Фракционная дисциплина в госдуме что это такое
В «Единой России» объяснили, от чего зависит членство Поклонской во фракции
МОСКВА, 26 июл – РИА Новости. Нарушившая фракционную дисциплину при голосовании по изменениям в пенсионное законодательство депутат Госдумы от «Единой России» Наталья Поклонская должна сама принять решение о продолжении членства во фракции, заявил лидер фракции ЕР Сергей Неверов.
«Примите для себя решение… каждый человек взрослый, должен решать сам», — сказал Неверов журналистам, отвечая на вопрос о том, что должна ли Поклонская сама уйти из фракции, если не согласна с её решениями.
Политик напомнил, что фракционная дисциплина есть во всех фракциях, при этом решение Поклонской изменило отношение к ней внутри фракции.
Выход депутата Госдумы из фракции влечет сложение мандата, прокомментировал замглавы думского комитета по контролю и регламенту Михаил Романов.
«Если соответственно депутат примет решение о выходе (из фракции) или утрачивает связь с фракцией, то это автоматически влечет сложение мандата депутата Государственной думы», — объяснил он РИА Новости.
Сама Поклонская уже заявила, что не намерена сдавать думский мандат.
Госдума 19 июля приняла в первом чтении правительственный законопроект об изменениях в пенсионном законодательстве, он предполагает повышение возраста выхода на пенсию до 65 лет для мужчин и до 63 лет для женщин. Изменения будут поэтапными с 2019 года. Палата одобрила базовые положения документа, теперь до 24 сентября к нему будут собирать поправки, затем пройдут голосования во втором и третьем чтениях и рассмотрение в Совете Федерации.
Сейчас стандартный возраст выхода на пенсию в России составляет 60 и 55 лет у мужчин и женщин соответственно, прописанный в законе пенсионный возраст установили еще в 1930-х годах. Вопрос о повышении пенсионного возраста обсуждается уже довольно давно. Необходимость этого обуславливается выросшей продолжительностью жизни и невозможностью обеспечить достойную пенсию в условиях, когда количество работающих в стране уменьшается, а число пенсионеров, напротив, растет. Сегодня в большинстве стран мира пенсионный возраст составляет 60-65 лет.
Депутата Госдумы исключили из «Единой России» за нарушение фракционной дисциплины
Фото © «Московская газета»
Сегодня президиум генерального совета «Единой России» заочно принял решение исключить из партии депутата Госдумы только что избранного VIII созыва Евгения Марченко. Такая суровая кара последовала за то, что Марченко проголосовал в I чтении против проекта федерального бюджета на ближайшие три года, хотя фракция ЕР должна была единогласно бюджет поддержать
Ранее исключение парламентария из партии одобрила партийная комиссия по этике. Решение мотивировали тем, что Марченко нарушил устав партии, не поддержав законопроект, с которым вся фракция была согласна. Сам депутат пояснил свои действия тем, что во время обсуждения отдельных статей бюджета он не смог задать вопрос министру финансов России Антону Силуанову по поводу выделения средств на строительство центра педиатрии в Петербурге. Дело вроде бы благое, народный представитель боролся за интересы петербургских пациентов.
Секретарь генсовета «ЕР» Андрей Турчак, в свою очередь, тоже обосновал решение исключить Марченко из партии интересами народа. «Есть обязательства перед гражданами, есть партийная дискуссия и есть принятое решение, за которое проголосовала фракция. И точка. Не нравится — до свидания», — заявил Турчак, объясняя столь жёсткое решение партийного руководства.
Сам Евгений Марченко сообщил, что вердикт об исключении оспаривать не будет, хотя и считает его несправедливым. Видимо, парламентарий счёл возражения бесполезными, хорошо зная внутренние механизмы работы «Единой России». На точку зрения высших партийных руководителей возражениями повлиять вряд ли удалось бы.
Доподлинно неизвестно, действительно ли господину Марченко не дали возможности уточнить вопрос о центре педиатрии в ходе обсуждения бюджета, но теперь совершенно очевидно, какое наказание может постичь депутата, который откажется голосовать вместе со своей партией.
Ещё непосредственно после сентябрьских выборов появлялась информация, что думские фракции намерены строго следить за партийной дисциплиной при голосованиях, и теперь эти сведения получили наглядное подтверждение.
Марченко из-за исключения из партии не лишится мандата и продолжит работу в качестве беспартийного депутата. Он пообещал сосредоточиться на деятельности в интересах своих непосредственных избирателей, а избрался парламентарий от одномандатного округа №213 того же Санкт-Петербурга.
Марченко тесно связан с северной столицей. В 2007 году он избрался в городское заксобрание от только что созданной «Справедливой России». В следующий созыв петербургского парламента прошёл уже от правящей «Единой России». Тогда, по некоторым данным, Марченко некоторое время находился в конфликте с председателем заксобрания Вячеславом Макаровым. Спикера городского парламента Марченко обвинял в том, что тот якобы ограничивает свободу дискуссии в стенах законодательного органа. Непростые взаимоотношения с Макаровым аукнулись теперь, когда последний стал вице-спикером Госдумы и внёс свою лепту в исключение «мятежного» депутата из рядов правящей партии.
Бессмертная цитата экс-председателя Госдумы Бориса Грызлова «Парламент – не место для дискуссий» остаётся актуальной и по сей день. Другому члену «Единой России» Наталье Поклонской, которая в своё время осмелилась выступить против пенсионной реформы, недавно избрали довольно оригинальное наказание. Она не смогла баллотироваться в новый созыв по партийному списку и в итоге отправилась послом Российской Федерации в далёкую и мало кому известную Республику Кабо-Верде. По поводу депутата Марченко единороссы обошлись без креатива и стремительно исключили его из своих рядов. Этот случай явно призван стать предостережением другим потенциальным несогласным. Расхождения с линией партии, наверное, лучше публично не демонстрировать, и можно не сомневаться, что абсолютное большинство коллег Марченко предупреждение приняли к сведению. Но кроме того нельзя забывать, что за внутрипартийными баталиями скрывается вопрос финансирования высокотехнологичного медцентра в Петербурге. Ещё в 2019 году губернатор Александр Беглов озвучивал планы по развитию системы современного здравоохранения в городе и подчёркивал, что Санкт-Петербург не сможет реализовать эту программу без помощи инвесторов и федерального центра.
Хочется надеяться, что будущий центр педиатрии без необходимых средств всё же не останется, как бы не относились однопартийцы к поступку Евгения Марченко.
Депутат обязан соблюдать фракционную дисциплину: Парламентарии об императивном мандате
Единороссы говорят о необходимости обсуждения этой идеи. Между тем месяц назад вице-спикер Госдумы, глава генсовета «Единой России» Сергей Неверов рекомендовал «перед выборами тщательнее подбирать кандидатов в список, а не гнаться за конъюнктурой».
Глава комитета по конституционному законодательству единоросс Владимир Плигин сообщил, что необходимо «прежде всего обсудить вопрос вступления новой нормы в законную силу». Обычно депутаты дорабатывают срок полномочий на тех правовых условиях, на которых они избирались, так что «Справедливой России», скорее всего, придется дорабатывать шестой созыв в неизменном составе.
Как вы оцениваете предложение Миронова? Если вы поддерживаете его, стоит ли реализовать его уже в этом созыве Госдумы? Не ставит ли императивный мандат в неравное положение депутатов, избранных от партий и в одномандатных округах? С такими вопросами Regions.ru обратились к представителям верхней и нижней палат парламента.
