аксаков очерк зимнего дня краткий пересказ
Сергей Аксаков
«ОЧЕРК ЗИМНЕГО ДНЯ»
«ОЧЕРК ЗИМНЕГО ДНЯ»
В 1813 году с самого Николина дня установились трескучие декабрьские морозы, особенно с зимних поворотов, когда, по народному выражению, солнышко пошло на лето, а зима на мороз. Стужа росла с каждым днем, и 29 декабря ртуть застыла и опустилась в стеклянный шар. Птица мерзла на лету и падала на землю уже окоченелою. Вода, взброшенная вверх из стакана, возвращалась оледенелыми брызгами и сосульками, а снегу было очень мало, всего на вершок, и неприкрытая земля промерзла на три четверти аршина. Врывая столбы для постройки рижного сарая, крестьяне говорили, что не запомнят, когда бы так глубоко промерзала земля, и надеялись в будущем году богатого урожая озимых хлебов. Воздух был сух, тонок, жгуч, пронзителен, и много хворало народу от жестоких простуд и воспалений; солнце вставало и ложилось с огненными ушами, и месяц ходил по небу, сопровождаемый крестообразными лучами; ветер совсем упал, и целые вороха хлеба оставались невеяными, так что и деваться с ними было некуда. С трудом пробивали пешнями и топорами проруби на пруду; лед был толщиною с лишком в аршин, и когда доходили до воды, то она, сжатая тяжелою, ледяною корою, била, как из фонтана, и тогда только успокаивалась, когда широко затопляла прорубь, так что для чищенья ее надобно было подмащивать мостки. Скот грелся постоянно едою, корма выходило втрое против обыкновенного, и как от летней засухи уродилось мало трав и соломы, то крестьяне начинали охать и бояться, что корму, пожалуй, не хватит и до Алексея божьего человека. Стали бить лишнюю скотину, и мясо так подешевело, что говядину продавали по три копейки ассигнациями, а баранину по две копейки за фунт. Достаточные крестьяне уже не обедали без свежинки; но скоро стали замечать, что от мясной пищи прибавляются больные, и стали ее опасаться.
Великолепен был вид зимней природы. Мороз выжал влажность из древесных сучьев и стволов, и кусты и деревья, даже камыши и высокие травы опушились блестящим инеем, по которому безвредно скользили солнечные лучи, осыпая их только холодным блеском алмазных огней. Красны, ясны и тихи стояли короткие зимние дни, похожие, как две капли воды, один на другой, а как-то невесело, беспокойно становилось на душе, да и народ приуныл. Болезни, безветрие, бесснежие, и впереди бескормица для скота. Как тут не приуныть? Все молились о снеге, как летом о дожде, и вот, наконец, пошли косички по небу, мороз начал сдавать, померкла ясность синего неба, потянул западный ветер, и пухлая белая туча, незаметно надвигаясь, заволокла со всех сторон горизонт. Как будто сделав свое дело, ветер опять утих, и благодатный снег начал прямо, медленно, большими клочьями опускаться на землю. Радостно смотрели крестьяне на порхающие в воздухе пушистые снежинки, которые, сначала порхая и кружась, опускались на землю. Снег начал идти с деревенского раннего обеда, шел беспрестанно, час от часу гуще и сильнее. Я всегда любил смотреть на тихое падение или опущение снега. Чтобы вполне насладиться этой картиной, я вышел в поле, и чудное зрелище представилось глазам моим: все безграничное пространство вокруг меня представляло вид снежного потока, будто небеса разверзлись, рассыпались снежным пухом и наполнили весь воздух движением и поразительной тишиной. Наступали длинные зимние сумерки; падающий снег начинал закрывать все предметы и белым мраком одевал землю.
Москва, 1858, декабрь.
ПРИЛЕТ ДИЧИ И НЕКОТОРЫХ ДРУГИХ ПТИЦ В ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ
Предлагаю мои охотничьи заметки о прилете дичи с 1811 по 1826 год вкл.
