Церебральный сортинг что это такое
Что скрывается под диагнозом цереброваскулярная болезнь
Под понятием «цереброваскулярная болезнь», или ЦВБ, подразумевается группа сосудистых заболеваний, вследствие которых развивается нарушение кровообращение сосудов мозга. Последствиями проблем с кровотоком могут стать ухудшение памяти и мыслительной активности, ухудшение координации (неустойчивость, неконтролируемые движения) и пространственного ориентирования. На последних стадиях заболевания выявляют стеноз сосудов, аневризму, тромбоз и окклюзию (закупорку) сосудов. Заключительной стадией ЦВБ нередко становится инсульт.
Врачи выделяют два вида ЦВБ:
Хроническая цереброваскулярная недостаточность разделяется на следующие типы патологий:
Причины появления цереброваскулярной болезни
Поражение и сужение сосудов головного мозга приводит к кислородному голоданию мозга и нарушению его функций, чаще всего происходит из-за хронических заболеваний – атеросклероза, гипертонии, патологий кровеносной системы и сердца, травм, сахарного диабета. Также факторами риска считают
Из-за сидячей работы и отсутствия физических нагрузок ЦВБ все чаще диагностируют у довольно молодых людей, хотя изначально эта патология считалась «болезнью пенсионеров».
Симптомы цереброваскулярной болезни
При этих патологиях отмечается хроническая недостаточность мозгового кровообращения и, соответственно, ухудшение трофики (питания) тканей.
Заболевание обычно проявляет себя слабо, и пациенты не сразу обращают внимание на:
· регулярные частые головные боли;
· депрессивные состояния, повышенную раздражительность;
· падение уровня работоспособности;
· снижение уровня внимательности и ухудшение памяти;
· ощущение сухости во рту;
· шум в голове, чувство «давления» в ушах;
· упадок физических сил, быструю утомляемость.
Кроме того, такие симптомы могут появляться и при других болезнях. Выявить истинную причину указанных состояний и грамотно классифицировать заболевание может только врач.
Диагностика
В большинстве случаев симптомы ЦВБ проявляются постепенно, поэтому для диагностики требуются дополнительные обследования.
Начинать необходимо с визита на прием к неврологу, который направит на нужные исследования и, при необходимости, привлечет докторов других специализаций (сосудистого хирурга, кардиолога, эндокринолога). Обычно требуется сделать:
Только после получения результатов анализов и данных исследований врач-невролог может поставить конкретный диагноз и в соответствии с ним назначить адекватное лечение.
Лечение цереброваскулярной недостаточности
Будет зависеть от поставленного диагноза и состояния, в котором находится пациент. Возможна консервативная терапия, но иногда приходится прибегать к хирургическим вмешательствам.
Самое важное – вовремя заметить ухудшение кровообращение и заняться профилактикой развития сосудистых патологий. Необходимо восстановить полноценное кровоснабжение сосудов мозга. Для этого обычно прописывают лекарственные препараты – антиагреганты и сосудорасширяющие. Для возвращения когнитивных функций и памяти на прежний уровень используют ноотропы.
Если же ЦВБ диагностировали в тяжелой форме, то придется обращаться к хирургам:
В комплекс лечения, который врачи клиники «СОВА» разрабатывают для каждого пациента персонально, могут входить мероприятия по нормализации артериального давления и снижению лишнего веса. В период реабилитации и восстановления успешно используются физиотерапия и занятия лечебной физкультурой.
Профилактика заболевания
Отдельно следует поговорить о профилактике цереброваскулярной болезни: своевременно обращаться к докторам, отказаться от вредных привычек и не забывать про необходимость физических нагрузок и здорового образа жизни. После 45 лет рекомендуется ежегодно проходить профилактические осмотры, чтобы вовремя выявить изменения в организме и предотвратить развитие серьезных заболеваний.
Запишитесь на прием, позвонив по номеру телефона Волгограда +7 (8442) 52-03-03 или онлайн.
Церебральный сортинг что это такое
Для чего нужно внедрить в общество церебральный сортинг? И почему этому противится политическая система?
Разумного и рассудочного в нас очень мало, в основном имитационные формы. От этого надо избавляться. Для этого нужно избавить человечество от феноменальной способности всех приматов врать. Убрать ту самую субъективную оценку человечества, которая существует постоянно.
