алешка баптист один день ивана денисовича характеристика
Алешка-баптист в русской литературе и культуре.
Откуда взялся Алешка-баптист в повести Солженицына.
Алешка-баптист в повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» персонаж не главный. Но стоит в непосредственной близости от главного. Шухов и Алешка – соседи по верхним нарам. Шухов просыпается по утрам под шепот молитв Алешки.
Алешка – ближайший подсобный у Шухова, когда тот в жуткий мороз с упоением лихо выкладывает кирпичную стену. Вместе с Шуховым во время развода любуется на солнце, медленно встающее над рядами колючей проволоки. В делах бытовых, житейских в отличие от Шухова Алешка непрактичен. Сидит на пайке, нигде не подрабатывает. А почему-то рад всегда… Командирские замашки у Алешки начисто отсутствуют. Он никем не помыкает, не готов властвовать, а готов подчиняться, готов служить другим. Безотказность Алешки нравится Шухову. «Каб все на свете такие были», – отмечает про себя Шухов. Пряча кусок ножовки под матрац на глазах у Алешки, Шухов не опасается – этот баптист на донос не пойдет.
Каждую свободную минутку Алешка использует для чтения Евангелия. Переписанные от руки в блокнот странички этой небольшой книжицы – величайшая драгоценность для него. Даже в смрадной лагерной атмосфере жизнь Алешки неотделима от Евангелия. Традиционно для русских баптистов Евангелие – книга настольная, неотъемная, подорожная. Ученый-этнограф Варвара Ясевич-Бородаевская в своих полевых исследованиях духовной практики баптистских общин в селах Украины конца XIX века отмечала, что в тех семьях, где раньше на столе стояла бутылка водки, теперь лежит раскрытое Евангелие.
Алешка – узник совести, невинный страдалец за веру, за личные убеждения. Но его отношение к личной незавидной судьбе светлое, евангельское. Русский баптизм, зародившись в России на православной почве, не мог не впитать в себя элементы православной духовности. Личные страдания, тяжелый жизненный крест – признак особой любви Бога – так мыслит русский человек, глубоко укорененный в православной традиции. Писатель Борис Зайцев в своих очерках о пребывании на Афоне приводит разговор доктора из Германии с русским монахом. На вопрос доктора, почему Бог карает Россию столь многими бедами и несчастиями, монах, не задумываясь, ответствует: «Потому что возлюбил больше, чтобы дать нам скорее опомниться и покаяться. Кого возлюблю, с того взыщу и тому особенный путь дам, ни на чей не похожий».
В том же ключе мыслит и Алешка-баптист. Убеждая Шухова не тосковать шибко по свободе, Алешка с неподдельным жаром и трепетом витийствует: «Что тебе воля? На воле твоя последняя вера тернием заглохнет! Ты радуйся, что ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать! Апостол Павел вот как говорил: «Что вы плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только хочу быть узником, но готов умереть за имя Господа Иисуса!»
Для ободрения себя и других лагерников Алешка при всяком удобном случае зачитывает вслух любимое место из Нового Завета: «Только бы не пострадал кто из вас как убийца, или как вор, или злодей, или как посягающий на чужое. А если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь».
Светлый дух Алешки присущ и самому автору. Если для Варлама Шаламова пребывание в местах заключения – сплошь отрицательный опыт, то Солженицын, как человек, которому не чуждо христианское мировоззрение, видит лучи света в темном царстве. Мрачную, гнетущую атмосферу лагерной жизни скрашивают также люди веры, исповедующие возвышенные идеалы правды, любви, справедливости.
В «Архипелаге ГУЛАГ» богоискатель и стихотворец Силин пишет духовные стихи на глобальные темы о путях спасения человечества. Баптисты слушают его стихи и рассуждения охотно, но не со всем соглашаются. Силин рад, что нашел заинтересованных слушателей, он ест с ними из одного котелка, делит хлеб и приварок. Наблюдая за взаимоотношениями Силина и баптистов, Солженицын отмечает: «Трудно было ему обрубить себя по их вере, хотя вера у них очень твердая, чистая, горячая, помогала им переносить каторгу, не колебнувшись и не разрушившись душой. Все они – честны, негневливы, трудолюбивы, отзывчивы, преданы Христу. Именно потому и искореняют их так решительно. В 1948–1950 годы только за принадлежность к баптистской общине многие сотни их получали по 25 лет заключения и отправлялись в Особлаги».