Краткое содержание Аксаков Очерк зимнего дня
Декабрь 1831 года принёс людям лютый мороз. Земля стала твёрдой. Деревья, кусты и камыши заблестели инеем, вода покрылась льдом. Холод не щадил даже птиц, и они падали вниз окоченелыми. Снега выпало настолько мало, что он даже не смог прикрыть землю.
Вместе с зимой пришли болезни. Похожие друг на друга деньки мгновенно пролетали, наводили на народ тоску. Скот грелся едой, но корма вышло намного меньше, чем обычно. Крестьяне начали переживать, что его не хватит, поэтому стали бить лишний скот. Говядина и баранина подешевела. Многие питались мясом, а когда увидели, что от такой пищи прибавились больные, стали её опасаться. Душа у всех людей заполнилась мраком. Как тут не унывать, когда выпало столько бед?
Все молились о снеге, который должен был укрыть замёрзшую землю и принести хоть капельку тепла. И вот однажды чудо совершилось. Мороз отступил и в потускневшем небе появились снежинки. Кружась, они плавно приземлялись, покрывая белой простынёй всё вокруг. Вспыхнула всеобщая радость. Этот снег, казалось, изменил к лучшему мир. Даже ружейный охотник, которому мелкий снег был выгоден, не остался равнодушным. Он долго гулял по улице, любовался красотой этой природы и всё никак не мог насладиться ею.
Снег заполнил всё пространство вокруг.
Вечером зажглись огоньки в избах. Охотник прогуливался в саду по заснеженным дорожкам, потом стоял у окна в своём доме и не мог оторвать от улицы взгляд. На следующий день он, проснувшись ещё до зари, отправился встречать рассвет. К этому моменту вся деревня уже проснулась. Работали крестьяне, топились печки в избах. Охотник долго, как и в тот день, любовался пейзажем. Несмотря на двенадцатиградусный мороз, ему казалось, что на улице было тепло.
Когда окончательно рассвело, он в весёлом расположении духа со своим товарищем отправился на охоту. На душе было легко и радостно.
Сергей Аксаков сделал больше, чем просто описал погоду. Автор дал почувствовать эмоции, поделился яркими картинками суровой зимы. После прочтения очерка хочется оказаться на месте того охотника, ощутить в полной мере все те чувства и бесконечно любоваться этим завораживающим зрелищем.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Аксаков. Все произведения
Очерк зимнего дня. Картинка к рассказу
Сейчас читают
Сергей Тимофеевич Аксаков – русских писателей и переводчик. Но этот разносторонний человек ограничивался не только литературной деятельностью: он был и цензором, и чиновником, и критиком.
Рассказчик вспоминает о том, что когда-то в прошлом места детства. Ведь, когда он был маленьким, он жил в деревне, которую тогда считали даже очень богатой деревней, ведь именно в ней много всего росло, продавалось.