Церебральный сортинг, о котором мы начали говорить в прошлый раз, т.е оценка человеческих способностей по структуре мозга, является единственным ключом, развивая которые мы можем выйти на индивидуальные особенности.
Что является морфологической основой церебрального сортинга?
Дело в том, что головной мозг человека является локализационной системой. Т.е каждая конкретная функция нашего головного мозга представлена в нем специальной структурой, содержащих некоторое количество нейронов. Даже сложные функции интегрирующие работу мозга тоже находятся в специальных областях, где они представлены неким числом нейронов.
Чем больше этих нейронов для выполнения конкретной функций используется, тем больших способностей в данной области обладает человек.
Циторохонические исследования показали, что разница в количестве нейронов может быть в сорок с лишним раз. А это значит, что у одного может быть например 100 млн. нейронов, а у другого 4 млрд. А если учесть, что таких структур в мозге около 300, отсюда рождается идея, что желательно было бы все это исследовать.
Например слуховые функции, там целая цепочка. Начиная с ядер ствола, слуховые кохлияры, потом оливы, потом латеральная петля, четверохолмие, медиальное коленчатое тело и потом только слуховая кора и там несколько полей. Т.е там больше двух десятка структур.
Таким образом конструкция мозга предполагает не только нашу индивидуальную непохожесть друг на друга, трудности переговоров друг с другом, этнические, государственные и расовые проблемы.
Индивидуальные проблемы настолько велики, что они перекрывают все выше перечисленные.
А есть еще кора, которая покрывает бороздами и извилинами наш мозг и она несет память в том числе социальную, личный опыт, этническое воспитание, образование и прочее. Это рассудочная деятельность, которая противостоит лимбическому хочу.
Иначе говоря любое решение человек принимает минимум из двух вариантов. Как бабуин, что обычно и происходит или как принято в человеческом обществе, это случается редко, поскольку энергетические затраты очень дороги.
А гению к этим двум явлениям прибавляется еще выраженная одаренность, те самые структуры, которые и так существуют в лимбической системе и картикальной. А тут они добавляют еще и некие функции особые поскольку они выражены, то они подчиняют себе поведение. У него три вида структур одаренность, гениальность выраженных больших структур и кортикальных структур социальное и рассудочное поведение, а третье животное.
Ломбразо вообще считал гениальных людей сумасшедшими, у него даже книжка есть «Гениальность и помешательство». Но он был не прав, если все было так то все бы гении были в тюрьмах.
К чему же это все приведет? Есть масса вопросов.
У очень многих развивается жидкий стул. Почему?
Да потому, что уровень некомпетентности такой, что многие люди его осознают, особенно не лишенные мозгов. Они прекрасно понимают, последствия будут катастрофическими.
Вполне естественно, когда это начнется, вдруг окажется много людей занимающихся не своей работой.
Причем занимающихся так плохо, что всех их надо давно попросить с этой работы. Но как то не получалось. Потому что имитация, которая пронзает все наше бытие.
Например недавно западные ученые взяли и написали несколько липовых выдуманных из головы.
Но поскольку они находятся в тренде в научном, но если вы пишите чушь полнейшая ахинея.
Будет в тренде происхождение птиц, о которых я недавно делал доклад. Ну т.е она будет соответствовать идиотизму, который поддерживают на западе. Не важно, что вы не врете.
Вас опубликуют в выдающихся журналах. Это и сделали наши коллеги, показав что цена научных исследований опубликованных в высоко рейтинговых журналах, стоит 3 копейки. Почему? Потому что они являются и могут быть любого уровня фальсификации, лишь бы соответствовали представлениям умозрительным, полуграмотных редакторов и общей парадигмы. Таким образом наука имитирует.
Потому что на всех уровнях происходит имитация. И что бы эту имитацию прекратить, то надо объективировать человеческие способности.
Да тогда произойдет масса неприятностей и будут последствия. Последствия какие?
Попробуйте их найти, это огромная проблема. У нас проблема даже с подбором инженеров. Т.е надо решать проблему социальных лифтов с одной стороны, квалифицированных специалистов с другой. Если у вас есть способности и вам могут предложить определенный уровень подготовки, вы можете стать специалистом с выдающимися способностями.
