Чем болел черчилль в старости
Почему Черчилль пил, курил и так долго жил?
Александр Мудрецов, специалист в области спортивной и лечебной медицины, врач-хирург общей практики:
– Современная медицина полагает, что способность некоторых людей жить долго и при этом обладать целым рядом вредных привычек связана с генетическими резервами организма. Генетика определяет, какой ресурс заложен в каждом органе организма, и какие нагрузки он может выдерживать. Однако точно определить и измерить этот резерв медицина пока не в состоянии.
Примеры долгожительства, совмещенного с вредными привычками, действительно имеют место быть. Здесь вместе с Черчиллем можно вспомнить, например, и Арнольда Шварценеггера. Ему сейчас 70 лет, он декларирует свою любовь к сигарам и шнапсу, и при этом – весьма неплохо выглядит.
Однако оправдывать примером долгожителей нежелание бросать свои вредные привычки точно не нужно. Во-первых, подобные генетические уникумы – это все же исключение из правил. Медицинская статистика – вещь весьма точная, и она говорит, что в 9 случаях из 10 курение и употребление спиртного сокращают срок жизни. Они приводят к заболеваниям, изнашивают организм, уменьшают его способности к регенерации и восстановлению. Пример Черчилля нельзя примерять на себя, потому что намного больше вероятность, что человек не является таким же генетическим уникумом. Скорее всего, вы окажетесь в числе тех 9 случаев с обычной генетикой и обычной реакцией организма на вредные привычки.
Лучше всего в этой ситуации, относиться к себе критически, не преувеличивать свои силы и идти по пути сокращения рисков. Чем меньше будет алкоголя и табака в вашей жизни – тем больше шансов, что вы проживете дольше. Отмахиваться от своих вредных привычек, апеллировать к примерам вроде Черчилля – в конечном итоге, это всего лишь невежество.
Сам Черчилль в этих случаях говорил: «Умный человек не сделает сам все ошибки. Он дает шанс сделать их другим людям».
Смерть многогранного британского премьер-министра Уинстона Черчилля
Черчилль родился 30 ноября 1874 года в Англии, в семье богатого политического деятеля Рэндольфа и карьеристки Дженни. Около рождения Уинстона ходит множество слухов, существует две главные теории. Следуя первой, мальчик родился спустя 7 месяцев после свадьбы родителей, как утверждали супруги – он был недоношенным. Вторая, более вероятная, ребенок был зачат до бракосочетания и родился во время бала, на котором юная Дженни вдоволь веселилась и после быстрых танцев с трудом успела добежать до своей гардеробной, где и был рожден первенец семьи. Спустя годы Черчилль будет рассказывать с юмором о своем месте рождения.
Детство и обучение
Родителям не удалось занять в сердце мальчика передовое место. Спустя неделю после родов Дженни вернулась к светской жизни и оставила ребенка на няню, которая стала для Уинстона главным человеком в жизни.
Стремление к хулиганству и нежелание следовать правилам замечались в мальчике с раннего возраста. После исполнения семи лет было решено отдать юнца в закрытую школу, специализирующейся на дисциплине. Ученик напрочь отказывался подчиняться местным правилам, за что ежедневно подвергался биению розгами. По приезду домой на уикэнд няня заметила глубокие шрамы и настояла на переводе в другую школу. Местом обучения выбрана обычная британская школа. Уинстона не пороли и не требовали полнейшего послушания, но желание учиться не появилось и школьник имел самые низкие показатели среди одноклассников. Родителей не тревожила неуспеваемость сына, они волновались о том, чтобы мальчик не доставлял им хлопот из-за дисциплины.
Полностью перевернулась жизнь Черчилля из-за воспаления легких. В 12 лет юноша был на гране смерти и родители забрали его со школы. Через несколько месяцев лечения и улучшения состояния было принято решение отдать учиться в традиционное заведение для мужчин — ученик напрочь отказывался принимать знания, что вызвало беспокойство няни. Именно она подыскала место в армейском классе, надеясь, что хулиганская натура воспитанника приживется. Так и произошло, мальчик превратился в прилежного ученика, выполнял все задания, беспрекословно слушался. Благодаря хорошим знаниям студент сдал все экзамены на “отлично” и получил возможность поступить в элитное военное училище, которое окончил в звание лейтенанта.
