а может нам с тобой в томашов сбежать хоть на день мой любимый

Томашев

А может снова нам в Томашев вдруг ломануться, друг мой милый.
Туда, где в сумерках янтарных вся явь осенняя застыла.

Мне очень в юности нравилось, как Ева Демарчик исполняет эту песню на стихи Юлия Тувима. Люди моего поколения и круга обязательно поймут, о чём идёт речь.

Седлаченка же, когда я ей прокрутила ролик на «Ютьюбе», сказала: «Не верю».

До улыбки, наверное.

«А может, нам с тобой в Томашов. Сбежать хоть на день, мой любимый.Там, может. В сумерках янтарных. Вся тишь сентябрьская остынет.

В том белом доме в тихой зале. Где все стоит теперь чужое. Наш разговор печальный, давний. Должны закончить мы с тобою.

Так, может снова, нам в Томашов. Сбежать хоть на день, мой любимый. Там, может. В сумерках янтарных. Вся тишь сентябрьская остынет.

Из ясных глаз моих ложится. Слезою след, к губам солёным. А ты молчишь, не отвечаешь. И виноград ты ешь зелёный.

Тот дом покинутый, та зала. И до сих пор, понять не в силах. Вносили люди, чью-то мебель. Потом в раздумьях выходили.

А всё же много там осталось И тишь сентябрьская стынет. Так может снова нам, хоть на день. Сбежать в Томашов, мой любимый?

Глаза мои поют с мольбою «Du holde Kunst…» И сердце рвётся и надо ехать. Дай же руку, в руке моей она спокойна.

И уезжаю тебя оставив. Как сон беседа наша рвётся, благословляю, проклинаю «Du holde Kunst…», и всё, без слова.

А, может, нам с тобой в Томашов. Сбежать хоть на день, мой любимый. Там, может. В сумерках янтарных. Вся тишь сентябрьская всё стынет.

Из ясных глаз моих ложится. Слезою след, к губам солёным. А ты молчишь, не отвечаешь. И виноград ты ешь зелёный…»

Юлиан Тувим. Перевод Бориса Носика.

Не знаю, как вам, а мне этот виноград сразу напомнил про арбуз, который ел Дмитрий Дмитрич Гуров.

«У нее в номере было душно, пахло духами, которые она купила в японском магазине. Гуров, глядя на нее теперь, думал: «Каких только не бывает в жизни встреч!» От прошлого у него сохранилось воспоминание о беззаботных, добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы очень короткое;

На столе в номере был арбуз. Гуров отрезал себе ломоть и стал есть не спеша. Прошло по крайней мере полчаса в молчании.
Анна Сергеевна была трогательна, от нее веяло чистотой порядочной, наивной, мало жившей женщины; одинокая свеча, горевшая на столе, едва освещала ее лицо, но было видно, что у нее нехорошо на душе.»

И вот ещё один нехилый перевод. Интересно так сравнивать с вариантом Носика. В процессе сравнивания что-то в бестолковке щёлкает и какая-то дверца с тихим скрипом приоткрывается. У меня, во всяком случае.

«О, Великое искусство, сколько раз в часы печали»
Песня Шуберта

А может, вырваться в Томашув
Хотя бы на день, мой любимый?
Там тень сентябрьская пляшет
За сумерками золотыми…

В том белом доме, в тех покоях,
Там, где давно чужая мебель,
Должны закончить мы с тобою
Наш разговор. Что был. И не был…

За круглым тем столом доныне
Сидим недвижно, как в заклятьи!
Кто снимет чары с нас, кто вырвет
Нас из беспамятства объятий?!

Ещё из глаз слеза струится
К губам дорожкою солёной…
Молчанье стылой мукой длится…
И виноград ты ешь зелёный.

Ещё покорно за стеною:
«Du holde Kunst…» поёт разлука.
И сердце – лопнувшей струною!
И надо ехать! Дай же руку!

Там осень сумерки глотает.
Как сон – беззвучны разговоры…
«Благословляю! Проклинаю!»
«Du holde Kunst!»… Вот так? Без слова?

В том белом доме, в белой зале
Скользят в растерянности тени…
Чужую мебель вносят, ставят,
Выходят прочь в недоуменьи…

Там – всё осталось! Осень пляшет
За сумерками золотыми…
А может вырваться в Томашув,
Хотя бы на день, мой любимый?