Сергей Катанандов
1й зампред Комитета СФ по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера (Республика Карелия). Глава Республики Карелия (2002-2010) Член ЕР
Я поддерживаю эту идею. При нормальной партийной системе для депутатов, избранных от политических партий, должны существовать партийная дисциплина, необходимость выполнения устава и партийных документов. Иначе вообще пропадает смысл формировать партии, и будет уже не полноценная партийная система, а профанация.
Это же абсурд, что сегодня порой происходит: человек идет на выборы от политической партии, а получив депутатский мандат, неожиданно заявляет о своей самостоятельной позиции! В этом случае он должен расставаться не только с самой партией, но и с мандатом. Люди ведь на выборах отдавали голоса за партию, ее взгляды и принципы, поэтому либо ты целиком разделяешь эти принципы, либо уходишь из партии и депутатского корпуса.
Что касается вполне справедливого замечания Владимира Плигина, то здесь надо хорошо все обдумать, вплоть до того, а не внести ли соответствующие изменения в Конституцию, чтобы принцип императивного мандата ей не противоречил. В любом случае, судьбу депутатов-одномандатников должны решать сами избиратели – нужно только разработать соответствующий механизм.
А вот вводить императивный мандат уже в действующем думском созыве, пожалуй, не нужно. Мне симпатична принципиальная позиция руководства страны, основанная на том, что все нововведения в работе наших выборных органов должны вступать в силу уже в их новых составах.
Александр Старовойтов
Член комитета ГД по транспорту и строительству, фракция ЛДПР
Инициатива, касающаяся императивного мандата, исходит от нашей партии на протяжении последних нескольких лет. Остается только поблагодарить «Справедливую Россию», что она отслеживает наши инициативы. Надеюсь все же, что когда-нибудь депутаты от этой партии перестанут перелопачивать чужие идеи и предложат наконец что-то свое.
Если бы удалось найти юридические и технические возможности ввести императивный мандат уже в текущем созыве, думаю, наша фракция поддержала бы это.
Я не могу пока дать заключение по поводу степени соответствия императивного мандата духу нашей Конституции. Но мне кажется, вполне можно проработать какие-то правовые нюансы, чтобы устранить возможные противоречия. В конце концов, и для будущих одномандатников можно разработать механизм досрочного прекращения полномочий на случаи невыполнения ими своих депутатских обязанностей.
Александр Сидякин
руководитель администрации главы Башкирии, депутат Госдумы 2011-2018, член «ЕР»
Я поддерживаю саму идею императивного мандата.
Мне кажется, партии должны иметь возможность влиять на своих депутатов в Государственной Думе. Существует фракционная дисциплина, и если ты приходишь в Думу по списку политической партии, ты обязан ее соблюдать. Конечно, могут быть и внутрифракционные дискуссии, но если фракция принимает консолидированное решение о том, как поступать по тому или иному вопросу, это решение должно исполняться всеми депутатами фракции.
В то же время, законопроект об императивном мандате требует детального научного обоснования. Я очень уважаю Владимира Плигина: он один из ведущих конституционалистов России, и к его мнению необходимо прислушиваться. Мы не должны идти на поводу у политической конъюнктуры и принимать решение без оглядки. То есть решение по вопросу об императивном мандате должно быть максимально выверенным и взвешенным.
Я сомневаюсь, что если предложенный законопроект будет принят, он вступит в силу уже в этом думском созыве. Но в принципе, в самом законе можно прописать, что его нормы распространяются и на действующих депутатов.
Сергей Обухов
Зампред Комитета ГД по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений, член фракции КПРФ
Об императивном мандате наша партия говорит, наверное, еще с начала основания Государственной Думы. Необходимость в нем обусловлена тем, что выборы по партийным спискам накладывают на депутатов серьезную ответственность перед своими партиями и избирателями.
Слава Богу, у КПРФ нет депутатов, которые изменяют интересам своих избирателей и занимают позицию, идущую вразрез с партийными принципами и программой. Но такая ситуация может возникать в других парламентских партиях. Взять хотя бы ту же «Справедливую Россию»: шесть депутатов, избранных по спискам этой партии, в свое время вышли из ее фракции, чтобы голосовать по-своему. Я имею в виду группу Алексея Митрофанова. Проблема в том, что когда в Думе формируется оппозиционный блок по тому или иному вопросу, парламентской оппозиции из-за таких «перебежчиков» как раз может не хватить нескольких голосов, чтобы заблокировать мнение «Единой России».
Возможно, вводить императивный мандат нужно уже со следующего думского созыва, чтобы была правовая чистота и не возникало никаких кривотолков. А то получается, что наказывать депутатов, нарушивших обязательства перед партией и избирателями, мы будем «задним числом».
Не думаю, что императивный мандат ставит списочников и одномандатников в неравное положение. Нужно понимать, что у них все-таки различный характер народной поддержки: за одних голосуют сторонники только какой-либо одной политической партии, а за других могут голосовать сторонники различных политических сил.
Николай Рыжков
Член Комитета СФ по федеративному устройству, рег. политике, МСУ и делам Севера (Белгородская обл.), беспартийный. Председатель СовМина СССР (1985-1990)
Насколько мне известно, вопрос об императивном мандате изучался и раньше.
Действительно, бывают ситуации, когда человек теряет связь с партией, от которой избирается в Государственную Думу. Партия надеется, что он будет работать ей во благо, а он после выборов либо ничего не делает, либо делает все наоборот. Конечно, с такими людьми нужно наводить определенный порядок. Тем более, что практика императивного мандата действует в ряде других стран.
Та система отзыва депутатов, которая сегодня существует, настолько сложна, что депутата можно лишить мандата в основном лишь за грубое нарушение закона, в остальных же случаях сделать это практически невозможно. Поэтому я считаю, что идея императивного мандата может жить. Только надо все как следует просчитать. Не должно получиться так, что решение о лишении депутата мандата зависит лишь от руководителя фракции, что один человек может решать судьбу другого.
То, о чем говорит Плигин, тоже имеет под собой почву. Ну, введем мы императивный мандат для депутатов, избираемых от партий, а как быть с независимыми? Тогда и по одномандатникам надо прописать отдельный закон, который бы предусматривал реальную процедуру их отзыва. Допустим, избрался человек в определенном округе, а потом туда носа не показывает. Пусть тогда он знает, что избиратели, с которыми он утратил связь, в любой момент могут инициировать процедуру его отзыва.
Естественно, я бы не стал вводить в действие императивный мандат в нынешнем думском созыве. Устраивать здесь горячку было бы неправильно. Но самим будущим кандидатам в депутаты не мешало бы знать уже сейчас, что их может ожидать, если они изменят партийным интересам и потеряют связь с избирателями.
Скачать видео:[yadisk] Скачать звук:[yadisk]
Будет очень полезно всем, кто лелеет надежду сменить систему партийным путём, и всем, кто ждёт правильных депутатов:
Артём Войтенков: Евгений Алексеевич, сейчас заканчивается 2015 год, и хотелось бы услышать от вас какой-то рассказ, наверное, о том, что изменилось за 2015 год. Но сначала я спрошу немножко о другом. Вы внесли вместе с другими депутатами закон о Конституционном Собрании, то есть об изменении Конституции. Который, понятное дело, не был принят. Расскажите, пожалуйста, подробнее. Там просто очень любопытные были моменты при голосовании.