Военная и политическая деятельность
Училище откомандировало выпускника в гусарский королевский полк, но Уинстон понял, что служба не для него. На тот момент заинтересовался журналистикой и с помощью матери смог попасть на Кубу, где занял должность военного корреспондента. В данной области он добился успеха и начал зарабатывать большие деньги. Именно здесь Черчилль обрел две главные привычки жизни: курение сигар и послеобеденный отдых. Занимаясь писательской деятельностью, юноша много путешествовал. По прибытию в Египет его застала война, в которой лейтенант принимал активное участие и проявил боевую храбрость.
За два года политической карьеры Уинстону удалось стать самым молодым политиком, занимающим высокую должность. Но спад карьеры произошел из-за трагического случая во время военных действий. По его неосторожности в Первой мировой военная операция потерпела крах, вследствие чего погибло сотни тысяч невинных солдат. Политик признал свою вину и ушел в отставку.
В политику вернулся в разгар Второй мировой. Политическая партия выступила против действий фашистской Германии. Одержав победу над Гитлером, Черчилль налаживает тесный контакт с СССР. После наступления мира политик занимается писательской деятельностью.
Личная жизнь
Любовь всей своей жизни Клементину политик встретил в 1908 году и, спустя несколько месяцев, женился. Жена была младше на 11 лет, но ей удалось стать главным советчиком в политических и литературных делах, только после ее согласия он принимал важные решения. В паре родилось пятеро желанных детей. Всю жизнь Клементина считала Черчилля идеальным супругом, несмотря на пагубные привычки и любовь к азартным играм.
Смерть после долгой и успешной жизни
Последние 5 лет жизни Уинстона Черчилля были сложными. На его судьбу выпало множество болезней и несколько инсультов, которые привели к нарушениям головного мозга. Политик забывал кто он и не узнавал окружающих близких. Первый инсульт случился в 1949 году, в течение трех дней учился заново ставить подпись, но состояние нормализовалось. Спустя год болезнь Черчилля вернулась, жаловался на зажатость в плечах. Было решено пригласить доктора королевской знати, который пояснил, что зажатость из-за отмирания клеток мозга. К зиме 1950 года он начал глохнуть. Но британского политика не останавливали недуги, он активно продвигал свою партию и участвовал в выборах.
В июне 1962 года сломал бедро, его ждали во французской клинике, но государственный деятель указал, что желает умереть в Англии. Страшным ударом, скоротившим жизнь Черчилля, стало самоубийство дочери. На утро после известия он получил очередной инфаркт, из-за которого оказался в инвалидном кресле.
Утро 24 января 1965 года началось для великого деятеля с любимой сигары и свежей газеты, а после обеда у него закололо сердце, вызванному врачу осталось лишь констатировать кончину, причиной смерти стал инфаркт. Похоронами занималась сама Елизавета ІІ, умерший Черчилль был одним из 10 британцев, которых похоронили в государственном формате. На похоронной церемонии присутствовали представители 112-ти стран, похороны транслировали по телевидению.
Место захоронения политик выбрал сам, могила Черчилля находится на блейдонском кладбище, недалеко от семейного поместья. Во время погребения присутствовали только близкие друзья и семья. Супруга ушедшего тяжело перенесла потерю мужа, но помня его слова о том, что никогда не стоит сдаваться, прожила жизнь почитая память усопшего. Остаток своей жизни посвятила изданию мемуаров супруга, которые не были дописаны при жизни.
В душе каждого великобританца любого поколения навсегда останется имя великого политика, писателя, журналиста.
Королевская болезнь Уинстона Черчилля
«Королевские болезни» известны со времён близкородственных браков (фактически – инцестов) египетских фараонов. Наиболее яркий пример из новейшей истории – гемофилия цесаревича Алексея, сына императора России Николая II. Удивительно, но тяжёлое заболевание наследника престола могло столь решающим образом повлиять на ход, если не мировой истории, то уж нашего государства – точно.
Психические расстройства наследуются и у «простых» государственных деятелей, и с не меньшим влиянием на исторический процесс. Убедительный пример тому – сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль, государственный и политический деятель Великобритании, дважды занимавший пост премьер-министра в 1940-1945 гг. и 1951-1955 гг., ставший в 1953 г. лауреатом Нобелевской премии по литературе.
