бегут за днями дни и каждый миг уносит частицу бытия
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит
Не дай Бог хорошей жены,
Хорошу жену часто в пир зовут.
(Из письма А.С. Пушкина жене)
Пощечина, на которую он не мог ответить, все еще жгла память. Он камер-юнкер! Нежданно-негаданно! В тридцать пять! Может быть в глазах света – ничего особенного. Двор знавал камер-юнкеров и постарше. Но получали-то они чин еще юношами. Сковывающие разум и душу шутовские придворные обязанности оценены императором в 5000 руб.
Нет. Поэт не может и не хочет быть шутом даже у царя небесного, не говоря уж о земных!
Подлинная причина приближения его ко двору на поверхности. Да и сплетники постарались, чтобы она стала известна поэту: Государь не мог отказать себе в удовольствии приглашать красавицу Наталью Николаевну ко двору и видеть ее на придворных балах в Аничковом дворце. А за одно и поставить на место ее мужа.
Пощечина жжет. Выход один – отставка.
Только отставка!
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит –
Но прошение об отставке еще не дошло до императора, как последовала угроза запрещения доступа к архивам.
Запрещения. Запрещения.
Запрещен «Медный всадник». Письма поэта жене перлюстрируются. Одно из них ложится на стол императору. И это становится общеизвестным.
А сплетни? Даже Белинский** позволил себе «оплакать» закат поэта: «…Теперь мы не узнаем Пушкина: он умер или, может быть, только обмер на время. …Судя по его сказкам, по его поэме «Анджело» и по другим произведениям…, мы должны оплакивать горькую невозвратимую потерю!»
Что же говорить о невеждах и завистниках?
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частицу бытия…
Скучно, Наташа. Скучно, мой ангел. И стихи в голову нейдут; и роман*** не переписываю. Читаю Вальтер-Скотта и Библию, а все о вас думаю. Конечно, друг мой, кроме тебя в жизни моей утешения нет – и жить с тобой в разлуке также глупо, как и тяжело.
…а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь – как раз умрем.
Поэт оторвал взгляд от письма…
Наталья Николаевна сидела вполоборота к нему и всем своим видом как бы просила: «Читайте дальше, читайте…».
Первая мысль: Наташа, мой ангел, а дети? Где дети? Я же просил…
И тут же облегченно: Привиделось…
Скупая свеча, полумрак, тень от шлафрока на трюмо. Слава Богу, еще в апреле, когда весь двор собирался в Петергофе, жена с детьми выехала в Полотняный Завод.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег …
Не еду к тебе по делам, ибо я печатаю Пугачева, и закладываю имение, и вожусь и хлопочу – а письмо твое меня огорчило, а между тем и порадовало: если ты поплакала, не получив от меня письма, стало быть, ты меня еще любишь, женка. За что целую тебе ручки и ножки.
Пожалуйста, не требуй от меня нежных любовных писем. Мысль, что они распечатываются и прочитываются на почте, в полиции и так далее – охлаждает меня, и я поневоле сух и скучен. Погоди, в отставку выйду, тогда переписка нужна не будет.
Целую вас всех и благословляю детей.
Поэт запечатал письмо. Каллиграфически четко подписал адрес:
Наталье Николаевне Пушкиной
в Калугу на Полотняный Завод.
*Считается, что именно к этому стихотворению относится иллюстрация Нади Рушевой. Неизвестно, как объяснял гениальный ребенок свой рисунок. Взрослые пытаются увидеть в нем момент разногласия между собравшейся на бал Натальей Николаевной и поэтом, пытающимся остановить ее строками «Пора, мой друг, пора…» Увы, этого не могло быть. Стихотворение датировано июлем 1834 года. А Наталья Николаевна с детьми Сашей и Машей почти все лето с середины апреля 1834 года провела в Калужской губернии на Полотняном Заводе… Знала ли об этом Надя Рушева?
Я позволил себе увидеть рисунок по-своему.
**В1838 году сам критик назовет свое «воззвание» 1834 г. «жалким». Но поэт об этом уже не узнает.
«Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит…» А. Пушкин
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит –
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь – как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
Дата создания: 1834 г.
Анализ стихотворения Пушкина «Пора, мой друг, пора…»
Стихотворение состоит из двух четверостиший, которые, на первый взгляд, по смыслу совершенно противоречат друг другу. Обращаясь к самому себе, Пушкин словно бы говорит в первом из них, что дни его сочтены. «Покоя сердце просит», – прислушиваясь к внутренним мироощущениям, отмечает поэт. Но при этом речь идет не о банальном отдыхе и попытках избавиться от повседневной суеты, потому как поэт чувствует, что «каждый час уносит частичку бытия».
