Хованский князь что сделал
Хованщина: «своя игра» князя Ивана Хованского
В мае 1682 года в Москве вспыхнуло восстание стрельцов. Спровоцировали его противники Нарышкиных, родственников царицы Натальи Кирилловны, матери царевича Петра Алексеевича. В ходе этих событий к власти пришла царевна Софья Алексеевна, хотя номинально правителями были ее малолетние братья Петр и Иван. Но и Софье не сразу удалось получить всю власть. Помешал ей в этом князь Иван Хованский по прозвищу «Тараруй» (Пустомеля).
Князь Хованский вступает в игру
Пустомеля или нет, но Иван Андреевич к моменту стрелецкого бунта был уже заслуженным человеком. Он воевал со шведами и поляками, защищал южные рубежи Русского государства от набегов крымских татар и турок, успел побывать руководителем нескольких приказов (своего рода министерств), в том числе Стрелецкого и Судного. Стрельцы князя знали и он пользовался в их среде уважением.
Так что не было ничего удивительного в том, что именно «Тараруя» Софья поставила во главе стрельцов. Она рассчитывала, что с его помощью сумеет установить контроль над мятежниками и сделать их своей надежной опорой. Не учла царевна только одного — амбиций князя. А может быть, и про них ей было известно, но она не придала этому должного значения.
Очень скоро Хованский начал вести собственную игру. Собирался он захватить власть или же хотел добиться еще более высокого статуса от Софьи? Все же первый вариант представляется более реальным.
В это время в Москве собралось много старообрядцев. Они активно проповедовали среди жителей города и в стрелецких полках возврат к старым обычаям. Церковные иерархи на компромисс пойти не могли, поскольку старообрядцев ранее объявили еретиками. Не могла пойти на компромисс и Софья, поскольку он означал бы отказ от той политики, что проводили ее отец Алексей Михайлович и брат Федор Алексеевич.
Зато у Хованского не было никаких ограничений. И он, видя что старообрядцы очень популярны среди простых людей, попытался этим воспользоваться. Но в итоге переиграл сам себя.
Диспут в Кремле и падение Хованского
Князь активно поддержал идею диспута, который старообрядцы предлагали церковным иерархам. В итоге сошлись на том, что диспут пройдет в Грановитой палате Кремля. Официальную церковь представлял патриарх Иоаким, старообрядческую — суздальский священник Никита Пустосвят. Дискуссии не получилось, дело свелось к взаимным обвинениям и ругани.
После того, как старообрядцы покинули Кремль, царевна Софья открыто обвинила лидеров стрельцов в поддержке раскольников. И пригрозила покинуть город. Стрельцы поняли, что дело принимает крайне опасный оборот — царевна могла призвать на помощь дворянское ополчение, которому было вполне по силам разгромить мятежников. Да и одно дело бунт, а другое настоящие боевые действия.
В общем, стрельцы сами кинулись избивать старообрядцев. Из-за них погиб Никита Пустосвят. Надо заметить, что многих старообрядцев успел спасти князь Хованский. Но доверие царевны он потерял. Софья стала видеть в нем угрозу и начала искать повод с ним расправиться.
В середине августа вся царская семья в полном составе покинула Москву. Хованский если и был об этом осведомлен, но помешать не успел. А стрельцы испугались, они помнили об намеках царевны.
Князь и его сын Андрей в середине сентября отправились на переговоры к Софье, рассчитывая договориться. Расчет не оправдался, Софья приказала их казнить, обвинив в попытке захвата власти. Так закончилась Хованщина.
Еще один сын Ивана Андреевича, Петр, был отправлен в ссылку. Помилован он был после свержения царевны в 1689 году. И даже был воеводой в Киеве, но недолго, два года.
Хованщина: стрельцы против Софьи
Князь Хованский пытался запугать Софью и убедить её, что без его сильной руки Москва захлебнётся в крови.
9 февраля 1886 года в Петербурге состоялась премьера оперы Модеста Петровича Мусоргского «Хованщина». В основу музыкального произведения легло описание событий 1682 года, когда в Москве на непродолжительное время установилась власть стрельцов под предводительством князя Ивана Андреевича Хованского. Как водится, без художественного вымысла в опере не обошлось.