В роду Черчиллей пять из семи последних герцогов Мальборо страдали «тяжёлой меланхолией». Так что психопатологически отягощённая наследственность не только определяла подъёмы и падения настроения величайшего английского политика, но заметным образом неизбежно влияла на его политическую активность.
Она ещё появлялась на экранах телевизоров, но любовь к крепким напиткам погубила её творчество. Отечественный генетик В.П. Эфроимсон предполагал, что маниакально-депрессивный психоз проявился и у сына Черчилля, названного в честь деда Рандольфом.
Раннее развитие мальчика никак нельзя было признать нормальным: во-первых, он родился за два месяца до положенного природой срока, а, во-вторых, страдал дефектом речи: заикался и шепелявил. Вместе с тем он был страшный болтун и почти непрестанно разговаривал. (Вспомним, что плохой дикцией в детстве отличался и знаменитый древнегреческий оратор Демосфен – яркий пример последующей гиперкомпенсации своего недостатка).
Когда Уинстону исполнилось восемь лет, его отправили в подготовительную школу Сент-Джордж. В школе практиковались телесные наказания, и мальчик, постоянно нарушавший дисциплину, часто им подвергался. В связи с этим Черчилля перевели в школу сестёр Томсон в Брайтоне. Успехи в учёбе немного улучшились, но результаты аттестации по поведению гласили: «Количество учеников в классе — 13. Место — 13-е».
После окончания Королевского военного училища у Черчилля и появился интерес к политике. По карьерной лестнице он поднимался с трудностями, но без длительных остановок, которые использовал для плодотворной литературной деятельности. Черчилль состоял членом британского парламента более шестидесяти лет: с 1901 по 1922 и с 1924 по 1964 гг.
Необычайно многосторонний, даже универсальный, неутомимый в своей деятельности, непрерывно писавший письма, книги и произносивший речи, нетерпеливый, импульсивный и раздражительный, храбрый до неосторожности, беспредельно авторитарный, Черчилль мог работать сутки напролёт. По его собственным признаниям, у него в молодости был двух-трёхлетний период депрессии с мыслями о самоубийстве. Второй период депрессии отмечался в возрасте 31-32 лет, и затем очень сильной период депрессии в 45 лет, когда он даже воздерживался от чтения и разговоров с окружающими. Зато в период Второй мировой войны, совмещая должность премьер-министра и министра обороны, Черчилль проявил фантастическую энергию. Даже в возрасте шестидесяти и семидесяти лет он работал большую часть ночи, доводя до истощения секретарей и штат советников, гораздо более молодых, чем он сам.
Черчилль называл свои повторяющиеся депрессивные эпизоды «чёрным псом, только и ждущим, чтобы показать свой оскал». Черчилль страдал также от навязчивых мыслей суицидального характера. Он жаловался своему личному врачу, что вынужден отходить как можно дальше от края платформы («лучше всего встать за какой-нибудь колонной»), чтобы не было искушения броситься под поезд. Черчилль терпеть не мог путешествовать на кораблях («когда смотришь в воду, секундная слабость может привести к непоправимому»), а также предпочитал спать в комнатах без балкона («минутное отчаяние – и конец»). Но он никогда не совершал суицидальных попыток. Как это часто бывает при синдроме навязчивых состояний, последнее, чего он желал, это поддаться своим навязчивым идеям. Черчилль объяснял своему врачу: «В такие минуты мне вовсе не хочется покидать этот мир. Нет у меня желания смерти, но мысли, неотвязные отчаянные мысли не выходят у меня из головы».
Приём алкоголя быстро, но на короткое время устранял у Черчилля тревогу и приводил в норму настроение. Как и у многих других. Затем расстройства возвращались и чтобы устранить эти симптомы люди вынуждены повторно прибегать к спиртному: так образовывался «прочный круг», или синдром зависимости от алкоголя. Однако у Черчилля основных клинических симптомов алкогольной болезни не обнаружено. Может быть потому, что его алкоголизм носил «вторичный» характер и проявлялся как симптом депрессивного расстройства?
