в дни хаоса в начале всех начал
Старинная индусская легенда
В дни хаоса, в начале всех начал,
По древнему индусскому сказанью,
Бог Магадева миру пожелал:
Явить венец прекрасного созданья.
Бог создал Женщину! В садах стройней
Зелёных пальм, пожалуй, не бывало,
Ее лицо румяных зорь ясней,
А нежный рот казался розой алой.
Она жила без горя, без забот
Среди цветов в божественных чертогах,
Она не знала, что в Раю сам Бог,
Следил за ней настойчиво и строго.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
Здесь всё вокруг ликует и цветёт,
Мечтают все об этом светлом рае,
Чего же здесь тебе недостаёт?
О, Женщина, чего же не хватает?»
«Мне скучно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы развлекало!»
Могучий Бог едва сдержал свой смех,
Так Женщины желанье было странно,
Но обещал, и скоро для утех
Он создал ей смешную обезьяну.
И над журчащим, светлым ручейком,
Весь Рай весёлым смехом оглашая,
Она играла с маленьким зверьком,
Ужимкам обезьянки подражая.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
«Мне грустно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы приласкало!»
И Магадева создал ей змею.
Змея, ласкаясь, шею обвивала,
И Женщину, владычицу свою,
В прекрасный рот лукаво целовала.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
Она пришла, как прежде, во дворец,
Но Магадева хмурился сурово:
«О, Женщина, скажи же наконец
С какой мольбой ко мне явилась снова?»
«Мне страшно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало,
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы охраняло!»
Лишь отзвучали Женщины слова,
Как Магадева кликнул свою свиту,
И создал ей громаднейшего льва –
Надежную для Женщины защиту.
Могучий зверь лежал у стройных ног,
Как верный пёс искал руки и взгляда,
А Женщина шептала: «О, мой Бог,
Теперь мне больше ничего не надо…»
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
А на четвертый, вставши утром рано,
Шепнув капризно гневные слова,
Ударила змею и обезьяну,
Разодрала ногтями морду льва.
Все звери разбежались с диким рёвом,
Осталась Женщина одна в Раю,
Она царапаться была готова,
И плакала, кляня судьбу свою.
Проплакала она до самой ночи,
Уж солнце скрылось в пурпуре зари,
Как Магадева крикнул: «Что ты хочешь?
О, Женщина, скорее говори!»
«О, Магадева, мой великий Бог!
Я об одном тебя молить хотела,
О, если б существо создать ты мог,
Которое от Женщин все терпело!
Смех Магадевы прозвучал во мгле:
Бог понял женских горестей причину.
И вот тогда, впервые на земле,
Бог Магадева сотворил Мужчину.
Женщина
Легенда
В дни Хаоса, в начале всех Начал
По древнему идусскому сказанию
Бог Магадева миру пожелал
Явить венец прекрасного создания.
Прошло в забавах много дней,
Но стало как-то скучно ей.
Бог видит, Женщина скучает
И громогласно ей вещает:
Взмолилась Женщина:
«О, Магадева, мой великий Бог.
Тебя прошу совсем так мало.
О, если-б существо создать Ты смог,
Которое меня бы развлекало?»
Наутро Бог, с небес встав спозаранку,
Создал для Женщины смешную Обезьянку.
В Раю настали смех, веселье
И Женщина уж больше не грустит.
Проходят дни, и как похмелье,
Вновь Магадеве в страхе говорит:
«О, Магадева, мой великий Бог.
В твоём Раю мне страшно стало.
О, если-б существо создать Ты мог,
Которое меня бы охраняло?»
Прослушав просьбу Женщины едва,
Бог создал ей огромнейшего Льва.
Лев, словно пёс, вилял хвостом
И мух лишь отгонял.
Лежа у женских стройных ног
От страха охранял.
Лев был ленив и много ел
И вскоре он ей надоел.
Всё видит с неба Бог, взирая.
Вновь Женщина в Раю грустит.
Он для неё, вот так играя,
Любую Тварь шутя взрастит.
«О, Женщина! В моём Раю
Любая Тварь пожить мечтает.
Исполню просьбу я твою.
Чего ещё тебе там нехватает?»
Опять к ногам упала: «Боже!»
И вновь просить с мольбою стала.
«А существо создать Ты сможешь,
Которое меня всегда-б ласкало?»
Любовь к созданью своему имея,
Наутро создал ласкового Змея.
Змей извивался и ласкал
То грудь, то шею, то промежность ног,
То в губы нежно целовал,
То спину гладил он как мог.
