альдо гуччи дата рождения
От первых леди до хайпбистов: история модного Дома Gucci
Скандалы и кризисы постоянно преследовали Gucci – впрочем, так же как и сумасшедший успех. Дом контрастов, о котором сегодня говорят не только модные критики, но и рэперы «новой школы». Мы расскажем, как итальянскому бренду удалось пережить все этапы становления и заразить всех своими идеями.
Об основателе и начале пути бренда
Своим существованием и небывалой популярностью бренд Gucci обязан находчивому итальянскому предпринимателю Гуччио Гуччи. Будущий дизайнер родился 26 марта 1881 года в романтичной и мистичной Флоренции. Неудивительно, что с рождения мальчика тянуло к искусству. Бизнес-жилка ему досталась от отца, который, будучи ремесленником, занимался производством и дистрибуцией шляп. В 23 года Гуччио открывает мастерскую по производству конной упряжи, но из-за разногласий с отцом решает покинуть Флоренцию и отправляется в Англию.
Гуччио Гуччи и его родители
В 1900-х Гуччио переезжает в Лондон, чтобы работать в одном из самых престижных отелей города – «Савой». Работая носильщиком и лифтером, Гуччи смекнул, что аксессуары – важная составляющая статуса человека и, чем он богаче, тем презентабельнее выглядит его чемодан/сумка. Накопив 30 000 лир (довольно большие деньги для того времени), в 1921 году будущий модельер возвращается на родину и возобновляет работу мастерской, но помимо одежды для жокеев и конной сбруи он начинает заниматься кожными изделиями: дорожными сумками и чемоданами.
Гуччио Гуччи в мастерской
В это же время Гуччио познакомился с Аидой Калвелли, которая стала его женой. Вместе они воспитали шестерых детей, каждый из которых, подрастая, помогал отцу в ведении бизнеса. Мастерская была настоящим воплощением всех клише об итальянском семейном деле, и неудивительно, что именно семейство Гуччи послужили прототипом семьи в фильме Мартина Скорсезе «Крестный отец».
Именно Альдо, один из сыновей, в 1933 году придумал логотип из двух переплетенных между собой букв G, означавших инициалы Гуччио Гуччи. Дела у модного дома пошли вверх, и уже в 1937 году предприятие переехало на фабрику. Семья продолжала производить сумки из кожи, а также перчатки. Качество кожи настолько поражало покупателей, что помимо приверженцев практичности и качества клиентами Гуччи стали голливудские знаменитости, королевские особы, первые леди, а о продукции писали в своих романах писатели, подчеркивая, что лучше сумок, чем у Gucci, вы не найдете во всей Италии. В частности, это произошло благодаря решению Гуччи использовать рельефное полотно, которое и сегодня остается основой кожаных аксессуаров бренда.
Стремительное развитие позволило модельеру открыть первый магазин в 1938 году на одной из самых престижных улиц Рима – Via Condotti. 40-е и вовсе стали прорывом для бизнеса: бутики Gucci появились по всей Италии.
Наибольшее влияние на бренд оказывал сын Альдо. После удачного логотипа, который был его идеей, под его руководством начали выпускаться часы, шелковые шарфы и галстуки. Именно благодаря Альдо в 1947 году на свет появилась уникальную модель сумки, которую считают нестареющей классикой. Необычность ее заключалась в бамбуковой ручке. Бамбук в послевоенные кризисные годы был в разы дешевле, чем дерево, но он, как известно, не уступает дереву в прочности. Изначально материал, доставленный из Японии, было трудно изогнуть в форму U, однако мастерам удалось сделать это с помощью термообработки. Вскоре модель с бамбуковой ручкой стала признаком достатка — Жаклин Кеннеди, принцесса Диана, Ингрид Бергман и Грейс Келли появлялись на публике с сумкой Gucci.
