в жарком тумане дня сонный встряхнем фиорд
В жарком тумане дня сонный встряхнем фиорд
В жарком тумане дня
Сонный встряхнем фиорд!
-Эй, капитан! Меня
Первым прими на борт!
Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо церковных рам,
Мимо семейных драм…
Скучные мысли — прочь!
Думать и думать — лень!
Звезды на небе — ночь!
Солнце на небе — день!
Плыть, плыть, плыть
Мимо родной ветлы,
Мимо зовущих нас
Милых сиротских глаз…
Если умру — по мне
Не разжигай огня!
Весть передай родне
И посети меня.
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест.
Каждому на Руси
Памятник — добрый крест!
Комментариев нет
Похожие цитаты
По дороге шла толпа людей,
Каждый нёс по тяжкому кресту.
Двигались они немало дней,
Отмеряя за верстой версту.
Был средь этих путников хитрец.
Незаметно к лесу он свернул.
И спилил там у креста конец,
Чтобы крест не так плечо тянул.
И довольный путников догнал
С лёгкой ношей весело идти,
Только об одном хитрец не знал,
Что ущелье было впереди,
И кресты над пропастью легли-
Прямо от начала до конца.
… показать весь текст …
Спаси и сохрани Нашел ребенок крест и поспешил поднять, Отмыл от грязи и принес домой. Как счастлив был малыш, но недовольна мать — Зачем ты взял с дороги крест чужой?! — Он сам меня просил не оставлять его, А если просят, как же отказать? — Ну что за шутки, сын, ну что за озорство, Как он такое мог тебе сказать?! Он протянул ей крестик, вот мамочка, взгляни, Написано на нем « СПАСИ и СОХРАНИ».
О силе Креста
Есть такой назидательный рассказ о силе Креста и крестного знамения. Три девушки шли по железнодорожным путям и оказались между двумя встречными поездами. Все три остались живы и невредимы. Поезда прошли и девушки увидели трёх бесов, спорящих между собой. «Ты что её под поезд не толкнул? — говорят двое третьему. — Такой удобный случай был, была бы душа наша.» А тот отвечает: «Не мог — на ней крестик, и ничего у меня не вышло». А ты свою почему не погубил? Она же без креста». — «Да, на ней креста нет, но когда она выходила из дома, она осенила себя крестным знамением, и я тоже ничего не мог сделать». И третьего беса спросили: «Ну, а ты чего зевал? Она же у тебя совсем неверующая!» — «Так-то оно так, да её мать перекрестила и на дорогу сказала: „Иди с Богом“. Тут я бессилен: материнское благословение не имею права нарушать, потому что оно — от Бога».
Любимые поэты. Николай Рубцов
«С каждой избою и тучею
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь»
Н.Рубцов
Эти строки я бы поставила эпиграфом ко всему творчеству Николая Рубцова.
Здесь – самые любимые из его стихотворений:
РУССКИЙ ОГОНЕК
1964
Погружены
в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо темное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой,
Один живой в бескрайнем мертвом поле!
Вдруг
тихий свет
(пригрезившийся, что ли?)
Мелькнул в пустыне,
как сторожевой.
Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу (последняя надежда!),
И услыхал, отряхивая снег:
— Вот печь для вас и теплая одежда.
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде
Жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала.
И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей?
Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье.
Но я глухим бренчанием монет
Прервал ее старинные виденья.
— Господь с тобой! Мы денег не берем!
— Что ж,- говорю,- желаю вам здоровья!
За все добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью.
Лошадь белая в поле темном.
Воет ветер, бурлит овраг,
Светит лампа в избе укромной,
Освещая осенний мрак.
Подмерзая, мерцают лужи.
«Что ж, – подумал, – зайду давай?»
Посмотрел, покурил, послушал
И ответил мне: – Ночевай!
И отправился в темный угол,
Долго с лавки смотрел в окно
На поблекшие травы луга.
Хоть бы слово еще одно!
Есть у нас старики по селам,
Что утратили будто речь:
Ты с рассказом к нему веселым –
Он без звука к себе на печь.