Артём Войтенков: Хорошо, спасибо.
Евгений Фёдоров: Теперь, закон о Конституционном Собрании, закон, предусмотренный Конституцией. То, что в России на сегодняшний день этот закон не принят, это есть прямой саботаж российской Конституции со стороны органов законодательной власти. То есть просто Конституция дала поручение, а орган законодательной власти это поручение за двадцать пять лет не выполнил, то есть это саботаж. И если вы обратили внимание, когда мы этот закон выносили (а впервые в Госдуме обсуждался такой закон на пленарном заседании о Конституционном Собрании, за двадцать пять лет никто не вынес, все боялись), то аргументация против закона не звучала. Звучала аргументация именно основного характера: этот закон нам не нужен, то есть Конституцию нам выполнять не нужно, потому, что не нужно, потому что мы считаем, что всё идеально, всё прекрасно, все танцуют, все веселятся.
Артём Войтенков: Были такие доводы, что мы и так хорошо живём, зачем нам что-то менять.
Евгений Фёдоров: Идеально мы живём. Просто счастливы. Понятно, что сама по себе эта логика в защиту оккупационной системы власти, коллаборационистской системы власти, независимо кто её произносит, от кого она идёт. И борьба вокруг закона шла именно в этих параметрах, и это никто особо не скрывал, все достаточно откровенно об этом говорили. Но важно, что закон начали обсуждать. Не важно, что его отклонили. Важно, что его начали обсуждать. Вот сейчас тут попросили создать таблицу наших законов, которые мы внесли. Вы тем более задали вопрос про 2015 год.
О чём это говорит? О том, что НОД выполняет свою задачу, и часть НОДа под названием «Депутатская группа Российский суверенитет» выполняет свою задачу. Мы формируем повестку дня. То есть мы даём ответы на решения проблем, которые отвергаются с воплями и криками, с жуткой дискуссией. А потом, когда жизнь бьёт по голове кувалдой, принимаются, но не в нашем формальном авторстве. Но поскольку мы люди, не требуем никакого авторства, главное, чтоб это приняли. И мы видим, что это принимают. Я вот даже взял закон о средствах массовой информации, а вот наш закон о средствах массовой информации. Видите, вот этот закон был принят в Государственной Думе, а вот это закон, который был отвергнут, который вносили мы, например.
Один и тот же закон, одни и те же статьи. Эта технология работает. То есть наша задача – пробить курс для страны, и мы этот курс пробиваем. То есть мы создаём ответы на вопросы и когда ситуация усугубляется, единственные ответы, получается, мы даём. Мало того, если вы посмотрите, никто не даёт ответа на сегодняшний кризис, как его называют, который сложился в России. Поскольку ответа не могут дать, поэтому правительство, например, Улюкаев говорит: «Кризиса нет». Или он почти закончился, а значит не надо ничего делать. Поскольку сказать ничего нельзя, они говорят: «Кризиса нет. Всё в порядке. Мы живём идеально».
И аргументация была с Конституцией при законе о КС: «Всё идеально, живём хорошо, ничего не происходит».
Понятно же, что происходит. То есть происходит просто столкновение вранья, курса на враньё, которое реализует российская Конституция, с реальностью. И вот это расхождение, оно с каждым днём увеличивается и увеличивается. А решить проблему предлагаем только мы, НОД, через восстановление суверенитета. И то не мы сами предлагаем, а историческое решение. Вот этого и боятся. И это расхождение будет до такой степени значительное, что на каком-то этапе просто произойдёт вышибание тех чиновников и органов власти, которые нагло, тотально врут с экрана телевизора. Произойдёт быстрая замена на кур Путина, и пройдёт быстрый переворот в сторону восстановления суверенитета, референдумы и так далее. То есть, тот сценарий, который мы и прописываем. И это уже объективные процессы. То есть НОД уже идеологически ситуацию подготовил. И осталось только накопить потенциал, чтобы это было реализовано. А потенциал накопится.
Артём Войтенков: Когда пятки загорятся.
Артём Войтенков: Вы знали, что этот закон будет не принят при вашем внесении первоначальном. То есть вы, условно говоря, просто обозначаетесь, что есть такое, есть решение. Вы поднимаете шум, вы выносите это в общественное поле.
То есть я вас уверяю, что это закон будет принят, может, в следующем году, может, чуть позже. Я просто вижу, как динамика событий. То есть дом горит, до вашего спального места пожар подойдёт в следующем году. В следующем году вы вскочите и побежите по пожарному выходу, который подготовил НОД. Так, условно говоря.
Евгений Фёдоров: Это депутат, назначенный по линии фракционной дисциплины контролировать голосование. Это во всех фракциях такие женщины есть. Иногда они меняются, допустим, на этой неделе один, на следующей неделе. Это дежурный по голосованию, будем так называть вещи своими именами. Вот специально я взял папочку. Вот такие папочки существуют во всех фракциях в Государственной Думе и правящих, и оппозиционных.
Артём Войтенков: Даже с двух сторон.
Артём Войтенков: Как голосовать.
Евгений Фёдоров: Да, как голосовать. Это решение для правящих партий обязательно, парламентских правящих партий, обязательно. То есть это и есть понятие фракционной дисциплины, или производственной дисциплины. Депутаты, которые голосуют против этих решений, во-первых, их не может быть, потому что любой депутат, он заранее берёт на себя обязательства. Я знаю, что некоторые фракции говорят, например, о ЛДПР. Депутаты даже пишут заявления о том, что они слагают с себя полномочия депутата без даты, и кладётся в сейф лидера, для того, чтобы, если он будет неправильно голосовать, заявление достаётся, и его просто выгоняют, чтобы без шума.
Если противников закона во фракции, таких принципиальных, накапливается много, то в этом случае, либо закон откладывают, но такого не было ни разу, либо просто с людьми проводят прессовку. То есть их вызывают и говорят: «Так. Вас слишком много. Допустим, не два-три человека, голоса которых не повлияют, а допустим, пять-шесть. Значит, давайте так, разрешу только одному. Все остальные будут уволены, подвергнуты репрессиям и так далее«. Люди не идут против руководства, потому что они, записываясь в депутаты, брали на себя обязательства выполнять решения руководства. Я лично, одно время брал эти разрешения. Мы видели по голосованию до этого. Потом я решил для себя, что это обман. Я не хочу обманывать.
Артём Войтенков: Дело в том, что очень много голосов против вас, они часто это используют: «А вот, Фёдоров, посмотрите, он проголосовал за этот закон, за этот тоже. То есть, как все депутаты. Он говорит, что он хороший, а голосует так же, как все».
Евгений Фёдоров: Правильно. Видите, вы сейчас сами говорите, что очень многие против этого используют. То есть это чисто демагогический лозунг – «я голосую против этого закона по какой-то причине». А закон, допустим, плохой. Это сам по себе демагогический лозунг. Я не хочу быть демагогом. И аргументация, которые вы сейчас озвучили от некоторых, демагогического характера.
Артём Войтенков: Да, просто люди… Это вот вы знаете, как всё устроено и как всё работает, а люди не знают. Люди думают, что всё по-честному.
Евгений Фёдоров: Я не хочу подстраиваться, честно говорю, под дураков, не хочу. Если человек не знает, пусть разберётся.
