Фонд пьера малиновского чем занимается
Фонд пьера малиновского чем занимается
П.Малиновский ― В том-то и дело. Между странами всегда возникают всё новые вопросы полемики. А мы тем временем создали новый мост, новый способ отношений между нашими странами. Через наши проекты мы пытаемся сблизить наши страны и найти что-то такое, к чему нельзя придраться.
А.Венедиктов ― Подожди, то есть как? Россия и Наполеон — это вопрос, который нас разделяет?
П.Малиновский ― Ну, послушай, у нас вообще общая история в 2 тысячи лет. Мы периодически воевали, мы друг друга любили, но в 20-м веке во время двух огромных мировых войн мы всегда были бок о бок, всегда были рядом. Достаточно вспомнить полк «Нормандия — Неман», достаточно вспомнить тех советских граждан, который сражались во Франции. В общем, короче, были друзьями, потом воевали, потом снова были друзьями.
А.Венедиктов ― Говоря о Наполеоне. 200 лет с его ухода, как у нас говорят. Так вот то, что происходит сегодня в этом месяцев в Волгограде, что это такое для французов?
П.Малиновский ― Волгоград, Сталинград — это истории между русскими и немцами. Да, естественно, в Сталинграде не было французов, которые бы сражались в той битве. Это, конечно, хороший вопрос на фоне всей полемики, которая имеет место сегодня. Сталинград — это самопожертвование советских солдат за нашу общую свободу, потому что Сталинград — это поворот во Второй мировой войне. Это огромные потери человеческой жизни, которые позволили и нам, в конце концов, победить в этой войне. И наш проект в Волгограде — это приезд французских специалистов из министерства науки и культуры. И там же будет произведена эксгумация немецких солдат, поскольку множество еще тел не найдены, множество в земле, а их много, кажется, до 700 тысяч (мы говорим о Сталинграде). Это население целого города.
Но есть и другие символы. Приедут родственники де Голля, а именно Лоран де Голль — это племянник генерала. Ведь сам генерал бывал в России. И вот 60 лет спустя приедет представитель семьи де Голля, чтобы напомнить о генерале. А кроме того приедут последние генералы. Приедут американцы, которые сражались «Нормандии». И они поедут посреди эпидемии ковида. Они очень в возрасте, им 97-98 лет. И они увидятся с российскими ветеранами. Может быть, это для них последний шанс. И они отдадут долг памяти тем, кто жертвовал собой на Мамаевом кургане.
Важно для них — приехать на место, и это серьезный жест показать, что мы были союзниками во Второй мировой войне. И мы приезжаем в символическое место. И во Франции есть метро «Сталинград», бульвар «Сталинград». Это, в конце концов, самая известная битва в мире.
Многие сегодня, когда они едут в метро, он знают это название, но уже не очень помнят, что это такое, ведь прошло 3-4 поколения. Уже не много тех, кто знал своего деда, который сражался и может рассказать.
А.Венедиктов ― А что происходит 24 апреля?
П.Малиновский ― Это проект, который рассчитан на 10 дней, он начинается с приезда группы в Москву — и Ролан де Голль и ветераны. Там будут встречи российскими ветеранами. Они должны посетить парк «Патриот» и Кремль. Будут общаться с представителями министерства обороны, которые устраивают специальную церемонию. Затем полетят самолетом в Волгоград. 24-го они отправятся по места захоронений солдат. Отдадут долг памяти соратникам по борьбе. И там у Мамаева кургана будет церемония торжественная с военным оркестром. Там будет производится захоронение найденных тел солдат.
П.Малиновский: Я, конечно, не говорю о том, что может быть новая мировая война. Но смотрите, как всё напряженно
А.Венедиктов ― Слушай, война закончилась несколько десятилетий назад. Ты сам сказал, 3-4 поколения прошло с тех пор в России, во Франции, в Америке. Для многих уже эта война какая же, как наполеоновская война, какие-то еще войны. Почему это для тебя важно?