Одри Хепберн в магазине Gucci в Риме
После ее успеха Альдо предлагал создавать сумки из простых материалов, например льна. В сложный для Европы военный период, в 40-е гг., он отправляется в США, чтобы представить продукцию американской публике, и добивается успеха. Голливудские знаменитости и жены бизнесменов с Манхэттена влюбились в элегантные сумочки.
Мастерская Gucci, 1953 г.
В 1953 году компания открыла свой первый магазин на Пятой авеню, став одним из первых европейских брендов, которые посягнули на американский рынок. В этом же году из жизни ушел Гучио Гуччи. Модный дом перешел по наследству сыновьям – Альдо, Васко, Уго и Родольфо. Без скандалов и дележки наследства не обошлось. В результате возглавлять Дом поручили Альдо, который также получил 50% акций компании. В 50-х в производство запускают один из нынешних символов модного дома – полосатую тесьму Gucci.
Лайза Минелли с сумкой Gucci
Несмотря на семейные разногласия, в период 60-70-х гг. дела у Gucci идут блестяще. Под брендом Gucci начинают производить духи, часы, женскую одежду, изделия из меха, а также легендарные мокасины на шипованной подошве. Пиковой точки достигает и количество магазинов, которые распространились по разным уголкам мира: Италии, Франции, Англии, Японии и Корее.
Популярностью начали пользоваться шелковые шарфы, ведь девушки того времени хотели походить на Грейс Келли, которая часто носила шарфы бренда, или Одри Хепберн, появившуюся в фильме «Римские каникулы» в шелковом платке.
Первый же показ женской одежды состоялся в 1981 году во Флоренции.
Шелковый платок для Грейс Келли
О кризисе
Знаменитый кризис Gucci выпал на 80-е. Решающим в судьбе Дома годом стал 1983-й, когда после смерти Родольфо Гуччи его акции перешли по наследству к сыну Маурицио. Вскоре Маурицио приговорили к году тюрьмы за подделку завещания. Чтобы избежать наказания, он сбежал в другую страну, но спустя время вернулся в Италию благодаря своему дяде Альдо, который заступился за племянника, доказав его невиновность. Однако против Альдо также были выдвинуты обвинения. В 1986 году его признали виновным в неуплате налогов в казну США.
Бруна и Альдо Гуччи
Никто из семьи не заступился за Альдо, а его собственный сын Паоло даже представил доказательства вины отца суду. Как результат, Альдо отправился в американскую тюрьму. После этого в 1989 году все акции перешли к Маурицио Гуччи, который, однако, не смог справиться с управлением компании и полностью уничтожил репутацию уважаемого бренда. Как и в большинстве случаев, одна из проблем крылась в продаже лицензий. Торговым знаком Gucci владели сотни мелких фирм, в том числе и азиатские, которые законно помещали логотип марки на низкокачественные товары.
80-е стали самыми ужасными в истории Дома. Даппер Дэн, портной, который разрабатывал дизайн логотипов для Gucci, Fendi и Louis Vuitton, отчетливо помнит время, когда контрабандные футболки с логотипом Gucci продавались корейскими и китайскими продавцами на нью-йоркских рынках в середине 80-х. Быстрые продажи стимулировали производство, но далеко не всегда количество переходило в качество. Рисунки наносились с помощью бумажных наклеек и утюга. Чернила не успевали проникать в ткань, а реализация продукции шла быстро и легко.
С этого момента Gucci стали ассоциироваться с брендов контрабандистов, а богатые клиенты и вовсе перестали покупать продукцию марки.
В 2011 году Патриции предложили выйти досрочно при условии, что она начнет трудовую деятельность.
Тело Маурицио Гуччи после убийства на пороге офиса в Милане (1995 г.)
О возрождении марки под руководством Тома Форда в 90-х
Новую жизнь модному дому дал американский дизайнер Том Форд, пришедший на пост креативного директора в 1994 году. За свою первую коллекцию в 1996 году он удостаивается звания «Лучший дизайнер года» по версии Совета модных дизайнеров Америки.