Хованщиной называют один из наиболее значимых эпизодов стрелецкого бунта 1682 года. Продолжался этот период с мая по сентябрь и был связан с именем князя Хованского, изначально поставленного царевной Софьей во главу стрелецкого войска, а затем превратившегося в её злейшего врага. Софья Алексеевна полагала, что Хованский, служащий для стрельцов непререкаемым авторитетом — они даже называли князя батей, — сможет усмирить бунтовщиков, однако этого не произошло.
У Хованского были свои цели, в которые явно не входила помощь царевне. Охрана Кремля, бывшая основной задачей стрельцов, вскоре стала лишь предлогом: на деле войско контролировало передвижения всех кремлёвских обитателей и всё настойчивее и настойчивее диктовало свои требования.
Непростой ситуацией воспользовались старообрядцы. «Бунташный» период они сочли наиболее подходящим для возвращения своей веры на передовые позиции. Старообрядцы, покинувшие отдалённые скиты и проповедовавшие среди стрельцов, нашли поддержку в лице Хованского. Рассчитывая на помощь народа и безусловную победу, приверженцы старых обрядов призвали патриарха принять участие в диспуте о вере. Состояться он должен был на Красной площади, однако царевна Софья прекрасно понимала, что народ в сложившейся ситуации окажется на стороне стрельцов и староверов. Тогда она хитростью решила ограничить число зевак, которые могли присутствовать во время обсуждения. Софья сказала, что она и другие царевны тоже хотят видеть, как проходит диспут, но на площади появиться по этическим соображениям не могут. Тогда встречу религиозных противников решено было организовать в Грановитой палате.
От старообрядцев выступал Никита Пустосвят, последователей Никона представлял патриарх Иоаким. Было бы странно, если бы словесный поединок в этих обстоятельствах выдался честным и аргументированным. Как часто и бывает, последними тезисами противников стали чуть ли не фразы в стиле «сам дурак», после чего с трудом удалось избежать драки. Правда, это не помешало староверам после выхода из Кремля во всеуслышание объявить, что победили в диспуте именно они. Разъярённая Софья начала осыпать стрельцов проклятиями и угрожать им созывом дворянского ополчения. Тогда стрельцы несколько отступили и даже приняли решение в тот же день разделаться с Пустосвятом. Многих других старообрядцев Хованский спас с великим трудом.
В августе того же года царевна Софья вновь проявила хитрость и смекалку. В день, когда царская семья должна была принять участие в крестном ходе, вместо Донского монастыря всё монаршее семейство направилось в Коломенское, откуда затем перебралось в село Воздвиженское, находившееся неподалёку от Троице-Сергиева монастыря. Хованский и его сын Андрей, почуяв неладное, двинулись в сторону Воздвиженского, чтобы добиться переговоров с царевной, однако по пути их задержали царские стольники. В Воздвиженском же, куда доставили пленников, никто не собирался вступать с ними в переговоры. Обоих Хованских незамедлительно казнили. Стрелецкий бунт близился к завершению.
Князь Иван Андреевич Хованский
Иван Андреевич Хованский (?—1682) — князь, боярин, воевода, глава Сыскного приказа (1681—1682), Стрелецкого приказа (1682 год), Судного приказа (1682 год). Жестоко подавил восстание в Новгороде (1650), возглавлял следствие по делу о «Медном бунте». После победы восставших стрельцов в 1682 г. стал главой Стрелецкого приказа. Победившие стрельцы собирались истребить Романовых и посадить И. А. Хованского на царский трон («Хованщина»), Был вызван к царевне Софье и казнен вместе с сыном. Авантюра Хованского нашла отражение в опере М. П. Мусоргского «Хованщина».
По отзывам соотечественников, например враждовавшего с ним Ордина-Нащокина, был весьма самонадеянным воеводой и неоднократно осуждался за свои действия царем Алексеем Михайловичем. Царь в одном из своих писем Хованскому советовал ему не возноситься своей службой: «Я тебя взыскал и выбрал на службу, а то тебя всяк называл дураком». Деятельность Хованского также оставила след в сознании польских и литовских современников. Постоянное чрезмерное восхваление и преувеличение побед над Хованским всеми, сколько-нибудь причастными к ним мемуаристами показывает значение в их глазах этой личности и полка Новгородского разряда — одного из самых слабых и ненадежных в русской армии.