Можно допустить, что для Черчилля пережить «алкогольное похмелье» оказывалось психологически проще, чем выносить свою тревогу и тоску. «Чёрный пёс» депрессии с её опасной неопределённостью да ещё при тяжёлой наследственной отягощённостью выглядел для него более пугающим, нежели психологически понятное, а стало быть, легче переживаемое «похмелье», причина которого очевидна для любого человека. «В молодости я взял себе за правило не пить ни капли спиртного до обеда. Теперь, когда я уже немолод, я держусь правила не пить ни капли спиртного до завтрака. Я взял от алкоголя больше, чем он забрал у меня».
Существует легенда, которая в основных своих чертах представляется достаточно правдивой. Черчилль ежедневно выпивал бутылку 50-градусного коньяка «Двин», присылаемого ему из Советского Союза «от имени товарища Сталина». Однажды британский премьер обнаружил, что «Двин» утратил былой вкус. Он высказал своё неудовольствие по этому поводу Иосифу Виссарионовичу. Оказалось, что мастер Маргар Седракян, который занимался купажом «Двина», арестован и сослан. По распоряжению Сталина его сразу освободили и восстановили в партии. Черчилль стал снова получать любимый «Двин», а Седракяну (правда, уже в 1971 г.) присвоили звание Героя Социалистического Труда.
Однажды, находясь в глубочайшей депрессии, Черчилль открыл для себя ещё одно своеобразное «противоядие» от грусти, которое стало надёжным средством, снимающим переутомление. Мольберт словно отгораживал Черчилля от внешнего мира и позволял ему расслабиться. Всего Черчилль написал около пятисот картин, некоторые из них уходят сегодня за сто – сто пятьдесят тысяч фунтов на аукционе в «Сотбис».
Черчилль в день выкуривал 8 – 10 сигар. Ограничения на публичное курение, имевшие место на светских и официальных приёмах, не распространялись на личность британского политика. Черчилль курил до глубокой старости, не обращая внимания на рекомендации врачей.
Реальность или продуманный имидж?
Черчилль говорил: «С хорошим коньяком нужно обращаться, как с дамой. Не набрасываться! Помедлить… Согреть в своих ладонях. И лишь затем пригубить».
Случающиеся время от времени провалы памяти Черчилля во время Второй мировой войны были отмечены как его военными компаньонами, такими как фельдмаршал Аланбрук, так и его биографами, такими, как Рой Дженкинс. Однако эти провалы памяти не мешали ему справляться со своими обязанностями. Черчилль испытал свой первый приступ амнезии в 1949 г., в период между своими двумя сроками на посту премьер-министра. А во время своего второго послевоенного срока, в 1951-1955 гг., Черчилль был, по словам Роя Дженкинса, «блистательно непригодным для своего поста».
С годами прогрессирующая глухота возвела барьер между ним и остальным миром. Для него это было тем более тягостно, что он терпеть не мог слуховых аппаратов и упорно отказывался ими пользоваться. В 1960 г. Черчилль уже не мог узнавать друзей, не мог читать, речь его стала нечленораздельной. В начале 1965 г. у него вновь произошёл инсульт.
Сэр Уинстон Черчилль прожил девяносто лет и успел освоить профессии каменщика, садового архитектора, офицера, военного корреспондента, редактора, художника, историка, знаменитого писателя; но главной стезёй Уинстона стала политика, подарившая ему почётный ярлык «выдающегося государственного деятеля».
Влияние циклотимии на политические решения
С детских лет и до последних дней депрессия была решающим фактором, определяющим его поступки, хотя в большинстве случаев Черчиллю удавалось скрывать свой недуг. Особенности правления Черчилля часто зависели от его переменчивого эмоционального состояния.
Черчилль был наделён невероятной интуицией и в равной степени лишён чувства меры. Если в маниакальном состоянии им вдруг овладевала очередная навязчивая идея, он становился столь же безответствен, будучи не у дел, сколь тираничен, находясь у власти. Его неутомимая жажда деятельности, неизменное щегольство, вечная суета, постоянное вмешательство в мельчайшие подробности работы командного состава на всех уровнях у многих вызывали недовольство и раздражение.
