бывали дни веселые по десять дней не ел

Бывали дни веселые по десять дней не ел

Яшка (закрыв глаза и протянув руку). В ушах прозвенело, на руку не легло… Беру только хлебом.

Борис. Сами голодаем.

Женя. Откуда идешь?

Яшка. Где был, там меня нет, а с тем — большой вам привет! (Хочет идти.)

Женя. Подожди, всерьез спрашиваю… Только ты без побрехушек…

Яшка. Девочка, я страдаю за тебя. Когда человек не понимает поэзии — он мертв для меня. (Хочет уйти.)

Каминская (достает из сумки кусок хлеба). Вот, вот у меня есть хлеб. Только скорее…

Борис. Будешь буржуям петь?

Яшка. Ты меня, малец, в контру не записывай. Я, может, и сам пролетарский борец, только в мировом масштабе… (Задумчиво.) Бывали дни веселые, по десять дней не жрал, не то чтоб было нечего, а просто не желал! А сейчас хочется… (Решительно.) Пою! Потому как на хлеб буржуазийство не влияет: все равно вкусный! Что закажете?

Каминская. Подожди, подожди… Я, кажется, обозналась. Моя фамилия Каминская, ты меня искал?

Яшка. Если у вас есть хлеб, то вас. Что закажете?

Каминская. Ошиблась. Пой что хочешь. (Отходит.)

Яшка. Год слушать — не переслушать… На ваше внимание, на мое усмотрение, первые куплеты разных песен. Ваш выбор — мое исполнение! Вот песня! Дешево не продам, только для девушек и красивых дам! (Запевает.)

На ту же тему — революционную поэму.

Эй, гражданка, если хотите дальше слушать — попрошу плату вперед! Дальше самое интересное!

Каминская (отдает хлеб). Возьми.

Женя (презрительно). Так оно и бывает. Покупают за кусок хлеба.

Яшка. Ошиблась, девочка. Даже за пуд хлеба Яшку не купить. Не таков… (Ласково смотрит на хлеб.) Я его есть не буду. Я буду на него только смотреть… От одного запаха сытым будешь…

Каминская (зло). Эй, вы, большевистские защитники! Слышали, что Глаша говорила? Видите, до чего «товарищи» людей доводят? Так и с вами будет! За кусок хлеба и душу и совесть продадите, жалко мне вас…

Яшка. Как вы выразились? Я не понял… (Поднимается, двигается к Каминской.)

Каминская. Что? В каком смысле?

Яшка. В смысле продажи совести по сходной цене. Вы сказали, что Яшка совесть здесь продает. Так. Папрашу заявить, что вы этого не говорили. Не хотите? Тогда папрашу повторить на «бис», чтобы уважаемая публика поняла, за что я вас по вашей жирной морде бить буду!

Каминская. Боже мой! Какой ужас!

Яшка. Я голодал и еще буду, а подачки от такой — эх, не хочу при детях выражаться! — ни разу не брал! На, подавись! (Сует Каминской хлеб.) Жри, жри, чтоб не похудеть!

Каминская. Боже мой! (Убегает.)

Женя и Борис смеются.

Женя. Молодец! Не ожидала.

Яшка. Слушайте, вам петь буду! Самую хорошую, сам сочинял…

Женя. Вот возьми, галета…

Яшка (гордо). За эту песню ничего не берется, эта песня за так поется… Песня про жаркие страны! Я ведь туда иду. Ну и житуха там, пацаны! Жратвы до отвала, люди каждый каждому друг. Гимназист, скажи, есть такие страны?

Борис. Собственно, мы проходили… Африка, например… Там очень жарко.

Яшка. У меня зимой шинелишка на плечах болталась, вот с такими дырами… Ох и мерз я! (Запевает.)

Источник

Бывали дни веселые по десять дней не ел

Ленин Владимир Ильич.

Дзержинский Феликс Эдмундович.

Яшка — беспризорник, 15 лет.

Голубев Василий Иванович — чекист.

Глафира Андреевна — его жена.

Тоня — их дочь, секретарь ячейки Союза рабочей молодежи.

Члены Союза рабочей молодежи:

Члены партии правых эсеров:

Ярцев — следователь ВЧК.

