в детстве мне подарили кедровую шишку
В детстве мне подарили кедровую шишку
САЖАЕМ БУДУЩЕЕ! Москва запись закреплена
За процветание Земли. Нижний Новгород и область
В детстве мне подарили кедровую шишку.
Я любил брать её в руки и рассматривать, и всё удивлялся, какая она большая и тяжёлая — настоящий сундучок с орехами.
Через много лет попал я в Саяны и сразу отыскал кедр.
Растёт он высоко в горах, ветры его набок клонят, стараются к земле пригнуть, скрючить. А кедр вцепился корнями в землю и тянется всё выше и выше, весь косматый от зелёных веток.
На концах веток кедровые шишки висят: где три, а где сразу и пять. Орешки ещё не поспели, но много вокруг зверьков и птиц живёт.
Кедр их всех кормит, вот они и ждут, когда поспеют орешки.
Белка свалит шишку на землю, вынет орешки, да не все — один да останется. Этот орешек утащит к себе в норку мышь. Она по деревьям лазить не умеет, а орешков ей тоже хочется.
Синицы весь день прыгают на кедре.
Издалека послушаешь — весь кедр щебечет.
Осенью ещё больше зверьков и птиц на кедре живёт: кедровки, бурундуки сидят на ветках. Зимой голодно, вот они и прячут кедровые орешки под камни и в землю зарывают про запас.
Когда начнут падать с неба первые снежинки, на кедре совсем не останется шишек.
А кедру не жалко. Стоит он весь живой и тянется зелёными ветками всё выше и выше к солнцу.
Рассказ «Кедр» — Геннадий Снегирёв
В детстве мне подарили кедровую шишку.
Я любил брать её в руки и рассматривать и всё удивлялся, какая она большая и тяжёлая — настоящий сундучок с орехами.
Через много лет попал я в Саяны и сразу отыскал кедр.
Растёт он высоко в горах, ветры его набок клонят, стараются к земле пригнуть, скрючить.
А кедр вцепился корнями в землю и тянется всё выше и выше, весь косматый от зелёных веток.
На концах веток кедровые шишки висят: где три, а где сразу и пять. Орешки ещё не поспели, но много вокруг зверьков и птиц живёт.
Кедр их всех кормит, вот они и ждут, когда поспеют орешки.
Белка свалит шишку на землю, вынет орешки, да не все — один да останется. Этот орешек утащит к себе в норку мышь. Она по деревьям лазить не умеет, а орешков ей тоже хочется.
Синицы весь день прыгают на кедре. Издалека послушаешь — весь кедр щебечет.
Осенью ещё больше зверьков и птиц на кедре живёт: кедровки, бурундуки сидят на ветках. Зимой голодно, вот они и прячут кедровые орешки под камни и в землю зарывают про запас.
Когда начнут падать с неба первые снежинки, на кедре совсем не останется шишек.
А кедру не жалко. Стоит он весь живой и тянется зелёными ветками всё выше и выше к солнцу.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста рассказа «Кедр» и нажмите Ctrl+Enter.
Говорят, что слоны и обезьяны очень умные животные. Но и другие животные тоже не дураки.
Вот. Читать текст полностью →
В Москве, в Русаковской больнице, где находятся дети, изувеченные фашистами, лежит Гриша Филатов. Читать текст полностью →
Вчера днём, на уроке математики, я твёрдо решил, что мне пора жениться. А что? Я уже в третий класс. Читать текст полностью →
Валя не пришла в класс. Подруги послали к ней Мусю.
— Пойди и узнай, что с Валей: может, она. Читать текст полностью →
Чудесная лодка (Рассказы) :: Снегирев Геннадий Яковлевич
Я сильно испугалась: ведь это же медведь из берлоги землю выгреб и сверху прикрыл мохом, хотел спрятать землю, чтобы берлогу не нашли. Побежала я скорей к дедушке и всё ему рассказала.
— Этот медведь сюда прибежал, когда тайга за рекой горела.
Страшно мне и жалко дедушку. Хотела я уже одеваться и его искать. Слышу, телега во двор приехала и остановилась.
Вошёл дедушка, ружьё повесил на стену.