К сожалению или к счастью, все, что связывало бренд с конным спортом, сводится на нет и на первый план выходит гламур, расточительство и эстетика богатой молодежи 2000-х.
В 1998 году модный дом Gucci попал в Книгу рекордов Гиннесса. Марка отметилась тем, что создала самые дорогие в мире джинсы ценой в 3 134 доллара.
Форд покинул Gucci в 2004 году, на замену ему пришла Алессандра Факкинетти, до этого проработавшая 7 лет в Miu Miu. Однако ей не удалось продолжить развитие бренда, ничего нового в дизайн Форда она не добавила и через год покинула пост.
После нее место креативного директора заняла Фрида Джаннини, работавшая до этого в Fendi, а в 2004 году возглавлявшая отдел аксессуаров Gucci. Она продержалась в этой должности до 2014 года, работая бок о бок со своим супругом Патрицио ди Марко, который в этот же период занимал пост исполнительного директора.
Фрида Джаннини и Патрицио ди Марко
С конца 90-х Gucci Group также приобретает ряд фирм, и уже в апреле 2004 года в нее входили компании Yves Saint Laurent, Balenciaga, Alexander McQueen и другие. Вскоре их купила французская корпорация Pinault Printemps Redoute (PPR).
Новая эра бренда с Алессандро Микеле
Карьера Алессандро Микеле началась в 90-е в модном Доме Fendi, где он отвечал за аксессуары из кожи. После, в 2002 году, он начал сотрудничать с Gucci – тогда еще под руководством Тома Форда, а уже в 2015 году Алессандро стал креативным директором марки. В 2015 году к Микеле присоединился CEO Марко Биззарри. Вместе они создали успешный коммерческий дуэт, и за первый год сотрудничества Gucci показал рост продаж на 11,5% в сравнении с 2014 годом: до 3.9 млрд евро. Сегодня благодаря Микеле Gucci возглавляет рейтинги самых продаваемых брендов, а его продажи в период с января по апрель 2018 года выросли на 49%.
Модный дом пережил настоящее перерождение, открывая все больше магазинов на азиатском рынке, сотрудничая с современными художниками (вспомнить хотя бы коллаборацию с Игнасио Монреалем, с которым бренд создал несколько муралов и капсул), а также запуская в продажу коллекцию для детей и сотрудничая с миллениалами.
Что касается развития дизайна, то и здесь Микеле показал себя с лучшей стороны. Сравнивая его коллекции в 2015-м и 2018-м, можно с уверенностью сказать, что от ненавязчивых форм и простых сочетаний дизайнер перешел к сложной эклектической стилизации и мистическим идеям (чего только стоят макеты голов и зародыши динозавров, которые модели несли на показе коллекции FW’18/19).
В своем же шоу FW’2020 Микеле и вовсе вышел за рамки привычного показа и перенес бэкстейдж на подиум.
Made in Italy
«Лучше плакать в «Роллс-Ройсе», чем смеяться на велосипеде».
Патриция Реджиани, жена Маурицио Гуччи
27 марта 1995 года Маурицио Гуччи, внук учредителя одноименного модного дома, полег среди бела дня у входа в миланский офис, сраженный двумя пулями, выпущенными ему в лицо. Киллер попался незадачливый: зачем-то оставил двух свидетелей, которые хоть и неспешно, но вывели полицию за три года на заказчика. Заказчиком оказались не мафиози из игорного бизнеса, с которыми водил дружбу бывший глава модного дома, и не кагал родственников, с которыми Маурицио смертельно разругался годами ранее, а бывшая супруга — Патриция Реджиани.