Артём Войтенков: Без внутреннего источника не разобраться. Тем более, вы единственный депутат, по-моему, единственный, кто честно рассказывает, как работает Дума.
Евгений Фёдоров: Я лично для себя решил, что обманывать нехорошо. А знаете, мимикрировать, голосовать против закона, который будет гарантированно принят под договорённости, я же, когда голосую, я же с фракцией договорился, понимаете.
Артём Войтенков: То есть вы не можете не договориться?
Евгений Фёдоров: Нет, я могу договориться. У меня есть для этого ресурс. Зачем?
Артём Войтенков: Условно говоря, депутату попадёт вожжа под хвост, он вне всяких договорённостей проголосует не так, как фракция. Такое может быть?
Евгений Фёдоров: Нет. Такого не может быть, потому что в этом случае депутат нарушит свои личные обязательства, когда он шёл в депутаты. Иногда так бывает, исключение из исключения, то есть совсем маленькое, но обычно такие депутаты под контролем, и от них избавляются, то есть это неуправляемо. Это, как в любом коллективе может быть: у вас коллектив водителей, один – неуправляемый. И у вас, в конце концов, директор автобазы его просто уволит, чтобы не рисковать. Вот и всё.
Но поскольку система достаточно уравновешена, то есть для голосования нужно двести двадцать пять голосов. У Единой России двести тридцать пять, у правящей партии. По основным вопросам ещё есть союзники в других фракциях. То есть обычно запас на принятие закона (видно по голосованию) порядка двадцати-тридцати голосов, а иногда и за сотню. Ещё раз говорю, что не было ни одного случая, чтобы заговор депутатов (какого-то количества) сорвал голосование. Просто таких случаев не было, потому что, если так произойдет, это нарушение конституционных принципов построения Парламента. Хотя, как на работе, вы можете на работу не прийти. От этого работа не остановится, потому что вашу работу перехватят другие. Вот и всё.
Артём Войтенков: То есть проголосуют вашей карточкой и всё.
Евгений Фёдоров: Это само собой. Это две трети, я же сразу сказал, и пишут доверенности, и там система голосования. То есть не обязательно ходить даже в зал.
Артём Войтенков: То есть депутат может даже не ходить вообще на свою работу.
Евгений Фёдоров: Есть целый ряд депутатов, которые в Думе не были вообще. Раз в год придут на один раз и всё. Это и видно. Тот Пономарёв, например, улетел за границу, а карточка его голосует. Вы же видели.
Артём Войтенков: По результатам голосования.
Евгений Фёдоров: Конечно.
Артём Войтенков: Да, забавно.
Артём Войтенков: На людей это очень действует.
Евгений Фёдоров: Есть такие, депутаты, которые, наверно, так говорят, одиночки.
Артём Войтенков: Да.
Артём Войтенков: Понятно. Они ничего не решат.
Евгений Фёдоров: Поэтому для пиара тебе в Алтайском крае можно так, а тебе в Кемерово можно так. Какая разница? Это им нужно голосование в оппозиционных фракциях не чтобы законы прокатывать, не принимать, а для того, чтобы вести политическую пиар деятельность, то есть театральную деятельность на подмостках выборов Думы.
Артём Войтенков: Я за этот закон не голосовал, или голосовал против, я молодец.
Артём Войтенков: Это народу надо.
Евгений Фёдоров: То есть я сейчас не просто говорю о принципах функционирования в Единой России, я говорю о принципах функционирования всех парламентов мира, которые были, есть и будут.
Артём Войтенков: Да. Я, кстати подтверждаю, что депутаты из Венгрии приезжали, депутат Европарламента, он говорил то же самое, что депутаты Европарламента голосуют, видимо по тем же самым бумажкам, которые приносят и депутатам в Российской Думе. То есть всё одинаково.
Артём Войтенков: Это да.
Евгений Фёдоров: Нужны демагоги? Ну, не ко мне, ладно?
Артём Войтенков: Но Евгений Алексеевич, тогда нужны знания. Если бы это объясняли по Первому каналу, например, в воскресный вечер с Соловьёвым, объяснили бы, как Дума работает, тогда люди бы понимали. А так у нас всякую ерунду там вешают, но, тем не менее, не рассказывают правды.
Евгений Фёдоров: Ну, если у нас государство стоит на вранье, какой Первый канал? Я ещё раз говорю, что я взять на себя обязательства, допустим, сказать: «Я посмотрел ваши ролики, уважаемые зрители, и решил с сегодняшнего дня голосовать не так, как фракционная дисциплина». Это глупость, так не скажет ни один депутат. А если он так скажет, то он полный идиот, потому что он нарушает принципы функционирования Парламента, заложено и в Конституцию, и в принципы всех Парламентов мира. То есть это неправильно. Как бы просто врать людям, изображая из себя идиота. Это бессмысленная история. Я исхожу из этого. Можно, конечно, обманывать. Люди, которые говорят, что я буду голосовать, как вы скажете, он изначально врёт такой человек.
Артём Войтенков: Забавно. Это вы говорите, что через полгода у нас выборы, и как же тогда выбирать получается? Они же все врут тогда, основная часть.
Евгений Фёдоров: Как правило, уклоняются от ответа. Я так говорю, как работает механизм, а люди переводят разговоры. Если вы любого депутата поймаете в тёплом углу и спросите, он, естественно, подтвердит. Потому что эта система работы, она очевидна. Это система работы цеха, не система работы фракции. Это система работы цеха во всех Парламентах мира.
Артём Войтенков: Хорошо. Зачем тогда эта женщина смотрящая, если у всех есть бумажки, написанные за три дня заранее с мнением фракции, как голосовать?
Артём Войтенков: Хорошо, вот здесь один из зрителей прислал очень любопытное письмо. По регламенту Государственной Думы, пункт 6, 87 статьи сказано: «При отсутствии кворума, необходимого для проведения голосования, председательствующий (то бишь Нарышкин) переносит голосование на следующее голосование Государственной Думы». А все, ваши законы в том числе, они отклоняются тем, что не набран кворум.
Артём Войтенков: Грустно, конечно.
Евгений Фёдоров: Нет, это не грустно, это технология.
Артём Войтенков: Но это дурилово полное.
Евгений Фёдоров: С точки зрения чего?
Артём Войтенков: С точки зрения народа.
Евгений Фёдоров: Почему дурилово?
Артём Войтенков: Потому что, люди думают, что депутаты честно чего-то читают, думают, принимают законы.
Евгений Фёдоров: А почему они так думают?
Артём Войтенков: А потому что, им так объяснили.
Артём Войтенков: Это просто партийная дисциплина.
Евгений Фёдоров: Да, но партийная дисциплина, в которой отвечает вся партия, не отдельный депутат, член партии, а вся партия.
Артём Войтенков: Это неправильная система.
Евгений Фёдоров: А как вы хотите, чтобы кто в лес, кто по дрова? А тогда какой смысл в выборах? Тогда вот народных заседателей назначайте по принципу лотереи, и они будут, кто в лес, кто по дрова. А так вы берёте на себя обязательство всей партией проводить определённый курс. Другое дело, что в этом обязательстве народу нет почти, там девяносто процентов финансисты.
Артём Войтенков: Вот.
Артём Войтенков: Да народ никто не спрашивал. Народу что дали, он то и подписал.