Рассказ о том, как паучок от своей грозной матери паучихи убегал. Мать, когда детишки очень маленькие, таскает их всех в мешочке на спине. А когда вырастают дети, она их ловит и съедает
Пересказ сборника Гоголя, состоящего из 8 рассказов
Рассказ написанный в виде письма от отставного урядника Василия Семи-Булатов. Не так давно неподалеку от его села Блины-Съедены поселился очень известный ученый Максим. К сожалению автор письма не может вспомнить ни имени ни фамилии своего соседа
Очерк зимнего дня (Аксаков С. Т., 1858)
В 1813 году с самого Николина дня установились трескучие декабрьские морозы, особенно с зимних поворотов, когда, по народному выражению, солнышко пошло на лето, а зима на мороз. Стужа росла с каждым днем, и 29 декабря ртуть застыла и опустилась в стеклянный шар. Птица мерзла на лету и падала на землю уже окоченелою. Вода, взброшенная вверх из стакана, возвращалась оледенелыми брызгами и сосульками, а снегу было очень мало, всего на вершок, и неприкрытая земля промерзла на три четверти аршина. Врывая столбы для постройки рижного сарая, крестьяне говорили, что не запомнят, когда бы так глубоко промерзала земля, и надеялись в будущем году богатого урожая озимых хлебов. Воздух был сух, тонок, жгуч, пронзителен, и много хворало народу от жестоких простуд и воспалений; солнце вставало и ложилось с огненными ушами, и месяц ходил по небу, сопровождаемый крестообразными лучами; ветер совсем упал, и целые вороха хлеба оставались невеяными, так что и деваться с ними было некуда. С трудом пробивали пешнями и топорами проруби на пруду; лед был толщиною с лишком в аршин, и когда доходили до воды, то она, сжатая тяжелою, ледяною корою, била, как из фонтана, и тогда только успокаивалась, когда широко затопляла прорубь, так что для чищенья ее надобно было подмащивать мостки. Скот грелся постоянно едою, корма выходило втрое против обыкновенного, и как от летней засухи уродилось мало трав и соломы, то крестьяне начинали охать и бояться, что корму, пожалуй, не хватит и до Алексея божьего человека. Стали бить лишнюю скотину, и мясо так подешевело, что говядину продавали по три копейки ассигнациями, а баранину по две копейки за фунт. Достаточные крестьяне уже не обедали без свежинки; но скоро стали замечать, что от мясной пищи прибавляются больные, и стали ее опасаться.
Великолепен был вид зимней природы. Мороз выжал влажность из древесных сучьев и стволов, и кусты и деревья, даже камыши и высокие травы опушились блестящим инеем, по которому безвредно скользили солнечные лучи, осыпая их только холодным блеском алмазных огней. Красны, ясны и тихи стояли короткие зимние дни, похожие, как две капли воды, один на другой, а как-то невесело, беспокойно становилось на душе, да и народ приуныл. Болезни, безветрие, бесснежие, и впереди бескормица для скота. Как тут не приуныть? Все молились о снеге, как летом о дожде, и вот, наконец, пошли косички по небу, мороз начал сдавать, померкла ясность синего неба, потянул западный ветер, и пухлая белая туча, незаметно надвигаясь, заволокла со всех сторон горизонт. Как будто сделав свое дело, ветер опять утих, и благодатный снег начал прямо, медленно, большими клочьями опускаться на землю. Радостно смотрели крестьяне на порхающие в воздухе пушистые снежинки, которые, сначала порхая и кружась, опускались на землю. Снег начал идти с деревенского раннего обеда, шел беспрестанно, час от часу гуще и сильнее. Я всегда любил смотреть на тихое падение или опущение снега. Чтобы вполне насладиться этой картиной, я вышел в поле, и чудное зрелище представилось глазам моим: все безграничное пространство вокруг меня представляло вид снежного потока, будто небеса разверзлись, рассыпались снежным пухом и наполнили весь воздух движением и поразительной тишиной. Наступали длинные зимние сумерки; падающий снег начинал закрывать все предметы и белым мраком одевал землю.