Маурицио расстался с Реджиани за пять лет до гибели — в 1990 году. Президент дома Gucci поступил по понятиям: выделил супруге и двум дочерям ежегодное содержание в миллион долларов, а сам перебрался к любовнице. Патриция, однако, не простила и организовала убийство в традициях итальянского карнавального фарса: выделила лучшей подруге, гадалке Пине Ауриемма, 300 тысяч долларов на текущие расходы, Пина связалась с портье захолустной гостиницы Ивано Савиони, Ивано выудил из небытия владельца разорившейся пиццерии сицилийца Бенедетто Черауло. Последним к «бригаде» примкнул автослесарь Орацио Чикала. Et voila! 47–летний красавец-миллионер Маурицио расстался с жизнью, а честная компания отправилась в полном составе за решетку, получив от 26 лет до пожизненного срока.
Весь этот карнавал, вдохновивший, к слову, режиссера Ридли Скотта на создание блокбастера с Анжелиной Джоли в роли неадекватной мужеубийцы, — лишь вершина айсберга под названием «Кошмар семейного бизнеса по-итальянски». В подводной части скрываются такие страсти-мордасти, что впору задуматься: «А стоит ли вообще игра свеч?» Стоят ли никогда не прекращающиеся семейные склоки, дрязги, кровопускания, драки и взаимная ненависть всех этих миллионов и миллиардов лир? Тем более что лиры давно утекли сквозь пальцы, растворившись в бездарности и недотепстве: последним из рода Гуччи, имевшим отношение к одноименной компании, как раз и являлся Маурицио, но и он был вынужден продать свою долю арабским инвесторам за два года до кончины.
Официальная биография «Дома Гуччи» не позволяет пытливому читателю потешить воображение: «Гуччио Гуччи основал компанию во Флоренции в 1921 году. В 1938-м компания расширяется и открывает бутик в Риме. В 1947 году Gucci выпускает сумку с бамбуковыми ручками, которая до сих пор является ее фирменным продуктом. В течение 1950-х годов компания также разрабатывает фирменную полосатую узкую крепкую ткань и замшевые мокасины с металлическими застежками. После смерти Гуччио в 1953 году его сын Альдо Гуччи помог направить компанию к международной известности, открыв первые бутики в Лондоне, Париже и Нью-Йорке».
Так вот все просто: бамбуковые ручки да замшевые мокасины — и мировое признание у тебя в кармане. Связующим звеном, безусловно, выступает «уникальное мастерство» отца-учредителя, чудо-кожевника, легендарного Гуччио, «проявившего с юных лет тягу к качеству». Информация почерпнута из Википедии — самого популярного в наши дни кладезя энциклопедической мудрости.
Согласитесь, из такой мешанины каши не сваришь. И подавно — не докопаешься до Великого Секрета, превратившего неведомую итальянскую лавку в мирового законодателя мод по части кожи и элитных аксессуаров. Подсказку к разгадке этого секрета мне дала англоязычная версия все той же народной энциклопедии: «Гуччио Гуччи основал «Дом Гуччи» во Флоренции в 1906 году в виде маленькой семейной лавки по изготовлению седел».
«Модный дом как семейная лавка» — при своей полной несуразности фраза раскрывает самую суть House Of Gucci, причем на всем протяжении его истории. Но фраза эта — лишь малая часть разгадки. Зацепка в дате: 1906 год. Она упоминается в Народной Энциклопедии лишь в маленькой статье, посвященной Гуччио Гуччи, тогда как в статье о самой компании — House Of Gucci — фигурирует уже общепринятая версия с 1921 годом.
Дело в том, что в 1906 году Гуччио Гуччи во Флоренции не было. В то время он благополучно мыл посуду в лондонских отелях, работал лифтером, портье, посыльным, мальчиком на побегушках. Кем угодно, но только не кожевником. Седельной лавкой в 1906 году заправляли родители Гуччио, мелкие сельские торгаши, не рискнувшие, в отличие от сына, оставить родину на волне массовой эмиграции, охватившей Италию во второй половине XIX века.