Каминская — хозяйка дачи, из «бывших».

Белов — секретарь Ф. Э. Дзержинского.

Секретарь В. И. Ленина.

Коган — старый портной, отец Сени.

Действие происходит в 1918 году.

Август 1918 года. Маленький полустанок, затерявшийся в средней полосе России. Ветхий дом — станционное здание. Дощатая платформа. Заборчик с калиткой. Садик. Ночь, дует ветер. На платформе пассажиры — случайные люди, заброшенные сюда жизнью. Здесь и старый портной Коган; в руках он держит военную полевую сумку. Рядом с ним жена адвоката, тут же торговка, разбухшая от обилия вещей, спрятанных под юбкой и кацавейкой. По платформе ходит высокий мужчина с мешком за плечами. Это Романовский. На его лице ясно заметен шрам. Иногда он останавливается и прислушивается к разговору сидящих на скамейке. Доносятся отдельные выстрелы.

Жена адвоката (вздрагивает). Кажется, опять стреляют…

Коган (философски). А где теперь не стреляют?

Торговка. Это банда «Черного валета»… Вчерась Никольское спалили, в трех верстах отсюда…

Жена адвоката. Боже мой, хоть бы поезд пришел сюда раньше, чем они!

Коган. Можете не сомневаться, он таки придет позже.

Коган. А! Я вам скажу, что старики плохо выдерживают революцию. Еще сутки на этом паршивом полустанке, и я уже никуда не поеду, меня понесут ногами вперед… Но тогда я спрашиваю вас: за что мы боролись? Чтобы поезда проходили мимо и не останавливались?

Торговка. За что боролись, на то и напоролись!

Коган. Большое вам мерси. Куда смотрит Советская власть? Мой Семка тоже Советская власть, но я ему устрою скандал, можете быть уверены. Почему эти паршивцы не останавливаются на полустанках? Был декрет Совнаркома не останавливаться? Вы его читали? Я тоже не читал. Пойду скажу этому телеграфисту все, что о нем думает приличная публика… (Уходит в дом.)

Торговка. Господи, ну и жизня у нас пошла — совсем для торговли неподходящая… А в Москве еще чекисты свирепствуют, ироды… Как заметят, что кой-чего везешь, сразу за грудки и в свою контору на улицу Лубянку… Там у них главное начальство располагается… А этот высокий… (Кивнула на Романовского.) Примечаю, все время на нас поглядывает… Чует мое сердце, непременно агент какой-нибудь… (Жене адвоката.) Слушай, у тебя золото-то есть? Могу за колечко полкруга колбасы предложить…

Жена адвоката. Оставьте меня!

Торговка (обиженно). Ишь ты, амбицию показывает, интеллигенция проклятая…

Из дома выходят адвокат и Коган.

Адвокат. Поезд будет, но последний… На юге холера, а вокруг атаман Дудков.

Жена адвоката. Боже мой, что будет с нами в Москве?! Зачем мы поехали.

Адвокат. Прекрати истерику! Не время.

Торговка. Правильно, господин хороший! (Вынимает из мешка бутыль самогона.) Может, хлебнешь с устатку-то? Кавалер ты видный, а с этой ведьмой небось надоело валандаться? Глотай…

Адвокат. Ведите себе прилично, вы не на базаре!

Торговка. Заткнись! (Выпивает.) Слушали мы вас до революции! Я, может, товара на пол-Москвы везу, а еще тебя буду слушать! Как приедешь в Москву, тоже небось на поклон придешь…

Жена адвоката. Я вас очень прошу, не дышите на меня!

Торговка (возмущенно). Граждане, что же это делается? Простому человеку уже дышать не дают!

Коган. Мадам, не надо так волноваться. Дышите в эту сторону, я не против.

Жена адвоката. Боже мой! Рядом бандиты, а вы затеваете скандал!

Торговка ничего не отвечает, закусывает.

Адвокат. Разницы между бандитами и «товарищами» не вижу! И те и другие доведут страну до гибели. Я всю жизнь защищал преступников, но если бы мне предложили защищать этих — я бы отказался! И у гуманности есть пределы! Они лишили меня собственности, мог бы это простить! Они не дают мне хлеба, готов простить и это! Но они топчут мою душу — этого я не прощу! Пусть не ждут!