Впервые появятся объективные критерии, а не папа-мама, родственники, приятели. А впервые по способностям.
Т.е социальный лифт и индивидуальная справедливость в оценке человеческих способностей. Есть это сейчас-нет. И чем дальше тем подлее общество, которое естественно выбрасывает лучших из своей среды.
А неспособные занимаются неспособными вещами. Посмотрите по всему миру, людям которые не могут решить какие- то социальные проблемы, им заменяют верой. Это прекрасный способ, людям которым трудно разобраться в чем-то, найти свое место под солнцем.
А наличие гениев решит наши вами проблемами. Потому что они могут решать эти проблемы, т.к нахрапом, деньгами, навалом не решить.
И последнее что хотелось бы сказать, это то что использование такого подхода, т.е церебрального сортинга и оценка людей по их реальным способностям, она и создаст то человеческое счастье о котором люди мечтают.
А теперь прочтем несколько сообщений.
Вопрос: Профессор, вы конечно правы про сортинг, но вы слишком идеализируете, так как с помощью правильного обучения можно создать столько синапсов в нужных областях мозга одного человека, что они могут компенсировать необычное количество, значительно большего числа нейронов, у второго которого так не обучали.
Наш мозг был бы на троллейбус, если бы он был похож на то что рисуют западные мультипликаторы. Эту чушь всю не надо смотреть.
Синапсы увеличиваются в детстве. Но как только вы перестаете вбивать в ребенка некий набор информации он начинает так же исчезать. Синапсы разрушаются, а не только образуются. Поэтому у нас существует метаболическая активность мозга, которая меняется в два с половиной раза.
Никакими тренировками, никаких способностей вы не получите.
Вопрос: Возможно ли какими-нибудь способами создать функционально другие зоны в мозге или увеличить соответствующий что бы стать гением?
Ответ: За 40 лет, я не разу не получил от государства, ни от частных лиц, ни от фондов ни копейки на эмбриологические исследования. Хотя 20 лет назад, предлагал технологию диагностики различных патологий эмбриональных, которые предотвращали бы появления детей с серьезными нарушениями. Это никому не интересно.
Можно воздействовать экспериментально на мозг? Можно.
Я занимался этим на экспериментальных моделях, но сейчас таких инструментов нет, что бы изменить структуру мозга.
Индивидуальные различия генетически детерминирована. Она зависит от того какие гены, как перемешались гены родителей. И кто из них используются в меньшой или большей степени в развитие мозга ребенка. Это данность, которая дана генетически.
Вопрос: Почему природа не полностью подчиняет нас биологическому детерминированию?
Ответ: Тут вопрос насколько у вас нервные ткани находятся для того, что бы вы могли справиться с этими самыми обезьянами началами.
Например молодые шимпанзе. С ними выступают в цирке, они там показывают всякие фокусы. А когда шимпанзе становятся старыми, они понимают, что и так будут кормить хорошо, можно ничего и не делать.
У нас тоже самое происходить среди людей. Когда молодой, их используют всячески, а когда стареете начинает разбираться, то перестает выступать в цирке по заданию.
У нас масса людей, которые полностью подчинены природе. Но есть которые и нет. Из-за чего?
Но при этом, когда дети созревают, то проходят фазу гормонального созревания. Тогда у них выпучиваются глаза и краснеют крылья носа. И они ничего не хотят, кроме как изготавливать себе подобных. Это момент полного подчинения рассудочной деятельности инстинкту размножения.
Ну а с возрастом, когда гормонов становится меньше и неокортекс может справиться с этими объединениями, то человек начинает давать результаты. Думать о чем то неожиданно для себя.
Из материалов авторской программы профессора Сергея Вячеславовича Савельева «Вынос мозга» (выпуск №59 от 06.10.2018)
Церебральный сортинг. Тупики специализации
Языковые, культурные и социальные различия популяций — залог многообразия мозга и вечный источник жестокого отбора. (Глава из книги доктора биологических наук Сергея Вячеславовича Савельева «Церебральный сортинг»).
Книги С. В. Савельева можно приобрести без торговой наценки в Книжном магазине День перейти.