В истории русского баптизма было мало спокойных лет. В России царской власть имущие видели в них революционеров. В России советской их причисляли к контрреволюционерам и врагам народа.
В образе Алешки Солженицыну удалось запечатлеть специфические черты, свойственные именно русскому баптизму. Видимо, неслучайно Александр Исаевич, выступая 21 января 1996 года с докладом на IV Рождественских образовательных чтениях, указал православной аудитории на баптистов как на самобытных представителей русского христианского народа: «Они отнюдь не используют приемов иных западных сектантских проповедников – не опирают моральных призывов на доводы расчета, не используют и шаблонной рекламы. Они воистину ищут смиренности, а евангельскую проповедь ведут для соотечественников – на простом доступном русском языке и в полносознательной связи с современностью. Русские баптисты – наши единокровные соплеменники, в обычной жизни – это обычные русские люди».
С начала 2000-х годов и до наших дней в баптистских СМИ появляются интервью с неким Леонидом Светловым, почившем в Боге в феврале 2018 года. Этого «Алешку-баптиста» уже достаточно преклонного возраста сотрудники баптистской прессы обнаружили в Макеевке Донецкой области. А родом он из Синельникова, с Днепропетровщины. В 1943 году 19-летний верующий парнишка был осужден на 10 лет за то, что отважился проповедовать христианские истины новобранцам, прибывшим на фронт. Проходя лагерную эпопею, как и Алешка Солженицына, искусно прятал дорогое для него Евангелие.
По его рассказам, довелось ему беседовать с писателем также в сушилке для белья. «Я пытался ему рассказать о живом Боге, но по всему было видно, что Солженицына интересовала преимущественно политика. Он меня вежливо слушал, но постоянно направлял к тому, что больше подходило для его будущих книг. В общем, я был разочарован этой встречей. Мне совсем не хотелось оказаться «героем» политической книги, и я об этом прямо и сказал Солженицыну», – отметил Светлов в одном из интервью.
Несмотря на вроде бы большое сходство в судьбе, характере, деталях лагерной жизни Светлова и Алешки в глаза бросаются и существенные нестыковки. Леонид Светлов отбывал свой срок в Воркутинском лагере, а Солженицына содержали в Экибастузе (Южный Казахстан). Где же и как же могли они собеседовать? Из повествования Солженицына вытекает, что его Алешка получил 25-летний срок, а Светлов отбывал «десятку». Лагерь Алешки прикреплен к строительной зоне, а Светлова гоняли на работу в Воркутинские рудники.
Вполне возможно, что у Леонида Светлова в Воркутинском лагере была мимолетная, эпизодическая встреча с каким-то политзэком-литератором, которого он по молодости лет просто плохо запомнил. Услышав по прошествии многих лет о повести Солженицына и прочитав ее, склонился к мысли, что тут все именно про него написано. И тот зэк, который вызывал его на беседу, показался Светлову Солженицыным.
Данная версия представляется более правдоподобной. А узнавание себя в том Алешке человеком с похожей судьбой и обстоятельствами служит еще одним аргументом «живучести» и типичности Алешки-баптиста. В художественном произведении, как известно, правда жизни важнее правды факта. Тысячи верующих, линия судьбы которых прошла через сталинские лагеря, легко могут отождествить себя с образом Алешки. Алешка-баптист не фотография, а портрет. Он из той галереи, где Платон Каратаев Толстого, Алеша Карамазов Достоевского, лесковские праведники.
