Чем достоевский занимался в кружке петрашевского

От революции – к Богу. Как петрашевцы полностью изменили жизнь Достоевского

На самом деле никаких могил вырыто не было, а Петрашевский сбросить колпак просто не мог. «Обряд казни на Семёновском плацу». Рисунок Б. Покровского. Commons.wikimedia.org

Коммуны для интеллигенции

«Рассматривать движение петрашевцев изолированно от восстания декабристов 1825 года невозможно. Ведь именно декабрьский мятеж определил всю внутреннюю политику вступившего на трон Николая I, главной задачей которого стало впредь не допустить каких-либо революционных выступлений. В связи с этим вводились довольно сильные ограничения в области литературы и издания журналов. Так, в 1830-х годах за «вольнодумие» были закрыты «Европеец» Краевского, «Московский телеграф» Полевого и «Телескоп» Надеждина. Тем не менее идеи построения жизни на новых началах, которые захватили интеллигенцию того времени, продолжали активно обсуждаться во всевозможных философско-литературных кружках. В 1846 году Достоевский оказался в числе тех, кто входил в кружок братьев Бекетовых. Они даже придумали некую форму совместного проживания, которая позволяла бы среди прочего экономить деньги. Достоевский писал своему брату Михаилу :

«Они (Бекетовы) меня вылечили своим обществом. Наконец, я предложил жить вместе. Нашлась квартира большая, и все издержки, по всем частям хозяйства, все не превышает 1200 руб. ассигнациями с человека в год. Так велики благодеяния ассоциации! У меня своя комната, и я работаю по целым дням».

На заметке у императора

«Весной 1845 года, после смерти отца, Петрашевскому достается большая квартира, в которой он начинает принимать единомышленников. Собрания проходят по пятницам – гости съезжаются к 9-10 часам вечера, ужинают, обсуждают насущные вопросы, и, конечно, Фурье, работы которого в России запрещены не были. Все это носило характер дружеских вечеринок – петрашевцы не были каким-то тайным обществом, политической партией, замышлявшей революцию. Пятничные посиделки не закончились бы восстанием, но, тем не менее, внимание императора они привлекли. И свою лепту в развитие революционных идей в итоге внесли.

Началось все со второго выпуска «Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка», редактором которого стал Петрашевский. Статьи словаря исподволь пропагандировали демократические идеи и принципы утопического социализма. Вышло 2000 экземпляров, 400 уже успели продать, но издание быстро привлекло внимание цензоров – остатки тиража изъяли, а Петрашевского взяли на заметку.

Зимой 1846-1847 гг. на «пятницах» появляются новые люди. Одним из которых стал Достоевский. В этом же году выходит публицистический сборник Николая Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями». Красною нитью сквозь все письма проходит идея о том, что Россия – это страна, особо избранная Промыслом Божьим, а патриархальность, свойственная российскому народу, будет сохраняться всегда, и этим мы будем отличаться от европейских соседей. Сборник вызвал многочисленные споры. Гоголь и литературный критик Белинский обменялись репликами, а 15 июля 1847 года «неистовый Виссарион» пишет Гоголю очень резкое открытое письмо.

Это письмо вскоре станет причиной отправки Достоевского на каторгу.

22 апреля 1849 года у Петрашевского последний раз собрались гости. Обсуждение было долгим и жарким, разошлись ближе к 3 часам ночи, а начиная с 5 утра начались аресты. Всего в ту ночь были арестованы около 30 человек.

Всех свозили в тюрьму Третьего отделения полиции, которая располагалась в Петропавловской крепости. Федор Михайлович оказался среди 13 самых «злостных» арестантов. По всей видимости, главную роль здесь сыграла оценка степени виновности, данная Антонелли, – те, кто больше выступал и чьи речи вызывали жаркие споры. Здесь письмо Белинского сыграло решающую роль».