Осенью 1914 г. во время обороны Антверпена то ли чтобы снять чувство вины, то ли в силу безрассудности, Черчилль с невозмутимым видом разгуливал под пулями. Антверпен пал 10 октября, вся ответственность за поражение легла на него. И в мае 1915 г. Черчилль рухнул с политического олимпа. С мая по октябрь 1915 г. политик находился во власти жесточайшей депрессии.
По словам журналиста Альфреда Гардинера, героями Черчилля были Наполеон, Мальборо и Агамемнон. Он любил авантюру и сражения больше жизни, больше идеи, за которую сражался, даже его честолюбие меркло перед жаждой боя. Его единственная цель – быть на линии огня, и неважно, в мирное время или в разгар военных действий. Впрочем, если он на правах «талантливого полководца» всё же принимал участие в решении стратегических вопросов, обычно это приносило плачевные результаты. Черчилль приобрёл репутацию «беспокойного и взбалмошного» политика. В действительности лишь он один в силу нетактичного обращения с коллегами-политиками был повинен в своих несчастьях.
Гений совсем не обязательно должен быть хорошим человеком. Ему вполне достаточно быть Гением.
На первом плане стоит циклотимия с выраженными фазами депрессивного и гипоманиакального состояния. Такие состояния вряд ли доходили до степени психоза, поэтому говорить о биполярном расстройстве вряд ли правомерно. Нельзя не учитывать влияния на центральную нервную систему многолетнего злоупотребления никотином и крепкими спиртными напитками. Хронического алкоголизма, скорее всего, не было, но имело место привычное бытовое пьянство человека с хорошей переносимостью алкоголя.
Больной Черчилль лучше, чем никакой Черчилль
Больной Черчилль лучше, чем никакой Черчилль
Стоял февраль, поэтому на Черном море, в Ялте, было все еще очень холодно. Но от будущей конференции с участием Сталина, Рузвельта и Черчилля ожидали горячих споров. В начале 1945 года Вторая мировая война близилась к концу. Хотя Германия еще не капитулировала, уже нужно было заново поделить европейский «пирог». Сталин хотел из Москвы держать под контролем территории до самой Польши и Балкан, превратив расположенные там государства в сателлитов Советского Союза. Демократы Черчилль и Рузвельт хотели, насколько это возможно, оказать сопротивление этой экспансии, не забывая о том, что им может еще понадобиться советская помощь в войне против Японии.
Такой была дипломатическая сторона конференции в Ялте. На практике же это была встреча трех больных стариков, едва способных к переговорам.
Хуже всего дела обстояли с Рузвельтом. Уже двадцать четыре года из-за проблем с бедренной костью он не мог самостоятельно передвигаться, последний год его мучили проблемы с сердцем и кровообращением: губы посинели, глаза были как стеклянные, руки тряслись, и, кроме того, он уже не мог ни на чем долго сосредоточиться. Путешествие в Ялту сильно утомило его, хотя врач и утверждал, что ему пойдут на пользу морское путешествие и сам крымский курорт. В самом деле, Рузвельт умер вскорости после возвращения из Крыма от кровоизлияния в мозг.
Шестидесятишестилетний Иосиф Сталин был заядлым курильщиком с чрезвычайно высоким давлением; зубы у него почернели, а глаза стали желтыми. Врачей он терпеть не мог, однако из трех ялтинских старых «развалин» он оказался самой сохранной. Позже его ненависть к врачам обострилась и даже стала причиной смерти. В марте 1953 года случилась катастрофа: Сталин впал в кому, но никто из присутствующих не знал, как обращаться со стоявшим тут же в полной готовности аппаратом искусственного дыхания. Единственным, кто что-нибудь в этом понимал, был его личный врач Владимир Виноградов — но его тремя месяцами ранее диктатор приказал арестовать и сослать по подозрению в шпионаже, позже оказавшемуся надуманным. Сталин умер, Виноградова впоследствии реабилитировали и наградили званием «заслуженный ученый Советского Союза». Ненавистник врачей Сталин покинул Крым победителем.