Люди довольно плотно населяют эту небольшую (в масштабах космоса) планету, что крайне благоприятно для прогрессивной эволюции. Особенно много людей сосредоточено в областях удобного добывания пищи и в зонах скопления ценных природных ресурсов. Репродуктивная экспансия гоминид в таких местах достигает максимума и приводит к формированию специализированных популяций. Этим путём человечество двигалось несколько миллионов лет и достигло невероятного биологического успеха. При первой же попытке классифицировать всё разнообразие современных гоминидных популяций выяснилось, что планету истязает около 240 групп населения, различающихся по культурологическим традициям. Всего через 10 лет эта цифра возросла в 4 раза (Мердок, 2003; Murdock, 1967). Спустя ещё 20 лет исследований и систематизации общее разнообразие надёжно различаемых этносов стабилизировалось на отметке около 2000 (Брук, 1986).
Вычислительная техника и развесистые плоды генетического анализа человеческого полиморфизма непрерывно уточняют этот масштабный результат (Barn-shad et al., 2005; Creanza et al., 2015). В настоящее время известно более 2300 популяций гоминид с выраженными различиями культурологического и генетического генеза. Этот прекрасный результат показывает многообразие уже существующих форм искусственного отбора и совершенствование различий внегеномного наследования социальных инстинктов. Следовательно, биологический прогресс гарантирован неистощимостью уже созданных внутривидовых эволюционных противоречий.
Языковые, культурные и социальные различия популяций — залог многообразия мозга и вечный источник жестокого отбора. Никакие попытки принудительной интеграции местного отбора результатов не дают.
Образцами могут служить известные и скрытые социальные конфликты стран Европы и Америки. Прекрасным примером такого рода стали хронические расовые конфликты Северной Америки. Введение самых гуманных законов и преследование за расовую дискриминацию ничего не меняют. Англиканская церковь и англосаксонская система невидимой, но самой агрессивной социальной иерархии и скрытого расизма живут и процветают. Глубокое удовлетворение негритянской популяции всеобщим равенством и братством можно было бы в конце концов ненадолго создать. Для этого цветному населению США нужно только отмартинить (термин изготовлен из имени Мартина Лютера Кинга) или, по-старому, — линчевать десяток конгрессменов и парочку белых президентов. Мартинизацию желательно провести так же, как это делали белые граждане во время линчевания в 30—40-е годы XX века. Для этого обычно возводят клетку с железным полом, чтобы, к восторгу многотысячной толпы гуманистически настроенных зрителей, зажарить белого пацифиста. Затем, для соблюдения экологических законов и полной расовой гармонии, обжарку можно раздать зрителям порционно с картошкой фри. Регулярность проведения таких шоу-ланчей поможет немного снизить расовые обиды, но в реальности — лишь усилит их. Этот пещерный приём (правда, без кулинарных изысков) с начала XXI века практикуется на Востоке при воплощении идей религиозной доминантности. Постепенно такая милая практика может немного напугать население или снизить накал страстей. Однако столь понятный и яркий призыв к началу бескомпромиссного искусственного отбора никогда не остаётся незамеченным. Безусловно, всего через пару столетий сжигатели начнут испытывать угрызения совести, но никогда не избавятся от предвзятого отношения к сжигаемым. Для полного взаимопонимания каждая раса, этническая или культовая группа должна была бы пройти одинаковую эволюционную мясорубку, что невозможно даже теоретически.
В настоящее время хорошо заметно некоторое изменение принципов внутривидовой гоминидной конкуренции. Сейчас речь идёт не о покорении народов с дальнейшей ужасной эксплуатацией, а о прямом физическом уничтожении. Это в корне меняет подход к проведению искусственного отбора. До начала XXI века большие популяции гоминид захватывали друг друга с целью поживиться добром, территорией и дармовым трудом покорённых народов. Эти прекрасные гуманистические проекты оставляли угнетённым популяциям возможность быстро воспроизводиться, сливаясь в этом приятном занятии с поработителями. В конечном счёте кровосмешение приводило к расширению изменчивости, полному слиянию или вторичной сегрегации популяций. В XXI веке плотность населения существенно повысилась благодаря пусть даже самому минимальному медицинскому обслуживанию и доступности пищи. Каждый эшелон провизии и лекарств, отправленный в развивающиеся страны, уже через несколько лет возвращается на постоянное кормление в виде сотни глубоко убеждённых эволюционистов с «Калашниковыми» в руках.
