Чем больше в армии дубов тем крепче наша оборона

Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона!

В стопицотый раз про умную ленту

Пожаааалуйста, умоляю, сделайте функцию отключения умной ленты. Заходить на сайт всё менее и менее интересно. Прелесть была именно в разнообразии постов и самых неожиданных темах. Пусть стопицотый пост на тему, но очень жаль терять любимую когда-то пикабушечку.

ЗЫ: и отключение этого дурацкого фона постов тоже.

«Елена, алё!» Продолжение

Некто padillion наложил эти дикие вопли на современный бит, и получился такой трек, который неплохо так разошелся по интернету:

Самое смешное, что эта резкая мадам нашла его в инстаграме и пригрозила судом, попутно наговорив на новый трек. Там глядишь и до альбома недалеко. Ребята, это заслуженная слава!

Дисклеймер: никакого отношения к упомянутым персонажам не имею, никого не раскручиваю и не рекламирую. Форсю мем.

Я тоже душнила

У жены во время беременности был жёсткий токсикоз. Да такой, что два раза приходилось ложиться в перинатальный центр. Речь пойдет про первый раз. В четверг жена с направлением от врача на госпитализацию приезжает в перинатальный центр, а там говорят «мест нет». На вопрос «что делать и как быть» отвечают «идите к главврачу на второй этаж». Главврач говорит жене «мест нет, может быть завтра кого-то выпишут и будет место, но скорее всего до понедельника ничего не будет». Перинатальный центр новый и большой, странно, что там нет мест. Да и создалась впечатление, что человек финансовой благодарности захотел. Жена в слезах звонит мне, меня же такой поворот конкретно взбесил, ибо есть направление на госпитализацию, беременной девушке реально очень плохо, а они тут на денежки намекают и отфутболивают. Приезжаю я в перинаталку и начинаю просто звонить в министерство здравоохранения. С третьего раза дозваниваюсь куда надо (два первых раза меня переадресовывали на министерства по другим областям) и минут через 15 с небес на землю (с какого-то этажа выше на первый этаж к нам) спускается какая-то баба и ведёт нас в абсолютно пустую палату ставить капельницы жене, попутно приговаривая «ой ну что вы сразу письма писать, это всё решается на местном уровне, надо было к главврачу зайти». Потом ещё мне звонили из министерства, спрашивали решился ли мой вопрос и главврач сам звонил мне и рассказывал сказки как он сейчас будет нам место искать. По итогу в четверг капельницы прокапали, отправили домой. На следующий день в пятницу жену положили одну в палату (палаты на двоих) и при этом на этаже было очень много пустых палат.

Я считаю, что в данной ситуации, когда время очень дорого и на кону жизнь неродившегося ребёнка, я всё сделал правильно. Не стал бегать обивать пороги и пробовать «договориться», а решил всё быстро несколькими звонками.

Всем здоровья! Не бойтесь и не стесняйтесь предпринимать какие-то действия в экстренных ситуациях.

Источник

Фарбштейн Вадим

Третья рота (Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона)

После этого не укрытого ЧП ротный словно взбесился. Он цеплялся ко всем и по любому поводу.

— Рота! Слушай вечернюю поверку!… Отставить, рота! Энгель, подтяните ремень. Рота — равняйсь — смирно. Рядовому Энгель за нарушение формы одежды объявляю трое суток ареста!…

— Ваш Журавлевич сидит на бомбе замедленного действия,— сказал мне как-то замполит второй роты Юрий Филоненко.

Было воскресенье. Вторая рота возвращалась с футбола из Зеленой Рощи. Третья рота, отгорланив по четыре раза две песни, возвращалась со строевой.

Все люди как люди, только третья рота в выходные строевой занимается! — вступает в разговор каптер второй роты Базаркулов.

— А ты не смейся! — сдвигает брови Филоненко.— Ты радоваться должен, что у меня служишь, а не у него.

Видимо, «третьи роты» существуют для того, чтобы остальные радовались. Мол, нет худа без еще хуже.

В кино такое часто бывает: человек попал в тупик, деваться ему некуда, он в отчаянии. И вдруг… в самый последний миг он чудом спасается из гиблой ситуации. Так случилось и со мной. Когда я уже представлял, как сомкнется моя ослабевшая за эти восемь месяцев рука на хрупкой шее Николая Николаевича, произошел тот самый «ВДРУГ».