Наибольший интерес, однако, представляет третий из «Ялтинской тройки», Уинстон Черчилль. Он казался воплощением стойкого и непобедимого здоровья: он курил сигары, пил виски, пренебрегал каким бы то ни было оздоровлением («никакого спорта») и при этом производил впечатление человека в прекрасном физическом состоянии. Но прежде всего бросалась в глаза его чрезвычайно ярко выраженная индивидуальность — никому в голову бы не пришло, что Черчилль мог поддаться на чьи-нибудь уговоры или позволить собой манипулировать. Он был автором следующих высказываний: «Когда два человека всегда думают одинаково, один из них излишен» и «Тот, кто обладает отменной проницательностью, может не бояться стать непопулярным». Но в Ялте от его душевного склада уже мало что оставалось. Английский премьер был тяжело болен и казался неуверенным в себе; он обсуждал все проблемы — в том числе и политические — со своим врачом, благородным лордом Чарльзом Макмораном. В итоге вопрос о том, кто же здесь действительно делал политику, остается открытым.
Казалось бы, вначале ничто не предвещало таких близкодоверительных отношений между Черчиллем и Макмораном. В мае 1940 года бушевала Вторая мировая война, Англия находилась под угрозой немецкого вторжения. Империя требовала стопроцентно эффективного управления. Политические промахи предшественника Черчилля, больного раком премьер-министра Невилла Чемберлена, заставили общество задуматься. Как следствие, парламент постановил приставить к новому главе правительства медицинского спутника — доктора Чарльза Макморана, президента Королевского врачебного колледжа <2>. Черчилль, однако, не хотел, чтобы с ним нянчились. Когда 24 мая 1940 года врач явился к своему подопечному, тот немедленно выразил свое недовольство, заставив Макморана целый час просидеть в приемной. Когда наконец в полдень доктора впустили к Черчиллю, тот еще лежал в постели. Он читал служебную бумагу и что-то бормотал про себя. Внезапно премьер высоко задрал одеяло и заявил: «У меня диспепсия, и вот вам лечение». Тут он начал дыхательную гимнастику: его тучный живот поднимался и опускался. Покидая комнату, Макморан был уверен, что его работа у этого упрямца продлится недолго. Но ему пришлось изменить свое мнение.
Врач и пациент, которых сперва объединяла только работа, вскоре стали хорошими друзьями.
Объяснить это можно тем, что Черчилль первое время не нуждался в медицинской помощи. Он принадлежал к породе людей, для которых политический кризис способствует расцвету. Он дважды в день принимал ванну: один раз утром, другой раз после обеда, что придавало ему вид стареющего розового пупса. Он был, без сомнения, чересчур тучен, но свой живот он всегда созерцал с удовлетворением: «Нужно баловать тело, чтобы душе было приятно в нем проживать». Также он выкуривал слишком много сигар, но от этого его никто и ничто не в силах было отучить. Первые полтора года задача Макморана состояла только в том, чтобы иногда проверять своему пациенту пульс. Этим могла заниматься и медицинская сестра — и Макморан, как можно догадаться, чувствовал себя невостребованным. Постепенно, однако, ситуация изменилась. В конце 1941 года Черчилль встретился с Рузвельтом в Вашингтоне. Японские самолеты как раз атаковали Перл-Харбор, а Гитлер объявил войну США. Премьер мог надеяться, что заморский «спящий великан» наконец проснется и вступит в борьбу против Германии. По этой причине Черчилль был крайне возбужден и взволнован, возможно, даже слишком. 27 декабря Макморан был вызван к Черчиллю, потому что у того появились сердечные боли. Врач сразу понял, что у Черчилля коронарная недостаточность: сердечная мышца получала слишком мало кислорода, а это могло привести к инфаркту. Но Макморан успокоил своего пациента, заверив его, что «у него нет ничего серьезного»: «Ваше кровообращение немного пошаливало, сэр». Возмутительное преуменьшение. Позже Макморан оправдывался тем, что «не хотел явить миру инвалида с больным сердцем и неясными перспективами». Теперь, когда Соединенные Штаты наконец собирались вступить в войну, это было невозможно. Макморан также полагал, что здоровье премьера является отражением здоровья страны. Иначе говоря, для него политические соображения были важнее, чем здоровье его пациента. Это несколько отличается от подхода, предписанного клятвой Гиппократа.