Вполне понятно, что 2—3 млрд человек, стремящихся рискованно поучаствовать в искусственном отборе, составляют авангард биологической эволюции гоминид. Такой избыток конкурирующих особей гарантирует невероятную динамику церебральных изменений в ближайшем будущем. При этом повод для конфликтов не имеет значения, но цели совершенно изменились. В XXI веке никакой захватчик эксплуатировать и размножать даже самых симпатичных рабов не будет. Архаичное использование наилучших самок, конечно, неизбежно, но завоёванные популяции обречены на физическое уничтожение. Их экономическое использование биологически нецелесообразно, поскольку современные технологии не требуют столь дорогих в содержании рабов.
Сущность последних столкновений состоит не в лежащих на поверхности расовых, этнических, культурных и религиозных различиях. Даже если навсегда снять с евромигрантов паранджу, тюрбан, халаты, фески и жилетки, никакой интеграции с историческим населением европейских стран не получится. Ничего не выйдет и после массового изменения цвета кожи, лицевого угла и формы тела. Различия в поведении, которые служат внешними проявлениями особенностей строения мозга, испортят вкус варева из «плавильного котла» Европы.
Особенности этнической организации мозга складывались на протяжении сотен поколений целенаправленного искусственного отбора, адаптированного к историческим условиям обитания каждой популяции людей. Несложно догадаться, что в благоприятных природных условиях Европы с высокой плотностью населения отбор мозга отличался от аналогичных процессов как в России, так и в современном арабском мире. Для европейских народов интенсивный период оригинального искусственного отбора начался 130—140 тыс. лет назад, ещё во времена конкуренции с неандертальцами и заселения Европы. В ту эпоху между собой конкурировали довольно похожие группы гоминид, различавшиеся степенью социализации. Для неандертальцев (Homo sapiens neanderthalensis) обычны жизнь небольшими семейными группами и высокая автономность принятия решений. Это был своеобразный эволюционный путь развития интеллектуального индивидуализма, который вёл к дальнейшему совершенствованию мозга гоминид.
Параллельно существовали менее разумные, но более социализированные Homo sapiens sapiens, которые жили большими неродственными группами в несколько десятков или сотен человек. Для обоих подвидов человека был характерен средний объём головного мозга 1500 см3 (максимальные значения более 1700 см3), намного превышавший сегодняшние показатели — 1330 см3 (Савельев, 2015а).
Дальнейшие события развивались по весьма тривиальному сценарию внутривидовой конкуренции. Менее физически и интеллектуально развитые сапиенсы имели в активе умение выживать в больших социальных группах, где коллективные отношения ценились выше индивидуальных достижений. Отбор их мозга затронул в первую очередь лобные области, обеспечивающие тормозные функции и позволяющие сочетать умеренный конформизм с согласованностью совместных действий. Это не шло на пользу ярким индивидуальностям, но давало огромные преимущества большим популяциям с общим управлением. Таким достижениям искусственного отбора неандертальцы могли противопоставить только интеллект и личную физическую силу. Вполне понятно, что их судьба была предрешена. Несъеденные неандертальцы были успешно ассимилированы славными предками европейцев.
Продолжительная конкуренция с неандертальцами стимулировала искусственный отбор в популяциях будущих европейских народов. Параллельно они продолжали интенсивно отстаивать свои интересы на благоприятных для обитания территориях в столкновениях как с местными, так и с пришлыми племенами. В конечном счёте эти явления только ускоряли отбор мозга в пользу уменьшения индивидуальной изменчивости поведения и повышения уровня социального единства популяции. Высокая плотность населения и жёсткая борьба за ограниченные ресурсы сформировали самый продвинутый мозг современного европейца.
Обладатели такого мозга воспринимают религиозные, гуманистические и общечеловеческие ценности как необязательные правила социальной адаптации. При внутриевропейском использовании эти законы детского периода эволюции человечества принято не соблюдать и легко обменивать на еду, возможность репродукции и любимую доминантность. Столь прогрессивное мировоззрение стало результатом жесточайшего искусственного отбора с помощью войн, пандемий, государственной и религиозной агрессии. По этой вынужденной причине европейцы стали абсолютно биологичны в своих повседневных интересах. Демонстрируемое отношение к религии, государственным и моральным ценностям имитационно и сохранилось как инструмент достижения системной доминантности или средство обмана внешних завистников и неопытных мигрантов.