Царь Петр Алексеевич во время стрелецкого бунта в Московском Кремле 15 мая 1682 г. Худож. О. Россиньон. 1839 г. (ГИМ)
Стрелецкий бунт. 1682. Возмущение стрельцов в Москве. Гравюра Н. Кисловского. Конец 1860-х гг.
Лит.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Том 12. Глава 5.
Курбатов О. А. «Литовский поход 7168 г.» кн. И. А. Хованского и битва при Полонке 18 июня 1660 г.//Славяноведение. 2003. № 4. С. 25 — 40.
Чулков Н. П. Хованский, Иван Андреевич Тараруй // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918
Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Хованский Иван Андреевич //Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 544.
Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
ХОВАНСКИЙ, ИВАН АНДРЕЕВИЧ
ХОВАНСКИЙ, ИВАН АНДРЕЕВИЧ (начало XVII в. – 1682), князь, боярин, русский военный и государственный деятель; имел прозвище «Тараруй» («пустомеля»). Происходил из старинного княжеского рода, восходившего к Наримунту-Глебу (1277–1348), второму сыну великого литовского князя Гедимина; его предки переселились из Литвы в Москву в 1408. Службу начал при Михаиле Федоровиче в качестве стольника. В 1650 назначен воеводой в Тулу с поручением отражать набеги крымских татар. В 1651–1654 был воеводой в Вязьме, в 1656 – в Могилеве. Во время русско-польско-шведской войны служил полковым воеводой. В 1657 разгромил шведов под Гдовом. 27 марта (6 апреля) 1659 получил чин боярина. В январе 1660 взял Брест и предал его огню; в начале лета осадил Ляховичи, но 18 (28) июня был разбит гетманом С.Чарнецким под Полонкой и с остатками войск отступил к Полоцку. В феврале 1661 под Друей разгромил и взял в плен изменившего царю полковника Лисовского. Осенью 1661 при Кушликах потерпел сокрушительное поражение от польско-литовской армии под командованием маршалка Жеромского (из 20 000 воинов спаслось не более тысячи) и был отозван из Пскова.
Во время Медного бунта в Москве 25 июля 1662 вел по поручению царя переговоры с восставшими, а после подавления бунта возглавил сыскную комиссию в селе Коломенском. В 1663 назначен судьей Ямского приказа. В 1669–1678 служил воеводой в Пскове, Смоленске и Новгороде. Проявил себя как суровый и деспотичный администратор, не считавшийся с местными вольностями и обычаями. В 1678–1680 руководил обороной южных рубежей России от турок и крымских татар. В 1680 вернулся в Москву и занял видное положение при дворе. В 1681–1682 возглавлял Сыскной приказ.
В апреле 1682 после смерти Федора Алексеевича и провозглашения царем Петра I, младшего сына Алексея Михайловича (от Н.К.Нарышкиной), примкнул к отстраненной от власти группировке Милославских. Стал одним из вдохновителей Стрелецкого бунта 15–17 (25–27) мая 1682, после которого был назначен царевной Софьей главой Стрелецкого приказа вместо убитого восставшими князя М.Ю.Долгорукова; по его инициативе правительство объявило благодарность и полное прощение участникам бунта; на Красной площади воздвигли столп с перечислением преступлений «погубленных ими злодеев». При поддержке стрельцов, переименованных в Надворную пехоту, добился установления 26 мая (5 июня) режима двоецарствия (совместного правления Ивана V и Петра I) и провозглашения 29 мая (8 июня) регентства Софьи.
Будучи тайным приверженцем старообрядчества, организовал 23 июня (3 июля) 1682 демонстрацию раскольников, вынудив патриарха Иоакима согласиться на публичный диспут с одним из лидеров староверов Никитой Пустосвятом; однако состоявшийся 5 (15) июля диспут закончился поражением раскольников и расправой над их вождями.