Что же произошло в 1921 году? Неудавшийся эмигрант Гуччио Гуччи вернулся в Италию, отчаявшись выстроить хоть сколько-нибудь путную карьеру в Лондоне. Однако же был преисполнен самых возвышенных познаний по части крутой жизни сливок общества в столицах мира.
Откуда взялись эти познания у сельского симплициссимуса? Сара Гей Форден, американская журналистка, положившая на изучение истории семейства Гуччи, кажется, половину собственной жизни, рассказывает о несчетном количестве самых модных и изысканных чемоданов, саквояжей, сумок и портфелей, которые Гуччио Гуччи пришлось перетаскать в лондонских отелях. Среди них значится и такое уникальное заведение, как Savoy, которое удостаивали присутствием коронованные особы, не говоря уж о главных толстосумах планеты.
Гуччио Гуччи тягал чемоданы в «Савое», смутно пытаясь соединить в уме все это великолепие с седлами и уздечками, что годами клепал на родине батюшка. В конце концов в голове нашего героя что-то щелкнуло и соединилось, после чего он плюнул на Лондон, вернулся на родину и перепрофилировал семейную лавку с конской упряжи на модные саквояжи.
Случилось это аккурат в начале 20–х годов (по одной версии — в 1921, по другой — в 1923), а потому дата официального рождения «Дома Гуччи» на удивление указана правильно. Именно на стыке провинциальных представлений о том, как выглядит у белых людей «модный аксессуар», и доступа к самому дешевому и незамысловатому производству зародилась пресловутая chemistry [1], из которой впоследствии образовался всемирный успех рядовой компании итальянских кожевников.
«Впоследствии» я написал не случайно. На завоевание мира у «Дома Гуччи» ушло без малого сорок лет! По крайней мере, легендарный создатель компании Гуччио до свершения своих чаяний не дожил. Обратите внимание: на открытие первого по-настоящему серьезного бутика (в Риме) у семьи Гуччи ушло 17 лет! Еще десять — и единственное достижение: дамская сумочка с бамбуковыми ручками. Теми самыми, которые в 1947 году никого, кроме деревенских модниц, подавшихся в Рим из Калабрии на заработки, особо не интересовали. Это лишь через двадцать лет, когда вокруг бренда Gucci случилось всемирное помешательство, вспомнили про бамбуковые ручки и замшевые мокасины и сразу же вознесли их на пьедестал недосягаемых достижений haute couture всех времен и народов.
Первый, по-настоящему ошеломляющий успех к «Дому Гуччи» пришел в конце 50-х годов и был косвенно связан с непосредственной деятельностью компании по разработке и созданию модных аксессуаров одежды и быта. После кончины Гуччио в 1953 году House Of Gucci перешел в руки его сыновей Альдо и Родольфо. Легендарный учредитель, как мы уже говорили, органично соединял в себе народное трудолюбие и приземленную практичность с народным же представлением о высшем свете и его ценностях.
Мистическим образом дети разнесли синергическое видение отца по полюсам: Альдо всю свою жизнь положил на переориентацию компании на массовое ширпотребное производство, а Родольфо — на поддержание «элитного» имиджа. Именно эта трагическая схизма привела род Гуччи к сатанинским дрязгам, которые сотрясали его десятилетиями до полной утраты семейного бизнеса.
Вернемся все же к прорыву. В 1951 году «элитно настроенный» Родольфо продавил на семейном совете открытие бутика Гуччи в Милане, а через два года — на 58-й улице Манхэттена. Последнее обстоятельство послужило поводом для рождения другого мифа — о Гуччи как якобы пионере итальянского дизайна в Соединенных Штатах. Разумеется, это несусветная ерунда и чистой воды корпоративный пиар: задолго до Гуччи в Америке орудовали сотни и тысячи «итальянских дизайнеров», плодивших «лавки эксклюзивной моды» со скоростью распространения сыроежек после дождя. Если и можно себе представить что-то предельно неоригинальное и заурядное в Новом Свете — так это «итальянская мода», которая мозолила всем глаза, начиная с середины XIX века.