Знаю, завтра разбудит только
Словом будничным, кратким столь.
Я спрошу его: – Надо сколько? –
Он ответит: – Не знаю, сколь!
И отправится в тот же угол,
Долго будет смотреть в окно
На поблекшие травы луга.
Хоть бы слово еще одно.
Ночеваю! Глухим покоем
Сумрак душу врачует мне,
Только маятник с тихим боем
Все качается на стене,
Только изредка над паромной
Над рекою, где бакен желт,
Лошадь белая в поле темном
Вскинет голову и заржет.
Он шел против снега во мраке,
Бездомный, голодный, больной.
Он после стучался в бараки
В какой-то деревне лесной.
Его не пустили Тупая
Какая-то бабка в упор
Сказала, к нему подступая:
– Бродяга Наверное, вор.
Он шел. Но угрюмо и грозно
Белели снега впереди!
Он вышел на берег морозной,
Безжизненной, страшной реки!
Он вздрогнул, очнулся и снова
Забылся, качнулся вперед.
Он умер без крика, без слова,
Он знал, что в дороге умрет.
Он умер, снегами отпетый.
А люди вели разговор
Все тот же, узнавши об этом:
– Бродяга. Наверное, вор.
В жарком тумане дня
Сонный встряхнем фиорд! –
Эй, капитан! Меня
Первым прими на борт!
Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо церковных рам,
Мимо семейных драм.
Скучные мысли – прочь!
Думать и думать – лень!
Звезды на небе – ночь!
Солнце на небе – день!
Плыть, плыть, плыть
Мимо родной ветлы,
Мимо зовущих нас
Милых сиротских глаз.
Если умру – по мне
Не зажигай огня!
Весть передай родне
И посети меня.
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест,
Каждому на Руси
Памятник – добрый крест!
Я БУДУ СКАКАТЬ ПО ХОЛМАМ …
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризный,
Я буду скакать по следам миновавших времен.
Давно ли, гуляя, гармонь оглашала окрестность,
И сам председатель плясал, выбиваясь из сил,
И требовал выпить за доблесть, за труд и за честность,
И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил!
И быстро, как ласточки, мчался я в майском костюме
На звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,
А мимо неслись в торопливом немолкнувшем шуме
Весенние воды, и бревна неслись по реке.
Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели.
И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей,-
Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей.
О, сельские виды! О, дивное счастье родиться
В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!
Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица,
Разбить свои крылья и больше не видеть чудес!
Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!
Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы
Старинной короной своих восходящих лучей.
Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье
И тайные сны неподвижных больших деревень.
Никто меж полей не услышит глухое скаканье,
Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.
И только, страдая, израненный бывший десантник
Расскажет в бреду удивленной старухе своей,
Что ночью промчался какой-то таинственный всадник,
Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей.
– Когда же, когда же
Отчалит проклятый паром?
Как возятся долго
С погрузкой какого-то хлама! –
Сердились, галдя,
На своих чемоданах с добром
Четыре туза
И четыре причудливых дамы.
Меж тем рассветало.
И вот, озаряя ухабы,
Взлетел раскаленный,
Светящийся солнечный шар!
В торговый ларек
Потянулись с кошелками бабы,
Вокруг слободы
Расклубился сиреневый шарф –
Туман полевой,
И по заспанным омутным ямам
Паром зашумел,
Выплывая в могучий простор.
Четыре туза
И четыре внимательных дамы
Со мной завели,
Как шарманку, глухой разговор
О хлебе, о ценах,
О смысле какой-то проблемы.
– Эй, что ж ты, паромщик?
Затей свою песню, затей! –
Терпеть не могу
Разговоров на общие темы
Среди молодых,
Но уже разжиревших людей!
Сошел я с парома
И сразу направился прямо
Дорогой лесами,
Дорогой полями,
а там
Четыре туза
И четыре испуганных дамы
За каждым шофером
Носились весь день по пятам.
В этой деревне огни не погашены.
Ты мне тоску не пророчь!
Светлыми звездами нежно украшена
Тихая зимняя ночь.