(перевод Надежды Далецкой)

Саша Соколов, мой многолетний виртфренд по ЖЖ, спросил:

«Попробую объясить, хотя, раз не цепляло, то уже и не.

«Да, знаете, у меня как-то завеса непонимания спала с глаз. Наверное, после вашего указания на виноград как аналог арбуза из «Дамы с собачкой». Я все понял, и стало очень грустно, даже слезы на глазах. Межвоенная Польша – это уже само по себе так же печально, как три сестры. Грустный миф. Все позади. Причем даже непонятно что. То, чего и не было.

А может, и было, но уже точно не будет. Все лучшее позади – но печальная ирония в том, что, когда это лучшее было, – оно не казалось не то что лучшим, а даже хорошим. Теперь это ностальгия – а тогда, когда происходило, это казалось маетой. Или наоборот. Никакого Томашува нет (не в географическом смысле, конечно), а в том же, в каком нет никакой Москвы для трех сестер. Суета сует и томление духа…»

Иллюстрация: «Сентябрьский снег» И.Э.Грабарь холст, масло,1903 г.

Источник

Эва Дэмарчик
Текст песни Томашув

Добавьте этот текст песни в ваш персональный список песен.

А может нам опять в Томашув
сбежать хоть на день, мой любимый
там может в сумерках янтарных
все тишь сентябрьская стынет

В том белом доме, в тихой зале,
где все стоит теперь чужое
Наш разговор печальный, давний
должны закончить мы с тобою

Так может снова нам в Томашув
сбежать хоть на день, мой любимый
там может в сумерках янтарных
все тишь сентябрьская стынет

Из ясных глаз моих ложится
слезою след к губам соленый
А ты молчишь, не отвечаешь
и виноград ты ешь зеленый

Тот дом покинутый, та зала
и до сих пор понять не в силах
вносили люди чью-то мебель
потом в раздумьи выходили

А все же много там осталось
и тишь сентябрьская стынет
так может снова нам хоть на день
сбежать в Томашув, мой любимый

Глаза мои поют с мольбою- духовный голос,
и сердце рвется и надо ехать, дал уж руку.
в руке моей она спокойна, и, уезжая, тебя оставлю
как сон беседа наша рвется.
И все. без слова.

А может нам с тобой в Томашув
сбежать хоть на день, мой любимый
там может в сумерках янтарных
все тишь сентябрьская стынет

Из ясных глаз моих ложится
слезою след к гкбам соленый
а ты молчишь, не отвечаешь
и виноград ты ешь зеленый

Источник

А может нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый?
Там может в сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская стынет.

В том белом доме в тихой зале,
Где все стоит теперь чужое,
Наш разговор печальный, давний,
Должны закончить мы с тобою.

Так может снова нам в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый?
Там может в сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская стынет.

Из ясных глаз моих ложится
Слезою след к губам солёным,
А ты молчишь, не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный.

Тот дом покинутый, та зала.
И до сих пор, понять не в силах.
Вносили люди чью-то мебель,
Потом в раздумье выходили..

А всё же много там осталось,
И тишь сентябрьская стынет.
Так может снова нам хоть на день
Сбежать в Томашов, мой любимый?

Глаза мои поют с мольбою «Du holde Kunst…»
И сердце рвётся, и надо ехать,
Дай уж руку,
В руке моей она спокойна,
И уезжаю тебя оставив,
Как сон беседа наша рвётся, благословляю, проклинаю
«Du holde Kunst…»ээ
И всё, без слова.

А может нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый?
Там может в сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская стынет.

Из ясных глаз моих ложится
Слезою след к губам солёный,
А ты молчишь, не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный. Or maybe we are with you in Tomashov
Run away for a day, my love?
There may at amber twilight
All the quietness of September is getting cold.

In that white house in a quiet room
Where everything is now alien
Our conversation is sad, old,
We must finish with you.

So may we in Tomashov again
Run away for a day, my love?
There may at amber twilight
All the quietness of September is getting cold.

From my clear eyes falls
Tear trace to salty lips,
And you are silent, do not answer
And you eat grapes green.

Источник

А,может,нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день,мой любимый,
Там,может,в сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская остынет.