Бутик семейства Гуччи на 58-й улице Манхэттена был очередным безликим итальянским начинанием, а мировой успех модному дому обеспечили не бамбуковые ручки и замшевые мокасины, а Его Величество Случай, который свел Родольфо Гуччи с правильными людьми. Те же, в свою очередь, обладали достаточными связями, чтобы затянуть в «модный бутик прямо из Италии» трех небожительниц — Жаклин Кеннеди, Одри Хёпберн и Грейс Келли.
Именно эти три великие женщины целиком и полностью слепили культовый имидж House Of Gucci, точно так же как богиня Мария Каллас слепила из греческого торгаша «Папика О» царя Мидаса 50-х Аристотеля Онассиса.
После присоединения к Трем Дивам Четвертой — Софи Лорен — авторитет House Of Gucci в Европе стал таким же непререкаемым, как и в Новом Свете. Увы, заданного импульса хватило лишь до тех пор (конец 70-х), пока «приземленной ипостаси» семейного гения не удалось вырвать бразды правления у ипостаси «аристократической».
В конце 70-х брат Родольфо Альдо самопально создал подразделение Gucci Parfums (духи и одеколоны), а затем и Gucci Accessories Collection — линейку ширпотребных аксессуаров (запонки, зажимы для галстуков, портмоне, солнцезащитные очки, брючные ремни и проч.), которыми заполнил все duty-free аэропортов мира. Альдо Гуччи хватило десяти лет, чтобы полностью дискредитировать семейный бизнес в глазах той публики, на которую столько лет ориентировал компанию Родольфо Гуччи. Знаковое место трепетной Одри Хёпберн, олицетворявшей изящные шарфики Gucci, занял интеллектуал с характерными жвалами из Cosa Nostra, наглухо затонированный в Gucci Sun Glasses.
Десятилетие деградации сопровождалось неслыханными семейными дрязгами, которые веселили мировую общественность, компенсируя недостатки вкуса в новой продукции House Of Gucci. Так, в бессмертные анналы истории вошло собрание акционеров 1982 года, на котором отпрыски семейного клана Гуччи сначала метали друг в друга тысячедолларовые сумки собственного производства, а под занавес Роберто и Джорджио Гуччи замесили в кашу физиономию брата Паоло (все трое — сыновья Альдо).
Паоло Гуччи отнес на братьев заявление в нью-йоркскую полицию, а после того как получил нагоняй от Альдо за нарушение итальянских семейных традиций, сдал и родного папашу. Причем сдал успешно: остаток жизни 81-летний Альдо Гуччи провел в тюрьме за злостные уклонения от уплаты налогов.
Параллельно с кланом Альдо энергично работал локтями и Маурицио, сын к тому времени почившего в бозе Родольфо. Сначала он вынудил остальных членов семьи путем сложнейших финансовых манипуляций и дезинформации продать свои доли арабской инвестиционной компании с оригинальным названием Investcorp Inc., а затем довел компанию в 1993 году до полного банкротства, вынудившего горе-предпринимателя продать тем же бахрейнским шейхам и собственную долю в семейном бизнесе.
Таким образом, эпоха семьи Гуччи в одноименной компании завершилась в 1993 году, после чего House Of Gucci двинулся проторенной дорожкой — go public, биржа, реструктуризация, слияния, и под занавес — поглощение. С одним из ярких эпизодов корпоративной биографии Gucci XXI века читатели «Чужих уроков» уже познакомились в истории компании LVMH. Противостояние Бернару Арно удачливых управленцев House Of Gucci Доменико де Соле и Тома Форда завершилось тем, что модный дом достался злейшему врагу Арно — Франсуа Пино, который интегрировал Gucci в агломерат Pinault-Printemps-Redoute (PPR), а своих доброхотов де Соле и Форда выставил на улицу.