Я вышла во двор, смотрю, лежит на телеге мёртвый медведь. Большой, голова вниз свесилась, зубы оскалил.
Охотники его свалили на землю, лошадь зафыркала и хотела убежать, только её удержали. Потрогала я у медведя клыки, они все жёлтые.
Дедушка мне говорит:
— Старый медведь, однако, сплоховал, корешки с вершками спутал, вот и попался!
Белка здесь когда-то обедала. Оставила она после себя целый ворох ощипанных шишек.
Стал я ворошить шишки. Смотрю, лежит комочек рыжей шерсти. Наверно, белку съела куница, и только кончик беличьего хвоста валяется.
Серебристый паучок обвил его паутиной, устроил себе из беличьей шерсти закуток.
Паучка я потрогал пальцем. Он испугался, быстро-быстро вскарабкался вверх и закачался на паутинке.
Поднял я хвостик и засунул в пустую гильзу. Он весь туда уместился.
Дома, когда разбирал патроны, хвостик вынул и положил себе на стол.
Беспокойный этот хвостик оказался: как посмотрю на него, тянет меня опять бродить, искать лесные шатры!
В детстве мне подарили кедровую шишку.
Через много лет попал я в Саяны и сразу отыскал кедр.
Растёт он высоко в горах, ветры его набок клонят, стараются к земле пригнуть, скрючить.
А кедр вцепился корнями в землю и тянется всё выше и выше, весь косматый от зелёных веток.
На концах веток кедровые шишки висят: где три, а где сразу и пять. Орешки ещё не поспели, но много вокруг зверьков и птиц живёт.
Кедр их всех кормит, вот они и ждут, когда поспеют орешки.
Осенью ещё больше зверьков и птиц на кедре живёт: кедровки, бурундуки сидят на ветках. Зимой голодно, вот они и прячут кедровые орешки под камни и в землю зарывают про запас.
Когда начнут падать с неба первые снежинки, на кедре совсем не останется шишек.
А кедру не жалко. Стоит он весь живой и тянется зелёными ветками всё выше и выше к солнцу.
Лесные звери и птицы очень любят кедровые орешки и запасают их на зиму.
Особенно старается бурундук. Это зверёк вроде белки, только поменьше, и на спине у него пять чёрных полосочек.
Карманов у него нет, так он за щёки орешки набил, собирается тащить их в норку.
Я не ухожу, думаю: «Дождусь, когда орешки потащит, и узнаю, где он живёт». А бурундук не хочет свои норки показывать, сидит на ветке, лапки сложил на животе и ждёт, когда я уйду.
В детстве мне подарили кедровую шишку
Но скоро Жулька всё это забыла и снова стала попрошайничать.
Однажды её завезли очень далеко, и обратно она не вернулась.
Рыжик был ручной и послушный.
Но однажды, на Новый год, Вера повесила на ёлку игрушки, и орехи, и конфеты и только вышла из комнаты, хотела свечки принести, Рыжик прыгнул на ёлку, схватил орех, спрятал его в галошу. Второй орех положил под подушку. Третий орех тут же разгрыз.
Вера вошла в комнату, а на ёлке ни одного ореха нет, одни бумажки серебряные валяются на полу.
Она закричала на Рыжика:
— Ты что наделал, ты не дикий зверь, а домашний, ручной!
Рыжик и гостям в карманы положил семечки про запас.
Никто не знал, зачем Рыжик делает запасы.
А потом приехал папин знакомый из сибирской тайги и рассказал, что в тайге не уродились кедровые орешки, и птицы улетели за горные хребты, и белки собрались в несметные стаи и пошли за птицами, и даже голодные медведи не залегли на зиму в берлоги.
Вера посмотрела на Рыжика и сказала:
— Ты не ручной зверь, а дикий!
Только не понятно, как Рыжик узнал, что в тайге голод.
Отец, как стемнеет, надевал ватник и шёл на огород со сковородой.
Но кабаны были очень хитрые: папа на одном конце огорода гремит сковородой, а кабаны бегут на другую сторону и там едят нашу картошку. Да не столько поедят, сколько потопчут, вомнут в землю.
Тогда я тоже стал думать, как прогнать кабанов.
У нас есть кошка Мурка, я с ней ребятам разные фокусы показывал.