Светятся, тихие, светятся, чудные,
Слышится шум полыньи.
Были пути мои трудные, трудные.
Где ж вы печали мои?
Скромная девушка мне улыбается,
Сам я улыбчив и рад!
Трудное, трудное – все забывается,
Светлые звезды горят!
Кто мне сказал, что во мгле заметеленной
Глохнет покинутый луг?
Кто мне сказал, что надежды потеряны?
Кто это выдумал, друг?
В этой деревне огни не погашены.
Ты мне тоску не пророчь!
Светлыми звездами нежно украшена
Тихая зимняя ночь.
ТИХАЯ МОЯ РОДИНА
В. Белову
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи.
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил.
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.
Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
Печальная Вологда дремлет
На темной печальной земле,
И люди окраины древней
Тревожно проходят во мгле.
Родимая! Что еще будет
Со мною? Родная заря
Уж завтра меня не разбудит,
Играя в окне и горя.
Замолкли веселые трубы
И танцы на всем этаже,
И дверь опустевшего клуба
Печально закрылась уже.
Родимая! Что еще будет
Со мною? Родная заря
Уж завтра меня не разбудит,
Играя в окне и горя.
И сдержанный говор печален
На темном печальное крыльце.
Все было веселым вначале,
Все стало печальным в конце.
На темном разъезде разлуки
И в темном прощальном авто
Я слышу печальные звуки,
Которых не слышит никто.
Сосен шум
1970 г., продолжение
Поезд мчался с грохотом и воем,
Поезд мчался с лязганьем и свистом,
И ему навстречу желтым роем
Понеслись огни в просторе мглистом.
Поезд мчался с полным напряженьем
Мощных сил, уму непостижимых,
Перед самым, может быть, крушеньем
Посреди миров несокрушимых.
Поезд мчался с прежним напряженьем
Где-то в самых дебрях мирозданья,
Перед самым, может быть, крушеньем,
Посреди явлений без названья.
Вот он, глазом огненным сверкая,
Вылетает. Дай дорогу, пеший!
На разъезде где-то, у сарая,
Подхватил меня, понес меня, как леший!
Вместе с ним и я в просторе мглистом
Уж не смею мыслить о покое,—
Мчусь куда-то с лязганьем и свистом,
Мчусь куда-то с грохотом и воем,
Мчусь куда-то с полным напряженьем
Я, как есть, загадка мирозданья.
Перед самым, может быть, крушеньем
Я кричу кому-то: «До свиданья. »
Но довольно! Быстрое движенье
Все смелее в мире год от году,
И какое может быть крушенье,
Если столько в поезде народу?
В жарком тумане дня
Сонный встряхнем фиорд! —
Эй, капитан! Меня
Первым прими на борт!
Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо церковных рам,
Мимо семейных драм.
Скучные мысли — прочь!
Думать и думать — лень!
Звезды на небе — ночь!
Солнце на небе — день!
Плыть, плыть, плыть
Мимо родной ветлы,
Мимо зовущих нас
Милых сиротских глаз.
Если умру — по мне
Не зажигай огня!
Весть передай родне
И посети меня.
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест.
Каждому на Руси
Памятник или крест.
НАД РЕКОЙ
Жалобно в лесу кричит кукушка
О любви, о скорби неизбежной.
Обнялась с подружкою подружка
И, вздыхая, жалуется нежно:
— Погрусти, поплачь со мной, сестрица.
Милый мой жалел меня не много.
Изменяет мне и не стыдится.
У меня на сердце одиноко.
— Может быть, еще не изменяет,—
Тихо ей откликнулась подружка,—
Это мой стыда совсем не знает,
Для него любовь моя — игрушка.
Прислонившись к трепетной осинке,
Две подружки нежно целовались,
Обнимались, словно сиротинки,
И слезами горько обливались.
И не знали юные подружки,
Что для грусти этой, для кручины,
Кроме вечной жалобы кукушки,
Может быть, и не было причины.
Может быть, ребята собирались,
Да с родней остались на пирушке,
Может быть, ребята сомневались,
Что тоскуют гордые подружки.