Еще в мае я познакомился с клубным художником Олегом Копытцевым. Второй художник только-только уволился, и на Копытцева свалилась двойная нагрузка. Узнав во мне коллегу и земляка — тагильчанина, Олег обратился к своему начальству, старшему лейтенанту Самохвалу, что, мол, ему необходим помощник.

Самохвал решил этот вопрос, как только вышел из отпуска — в конце июля. По устному распоряжению замполита полка меня направили в клуб. Через месяц в нашей части буде проходить партактив Войск. К этому времени нужно оформить периметр плаца.

Закипела работа и время полетело стремглав.

В начале лета в часть приехал новый начфиз. Соловьев уволился по состоянию здоровья и его место занял Сидоров.

Старший лейтенант Геннадий Сидоров закончил Военный Физкультурный институт. Ему двадцать восемь лет. По должности и выслуге мог бы быть уже капитаном. Да «бы» мешает — значит «залётчик». Преподавал в Саратовском училище МВД, потом служил на Севере командиром взвода — видимо по тем же причинам.

Он быстро сдружился с молодыми офицерами штаба Самохвалом и Кислым, а с Давиденко он был знаком еще с Саратовского училища. Эта группка частенько кучковалась в спортзале, где у начфиза был свой кабинет. Их тянули туда не только спортивные увлечения, но и возможность говорить то, что думаешь не озираясь по сторонам.

На работу в клуб я уходил после завтрака. Если был полковой или батальонный развод, то после развода. До завтрака я еще успевал вместе со взводом прибрать спортгородок. В учебную неделю меня отпускали на работу только после политзанятий. Считалось, что пропустить другие занятия не так губительно, как политические. Без них я, ясное дело, совсем пропаду в потоке вражеских идей.

Сегодня политзанятия проводит Вася Сергеев — крикливый командир третьего взвода.

— Эй, Деветьяров, вот ты татарин, ты знаешь какого-нибудь Героя Советского Союза твоей национальности?

— Мурат Хусаинов! — сразу отвечает Касым.

— А ты, как тебя, Бабыкин?

— Бавыкин, тащ старшетенант!

— А, Бавыкин — Хреныкин — какая разница. Знаешь героя своей национальности?

— Матросова все знают! Другого не знаешь?

— Ладно, садись! А! Вот, ты еврей. Знаешь Героя Советского Союза — еврея?

— Моше Дайан, летчик, Герой Советского Союза, министр Обороны Израиля.

— Ни хрена себе! Правда? Ну, а поближе Героя — еврея не нашлось?

— Мармерштейн Олег Александрович!

— Ой, садись, садись! Ты мне так всех Героев к евреям сведешь!… Кужамкулов! Ты кто по национальности?

— Господи! Что еще и такие бывают?

Да, я, конечно, очень благодарен чуткости командования, что не оставили меня политически неподкованным!

— Островерх! — продолжает занятия Сергеев.— Иди, читай вот отсюда!

— Я не-не-не-м-могу, то-това-рищ ле-ле.. — от волнения Виталик заикается еще сильней.

— Не бойся, я помогу: вот это «бэ» — буква! Дальше давай! — Сергеев протягивает ему газету.

— Воин! гордись службой во внутренних войсках! Это уже я так, от себя.

— Товарищ капитан, разрешите идти в клуб?

— Пойдете, пойдете, товарищ… Фарбштейн! Только вместе с ротой! В строю! А, то ишь!… Работник, тоже нашелся! — Ах, да! Сегодня в клубе полковое собрание. Принятие социалистических обязательств. «Даешь ускорение! Отсидим пятилетку в три года!»

Перед собранием майор Савицкий ходит раздает самым прилежным солдатам бумажки с речами. Первым выступил Кузнецов с отчетом за истекший период. Потом Савицкий. Потом пошли ребята с бумажками. После каждого Савицкий спрашивает, есть ли еще желающие выступить. Он же помнит сколько бумажек раздал!

