баламут предлагает тост книга

Баламут предлагает тост — Клайв Стейплз Льюис

Введение

Кроме того, меня раз­дра­жало, что книга моя — такая, а не дру­гая, хотя «дру­гую» никто бы не смог напи­сать. Советы беса-руко­во­ди­теля бесу-иску­си­телю надо было бы урав­но­ве­сить сове­тами архан­гела ангелу. Без этого образ чело­ве­че­ской жизни как-то ско­со­бо­чен. Но даже если бы кто-то гораздо луч­ший, чем я, добрался до таких высот, каким сло­гом он бы писал, в каком стиле? Стиль и в самом деле неот­тор­жим от смысла. Про­стой совет тут не годился бы, каж­дое слово должно изда­вать рай­ское бла­го­уха­ние. А теперь не раз­ре­шают писать, как Трэерн, хотя бы вы и могли, — совре­мен­ная проза «функ­ци­о­нальна» и потому утра­тила поло­вину своих функ­ций. (Честно говоря, «идеал стиля» пред­пи­сы­вает не только «форму», но и «содер­жа­ние».)

Годы шли, непри­ят­ные чув­ства забы­ва­лись, я все чаще думал о раз­ных вещах, о кото­рых надо бы ска­зать через беса. «Писем» я твердо решил больше не писать, и в голове у меня вер­те­лось что-то вроде лек­ции или беседы. Я то забы­вал ее, то вспо­ми­нал, как вдруг «Сатер­дей ивнинг пост» попро­сила меня что-нибудь дать, — и писто­лет выстрелил.

Ад. Выпуск­ной бан­кет бесов-иску­си­те­лей. Рек­тор учи­лища, д‑р Подл, пред­ло­жил выпить за здо­ро­вье гостей. Бала­мут, почет­ный гость, встал, чтобы про­воз­гла­сить ответ­ный тост:

«Ваше непо­до­бие и вы, неми­ло­сти­вые господа!

Вошло в обы­чай на таких бан­ке­тах обра­щаться прежде всего к тем, кто только что окон­чил курс и вско­ро­сти нач­нет работу иску­си­теля. Охотно под­чи­ня­юсь. Я помню, с каким тре­пе­том ожи­дал пер­вого назна­че­ния, и наде­юсь — нет, уве­рен, — что каж­дый из вас немного вол­ну­ется сего­дня. Путь открыт! Ад вам в помощь! Мы ждем от вас мно­гого. Если же не дождемся, сами зна­ете, что будет.

Ни в коей мере не хотел бы уга­сить тот полез­ный, здра­вый страх, тот упор­ный ужас, кото­рый только под­стег­нет вас. Часто будете вы зави­до­вать людям, кото­рые как-никак забы­ва­ются сном! Однако я все же при­ободрю вас, обри­со­вав нынеш­нюю ситуацию.

Наш мно­го­уни­жа­е­мый рек­тор в своей речи как бы про­сил про­ше­ния за ску­пость пред­ло­жен­ных нам яств. Конечно, его вины здесь нет, но невоз­можно отри­цать, что души, чьими муками мы пита­емся, — самого низ­кого каче­ства. Искус­ство луч­ших наших пова­ров не в силах при­дать им мало­маль­ский вкус.

Но суть не в том. Да, пожи­виться нечем; однако, наде­юсь, вы — не рабы чре­во­уго­дия. Посмот­рим, нет ли дру­гих, более весо­мых достижений.

Прежде всего, смот­рите, сколько тут всего! Каче­ство — хуже некуда, зато такого коли­че­ства душ (если это души) еще не бывало.

Мало того, каза­лось бы, такие души — нет, кляксы от душ — и губить не стоит; но ведь Враг почему-то решил, что их стоит спа­сать! Поверьте, решил. Моло­дые, неопыт­ные иску­си­тели пред­ста­вить себе не могут, как мы кру­ти­лись, как вер­те­лись, чтобы изло­вить их.

