а что случилось с миссис фигг в день рождения дадли
«Гарри Поттер и Философский Камень»
Тематика: Фэнтези
Глава 2. ИСЧЕЗНУВШЕЕ СТЕКЛО
Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсль обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало туже самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.
Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках, но с тех пор Дадли Дурсль вырос, и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок
Тем не менее Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:
— Подъем! Вставай! Поднимайся!
Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.
— Живо! — провизжала она.
Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.
Тетя вернулась к его двери.
— Ты что, еще не встал? — настойчиво поинтересовалась она.
— Почти, — уклончиво ответил Гарри.
— Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.
В ответ Гарри застонал.
— Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.
День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.
Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.
Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу.
Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.
—Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.
«Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.
Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.
— Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия.
Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.
К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.
Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.
— Тридцать шесть, — произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году.
— Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! — поспешно затараторила тетя Петунья.
— Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. — Лицо Дадли покраснело.
Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.
Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.
— Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?
Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.
— Значит. — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать. тридцать.
— Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тетя Петунья.
— А-а-а! — Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. — Тогда ладно.
Дядя Верной выдавил из себя смешок
— Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли.
Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.
Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.
— Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.
Тетя махнула рукой в сторону Гарри.
Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы.
— И что теперь? — злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил.
Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.
—Мы можем позвонить Мардж,— предложил дядя.
— Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.
Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем.
— А как насчет твоей подруги? Забыл, как ее зовут. Ах, да, Ивонн.
— Она отдыхает на Майорке, — отрезала тетя Петунья.
— Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли.
Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.
— И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? — прорычала она.
— Может быть. — медленно начала тетя Петунья. — Может быть, мы могли бы взять его с собой. и оставить в машине у зоопарка.
— Я не позволю ему сидеть одному в моей новой машине! — возмутился дядя Вернон.
Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.
— Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.
— Я. Я не хочу. Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. — Он. Он всегда все по-по-портит!
Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Гарри, состроил отвратительную гримасу.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— О господи, это они! — В голосе тети Петуньи звучало отчаяние.
Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач.
Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк Тетя с дядей так и не придумали, на кого его можно оставить. Но прежде чем Гарри сел в машину, дядя Вернон отвел его в сторону.
— Я предупреждаю тебя! — угрожающе произнес он, склонившись к Гарри, и лицо его побагровело. — Я предупреждаю тебя, мальчишка, если ты что-то выкинешь, что угодно, ты просидишь в своем чулане взаперти до самого Рождества!
—Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово.
Но дядя Вернон не поверил ему. Ему никто никогда не верил.
Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чем.
Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды и заклеенных скотчем очков.
Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно также, как выглядел до того, как тетя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.
В другой раз тетя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тетя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания.
Был еще случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы.
Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча запер его в кладовке и ушел. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки, его подхватил порыв ветра — потому так все и получилось.
Но сегодня все должно было пойти просто отлично. Гарри даже не жалел о том, что находится в компании Дадли и Пирса, — ведь ему посчастливилось провести день не в школе, не в чулане и не в пропахшей кабачками гостиной миссис Фигг. А за такую возможность Гарри готов был дорого заплатить.
Всю дорогу дядя Вернон жаловался тете Петунье на окружающий мир. Он вообще очень любил жаловаться: на людей, с которыми работал, на Гарри, на совет директоров банка, с которым была связана его фирма, и снова на Гарри. Банк и Гарри были его любимыми — то есть нелюбимыми — предметами. Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.
— Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их обогнал мопед.
— А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.
Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами.
— Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон.
Он уже пожалел, что открыл рот. Дурсли терпеть не могли, когда он задавал вопросы, но еще больше они ненавидели, когда он говорил о чем-то странном, и не имело значения, был ли это сон или он увидел что-то такое в мультфильме. Дурсли сразу начинали сходить с ума, словно им казалось, что это его собственные идеи. Совершенно лишние и очень опасные идеи.
Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лед с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой, — горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами.
У Гарри давно не было такого прекрасного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить его. Но пока все обходилось.
Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри.
Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец.