Все это, однако, совсем не интересно. Интересно другое: каким образом волшебная формула успеха, изобретенная Гуччио Гуччи, вышла за рамки семейного бизнеса и превратилась в наши дни в универсальную отмычку, обслуживающую всю итальянскую индустрию моды.
Кто же оказался победителем в концептуальном споре между Альдо (Паоло) и Родольфо (Маурицио) Гуччи? Что определяет успех компании в наши дни — ориентация на элиту или ставка на ширпотреб? Кто вернул в XXI веке House Of Gucci на Олимп мировой популярности — «не носящий трусиков» гений дизайна Том Форд, суровые бахрейнские принцы или французские флибустьеры Арно и Пино?
Полагаю, читатель и сам уже догадался: успех Гуччи обеспечил именно гений итальянского народа, плотью и кровью которого являлся сельский паренек Гуччио Гуччи. Он сумел на чистой интуиции утвердить синергию понятий, считавшихся до него несовместимыми. Массовой и, главное, продолжительной популярностью может обладать только тот товар, который соединяет в себе оба компонента волшебной формулы: 1) чтоб было «как у звезд» и 2) чтобы непременно дешево! [2]
Отсутствие любого из двух ингредиентов в формуле успеха неминуемо ведет к упадку и забвению. Гармоничное соединение обоих компонентов открывает путь к миллиардодолларовой прибыли и мировому признанию.
Ну а теперь — самое сенсационное. Читателям наверняка будет любопытно узнать, что креативный центр пиратства в мире располагается нынче отнюдь не в Китае и не в Бразилии, а в… Италии! Все азиаты — лишь малые дети да подмастерья на подхвате, которые, затаив от восхищения дыхание, жадно впитывают гениальные идеи итальянских мастеров бакунианского дела.
Сегодня мировой оборот итальянского контрафакта исчисляется десятками миллиардов долларов. Этот контрафакт покрывает до половины продукции Gucci, Armani, Valentino, Prado, Dolce & Gabbana, Roberto Cavalli, Trussardi, Versace, Max Mara, Fendi, Benetton, Brioni, Bulgari и сотен других имен, составляющих цвет La Moda Italiana. Парадоксальным образом контрафакт не только оттягивает прибыль от правообладателей брендов, но и формирует устойчивый массовый спрос на эти бренды, косвенным образом повышая обороты и прибыль самих же правообладателей! Наиболее же примечательное: итальянский контрафакт выступает прямым наследником Волшебной Формулы Гуччио Гуччи, а заодно — и самым массовым реализатором этой формулы на практике.
В основе уникального итальянского контрафакта лежит не менее уникальный дух предпринимательства, которым итальянцы проникнуты в несопоставимо большей мере, чем прочие европейцы. Дух этот помножен на фигу эпических размеров, которую потомки Горация при первом удобном случае готовы показать государству и закону: «Мы — общество хитрованов. Если можно что-то позаимствовать не заплатив, мы позаимствуем не раздумывая», — то ли жалуется, то ли хвалится Лоренцо Мацца, глава итальянской Федерации по борьбе с пиратством в музыке.
Своеобразие итальянского контрафакта, обеспечивающее ему уникальное и привилегированное положение в мире, заключено в том обстоятельстве, что подделки на рынке модной одежды и модных аксессуаров делают… те же самые мастера, что изготавливают легальные оригиналы! В результате у итальянского контрафакта (в отличие от китайского, турецкого, вьетнамского, бразильского, русского, польского, румынского и проч.) качество абсолютно не отличимо от самого оригинала.
Теперь поговорим о технической стороне вопроса. Итальянский артизанат исторически сформировался таким образом, что в стране оперируют десятки и сотни тысяч маленьких частных мастерских по обработке кожи, выпуску тканей и пошиву одежды, расположенных едва ли не в каждом селе и поместье. Именно эти маленькие лавочки выполняют заказы на аутсорсинге для всех итальянских модных домов с мировым именем.