Выби­рая то, что Враг назвал бы «дур­ным», суще­ства эти почти (или совсем) не отве­чают за свои дей­ствия. Им непо­нятно, откуда взя­лись и что озна­чают нару­шен­ные ими запреты. Совесть их невоз­можно отсло­ить от соци­ума, от среды. Конечно, мы ста­ра­лись. чтобы язык еще больше все запу­тал — ска­жем, взятку они назы­вают «чае­выми» или «подар­ком». Иску­си­тель дол­жен прежде всего пре­вра­тить их выбор в при­вычку (дости­га­ется повто­ре­нием), а потом, что очень важно, — в прин­цип, кото­рый они готовы отста­и­вать, Тогда все пой­дет как по маслу. Про­стая зави­си­мость от среды, — может ли кисель усто­ять? — ста­но­вится кредо, идеалом:

«Как все, так и я». Сперва они про­сто не видели запрета, теперь у них что-то вроде убеж­де­ний. Исто­рии они не знают и зовут нрав­ствен­ный закон Врага «пури­тан­ским» или «бур­жу­аз­ным». Так в самой их серд­це­вине воз­ни­кает плот­ный, твер­дый сгу­сток — они наме­ренно идут, куда шли, и отвер­гают соблазны. Сгу­сток неве­лик, они ничего не знают о нем (они вообще мало знают), это не пламя какое-нибудь (куда там, не хва­тит чувств, да и вооб­ра­же­ния!), он даже акку­рат­нень­кий, скром­нень­кий, словно каме­шек. Однако дело свое он делает: нако­нец они по соб­ствен­ной воле отвер­гают так назы­ва­е­мую благодать.

Итак, мы вправе сде­лать два опти­ми­сти­че­ских вывода: 1) улов очень велик — вкуса в нем нет, зато не гро­зит голод, и 2) мастер­ство наших иску­си­те­лей стало поис­тине вир­ту­оз­ным. Но есть и тре­тий, быть может, самый важный.

Душ, чьи раз­ло­же­ние и гибель дают нам воз­мож­ность если не пиро­вать, то не голо­дать, — душ этих, повторю я, все больше, а вот вели­ких греш­ни­ков — все меньше. Все меньше людей с могу­чими стра­стями, всею силою воли стре­мя­щихся к тому, чего не любит Враг. Улов наш рас­тет, но раньше мы бро­сили бы такую дрянь Цер­беру. Каза­лось бы, это при­скорбно — на самом же деле все изме­ни­лось к луч­шему. Хотел бы обра­тить ваше вни­ма­ние на методы, с помо­щью кото­рых мы этого добились.

Вели­кие (вкус­ные) греш­ники — точно из того же теста, что и эти мерз­кие твари, вели­кие свя­тые. Хорошо, вот такую мелочь и в рот не возь­мешь. А каково Врагу? Для того ли Он создал людей, стал Одним из них, умер в муках, чтобы рас­пло­ди­лись недо­че­ло­веки, год­ные лишь для лимба? Он хотел выве­сти породу богов, свя­тых, таких, как Он. Да, нам невкусно, зато радость какая! Вы только поду­майте, опыт Его не удался! Мало того, вели­кие греш­ники при­но­сят теперь гораздо больше пользы. Любой дик­та­тор, что там — дема­гог, звезда экрана или эст­рады ведет за собой тысячи тысяч. Нынеш­ние малявки отдают все, что от них оста­лось, ему (ей), а зна­чит, — нам. Веро­ятно, вскоре мы смо­жем зани­маться счи­тан­ными людьми.

Пони­ма­ете ли вы, как уда­лось нам пре­вра­тить такое мно­же­ство людей в нули без палочки? Это — не слу­чай­ность. Это — ответ на самый дерз­кий вызов, какой только был.

Раз­ре­шите напом­нить, что тво­ри­лось у них во вто­рой поло­вине про­шлого века (как раз тогда я оста­вил част­ный искус и пере­шел на руко­во­дя­щую работу). Стрем­ле­ние к сво­боде и равен­ству начало при­но­сить суще­ствен­ные плоды. Отме­нили раб­ство. Росла рели­ги­оз­ная тер­пи­мость. Надо ска­зать, что в соот­вет­ству­ю­щих дви­же­ниях уже изна­чально были бла­го­при­ят­ные эле­менты: ате­изм, анти­кле­ри­ка­лизм, зависть, жажда мести, даже попытки вос­кре­сить язы­че­ство (доста­точно глу­пые). Мы не сразу решили, как к этому отно­ситься. С одной сто­роны, нам было про­тивно — и сей­час про­тивно, — что голод­ных накор­мят, с узни­ков сни­мут цепи. С дру­гой сто­роны, при­ятно видеть столько неве­рия, обмир­ще­ния, нена­ви­сти. Как их не поддержать!