За Алешку-баптиста автору пришлось побороться. Когда рукопись повести поступила в редакцию «Нового мира», партийные идеологи требовали убрать разговор Шухова с Алешкой о Боге. Автор на уступки не пошел. Портрет Алешки сохранился без каких-либо изменений.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Метки
—Статистика
Вчера я узнал, что 14 февраля 1918 года в США умер Леонид Васильевич Светлов – извесный как Алешка-баптист из рассказа Александра Солженицина “Один день Ивана Денисовича”.
Однажды Бог устроил для меня подарок – небольшую встречу с Леонидом Васильевичем в г. Спокен. Он пришел на служение в церкви, где я проповедовал. После собрания мы немного поговорили. Леонид Васильевич произвел на меня впечателение очень светлого доброго человека. Из двадцатипятилетнего срока, к которому его приговорили, он отсидел десять. И все эти годы не терял веры в Бога.
Вот как о нем пишет в своем рассказе А. И. Солженицин.
Безотказный этот Алешка, о чем его ни попроси. Каб все на свете такие были, и Шухов бы был такой. Если человек просит – отчего не пособить? Это верно у них.
Шухов лег головой к окну, а Алешка на той же вагонке, через ребро доски от Шухова, – обратно головой, чтоб ему от лампочки свет доходил. Евангелие опять читает. Лампочка от них не так далеко, можно читать и шить даже можно.
Услышал Алешка, как Шухов вслух Бога похвалил, и обернулся. Один день Ивана Денисовича.
– Ведь вот, Иван Денисович, душа-то ваша просится Богу молиться. Почему ж вы ей воли не даете, а?
Покосился Шухов на Алешку. Глаза, как свечки две, теплятся. Вздохнул.
– Потому, Алешка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или «в жалобе отказать».
– Вот потому, Иван Денисыч, что молились вы мало, плохо, без усердия, вот потому и не сбылось по молитвам вашим. Молитва должна быть неотступна! И если будете веру иметь, и скажете этой горе – перейди! – перейдет.
– А мы об этом не молились, Денисыч, – Алешка внушает. Перелез с евангелием своим к Шухову поближе, к лицу самому. – Из всего земного и бренного молиться нам Господь завещал только о хлебе насущном: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь!»
– Пайку, значит? – спросил Шухов.
А Алешка свое, глазами уговаривает больше слов и еще рукой за руку тереблет, поглаживает:
– Иван Денисыч! Молиться не о том надо, чтобы посылку прислали или чтоб лишняя порция баланды. Что высоко у людей, то мерзость перед Богом! Молиться надо о духовном: чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал…
– Иван Денисыч! Молиться не о том надо, чтобы посылку прислали или чтоб лишняя порция баланды. Что высоко у людей, то мерзость перед Богом! Молиться надо о духовном: чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал…
В Интернете есть интервью с Леонидом Васильевичем.
Алешка баптист один день ивана денисовича характеристика
Образ Алеши-баптиста из повести Солженицина
Об авторе: Владимир Александрович Попов – преподаватель Московского богословского института Российского союза евангельских христиан-баптистов.
Алешка-баптист в повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» персонаж не главный. Но стоит в непосредственной близости от главного. Шухов и Алешка – соседи по верхним нарам. Шухов просыпается по утрам под шепот молитв Алешки. Алешка – ближайший подсобный у Шухова, когда тот в жуткий мороз с упоением лихо выкладывает кирпичную стену. Вместе с Шуховым во время развода любуется на солнце, медленно встающее над рядами колючей проволоки. В делах бытовых, житейских в отличие от Шухова Алешка непрактичен. Сидит на пайке, нигде не подрабатывает. А почему-то рад всегда… Командирские замашки у Алешки начисто отсутствуют. Он никем не помыкает, не готов властвовать, а готов подчиняться, готов служить другим. Безотказность Алешки нравится Шухову. «Каб все на свете такие были», – отмечает про себя Шухов. Пряча кусок ножовки под матрац на глазах у Алешки, Шухов не опасается – этот баптист на донос не пойдет.