Схема контрафакта проста, как слеза миланского рабочего: днем народные умельцы гонят товар для корпоративных заказчиков, ночью — работают на себя либо на пиратов. Делается это не из любви к искусству, а просто выгоды ради — ночной товар не облагается налогами и приносит дополнительный заработок.
Именно эту народную структуру производства задействуют левые заказчики. Кто такие? Да, в общем, вполне добропорядочные граждане. Банковский клерк Джованни скидывается с автослесарем Паоло, программистом Николо и стилистом Луиджи, формирует с ними временное мобильное товарищество по коллективной поправке материального положения. Никаких тебе регистраций, никаких складов, никакой отчетности и головной боли с перепроизводством.
«Эфирная» итальянская контора договаривается с дюжиной ритейлеров, готовых прикупить партию сумок Gucci по цене в пятнадцать раз ниже официальной закупочной. Затем народные предприниматели выходят на связь с народными же умельцами, которые днем изготавливают сумки Gucci для самой Gucci. Ночью мастера с великой радостью гонят точно такие же сумки в нужном количестве для своих неформальных заказчиков.
В результате получаем ситуацию, при которой все довольны и все в шоколаде: от мастеров-кожевников до временного консорциума банкиров-программистов-парикмахеров, не говоря уж о ритейлерах и — самое важное! — конечных покупателях. Последние счастливы в пяти-десятикратном размере, потому что покупают наикрутейшую сумку Gucci, абсолютно идентичную оригинальной (те же самые руки шили!), по цене в 5-10 раз меньше «брендовой».
Наконец, решающий фактор триумфального успеха и бессмертия итальянской модели контрафакта. Пойдет ли итальянский модный дом жаловаться государству на соотечественников, лишающих их части прибыли? Да ни в жисть! Во-первых, подобное поведение — это чудовищный «моветон», нарушающий все мыслимые и немыслимые национальные традиции. Во-вторых, модный дом никогда не согласится на открытое признание того изничтожающего репутацию факта, что половина, если не больше, его продукции, продаваемой в мире, является контрафактом. В-третьих, нужно быть безумцем, чтобы собственноручно испортить отношения с народными умельцами, которые десятилетиями исправно изготавливают для тебя самые изысканные шмотки и побрякушки!
Всякий «наезд» на «великую народную схему» итальянского бизнеса неминуемо приведет не только к разрыву устоявшихся связей с непосредственными исполнителями, но и навеки отвернет от модных домов всех коллег этих мастеров. В самом деле: кто в Италии согласится иметь дело со стукачами?!
Очевидно, что итальянский контрафакт реализует сегодня на практике Волшебную Формулу Успеха Гуччио Гуччи практически в идеальной форме. С учетом того обстоятельства, что все задействованные в национальных контрафактных схемах стороны находят в них собственную выгоду, не стоит удивляться, что большинство «наездов» и правовых исков в Италии приходится на предпринимателей из-за океана.
По наводке американских держателей патентов на музыку, кино и программное обеспечение в стране регулярно осуществляются проверки и организуются показные рейды. Интенсивность борьбы усиливается всякий раз, как патентным организациям США удается пролоббировать в Конгрессе сто пятидесятое предупреждение Италии о возможных торгово-экономических санкциях за потакание пиратству.
И что? Да, собственно, то же, что и у нас на родине: ну, борются потихоньку… пока со стороны следят! А как перестают следить, все сразу возвращается в нормальное, спокойное русло, соответствующее национальным представлениям о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Такое вот неожиданное преломление претерпели на италийской почве английские чемоданы, захватившие на исходе XIX века в лондонском «Савое» воображение простолюдина Гуччио Гуччи!
[1] Волшебная искра, уникальное стечение обстоятельств, особая привязанность (амер.).
[2] Как тут не вспомнить Сваровски, которому открылась та же самая истина, причем в то же самое время!
Впервые опубликовано в «Бизнес-журнале».