Но Макморану повезло. Его пациент поправился и продолжил заниматься политикой. Черчилль с больным сердцем и дальше разъезжал по миру — за время Второй мировой войны он в общем и целом покрыл расстояние в 250 тысяч километров. В январе 1943 года он вернулся с конференции в Касабланке с воспалением легких. Его и без того поврежденное сердце немилосердно прыгало в груди, а тело сотрясалось жестоким кашлем. Макморан назначил ему антибиотик сульфонамид, и поездки по земному шару продолжились.
В конце года у Черчилля за плечами осталась встреча в Тегеране; а после поездки в Каир он заработал воспаление легких. Кроме того, премьер продолжал жаловаться на сердечные боли, к которым прибавились провалы в памяти. Умножились намеки на прогрессирующий артериосклероз, давали о себе знать признаки депрессии — но Макморан снова назначил только одно лекарство: свой излюбленный сульфонамид. Правительству в Лондоне он телеграфировал: «Премьер-министр простужен и вынужден будет провести несколько дней в постели». Вскоре после этого он, правда, признал факт воспаления легких, но был уверен, что у него все под контролем. О сердечной недостаточности по-прежнему не было сказано ни слова, как и ни слова о том, что Черчилль от безысходности говорил о своей смерти: «Я засну. Я засну на миллионы лет». Доктор Макморан строго придерживался своего обычая все сводить к пустякам. И он был за это награжден: его возвели в дворянский чин, и теперь он именовался лорд Моран.
К тому же Черчилль все сильнее вовлекал его в процесс принятия политических решений. Врач стал своего рода главным секретарем при английском государственном деятеле, которому все чаще приходилось бороться с провалами в памяти. Особенно отчетливо они стали проявляться в Ялте. Черчилль жаловался на очевидное безразличие Рузвельта: «Его совсем не интересуют наши предложения», — на что Моран отвечал, что американский президент совершенно явно потерял над собой контроль. Но об этом премьер и слышать не хотел. Он начал делиться дурными предчувствиями, что за только что окончившейся войной последует новая и что карта Европы будет перекрашена в красную краску. Из искусного тактика и невозмутимого дипломата он превратился в меланхоличного предвестника заката цивилизации. Когда Черчилль покидал Ялту, его врач записал: «Премьер сознает собственное бессилие, и я ничем не могу ему помочь».
Спустя несколько месяцев после окончания Второй мировой войны Черчилль был отстранен от должности премьера. Причиной послужила все усиливавшаяся депрессия. Он признался своему врачу: «Я не могу смириться с тем, что должен праздно провести остаток моих дней. Лучше бы я, как Рузвельт, умер, или бы мой самолет разбился». Замолчав, он разрыдался.
Остается только вопрос, что заставляло врача преуменьшать недуги Черчилля или вовсе о них умалчивать. Возможно, он шел навстречу своему пациенту, который предпочитал любой ценой вести деятельную жизнь вместо того, чтобы щадить себя и свое здоровье? На это указывает фраза Черчилля, сказанная им незадолго до смерти своему врачу: «Удивительно, что вам удалось так долго содержать меня в рабочем состоянии. Меня очень трогает, что вы жертвуете собой ради меня».
Возможна другая версия: Макморан с помощью своего влиятельного пациента хотел воплощать в жизнь собственные политические взгляды. А может, он полагал, что премьер незаменим, и больной и страдающий Черчилль — это лучше, чем никакого Черчилля. В любом случае, что бы ни было причиной выбора Макмораном стратегии преуменьшения и умолчания — он избрал ее вполне сознательно. В памятной записке, посвященной восьмидесятилетию Черчилля, он сказал: «Мои заслуги состоят в том, что мне удалось скрыть от общественности и от политического мира все его болезни, кроме двух случаев воспаления легких».
