Холодно ли тебе девица холодно ли тебе красная ты что старый
Цитаты из фильма «Морозко»
В сборник вошли известные афоризмы, цитаты и фразы из фильма «Морозко»:
Явился — не запылился.
Ах, бабка-бабка, лучше бы и мне ослепнуть.
Хочу жениха! Хочу богатства! Хочу! Хочу! Хочу!
А Марфушка-то — квашня квашней!
Ты — естеством, а я — колдовством!
Зовут меня Настенькой. А кличут все по-разному: батюшка родимый — Настенькой, сестрица — Настькой, мачеха — ведьмой проклятой да змеей подколодной.
Стояла себе избушка задом, так ему, видите ли не тем фасадом!
Прынцесса! Как есть прынцесса!… Не, не прынцесса… А хто жа? Королевна!
В тоже утро, в тот же день..
Ох, я дурень старой, голова с дырой.
Вязать я тебе приказывала, а вот спицами стучать, медовенькая, не приказывала.
Ограбим не ограбим… Пожрём не пожрём… Мы побьём нас побьют… (Разбойники гадают на ромашках)
За сохой неплохой и в бою не стою.
Не был бы ты невежей, не ходил бы с мордой медвежьей.
А-а, Иван! Явился! Не ждан, не зван. Повернул избушку, эхх, разбудил старушку!
Каждому кланяться — голова отвалится.
Марфушеньку-душеньку комарики кусают, спать-почивать мешают.
Мальчики, так это же наши дубинки!
Кому рожь кому пшеница, он парнишка холостой. Хоть сейчас готов жениться, не на этой, а на той.
Мамаш, ты ей брови-то замажь!
Какое доброе дело сделать?
Медведь будет мне в ножки кланяться, а согнется твоя спина.
Избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу — задом!
Нам что мясо, что рыба — за все спасибо.
Знать, одного пятака для доброго дела мало!
Не, не прынцесса – королевна!
Ох, и голодно нам! Ох, и холодно нам!
Вот тебе, киска, сметаны миска! …Ну, и ты молодец заслужил холодец!
Подайте сиротке безродному, голодному и холодному, слепому, хромому и глухонемому!
Ах я, дурень старой, голова с дырой!
Тулупчик-то совсем новый! Вернуть не забудь!
А у Настьки коса лучше моей! Твоя дороже, твоя на ярмарке куплена!
У нашей дуры ни ума, ни фигуры! Вся в папеньку!
Я и спать не могу. Я и жрать не могу.
Бывало, Настьку за косу схватишь, на себя попятишь и сердце разом отойдёт!
— Зря ты, Иван, стараешься, ножками упираешься. Все равно я тобой пообедаю.
— Да я, бабулечка-ягулечка не нарочно.
— Не нарочно?
— Никто меня на лопату не саживал. Покажи мне, Ягуся, как нужно на лопату садиться.
— Слазь. Эх, молодежь пошла. Чему вас учат?
— Мать, а у Настьки коса лучше моей.
— Твоя дороже, твоя на базаре куплена.
— Нет, не принцесса.
— А кто же?
— Королевна.
— Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?
— Ты чего, дед, совсем очумел? Жениха гони и приданое!
— Тепло ли тебе, девица?
— Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
— Мать, а у Настьки коса лучше моей.
— Твоя дороже, твоя на базаре куплена.
— Нет, не принцесса.
— А кто же?
— Королевна.
— Говори, старая, как мне Настеньку найти!
— Ой, найти, найти, найти…
— Говори, ведьма, как мне Настеньку спасти!
— Ой, спасти, спасти, спасти…
— Обратите внимание на мои страдания!
Подайте подаяние на пропитание.
Сиротинке безродному, холодному и голодному.
Слепому, хромому и глухонемому.
— Сколько у тебя в кружке?
— Ни одной полушки.
— А раз так, получай пятак.
Знать, одного пятака для доброго дела мало.
— А у Настьки коса лучше моей.
— Твоя дороже, твоя на ярмарке куплена!
— Отрежь ей косу под самый корень!
— За что же я ее таскать буду?! Мы ей косу под тряпку спрячем.
— Ну, ладно, спрячь.
— Ой, прынцесса!
— Правда?
— Ага.
— Прынцесса…
— Чего же это дубинки обратно не падают?
— А вы, разбойнички, не торопитесь. Глядишь, к зиме и упадут.
— Это надо такую силищу иметь! (К зиме дубинки вернулись, упав на головы разбойников)
Крылатые фразы и цитаты из фильма «Морозко». Фильм-сказка, снят в 1964 году, по мотивам русских народных сказок (Иван с медвежьей головой). Режиссёр картины Александром Роу, фильм получил несколько международных наград, а по мнению Стивена Спилберга — фильм «Морозко» был предтечей многих кино шедевров Голливуда.
Морозко
Русская народная сказка «Морозко» с рисунками И. Лебедева, 1911 г.