Опираясь на стрельцов, которым всячески потакал, приобрел огромное политическое влияние; активно вмешивался в государственные дела. В июне 1682 стал главой Судного приказа. Своим властолюбием и высокомерием оттолкнул от себя Софью и партию Милославских и вызвал ненависть аристократии. В августе вступил в конфликт с Боярской Думой, отвергнувшей его предложение о введении налога с дворцовых волостей в пользу стрельцов. Слухи о намерении И.А.Хованского истребить царскую семью и самому взойти на престол побудили Софью 20 (30) августа увезти Ивана V и Петра I из Москвы в Коломенское, а затем в монастырь Саввы Сторожевского. 5 (15) сентября царским указом объявлен мятежником и покровителем еретиков; собравшаяся 17 (27) сентября в с. Воздвиженском Боярская Дума приговорила его к смертной казни. В тот же день был схвачен в с. Пушкино и доставлен в Воздвиженское, где был обезглавлен вместе с сыном Андреем. Узнав о казни Хованских, стрельцы подняли восстание в Москве и захватили Кремль, но, лишенные руководства, вскоре подчинились регентше.
Трагическая судьба И.А.Хованского стала сюжетом оперы М.П.Мусоргского Хованщина.
История в цитатах: пророчество князя Хованского
«Когда меня не станет, то в Москве будут ходить по колена в крови».
Князь Иван Хованский
Кинокомедию Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» по пьесе Михаила Булгакова видели и помнят, наверное, все. На экране попаданец выдавал себя за князя Милославского, стрельцы охотились на «демонов» по всему Кремлю, а затем поднимали бунт – ведь, говорят, царь ненастоящий! Между тем, эта комедия напоминает о трагических событиях, произошедших без малого столетие спустя после смерти Ивана IV – на исходе XVII века. Тогда на престол готовился взойти новый грозный царь десяти лет от роду… Но обо всем по порядку.
Сын «Тишайшего» государя Федор Алексеевич по единому мнению современников был весьма болезненным человеком, и правил недолго. Когда он умер в апреле 1682 года, то не оставил наследника. Скипетр и держава ждали кого-то из братьев Федора – 16-летнего Ивана или 10-летнего Петра. За каждым из мальчиков стояла сила из рядов тогдашней аристократии. Сыну первой жены Алексея Михайловича Ивану покровительствовали бояре Милославские. Петру – Нарышкины, мелкопоместные дворяне, возвысившиеся после женитьбы царя на красавице Наталье. Иные знатные роды считали Нарышкиных выскочками и едва ли не презирали со всей своей боярской спесью. Каждую из сторон представляли волевые женщины – родная сестра Ивана царевна Софья Алексеевна и мать Петра царица Наталья Кирилловна.
Тем временем, стрельцы уже не были первым и единственным регулярным войском, как при Иване Грозном. «Полки нового строя» понемногу вытесняли их на роль стражей порядка. Стрельцам скупо и нерегулярно платили жалованье, ими помыкали, подряжая на возведение хором войсковой верхушки. «К полатному строению в селе Мячкове камень белой и бутовой ломали и известь жгли паче работных их крестьян…», — жаловались красные кафтаны в челобитной ещё царю Федору Алексеевичу. В стрелецких слободах медленно, но верно копилось недовольство, становясь все более взрывоопасным. «Бунташный» век наглядно показал, что в таких случаях бывает довольно всего одной искры. Правда, на сей раз пламя мятежа раздувалось более двух недель, а искрой стало избрание царем Петра Алексеевича.
Уязвленные Милославские тотчас же принялись внушать стрельцам, что теперь их ждут жизнь и служба горше прежних. Агитация работала: стрельцы не повиновались воинским начальникам, несколько поборников дисциплины и вовсе были убиты. Наконец, 15 (25) мая 1682 года боярин Иван Милославский с племянником призвали людей государевых в Кремль, восклицая, что Нарышкиными злодейски умерщвлён царевич Иван. Стрельцы ринулись на Соборную площадь, и… обомлели, когда царица Наталья храбро вышла к разгневанному войску с Иваном и Петром Алексеевичами. «Меня никто не изводит, и жаловаться мне не на кого», — подтвердил якобы убитый юноша, недоумевая от происходящего. Навет оказался ложным, набат гремел попусту. Тут бы беспорядкам сойти на нет, но масла в огонь подлил князь Михаил Долгоруков. Он стал бранить стрельцов и обвинять их в измене. Рассерженные воины не стерпели ругани. Князя Долгорукова жестоко убили, сбросив с крыльца на копья. Кровь пролилась, и не спешила униматься.