Евгений Фёдоров: Я понимаю, но это решение состоялось. Мелким шрифтом, но вы подписали, не прочитав, но это, как говорится, ваши проблемы. Но по большому счёту, это парламентская система демократии. Поэтому, вы про выборы спрашиваете, я бы ориентировался не на партии и их болтовню, а ориентировался на национального лидера. То есть, командный принцип, он важнее, чем принцип идеологическо-партийный, тем более, в нём идеологии нет. Есть ещё один момент. Вот вы критикуете депутатов, которые законы принимают по бумажке,
Артём Войтенков: Я не критикую их лично. Мне не нравится система.
Артём Войтенков: Его пока прочитаешь.
Евгений Фёдоров: Никто его не читает. Это невозможно восемь тысяч листов прочитать. Его пишет коллектив, в котором несколько тысяч человек, в Минфине, в Правительстве. Вы получили этот документ. Не голосовать за него? У вас вариант: голосовать – не голосовать. У вас нет варианта создать, потому что, для создания у вас нет ни прав, запрет на идеологию в государстве. То есть, даже теоретически вы не можете…
Артём Войтенков: Подождите, депутаты могут вносить. Вы же сами вносите законы.
Евгений Фёдоров: Вносить могут, но без идеологии невозможно создать серьёзный документ. То есть, это внесение носит точечный, короткий характер, небольшой элемент. Условно говоря, чуть-чуть подправить для целей лоббизма, миллион рублей в бюджете не туда, а вот сюда дать. А если у вас серьёзный вопрос, вам потребуется обоснование, вы не можете, вы не способны это сделать технологически, потому что, у вас нет тысячи человек, которые это всё обработают, и перепишут.
Артём Войтенков: Подождите, но вы же вносите законопроекты?
Артём Войтенков: Нет.
Евгений Фёдоров: Это когда вносится закон, он обсуждается, как бы до принятия. Допустим, даже отклоняется, а потом приходит ручной режим Путина, и его дожимает. То есть, мы ограничены в системе законов их точечностью. Наши законы никогда не носят характера больше двух-трёх листов, даже по этому видно. Потому что, допустим, бюджет восемь тысяч листов вы не напишите технологически. Написать может только орган, а орган запрещён по конституции. Орган, который занимается стратегическим управлением, и пишет законы. То есть, альтернатива американским советникам запрещена. Не просто её нет, а её нет, потому что, она запрещается. Вот десять тысяч советников, которые дорабатывают, их нельзя заменить русскими людьми, потому что, заменить их можно только в органе, а орган запрещён по конституции. Эти законы же откуда-то к нам пришли.
Артём Войтенков: Да.
Артём Войтенков: Но бюджет, это большая штука.
Евгений Фёдоров: И все остальные такие, серьёзные, кроме точечных. А точечные законы потому и точечные и ручные, что они систему не меняют. Либо меняют настолько радикально, как наши законы, по ЦБ, например, что для этого требуется уже расстановка политических сил. Вот, например, мы пробиваем нулевую ставку. Что означает нулевая ставка Центрального Банка? Это означает, что вся страна пошла по другому сценарию. Или, допустим, решение по Крыму. Вся страна пошла по другому сценарию, в котором будет ещё отдельная борьба, но она уже пошла по другому сценарию.
Евгений Фёдоров: Вот, хорошо вы подметили. Во-первых, он сказал на своей пресс-конференции, что мы все хотели бы, чтобы ставка была снижена, то есть, для него это азбука. Просто азбука. Мы все хотим, чтобы ставка была снижена. И потом он объяснил, что не получается. А теперь, почему он объяснил, что не получается? А что бы вы хотели он сказал? Мы все хотим, чтобы ставка была снижена. Он сказал, что это главный вопрос конференции. Из тридцати двух вопросов это единственный, который он отметил овациями, обратили внимание? То есть, он всем дал понять, что это главный вопрос, который ему задали на всей пресс-конференции. Не про Сирию, не про Украину, а это главный вопрос.
Артём Войтенков: Он что-то сказал, что надо бы похлопать. Как-то так.
Артём Войтенков: После присоединения Крыма, да.
Артём Войтенков: Вряд ли.
Артём Войтенков: Органы, которые этим занимаются.
Артём Войтенков: Ну почему? Например, курс доллара, по которому живёт вся страна, он торгуется на Московской валютной бирже. Правильно? А туда может прийти любой не чиновник, и поиграть уже там большими суммами, соответственно обрушить.
А что такое чистка тысяч чиновников во власти? Это война. Внутренняя война, внутренний фронт. Правильно? И он об этом открыто говорил. То есть, он тогда, полтора года назад, рассчитывал, что в случае ухудшения ситуации он начнёт внутреннюю войну, начнёт чистку тысяч людей. Увольнения, как минимум, а может и не увольнения, может и посадки.
А что сейчас, какая его риторика? Обратили внимание? Последние его выступления, очень интересно. Последняя его риторика.
— Нужна консолидация.
— Не нужно конфликтов.
— Надо все вместе.
Заметили? То есть, за полтора года его риторика принципиально поменялась. Он полтора года назад был готов сносить головы, и публично об этом сказал, как бы предупредил. А сейчас резко смягчил свою позицию. Сейчас он как бы объединяет всех людей в России, включая тех, которые снижают жизненный уровень, то есть, по терминологии национал-предателей, для целей решения каких-то задач, выживания страны, и так далее. А вы знаете, почему? Да очень просто. Потому что, нет расстановки сил для внутренней чистки, для опричнины. Потому что, фронт надо открыть. Вот вы главнокомандующий. Представьте, что вы главнокомандующий. У вас, допустим, две дивизии, а у врага сто дивизий. И вам надо принимать решение о наступлении. Вы будете наступать?
Артём Войтенков: Отступаем, что же делать.
Евгений Фёдоров: Так и здесь. Не то время, чтобы обострять, просто нет расстановки сил. А почему нет расстановки сил? Да потому что четвёртого ноября не вышло необходимое количество людей в поддержку главы государства. Вот, на Тверскую, всего полтора месяца назад.
Артём Войтенков: Это, наверное, не единственный показатель?
Евгений Фёдоров: Один из показателей. У него же есть и опросы, он же понимает общественное настроение. То есть, люди не готовы защищать своё Отечество, даже в условиях снижения жизненного уровня. Следовательно, что он будет делать? Маневрировать.
И идти Путину против десяти тысяч самых влиятельных людей в стране, которые сидят, в том числе, и перед ним, можно конечно, но когда у тебя есть для этого силы. Эти силы может дать только народ, а народа нет. Он ещё не готов. Значит, что будет делать любой лидер? Что будет делать Сталин в условиях недостатка сил? Отступать. При этом отступать правильно, аккуратно, профессионально, так, чтобы не бежать, чтобы не было паники, откатываться, уничтожать за собой мосты, если о военной ситуации говорим. Но отступать, потому что, у него нет сил для наступления. Абсолютно тот же процесс у Путина.
Артём Войтенков: Да, где-то я читал недавно статистику ВЦИОМа, там количество людей, живущих за чертой бедности, они пишут, что увеличилось в два раза за год.
Евгений Фёдоров: Но, тем не менее, люди падают в бездну бедности, но не хотят перейти на сторону Путина для целей чисток и для целей опричнины, о которой он говорил полтора года назад. Мы уже вроде разжевали этот тезис.
Артём Войтенков: Кстати, любопытно, что об опричнине где-то два-три года назад говорили очень многие, из выступающих в народе. Какие-то такие люди, типа вас, не депутаты, но, тем не менее, говорили. И слово это часто повторялось, а потом как-то вот оно исчезло.