Дадли быстро нашел самую большую в мире змею. Она была настолько длинной, что могла дважды обмотаться вокруг автомобиля дяди Вернона, и такой сильной, что могла раздавить его в лепешку, но в тот момент она явно была не в настроении демонстрировать свои силы. А если точнее, она просто спала, свернувшись кольцами.
Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.
— Пусть она проснется, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.
Дядя Верной постучал по стеклу, но змея продолжала спать.
— Давай еще! — скомандовал Дадли.
Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.
— Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.
Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тетя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог выходить из чулана и бродить по всему дому.
Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри.
Змея ему подмигнула.
Гарри смотрел на нее, выпучив глаза. Потом быстро оглянулся, чтобы убедиться, что никто не замечает происходящего, — к счастью, вокруг никого не было. Он снова повернулся к змее и тоже подмигнул ей.
Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день».
— Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает.
Змея энергично закивала головой.
— Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри.
Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевел взгляд на нее. «Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он.
— Наверное, там было куда лучше, чем здесь? Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал:
«Данная змея родилась и выросла в зоопарке».
— А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?
Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности.
— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!
Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.
— Пошел отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро.
Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол. Последовавшие за этим события развивались так быстро, что никто не понял, как это случилось: в первое мгновение Дадли и Пирс стояли, прижавшись к стеклу, а уже через секунду они отпрянули от него с криками ужаса.
Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.
Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела:
— Бразилия — вот куда я отправлюсь. С-с-спасибо, амиго.
Владелец террариума был в шоке.
— Но тут ведь было стекло, — непрестанно повторял он. — Куда исчезло стекло?
— А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри? Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся к Гарри, которого до этого старался не замечать. Он был так разъярен, что даже говорил с трудом.
— Иди. в чулан. сиди там. никакой еды. — Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тетя Петунья дала ему большую порцию бренди.
Много позже, лежа в темном чулане, Гарри пожалел, что у него нет часов. Он не знал, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Он готов был рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли.
Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лежа в темном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу. Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зеленый свет.
И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тетя и дядя Никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали.
Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далекий и неизвестный, и заберет его отсюда. Но этого так и не произошло — его единственными родственниками были Дурсли, — и Гарри перестал мечтать об этом. Но иногда ему казалось — или ему просто хотелось в это верить, — что совершенно незнакомые люди ведут себя так, словно хорошо его знают.
Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зеленое. А недавно на улице к нему подошел лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушел, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Гарри пытался повнимательнее их рассмотреть.
Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старье и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться.
В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким еще долгие годы. Много-много лет.
© Все права принадлежат авторам и издателям.
Информация на данном сайте предоставлена исключительно в ознакомительных целях, чтобы Вы могли читать книги онлайн бесплатно без регистрации.
Кое-что о миссис Фигг (джен)
Аромат капусты и фотографии бесчисленных кошек – вот, пожалуй, и все, что приходит на ум, когда заходит речь об Арабелле Фигг. Впрочем, позднее она проявила себя с неожиданной стороны… Но так ли все было просто с самого начала?
«На конкурс «Не романтикой единой-2».
Номинация «Ежедневный пророк».
Сегодня запах капусты был особенно невыносимым. С трудом сдерживаясь, чтобы страдальчески не поморщиться и не обидеть тем самым хозяйку дома, Гарри уставился в окно, наблюдая за тем, как пляшут солнечные зайчики на зелени листвы в саду. Это всегда помогало ему выдержать очередной визит к миссис Фигг.
Не то что бы тетя с дядей гнали его туда насильно: фактически, прямой приказ отправляться к этой соседке он слышал от них не более одного раз в году — в день рождения своего кузена. В другие же дни Гарри заглядывал к миссис Фигг тайком от дяди и тети, по собственному почину, чтобы поиграть с ее кошками и при случае поесть чего-нибудь. Дадли день от дня становился все прожорливее, так что после него на столе не всегда оставалось не только что-либо вкусненькое, но и вообще хоть что-нибудь. А самостоятельно лазать за едой в холодильник Гарри было категорически запрещено.