Источник

Баламут предлагает тост книга

Кроме того, меня раздражало, что книга моя — такая, а не другая, хотя «другую» никто бы не смог написать. Советы беса-руководителя бесу-искусителю надо было бы уравновесить советами архангела ангелу. Без этого образ человеческой жизни как-то скособочен. Но даже если бы кто-то гораздо лучший, чем я, добрался до таких высот, каким слогом он бы писал, в каком стиле? Стиль и в самом деле неотторжим от смысла. Простой совет тут не годился бы, каждое слово должно издавать райское благоухание. А теперь не разрешают писать, как Трэерн, хотя бы вы и могли, — современная проза «функциональна» и потому утратила половину своих функций. (Честно говоря, «идеал стиля» предписывает не только «форму», но и «содержание».)

Ад. Выпускной банкет бесов-искусителей. Ректор училища, д-р Подл, предложил выпить за здоровье гостей. Баламут, почетный гость, встал, чтобы провозгласить ответный тост:

«Ваше неподобие и вы, немилостивые господа!

Вошло в обычай на таких банкетах обращаться прежде всего к тем, кто только что окончил курс и вскорости начнет работу искусителя. Охотно подчиняюсь. Я помню, с каким трепетом ожидал первого назначения, и надеюсь — нет, уверен, — что каждый из вас немного волнуется сегодня. Путь открыт! Ад вам в помощь! Мы ждем от вас многого. Если же не дождемся, сами знаете, что будет.

Ни в коей мере не хотел бы угасить тот полезный, здравый страх, тот упорный ужас, который только подстегнет вас. Часто будете вы завидовать людям, которые как-никак забываются сном! Однако я все же приободрю вас, обрисовав нынешнюю ситуацию.

Наш многоунижаемый ректор в своей речи как бы просил прошения за скупость предложенных нам яств. Конечно, его вины здесь нет, но невозможно отрицать, что души, чьими муками мы питаемся, — самого низкого качества. Искусство лучших наших поваров не в силах придать им маломальский вкус.

Но суть не в том. Да, поживиться нечем; однако, надеюсь, вы — не рабы чревоугодия. Посмотрим, нет ли других, более весомых достижений.

Прежде всего, смотрите, сколько тут всего! Качество — хуже некуда, зато такого количества душ (если это души) еще не бывало.

Мало того, казалось бы, такие души — нет, кляксы от душ — и губить не стоит; но ведь Враг почему-то решил, что их стоит спасать! Поверьте, решил. Молодые, неопытные искусители представить себе не могут, как мы крутились, как вертелись, чтобы изловить их.

«Как все, так и я». Сперва они просто не видели запрета, теперь у них что-то вроде убеждений. Истории они не знают и зовут нравственный закон Врага «пуританским» или «буржуазным». Так в самой их сердцевине возникает плотный, твердый сгусток — они намеренно идут, куда шли, и отвергают соблазны. Сгусток невелик, они ничего не знают о нем (они вообще мало знают), это не пламя какое-нибудь (куда там, не хватит чувств, да и воображения!), он даже аккуратненький, скромненький, словно камешек. Однако дело свое он делает: наконец они по собственной воле отвергают так называемую благодать.

Итак, мы вправе сделать два оптимистических вывода: 1) улов очень велик — вкуса в нем нет, зато не грозит голод, и 2) мастерство наших искусителей стало поистине виртуозным. Но есть и третий, быть может, самый важный.

Душ, чьи разложение и гибель дают нам возможность если не пировать, то не голодать, — душ этих, повторю я, все больше, а вот великих грешников — все меньше. Все меньше людей с могучими страстями, всею силою воли стремящихся к тому, чего не любит Враг. Улов наш растет, но раньше мы бросили бы такую дрянь Церберу. Казалось бы, это прискорбно — на самом же деле все изменилось к лучшему. Хотел бы обратить ваше внимание на методы, с помощью которых мы этого добились.

Великие (вкусные) грешники — точно из того же теста, что и эти мерзкие твари, великие святые. Хорошо, вот такую мелочь и в рот не возьмешь. А каково Врагу? Для того ли Он создал людей, стал Одним из них, умер в муках, чтобы расплодились недочеловеки, годные лишь для лимба? Он хотел вывести породу богов, святых, таких, как Он. Да, нам невкусно, зато радость какая! Вы только подумайте, опыт Его не удался! Мало того, великие грешники приносят теперь гораздо больше пользы. Любой диктатор, что там — демагог, звезда экрана или эстрады ведет за собой тысячи тысяч. Нынешние малявки отдают все, что от них осталось, ему (ей), а значит, — нам. Вероятно, вскоре мы сможем заниматься считанными людьми.