Гений на эшафоте

Инкриминировали петрашевцам попытку создания революционной организации и богохульство. Вскоре состоялся военный суд, хотя подавляющее большинство членов кружка были гражданскими. Но военный суд нужен был императору, так как мог выносить более суровые приговоры. Суд изначально приговорил к расстрелу 15 человек, высшая военная судебная инстанция расширила этот список до 21. Однако сразу же был составлен некий «План В», заменяющий смертную казнь каторгой. По этому варианту Достоевский должен был получить 8 лет каторги, но в итоге император уменьшил срок вдвое. Он же принял решение о необходимости инсценировки смертной казни. Петрашевцев нужно было помучить и проучить. 22 декабря 1849 года этот спектакль, главным режиссером которого выступал Николай I, был разыгран. На приговоренных надели белые балахоны, вывели на Семеновский плац и поставили на эшафот. Сначала над ними была учинена гражданская казнь, во время которой над их головами сломали шпаги, а затем должен был начаться расстрел. В землю вкопали три столба, к которым привязали первую тройку петрашевцев.

В серале «Достоевский», который вышел на экраны 10 лет назад, Федор Михайлович стоит у одного из столбов и ждет смерти. Но это не так. В первой тройке были Петрашевский, Григорьев и Момбелли. Солдаты прицеливаются, но затем оглашается новый приговор – с царским «прощением». Петрашевского тут же заковывают в кандалы и отправляют в Сибирь. Остальных возвращают в крепость, а затем развозят по каторгам и ссылкам. Достоевский отбывал наказание в Омской каторжной тюрьме, а затем был сослан на военную службу в Семипалатинский линейный батальон. Минуты, проведенные на эшафоте в ожидании смерти, и годы каторги навсегда изменили его мировоззрение и наложили глубокий отпечаток на все последующее творчество, приведя Достоевского от идей атеизма и революции к Богу.

Кстати

Петрашевский пытался построить фаланстер на территории Санкт-Петербургской губернии (ныне Волховский район Ленобласти ). Однако крестьяне, не понимая, что от них хочет барин, спалили постройку.

Источник

Глава четвертая. Среди петрашевцев

Ранним утром 22 декабря 1849 года к обер-комендантскому дому Петропавловской крепости в Петербурге подъехало множество карет и стянулись отряды конной жандармерии. На крепостной двор выводили узников и поодиночке рассаживали в кареты, причем рядом с каждым заключенным садился солдат. Кареты выехали из крепости, пересекли Неву и направились к Семеновскому плацу.

На казнь везли государственных преступников, участников кружка М. В. Буташевича-Петрашевского. Их арест весной 1849 года произвел настоящий фурор в столичном обществе. Правда, слухи были самые различные и самые фантастические. Одни, например, передавали, что тайная полиция открыла заговор против самодержавия, другие говорили, что в кружке проповедовали социализм, политические свободы и освобождение крестьян.

На Семеновском плацу узников вывели из карет и здесь, перед эшафотом, Достоевский впервые увидел после долгих месяцев одиночного заключения в Петропавловской крепости своих товарищей по кружку М. В. Буташевича-Петрашевского.

Но как Достоевский-мечтатель оказался среди петрашевцев? Участие Достоевского в революционных кружках было абсолютно закономерным, и тот Достоевский, каким он был в конце 40-х годов, непременно должен был рано или поздно оказаться среди петрашевцев.

В 1873 году в «Дневнике писателя» Достоевский дал точное определение своей романтической юности: «Тогда понималось дело еще в самом розовом и райски-нравственном свете. Действительно, правда, что зарождавшийся социализм сравнивался тогда, даже некоторыми из коноводов его, с христианством и принимался лишь за поправку и улучшение последнего, сообразно веку и цивилизации. Все тогдашние новые идеи нам в Петербурге ужасно нравились, казались в высшей степени святыми и нравственными и, главное, общечеловеческими, будущим законом всего без исключения человечества. Мы еще задолго до парижской революции 48-го года были охвачены обаятельным влиянием этих идей».