Все? Кончились бумажечники? А меня-то Юрий Аркадьевич не ждал. Удивился. Я восхожу на трибуну. За левым плечом стол с командованием полка, впереди полный зал солдат и офицеров. Я уже продумал свою речь, но волнуюсь и звуки буксуют на языке.

Маршал Жуков говорил, что несмотря на развитие техники, в любой войне будут побеждать физически сильные люди. Конечно, среди нас есть такие, кому физподготовка — наказание, но есть и те, кто хочет нормально заниматься, не теряя времени зря… В распорядке дня есть время на самоподготовку, есть личное время, но мы не можем его полезно использовать. Я хочу попросить командование оказать помощь в создании атлетического зала в полку.

Я покосился на Кузнецова. Кузнецов покосился на меня:

— Подойди после собрания.

Я подошел. Мы разговаривали в библиотеке клуба.

— Я только «за»,— говорил Кузнецов.— Я и сам раньше спортом занимался. Его указательный палец уцепил меня за пряжку и, как бы невзначай, проверил — не болтается ли ремень.

— Я когда в Москве спецротой командовал, мы все вами делали. У меня сейчас дел хватает, но ты заходи, если чего надо, говори. Был бы энтузиаст, а я доброму делу всегда помогу!

Командирская ладонь легла мне на плечо. И пальцы ловко пробежали вдоль погона — не вшиты ли неуставные вставки?

С этого дня закипела работа в спортзале. Комнатка, которую я облюбовал, была завалена всяким хламом: оборудование для развертывания, неиспользуемый спортинвентарь, доски, веревки и так далее. Начфиз Сидоров сказал, что это все некуда убрать, поэтому вряд ли получится эту комнату использовать. Но стоило обратиться к Борису Петровичу, всему сразу же нашлось место. В куче хлама мы даже обнаружили штангу в полном наборе, так и не распакованную за семь лет.

Непосредственно созданием атлетзала занимался первый взвод третьей роты под командованием старшего лейтенанта Давиденко. Я занимался оформлением плаца и в зал заходил только осуществлять контроль. Давиденко весь горел энтузиазмом. Может быть и сам мечтал об атлетическом зале, а может представлял, как доложит непосредственно Кузнецову:

— Ваше приказание выполнено!

И тот сразу сделает его своим заместителем вместо уходящего на пенсию Петренко!

«Добро пожаловать молодое пополнение!» — висит над входом в казарму лицемерный транспарант. И они пожаловали, куда же им деваться. Вместе с ними вернулись в роту и свежие сержанты. Первым делом укомплектовали сержантский состав первого взвода: замкомвзвода — сержант Чурин, командир первого отделения — Евсеев, второго — Алиев, третьего – Мутелика.

Холматов, с переводом Ермизина лишенный дружеского общения, не отходил от Паши Алиева.

Время летело, а работы в клубе было еще непочатый край. Кроме нас с Копытцевым, этим делом занимался прикомандированный из одиннадцатой роты Миша Гаврюшев. Он свердловчанин. Сначала они с Копытцевым вместе служили в первом батальоне, работали на замполита батальона майора Алиева. Их работу отметили. Олега Копытцева перевели в клуб, а Мишу в одиннадцатую роту в город Каменск-Уральский. За то, что свердловчанин. Что бы во время увольнений домой не ходил.

С приходом молодых нам добавили еще трех человек. С одним из них у меня сразу завязались дружеские отношения. Женя Рукавичников — добродушный открытый парень. Он закончил педучилище и поступил в Нижнетагильский пединститут, на мой художественно-графический факультет. После первого курса его забрали в Армию. Весь день он вместе с нами не покладая рук пластался с планшетами, а вечером возвращался в свою роту. «Старики» были им недовольны — только пришел в роту, уже на работу ходит. Молодой еще, еще службы не видел, с тряпкой не летал.

На мой взгляд, Женьке такая служба была ни к чему, он и так трудолюбивый, хозяйственный парень.

Из штаба дивизии в октябре должен был уволиться писарь, ефрейтор Воронов. У него как раз не оказалось замены. Я хотел протолкнуть туда Саню Лукьянова, но обязательным условием было умение писать плакатным пером. Тогда я предложил ему Женьку. Воронов сказал, что, как только мы закончим плац, он возьмет Женьку себе в стажеры.