Артём Войтенков: Конечно.
Евгений Фёдоров: Сейчас они вроде с ним в таком определенном контакте, уважительно. Каждый как бы на своей поляне, будем так говорить, но они против него не выступают. А тут они почувствуют смертельную опасность. Что произойдёт?
Артём Войтенков: Бунт.
Евгений Фёдоров: Бунт и объединение. И с кем он этот бунт будет выдерживать? Могут олигархи вывести в Москве, допустим, миллион-два человек? Да легко. Уволят с работы, накрутят людей, дадут денег, и выведут. Сейчас они это не делают, потому что, как бы не видят смертельной опасности. То есть, он маневрирует. Фактически он что олигархам говорит? Он демонстрирует им всё время попытку договориться с американцами. И тем самым снижает их как бы потенциал отмороженности в борьбе с Путиным. То есть, они откладывают. Они тоже не хотят рисковать, мало ли, как там, проиграют, поэтому, как бы откладывают. Вот эти его манёвры, это всё время манёвры, чтобы они отложили восстание против Путина. И они его откладывают, откладывают, откладывают. А уравновесить это восстание народ не хочет. Может быть, если бы уравновесил, если бы на Тверской было два миллиона человек, когда он приглашал четвёртого ноября, в День победы национально-освободительного движения, исторической, может быть, тогда бы он решительней начал действовать.
Артём Войтенков: Народ вышел.
Евгений Фёдоров: Пятнадцать миллионов человек.
Артём Войтенков: Но вышли-то с голубями там, и с…
Ему это надо. Командующему нужна армия. Армии нет. Вот он увидел проблески армии, как бы сверкнули в День Победы в Великой Отечественной войне, в семидесятилетие. Сверкнули? Пятнадцать миллионов. Он как бы вроде обрадовался, облегчение. Блин, не пошли опять. Остановились. Почему остановились? Ну почему остановились?
Артём Войтенков: Жареный петух ещё не готов.
Артём Войтенков: Мы с вами обсуждали это многократно, что это всё будет развёрнуто против того же Путина средствами массовой информации.
Артём Войтенков: Как-то получается до сих пор.
На любой войне, конечно, можно проиграть, и в сегодняшней, риски, проигрыши гигантские, я бы даже сказал, большинство, наверное, больше пятидесяти процентов. В этой войне у нас нет вариантов других, кроме как закончить её победой, либо враги наши закончат её нашей ликвидацией. Понимаете? Нет других вариантов. Но народ этого ещё не понимает. Он не готов включиться в борьбу за свою личную судьбу. Не за Путина, даже за Отечество, за свою судьбу. Он живёт в измерениях, дебильных, оторванных от реальной жизни.
Артём Войтенков: Нет, подождите, народ всегда живёт в очень реальной жизни: поесть, поспать, удовлетворить свои жизненные потребности, и всё.
Артём Войтенков: Ну, конечно, да. Пока она как бы, не нарушается эта реальность. Пока не убивают.
Евгений Фёдоров: В сознании людей, распропагандированных врунами.
Артём Войтенков: Да нет, это в сознании совершенно обычных людей. Даже без всякой пропаганды. Большинство шевелиться не будет, пока не будет угрозы жизни. Просто наиболее как бы умные, наиболее продвинутые, они видят дальше. Они понимают, что при таком курсе правительства будет то-то, то-то.
Евгений Фёдоров: Хорошо. Вот вы сейчас взяли слово за народ. Вот народ, если начнётся резня, например, во Владивостоке, увидит в этом для себя угрозу жизни?
Артём Войтенков: Те, кто во Владивостоке, да.
Евгений Фёдоров: А в Москве нет?
Артём Войтенков: Нет.
Евгений Фёдоров: То есть, вы сейчас сказали, что ситуация ещё хуже, чем она есть. Потому что, резня на Донбассе уже идёт.
Артём Войтенков: Ну, так пример, пожалуйста.
Евгений Фёдоров: Значит, народ принял решение умереть. То есть, где вам нужна резня, чтобы вы приняли решение защищать своё Отечество? Где? Владивосток? Не считается. Хорошо. Екатеринбург? Для москвичей считается? Не считается. Хорошо. Уфа? Не считается, да?
Артём Войтенков: Для москвичей нет.
Евгений Фёдоров: Химки считаются?
Артём Войтенков: Химки? Это уже ближе, да, это уже так.
Евгений Фёдоров: А Клин?
Артём Войтенков: Клин дальше, чем Химки. Уже не считается.
Евгений Фёдоров: Понятно. То есть, для москвичей можно вырезать девяносто процентов страны, и они будут пить пиво, и смотреть телевизор, какая там интересная…
Артём Войтенков: Какая-то часть москвичей, конечно, будет что-то делать, но основная часть нет.
Евгений Фёдоров: Вот главный ответ на мой вопрос. В этом и главный вопрос. То есть, люди в России не готовы остаться в живых.
Артём Войтенков: Как и люди везде, на всей планете. Они все одинаковые, по сути.
Евгений Фёдоров: Это неправда. Это не так. Люди на всей планете, это не так. Это вы не готовы, потому что, кто-то вас будет резать. Вот люди, которые на Донбассе вас режут, а вы считаете, что Донбасс, это не мы, они уже готовы, у них всё хорошо, они уже наточили ножи, зарядили автоматы, у них всё в порядке.
Артём Войтенков: У них да.
Артём Войтенков: Так вот.
Сегодня мы перешли в стадию ликвидации – в четвёртую. А что предлагает в сегодняшние компромиссы нашим элитам 10 тысячам человекам, которым плевать на Россию, и которые работают на американцев за вот эти 25 лет. Что им предлагают? Им предлагают изменить структуру России с колонии на вассала. Почему мы вообще участвуем в этих странных манёврах, переговорах, в Сирии, пытаемся договориться с американцами, пытаемся их расколоть? Мы пытаемся хотя бы переместиться в категорию снять колониальную конструкцию, как первый шаг к освобождению. То есть из категории вассал-колонии перейти в вассал, из категории с тем, чтобы потом вассалом набрав силу, как Иван Калита, перейти к свободе.
Артём Войтенков: Вы же сами говорите, что американцы уже включили уничтожение на полную, как они могут отступиться?
Артём Войтенков: Ну а зачем мы летали во Вьетнаме, в Корее, в Афганистане?
Евгений Фёдоров: Во Вьетнаме, в Корее и в Афганистане, где я служил, мы защищали своё Отечество на дальних подступах.
Артём Войтенков: Здесь то же самое.
Артём Войтенков: Да запросто.
Артём Войтенков: Хорошо, а какие ещё изменения кроме этого произошли за год 2015-ый по вашему мнению? Во внутренней, внешней политики нашей страны.
Евгений Фёдоров: Да.
Артём Войтенков: Что и получилось.
Сегодняшняя конструкция напоминает: ни мира, ни войны, Троцкого. Это конструкция, которая приводит к тому, что мы отступим, выходим на ликвидацию. Там тогда при Троцком договорились по Брестскому миру, отдали полстраны. Сегодня не будет такого договора, в этом и вопрос. То есть нация не готова реагировать на вызов времени стандартно, то есть в защиту своего Отечества с чёткими ориентирами.