Но и сравнение Достоевским в «Дневнике писателя» зародившегося социализма с христианством не было случайным. Наоборот, социальный утопизм, системы Сен-Симона, Фурье, Прудона молодому поколению 40-х годов, беспокойному и ищущему, казались осуществлением на земле христианских заветов, евангельской правды, а у самого Достоевского вера в наступление золотого века, мечта о всемирном братстве, когда все будут «как братья с братьями», говоря словами Настеньки в «Белых ночах», во многом зиждились также на именах Виктора Гюго, Жорж Санд, Бальзака. Он считал их произведения новым христианским искусством, призванным обновить мир и осчастливить человечество, и это новое искусство соединялось в сознании молодого писателя с утопическим социализмом.

Ни Ахшарумов, ни выступившие также с застольными речами М. В. Буташевич-Петрашевский, А. В. Ханыков, И. М. Дебу не подозревали даже, что приставленный к петрашевцам полицейский агент донесет об их очередной встрече, а сам торжественный обед и речи в честь французского мыслителя будут скоро поставлены им в вину как одно из преступлений, караемых смертной казнью.

Если вначале «пятницы» были заполнены главным образом литературными спорами или простым знакомством с западноевропейскими общественно-экономическими теориями социалистов-утопистов или отвлеченными дискуссиями о социалистических учениях, то вскоре в квартире Буташевича-Петрашевского стали обсуждаться самые насущные и актуальные общественно-политические проблемы, все чаще и чаще стали высказываться мечты о справедливом общественном строе, освобождении человеческой личности от деспотизма и произвола.

Влияние Белинского было настолько велико, критик имел такой непререкаемый авторитет среди российской молодежи, каждое его слово воспринималось с таким откровением и имело такой колоссальный общественный резонанс, что его собственный переход к атеистическому материализму предопределил и эволюцию русского социализма в этом же направлении.

Правда, как вспоминает Достоевский об этих важнейших годах в его духовной биографии, «тут оставалась, однако, сияющая личность самого Христа, с которою всего труднее было бороться. Учение Христа он [Белинский], как социалист, необходимо должен был разрушать, называть его ложным и невежественным человеколюбием, осужденным современною наукой и экономическими началами, но все-таки оставался пресветлый лик Богочеловека, его нравственная недостижимость, его чудесная и чудотворная красота. В беспрерывном, неугасимом восторге своем Белинский не остановился даже и перед этим неодолимым препятствием. «

Однажды, как пишет дальше Достоевский, Белинский сказал ему: «Знаете ли вы, что нельзя насчитывать грехи человеку и обременять его долгами и подставными ланитами, когда общество так подло устроено, что человеку невозможно не делать злодейства, когда он экономически приведен к злодейству, и что нелепо и жестоко требовать с человека того, чего уже по законам природы не может он выполнить, если бы даже хотел».

Эти удивительные по своей исповедальной искренности воспоминания Достоевский заканчивает поразительным признанием: «В последний год его жизни я уже не ходил к нему. Он меня невзлюбил; но я страстно принял тогда все его учение».

Признавшись в том, что Белинский обратил его в свою атеистическую веру, писатель делает из этого обращения страшный и на первый взгляд довольно загадочный вывод: «Почему же вы знаете, что петрашевцы не могли бы стать нечаевцами, то есть стать на нечаевскую же дорогу, в случае, если бы так обернулось дело? Конечно, тогда и представить нельзя было, как бы это могло так обернуться дело? Не те совсем были времена. Но позвольте мне про себя одного сказать: Нечаевым, вероятно, я бы не мог сделаться никогда, но нечаевцем, не ручаюсь, может, и мог бы. во дни моей юности».

Сергея Геннадьевича Нечаева, который хотел вместе со своими последователями-нечаевцами опутать всю Россию сетью тайных ячеек, возмутить массы, поднять кровавый бунт и все до основания разрушить, Достоевский заклеймил в 1872 году в романе «Бесы» в образе Петра Верховен-ского. Но тогда что же означает это страшное и загадочное признание автора «сделаться. нечаевцем» в «дни. юности» «в случае, если бы так обернулось дело».

Смысл этого признания связан с деятельностью Достоевского в кружке петрашевцев и открылся только после смерти писателя.