Миссис Фигг была гостеприимна и встречала Гарри с неизменной улыбкой, но стряпня ее была далеко от совершенства. К тому же готовила она довольно редко, так как, будучи женщиной небогатой, не могла позволить себе нанять служанку, а самой ей болезни и возраст уже не позволяли подолгу стоять за плитой. В довершение всего она была поклонницей здорового образа жизни, так что весьма уважала овощи, и в особенности — капусту. Но если, скажем, печеную тыкву или салат с зеленью Гарри ел спокойно и даже с удовольствием, то капусту он на дух не переносил. А сегодня у миссис Фигг был, кажется, именно «капустный день»…
Старый добрый метод — глядеть в окно, чтобы забыть о запахе капусты и урчании в животе — сегодня не работал. Гарри обратил внимание, что зеленый лук, который миссис Фигг в изобилии выращивала на подоконнике кухни, разросся просто до неприличия. Он никак не мог понять, что такого странного ему кажется в этом луке, потому что все мысли забивало непреодолимое желание пообрывать эти нежные зеленые перышки и, хорошенько посолив, съесть их вместе с тем черным хлебом, какой миссис Фигг в изобилии выставляла к любой трапезе. Но Гарри понимал, что не стоит злоупотреблять гостеприимством хозяйки.
Однако и есть постылую капусту он тоже не особо хотел, поэтому мысленно дал себе слово приналечь во время этого обеда больше на хлеб. Он перевел взгляд с окна на тарелку с позавчерашним хлебом — и вдруг на секундочку представил, что это вкуснющий свежий брауни. От сладких мечтаний его отвлек Мистер Тибблс, который прыгнул на колени, явно требуя внимания. Поглаживая кота и стараясь не смотреть на миссис Фигг, готовящуюся угостить его капустой, Гарри вновь перевел взгляд на окно. Да уж, дом миссис Фигг — явно не такой, где могут водиться десерты вроде брауни, не говоря уже, к примеру, о шоколаде. Она искренне считала, что сладости портят зубы и в целом здоровье.
И тут до Гарри неожиданно дошло, почему лук на подоконнике вызывает у него такое странное беспокойство: в прошлый раз, когда он здесь обедал, зеленые ростки были высотой не более сантиметра, а сейчас вымахали с карандаш, если не больше! Само по себе это, в общем-то, было делом вполне обычным, если бы не одно «но»: в прошлый раз Гарри обедал здесь не далее как позавчера. Он перебрал в памяти все, что он знал о растениях: как ни крути, получалась какая-то неестественная скорость роста… Но поразмыслив, решил, что ошибается, думая, что был здесь позавчера — должно быть, он не заглядывал к миссис Фигг дней пять.
Есть хотелось ну просто очень. Подумав, Гарри, скрепя сердце, принялся за капусту. С хлебом она была очень даже ничего, особенно если налегать именно на хлеб. А затем они пили чай, и миссис Фигг внезапно преподнесла ему сюрприз — выставила на стол целую коробку лимонных долек! Гарри взял одну, потом еще одну, потом третью… Он просто не верил своему счастью.
— Но вы же не любите сладкое, миссис Фигг? — спросил он удивленно.
— Да, Гарри, я считаю, что сладости очень вредны для здоровья, — невозмутимо ответила миссис Фигг. — Но как видишь, даже у меня они иногда появляются. Старый знакомый угостил — принес пару дней назад… Очень кстати. Сама я их есть не буду, разумеется, но вот гостей угощать — очень даже пойдет. Ты ешь, ешь, дорогой… В твоем возрасте человека еще интересуют сладости.
Гарри подумал, что не хотел бы дожить до того возраста, когда ему будет неинтересно сладкое. Но вслух ничего не сказал. Жизнь приучила его не высказывать своего мнения без особой надобности.
Столь роскошный обед не мог не завершиться таким же приятным отдыхом. И действительно, сегодня Гарри провел вечер у миссис Фигг именно так, как ему нравилось — в кресле-качалке, с книгой в руках и котом на коленях. Он любил играть с забавными котами миссис Фигг, но терпеть не мог разглядывать их бесконечные фото в огромных альбомах, которыми она его иногда донимала. Он вообще не любил фотографии. Они казались ему слишком… застывшими, что ли. И он бывал очень благодарен миссис Фигг, когда она, вместо того, чтобы рассказывать ему бесконечные истории о детстве и юности своих любимцев под шорох картонных страниц, просто позволяла ему поиграть с ними или же почитать книжку из небольшой, но интересной библиотеки покойного мистера Фигга.