Последние две недели мы пахали до полночи, как папы Карлы. Но независимо от того, во сколько я лег спать, вставать приходилось в 6.00. Сержант Чурин получил от ротного на этот счет специальную инструкцию. Приходилось после завтрака валиться в клубе прямо на сцену и спать до прихода Самохвала час — полтора. И потом опять: буквы, буквы, буквы.

В назначенный срок мы повесили все планшеты в шесть утра — за три часа до начала мероприятия. Не спали всю ночь. Умница Самохвал принес охапку старых бушлатов:

В роты не ходите, там покоя не дадут. Ложитесь и спите прямо в мастерской. Все равно партактив идет, к вам сюда никто не сунется!

На следующий день, в пятницу, Самохвал вызвал нас к себе в кабинет. Там сидели Журавлевич и Бушков, командир первой роты.

Командованием части вам объявлено увольнение,— сказал начальник клуба.— Личный состав клуба я отпущу завтра, а те, кто служит в первой и третьей ротах, пойдут в воскресенье. Ваши командиры в курсе.

Самохвал посмотрел на Бушкова и Журавлевича. Журавлевич сжал губы, но тоже кивнул в знак согласия.

Это удобно, когда в Армии много земляков. Особенно когда они сидят на хороших местах. В клубе, не считая меня, двое тагильчан — Олег Копытцев и Саша Бондаренко, телемастер. До клуба Саша служил в Узле связи. А там тоже есть земляки. Поэтому Саша без проблем устроил мне переговоры с Нижним Тагилом прямо из клуба. Я договорился со старшим братом, что он приедет в воскресенье с утра, и тогда я пойду в увольнение. Чего просто так-то болтаться по Свердловску?

С утра я сбегал на КПП, предупредил, что если ко мне приедут, то я в клубе. А то недавно приезжала мама, а ей сказали, что третья рота на стрельбище. А я тем временем в клубе ковырялся, в сорока метрах от КПП.

Предусмотрительный Самохвал выдал мне подписанную и пропечатанную увольнительную, мол, кто знает, что твоему ротному в голову взбредет. Все оказалось проще. В ночь с субботы на воскресенье Журавлевич был ответственным по роте и в восемь утра уже свалил восвояси. В канцелярии сидел новый замполит роты капитан Усачев (наш Кожевников перевелся в один из узлов связи).

— Товарищ капитан, мне за оформление плаца увольнение объявлено, разрешите убыть.

— А я откуда знаю? Мне про твое увольнение никто ничего не говорил.

— А Вы начальнику клуба позвоните!

— Нет уж, пусть лучше он мне позвонит!

Я бегу в клуб. Самохвал уже ушел, вернется в 16 часов. А брат Серега сидит на КПП. Возвращаюсь в роту.

— Товарищ капитан, братан сидит — потеет на КПП, а Вы… Вот у меня уже увольнительная на руках!

— Ну ладно, переодевайся в парадку, потом зайдешь.

Подбегаю к каптеру:

— Радик, выдай парадку — в «увал» ухожу!

— Извини, брат. Ротный уходя сказал, чтоб парадку Фарбштейну не выдавать! Ты уж с ним сам разбирайся.

А брат Серега сидит на КПП! Чччерт!

Ладно, Радик, я тебя ни о чем не спрашивал, ага?

Безвыходных положений не бывает. Олег Копытцев гулял вчера, его парадка в клубе и она мне подойдет! Усачев видимо не в курсе относительно указаний ротного, поэтому я все-таки ухожу в увольнение. «Голь на выдумки — Де Голль!».

Ефрейтор Воронов сдержал слово, и вскоре после оформления плаца Женя Рукавичников начал работать в дивизии. Работал он с утра до ночи, но за сорок минут до ужина мы с ним встречались на спортгородке, где занимались на брусьях и перекладине.

На одном из турников, в метрах пятнадцати от нас, болтались двое солдатиков. Вдруг рядом с ними оказались командир полка с майором Савицким.

— Ну-ка, сделай выход на две руки, сынок! — попросил Борис Петрович.