И когда задремлет деревушка
И зажгутся звезды над потоком,
Не кричи так жалобно, кукушка!
Никому не будет одиноко.
ИДЕТ ПРОЦЕССИЯ
Идет процессия за гробом.
Долга дорога в полверсты.
На ветхом кладбище — сугробы
И в них увязшие кресты.
И длится, длится поневоле
Тяжелых мыслей череда,
И снова слышно, как над полем
Негромко стонут провода.
Трещат крещенские морозы.
Идет народ. Все глубже снег.
Все величавее березы.
Все ближе к месту человек.
Он в ласках мира, в бурях века
Достойно дожил до седин.
И вот. Хоронят человека. —
Снимите шапку, гражданин!
НА АВТОТРАССЕ
Какая зловещая трасса!
Какая суровая быль!
Шоферы высокого класса
Газуют сквозь ветер и пыль.
Газуют во мраке таежном
По рытвинам в грозной ночи.
— Эй! Где тут начальник дорожный?
— Лежит у себя на печи.
Шоферы уносятся с матом,
Начальству от них не уйти!
Но словно с беспомощным братом
Со мной обошлись по пути.
Я шел, свои ноги калеча,
Глаза свои мучая тьмой.
— Куда ты?
— В деревню Предтеча.
— Откуда?
— Из Тотьмы самой.
За мною захлопнулась дверца,
И было всю ночь напролет
Так жутко и радостно сердцу,
Что все мы несемся вперед,
Что все мы почти над кюветом
Несемся куда-то стрелой,
И есть соответствие в этом
С характером жизни самой!
ЭКСПРОМТ
Я уплыву на пароходе,
Потом поеду на подводе,
Потом еще на чем-то вроде,
Потом верхом, потом пешком
Пройду по волоку с мешком —
И буду жить в своем народе!
В СТАРОМ ПАРКЕ
Песчаный путь
В еловый темный лес.
В зеленый пруд
Упавшие деревья.
И бирюза,
И огненные перья
Ночной грозою
Вымытых небес!
Желтея грустно,
Старый особняк
Стоит в глуши
Запущенного парка —
Как дико здесь!
Нужна покрепче палка,
Чтоб уложить
Крапиву кое-как.
Покрывшись пеплом,
Гаснет бирюза.
И там, во тьме
Унылого строенья,
Забытого навек
Без сожаленья,
Горят кошачьи
Желтые глаза.
Не отыскать
Заросшие следы,
Ничей приход
Не оживит картины,
Лишь манят, вспыхнув,
Ягоды малины
Да редких вишен
Крупные плоды.
Здесь барин жил.
И может быть, сейчас,
Как старый лев,
Дряхлея на чужбине,
Об этой сладкой
Вспомнил он малине,
И долго слезы
Катятся из глаз.
Подует ветер!
Сосен темный ряд
Вдруг зашумит,
Застонет, занеможет,
И этот шум
Волнует и тревожит,
И не понять,
О чем они шумят.
Н. Рубцов в переводах на английский
В жарком тумане дня
Сонный встряхнем фиорд!
-Эй, капитан! Меня
Первым прими на борт!
Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо церковных рам,
Мимо семейных драм…
Скучные мысли – прочь!
Думать и думать – лень!
Звезды на небе – ночь!
Солнце на небе – день!
Плыть, плыть, плыть
Мимо родной ветлы,
Мимо зовущих нас
Милых сиротских глаз…
Если умру – по мне
Не разжигай огня!
Весть передай родне
И посети меня.
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест.
Каждому на Руси
Памятник – добрый крест!
We will then make our way,
Sail by some ancient tombs,
By churches’ old remains,
By human griefs and pains…
Come on, let’s sail along,
Sail by those gentle trees,
Sail by those calling eyes
Of orphaned russian kids.
Yes, we will sail, we’ll sail.
Привет, Россия — родина моя!
Как под твоей мне радостно листвою!
И пенья нет, но ясно слышу я
Незримых певчих пенье хоровое.
Как будто ветер гнал меня по ней,
По всей земле — по селам и столицам!
Я сильный был, но ветер был сильней,
И я нигде не мог остановиться.