Итак, сегодняшний его визит к миссис Фигг определенно удался. Это стоило ценить, ведь так случалось далеко не всегда.
Иногда миссис Фигг бывала определенно не в духе, и хотя Гарри все равно получал от нее угощение, но чувствовал, что ему здесь не очень-то рады. Зато чай у нее в такие дни бывал почему-то исключительно вкусным и ароматным, словно какое-то волшебное зелье.
Временами же миссис Фигг бывала такая странная, что просто слов не находилось. Например, однажды она попыталась научить его раскладывать пасьянс и предсказывать будущее на картах, а за ужином в тот день угостила каким-то странным крепким напитком, от которого Гарри потянуло в сон, и он проспал у нее в кресле-качалке два с лишним часа, прежде чем уйти домой.
А однажды Гарри заметил за миссис Фигг нечто совершенно необъяснимое. В тот зимний день он забежал к ней после школы уставший и промерзший до костей. Домой совершенно не тянуло — вчера у него вышел очередной конфликт с Дадли, а для прогулок на воздухе погода была не самая подходящая. Кроме того, у Гарри слегка поднялась температура — похоже, он простыл. Хозяйка радушно приняла его, да только Гарри такой теплый прием ничуть не согрел: в гостиной миссис Фигг оказалось почти так же холодно, как на улице. Он хотел было уже уйти домой (Дурсли, по крайней мере, никогда не экономили на отоплении!), но миссис Фигг насильно усадила его в кресло-качалку, накрыв пледом, и сказала, что сейчас растопит камин. И она его действительно растопила, ткнув в него бледно-розовым старым зонтиком, который валялся неподалеку. Гарри моргнул от удивления, решив, что ему почудилось. Но нет, ничего подобного: в камине уже несколько секунд как полыхало яркое пламя, а в руке у миссис Фигг по-прежнему был именно зонтик, а не кочерга. Он хотел было спросить, каким образом она это делает, но тут в комнате как-то сразу стало тепло, и Гарри неудержимо потянуло в сон. А когда он проснулся и спросил у миссис Фигг про зонтик, она удивленно подняла брови и сказала, что у нее нет и никогда не было зонтика, что она ими принципиально не пользуется — предпочитает дождевик. Гарри решил тогда, что всему виной был его жар: приболел, вот и почудилось неизвестно что…
Но всего хуже было в тот жуткий день, когда миссис Фигг его… не узнала. Да-да, не узнала! Гарри постучал к ней, и она открыла дверь. Но вместо того, чтобы широко распахнуть ее перед ним, как обычно, уставилась на него настороженным взглядом и спросила: «Что вам угодно, молодой человек? Кто вы?» Гарри оторопел. Немного помолчав, он промямлил: «Я Гарри Поттер, мэм. Племянник мистера и миссис Дурсль с соседней улицы». На что старуха не очень-то приветливо ответила: «Миссис Дурсль просила что-то передать мне?» Гарри решил, что пора сваливать. Он был совершенно растерян. «Нет, ничего… Простите. До свидания, миссис Фигг», — выпалил он на одном дыхании и, круто развернувшись, бегом направился домой. Ему нужно было подумать, поразмыслить.
Дома он привел в порядок свои чувства. Пришло на память, как его одноклассник рассказывал ребятам о своей бабушке, у которой была какая-то такая болезнь, какая бывает только у старых людей — она все забывала. Даже о своем внуке не помнила, кто он такой. Но порой все же вспоминала его и нормально общалась с ним. Может, и с миссис Фигг творится то же самое? Но в таком случае она еще может вспомнить его! Гарри твердо решил проверить это. И действительно: когда он зашел к миссис Фигг в следующий раз, они очень непринужденно пообщались — она даже не устроила ему пытку фотоальбомами. Кажется, ее болезнь временами и в самом деле отступала.