Понимаете ли вы, как удалось нам превратить такое множество людей в нули без палочки? Это — не случайность. Это — ответ на самый дерзкий вызов, какой только был.

Разрешите напомнить, что творилось у них во второй половине прошлого века (как раз тогда я оставил частный искус и перешел на руководящую работу). Стремление к свободе и равенству начало приносить существенные плоды. Отменили рабство. Росла религиозная терпимость. Надо сказать, что в соответствующих движениях уже изначально были благоприятные элементы: атеизм, антиклерикализм, зависть, жажда мести, даже попытки воскресить язычество (достаточно глупые). Мы не сразу решили, как к этому относиться. С одной стороны, нам было противно — и сейчас противно, — что голодных накормят, с узников снимут цени. С другой стороны, приятно видеть столько неверия, обмирщения, ненависти. Как их не поддержать!

К последним десятилетиям века все упростилось, но и ухудшилось. В английском секторе, где я в основном работаю, случилась страшная вещь: Враг почти прибрал к рукам, себе на пользу, прогрессивное и либеральное движение. От прежней вражды к христианству осталось очень мало. Повсюду развивалось преотвратительное явление, называвшееся христианским социализмом. Фабрикантов доброго старого типа, нажившихся на непосильном труде, не рабочие убивали — это бы хорошо! — а осуждали собратья, свой же класс. Богачи все чаше отдавали власть и деньги не от страха, не перед лицом насилия, а по велению совести. Бедные же вели себя хуже некуда. Мы резонно надеялись, что на свободе они пограбят как следует, поубивают, ну хоть запьют, а они, гады, стали чище, бережливей, образованней, что там — порядочней! Вы не поверите, господа, как близка была угроза, нравственного, здорового общества!

Благодаря Всенижнему, Отцу нашему, опасность мы предотвратили. Контрнаступление вели на двух уровнях. На глубоком — удалось развить и выявить то, что таилось в движении с самого начала: ненависть к личной свободе. Первым это обнаружил Руссо, которому поистине нет цены. Как вы помните, в его совершенной демократии разрешена только государственная религия, сохраняется рабство, а отдельному человеку говорят, что он, в сущности, хочет именно того, чего хотят власти. Исходя из этого, через Гегеля (еще один неоценимый помощник!) мы легко привели их и к нацизму, и к коммунизму. Даже в Англии мы немало сделали. Вчера я слышал, что человек там не может без разрешения срубить свое собственное дерево своим топором, распилить его своей пилой и построить сарай в своем саду.

Источник

Баламут предлагает тост

Кроме того, меня раздражало, что книга моя — такая, а не другая, хотя «другую» никто бы не смог написать. Советы беса-руководителя бесу-искусителю надо было бы уравновесить советами архангела ангелу. Без этого образ человеческой жизни как-то скособочен. Но даже если бы кто-то гораздо лучший, чем я, добрался до таких высот, каким слогом он бы писал, в каком стиле? Стиль и в самом деле неотторжим от смысла. Простой совет тут не годился бы, каждое слово должно издавать райское благоухание. А теперь не разрешают писать, как Трэерн

Баламут предлагает тост скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно

Есть два равносильных и противоположных заблуждения относительно бесов. Одни не верят в них, другие верят и питают к ним ненужный и нездоровый интерес. Сами бесы рады обеим ошибкам и с одинаковым восторгом приветствуют и материалиста, и любителя черной магии.

Философская притча, местами грустная, местами ироничная, местами злая. Действительно глубокая и умная вещь

Есть два равносильных и противоположных заблуждения относительно бесов. Одни не верят в них, другие верят и питают к ним ненужный и нездоровый интерес. Сами бесы рады обеим ошибкам и с одинаковым восторгом приветствуют и материалиста, и любителя черной магии.

Философская притча, местами грустная, местами ироничная, местами злая. Действительно глубокая и умная вещь, в отличие от серийно строгаемых тем же Коэльо сказочек.