Возьмёшь и намочишь один кусочек мяса валерьянкой, а другой керосином. Который валерьянкой пахнет, Мурка сразу съест, а от керосина она убегала во двор. Ребята очень удивлялись. А я ребятам говорил, что второй кусочек заколдованный.
И вот я решил кабанов тоже керосином прогнать.
Вечером я налил керосин в лейку и стал с лейкой ходить вокруг огорода, поливать керосином землю. Получилась керосиновая дорожка.
За рекой росли одни ёлки. Но потом среди ёлок появились дубки. Ещё совсем маленькие, всего три листика торчат из земли.
А дубы отсюда далеко растут. Но не могли же с ветром жёлуди прилететь? Очень они тяжёлые. Значит, кто-то их здесь сажает.
Долго не мог я угадать.
Я спрятался за дерево и стал за ней подглядывать. Сойка что-то спрятала под трухлявый пень и осмотрелась: не увидал ли кто? И потом полетела к реке.
Я подошёл к пню, а между корнями в яме лежат два жёлудя: сойка спрятала их на зиму.
Так вот откуда молодые дубки появились среди ёлок!
Сойка спрячет жёлудь, а потом забудет, где спрятала, он и прорастёт.
Осенью я собирала в тайге бруснику и наткнулась на мох, который почему-то рос кверху корешками. Кто-то свежей земли натаскал и посадил его так.
Смотрю, под поваленной сосной вырыта яма и вокруг много следов нахожено, как будто босой человек ходил, только с когтями.
Я сильно испугалась: ведь это же медведь из берлоги землю выгреб и сверху прикрыл мохом, хотел спрятать землю, чтобы берлогу не нашли. Побежала я скорей к дедушке и всё ему рассказала.
— Этот медведь сюда прибежал, когда тайга за рекой горела.
Страшно мне и жалко дедушку. Хотела я уже одеваться и его искать. Слышу, телега во двор приехала и остановилась.
Вошёл дедушка, ружьё повесил на стену.
Я вышла во двор, смотрю, лежит на телеге мёртвый медведь. Большой, голова вниз свесилась, зубы оскалил.
Охотники его свалили на землю, лошадь зафыркала и хотела убежать, только её удержали. Потрогала я у медведя клыки, они все жёлтые.
Дедушка мне говорит:
— Старый медведь, однако, сплоховал, корешки с вершками спутал, вот и попался!
Белка здесь когда-то обедала. Оставила она после себя целый ворох ощипанных шишек.
Стал я ворошить шишки. Смотрю, лежит комочек рыжей шерсти. Наверно, белку съела куница, и только кончик беличьего хвоста валяется.
Серебристый паучок обвил его паутиной, устроил себе из беличьей шерсти закуток.
Паучка я потрогал пальцем. Он испугался, быстро-быстро вскарабкался вверх и закачался на паутинке.
Поднял я хвостик и засунул в пустую гильзу. Он весь туда уместился.
Дома, когда разбирал патроны, хвостик вынул и положил себе на стол.
Беспокойный этот хвостик оказался: как посмотрю на него, тянет меня опять бродить, искать лесные шатры!
В детстве мне подарили кедровую шишку.
Через много лет попал я в Саяны и сразу отыскал кедр.
Растёт он высоко в горах, ветры его набок клонят, стараются к земле пригнуть, скрючить.
А кедр вцепился корнями в землю и тянется всё выше и выше, весь косматый от зелёных веток.
На концах веток кедровые шишки висят: где три, а где сразу и пять. Орешки ещё не поспели, но много вокруг зверьков и птиц живёт.
Кедр их всех кормит, вот они и ждут, когда поспеют орешки.
Осенью ещё больше зверьков и птиц на кедре живёт: кедровки, бурундуки сидят на ветках. Зимой голодно, вот они и прячут кедровые орешки под камни и в землю зарывают про запас.
Когда начнут падать с неба первые снежинки, на кедре совсем не останется шишек.
А кедру не жалко. Стоит он весь живой и тянется зелёными ветками всё выше и выше к солнцу.
Лесные звери и птицы очень любят кедровые орешки и запасают их на зиму.