Жила на свете мачеха. Было у неё две дочери: родная и падчерица. Родная что сделает, за всё её гладят по головке да приговаривают «умница»! А падчерица, как ни угождает, ничем не угодит — всё не так, всё худо; а, надо правду сказать, девочка была золото; в хороших руках она бы как сыр в масле каталась, а у мачехи каждый день слезами умывалась. Что делать.
Ветер хоть пошумит, да затихнет; сварливая баба расходится — не скоро уймешь: всё будет придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора согнать.
Вот и говорит она мужу:
— Вези, вези, старик, её, куда хочешь, чтобы мои глаза её не видали, чтобы мои уши о ней не слыхали; да не вози к родным в тёплую хату, а в лес дремучий на трескучий мороз.
Заплакал, затужил старик, да нечего делать, посадил дочку в сани, хотел прикрыть попонкой, да и то побоялся, так повёз, бездомную.
Привез старик дочку в лес дремучий, свалил в сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтобы глаза не видали дочериной смерти.
Осталась бедненькая, трясётся, плачет. Вдруг слышит: невдалеке Морозко потрескивает, с ёлки на ёлку поскакивает, поскакивает да пощелкивает.
Вот очутился он на той ели, под которой девица сидит. Пощелкивает, поскакивает, на красную девицу поглядывает.
— Девица, девица, я — Мороз Красный Нос!
— Добро пожаловать, Мороз! Знать, Бог тебя принес по мою душу грешную!
— Тепло ли тебе, девица?
— Тепло, тепло, батюшка, Морозушко!
Ниже спустился Морозко, сильнее затрещал и защипал. Опять спрашивает:
— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
Сильно знобит девицу, чуть дух переводит она, но ещё говорит:
— Тепло, Морозушко, тепло, батюшка!
Пуще затрещал и сильнее защёлкал Морозко.
— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?
Девица окостенела и говорит чуть слышно:
— Ой, тепло, голубчик Морозушко!
Полюбились Морозке ее ласковые речи: сжалился он над ней и окутал её шубами, отогрел одеялами да принёс ей сундук, полный всякого приданого, а потом подарил ей платье, шитое серебром и золотом. Надела она его и стала такая красавица, такая нарядница! Сидит и песенки попевает.
А мачеха по ней поминки справляет: блинов напекла.
— Поезжай, старик, дочь свою хоронить.
А собачка под столом:
— Тяв! Тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, старухину женихи не берут!
— Молчи, дура! Вот тебе блинок. Скажи: старухину дочь женихи возьмут, а стариковой одни косточки привезут.
Собачка съела блин да опять:
— Тяв! Тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, старухину женихи не берут!
Старуха собачонке уж и блины давала, и била её, она всё своё:
— Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не возьмут!
Скрипнули ворота, растворились двери, несут сундук высокий, тяжёлый, идет падчерица в злате да в серебре — так и сияет!
Мачеха глянула — и руки врозь!
— Старик, старик, запрягай других лошадей, вези и мою дочь! Посади её в том же лесу, на то же место.
Повёз старик старухину дочь в тот же лес дремучий, посадил на то же место.
Вот и пришел Мороз Красный Нос, поглядел на свою гостью и стал её спрашивать:
— Тепло ли тебе, девица?
— Убирайся ты! — отвечала ему старухина дочь. — Или ты ослеп, не видишь, что у меня руки и ноги окостенели!
Попрыгал, поскакал Морозко, а хороших речей не дождался, рассердился, схватил её и заморозил.
— Пора, старик, за дочкой ехать. Запрягай-ка лихих коней, да смотри, саней не повали, сундук не оброни!
А собачка под столом:
— Тяв! Тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут!
— Не ври! На́ пирог, скажи: старухину в злате, в серебре везут.
Растворились ворота, выбежала старуха встречать дочку родную, да вместо неё обняла холодное тело.
Морозко русская народная сказка
Морозко слушать
Сказка Морозко читать
Живало-бывало, – жил дед да с другой женой. У деда была дочка и у бабы была дочка. Все знают, как за мачехой жить: перевернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за все гладят по головке: умница. Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела еще до свету… Ничем старухе не угодить – все не так, все худо. 
Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.
– Вези, вези ее, старик, – говорит мужу, – куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали! Вези ее в лес, на трескучий мороз.
Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь: – Садись, милая дочь, в сани. Повез бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал.
Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает. Вдруг слышит – невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает. Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху ее спрашивает:
– Тепло ли тебе, девица?
– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко стал ниже спускаться, сильнее потрескивает, пощелкивает:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
Она чуть дух переводит:
– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко еще ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?
Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:
– Ой, тепло, голубчик Морозушко!
Тут Морозко сжалился над девицей, окутал ее теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами. А мачеха по ней уж поминки справляет, печет блины и кричит мужу:
– Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!
Поехал старик в лес, доезжает до того места, – под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около – короб с богатыми подарками.
Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез домой. А дома старуха печет блины, а собачка под столом:
– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха бросит ей блин:
– Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут…»
Собака съест блин и опять:
– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха блины ей кидала и била ее, а собачка – все свое…
Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица – в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый. Старуха глянула и руки врозь…
– Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес да посади на то же место…
Старик посадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.
Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает:
– Тепло ли тебе, девица?
– Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко…
Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
– Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко…
Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
– Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!
Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела. Чуть свет старуха посылает мужа:
– Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в злате-серебре… Старик уехал. А собачка под столом:
– Тяф! Тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в мешке косточки везут.
Старуха кинула ей пирог: – Не так тявкаешь! Скажи: «Старухину дочь в злате-серебре везут…»
А собачка – все свое: – Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут…
Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мертвая. Заголосила старуха, да поздно.
Илл. Г. Пономаренко, Краснодарское книжное издательство, 1990 г.
Морозко — русская народная сказка
Широко известная русская народная сказка Морозко повествует о злой и коварной мачехе, которая отправила свою падчерицу в лес на верную гибель. Однако, девочка не погибла, а вернулась домой в щедрыми подарками… На нашем сайте сказка Морозко представлена в изложении Толстого А.Н.
Морозко читать
Живало-бывало, – жил дед да с другой женой. У деда была дочка и у бабы была дочка. Все знают, как за мачехой жить: перевернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за все гладят по головке: умница. Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела еще до свету… Ничем старухе не угодить – все не так, все худо.
Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.
– Вези, вези ее, старик, – говорит мужу, – куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали! Вези ее в лес, на трескучий мороз.
Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь: – Садись, милая дочь, в сани. Повез бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал.
Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает. Вдруг слышит – невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает. Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху ее спрашивает:
– Тепло ли тебе, девица?
– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко стал ниже спускаться, сильнее потрескивает, пощелкивает:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
Она чуть дух переводит:
– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко еще ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?
Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:
– Ой, тепло, голубчик Морозушко!
Тут Морозко сжалился над девицей, окутал ее теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами. А мачеха по ней уж поминки справляет, печет блины и кричит мужу:
– Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!
Поехал старик в лес, доезжает до того места, – под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около – короб с богатыми подарками.
Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез домой. А дома старуха печет блины, а собачка под столом:
– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха бросит ей блин:
– Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут…»
Собака съест блин и опять:
– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха блины ей кидала и била ее, а собачка – все свое…
Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица – в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый. Старуха глянула и руки врозь…
– Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес да посади на то же место…
Старик посадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.
Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает:
– Тепло ли тебе, девица?
– Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко…
Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
– Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко…
Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
– Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!
Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела. Чуть свет старуха посылает мужа:
– Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в злате-серебре… Старик уехал. А собачка под столом:
– Тяф! Тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в мешке косточки везут.
Старуха кинула ей пирог: – Не так тявкаешь! Скажи: «Старухину дочь в злате-серебре везут…»
А собачка – все свое: – Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут…
Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мертвая. Заголосила старуха, да поздно.
(Илл. Г.Пономаренко, Краснодарское книжное изд-во, 1990 г.)
Морозко
Ж ивало-бывало, – жил дед да с другой женой. У деда была дочка и у бабы была дочка. Все знают, как за мачехой жить: перевернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за все гладят по головке: умница. Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела еще до свету… Ничем старухе не угодить – все не так, все худо.
Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.
– Вези, вези ее, старик, – говорит мужу, – куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали! Вези ее в лес, на трескучий мороз.
Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь: – Садись, милая дочь, в сани. Повез бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал.
Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает. Вдруг слышит – невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает. Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху ее спрашивает:
– Тепло ли тебе, девица?
– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко стал ниже спускаться, сильнее потрескивает, пощелкивает:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
Она чуть дух переводит:
– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.
Морозко еще ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?
Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:
– Ой, тепло, голубчик Морозушко!
Тут Морозко сжалился над девицей, окутал ее теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами. А мачеха по ней уж поминки справляет, печет блины и кричит мужу: – Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!
Поехал старик в лес, доезжает до того места, – под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около – короб с богатыми подарками.
Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез домой. А дома старуха печет блины, а собачка под столом:
– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха бросит ей блин:
– Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут…»
Собака съест блин и опять:
– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха блины ей кидала и била ее, а собачка – все свое…
Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица – в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый. Старуха глянула и руки врозь…
– Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес да посади на то же место…
Старик посадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.
Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает:
– Тепло ли тебе, девица?
– Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко…
Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
– Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко…
Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал:
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?
– Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!
Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела. Чуть свет старуха посылает мужа:
– Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в злате-серебре… Старик уехал. А собачка под столом:
– Тяф! Тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в мешке косточки везут.
Старуха кинула ей пирог: – Не так тявкаешь! Скажи: «Старухину дочь в злате-серебре везут…»
А собачка – все свое: – Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут…
Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мертвая. Заголосила старуха, да поздно.