Клайв Стейплз Льюис (1898–1963), английский писатель, относится к числу тех авторов (Д. Р. Р. Толкин, Г. К. Честертон), посмертная мировая известность которых явно возрастает со временем. Этот писатель уже успел стать и легендой, и образцом, и учителем.

Льюис — автор 49 крупных работ, одной из которых является его знаменитая «Космическая трилогия» («За пределами Безмолвной планеты», «Переландра», «Мерзейшая мощь»), написанная в жанре НФ.

Льюис уже известен русскому читателю по вышедшим недавно в свет «Хроникам Нарнии».

В этой книге вас ждет знакомство с Льюисом-фантастом.

Заглавие книги может ввести в заблуждение: на самом деле речь идет отнюдь не о разводе. Автор намекает на книгу английского художника и поэта Уильяма Блейка «Бракосочетание Неба и Ада» (1793). В ней утверждается, что Добро и Зло только две стороны единого мира, что они необходимы друг другу, что они питаются друг от друга. В форме притчи-видения Льюис полемизирует с этой точкой зрения. Он изображает Ад в виде большого города, откуда время от времени едет автобус, чтобы отвезти обитателей Преисподней в Рай. Эта «экскурсия» показывает, как нелегко преодолеть «адское» состояние духа, показывает, что брак Добра и Зла невозможен.

Однажды в Лондоне летним дождливым днем начались невероятные приключения девочки Полли и мальчика Дигори. Открыв тайную дверцу в комнату дяди Дигори – волшебника, они невольно стали путешественниками между мирами и свидетелями возникновения волшебной страны Нарнии, где звери и люди соседствуют со сказочными созданиями (гномами, фавнами, эльфами и др.) и все живут в мире и радости.

Хроники Нарнии – удивительная и прекрасная история волшебной страны, в которой правят любовь и доброта. Четверых детей родители отправляют из Лондона в деревню, к старому профессору – другу семьи. В его доме дети обнаруживают таинственный платяной шкаф, посредством которого они попадают в сказочную страну Нарнию, где обитают фантастические животные и существа, которые говорят и мыслят подобно людям. Оказывается, что эта мирная страна, где царит вечно лето и благоденствие временно находится под властью злой Колдуньи, из-за которой теперь там – вечная зима. Дети должны помочь царю Аслану (Великому Льву, который много столетий назад основал Нарнию) победить Колдунью, разрушить заклинания и освободить жителей Нарнии.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Юстэс и его подруга Джил были перемещены Великим Львом Асланом в Нарнию, чтобы найти принца Рилиана, сына короля Каспиана.

Хватит ли у детей сил точно запомнить и выполнить сложное задание, противостоять злым чарам королевы Подземья и вернуться в Нарнию со Дна Мира?

Весь цикл «Хроники Нарнии» в одном томе.

«Пока мы лиц не обрели» — остросюжетный философский роман, «пересказанный миф», по определению самого автора. Вечная история Амура и Психеи ставит вечные вопросы о Судьбе человека и природе Любви — и дает на них ответы.

Пособие для изучения книги пророка Даниила

Бог, знающий тайное

С Богом в раскаленной огнем печи

Бог управляет миром

Бог низлагает царей

С Богом среди львов

Бог обещает победу

Божий план спасения

В НАШИ дни, когда мир со страхом смотрит в будущее, стараясь узнать, что принесет с собой завтрашний день, каждый должен бы прочесть две книги исключительной важности: книгу пророка Даниила в Ветхом Завете и книгу «Откровение» в Новом Завете. Хотя по своему объему это сравнительно небольшие книги, все же их значение для человека велико. В них мы находим весть надежды и ободрения, в которой наш мир так нуждается.

Ветхий завет в сравнении с Новым заветом

О ПЕРВОЙ КНИГЕ МАККАВЕЙСКОЙ

Немногим более 130 лет назад в Россию пришло духовное пробуждение под названием «Баптизм» и «Евангельское Христианство». Россия получила евангельское учение, которое несло освобождение российскому люду от догмы православия, которое уже не удовлетворяло духовные запросы людей, чьи души жаждали истинного света. Нет, не отблеска от лампады или свечки у иконы Николая чудотворца, а ясного и чистого света, исходящего не от людей и не от храмов, а от Единого Бога, проникающего прямо в душу и озаряющего ее небесным светом.