Поэт еще полон сил и не хочет думать о смерти. Однако предсказание цыганки не выходит у него из головы, поэтому он философски замечает, что мы «предполагаем жить, и глядь – уже умрем». Однако переход в мир иной пот воспринимает не как трагедию, а как долгожданное освобождение от земных обязательств. И именно об этом Пушкин рассказывает во втором четверостишии, пытаясь донести до читателя простую мысль о том, что «на свете счастья нет». Конечно, поэт несколько лукавит, потому что искренне любит жизнь во всех ее проявлениях. Однако он устал от постоянных унижений и необходимости решать повседневные проблемы, поэтому признается: «Давно, усталый раб, замыслил я побег». Поэт мечтает уединиться в «обитель дальнюю трудов и чистых нег», что можно расценить, как попытку оставить службу и перебраться в Михайловское. Однако у финальной строчки этого стихотворения более глубинный смысл: Пушкин действительно предвидит собственную гибель, однако воспринимает это как дар небес. Подтверждают эту догадку и воспоминания современников поэта, которые были очевидцами жестокого унижения Пушкина, получившего в 1834 году звание камер-юнкера, присуждаемое 17-летним юношам. Поэт готов был в прямом смысле слова умереть от стыда и считал, что это – самый лучший выход из сложившейся ситуации.
жизнь-156
О! Нету воли жить, и умереть нет сил!\ Да, все уж допито. Брось хохотать, Вафилл. \ Все допил, все доел. Но продолжать не стоит. В МАНЕРЕ НЕКОТОРЫХ\\ Томление. Поль Верлен. Перевод Г. Шенгели
О, гаревые колоски,\О, пережженная полова,Дожить до гробовой доски\И не сказать за жизнь ни слова? Григорий Корин Какой-то должен разговор
О, жизнь моя без хлеба,\Зато и без тревог!\Иду. Смеётся небо,\Ликует в небе Бог. Федор Сологуб “Родине\Пятая книга стихов” 1906 О, жизнь моя без хлеба,
О, жизнь моя, не уходи,\Как ветер в поле! \Ещё достаточно в груди\Любви и боли. \Ещё дубрава у бугра\Листвой колышет,\И дальний голос топора\Почти не слышен. Анатолий Жигулин 1980 О, ЖИЗНЬ МОЯ, НЕ УХОДИ.
О, жизнь моя,\ мой сладкий плен — \ молитва, нищенство, отвага, \ вся в черных буковках бумага. \ И ожиданье перемен. Николай Панченко
О, как мы жили! Горько и жестоко!\Ты глубже вникни в страсти наших дпен. \Тебе, мой друг, наверно, издалека\Все будет по-особому видпей. Михаил Дудин
О, легкая слепая жизнь!\ Ленивая немая воля!\ И выпеваешь эту даль, как долю,\ и, как у люльки, доля над тобою\ поет. Прощайте! Набирает высь\ и неизбежность нежное круженье,\ где опыт птичий, страх и вдохновенье\ в одном полете голоса слились. Марина АКИМОВА «ДЕНЬ и НОЧЬ» N 3-4 2005г.
О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений, \Холодный полумрак, без звуков и огня. \Ни воплей горестных, ни гордых песнопений, \ Ни тьмы ночной, ни света дня. Константин Бальмонт Из сборника “ПОД СЕВЕРНЫМ НЕБОМ” 1894 БОЛОТО
Бегут за днями дни и каждый миг уносит частицу бытия
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка.
Ямщик лихой- седое время-
Везет, не слезет с облучка.
Катит по-прежнему телега.
Под вечер мы привыкли к ней
И дремля едем до ночлега,
А время гонит дощадей.
Гениально, как и все пушкинское. Даже в стихах о самом что ни на есть серьезном светится пушкинское озорство.
Сравниваю с лермонтовской «Чашей жизни»:
Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами.
Когда же перед смертью с глаз
Повязка упадает,
И все, что так пленяло нас,
С завязкой исчезает,
Тогда мы видим,что пуста
Была златая чаша,
что в ней напиток был- мечта,
И что она- не наша.
Пушкин: Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать!
Я жить хочу,
Чтоб МЫСЛИТЬ и СТРАДАТЬ.
Лермонтов: Я б хотел навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Бегут за днями дни и каждый миг уносит частицу бытия
Наткнулась в сети на диалог, тема которого меня тоже с недавних пор интригует. Как хотелось бы думать, что автор версии о позднем написании письма ОНЕГИНА к Татьяне прав.
 |
Поначалу Пушкин написал:
Однако, позже передумал:
ПИСЬМО ОНЕГИНА К ТАТЬЯНЕ
Предвижу всё: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!
Случайно вас когда-то встретя,
В вас искру нежности заметя,
Я ей поверить не посмел:
Привычке милой не дал ходу;
Свою постылую свободу
Я потерять не захотел.
Еще одно нас разлучило.
Несчастной жертвой Ленской пал.
Ото всего, что сердцу мило,
Тогда я сердце оторвал;
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.
Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой всё ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть. вот блаженство!
И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:
А я в напрасной скуке трачу
Судьбой отсчитанные дни.
И так уж тягостны они.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я.
Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Всё решено: я в вашей воле,
И предаюсь моей судьбе.
|
|