Петуния Дурсль еще раз постучала в дверь дома миссис Фигг, уже настойчивее. Да где же она ходит, эта старуха! Что за привычка исчезать именно тогда, когда она так нужна? Завтра день рождения Дадли, и миссис Дурсль хотела, как обычно, попросить соседку пригласить Гарри к себе на целый день. За одним только Дадли она еще могла присматривать, чтобы тот не очень сильно донимал Гарри. Тем более что ей всегда было легко отвлечь сына едой. Но уследить за кучей энергичных и шумных мальчишек, чтобы те не приставали к ее странному, практически ненормальному племяннику — такое было выше ее сил. А ведь завтра у Дадли соберутся все его друзья… Она же просто измучается вовремя везде поспевать, если Гарри останется дома! Да и Вернону все это не понравится.
Чтобы Гарри не сильно докучал соседке, Петуния Дурсль решила занести миссис Фигг коробку печенья, чтобы той было чем отвлечь мальчишку завтра. Покупать угощение на свои деньги соседка была совершенно не обязана, и Петуния это понимала. Миссис Дурсль прекрасно знала также, что Гарри частенько забегает к старухе, и потому периодически приносила ей угощение по мелочи — в знак благодарности за то, что та в меру сил избавляет ее от проблем с этим трудным ребенком.
Миссис Фигг все не отзывалась, и молодая женщина в раздражении нажала на ручку двери, сделав привычное движение, словно собираясь войти. Спохватившись, она отдернула руку, но было уже поздно: дверь открылась. Она оказалась не заперта.
Петуния была смущена и раздосадована. Но с другой стороны, если уж открыла дверь, почему бы не заглянуть внутрь? И она переступила порог. Первое, что привлекло ее внимание — яркая круглая жестяная коробка на столике у входа. Петуния машинально взглянула на этикетку: лимонные дольки, надо же! А ведь старуха не раз твердила, что категорически не приемлет сладкое ни в каком виде — и других от этого отговаривает. Откуда же эта жестянка? Хотя, может, кто-нибудь заходил в гости…
Петуния решила, что если миссис Фигг не окажется дома, она оставит и свою коробку с печеньем на том же столике и приложит к ней записку. Бегать к соседке по несколько раз на дню миссис Дурсль не имела ни времени, ни желания: у нее было полно хлопот по дому, тем более сегодня, в преддверии праздника ее дорогого мальчика. А звонить миссис Фигг по телефону было делом гиблым: та никогда не брала трубку. Петуния подозревала, что старуха просто-напросто глуховата. Но даже если это и вправду было так, миссис Фигг в этом категорически не признавалась.
И все же, дома она или нет, в конце концов? Петуния осторожно заглянула в гостиную — и увидела миссис Фигг. Та сидела в кресле-качалке, закрыв глаза. У гостьи упало сердце. Неужели эта несчастная старуха умерла? Именно сейчас, когда она ей так нужна! На ватных ногах Петуния подошла поближе — и с облегчением услышала тихий храп, напоминающий кошачье мурлыканье.
Стоп, мурлыканье? Да ведь тут полно кошек! Целых четыре. Или даже пять… Петуния хорошо помнила только Мистера Тибблса, старого кота черепахового окраса, который постоянно отирался о ее ноги, когда она приходила сюда. И ей каждый раз приходилось бороться со страхом, что острые кошачьи когти вцепятся ей в колготки или того хуже — расцарапают ноги.
Был еще Снежок — Петуния запомнила его только потому, что это имя ей казалось издевательским для кота, шерсть которого давно утратила первозданную белизну и слегка свалялась. Вот зачем, спрашивается, заводить кошек, если не можешь за ними толком ухаживать? Остальных двух котов, черного и рыжего, Петуния вовсе не удостаивала своим вниманием и не помнила их кличек.
Но кажется, кошек у миссис Фигг было все же больше, чем четыре. Во всяком случае, однажды Петунии бросилась в глаза кошка, которую она до этого здесь не видела, да и после этого — тоже. Худющая, грязновато-серая, словно вывалянная в пыли, она выглядела еще хуже, чем Снежок, и вызвала у Петунии острый приступ брезгливости — потому и запомнилась ей.