Многие из узников так изменились за время заключения в Петропавловской крепости, что с трудом узнавали друг друга, встретившись на эшафоте на Семеновском плацу 22 декабря 1849 года. На середине площади, перед земляным валом, был сооружен деревянный помост квадратной формы, обнесенный по карнизу невысоким забором. Это был эшафот. Перед ним, выстроившись в каре, стояли войска, а на некотором расстоянии торчали вкопанные в землю три деревянных столба. На валу, несмотря на ранний час, собралась довольно большая толпа.

Достоевский был во второй тройке, и жить ему оставалось не более минуты. Он вспомнил в эту последнюю минуту своей жизни брата Михаила и только сейчас, на эшафоте, в ожидании смертной казни, понял, как он его любит, успел обнять и проститься с Плещеевым и Дуровым, которые были рядом. Но чувствовал ли тогда Достоевский свою вину? Ведь это же с именем Дурова была связана «тайная» деятельность Достоевского среди петрашевцев, о чем следственная комиссия почти и не подозревала.

Достоевский пытается доказать, что ничего преступного в его поведении не было: «В сущности, я еще не знаю доселе, в чем обвиняют меня. Мне объявили только, что я брал участие в общих разговорах у Петрашевского, говорил вольнодумно и что, наконец, прочел вслух литературную статью: «Переписку Белинского с Гоголем».

Достоевский пытается запутать следствие, держится мужественно, а главное, за все время следствия он не выдал никого из своих товарищей.

Только после смерти писателя выяснилось, что кружок Дурова был далеко не таким безобидным и уж во всяком случае не «чисто артистическим и литературным», каким пытался представить его следственной комиссии Достоевский. Кружок Дурова был образован наиболее радикальными посетителями пятниц Петрашевского, недовольными умеренностью большинства петрашевцев, стоявшими не за медленную пропаганду, а за революционную тактику и освобождение крестьян «хотя бы путем восстания».

По показаниям Момбелли, «Спешнев объявлял себя коммунистом, но вообще мнений своих не любил высказывать, держа себя как-то таинственно, что в особенности не нравилось Петрашевскому. Тот часто жаловался на скрытность его и говорил, что он всегда хочет казаться не тем, что есть».

Разные слухи ходили о его личной жизни: говорили, что он увез за границу чужую жену, которая покинула двух детей, а за границей отравилась от ревности, а Спешнев, действительно, пользовался большим успехом у женщин.

Петрашевцы оставались в совершенном недоумении относительно его манеры держать себя. Немногословный, он всегда держался особняком, и если предпринимались попытки втянуть его в разговор, то он как бы снисходил до него. Петрашевцы невольно ощущали некую дистанцию, которую Спешнев не старался разрушать.

21 апреля 1849 года шеф жандармов граф А. Ф. Орлов представил царю подробную записку о деле петрашевцев и получил письменную резолюцию Николая I: «Я все прочел, дело важно, ибо ежели было только одно вранье, то и оно в высшей степени преступно и нетерпимо. Приступить к арестованию, как ты полагаешь. С богом! Да будет воля его!»

В альбоме дочери своего старого знакомого А. П. Милюкова Достоевский, вернувшись через десять лет после каторги и ссылки, записал рассказ о своем аресте:

1 ( Цвет мундиров жандармов Отдельного корпуса.)

1 ( Здесь находилось III отделение.)

Не все петрашевцы выдержали этот страшный обряд смертной казни (Григорьев сошел с ума). С петрашевцев сняли белые балахоны и капюшоны. На эшафот поднялись двое палачей. Они поставили на колени осужденных и у каждого над головой сломали шпагу. Затем каждый из осужденных получил арестантскую шапку, овчинный тулуп и сапоги, а на середину эшафота бросили груду кандалов. Двое кузнецов надевали на ноги осужденным тяжелые железные кольца и заклепывали их.

Достоевский начинает уже ощущать высшую ценность жизни, о которой так много будут потом говорить герои его послекаторжных произведений. Эшафот явился решающим событием в духовной биографии писателя. После обряда смертной казни жизнь Достоевского «переломилась», с прошлым было покончено, началось «перерождение в новую форму».