Речения Святых и Праведников

Нигде и никогда Господь не оставляет

малое стадо Свое без Слова, несущего

Свт. Лука архиепископ Крымский

В. И. Экземплярский. ХРИСТИАНСКОЕ ЮРОДСТВО И ХРИСТИАНСКАЯ СИЛА (К вопросу о смысле жизни)

Доклад, читанный в закрытом собрании Киевского Религиозно-философского общества.

Зачем, любезная моя душа, неприлично предаем забвению славу и блаженство небесных венцов, которыми Христос, всех Царь, обещает увенчать тех, кои мужественно сопротивляются бесплотным врагам? Почему не содержим в уме той божественной цели, ради которой мы были созданы Богом по образу Его, но как животные, чуждые разума, препровождаем все время нашей жизни в угождении чреву? Почему, будучи созданы для наследования небесных благ, бессмысленно, о, душа, держимся земных? Я—образ Божий: соответственно сему мы должны и мудрствовать, чтобы приобрести первообразную доброту. Но знай, что ты тогда поступаешь сообразно своему Первообразу, с которым надлежит тебе иметь и действительное сходство, когда прилежно, даже до последнего своего издыхания, направляешь свою жизнь по его Божественным заповедям; когда далеко устранишь себя от подчинения страстным пожеланиям плоти; когда всякую ложь, и льстивый нрав и губительную зависть с корнем исторгнешь из своего сердца; возлюбим же во всем истину, правый разум, святое незлобие и святолепное житие. В противном случае никто пусть не называет себя образом Божиим, если не приобрел в себе всех красот Первообраза.

Источник

Баламут предлагает тост книга

Кроме того, меня раздражало, что книга моя — такая, а не другая, хотя «другую» никто бы не смог написать. Советы беса-руководителя бесу-искусителю надо было бы уравновесить советами архангела ангелу. Без этого образ человеческой жизни как-то скособочен. Но даже если бы кто-то гораздо лучший, чем я, добрался до таких высот, каким слогом он бы писал, в каком стиле? Стиль и в самом деле неотторжим от смысла. Простой совет тут не годился бы, каждое слово должно издавать райское благоухание. А теперь не разрешают писать, как Трэерн, хотя бы вы и могли, — современная проза «функциональна» и потому утратила половину своих функций. (Честно говоря, «идеал стиля» предписывает не только «форму», но и «содержание».)

Ад. Выпускной банкет бесов-искусителей. Ректор училища, д-р Подл, предложил выпить за здоровье гостей. Баламут, почетный гость, встал, чтобы провозгласить ответный тост:

«Ваше неподобие и вы, немилостивые господа!

Вошло в обычай на таких банкетах обращаться прежде всего к тем, кто только что окончил курс и вскорости начнет работу искусителя. Охотно подчиняюсь. Я помню, с каким трепетом ожидал первого назначения, и надеюсь — нет, уверен, — что каждый из вас немного волнуется сегодня. Путь открыт! Ад вам в помощь! Мы ждем от вас многого. Если же не дождемся, сами знаете, что будет.

Ни в коей мере не хотел бы угасить тот полезный, здравый страх, тот упорный ужас, который только подстегнет вас. Часто будете вы завидовать людям, которые как-никак забываются сном! Однако я все же приободрю вас, обрисовав нынешнюю ситуацию.

Наш многоунижаемый ректор в своей речи как бы просил прошения за скупость предложенных нам яств. Конечно, его вины здесь нет, но невозможно отрицать, что души, чьими муками мы питаемся, — самого низкого качества. Искусство лучших наших поваров не в силах придать им маломальский вкус.

Но суть не в том. Да, поживиться нечем; однако, надеюсь, вы — не рабы чревоугодия. Посмотрим, нет ли других, более весомых достижений.

Прежде всего, смотрите, сколько тут всего! Качество — хуже некуда, зато такого количества душ (если это души) еще не бывало.

Мало того, казалось бы, такие души — нет, кляксы от душ — и губить не стоит; но ведь Враг почему-то решил, что их стоит спасать! Поверьте, решил. Молодые, неопытные искусители представить себе не могут, как мы крутились, как вертелись, чтобы изловить их.