Читайте также
Черчилль сердится
Черчилль сердится Оживление в спокойную международную обстановку внес Черчилль, выступивший по радио 20 января 1940 года с подстрекательским заявлением. Отметив превосходство военно-морских сил союзников на море, он затем сказал:«Мы надеемся с течением времени обеспечить
Клементина Черчилль
Клементина Черчилль Клементина Черчилль, вдова английского премьера, прислала Молотову соболезнование по случаю смерти его жены. На конверте адрес: «Москва, Кремль, Молотову».Думает, что он по-прежнему обитает в Кремле.— Многие не знают, что вы исключены из партии, —
Черчилль
Черчилль Выступая по радио 25 марта 1944 г. Черчилль постарался сказать лучшие слова о Сталине: «Его власть позволила осуществить контроль над многомиллионными армиями на фронте в две тысячи миль, осуществить контроль и единство на Востоке, что оказалось благом для России
Черчилль и появление коммандос
Черчилль и появление коммандос Перед лицом приближающейся битвы за Англию новый британский премьер Уинстон Черчилль не питал каких-либо иллюзий о причинах поражения французов. В письме к министру своего правительства Энтони Идену он писал: «У меня сложилось
Черчилль и парашютисты
Черчилль и парашютисты Операции подразделений коммандос в Италии и в Норвегии были оценены по-разному. Командование ВВС и ВМФ сочло их неудачными. Солдаты из обычных соединений посмеивались, утверждая, что знаменитая физическая подготовка коммандос годится только для
1. Бор и Черчилль
1. Бор и Черчилль Теперь он назывался Николас Бейкер. И его, и сына Оге всюду сопровождала охрана. Сменяясь, охранники расписывались в приёме и сдаче «ценного имущества». И хотя Бор уже знал, что в Лондоне гестапо готовило на него покушение, ему всё казалось, что
Черчилль в Каире
Черчилль в Каире 30 июля генерал Окинлек, очевидно, пришёл к выводу, что в дальнейшем проводить наступательные действия теми силами и средствами, которые были в его распоряжении, невозможно. Эль-Аламейнский фронт стабилизировался.В августе по пути в Москву на самолёте
Черчилль
Черчилль Наиболее сильное влияние на развитие и становление современных британских спецслужб, несомненно, оказал Черчилль, который стал премьер-министром в мае 1940 года, сохранив за собой этот пост до 1945 года и вернув его себе вновь в 1951 – 1955 годах. К этому времени он уже
Парадоксальный человек Черчилль
Парадоксальный человек Черчилль Мистер Черчилль однажды во время Второй Мировой Войны выразился таким образом, что Англия и Америка «видимо во что-то наконец вляпаются», и добавил, что он не может остановить этот процесс даже если бы и хотел. На самом деле он
Уинстон Черчилль
Уинстон Черчилль Невоспетый основатель государства всеобщего благоденствия и человек, который спас мир от тирании Если вы еще не успели, я очень рекомендую немедленно (по прочтении этой книги) посетить бомбоубежище Кабинета. Я имею в виду тот бункер, у которого вход
ЧЕРЧИЛЛЬ И ТОЛСТОЙ
ЧЕРЧИЛЛЬ И ТОЛСТОЙ Начнем с пунктира — общих черточек самого внешнего свойства. Оба — представители старинных родов, носители феодальных титулов. Оба рано лишились отцов, но получили хороший запас долголетнего физического здоровья. Оба в 26-летнем возрасте отправились
Глава 12.Черчилль
Глава 12.Черчилль В апреле с вторжением немецких войск в Норвегию на западе началась «настоящая» война. Недовольство политикой Чемберлена достигло апогея, когда его кампания начала давать сбои, и он нехотя подал в отставку. Назрела необходимость создать «национальную»
О чем вспоминал Черчилль
О чем вспоминал Черчилль Четкие следы оставили в моей памяти встречи с Черчиллем, о котором я высказывал впечатление в связи с Крымской и Потсдамской конференциями союзных держав. Когда мне, уже в качестве посла в Лондоне, приходилось беседовать с ним – в Англии после
Глава 20 Европеец Черчилль
Глава 20 Европеец Черчилль Отражением размаха пророческого дара Черчилля является то, что и сегодня многие обращаются к нему, словно к духу-покровителю, пытаясь сделать арбитром разнообразных современных политических дилемм. В его объемистых высказываниях может быть
Хмурый Черчилль
Хмурый Черчилль Премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля в Ялтинской конференции не устраивало многое. Прежде всего — почему Ялта? Почему Крым? Почему будто в пику ему выбрали именно этот злосчастный полуостров?Очевидно, недовольство Черчилля переросло бы в