Для наиболее эволюционно продвинутого обитателя Европы следы морали, семейных ценностей, представления об этнической родине, совести, чести и элементарная порядочность являются гоминидным анахронизмом. Действительно, с точки зрения биологического прогресса все эти условности прошлого только тормозят безудержное доминирование нашего прекрасного вида. Если рассматривать эволюционную сущность метаморфозов мозга и ценностей обитателей Европы, то необходимо признать, что они являются самыми прогрессивными представителями человечества. В этой трагедии редукции человеческих ценностей нет и следа вины самих европейских народов. Они просто оказались на острие биологической эволюции, которой нет никакого дела до наших философских выдумок.
Для полноты картины осталось только уточнить общее направление чудесных эволюционных изменений обладателей «евромозга». Генеральный путь биологической эволюции гоминид довольно понятен и никакого отношения к фантазиям о разумном гуманистическом будущем цивилизованной планеты не имеет. Мозг самой прогрессивной части человечества уменьшается с невероятной скоростью, составляющей около 50 см3 за каждые 10 тыс. лет. Это привело к тому, что европейцы успешно избавились уже от 250 см3 опасного субстрата для интеллектуальных и моральных излишеств (Савельев, 2015а). Эти данные известны только для Европы, что не позволяет сделать ожидаемое пикантное сравнение с динамикой аналогичных процессов на территории России и Ближнего Востока.
Таким образом, основными результатами искусственного отбора гоминид на территории перенаселённой Европы стало уменьшение размеров мозга и превалирование в нём тормозных центров. Это привело к изменениям в поведении, которые ярче всего проявляются в социальной терпимости, конформизме и деградации рассудочной деятельности в пользу пищевых и репродуктивных преимуществ популяции. Европейцы действительно стали обладателями самого совершенного мозга среди Homo sapiens sap/ens, если рассматривать его с точки зрения зоологических достоинств. С таким мозгом они получили ожидаемые эволюционные преимущества, поскольку могут использовать все интеллектуальные и духовные достижения человечества в качестве расходных средств для достижения собственного биологического прогресса.
В других популяциях гоминид, находящихся вне европейского эволюционного котла, происходили несколько иные процессы. Сложный климат, огромные просторы России в сочетании с вынужденными интеллектуальными усилиями, необходимыми для элементарного выживания, затормозили эволюцию мозга. Низкая плотность населения и постоянная доступность калорийной пищи позволяли тысячелетиями избегать чрезмерного давления искусственного внутрипопуляционного отбора. Любой социальный конфликт вызывал начало миграционных процессов, замедляющих осуществление физического уничтожения носителей архаичных социальных инстинктов. По этой причине в российской популяции сохранён полиморфизм организации мозга ранних сапиенсов, который постоянно усиливался метисацией с небольшими этническими локалитетами.
По сути дела, уникальность природных условий России создала некий аналог африканского райского периода эволюции человечества, только с изменёнными начальными правилами. В африканском раю были идеальные климатические условия и изобилие пищи, позволяющие предкам австралопитеков вести праздный образ жизни и развлекаться усложнением сексуально-романтических отношений (Савельев, 2015а). При такой благодати, к которой стремится современное человечество, головного мозга массой 350 г вполне достаточно. В суровом климате большей части России голым австралопитекам делать было нечего, а избыток белковой и углеводной пищи всегда усложнялся церебральной нагрузкой при её непростом добывании. По этим причинам только Homo sapiens sapiens с крупным мозгом и изощрённым умом оказались пригодны для её заселения. Разбредясь по бесконечным просторам России и перемешавшись со следами предыдущих гоминидных миграций, ранние сапиенсы сохранили архаичную конструкцию мозга. Невысокая плотность населения уменьшила давление искусственного социального отбора, которое сохранялось только в городских поселениях. Эволюция мозга, движимая социальным сортингом гоминид, замедлилась, а местами и полностью прекратилась.
Результатом этих специфических территориальных особенностей стал не жестокий и динамический европейский отбор по востребованным свойствам мозга, а консервация последнего пика сапиенсной церебрализации. Социальные проблемы, возникавшие на этих территориях, решались путём бесконечного разнообразия вариантов организации мозга, а не направленного и жёсткого отбора. Избыток пространства позволял просто избегать летальных конфликтов, которые у европейцев обычно заканчивались физическим истреблением друг друга.
