Хен а что такое сублимация фанфик
сублимация
учиться паузам // хенмины
младший пытался осилить ‘love poem’ долгие-долгие часы. прислушивался, вникал, пропускал через себя. просыпался с мелодией, засыпал со словами на языке. ‘хен, послушай–’ плавно сменилось на ‘джинни, я не смогу. это не то, не мое, я не слышу себя здесь, не могу дотронуться’. хенджин качал головой. раз за разом. – ты дотронешься. просто нужно привыкнуть, впустить ее в себя. потребуется время. хвану нельзя было не верить. и оскорблять секунды, минуты и часы при нем было невозможно. прошло несколько месяцев хиатуса – хенджин научился ценить. подолгу молчал, смотрел в пространство, слушал тишину. замедлился, сменил прежний тон на шепот, просыпался с рассветом и гладил большим пальцем сынминов холм венеры. аккуратно, медленно. младший боялся дышать. он хотел откусить часть чужого спокойствия, спрятать в кулак и сжимать в моменты волнения. когда не дотягивал, когда чонхо и ынкван понимающе кивали, когда ‘давайте еще раз, сейчас плохо’. – ничего не выйдет, слышишь? я подставлю их, и все. – детеныш мой, – носом в плечо. сынмин учился паузам. наблюдал, ощущал, открывался. хенджин всегда был рядом. хванов голос слышался в шумной вечерней толпе, эхом отзывался в чужих разговорах. младший мог взять воздух вокруг себя за руку, чувствовал тепло макушкой. копил, раскладывал по карманам и терпеливо ждал.
хенджин боялся встречаться взглядом, словно младший мог отвлечься и сбиться. кольца, брошка, пиджак – что угодно, лишь бы не– сынмин смотрит в объектив. и все хваново терпение, выстраданное, натасканное, железное – исчезает. он вновь – неспокойный, рвущийся, стонет, захлебывается, царапается. тянется к пачке – первый раз за долгое время. выступление пересмотрит потом. когда-нибудь. честно. звонок раздается спустя два щелчка зажигалки. младший шепчет. – я справился, хен? ты видел? хенджин тихо всхлипывает в ответ. мысли никак не выходит превратить в слова. сынмин отвык от такого хвана – потерявшегося, запутавшегося. – джинни? ты что там? парням понравилось, сказали, здорово вышло, – на фоне бьет по ушам джисоново ‘йоу-у-у’. старший едва улыбается. он правда хочет ответить. сказать, как гордится, что все не зря, сколько всего впереди – на языке только соль. сынмин всегда ловил на лету.
входная дверь открылась спустя сорок две минуты. через миллионы лет изобретут телепорт. через миллионы лет не будет сынмина. хенджину радостно думать, что сейчас есть его теплая рука. она ложится на хванову щеку, и оставшиеся слезы исчезают. исчезает и время. – я пел для тебя, знаешь? пытался впустить ее, как ты и говорил. получилось? – в темноте чужие глаза смотрят особенно пристально. даже если бы старший хотел соврать, он лишь немного упростил очевидное. но хенджин любил честность. он любил сынмина – и все часы, которые им еще предстояло разделить пополам. – впустил. как себя в мое сознание.