В детстве мне подарили кедровую шишку
Медвежата с Камчатки
Мне надоело жить в городе, и весной я уехал в деревню к знакомому рыбаку Михею. Михеев домик стоял на самом берегу речки Северки.
Каждый год Михей грозился поехать в город за щучьими блёснами, да никак не мог собраться.
Но однажды Михей вернулся с реки сердитый, без рыбы. Он молча затащил лодку в лопухи, велел мне не пускать соседских ребят и уехал в город за блёснами.
Я сел у окна и стал смотреть, как по лодке бегает трясогузка.
Потом трясогузка улетела и к лодке подошли соседские ребята: Витя и его сестра Таня. Витя осмотрел лодку и стал тащить её к воде. Таня сосала палец и смотрела на Витю. Витя закричал на неё, и они вместе спихнули лодку в воду.
Тогда я вышел из домика и сказал, что брать лодку нельзя.
Я сам не знал почему.
Таня вынула палец изо рта.
— А чем она чудесная?
До речного поворота было далеко, и, пока ребята плыли туда и обратно, я всё придумывал что-нибудь чудесное и удивительное. Прошёл час. Ребята вернулись обратно, а я так ничего и не придумал.
Витя замолчал и стал вспоминать. Таня сморщила нос и тоже стала вспоминать.
Потом они вспомнили, что зацвела водяная гречиха, и ещё видели белый бутон кувшинки под водой. Витя рассказал, как стайка мальков выпрыгнула из воды, спасаясь от щуки. А Таня поймала большую улитку, а на улитке ещё сидела маленькая улиточка.
Витя подумал и сказал:
Таня засмеялась и закричала:
Вязала мне мама варежки, тёплые, из овечьей шерсти.
— Подожди до завтра: утром пойду к тёте Даше, попрошу шерсти.
Хорошо ей говорить «до завтра», когда я сегодня гулять хочу! Вон со двора к нам дядя Федя, сторож, идёт без варежек. А меня не пускают.
Вошёл дядя Федя, снег веником отряхнул и говорит:
— Мария Ивановна, там дрова на верблюдах привезли. Будете брать? Хорошие дрова, берёзовые.
Мама оделась и пошла с дядей Федей смотреть дрова, а я выглядываю из окошка, хочу увидать верблюдов, когда они выезжать будут с дровами.
Надел я быстро пальто, валенки. Ножницы в комоде нашёл, в верхнем ящике, где всякие нитки, иголки лежат, и вышел во двор. Подошёл к верблюду, погладил бок. Верблюд ничего, только косится подозрительно и всё жуёт.
Залез я на оглоблю, а с оглобли сел верхом между горбами.
Повернулся верблюд посмотреть, кто там копошится, а мне страшно: вдруг плюнет или сбросит на землю. Высоко ведь!
Достал я потихоньку ножницы и стал передний горб обстригать, не весь, а самую макушку, где шерсти больше.
Настриг целый карман, начал со второго горба стричь, чтобы горбы были ровные. А верблюд ко мне повернулся, шею вытянул и нюхает валенок.
Испугался я сильно: думал, ногу укусит, а он только полизал валенок и опять жуёт.
В это время пришла мама, дрова выгрузила, второго верблюда вывели, моего отвязали, и все уехали.
Мама меня дома бранить стала:
— Что же ты делаешь? Ты же простынешь без шапки!
Мама удивилась, когда я ей рассказал, что это мне дал верблюд.
Из этой шерсти мама напряла ниток. Целый клубок получился, варежку довязать хватило и ещё осталось.
И теперь я хожу гулять в новых варежках.
Ходил я гулять в лес. В лесу тихо, только слышно иногда, как деревья от мороза трещат.
Девочка вздрогнула, на меня посмотрела:
И дальше пошла. Сама маленькая, а валенки большие.
Вышел я на тропинку, с тропинки в лес не сворачиваю, а то и так полные валенки набралось снега. Погулял я немножко, ноги замёрзли. Пошёл домой.
Посмотрела она на меня, вытерла слёзы и говорит:
— Мама комнату проветривала, а Борька, скворец, в форточку вылетел и улетел в лес. Теперь он ночью замёрзнет!
— Чего ж ты раньше молчала?