П.Малиновский ― Все-таки это не так далеко. Это 75 лет. Еще есть живые ветераны. Да, им 97-98 лет. Это последняя возможность заглянуть им в глаза, узнать, о чем они помнят. Надо понимать, как они погибать, готовы ли сегодня люди таким же образом жертвовать собой ради своей родины. И мне очень жаль сказать, что мы, Франция, — мы проиграли войну, проиграли за 3 недели буквально. Да, у нас было сопротивление, у нас был генерал де Голль, но все-таки именно российские помогли спасти мир тогда. Очень важно сейчас об этом напомнить.
Я, конечно, не говорю о том, что может быть новая мировая война. Но смотрите, как всё напряженно. И вокруг Украины и не только. Возникают самые разные предлоги, которые могут послужить обострению. И очень много провокаций. Меня это не касается. В конце концов, я не разбираюсь, с какой стороны. И надо любым способом избежать очередной мировой войны. Вот почему важно производить такие памятные церемонии. Это не пропаганда. Ведь приезд ветеранов — это не пропаганда. Поверьте мне. Кстати, было очень непросто все это организовать и объяснить российскому правительству, что мы привезем ветеранов. И мне говорят: «Ну, помилуй, они в таком возрасте». Их надо очень осторожно готовить. Это готовило не правительство, я сам всё готовил. Это, конечно, было очень сложно.
Кстати, сегодня сложнее выехать из Франции, чем въехать в Россию. Для того, чтобы получить разрешение выехать из собственной страны… Франция сейчас просто настоящая тюрьма сейчас. Даже если вы сделали прививку, даже если у вас есть тест. Мне потребовалось полгода переговоров, чтобы добиться выезда. Мне пришлось здесь, в России общаться с тремя министерствами. Да, я объяснял, какой это важный мемориальный проект. Но здесь еще и американские ветераны. И проблема выехать из Франции. Пришлось вести переговоры с министерством внутренних дел, чтобы французы на несколько дней получили разрешение выехать из своей страны.
А.Венедиктов ― Пьер Малиновский. Твоя фамилия откуда?
П.Малиновский ― Из Польши. Мой прадед из Польши.
А.Венедиктов ― То есть и России. Или из австрийской части Польши.
П.Малиновский ― Ой, слушай, мой прапрадед воевал с большевиками. Была такая советско-польская война, большевицко-польская. Он тогда потерял ногу. Он затем приехал во Францию. Работал на ферме, как очень многие польские эмигранты того времени. Он пережил Вторую мировую войну в своей дерене. Это была немецкая оккупация. Я из крестьянской семьи, прибывшей из Польши. Никакой политики в этом не было. Таким образом, я по отцовской линии из Польши, из района Кракова. А мама моя — француженка. А какая часть, не знаю.
А.Венедиктов ― Краков — это Австрия. Так что ты австриец, как и Гитлер, кстати.
П.Малиновский ― Ну, не надо мне говорить о Гитлере. Потому что для Польши проблемы были с обеих стороны, как мне рассказывал мой дед: с одной стороны — Советский Союз, с другой стороны — Германия.
А.Венедиктов ― В общем, вы европейцы.
П.Малиновский ― Европейцы, да. Но сегодня единственно, о чем думают поляки — мне очень жаль это констатировать — они никого не любят. И когда они думают о русских, то у ни в голове — что придет новый Сталин. На самом деле столько всего сближает поляков в плавне традиционных ценностей с Россией, как и с Францией, кстати.
А.Венедиктов ― Я читал, что ты наше в России останки наполеоновского генерала. Слушай, это было 200 лет назад. А ты сейчас нашел. Расскажи. Это что?
П.Малиновский ― Это вообще первый случай в истории Франции, что нашли останки наполеоновского генерала за границей. Вообще это был шанс на миллиард. Для того, чтобы произвести раскопки в России, в Смоленске среди всех сегодняшний проблем — это было непросто. Это был невероятный шанс помимо того, что это была большая работа подготовительная.