По телу расплывалося блаженство
И трепетала Женщина, всё в ней.
Но тут опять восстало женство
И надоел ей с ласками и Змей.
Со злостью утром, встав едва,
Ногтями разодрала морду Льва
И злобу дикую имея,
Ногами затоптала Змея.
Надменную приняв осанку,
Избила маленькую Обезьянку.
«О, Женщина! Что в имени твоём?
Ты для Земли так много значишь.
Ну, что не так в Раю моём?
Скажи мне, отчего ты плачешь?»
Опять в слезах с мольбою к Богу,
Где чудо Бог всегда творит,
Придя к небесному порогу,
Склонив колени, говорит:
«О, Магадева, мой великий Бог,
Я об одном Тебя просить хотела,
О, если-б существо создать ты смог,
Которое от Женщин всё терпело?»
Тут, наконец, творя во мгле,
Бог понял женских горестей причину.
И вот тогда впервые на Земле
Бог Магадева сотворил Мужчину.
В дни хаоса в начале всех начал
Скачивайте Мамлайф и присоединяйтесь
В дни хаоса, в начале всех начал,
По древнему индусскому сказанью,
Бог Магадева миру пожелал
Явить венец прекрасного созданья.
Он создал Женщину! В садах стройней
Зеленых пальм, пожалуй, не бывало,
Её лицо, румяных зорь нежней,
А гордый рот казался розой алой.
Она жила без горя, без забот.
Среди цветов в божественных чертогах,
Она не знала, что в Раю сам Бог
Следит за ней настойчиво и строго.
Ручей струился, песнями звеня, и сладостна была его прохлада.
И Женщина была так счастлива, так рада, но только лишь три дня.
Могучий бог едва сдержал свой смех-
Так Женщины желанье было странно,
Но обещал, и вскоре, для утех,
Он создал ей смешную обезьяну.
И над журчащим светлым ручейком,
Весь Рай весёлым смехом оглашая,
Она играла с маленьким зверьком,
Ужимкам обезьянки подражая.
Ручей струился, песнями звеня, и сладостна была его прохлада.
И Женщина была так счастлива, так рада, но только лишь три дня.
И Магадева создал ей змею.
Змея, ласкаясь, шею обвивала,
И Женщину, владычицу свою,
В карминный рот лукаво целовала.
Ручей струился, песнями звеня, и сладостна была его прохлада.
И Женщина была так счастлива, так рада, но только лишь три дня.
Она пришла, как прежде, во дворец,
Но Магадева хмурился сурово.
«О, Женщина, скажи же наконец,
С какой мольбой ко мне явилась снова?!»
«Мне страшно здесь, о, мой Великий Бог.
И я прошу, прошу тебя о малом:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы охраняло».
Лишь отзвучали Женщины слова,
Как Магадева кликнул свою свиту,
И создал ей громаднейшего льва-
Надёжную для женщины защиту.
Могучий зверь лежал у стройных ног,
Как верный пёс, искал руки и взгляда.
Она шептала: «О, Великий Бог,
Теперь мне больше ничего не надо…»
Ручей струился, песнями звеня, и сладостна была его прохлада.
И Женщина была так счастлива, так рада. Всего. Три. Дня.
В дни хаоса в начале всех начал
В дни хаоса, в начале всех начал
По древнему индусскому сказанью
Бог Магадева миру пожелал
Явить венец прекрасного создания:
Он создал Женщину!
Она жила без страха и забот
Среди цветов, в Божественных чертогах.
Она не знала, что за ней сам Бог
Следил в Раю настойчиво и строго.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И женщина была так счастлива, так рада,
Но только лишь три дня.
«Мне скучно здесь, о, мой Великий Бог.
Я об одном тебя просить хотела,
Вот если б существо ты создать мог,
Которое меня бы развлекало…»
Суровый Бог едва сдержал свой смех,
Так женщины желанье было странно,
Но обещал он и вскоре для утех,
Он создал ей смешную обезьяну.
И весенним звонким ветерком,
Весь сад веселым смехом оглашая,
Она играла с маленьким зверьком,
Ужимкам обезьяны подражая.
Ручей струился песнями звеня
И сладостна была его прохлада,
И женщина была так счастлива, так рада,
Но только лишь три дня.
Как прежде, женщина приходит во дворец.
Бог Магадева хмурится сурово
«О, Женщина, скажи же наконец,
С какой мольбой пришла ко мне ты снова?»