Если проводить аналогии, то можно воспользоваться образом излюбленной дарвиновской голубятни. Европа представляет собой помещение, плотно заставленное клетками с птицами разных пород. Их скрещивают между собой и отбирают по соматическим признакам, полёту, цвету оперения, клювикам и глазкам. Эти внешние птичьи достоинства в человеческом сообществе заменены структурными особенностями организации мозга. Плохоньких птичек селекционер отправлял на корм домашним хищникам, а первосортные образчики использовали для дальнейшего разведения. Им позволяли спариваться и подкармливали отборным зерном. Так достигался интенсивный и направленный отбор свойств мозга, в котором была задействована вся популяция в каждой конкретной клетке.
Российская территория предполагает другой способ голубеводства. Голубятня в этом случае очень дырявая, а большинство птиц носятся вокруг и скрещиваются между собой в художественном беспорядке. В задачи голубевода входят наблюдение, выбор и хитроумный прикорм летающих вокруг птиц. Вполне понятно, что чистых линий с заданными свойствами так получить нельзя, но отдельные образцы могут быть неподражаемо хороши. Функции внимательного селекционера выполняли города и казённые интересы государства. Однако эти убогие зоны интенсивного искусственного отбора мозга только усиливают полиморфизм его организации, что является гарантией сохранности эволюционного потенциала.
Ещё большей консервации достиг мозг ранних Homo sapiens sapiens на обширных полупустынных пространствах севера Африки, Аравии и огромной области от Средиземного моря до Тибета. В этих краях происходили те же события, что и на территории России, только в более благоприятном климате, но с меньшими пищевыми ресурсами. В конечном счёте результат оказался примерно таким же — консервация морфологической структуры крупного раннесапиенсного мозга и повышение его индивидуальной изменчивости. Если рассматривать события в рамках биологической эволюции, то и российское, и ближневосточное население владеет безнадёжно устаревшим мозгом. Ему потребуется несколько сотен поколений жесточайшего отбора для достижения европейской простоты организации. Тем не менее эта архаичная конструкция обладает некоторыми преимуществами, сохранившимися из предыдущей истории человечества. Суть этих достоинств проста.
На ранних этапах эволюции Homo sapiens sapiens направленно культивировали особенности мозга, позволявшие делиться дефицитной пищей с неродственными особями. Затем поддерживались особи, соблюдающие правила социальных отношений и совершающие поступки, невыгодные действующей особи, но очень нужные для выживания всей социальной группы. Отбор по этим свойствам мозга в конце концов и стал причиной трансформации головастых приматов в людей.
Благодаря искусственному отбору, направленному на культивирование не биологических, а социальных форм поведения, сложился мозг ранних сапиенсов. Пик количественного обеспечения мозговой тканью человеческих свойств был пройден около 130—140 тыс. лет назад, когда средняя масса мозга достигла максимальных значений — 1500—1600 г. Затем начался очень интенсивный искусственный отбор в пользу социального конформизма и адаптивности поведения. Этот процесс привёл к тотальному снижению массы мозга до современных 1320 г.
Вместе с тем не во всех популяциях масса мозга изменилась столь значительно. Максимальное снижение было достигнуто у народов Центральной и Южной Европы, где прекрасные природные условия стимулировали внутривидовую конкуренцию и массовый физический отбор. Для того чтобы убедиться в справедливости этих выводов, достаточно проследить изменение массы мозга в конце XIX века от Восточной Франции до современной Беларуси. Если до начала мировых войн у французов масса мозга составляла в среднем около 1280 г, у баварских немцев — 1363 г, у поляков — 1420 г, то у белорусов — 1429 г (Савельев, 1996). На непривлекательной лесистой и болотистой территории Белоруссии, с континентальным климатом и редким населением, отбор шёл медленнее, чем во Франции.
Иначе говоря, если популяция меньше подвергалась адаптивному искусственному отбору, то у входящих в неё людей существует раннесапиенсное строение мозга и культивируются устаревшие внегеномные социальные инстинкты. Таким образом, архаичный мозг сохранил критерии отбора эпохи становления первичного комплекса социальных ценностей. По этой причине в среде носителей постыдного древнего мозга процветают антибиологические понятия порядочности, честности, искренности, веры в обещания, совести и серьёзное отношение к религиозным идеям.