Каждую свободную минутку Алешка использует для чтения Евангелия. Переписанные от руки в блокнот странички этой небольшой книжицы – величайшая драгоценность для него. Даже в смрадной лагерной атмосфере жизнь Алешки неотделима от Евангелия. Традиционно для русских баптистов Евангелие – книга настольная, неотъемная, подорожная. Ученый-этнограф Варвара Ясевич-Бородаевская в своих полевых исследованиях духовной практики баптистских общин в селах Украины конца XIX века отмечала, что в тех семьях, где раньше на столе стояла бутылка водки, теперь лежит раскрытое Евангелие.
Алешка – узник совести, невинный страдалец за веру, за личные убеждения. Но его отношение к личной незавидной судьбе светлое, евангельское. Русский баптизм, зародившись в России на православной почве, не мог не впитать в себя элементы православной духовности. Личные страдания, тяжелый жизненный крест – признак особой любви Бога – так мыслит русский человек, глубоко укорененный в православной традиции. Писатель Борис Зайцев в своих очерках о пребывании на Афоне приводит разговор доктора из Германии с русским монахом. На вопрос доктора, почему Бог карает Россию столь многими бедами и несчастиями, монах, не задумываясь, ответствует: «Потому что возлюбил больше, чтобы дать нам скорее опомниться и покаяться. Кого возлюблю, с того взыщу и тому особенный путь дам, ни на чей не похожий». В том же ключе мыслит и Алешка-баптист. Убеждая Шухова не тосковать шибко по свободе, Алешка с неподдельным жаром и трепетом витийствует: «Что тебе воля? На воле твоя последняя вера тернием заглохнет! Ты радуйся, что ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать! Апостол Павел вот как говорил: «Что вы плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только хочу быть узником, но готов умереть за имя Господа Иисуса!»
Для ободрения себя и других лагерников Алешка при всяком удобном случае зачитывает вслух любимое место из Нового Завета: «Только бы не пострадал кто из вас как убийца, или как вор, или злодей, или как посягающий на чужое. А если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь».
Светлый дух Алешки присущ и самому автору. Если для Варлама Шаламова пребывание в местах заключения – сплошь отрицательный опыт, то Солженицын, как человек, которому не чуждо христианское мировоззрение, видит лучи света в темном царстве. Мрачную, гнетущую атмосферу лагерной жизни скрашивают также люди веры, исповедующие возвышенные идеалы правды, любви, справедливости.
В «Архипелаге ГУЛАГ» богоискатель и стихотворец Силин пишет духовные стихи на глобальные темы о путях спасения человечества. Баптисты слушают его стихи и рассуждения охотно, но не со всем соглашаются. Силин рад, что нашел заинтересованных слушателей, он ест с ними из одного котелка, делит хлеб и приварок. Наблюдая за взаимоотношениями Силина и баптистов, Солженицын отмечает: «Трудно было ему обрубить себя по их вере, хотя вера у них очень твердая, чистая, горячая, помогала им переносить каторгу, не колебнувшись и не разрушившись душой. Все они – честны, негневливы, трудолюбивы, отзывчивы, преданы Христу. Именно потому и искореняют их так решительно. В 1948–1950 годы только за принадлежность к баптистской общине многие сотни их получали по 25 лет заключения и отправлялись в Особлаги».
В истории русского баптизма было мало спокойных лет. В России царской власть имущие видели в них революционеров. В России советской их причисляли к контрреволюционерам и врагам народа.
В образе Алешки Солженицыну удалось запечатлеть специфические черты, свойственные именно русскому баптизму. Видимо, неслучайно Александр Исаевич, выступая 21 января 1996 года с докладом на IV Рождественских образовательных чтениях, указал православной аудитории на баптистов как на самобытных представителей русского христианского народа: «Они отнюдь не используют приемов иных западных сектантских проповедников – не опирают моральных призывов на доводы расчета, не используют и шаблонной рекламы. Они воистину ищут смиренности, а евангельскую проповедь ведут для соотечественников – на простом доступном русском языке и в полносознательной связи с современностью. Русские баптисты – наши единокровные соплеменники, в обычной жизни – это обычные русские люди».