А.Венедиктов ― Так ты искал специально или это случай?
П.Малиновский ― Нет-нет, была цель найти этого генерала. Я вообще было занят проектом, связанным с наполеоновской армией в России. Но тут я себе сказал, что для того, чтобы людей, действительно, тронуть, нужно что-то исключительное. Я составил список пропавших генералов. Насчитал их 17 штук. И я посмотрел. Вот генерал Гюден…
А.Венедиктов ― Это кто такой?
П.Малиновский ― Вот именно. И я себе сказал: а это кто вообще такой? Я стал искать. Его забыли. Столько лет прошло. Во Франции тоже многое забывается. И я начал искать семью, я нашел архивы. Крайне мало было сведений. Единственное, что я узнал — его похоронили в Смоленске. Как найти это захоронение?
Мне помогла интуиция. Я себе задал вопрос: будь я Наполеон, где бы я хоронил своего соратника и друга? Ну, конечно, на большом кургане. И он был в центре захоронения. И мне пришлось связываться… дойти до уровня обоих президентов.
П.Малиновский: В ХХ веке во время двух огромных мировых войн мы всегда были бок о бок
П.Малиновский ― Да, именно оба. Потребовался анализ ДНК. Иначе можно было сказать, что это всё придумано. И я перевез образцы костей и зубов в своем рюкзаке как багаж. Совершенно невероятно. Я больше никогда в жизни так не буду делать, потому что это был страшный стресс, потому что граница, таможня…
А.Венедиктов ― Во время эпидемии?
П.Малиновский ― Нет, это было в 2018 году. Я сел на рейс в 4 утра.
А.Венедиктов ― Пока спят таможенники?
П.Малиновский ― Именно так. Но, в общем, конечно, обе стороны были в курсе. Но если бы я этого не делал, если бы пришлось работать дипломатическим путем, это бы заняло два года. Так что я перевез через границу в самолете это. Дрожал невероятно. Приехал во Францию, сообщил французской полиции. Потом потребовалась эксгумация членов семьи и анализы.
А.Венедиктов ― Потомки сдавали кровь?
П.Малиновский ― Нет. Недостаточно. Это уже прошло нес поколение. А нужно было то же поколение, то есть мать, братья. Потребовалась эксгумация, профессиональный научный анализ. И криминальная полиция Марселя подтвердила стопроцентное совпадение. Макрон сказал Путину: «Я тебя приглашаю на торжественные похороны генерала в Дом инвалидов». Я, кстати, первый вам об этом сообщаю. Но потом это всё заморозилось.
А.Венедиктов ― Макрон заморозил 200-летие Наполеона?
П.Малиновский ― Нет, он положит цветочки на могилу и всё, на этом остановится. Но французские дипломаты — я это тоже вам сообщаю эксклюзивным порядком, — они считают, что сейчас ничего не надо делать с Россией. Если мы будем просить перевезти останки генерала, то это как бы просьба, это не здорово. Так что всё было готово, всё было замечательно. Но округ всего этого… есть среди дипломатов те, кто не слишком любит Россию…
А.Венедиктов ― Подожди, это же французский генерал.
П.Малиновский ― В том-то и дело. И вообще он умер 200 лет назад. И в России говорят: «Ваш герой, пожалуйста, заберите, похороните его со всеми почестями».
Франция на настоящий момент не хочет ни о чем просить Россию. Но это же не просьба. Это перевоз останков. То есть пока останки в России.
А.Венедиктов ― Очень интересно. Но скажи, 200-летие смерти Наполеона для тебя самого это что?