Эти атавизмы мозга почти исчезли в Европе, но пока есть в Азии, Южной Америке и на территории России. То, что мы понимаем как общечеловеческие ценности, было просто кратковременным критерием искусственного отбора, который давно пройден в Европе. Термины ещё остались, но их содержание стало всего-навсего способом внутривидовой конкуренции. Отсюда растут корни сегодняшних религиозных, этнических и социальных конфликтов. В процессе всё той же биологической эволюции происходит столкновение не выдуманных политиками цивилизаций, а миллионов владельцев мозга совершенно различных конструкций.
Самое печальное в этой истории то, что никаких шансов на прекращение конфликтов нет и не может быть по действующим законам эволюции. Причиной очередного цикла отбора является не разница в воспитании, образовании, культуре или уровне жизни. Проблема в популяционных различиях строения мозга, которые препятствуют даже призрачным шансам на взаимопонимание и социальную гармонию. Даже если прямых столкновений нет, то скрытые конфликты и сегрегация процветают, а церебральный сортинг осуществляется тайно.
Очевидно, что благополучие населения какой-либо ограниченной территории стимулирует миграцию обитателей из менее успешных областей планеты. Начинается активное переселение людей по простейшему пищевому градиенту. Миграция описывается формулой, в которой в числителе — пища и репродуктивный успех, а в знаменателе — энергетические затраты особи. Чем больше результат такого деления, тем активнее миграция. В первую очередь двигаются не самые умные, способные или обученные, а наиболее активные и биологичные особи. Массовое современное переселение обитателей Азии, Африки и Латинской Америки в места проживания европеоидов порождает расовые конфликты времён эпохи великих географических открытий. Если в те давние времена европейцы приходили осваивать земли и заставлять работать загадочные дикие народы, то сегодня началась встречная миграция.
Считавшиеся отсталыми народы хлынули за едой и благоприятными условиями размножения к хорошо знакомым колонизаторам. Вполне понятно, что цели сегодняшней персональной миграции далеки даже от грабительских идей создания удалённых колоний. Основная мотивационная составляющая переселенцев в Европу и Америку состоит в поисках биологической стабильности для реализации простейших задач выживания и размножения. При таких минимальных требованиях к среде обитания начинается успешная конкуренция мигрантов с аборигенным населением.
Любые мигранты поначалу вынуждены приспосабливаться, а затем ищут способы эффективного внутривидового противостояния. Постмиграционная адаптация и предельное упрощение индивидуальных целей повседневной жизни позволяют вытеснять местное население, имеющее крайне сложные социальные инстинкты и правила искусственного отбора. Примером может быть массовая миграция в Европу из Северной Африки, Индокитая и Азии.
Наблюдая эти явления со стороны, мы относим их к исторически сложившимся культурным традициям или социальным инстинктам. Вывод абсолютно верен, но не стоит забывать, что под оригинальным и непривычным поведением лежит работа мозга. Этнические особенности отношения к природе, животным и людям складывались десятки тысяч лет, и не только в результате восторженного подражания друг другу. Высокий уровень обособленности народа достигается через несколько периодов жёсткого искусственного отбора, который обычно сочетается с популяционной изоляцией. Чем продолжительнее отбор и стабильнее требования к искомым свойствам, тем глубже и ярче национальные особенности.
Вполне понятно, что этнографические традиции являются внешними последствиями этапного периода церебрального сортинга. Только продолжительный отбор может гарантировать узнаваемость национального поведения, интуитивную поддержку общих интересов и сплочённость нации. Этот процесс не запрещает появление пришлых гениев и полководцев, если конструкция их мозга оказывается близка к национальному архетипу.
Плоды длительной автономной эволюции рас и этнических групп являются залогом продолжения гоминидной эволюции. Гоминидные конфликты раздельного филогенетического становления головного мозга приводят к непреодолимым противоречиям и стимулируют активный искусственный отбор. Следовательно, расовые и этнические конфликты никуда не делись и являются прекрасным инструментом эволюции в псевдогуманистических сообществах гоминид.