Еще одна странная кошка была замечена ею совсем недавно, с месяц назад. Петуния в тот майский день проходила мимо дома миссис Фигг и увидела на крыльце всю ее кошачью команду. Черный кот со Снежком лежали бок о бок этаким «инь-янь», ступенькой ниже развалился рыжий, а в сторонке Мистер Тибблс гонялся за бабочкой. Он казался посвежевшим, каким-то помолодевшим, так что Петуния невольно замедлила шаг и загляделась на ловкие движения старого кота. В тот же миг что-то коснулось ее щиколотки. Она с визгом отпрянула и, поглядев вниз, увидела… Мистера Тибблса. Он снова полез отираться о ее ноги, но Петунии уже было не до того: застыв на месте, она удивленно смотрела на гоняющуюся за бабочкой кошку той же расцветки, что и Мистер Тибблс. Ей показалось, что при всей схожести масти та кошка, в отличие от Мистера Тибблса — породистая, ухоженная. И, возможно, очень дорогая. Откуда у миссис Фигг такое животное? Но раздумывать над этим было некогда — через час с небольшим должен был возвратиться с работы Вернон, и ей пора было готовить ужин. Петуния продолжила свой путь. С того времени она уже дважды бывала тут, но той породистой кошки больше не видела.
И вот сейчас Петунии послышался от кресла-качалки храп, напоминающий мурлыканье. Прекрасно зная, что в доме кошатницы это может быть лишь обманом слуха, она решила проверить более надежным способом, жива ли хозяйка: опасливо подошла поближе и взяла миссис Фигг за запястье. Пульс ощущался. Она была жива! Обрадованная Петуния позвала старуху по имени. Но та не отозвалась и не прекратила храпеть. Потрепала ее по руке. Ноль внимания. Еще несколько минут Петуния пыталась разбудить соседку, громко зовя ее по имени, но безуспешно.
Махнув рукой, миссис Дурсль вышла в прихожую, разыскала в сумочке блокнотик и ручку, черкнула несколько слов, вырвала из блокнота этот лист и положила его на столик у двери, придавив сверху коробкой печенья. Затем вышла, плотно прикрыв за собою дверь. И тут же столкнулась нос к носу… с миссис Фигг, которая как раз поднималась на крыльцо.
Престарелая соседка, к огромному удивлению Петунии, без всяких видимых усилий тащила в руках две огромные сумки — одну с продуктами, а другую с пакетами кошачьего корма. Миссис Дурсль окаменела и пришла в себя только через несколько секунд, обнаружив при этом, что стоит и смотрит на миссис Фигг с открытым ртом.
— Приветик! — радостно поздоровалась старуха. Голос ее звучал просто оглушительно — сегодня она менее, чем когда либо, выглядела божьим одуванчиком. Судя по всему, она чувствовала себя прекрасно и была в отличном настроении.
— Д-добрый день, миссис Фигг… — отозвалась Петуния, ноги которой, кажется, буквально прилипли к придверному коврику.
— Неважно выглядите! — прогрохотала миссис Фигг, оглядев ее с ног до головы. — Приболели, что ль?
Петуния захлопала глазами от подобной неделикатности и машинально отступила в сторону, давая соседке возможность подойти к двери. А потом выдавила сквозь зубы:
— Просто немного устала сегодня…
— Что ж вы так себя не бережете! — наставительно рявкнула миссис Фигг, толкнув незапертую дверь ногой и переступая порог. — Как говаривала моя матушка, болезни и великана с ног свалят.
Миссис Дурсль покраснела от обиды. Это намек на ее высокий рост, что ли? Миссис Фигг была женщиной маленькой и хрупкой и в разговоре всегда смотрела на нее, Петунию, снизу вверх. Надо бы уйти, но помня о той, второй миссис Фигг, которая была в гостиной, Петуния была не в состоянии сделать ни шагу. Ей очень хотелось выяснить, в чем тут дело. А еще ей было очень страшно.
— Чего стоите? Заходите, чайку попьем! — высунулась в дверь миссис Фигг — сумки она опустила на пол в прихожей. — У меня кексы есть! Шоколадные! Сама пекла!