Хотя мне, как страстному ружейному охотнику, мелкоснежье было выгодно и стрельба тетеревов с подъезда, несмотря на стужу, была удобна и добычлива, но, видя общее уныние и сочувствуя общему желанию, я также радовался снегу. Я воротился домой, но не в душную комнату, а в сад и с наслаждением ходил по дорожкам, осыпаемый снежными хлопьями. Засветились огоньки в крестьянских избах, и бледные лучи легли поперек улицы; предметы смешались, утонули в потемневшем воздухе. Я вошел в дом, но и там долго стоял у окошка, стоял до тех пор, покуда уже нельзя было различить опускающихся снежинок…»Какая пороша будет завтра, — подумал я, — если снег к утру перестанет идти, где малик — там и русак…»И охотничьи заботы и мечты овладели моим воображением. Я особенно любил следить русаков, которых множество водилось по горам и оврагам, около хлебных крестьянских гумен. Я с вечера приготовил все охотничьи припасы и снаряды; несколько раз выбегал посмотреть, идет ли снег, и убедясь, что он идет по-прежнему, так же сильно и тихо, так же ровно устилая землю, с приятными надеждами лег спать. Длинна зимняя ночь, и особенно в деревне, где ложатся рано: бока пролежишь, дожидаясь белого дня. Я всегда просыпался часа за два до зари и любил встречать без свечки зимний рассвет. В этот день я проснулся еще ранее и сейчас пошел узнать, что делается на дворе. На дворе была совершенная тишина. Воздух стал мягок, и, несмотря на двенадцатиградусный мороз, мне показалось тепло. Высыпались снежные тучи, и только изредка какие-то запоздавшие снежинки падали мне на лицо. В деревне давно проснулась жизнь; во всех избах светились огоньки и топились печи, а на гумнах, при свете пылающей соломы, молотили хлеб. Гул речей и стук цепов с ближних овинов долетал до моего слуха. Я засмотрелся, заслушался и не скоро воротился в свою теплую комнату. Я сел против окошка на восток и стал дожидаться света; долго нельзя было заметить никакой перемены. Наконец, показалась особенная белизна в окнах, побелела изразцовая печка, и обозначился у стены шкаф с книгами, которого до тех пор нельзя было различить. В другой комнате, дверь в которую была отворена, уже топилась печка. Гудя и потрескивая и похлопывая заслонкой, она освещала дверь и половину горницы каким-то веселым, отрадным и гостеприимным светом. Но белый день вступал в свои права, и освещение от топящейся печки постепенно исчезало. Как хорошо, как сладко было на душе! Спокойно, тихо и светло! Какие-то неясные, полные неги, теплые мечты наполняли душу…
Краткое содержание Аксаков Очерк зимнего дня
Декабрь 1831 года принёс людям лютый мороз. Земля стала твёрдой. Деревья, кусты и камыши заблестели инеем, вода покрылась льдом. Холод не щадил даже птиц, и они падали вниз окоченелыми. Снега выпало настолько мало, что он даже не смог прикрыть землю.
Вместе с зимой пришли болезни. Похожие друг на друга деньки мгновенно пролетали, наводили на народ тоску. Скот грелся едой, но корма вышло намного меньше, чем обычно. Крестьяне начали переживать, что его не хватит, поэтому стали бить лишний скот. Говядина и баранина подешевела. Многие питались мясом, а когда увидели, что от такой пищи прибавились больные, стали её опасаться. Душа у всех людей заполнилась мраком. Как тут не унывать, когда выпало столько бед?
Все молились о снеге, который должен был укрыть замёрзшую землю и принести хоть капельку тепла. И вот однажды чудо совершилось. Мороз отступил и в потускневшем небе появились снежинки. Кружась, они плавно приземлялись, покрывая белой простынёй всё вокруг. Вспыхнула всеобщая радость. Этот снег, казалось, изменил к лучшему мир. Даже ружейный охотник, которому мелкий снег был выгоден, не остался равнодушным. Он долго гулял по улице, любовался красотой этой природы и всё никак не мог насладиться ею.
Снег заполнил всё пространство вокруг.
Вечером зажглись огоньки в избах. Охотник прогуливался в саду по заснеженным дорожкам, потом стоял у окна в своём доме и не мог оторвать от улицы взгляд. На следующий день он, проснувшись ещё до зари, отправился встречать рассвет. К этому моменту вся деревня уже проснулась. Работали крестьяне, топились печки в избах. Охотник долго, как и в тот день, любовался пейзажем. Несмотря на двенадцатиградусный мороз, ему казалось, что на улице было тепло.
Когда окончательно рассвело, он в весёлом расположении духа со своим товарищем отправился на охоту. На душе было легко и радостно.