П.Малиновский ― Я не буду врать, я большой поклонник Наполеона. Для меня это один из самых исторических личностей в стране. Жанна д’Арк, Наполеон и де Голль — три символических имени. Во Франции вокруг этого есть политическая полемика, и многие его называют одним из самых больших диктаторов в мире. То есть весьма известные политики (не буду называть их имена) заявляют о том, что Наполеон — диктатор. Но при этом они с гордостью носят Орден почетного легиона, который, между прочим, был создан именно Наполеоном. Так что здесь большая путаница. Потом от него у нас Гражданский кодекс, от него у нас система лицеев. В конце концов, Наполеон — это Франция. В любой стране вы назовете Францию — Наполеона знают все. Это часть нашего имиджа. И только вопрос, что у них происходит, что у них в голове? Анализируйте сами.
И, кстати, президент Франции сам имеет Орден почетного легиона.
А.Венедиктов ― Да, помилуйте, я сам имею Орден почетного легиона.
П.Малиновский ― У вас прекрасный орден, потому что вы знаете Францию, вы говорите о Франции. У нас, как правило, когда заходит разговор о России, как правило, разговор негативный.
А.Венедиктов ― А почему ты создал Фонд франко-российской дружбы? Зачем тебе?
П.Малиновский ― Я, конечно, не хочу обижать никого во Франции, никакие другие сообщества и общины, которые живут с нами на протяжении 30-40 лет… Во Франции у нас, кстати, большое африканское сообщество, у нас есть представители франко-африканской общины, возглавляющие министерства. И есть, конечно, люди… я думаю, половина население хотят почтить память Наполеона, для других это человек, который создал систему рабства. То есть они не хотят оскорблять те общины, которые воспринимают Наполеона подобным образом.
Но если мы берем Вторую мировую войну, тоже потеряли много народа, и для нас это патриотический вопрос. У нас была совершенно катастрофическая церемония, когда была годовщина Первой мировой войны, у нас на церемонии пела африканская певица, у нас пели дети. Это была антимилитаристская церемония. Но как же можно было не почтить память простых солдат, которые пошли на войну, которые пожертвовали собой? Такой церемонии по-настоящему не было.
И что оставалось делать? В то время, как наши отношения с Россией были больше, я видел, как в России почтили память своего экспедиционного корпуса во Франции. Эти люди пришли, чтобы сражаться с нами. Но мне потребовалось буквально 4 года, чтобы выяснить подробности путешествия этих солдат из Владивостока во Францию, чтобы сражаться там.
П.Малиновский: Мы пытаемся сблизить наши страны и найти что-то, к чему нельзя придраться
Они могли становиться потом красными, белыми, это неважно. Красные, белые, я имею в виду русскую гражданскую войну.
Надо уважать все части истории — и яркие и темные, и надо чтить память не только грандиозных событий, как, кстати, Сталинград.
Между прочим, я не нахожу в французских учебниках истории подробного рассказал о Сталинграде. Там в целом говорят: вот война, вот огромное количество жертв. Вот у нас герои американцы, которые у нас высаживались в Нормандии. И представьте, был, например, герой индеец из США, который сражался во Франции, который был награжден французским орденом, и он в старости приехал сюда, во Францию, чтобы почтить память других солдат.
А.Венедиктов ― И последний вопрос Пьеру Малиновскому. Как тебе видятся перспективы твоей работы дальнейшей в Франко-российском фонде?
П.Малиновский ― У меня еще в планах Камчатка. Я об этом пока не говорю подробно, потому что мне еще нужны различные разрешения, это довольно сложно. Потому что был единственный адмирал во всей истории Великобритании, который пропал там со своим кораблем. Это был франко-английский флот. Это было время Крымской войны. Но представь себе, это всё происходило на Камчатке. И тогда русским удалось просто уничтожить просто этот флот. Тогда тоже была проблема в том, что его быстро похоронили на берегу. У меня есть архивы, у меня есть контакты с его семье, которая живет в Канаде.