Коган. Господин адвокат, я вижу, вы развитой человек, но я опасаюсь, что они могут забыть прийти извиниться. Скажу по секрету, что я не рассчитываю даже на то, что мой собственный Семка будет просить у меня прощение за это веселое путешествие. А! Вообще, что такое дети? Страхование жизни. Когда-нибудь они отблагодарят тебя за все, когда ты уже будешь в могиле.

Адвокат. Ваш сын в Москве?

Коган. Семка — младший, а старшего, Гриши, уже нет. В тринадцатом году вместе с товарищем он бежал из Туруханска. Они утонули. В Сибири есть такая большая река Енисей. Отец этого товарища рабочий, он взял к себе Семку, устроил его на завод. Недавно я получил письмо. Семка начал кашлять. Я везу ему немного сала. А месяц назад он прислал мне с оказией вот эту сумку. Посмотрите на нее. Если человек имел такую сумку, то уверяю вас, я знаю жизнь, — он имеет и на кусок хлеба! Но он смешной! Зачем мне эта сумка? Что я — Скобелев? Или житомирский полицмейстер? Так я кладу сюда их письма. (Торговке.) Если вы бывали в Москве, то вы его наверняка знаете, Сема Коган, он носит сапоги и шевелюру. (Показывает.) Вот так…

Торговка. Что ж, я всех покупателей должна помнить? Не встречала.

Коган. Странно. Я был уверен, что его там все знают. Но вы не расстраивайтесь. Как только приедем в Москву, я вас с ним обязательно познакомлю. Он работает на какой-то Лубянке…

Торговка. Мамочки мои! (Подхватив пожитки, убегает в сад.)

Коган. В чем дело? Что-нибудь случилось?

Адвокат (взволнованно). Нет, нет… Я слушаю вас с большим удовольствием.

Жена адвоката (взволнованно). Сергей Яковлевич любит пошутить. В обществе он незаменим. Вы слышали, его лишили собственности! Ха-ха! Мы всегда себе отказывали в самом необходимом…

Коган. Не беспокойтесь, я скажу Семке, что вы мои попутчики, и он даст вам приют.

Адвокат. Благодарю, благодарю вас… Очень приятно встретить в пути такого отзывчивого человека… Но я не смею затруднять вас и отнимать у вашего сына время, посвященное государственной деятельности… Бог мой! Как здесь душно… Мы пойдем в сад… (Подхватив жену, быстро уходит.)

Голос жены адвоката: «Из-за твоего языка мы чуть не попали к чекистам! Это агент!»

Источник

maiorova

Майорова пишет

Спаси Господь волков от нашего стада

Остап осторожно поддерживал Тихона, чтобы речь могла свободно литься из его широко открытого рта. Ипполит Матвеевич в напряжении ждал. Но из дворницкого рта, в котором зубы росли не подряд, а через один, вырвался оглушающий крик:
– Бывы-вы-вали дни вес-с-сёлые…
Дворницкая наполнилась громом и звоном. Дворник трудолюбиво и старательно исполнял свой хорал, не пропуская ни единого слова. Он ревел, двигаясь по комнате, то бессознательно ныряя под стол, то ударяясь картузом о медную цилиндрическую гирю «ходиков», то становясь на одно колено. Ему было страшно весело.
Ипполит Матвеевич совсем потерялся.

К сожалению (или наоборот, к счастью) в таком исполнении «хорал» отыскать мне не удалось, хотя в моих кругах это довольно популярная пьяная песня была среди старшего поколения. Мои сверстники, как выпьют, принимаются «Новый поворот» распевать, а младшее поколение перебирает репертуар Егора Летова. Впрочем, тут тема не для одной диссертации.

1901 год, из сборника «Самобытная свирель». Напечатанная в том же сборнике Доля мастерового» стала при небольшой переработке солдатской песней Первой мировой: «Измученный, истерзанный кровавою войной»: в хорошем исполнении так заслушаешься. Ничем не хуже «Трансваля» и «Под частым разрывом гремучих гранат». «Изменницу» народный ум перекроил и иронически. У Астафьева тракторист Николай поёт:

Бывали дни весёлые,
Я по три дня не ел,
Не то, чтоб денег не было,
А просто не хотел.