Парень попробовал, но на две не получилось — только на одну. Кузенцов протянул свою огромную фуражку замполиту. Когда склепки да выходы на турнике демонстрируют коренастые крепыши — это одно, когда это же проделывает почти двухметровый гренадер под сто килограммов весом — зрелище завораживающее. Мы с Женей смотрели затаив дыхание. Кстати, с дыханием у командира проблемы. Курит много, а минздрав предупреждает!…

Да, растравил ты его на собрании,— раздался у нас за спиной голос прапорщика Вахмянина.— Первый раз вижу, чтобы Кузя на спортгородке занимался!

— Фарбштейн, напиши большую вывеску: «Атлетический зал»,— Давиденко говорил об этом почти каждый день.

— Давайте сперва до ума доведем,— отвечал я,— чтоб заниматься можно было, а потом уже все остальное.

Я уже знал, что Давиденко не воспринимает советы младших по званию. Взяв инициативу в создании атлетзала в свои руки, он стал пренебрегать моим атлетическим опытом. Я настаивал на побелке водоэмульсионной краской — он побелил стены известкой. В кассетах для блинов вместо жестких ребер из ДСП поставил хрупкие разделительные рейки. В результате уже за первый месяц занятий две рейки были сломаны чугунными блинами, а известка перешла со стен на одежды занимающихся.

Весь наш скудный инвентарь состоял из одной штанги, одной гантели, скамьи со стойками для упражнений лежа и шведской стенки. Правда, в спортзале еще стояли гимнастические брусья и от стены выдвигался турник. Время для занятий было крайне мало — сорок минут перед ужином. За это время с одной штангой впятером сильно не натренируешься. Но лучше, чем ничего. Все остальное время Сидоров разделил между подразделениями, и, хотя спортзал большую часть дня пустовал, прийти в чужое по графику время было нельзя. В принципе, любое хорошее дело можно испоганить.

Каждый день в восемнадцать часов я уходил из клуба на тренировку, предварительно доложив начальнику. Каждый раз Самохвал собирался начать с завтрашнего дня. И вдруг пришел.

— Давай приемы поотрабатываем,— попросил он.

Какое-то время я по его заданию атаковал теми или иными ударами. Он защищался довольно технично, но для первого раза слишком жестко. Я намекнул ему на это.

— Это я специально, чтобы сразу в колею войти,— ответил Сергей Витальевич, чтобы и завтра прийти и, вообще, не расслабляться!

Короче, на завтра мои руки были покрыты синяками, а Самохвал еле ползал по клубу — резко поднялось давление. Хороший ты парень Сергей Витальевич, но «с дуру можно… нос сломать» — старая русская пословица.

Сентябрь был полон неприятностей.

Сначала из четвертой роты сбежал солдат. Потом крутая драка в тринадцатой роте. И затем ЧП во втором батальоне: говорят, что сержант пытался изнасиловать дембеля.

Суть такова, что в электричке, следующей туда из Свердловска, видели человека, похожего на того, что сбежал с автоматом и полным магазином. Вертолет посадили в районе вокзала, и вооруженный взвод двинулся через людную площадь навстречу человеку, которого они даже не смогли бы узнать в толпе. Это уже не расхлябанность на учениях, а преступная бездумность. Если бы завязалась перестрелка, полегли бы не только сразу заметные в толпе солдаты, но и много гражданских лиц. К счастью, беглого воина в поезде не оказалось.

В другой раз Саше пришлось дежурить на ВРП (временном розыскном посту). Два солдатика с пустыми магазинами в автоматах проверяют автобусы, а Вася Сергеев с милиционером во всеоружии спят в теплушке. А если бы они вдруг нашли того, кого искали? Он, что испугался бы штык-ножей, которыми и пальца нельзя порезать? Спите, спите мужички: солдат спит — службу… того!

Сергей Яруллин, клубный киномеханик, ткнул пальцем в окно:

Я глянул в окно: в сопровождении офицера через плац шел Сергей Ермизин, небритый, со срезанными лычками на погонах. Мне вспомнилось, как ротный заставил меня закрасить ему лычки на «картофельной» газете. Как в воду глядел.

«Молодые», пришедшие во взвод, мне понравились. Какой-то удачный, на мой взгляд, призыв. Лица нормальные, открытые, без признаков пресмыкающихся во взглядах.