В, конечно, это всё должно быть под большущим контролем, но, все-таки, вероятно будет согласие, чтобы найти место захоронения, на то, чтобы вернуть его тело в Великобританию. Это, в конце концов, был их флот. Мы посмотрим, как это будет в сравнении с нашей историей с генералом Гюденом. Посмотрим, больше ли англичане уважают своих военачальников.
А.Венедиктов ― Возможно, они останутся в России?
П.Малиновский ― Я ничего не могу сказать. Дело в том, что в Елисейском дворце речь идет об играх с Россией. В моем представлении это они провокаторы в этой ситуации, потому что Россия готова отдать тело генерала. А они начинают размышлять, удачно ли перевозить сейчас тело генерала Гюдена и так далее. Короче это вопросы политики.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Polityka (Польша): Франция — Россия, союз на могилах
Родной дом Пьера Малиновского (Pierre Malinowski) стоит на линии кровавых немецко-французских боев Первой мировой войны. Его отец, военный историк, занимался этой темой и однажды показал сыну выкопанный на соседнем поле солдатский череп. Родился он во Франции, но происходил из большой семьи Малиновских, живших по обе стороны довоенной границы Польши и СССР. Семья была отчасти польская, отчасти русская, в любом случае юному Пьеру привили любовь к России.
В 17 лет он вступил в Иностранный легион и в итоге прослужил в армии, в том числе в силах специального назначения, почти девять лет. Возможно, ему бы так и не довелось применить свои дипломатические таланты и знание русского языка, если бы не неудачный прыжок с парашютом. Из-за проблем с позвоночником Малиновскому пришлось отказаться от военной карьеры.
«Служба навсегда останется важнейшим этапом моей жизни. Я научился дисциплине, пунктуальности, организованности, физической культуре, гордости за защиту родины», — говорил он в интервью, добавляя, что если бы каждый молодой человек получил военный опыт, хотя бы на несколько месяцев попав в армию, стало бы больше «настоящих мужчин» и меньше «курящих всякую дрянь двадцатилетних онанистов с грязными волосами» или «псевдореволюционеров, выходящих на улицы, чтобы сбежать из школы».
Встретиться с Путиным
После армии Малиновский брался за разную работу, одновременно у него появилось новое увлечение: он занимался любительскими поисками останков военных. Так началась российская эпопея нашего героя. Поблизости от его родного дома больше ста лет назад сражались не только немцы с французами, но и отправленный во Францию Русский экспедиционный корпус, который понес в этих местах большие потери. Кто знает, не было ли среди россиян кого-то из предков Пьера, ведь в рядах этих подразделений воевал молодой Родион Малиновский, ставший впоследствии маршалом СССР.
Нашего Малиновского, когда он обнаружил останки русских, осенило: об этом следует поговорить с Владимиром Путиным! Мечты стали реальностью: спустя несколько лет он добился своего и попал в элитный круг молодых людей, своего рода франко-российский клуб. Начался этот путь со встречи с создателем французского «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пеном (Jean-Marie Le Pen), предлогом для которой стала книга о военных ветеранах (Ле Пен принимал участие в боевых действиях в Алжире, служа в парашютном полку). В тот момент политик был депутатом Европарламента. Энергичный молодой человек ему понравился, так что он взял его к себе помощником. Ле Пен отрицает, что поручил Малиновскому завязать контакты с Путиным, как бы то ни было, его ассистент выступал в роли летающего атташе, особенно часто посещая Россию. Об этих поездках мало что известно, но одна, в совершенно другой уголок мира, завершилась скандалом и положила конец парламентской карьере Малиновского. В 2013 году двух французских пилотов задержали в Доминикане с самолетом, на борту которого обнаружилось 700 килограммов кокаина. Их приговорили к 20 годам тюрьмы, но они оставались на свободе, ожидая решения по апелляции.