И очень интересно. Вы смотрели речь Путина, когда он говорил, что американцы, европейцы, ну американцы считают, что мы хотим восстановить Советский Союз. Смотрели? Хотите ли вы жить без рук и без ног? Если вы будете меня уговаривать, что вы такой человек своеобразный, что вы хотите жить без рук и без ног, наверное, я вам не поверю.
Артём Войтенков: Знаете, то, что касается лично людей, почему-то не переносится ими на всё государство. Есть несовпадение. Что лично для себя я буду считать вот так, но для государства почему-то я могу считать, что оно может быть как-то по-другому.
Евгений Фёдоров: Мы единый организм всего Советского Союза. Единый организм не потому, что люди что-то в головах хотят того или другого, а потому что Советский Союз создан или защитил себя в результате победы в мировой войне, в которой погибло 30 миллионов граждан Советского Союза, в которой погибло 100 миллионов граждан планеты Земля. И по результатам этого высочайшего напряжения всех наций, всех сил всех наций и всех государств, сформированного послевоенного устройства. Отменить это устройство может только третья мировая война.
Артём Войтенков: Которая уже идет, по сути.
Евгений Фёдоров: Нет, она не идёт. Отменить итоги второй мировой войны может только новые 100 миллионов убитых и замученных, уничтоженных людей.
Артём Войтенков: Так это будет.
Артём Войтенков: По-моему, это будет неизбежно.
Артём Войтенков: Там не по отношению зарядов это. По отношению зарядов у них было больше. А там же общая система противоракетной обороны.
Евгений Фёдоров: Какая была в Карибский кризис противоракетная оборона? Вообще её не было, совсем. Хрущёвские времена. ПВО было, да, но ПВО абсолютно не прикрывало от стратегических американских бомбардировщиков. Они отлично знали, что они уничтожат, что у них сил для уничтожения Советского Союза в 10 раз больше, чем у Советского Союза по отношению к американцам.
Евгений Фёдоров: Конечно, получат, потому что на Кубе стояли ракеты.
Артём Войтенков: Ну вот.
Евгений Фёдоров: Да, но эти ракеты бы их не уничтожили, они бы уничтожили там города.
Артём Войтенков: Возможности это понятно, возможности есть. Но на мой взгляд войнушка давно уже началась. То есть, то в Китае что-то рванёт, а потом в Америке что-то рванёт какие-то заводы.
Артём Войтенков: Подождите, вы же сами рассказывали, что мир в этом случае в категории двухполярности не войдёт, потому что, если мы собираем обратно хотя бы часть Советского Союза, мы не слушаемся американцев, все страны на это смотрят, говорят: «А мы не будем брать ваши американские зелёные доллары, не будем слушаться ваших авианосцев, и до свидания, американцы».
Артём Войтенков: А кто его послушается?
Артём Войтенков: Война начинается с танками.
Евгений Фёдоров: Она уже началась. Но в сегодняшних условиях у нас есть возможность восстановить границы. Просто если мы не восстановим границы, то мы гарантировано погибаем. То есть возникает эффект, что мы, сдав Донбасс, сдав Крым, мы сдадим Москву, Питер, Владивосток и так далее, потому что это вещи одного порядка. Но сил для того, чтобы удержать Москву, Питер и Владивосток нужно ровно столько же, сколько восстановить границы 91-го года. Мало того это и есть окончание войны для нас в сегодняшних условиях. Если мы этот этап исторический не проскакиваем, уходим в жёсткое противостояние, тогда, наверное, ставки будут резко расти. То есть в этом случае нам придётся то, что называется, брать некоторые столицы в Европе, как мы это делали в 45-ом году.
Артём Войтенков: То есть если мы с американцами не договариваемся о повышении статуса России, тогда война именно такая уже, пешеходная, скажем так.
Евгений Фёдоров: Нет. Если мы с американцами не договоримся о повышении статуса России, который не договором идёт, а де-факто идёт.
— Мы просто де-факто проводим судебное заседание, выясняем госпереворот 91-го года.
— На этом основании мы предъявляем претензии на границы 91-го года.
— И тут, с этих позиций ведём переговоры на базе международного права.
Артём Войтенков: Да кто вы такие? Пошли вон.
Евгений Фёдоров: Кто это скажет?
Артём Войтенков: Американцы.
Евгений Фёдоров: Да, пожалуйста. Но их слово здесь ничего не значит.
Артём Войтенков: Почему? Вы же сами говорите, что у нас там тысячи чиновников подчиняются, олигархи подчиняются.
Но исторически мы выиграем, только если мы вернёмся в нормальную историческую логику. А нормальная историческая логика – это границы 91-го года и суверенитет внутри России. И тогда эти же самые олигархи, они не будут нашими врагами, может кто-то и будет конечно. Они поймут, что это всерьёз, а значит у них есть шанс хотя бы один из ста или из 10, что они могут остаться в живых, и с ними ничего сильного не произойдёт. Ну может, потеряют 2/3 капитала, ничего страшного.
Артём Войтенков: Но не расстреляют.
Евгений Фёдоров: Ну конечно. Потому что в Лондоне их тоже не ждут, они это понимают. Вот в чём вопрос. То есть от того, что мы, народ не вышел в поддержку Путина, не был запущен сценарий жёсткого перехвата правления. Это плохо.
Артём Войтенков: Может, мягкий переход это тоже неплохо. А что вы говорили про взятие европейской столицы? Это, в каком случае?
Евгений Фёдоров: Что делает армия, когда затягивается война и противостояние? Расширяет фронт. Это традиционная военная тактика. То есть расширяет зону воздействия.
Артём Войтенков: То есть, когда уже позиционная война, и ни одна, ни другая сторона не может друг дружку промять, то идут обходной?
Артём Войтенков: То есть они завязли на Украине, они завязли в Сирии достаточно давно, кстати.
Артём Войтенков: Которые будет осенью.
Евгений Фёдоров: Да.
Артём Войтенков: А зачем сосредотачивать, если и так вся Госдума слушается, и при следующих выборах, как вы сами рассказываете, депутаты ходят на работу, всё будет то же самое.
Евгений Фёдоров: Нет, они будут ходить на работы, выполнять приказы США.
Артём Войтенков: Да.
Евгений Фёдоров: Но они не будут свергать Путина. То есть это другое качество. Они не будут ликвидировать своё государство. Они не будут действовать активно с целью резни на улицах наших городов.
Артём Войтенков: То есть, нужны более жёсткие депутаты, скажем так.
Артём Войтенков: Да.
Евгений Фёдоров: То есть они как бы отложили вопрос. В начале они дали команду «Фас» Навальному, он вроде бы побежал вперёд: «Ура! Ура!». Средствам массовой информации надо создавать иллюзию бунта дальнобойщиков, потому что никто их не видел.
Артём Войтенков: Почему? Они же в регионах стояли. И в Москве, Химках.
Артём Войтенков: Там у них были такие требования, заранее невыполнимые вообще никем. Если их почитать, то становится понятно, что их точно не выполнить.
Артём Войтенков: Всех с Новым годом.
Евгений Фёдоров: Это борьба. Обратите внимание, допустим, Великая Отечественная война. До зимы 1941-1942 года немцы наступали. Дальше возникла битва под Москвой. Немцев отбили в битве под Москвой, и возникло определённое затишье. Следующий этап наступления был после переосмысления Гитлером тотального характера войны. То есть он уже начал тотально переходить к тотальной войне. Он провёл новую мобилизацию, подтянул новые танки, подтянул новую технику, модернизировал армию и пошёл в генеральное наступление на юг и на Волгоград, на Сталинград. То есть Гитлеру понадобилось некоторое время для переформатирования своей борьбы.