Я вспомнил слова Юры Петрусёва. Раз пришли молодые, жди учебных тревог. Последнее время по ночам было довольно спокойно. Разве что в кои-то веки комбат устраивал проверку боеготовности всей роте. Его появление я чувствовал даже во сне. Слышал, как он тихо говорит дежурному по роте: «Открывайте ружпарк, сержант». Но все же спал, спал из последних сил, последние секунды! Дальше все шло как по нотам. После команды я спрыгивал со своего верхнего яруса буквально на голову сержанта Чурина. Раза три уже я попадал ему пяткой в лоб. Это не каратэ, это учебная тревога.

Источник

Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона

В 1960-х годах по инициативе министра обороны США Роберта Макнамары в связи с нехваткой личного состава, а также из-за больших потерь армии США в ходе вьетнамской войны был запущен Проект 100 000 – набор в армию большого количества солдат с низким IQ (раньше таких людей старались в армию не брать). Эти солдаты получили прозвище «дебилы Макнамары» (McNamara’s Morons).

Большая часть рекрутов являлись выходцами из беднейших слоев населения. Очень много было афроамериканцев. 60 % — выросли в семье с единственным родителем, 80 % — бросили учёбу в школе, 40 % — имели способность к чтению ниже уровня шестого класса средней школы (а 15 % — ниже четвёртого класса), половина имели IQ ниже 85.

Результаты были плачевными

В течение первых же 18 месяцев службы около 10 % из них были убиты, ранены или с позором покинули воинские ряды. Если с 1961 по 1966 год среди американского населения афроамериканцы составляли около 11 %, среди военных — 8 %, то среди убитых их оказалось в среднем около 16 %. В 1965 году 23,5 % всех убитых американских военных были чернокожими.

Результативность Проекта 100 000 была признана катастрофической, а массовое заполнение воинских рядов «дебилами Макнамары» разрушительным образом сказывалось на дисциплине, морально-психологическом состоянии и стандартах обучения как всех остальных новобранцев, так и более опытного персонал.

В эту же копилку.
Во время Второй мировой войны бойцы морской пехоты США, сражавшиеся на юге Тихого океана, оказались в самых невыносимых условиях в истории. Климат, растительность и дикие животные делали жизнь практически невыносимой; риск гибели в бою или от заразных болезней усиливал давление на психику. Исследование показало, что те, кто вырос в обделенной среде (другими словами, «подготовленные к трудной жизни») ломались первыми.
Морские пехотинцы, выросшие в более благоприятной и спокойной среде, легче выдерживали лишения. Бруно Беттельгейм приводит информацию об аналогичном эксперименте с узниками нацистских лагерей; то же остается верным и для американцев, попавших в плен во время Корейской войны.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Видео

—Музыка

—Новости

—Ссылки

—Рубрики

—Метки

—Стена

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Интересы

—Друзья

—Постоянные читатели

—Трансляции

—Статистика

Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона

Берегите Родину, мать вашу!

Чтоб до дембеля дожить, надо с поваром дружить.

Женщина в армии – предмет особый и разглашению не подлежит!

Люди службу служат, полеты летают, матчасть устраняют, а вы только спиртоводочную смесь пьянствуете!

Если хочешь быть амбалом – ешь один, под одеялом.

Прежде, чем крутить любовь, научись мотать портянку

Кто не слышал крика: «Подъем!», вряд ли поймет, как прекрасен звон будильника

Умом ты можешь не блистать, а сапогом блистать обязан

А вдpуг война или какое дpугое меpопpиятие?

А по какой команде можно почесаться? – По команде ЗАПРАВИТЬСЯ!

Майор не бегает, так как в мирное время бегущий майор вызывает смех, а в военное – панику.

Вы здесь спите, а там Родину снегом заносит!

А тепеpь будем ходить не под музыку, а по шеpенгам.

В носках правды нет. Правда, она в портянках.

В строю не шевелись! И в носу не ковыряйсь!

И спать хочется, и Родину жалко.

Ваш мозг целина, и моя задача вспахать ее на глубину извилины от фуражки!

Совесть солдата практически так чиста, что ее не видно вообще

К пустой голове честь не прикладывают.

Пора, товарищи, брать коня за рога.

После отбоя чтобы я ни про какое мордобитие больше не слышал!