Контекст
Le Monde: Макрон говорит о работе с Россией «без наивности и потворства»
Le Monde: двигаться дальше с Россией — мечта Макрона
Болгарские читатели: с Россией надо как с соседями – мы вежливо здороваемся, но не сближаемся (Дневник)
The Times: Макрон символически помирится с Путиным на перезахоронении наполеоновского генерала в Париже
Некто богатый и влиятельный организовал их побег. Претворением в жизнь этого плана занялся Малиновский, который не вдается в подробности дела, говоря лишь, что им двигала «солдатская солидарность». Пресса язвительно называла операцию «Эйр кокаин», а Доминикана объявила Пьера в розыск.
Тому после возвращения на родину удалось найти останки солдата из упомянутого выше Русского корпуса, что, как он счел, должно заинтересовать Путина. Первым на тему обратил внимание Александр Орлов, который занимал тогда пост посла России в Париже («Монд» называл его «россиянином, очаровавшим парижскую интеллигенцию»).
Орлов выставил отчеты Малиновского с мест раскопок в православном центре культуры, расположенном рядом с новым православным храмом на набережной Бранли. По всей видимости, это позволило Пьеру познакомиться с пресс-секретарем Кремля Дмитрием Песковым. Позже в интервью тот подчеркивал, что работа Малиновского вносит важный вклад в российско-французские отношения.
Французский Индиана Джонс
Появилась франко-российская археологическая экспедиция. Французский журнал «Козёр» назвал вскоре Малиновского французским Индианой Джонсом. Для этого были основания: тому удалось найти в болотах обломки самолета из французского полка «Нормандия-Неман», которую де Голль направил на помощь воюющему с гитлеровцами Советскому Союзу.
«Я говорил себе, что должен сделать нечто особое, что-то, что получит международный резонанс», — заявил Малиновский. Благодаря поддержке одного российского миллиардера он собрал команду археологов, пригласив вначале французов, а затем россиян, и в итоге нашел под Смоленском останки генерала Гюдена. Он даже написал об этом книгу, рукопись которой, воспользовавшись прежними партийными связями, передал пресс-секретарю Елисейского дворца.
Как сообщал «Монд», президент Эммануэль Макрон решил, что оценить политическое значение темы должна Элен Каррер д’Анкосс (Hélène Carrère d’Encausse) — постоянный секретарь Французской академии наук. Эта перешагнувшая 90-летний рубеж исследовательница давно считается во Франции оракулом по российским делам. Я общался с ней несколько раз, и у меня сложилось впечатление, что, несмотря на все российские беды (самая известная книга Каррер д’Анкосс называется «Разбитая империя»), она верит в возрождение этой страны и считает, что Москве следует протянуть руку помощи.
Еще в ельцинскую эпоху она говорила в интервью «Политике»: «Хотя сейчас Россия лежит в руинах, она способна взлететь, перепрыгивая через этапы эволюции, как это было между 1880 и 1914 годами». Предприимчивость и идеи Малиновского произвели на историка большое впечатление, так что она написала вступление к его сочинению под названием «В поисках потерянной могилы». Книга вышла несколько недель назад, а предисловие придало ей вес и заставило о ней говорить.
Разумеется, в данном случае важны не деяния невезучего наполеоновского генерала (он погиб, как рассказывается, накануне получения звания маршала), а та символическая роль, которую он может сыграть в наши дни. «Я изучила развитие франко-российских отношений на протяжении трех веков и видела множество маленьких камушков, которые появлялись на пути, связывающим две страны», — говорит Каррер д’Анкосс. Это отсылка к сказке о Мальчике-с-пальчик, который бросал за собой камни, чтобы найти путь домой.
Макрон вот уже больше года говорит о том, что Европа должна создать «новую архитектуру безопасности», а Россия — исключительно европейская страна, и ее место — в пространстве тех ценностей, на которые мы ориентируемся. Что конкретно французский президент имеет в виду, сказать сложно, в любом случае, его разворот к Москве пока не принес никаких конкретных результатов.