В том белом доме,в тихой зале,
Где все стоит теперь чужое,
Наш разговор печальный,давний
Должны закончить мы с тобою.

Так,может снова,нам в Томашов
Сбежать хоть на день,мой любимый,
Там,может,в сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская остынет.

Из ясных глаз моих ложится
Слезою след,к губам солёным.
А ты молчишь,не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный.

Тот дом покинутый,та зала
И до сих пор понять не в силах,
Вносили люди чью-то мебель,
Потом в раздумьях выходили.
А всё же много там осталось.

И тишь сентябрьская остынет
Так может снова нам,хоть на день
Сбежать в Томашов,мой любимый?
Глаза мои поют с мольбою «Du holde Kunst…».

И сердце рвётся и надо ехать
Дал уж руку,в руке моей она спокойна
И уезжаю тебя оставив,
Как сон беседа наша рвётся,
благословляю,проклинаю,
«Du holde Kunst…»,и всё без слова.

А,может,нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день,мой любимый.
Там,может,в сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская остынет.

. Из ясных глаз моих ложится
Слезою след,к губам солёным.
А ты молчишь,не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный.

((с)пер.Б.Носика для Эвы Демарчик)
* * * * *
JULIAN TUWIM

A moze bysmy tak,jedyna,
Wpadli na dzien do Tomaszowa?
Moze tam jeszcze zmierzchem zlotym
Ta sama cisza trwa wrzesniowa.

W tym bialym domu,w tym pokoju,
Gdzie cudze meble postawiono,
Musimy skonczyc nasza dabna
Rozmowe smutnie nie skonczona.

Do dziisiaj przy okraglym stole
Siedzimy martwo jak zakleci!
Kto odczaruje nas? Kto wyrwie
Z nieublaganej niepamieci?

Jeszcze mi ciagle z jasnych oczu
Splywa do warg kropelka slona,
A ty mi nic nie odpowiadasz
I jesz zielone winogrona.

Jeszcze ci wciaz spojrzeniem spiewam:
„Du holde Kunst”. i serce peka!
I musze jechac. wiec mnie zegnasz,
Lecz nie drzy w dloni mej twa reka.

I wyjechalem,zostawilem,
Jak sen urwala sie rozmowa,
Blogoslawilem,przeklinalem:
„Du holde Kunst! Wiec tak? Bez slowa?”

Ten bialy dom,ten pokoj martwy
Do dzis siedziwi,nie rozumie.
Wstawili ludzie cudze meble
I wychodzili stad w zadumie.

A przeciez wszystko – tam zostalo!
Nawet ta cisza trwa wrzesniowa.
Wiec moze bysmy tak,najmilsza,
Wpadli na dzien do Tomaszowa.
* * * * *
(*»Du holde Kunst,in wieviel grauen Stunden»(из песни Шуберта)
* * * * *

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

—Музыка

—Поиск по дневнику

—Статистика

. Наш разговор печальный, давний Должны закончить мы с тобою

Эва Демарчик — Томашев (текст песни)

А, может, нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый
Там, может. В сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская остынет

В том белом доме в тихой зале
Где все стоит теперь чужое
Наш разговор печальный, давний
Должны закончить мы с тобою

Так, может снова, нам в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый
Там, может. В сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская остынет

Из ясных глаз моих ложится
Слезою след, к губам солёным
А ты молчишь, не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный

Тот дом покинутый, та зала
И до сих пор, понять не в силах
Вносили люди, чью-то мебель,
Потом в раздумьях выходили
А всё же много там осталось

И тишь сентябрьская стынет
Так может снова нам, хоть на день
Сбежать в Томашов, мой любимый?
Глаза мои поют с мольбою «Du holde Kunst…»

И сердце рвётся и надо ехать
Дал уж руку, в руке моей она спокойна
И уезжаю тебя оставив,
Как сон беседа наша рвётся, благословляю, проклинаю
«Du holde Kunst…», и всё, без слова

А, может, нам с тобой в Томашов
Сбежать хоть на день, мой любимый
Там, может. В сумерках янтарных
Вся тишь сентябрьская остынет

Из ясных глаз моих ложится
Слезою след, к губам солёным
А ты молчишь, не отвечаешь
И виноград ты ешь зелёный…

Источник