, лет по 30-35 не больше.
Разве им не хотелось жить, тем более тогда, в апреле 1945 года, когда всем было видно, что Победа близко?!
Однако, чувства командирской чести и гордости требовали от них показывать своим бойцам личный пример в тех последних, яростных схватках с немцами и их холуями всех мастей…
В следующей главе мы поговорим о переселении немцев Поволжья в Казахстан в августе 1941 года.