Малиновский сейчас выступает отчасти, как археолог, а отчасти, как политик. Два месяца назад совместная франко-российская экспедиция обнаружила в Крыму останки 155 французских военных, погибших во время Крымской войны (1853-1856). Он организовал их захоронение на кладбище в Севастополе, где уже покоятся 23 тысячи французских бойцов. Официальных представителей Франции на церемонии не было. Не приехал даже посол, поскольку Париж не признает аннексию крымского полуострова и придерживается санкционного режима. Пьер Малиновский, наоборот, открыто называет Крым российским и объявляет о своем намерении разместить флаги Франции, России и Крыма на Эвересте в знак протеста против ограничительных мер.
Притягательность Кремля
Несколько лет назад Малиновский осуществил другую свою мечту: поселился в Москве. Он основал и возглавил Фонд развития русско-французских исторических инициатив. На сайте организации говорится, что 33-летний француз читает лекции студентам престижных российских вузов.
Я встречал немало французов, которые относятся к России не просто с симпатией, но даже с благоговением. Среди них есть люди культуры, читающие Гоголя и Достоевского, слушающие Чайковского или Рахманинова, а также наследники французских коммунистов, которые были беззаветно влюблены в СССР и не хотели слышать правду о сталинском терроре и лагерях.
Малиновский не принадлежит ни к тем, ни к другим, он, скорее, восторгается самим Путиным и сильной властью. Впрочем, российский президент выступает важным ориентиром для ультраправых сил в Европе и объектом обожания значительной группы русофилов во французской армии.
В августе этого года по обвинению в шпионаже в пользу России был арестован французский офицер, служивший в штабе НАТО. В этом контексте начались разговоры о том, что многие его коллеги восхищаются Путиным. В данном случае речь идет не о шпионаже, а об особом мировоззрении.
«Многие считают Путина офицером, который защищает родину, традицию, Церковь. Многих привлекает его образ борца с разлагающимся Западом», — говорит сотрудница Университет Ренна, автор книги «Кремлевская сеть во Франции» Сесиль Весье (Cécile Vaissié). Такие военные почти ничего не знают о России и считают, что страны Центральной Европы с подачи США выдвигают претензии на российские земли и втягивают французов в разрушительный конфликт с Москвой.
Русофилы во французской армии не афишируют своих взглядов, но 20-30 французских отставных военных отправились в Донбасс воевать бок о бок с пророссийской милицией и зелеными человечками. Малиновский посещал этот регион несколько раз, чтобы «посмотреть, как там все выглядит на самом деле». Часть его высказываний я цитирую по сайту «Новороссия» — ресурсу отделенной от Украины Донбасской Народной Республики. Француз хвалит там, разумеется, Россию, а одновременно критикует ЕС. Он рассказывает, что работая помощником депутата в Европарламенте, к счастью, не был вынужден сидеть на месте «рядом с мафиози в галстуках». Малиновский указывает, что Евросоюзом руководит группа олигархов, подчиняющихся США. Кстати, сейчас он критикует даже руководительницу «Национального объединения» Марин Ле Пен, поддерживая, скорее, стоящую на более радикальных позициях Марион Марешаль-Ле Пен.
Магия Наполеона
Шарль-Этьен Гюден, останки которого обнаружил Малиновский, был товарищем Наполеона по военной школе. Извлеченное из тела сердце генерала захоронено на парижском кладбище в соответствии с существовавшей в XIX веке традицией. Это уже несколько забытая фигура, одна из 128 других фамилий, выбитых на Триумфальной арке в Париже рядом с именами князя Понятовского и генерала Княжевича.
Однако здесь действует магия Наполеона и его саркофага — одного из самых внушительных объектов такого рода во всей Франции, а, возможно, и в Европе. Даже в России, которую Наполеон унизил, войдя в оставленную Москву, к императору относятся с почтением. Специалисты говорят, что свою роль сыграл в этом Сталин, которому были нужны пропагандистские истории о вождях и героях.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.