С начала 2000-х годов и до наших дней в баптистских СМИ появляются интервью с неким Леонидом Светловым, почившем в Боге в феврале 2018 года. Этого «Алешку-баптиста» уже достаточно преклонного возраста сотрудники баптистской прессы обнаружили в Макеевке Донецкой области. А родом он из Синельникова, с Днепропетровщины. В 1943 году 19-летний верующий парнишка был осужден на 10 лет за то, что отважился проповедовать христианские истины новобранцам, прибывшим на фронт. Проходя лагерную эпопею, как и Алешка Солженицына, искусно прятал дорогое для него Евангелие. По его рассказам, довелось ему беседовать с писателем также в сушилке для белья. «Я пытался ему рассказать о живом Боге, но по всему было видно, что Солженицына интересовала преимущественно политика. Он меня вежливо слушал, но постоянно направлял к тому, что больше подходило для его будущих книг. В общем, я был разочарован этой встречей. Мне совсем не хотелось оказаться «героем» политической книги, и я об этом прямо и сказал Солженицыну», – отметил Светлов в одном из интервью.
Несмотря на вроде бы большое сходство в судьбе, характере, деталях лагерной жизни Светлова и Алешки в глаза бросаются и существенные нестыковки. Леонид Светлов отбывал свой срок в Воркутинском лагере, а Солженицына содержали в Экибастузе (Южный Казахстан). Где же и как же могли они собеседовать? Из повествования Солженицына вытекает, что его Алешка получил 25-летний срок, а Светлов отбывал «десятку». Лагерь Алешки прикреплен к строительной зоне, а Светлова гоняли на работу в Воркутинские рудники.
Вполне возможно, что у Леонида Светлова в Воркутинском лагере была мимолетная, эпизодическая встреча с каким-то политзэком-литератором, которого он по молодости лет просто плохо запомнил. Услышав по прошествии многих лет о повести Солженицына и прочитав ее, склонился к мысли, что тут все именно про него написано. И тот зэк, который вызывал его на беседу, показался Светлову Солженицыным. Данная версия представляется более правдоподобной. А узнавание себя в том Алешке человеком с похожей судьбой и обстоятельствами служит еще одним аргументом «живучести» и типичности Алешки-баптиста. В художественном произведении, как известно, правда жизни важнее правды факта. Тысячи верующих, линия судьбы которых прошла через сталинские лагеря, легко могут отождествить себя с образом Алешки. Алешка-баптист не фотография, а портрет. Он из той галереи, где Платон Каратаев Толстого, Алеша Карамазов Достоевского, лесковские праведники.
За Алешку-баптиста автору пришлось побороться. Когда рукопись повести поступила в редакцию «Нового мира», партийные идеологи требовали убрать разговор Шухова с Алешкой о Боге. Автор на уступки не пошел. Портрет Алешки сохранился без каких-либо изменений.
КТО БЫЛ ПРОТОТИПОМ АЛЕШКИ-БАПТИСТА?
«Золотой позвонок и яблоко, золотой позвонок и яблоко, по подолу верхней ризы кругом» (Исх. 28:34)
«…а еще отбывал с нами срок Алешка-баптист…» (А. Солженицын «Один день Ивана Денисовича»)
В первые с Леней Светловым я встретился в 1957 году в г. Макеевке Донецкой области, на Украине. В памяти — его всегда приветливое, улыбающееся, но немного грустное лицо человека, много пережившего. Но в те годы не принято было рассказывать о прошлом, если это было связано с ГУЛАГом. Помню лишь проповедь Светлова на библейский стих: «Золотой позвонок и яблоко…»
Я тогда был молодым специалистом после окончания горного факультета Новочеркасского политеха. Пять лет жизни и труда под землей пролетели незаметно. В январе 1963 года я с семьей переехал в Алма-Ату, где еще раз встретился с Леней Светловым, он приезжал навестить своего друга, брата во Христе, который отбывал срок в том же лагере Воркуты, где и Леня, но освободился раньше него. И во время этой встречи не было воспоминаний о лагере.