Привет, Россия — родина моя!
Сильнее бурь, сильнее всякой воли
Любовь к твоим овинам у жнивья,
Любовь к тебе, изба в лазурном поле.
За все хоромы я не отдаю
Свой низкий дом с крапивой под оконцем.
Как миротворно в горницу мою
По вечерам закатывалось солнце!
Как весь простор, небесный и земной,
Дышал в оконце счастьем и покоем,
И достославной веял стариной,
И ликовал под ливнями и зноем.
I feel so good within your deep green forests!
No singing heard, but I do sense it now,
I sense the song of some unseen strange chorus.
It was as if the wind drove me ahead,
Yes, I was strong, but stronger was the wind,
I had no chance to stop and fix my breathing.
My bond to you, your hay, your stalks of harvest,
My simple house amidst the endless fields,
Will hold right through, in spite the worst of hardships.
For all world’s riches I won’t give away
That lowly shack with nettle by the entrance,
Where in the evenings weary sun would move
Like some old friend into my humble chambers.
Where all the vastness, earthly and divine,
Would fill my window perfect peace and quiet,
Both bringing breeze of ancient days bygone,
Памяти Николая Рубцова / Плыть, плыть, плыть. /
Стихи Николая Рубцова
В жарком тумане дня
Сонный встряхнём фиорд!
— Эй, капитан! Меня
Первым прими на борт!
Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо церковных рам,
Мимо семейных драм…
Скучные мысли – прочь!
Думать и думать – лень!
Звёзды на небе – ночь!
Солнце на небе – день!
Плыть, плыть, плыть
Мимо родной ветлы,
Мимо зовущих нас
Милых сиротских глаз…
Если умру – по мне
Не разжигай огня!
Весть передай родне
И посети меня.
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест.
Каждому на Руси
Памятник – добрый крест!
Другие звукозаписи стихов Николая Рубцова
в интерпретации Виктора Астраханцева:
Звезда полей: https://www.chitalnya.ru/work/307979/
В минуты музыки: https://www.chitalnya.ru/work/246086/
Видение на холме: https://www.chitalnya.ru/work/307976/
Деревенские ночи: https://www.chitalnya.ru/work/275369/
Журавли: https://www.chitalnya.ru/work/721314/
Звезда полей: https://www.chitalnya.ru/work/307979/
Посвящение другу: https://www.chitalnya.ru/work/246306/
Тихая моя родина: https://www.chitalnya.ru/work/246088/
Рейтинг работы: 47
Количество отзывов: 9
Количество сообщений: 9
Количество просмотров: 1594
© 18.01.2015г. Виктор Астраханцев
Свидетельство о публикации: izba-2015-1237003
Поклон, Виктор, это силища! И эти фотографии тоже.
Так и для лирического героя Рубцова ближе водная стихия или влажная атмосфера:
«Деревцо у сырой коновязи. »,
«Речка за мною туманная/ будет бежать и бежать. »
Его «Таинственный странник» скачет «в тумане полей,
А Звезда «восходит ярче и полней. только здесь, во мгле заледенелой».
Мне кажется, что Рубцов еще не изучен и не освоен нашим литературоведением, как проявление одной из глубинных сторон русского национального сознания. А те, кто подходит к нему со стороны стихосложения, поэтического языка или его трагической биографии, оказываются лишь на поверхности этого явления.
Будем ждать и немного взрыхлять почву.
Спасибо, Виолетта, за ваш отзыв, который побуждает к дальнейшим размышлениям о явлении «Николай Рубцов»
Лидия Смирнова 25.06.2015 21:47:51
Отзыв: положительный
ВЫШЕ ВСЯКИХ ПОХВАЛ!
Погружение на глубину духовности стиха, который уже стал бессмертным! Сердечное Вам спасибо, Виктор, за верность душе таланта Николая Рубцова, за глубинное понимание этих философских строк!
Благодарю, Лидия, за ваш отзыв. Зная ваше ревностное отношение и преданную любовь к поэзии Рубцова,
мне особенно дорого ваше восприятие моей версии. Чарующие стихи.