Поставьте шлагбаум или толкового майора.

Походная лопатка служит для копки окопов, а не для ковыряния в носу.

Почему вы всегда криво строитесь?! Всем равняться по половым щелям!

Солдат за 2 года съедает столько овса, что ему стыдно смотреть лошади в глаза

Солдат любит свою работу, он может смотреть на нее часами

Солдат охраняет чужое счастье, но часто при этом теряет свое

Солдату язык нужен только для того, чтобы заклеивать конверты

Спорить с офицером это все равно что плеваться с верблюдом

Только сон приблизит нас к увольнению в запас

Боец должен отдавать честь каждому дереву, начиная с меня.

В армии виноват не тот, кто виноват, а тот – кого назначат.

В армии все однообразно, все пострижено, покрашено и посеяно песком.

В армии все параллельно и перпендикулярно.

В армии дураков не держат, потому я и здесь!

В армии матом не ругаются, в армии матом говорят.

В вашем возрасте я себе сапогами ноги до задницы стер!

Легко стать солдатом, но трудно им быть

Лучше переспать, чем недоесть

Солдаты делятся на 3 группы:

ст 1 Командир всегда прав
ст 2 Если командир не прав (см.ст. 1)
ст 3 Если виноватых нет, то они назначаются
ст 4 Не доказывай, что Земля круглая, заставят ровнять

В увольнение пойдут только образцовые тумбочки.

Армия ума не дает, а дурь вышибает.

В армии нет вечных двигателей, зато есть вечные «тормоза»

Голодный дух опасней террориста

Дайте солдату точку опоры и он сразу же уснет

Дембель не тот, у кого ремень на яйцах, а тот, у кого яйца на ремне

В этом положении ни одна часть тела не должна привлекать внимание потенциального противника!

За 2 года: 104 бани, 51,1 кг сахара, 21,9 кг масла, 547,9 кг хлеба, 846 г чая, 208 кинофильмов

Кто нас не ждет, тот нам не нужен

Кто не носил солдатских сапог, тот не знает кайфа тапочек

Не имей сто друзей, а имей всех врагов

Военная тайна не в том, что вы изучаете, а в том, что изучаете это именно вы.

Вот вы поедете в лагеря, а ваши матери будут у меня на грудях рыдать.

Вот вы тут сидите, а у вас там старшину на Доске почета отодрали…

У солдата столько свободного времени, сколько счастья у нищего.

Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона

Захожу в одну тумбочку, там соль просыпана, значит бойцы по ночам чай пьют.

Захожу я как-то раз в тумбочку, смотрю – там тапочки стоят по колено в грязи. у, думаю, эти тапочки у меня завтра в наряд пойдут!

Каждая складка на солдатском одеяле – это лазейка для шпионов мирового империализма!

Командир батальона пешком не ходит, он берет с собой ГАЗ-66 или зампотеха.

Копать окоп от меня и до обеда.

Летят N самолетов, нет N мало – K, и оба реактивные…

Лицо курсанта должно выражать скорбь и задумчивость.

Мухи на плафоны гадят! А к чему это пpиводит? К неуставным отношениям.

Напоминаю, что полный отбой в 23:00, поэтому все ложатся в свои койки вместе с командирами отделений.

Наша задача – сделать из вас, молодых и неопытных девушек- студенток, искусных и знающих свое дело женщин- офицерок. Этим займусь я и все офицеры нашей кафедры.

Не хотите жить как люди, будете жить по уставу!

Первой любовью молодого бойца должен стать Устав, второй – командир!

Стрижка должна быть как у меня: сзади – наголо, а спереду – как сзаду.

Строевая подготовка – это как балет.

Ушел в самовольную отлучку и пришел в незамеченном виде.

Часовых подбирать по размеру валенок.

Что губит командира? Пьянство, воровство, женщины. не пей, не гуляй, не воруй! Если еще и работать будешь, слава сама тебя найдет!

Шире шаг! Почему зад не поет?

Это – боевые агрегаты, а хреновины – у вас в штанах!

Метки: афоризмы цитаты высказывания армейский юмор юмор-жизнь армия приколы крылатые фразы

Процитировано 5 раз
Понравилось: 4 пользователям

Источник