С пустя несколько лет мне в руки попал журнал с повестью неизвестного тогда Солженицына «Один день Ивана Денисовича». До сих пор не знаю, почему я начал читать, ведь все, что тогда печаталось, вызывало неприязнь и недоверие. Вдруг меня поразила фраза: «А еще с нами отбывал срок Алешка-баптист… мы удивлялись, как он прятал свое Евангелие где-то в нарах, и его никто из делавших обыски не мог обнаружить». Как я был тогда рад, что прочитал эту повесть, хотя и не знал, кто такой Алешка — выдуманный или реальный человек?
П рошло много лет. В 1986 году я снова оказался в Макеевке. Опять была встреча с Леней Светловым, я ночевал у него в канун Пасхи. Только тогда я и услышал от него то, о чем он умалчивал многие годы: как был арестован, отбывал срок… Он спросил меня, читал ли я повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича», помню ли Алешку-баптиста?
— Т ак вот, Алешка — это я.
— К ак, — воскликнул я, удивившись.
П олучилось так, как сказала мама. На другой день приехал генерал, побеседовал с Леней и заменил расстрел десятью годами заключения на Севере, под Воркутой. Я сразу спросил Леню, как же он прятал Евангелие на нарах? Евангелие на отдельных листочках прислала мама. Обычно все недозволенное изымалось, но тут Господь расположил сердце проверяющего, посылку не вскрывали. Он не расставался с драгоценными листочками все годы заключения, а при освобождении передал Евангелие узнику, брату во Христе.
С Солженицыным Леня действительно встречался в лагере, но особых отношений не сложилось, Леня не хотел общаться с политическими. Теперь, когда я так много узнал из уст самого героя, мне кажется, писатель явно исказил образ Лени. Алешка-баптист получился у него хоть и радостный, но слишком наивный и примитивный.
П оследнее, что я знаю о Леониде Васильевиче Светлове, он эмигрировал в США, и больше известий о нем не имею. Он остался в моей памяти как очень светлый и радостный человек.
Алешка-баптист – образ, ставший классикой русской литературы!
Верный Господу и в узах, и на свободе.
На страницах рассказа А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» неоднократно встречается Алешка-баптист. Очевидно по авторскому замыслу данный герой является носителем русской духовности. На ГУЛАГ-овских нарах Алешка хранит верность Христу, утешается чтением Евангелия, делится своей верой с окружающими и сохраняет способность радоваться.
У Алешки был реальный прототип, настоящее и полное имя которого Леонид Васильевич Светлов. Родился он в 1924 году и с детства слышал о Христе от глубоко верующей матери. Леонид Васильевич испытал первые притеснения верующих в начале 1930-х. Было это в городке Синельниково, рядом с Днепропетровском.
Затем множество испытаний и вместе с тем Божьих чудес: война, крещение, заключение, встреча с Солженицыным (которая, к слову, не произвела на Алешку из рассказа Нобелевского лауреата большого впечатления), освобождение, работа в шахте, пасторское служение в Макеевке и многое другое.
В мае 2008 года в «Международной христианской газете» было опубликовано прекрасное интервью Константина Прохорова с Леонидом Васильевичем и его супругой Альвиной Закиевной. С ним можно ознакомиться здесь: http://andy-777.livejournal.com/97300.html
В газете «Мирт» (2011, №5) была еще одна небольшая заметка Григория Разумова, который коротко засвидетельствовал о своем личном знакомстве со Л.В. Светловым: http://gazeta.mirt.ru/stat-i/obschestvo/post-656/
Кстати, главного героя рассказа, Ивана Денисовича Шухова, в лагере называли Жорой. Перед освобождением из лагеря Алешка, т.е. Леонид Васильевич, подарил ему Библию, читая которую Шухов вскоре покаялся. Годы спустя, герои повести Солженицына встретились уже как братья во Христе. Алешка побывал у Жоры в гостях в Алма-Ате.
И вот 14 февраля 2018 года в США Леонид Васильевич отошел в вечность, к своему любимому Господу. Слава Богу за добрый пример христианской верности и мощное свидетельство, ставшее классикой русской литературы!