То же самое у американцев. Они как бы наступали на нас через Киев. Их наступление продвинулось, как под Москвой. Всё-таки взять Смоленск, Брест, Киев и так далее, но захлебнулось, остановилось. Сейчас они переформатируются, и будут наступать уже по всему фронту мировому. Включат Японию, включат своих союзников и будут долбать Китай, Индию, Россию, как бы более широкая площадка, расширят фронт. И активизируют борьбу внутри России. Но если мы выдерживаем этот следующий год, если мы выдерживаем переформатирование на выборах, то мы переходим к победе.
То есть фактически Сталинград у нас будет в районе выборов в Государственную Думу. Если говорить военно-аналогичным языком. Но с точки зрения того, что не победа в Сталинграде, а события Сталинграда. Потому что мы сейчас не знаем, победим лм мы в нашем Сталинграде в следующем году в контексте выборов в Думу или нет. Мы это пока не знаем. Мы могли проиграть Сталинград? Могли. И тогда может быть, Сталинград был бы где-то, допустим, в Свердловске, в Екатеринбурге. Могла быть такая историческая динамика событий? Могла. То есть сама по себе победа в Сталинграде, это нам в каком-то смысле повезло перехватить инициативу именно тогда, в период этой битвы. А в принципе враг мог перекинуться через Волгу, и может быть, мы бы сдались тогда. А может следующая битва сталинградская была на Урале, и мы откатились от Урала к Берлину. Всякое могло быть.
Артём Войтенков: Ну да. Получается, если протестное голосование, то сначала надо устроить условия для протестного голосования, зарплату понизить, чтоб всё было плохо. Им надо подкатить своих кандидатов каких-то?
Евгений Фёдоров: Нет, им просто нужны люди, не интегрированные в систему власти Путина и всё.
Артём Войтенков: А какая у Путина система власти, если вы говорите, что все чиновники и партии голосуют по американским бумажкам?
Евгений Фёдоров: Он не может менять систему. Но он может провести, условно говоря, двухдневную, трёхдневную мобилизацию. То есть он может ручным образом пробить один, два, три вопроса, из которых могут быть вопросы радикального характера. Я вам называю: нулевая ставка, вопрос референдума и вопрос чрезвычайных полномочий. На самом деле это всё вместе.
Артём Войтенков: Я даже не смотрел сегодня. Семьдесят, по-моему.
Евгений Фёдоров: Шестьсот миллиардов умножаем на семьдесят, получаем сорок два триллиона рублей. А рублей в России по-прежнему пятнадцать триллионов по агрегату М1. Вот эти шестьдесят два триллиона рублей в случае обнуления ставки вылетают из страны, как пробка из бутылки.
Артём Войтенков: Для этого можно ядерную войну развязать, ради такого.
То есть это означает: повышающиеся зарплаты граждан приводят к тому, что они увеличивают потребление. И начинают, например, по ипотеке строить большое количество жилья. Ипотека же тоже становится один процент. В сравнении, допустим с немцами, на каждого российского гражданина у нас жилья в два раза меньше. Значит, мы можем предположить, что каждый гражданин в среднем захочет удвоить квадратные метры, на которых он живёт со своей семьёй.
Артём Войтенков: По-моему, это основная проблема, это жильё для обычного человека.
Евгений Фёдоров: Нулевыми ставками мы запускаем экономику спроса по линии жилья на второй день сразу. Вот и пошёл процесс. То есть мы переломили ситуацию, и у нас пошла резкая экономика спроса. Что означает автоматически рост благосостояния граждан России. Что в свою очередь создаёт базу для укрепления Путина и Конституционной реформы. Это аналогично тому, как в своё время указ Ельцина, издал о свободе торговли, и в магазинах вдруг появились все товары. Помните, было такое?
Артём Войтенков: Я помню, что до этого они все исчезли после указа Гайдара.
Евгений Фёдоров: Да. А потом был указ Ельцина, товары все появились. И на этой истории удалось задурить народ, и он принял эту оккупационную Конституцию.
Артём Войтенков: Хорошо. Значит, в следующем году всем будет плохо, особенно ближе к выборам.
Евгений Фёдоров: Как только люди не захотят, чтобы им плохо не было.
Евгений Фёдоров: Значит, будет плохо. Нет, какое-то количество захочет. НОД за этот год удвоился, это не случайно. Какое-то количество людей захочет.
Артём Войтенков: Я говорю про общее.
Евгений Фёдоров: Условно говоря, если мы вытаскиваем на те пятнадцать миллионов, которые уже вышли на улицу под лозунгами НОДа, мы побеждаем.
Артём Войтенков: В следующем году это маловероятно.
Евгений Фёдоров: Подождите, это маловероятно пока ларьки не загорелись.
Артём Войтенков: Кто будет жечь эти ларьки, как это всё будет происходить?
Евгений Фёдоров: Он же мобилизовывал свою систему на это. Приехать в Москву на фуре к Кремлю невозможно без нарушения закона, предлагал начать беспорядки.
Артём Войтенков: Он знал, что их просто остановят и всё. Поэтому все его призывы, это просто ля-ля языком.
Артём Войтенков: Это у них такие расценки?
Евгений Фёдоров: Да. Фильм же был.
Артём Войтенков: Да. Вообще-то наши генералы не слишком от сирийских отличаются.
Артём Войтенков: Я так понимаю, что тот же самый сценарий ждёт и нас.
Артём Войтенков: Это, конечно хорошо, но для этого нужно понять, что такое суверенитет, что такое независимость, работа органов госуправления. А это объясняете, по-моему, только вы по правде. А кто вас смотрит? Сто тысяч, двести и всё. Поэтому вот.
Евгений Фёдоров: Нет, Артём, я с вами не согласен. Это всё-таки генетическая память есть. И я всегда исхожу из того, что сегодняшняя ситуация ничем не отличается от предыдущих ситуаций за полторы тысячи лет нашей истории. Это значит, если мы тогда находили все силы в нужный момент, правда после сдачи Киева и Харькова, но находили, значит, найдём и сейчас.
Артём Войтенков: Я знаю, вы всегда радуетесь, когда плохо становится. У вас оптимизм повышается.
Артём Войтенков: Значит, будет совсем плохо всё.
Евгений Фёдоров: Наоборот, очень радостные ожидания от будущего года.
Ещё раз хочу пожелать счастья, удачи всем. Это и есть русское чудо, когда мы из поражения, как феникс, выходим победителями. Поэтому я очень оптимистично смотрю на события.
Я вижу, что русский народ не скурвился, что он не готов сдать своё Отечество. Он ещё не готов его отвоевать. Но важно, что он не готов его сдать. Мог бы и ключи, как в Европе, вынести на золотой подушечке вместе с Путиным. Впереди выносят ключи, а сзади выносят Путина. Но не готов. А это означает, что мы вошли в русский сценарий русского чуда, в котором мы всегда побеждаем.
Ещё раз всех приветствую с Новым годом.
Уверен, что мы победим в следующем году!
И желаю, чтобы в этой победе русского народа и государства, каждый нашёл своё место победителя.
Набор текста: Татьяна Самило, Наталья Малыгина, Маргарита Надточиева
Редакция: Наталья Ризаева