Сергей Аксаков сделал больше, чем просто описал погоду. Автор дал почувствовать эмоции, поделился яркими картинками суровой зимы. После прочтения очерка хочется оказаться на месте того охотника, ощутить в полной мере все те чувства и бесконечно любоваться этим завораживающим зрелищем.
Очерк Аксакова «Очерк зимнего дня»
В 1813 году с самого Николина дня установились трескучие декабрьские морозы, особенно с зимних поворотов, когда, по народному выражению, солнышко пошло на лето, а зима на мороз. Стужа росла с каждым днем, и 29 декабря ртуть застыла и опустилась в стеклянный шар. Птица мерзла на лету и падала на землю уже окоченелою. Вода, взброшенная вверх из стакана, возвращалась оледенелыми брызгами и сосульками, а снегу было очень мало, всего на вершок, и неприкрытая земля промерзла на три четверти аршина. Врывая столбы для постройки рижного сарая, крестьяне говорили, что не запомнят, когда бы так глубоко промерзала земля, и надеялись в будущем году богатого урожая озимых хлебов. Воздух был сух, тонок, жгуч, пронзителен, и много хворало народу от жестоких простуд и воспалений; солнце вставало и ложилось с огненными ушами, и месяц ходил по небу, сопровождаемый крестообразными лучами; ветер совсем упал, и целые вороха хлеба оставались невеяными, так что и деваться с ними было некуда. С трудом пробивали пешнями и топорами проруби на пруду; лед был толщиною с лишком в аршин, и когда доходили до воды, то она, сжатая тяжелою, ледяною корою, била, как из фонтана, и тогда только успокаивалась, когда широко затопляла прорубь, так что для чищенья ее надобно было подмащивать мостки. Скот грелся постоянно едою, корма выходило втрое против обыкновенного, и как от летней засухи уродилось мало трав и соломы, то крестьяне начинали охать и бояться, что корму, пожалуй, не хватит и до Алексея божьего человека. Стали бить лишнюю скотину, и мясо так подешевело, что говядину продавали по три копейки ассигнациями, а баранину по две копейки за фунт. Достаточные крестьяне уже не обедали без свежинки; но скоро стали замечать, что от мясной пищи прибавляются больные, и стали ее опасаться.
Великолепен был вид зимней природы. Мороз выжал влажность из древесных сучьев и стволов, и кусты и деревья, даже камыши и высокие травы опушились блестящим инеем, по которому безвредно скользили солнечные лучи, осыпая их только холодным блеском алмазных огней. Красны, ясны и тихи стояли короткие зимние дни, похожие, как две капли воды, один на другой, а как-то невесело, беспокойно становилось на душе, да и народ приуныл. Болезни, безветрие, бесснежие, и впереди бескормица для скота. Как тут не приуныть? Все молились о снеге, как летом о дожде, и вот, наконец, пошли косички по небу, мороз начал сдавать, померкла ясность синего неба, потянул западный ветер, и пухлая белая туча, незаметно надвигаясь, заволокла со всех сторон горизонт. Как будто сделав свое дело, ветер опять утих, и благодатный снег начал прямо, медленно, большими клочьями опускаться на землю. Радостно смотрели крестьяне на порхающие в воздухе пушистые снежинки, которые, сначала порхая и кружась, опускались на землю. Снег начал идти с деревенского раннего обеда, шел беспрестанно, час от часу гуще и сильнее. Я всегда любил смотреть на тихое падение или опущение снега. Чтобы вполне насладиться этой картиной, я вышел в поле, и чудное зрелище представилось глазам моим: все безграничное пространство вокруг меня представляло вид снежного потока, будто небеса разверзлись, рассыпались снежным пухом и наполнили весь воздух движением и поразительной тишиной. Наступали длинные зимние сумерки; падающий снег начинал закрывать все предметы и белым мраком одевал землю.