Петуния широко распахнула глаза. Она и не подозревала о кулинарных способностях соседки, но сейчас не это было главное. Та сама пригласила ее внутрь! Туда, где находится вторая миссис Фигг… И Петуния решительно шагнула через порог, не преминув отметить про себя, что сегодня простонародное происхождение миссис Фигг как нельзя более дает о себе знать, если судить по ее манере выражаться.
Миссис Фигг поманила соседку за собой в гостиную и бодро двинулась туда же. Однако в дверях старуха резко остановилась, и у Петунии замерло сердце. Стоя за ее спиной, Петуния отчетливо видела в кресле у камина вторую миссис Фигг. Та по-прежнему была неподвижна и не открыла глаз при их появлении.
Та миссис Фигг, что стояла перед ней, громко кашлянула и как ни в чем ни бывало прошла в гостиную. Подошла к той, что в качалке, поправила на ней плед… А потом, повернувшись к Петунии, сказала:
— Вы не смущайтесь, это сеструха моя, из деревни… Близняшки мы с нею. Видите, как похожи? Один в один!
Петуния наконец-то смогла нормально выдохнуть с того самого момента, как увидела миссис Фигг на крыльце с двумя сумками. Сестра-близнец! Надо же, а она-то думала, что после смерти мужа миссис Фигг осталась совсем одна на этом свете…
— А почему она не просыпается? Ведь она должна слышать нас! — спросила Петуния.
— Да какое там! Глуха, как тетерев! И здоровье у нее не ахти, не то что у меня… Часами дрыхнет. Да и пусть себе спит. Мы щас с вами чайку попьем, а ее я покормила перед уходом, так что не беспокойтесь. Я своей сеструхе голодать ни в жизнь не дам! — и миссис Фигг захохотала так, словно изрекла отличную шутку.
«Уж не злоупотребляет ли она алкоголем? — пронеслось в голове у Петунии. — Хотя, если на ее плечи легла забота о немощной сестре, это было бы естественным способом снять стресс».
— Она к вам насовсем, миссис Фигг? — осторожно спросила миссис Дурсль. И обеспокоенно подумала, что если это действительно так, то теперь миссис Фигг будет, пожалуй, не до Гарри, а это очень неудобно для них, Дурслей…
— Да нет! На недельку всего! — пророкотала миссис Фигг. — Сто лет не видались!
Миссис Дурсль облегченно вздохнула. Тем временем ее соседка бухнула на стол блюдо с кексами. Они были кривенькие, местами подгоревшие, и вдобавок выглядели так, словно пролежали на этой кухне с десяток лет.
— Присаживайтесь, чего же вы стоите! — миссис Фигг широко взмахнула рукой, приглашая соседку за стол.
— Нет, спасибо, я пойду… — пробормотала миссис Дурсль, отступая к двери. — У меня сегодня так много дел…
Спешно попрощавшись, она буквально вылетела на улицу. И только переступив порог своего дома, вспомнила, что так и не сказала миссис Фигг того, зачем, собственно, приходила к ней. То есть, не попросила ее присмотреть за Гарри завтра. Вздохнув, Петуния решила, что придется сегодня еще раз сходить к старухе — вечером. Между перспективой оставить Гарри дома в день рождения Дадли и необходимостью дважды за день посетить полусумасшедшую и плохо воспитанную соседку Петуния Дурсль, не задумываясь, выбрала второе.
— Минерва, поймите меня правильно…. Я всецело доверяю нашим коллегам, но нам с вами все же нужны новые помощники в этом деле, — Дамблдор посмотрел на собеседницу поверх очков. — Давайте будем честными друг с другом: мы не справляемся. У каждого из нас очень много других обязанностей. Как хотите, но я уверен, что вам стоит заняться набором дополнительных ассистентов.
— Профессор, я и не спорю… Помощники нужны. Я отчетливо поняла это после провала с пропущенным дежурством, когда Сивилла не смогла вовремя занять свое место, и миссис Фигг просто не узнала Гарри. А тот вопиющий случай, когда Сивилла вместо чая угостила мальчика бокалом огневиски? Спасибо хоть, не перепутала чай с оборотным зельем! Но поймите и вы меня: я боюсь расширять круг участников нашего маленького заговора.
— Ну-ну, Минерва… Какой там заговор! Мы не заговорщики, а заложники, — директор Хогвартса грустно улыбнулся.