Жертвами погрома стали многие Нарышкины и их сподвижники. Не спасся даже боярин Стрелецкого приказа князь Юрий Долгоруков, отец растерзанного Михаила. Кремль был взят под вооруженный контроль, все его обитатели сделались заложниками. Стрельцы вручили власть Милославским и рассчитывали на их милость. Первая челобитная стала требованием выплаты всех накопившихся долгов. Софья Алексеевна приказала собирать деньги по всему царству и даже переплавлять утварь для чеканки монет – стрельцов нужно было уважить. Следом бунтовщики пожелали бить челом не только Петру, но и Ивану на троне, а царевну Софью видеть правительницей при них. Перечить было некому, и патриарх Иоаким венчал на царство двух братьев сразу. Казалось бы, и стрельцы, и Милославские достигли своих целей, но на поверку и те, и другие стали заложниками ситуации.
Стрельцы могли диктовать свою волю боярам только из Кремля. За его стенами с красными кафтанами как минимум перестали бы считаться, а то и сурово припомнили бессудные расправы над Нарышкиными. В свою очередь Софья Алексеевна сознавала, что ей впору рассчитывать на верность стрельцов лишь до поры-до времени. Стремясь обезопасить себя и приближенных, она поставила над мятежниками боярина Ивана Хованского.
Князь Хованский был далек от мысли о покорности. Он недвусмысленно намекал молодой регентше: «Когда меня не станет, то в Москве будут ходить по колена в крови». Наконец, камнем преткновения в который раз за XVII век стала вера. Гонимые отцом и царей, и регентши старообрядцы потекли в столицу. Их проповеди подтолкнули стрельцов вновь требовать справедливости, то есть благ. Князь Хованский охотно поддержал раскольников: лучшего рычага для давления на Софью было не найти. Отказ староверам в милости был чреват новыми беспорядками, но благосклонность к ним означала предательство наследия отца. Раскольники вызывали никониан на диспут на Красной площади. Князь Хованский был только «за», патриарх Иоаким – «против», предлагая в качестве площадки Грановитую палату. Немудрено догадаться, что диспут о тонких материях перетек в спор и едва ли не потасовку. Староверы нарекли себя победителями, запрудив Красную площадь. Видя это, Софья Алексеевна пристыдила попустительствующих такому безобразию стрельцов и пригрозила: «Пойдем в другие города и возвестим всему народу о таком непослушании…». Погрома было не избежать. В ходе него погиб лидер раскольников Никита Пустосвят, а суливший им покровительство князь Хованский еле спас остальных «ревнителей древлего благочестия».
Софья ждала возможности привести свою угрозу в действие до конца лета — и дождалась. Вместе с царями, их сёстрами и матерями она покинула Кремль якобы для участия в крестном ходе и молебне. Но маршрут царствующих особ вместо Донского монастыря пролегал в Воздвиженское близ Троице-Сергиевой лавры. Смекнув, что дело пахнет могилой без креста, князь Хованский поспешил вслед за регентшей, но оказался взят под стражу в пути – Софье Алексеевне было уже не до переговоров. Предводителя стрельцов обвинили в измене и казнили. Хованщина закончилась.
Рядовые стрельцы вымолили у власти прощение ценой жизней других зачинщиков. Милославские вернулись в Кремль, но Наталья Кирилловна с сыном предпочла остаться за городом – в Преображенском. Семь лет спустя туда с гонцами прибудет весть о подготовке покушения на царевича. Интрига начнётся бегством юного Петра в Троице-Сергиев монастырь, а закончится водворением Софьи Алексеевны в монастырь до конца дней. Отчаянную попытку в 1698 году возвести ее на престол Петр I не простит и жестоко покарает за нее. Тогда для стрельцов и сбудется страшное пророчество князя Хованского.