«Мне грустно здесь, о, мой Великий Бог,
Я об одном тебя просить хотела,
Вот если б существо ты создать мог,
Которое меня бы приласкало»
Ручей струился песнями звеня
И сладостна была его прохлада,
И женщина была так счастлива, так рада,
Но только лишь три дня.
Вновь Магадева женщину призвал.
Он весь дрожжал от сдержанного гнева,
«Чего еще недостает в жилище Магадевы?»
«Мне страшно здесь,
О, мой великий Бог,
Я об одном тебя просить хотела,
Вот если б существо ты создать мог,
Которое меня бы охраняло!».
Едва умолкли женщины слова,
Бог Магадева созвал свою свиту
И создал ей громаднейшего льва –
Надежную для женщины защиту.
Могучий лев лежал у стройных ног,
Как верный пес искал руки и взгляда
И женщина шептала:
«О, мой Бог, теперь мне ничего не надо»
Ручей струился песнями звеня
И сладостна была его прохлада
И женщина была так счастлива, так рада,
Но только лишь три дня.
А на четвертый, вставши утром рано,
Шепнув капризно гневные слова,
Разогнала она змею и обезьяну,
Разодрала ногтями морду льва.
Она царапаться была готова
И плакала, кляня свою судьбу.
Проплакала она до самой ночи,
Уж солнце скрылось в пурпуре зари
Бог Магадева крикнул:
«Что ты хочешь? У, Женщина,
Скорее говори!»
«О, Магадева, о, мой великий Бог,
Я об одном тебя просить хотела,
Вот если б существо ты создать мог,
Которое от женщины бы все терпело…»
Смех Магадевы прозвучал во мгле,
Бог понял женских горестей причину
И вот тогда, впервые на Земле,
Бог Магадева сотворил Мужчину.
В дни хаоса в начале всех начал
Бог создал Женщину! В садах стройней
Зелёных пальм, пожалуй, не бывало,
Ее лицо румяных зорь ясней,
А нежный рот казался розой алой.
Она жила без горя, без забот
Среди цветов в божественных чертогах,
Она не знала, что в Раю сам Бог,
Следил за ней настойчиво и строго.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
Здесь всё вокруг ликует и цветёт,
Мечтают все об этом светлом рае,
Чего же здесь тебе недостаёт?
О, Женщина, чего же не хватает?»
«Мне скучно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы развлекало!»
Могучий Бог едва сдержал свой смех,
Так Женщины желанье было странно,
Но обещал, и скоро для утех
Он создал ей смешную обезьяну.
И над журчащим, светлым ручейком,
Весь Рай весёлым смехом оглашая,
Она играла с маленьким зверьком,
Ужимкам обезьянки подражая.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
«Мне грустно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы приласкало!»
И Магадева создал ей змею.
Змея, ласкаясь, шею обвивала,
И Женщину, владычицу свою,
В прекрасный рот лукаво целовала.
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И Женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
Она пришла, как прежде, во дворец,
Но Магадева хмурился сурово:
«О, Женщина, скажи же наконец
С какой мольбой ко мне явилась снова?»
«Мне страшно здесь, о, мой великий Бог,
И я прошу, прошу тебя так мало,
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы охраняло!»
Лишь отзвучали Женщины слова,
Как Магадева кликнул свою свиту,
И создал ей громаднейшего льва –
Надежную для Женщины защиту.
Могучий зверь лежал у стройных ног,
Как верный пёс искал руки и взгляда,
А Женщина шептала: «О, мой Бог,
Теперь мне больше ничего не надо…»
Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада,
И женщина была так счастлива, так рада.
Всего три дня.
А на четвертый, вставши утром рано,
Шепнув капризно гневные слова,
Ударила змею и обезьяну,
Разодрала ногтями морду льва.
Все звери разбежались с диким рёвом,
Осталась Женщина одна в Раю,
Она царапаться была готова,
И плакала, кляня судьбу свою.
Проплакала она до самой ночи,
Уж солнце скрылось в пурпуре зари,
Как Магадева крикнул: «Что ты хочешь?
О, Женщина, скорее говори!»
«О, Магадева, мой великий Бог!
Я об одном тебя молить хотела,
О, если б существо создать ты мог,
Которое от Женщин все терпело!
Смех Магадевы прозвучал во мгле:
Бог понял женских горестей причину.
И вот тогда, впервые на земле,
Бог Магадева сотворил Мужчину.
2011 год, 8 марта.
Стихотворение дано в редакции (интерпретации) Лиханова Александра Петровича.
| примечание автора: |
Первый раз я услышал эту легенду примерно в 1952 или 1953году от старших. Автор неизвестен, так что будем считать – слова народные.
|