Профессор МакГонагалл подняла на него непонимающий взгляд:
— Именно! Все мы, фактически — заложники той болезни, жертвой которой так не вовремя стала миссис Фигг. Увы, сквибы подвержены старческим расстройствам личности столь же сильно, как и маглы. Она перестала помнить, кто такой Гарри Поттер, и в результате мы потеряли союзника, на которого могли рассчитывать в присмотре за ребенком. Но нашей вины в том нет, не так ли?
— Да, нашей вины в том нет… — эхом повторила МакГонагалл. — Но может, все же попробуем как-нибудь дотерпеть этот последний год, оставшийся ему до Хогвартса? Имею в виду, не привлекая никого дополнительно… А дальше будет уже намного легче. За мальчиком придется присматривать только во время летних каникул. Летом, если потребуется, я сама буду там дежурить ежедневно! Мне даже оборотное зелье для этого не нужно — я уже привыкла посещать те места в анимагической форме. Но могу и под обороткой дежурить, как все остальные — если нужно будет по-прежнему плотно общаться с Гарри, находясь в образе миссис Фигг. Я вызубрила наизусть биографии всех ее кошек! И добросовестно вдалбливаю их в голову бедному мальчику в каждое свое дежурство в том доме!
— Минерва, ну почему вы так упрямитесь? На кого рассчитываете?
— Прежде всего — на Хагрида. Вы же сами говорили, что доверили бы ему даже собственную жизнь!
— Свою жизнь — да, безусловно. Но вот изображать меня на сцене я ему не доверил бы. Актер из него, скажу откровенно, так себе.
— Он так старается! Добровольно берет на себя больше всех дежурств!
— Да… Но так ли это хорошо? Чем чаще он бывает там, тем больше ошибается. Однажды мальчик заметил, как он растапливал камин зонтиком! А тот случай, когда Хагрид погрузил миссис Фигг в сон, но забыл перенести ее в спальню?!
— О… Вы знаете об этом? — опустила глаза профессор МакГонагалл.
— А вы как думали? — нахмурился ее собеседник. — Конечно, я знаю, что там произошло. Хагриду пришлось выдать ее за сестру-близнеца миссис Фигг, когда она попалась на глаза Петунии Дурсль.
— Вы не подумайте, директор, Хагрид там не один отдувается за всех! Остальные тоже по мере сил вносят свою лепту! Даже Снейп, хотя ему участие в этом деле дается труднее, чем любому другому. Общаться с мальчиком у него получается не очень, но чай для него он заваривает лучше, чем все мы, вместе взятые. Даже Филч, хотя и не может быть нам полезен в полной мере, иногда дежурит там с миссис Норрис… А профессор Стебль во время дежурств, помимо всего прочего, ухаживает за домашними растениями миссис Фигг, не давая им засохнуть…
— Минерва, я все понимаю… Я ценю вклад каждого. И все же подумайте хотя бы о паре новых дублеров для миссис Фигг.
— Что ж… У меня есть кое-кто на примете.
— Супруги Уизли. Мне кажется, они с удовольствием согласились бы.
— О, нет! Только не это!
— Но почему? Их младший сын — ровесник Гарри. В школе мальчики будут учиться вместе. Возможно, даже на одном факультете.
— Я хотел сказать, окружить Гарри своей любовью. А сейчас нам нужен кто-то… менее занятой.
— Ах, если бы Нимфадора Тонкс была постарше… Метаморф — это же идеальное решение нашей проблемы!
— Вы правы. Но мы не можем отрывать от занятий ученицу выпускного курса. Кроме того, она своевольна и практически неуправляема. Просто представьте, что стало бы с Петунией Дурсль, если бы она увидела, что миссис Фигг обзавелась утиным клювом и розовыми волосами!
— Да уж… Профессор, а может, мы все-таки повременим с поиском новых дублеров?
— Ладно, Минерва, уговорили. В конце концов, остался всего год. Дотерпим как-нибудь.
Фанфики по «Гарри Поттеру»
Фанфики в серии: авторские+переводные, миди+мини, все законченные Общий размер: 765 Кб