«Как все, так и я». Сперва они просто не видели запрета, теперь у них что-то вроде убеждений. Истории они не знают и зовут нравственный закон Врага «пуританским» или «буржуазным». Так в самой их сердцевине возникает плотный, твердый сгусток — они намеренно идут, куда шли, и отвергают соблазны. Сгусток невелик, они ничего не знают о нем (они вообще мало знают), это не пламя какое-нибудь (куда там, не хватит чувств, да и воображения!), он даже аккуратненький, скромненький, словно камешек. Однако дело свое он делает: наконец они по собственной воле отвергают так называемую благодать.

Итак, мы вправе сделать два оптимистических вывода: 1) улов очень велик — вкуса в нем нет, зато не грозит голод, и 2) мастерство наших искусителей стало поистине виртуозным. Но есть и третий, быть может, самый важный.

Душ, чьи разложение и гибель дают нам возможность если не пировать, то не голодать, — душ этих, повторю я, все больше, а вот великих грешников — все меньше. Все меньше людей с могучими страстями, всею силою воли стремящихся к тому, чего не любит Враг. Улов наш растет, но раньше мы бросили бы такую дрянь Церберу. Казалось бы, это прискорбно — на самом же деле все изменилось к лучшему. Хотел бы обратить ваше внимание на методы, с помощью которых мы этого добились.

Великие (вкусные) грешники — точно из того же теста, что и эти мерзкие твари, великие святые. Хорошо, вот такую мелочь и в рот не возьмешь. А каково Врагу? Для того ли Он создал людей, стал Одним из них, умер в муках, чтобы расплодились недочеловеки, годные лишь для лимба? Он хотел вывести породу богов, святых, таких, как Он. Да, нам невкусно, зато радость какая! Вы только подумайте, опыт Его не удался! Мало того, великие грешники приносят теперь гораздо больше пользы. Любой диктатор, что там — демагог, звезда экрана или эстрады ведет за собой тысячи тысяч. Нынешние малявки отдают все, что от них осталось, ему (ей), а значит, — нам. Вероятно, вскоре мы сможем заниматься считанными людьми.

Понимаете ли вы, как удалось нам превратить такое множество людей в нули без палочки? Это — не случайность. Это — ответ на самый дерзкий вызов, какой только был.

Разрешите напомнить, что творилось у них во второй половине прошлого века (как раз тогда я оставил частный искус и перешел на руководящую работу). Стремление к свободе и равенству начало приносить существенные плоды. Отменили рабство. Росла религиозная терпимость. Надо сказать, что в соответствующих движениях уже изначально были благоприятные элементы: атеизм, антиклерикализм, зависть, жажда мести, даже попытки воскресить язычество (достаточно глупые). Мы не сразу решили, как к этому относиться. С одной стороны, нам было противно — и сейчас противно, — что голодных накормят, с узников снимут цени. С другой стороны, приятно видеть столько неверия, обмирщения, ненависти. Как их не поддержать!

К последним десятилетиям века все упростилось, но и ухудшилось. В английском секторе, где я в основном работаю, случилась страшная вещь: Враг почти прибрал к рукам, себе на пользу, прогрессивное и либеральное движение. От прежней вражды к христианству осталось очень мало. Повсюду развивалось преотвратительное явление, называвшееся христианским социализмом. Фабрикантов доброго старого типа, нажившихся на непосильном труде, не рабочие убивали — это бы хорошо! — а осуждали собратья, свой же класс. Богачи все чаше отдавали власть и деньги не от страха, не перед лицом насилия, а по велению совести. Бедные же вели себя хуже некуда. Мы резонно надеялись, что на свободе они пограбят как следует, поубивают, ну хоть запьют, а они, гады, стали чище, бережливей, образованней, что там — порядочней! Вы не поверите, господа, как близка была угроза, нравственного, здорового общества!

Благодаря Всенижнему, Отцу нашему, опасность мы предотвратили. Контрнаступление вели на двух уровнях. На глубоком — удалось развить и выявить то, что таилось в движении с самого начала: ненависть к личной свободе. Первым это обнаружил Руссо, которому поистине нет цены. Как вы помните, в его совершенной демократии разрешена только государственная религия, сохраняется рабство, а отдельному человеку говорят, что он, в сущности, хочет именно того, чего хотят власти. Исходя из этого, через Гегеля (еще один неоценимый помощник!) мы легко привели их и к нацизму, и к коммунизму. Даже в Англии мы немало сделали. Вчера я слышал, что человек там не может без разрешения срубить свое собственное дерево своим топором, распилить его своей пилой и построить сарай в своем саду.

Источник