Upd.: Смех сказать, это четверостишие изредка приписывается Некрасову. Я, кстати, слыхала и вариант «не то, чтоб хлеба не было».

Источник

Бывали дни весёлые

Ввиду своего содержания, текст песни «Бывали дни весёлые» редко исполняется на праздничных застольных мероприятиях. А вот на кухонных посиделках этот, созданный народом, печальный песенный рассказ вольного удальца, ставшего из-за потери любимой злодеем, звучит с завидным постоянством.

Слова песни «Бывали дни весёлые»

Бывали дни весёлые, гулял я, молодец.
Не знал тоски-кручинушки, был вольный удалец.

Бывало, вспашешь пашенку, лошадок уберёшь,
А сам тропой знакомою в заветный дом пойдёшь.

Она уж дожидается, красавица, меня,
Глаза полуоткрытые, румяна и бела.

Однажды, в конце осени, пришёл любви конец,
И к ней приезжий с ярмарки присватался купец.

Тогда она, красавица, забыла про меня,
Оставила, спокинула, в хоромы жить пошла.

Живёт у чёрта старого, как в клетке золотой,
Как куколка, нарядная, с распущенной косой.

Оставшись в одиночестве, я точно опьянел
И всю-то ночку тёмную в раздумье просидел.

Блеснула мысль злодейская, во тьме нашёл топор,
Простился с отцом, матерью, и вышел через двор.

Иду, а ночка тёмная, вдали журчит ручей,
И дело совершилося — теперь я стал злодей.

Теперь в Сибирь на каторгу угонят молодца.
За девку черноокую, за чёрта за купца.

Клип на песню «Бывали дни весёлые»

Источник

Текст песни Надежда Кадышева — Бывали дни весёлые

Оригинальный текст и слова песни Бывали дни весёлые:

Бывали дни весёлые,
Гулял я, молодец,
Не знал тоски-кручинушки,
Был вольный удалец.
Бывало, вспашешь пашенку,
Лошадок запряжёшь,
А сам тропой знакомою
В заветный дом пойдёшь.

Иду, там дожидается
Красавица моя,
Глаза полуоткрытые
С улыбкою всегда.
Она, моя хорошая,
Забыла про меня,
Забыла и покинула,
В хоромы жить пошла.

Живёт у чёрта старого,
Как в клетке золотой,
Наряжена, как куколка,
С распущенной косой.
Напала мысль злодейская,
Впотьмах нашёл топор,
Простился c отцом, матерью,
Сам вышел через двор.

Иду, а ночка тёмная,
Вдали журчал ручей,
И дело совершилося,
С тех пор я стал злодей.
Теперь в Сибирь на каторгу
Угонят молодца,
За девку черноокую,
За чёрта, за купца.

Бывали дни весёлые,
Гулял я, молодец,
Не знал тоски-кручинушки,
Был вольный удалец.
Не знал тоски-кручинушки,
Был вольный удалец.

Перевод на русский или английский язык текста песни — Бывали дни весёлые исполнителя Надежда Кадышева:

There were days cheerful,
I walked, well done,
I did not know angst-kruchinushki,
Was free heart of oak.
Sometimes vspashesh Pashenkov,
Zapryazhёsh horses,
And the familiar path
In the coveted house you go.

I go out there waiting
My beauty,
Eyes half-open
Always with a smile.
She, my good,
Forgot about me
Forgotten and left,
In the mansion went live.

He lives in hell old
As in a cage of gold,
Dressed up like a doll,
With her scythe.
Attacked the idea villainous,
Found in the dark ax
Bye c father, mother,
Went out across the yard.

Go, and it is night is dark,
Away murmuring stream,
And it is perfect,
Ever since I became a villain.
Now to Siberia for hard labor
Hijacking fellow,
For black-eyed girl,
For the heck, a merchant.

There were days cheerful,
I walked, well done,
I did not know angst-kruchinushki,
Was free heart of oak.
I did not know angst-kruchinushki,
Was free heart of oak.

Если нашли опечатку в тексте или переводе песни Бывали дни весёлые, просим сообщить об этом в комментариях.

Источник