Через двадцать лет писатель сумел переплавить свои впечатления от смертной казни 22 декабря 1849 года в художественное творчество. В романе «Идиот» князь Мышкин рассказывает о последних минутах приговоренного к смертной казни: «. Потом, когда он простился с товарищами, настали те две минуты, которые он отсчитал, чтобы думать про себя; он знал заранее, о чем он будет думать; ему все хотелось представить себе как можно скорее и ярче, что вот, как же это так: он теперь есть и живет, а через три минуты уже будет «нечто», кто-то или что-то, так кто же? Где же? Все это он думал в те две минуты решить! Невдалеке была церковь, и вершина собора с позолоченной крышей сверкала на ярком солнце. Он помнил, что ужасно упорно смотрел на эту крышу и на лучи, от нее сверкавшие; оторваться не мог от лучей; ему казалось, что эти лучи его новая природа, что он через три минуты как-нибудь сольется с ними. «

От Спешнева другого ответа никто и не ожидал, но каким же образом атеист Достоевский, страстно принявший, по его же признанию, все учение Белинского, перед самой смертью вдруг вспомнил Христа и заговорил о бессмертии души человеческой, воскресении? Может быть, действительно, несмотря на все принятие атеизма, «сияющая личность самого Христа» в Достоевском оставалась неприкосновенной, или под влиянием чтения в крепости Библии и творений святого Дмитрия Ростовского в нем в ожидании смерти началось, говоря его же словами, «перерождение в новую форму», то есть перерождение убеждений?

И то и другое. Но это было лишь начало, первые ростки, первые робкие, пока еще бессознательные шаги в перерождении убеждений Достоевского, так как в «Дневнике писателя» за 1873 год он сам отмечал: «Мы, петрашевцы, стояли на эшафоте и выслушивали наш приговор без малейшего раскаяния». Настоящее перерождение убеждений писателя, поворотный пункт в его духовной биографии произошел на каторге.

Источник

Достоевский у эшафота. Как известный писатель успел побывать революционером и избежал смертной казни

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Известный русский писатель Фёдор Достоевский не любил нигилистов и революционеров. Когда ему пришла в голову идея романа «Бесы», он говорил: «Вот завопят-то про меня нигилисты и западники, что ретроград!» Но в молодые годы будущий классик и сам почти что был революционером, в итоге закончив свою подпольную деятельность за минуты до возможного расстрела. Если бы не милость императора, мы бы никогда не прочли «Преступления и наказания», «Идиота» и «Братьев Карамазовых».

Молодой литератор

Ещё во время учёбы в Главном инженерном училище в Петербурге Достоевский увлёкся литературой. Поступление в это заведение было решением его отца, как и полагалось в старые времена – качественное военно-инженерное образование обеспечивало выпускникам карьерный рост и хорошее содержание на службе инженерами или сапёрными офицерами.

Только вот чтение Пушкина, Гоголя, Бальзака и Шекспира для юного Фёдора было милее, чем родительское желание его карьеры. Со своим приятелем Иваном Шидловским Достоевский обсуждал любимых писателей, а по ночам, в свободное время, пытался совершать литературные опыты сам. Даже однокашникам он не отказывал в том, чтобы написать за них сочинения на заданные темы по русской литературе.

После выхода из стен училища писательство поглотило Достоевского полностью. Он уволился с военной службы и занялся переводами. Публикация дебютного романа «Бедные люди» принесла ему известность, а с ней и широкие контакты в литературных салонах и кружках столицы. Там-то через критика Алексея Плещеева молодой писатель и познакомился с Михаилом Петрашевским.

Участник кружка петрашевцев

Петрашевского нельзя назвать непримиримым революционером-подпольщиком. По иронии судьбы его крестником и вовсе считался император Александр I, хотя на самом деле на крестинах присутствовал граф Милорадович – отец Петрашевского служил врачом у многих царских сановников и оттого был близок дворцовым кругам. Молодой Петрашевский тоже пошёл служить государственной власти, устроившись переводчиком в министерство иностранных дел.

Тем временем в Россию контрабандой проникала запрещённая литература. Петрашевский собрал у себя целую библиотеку Фурье, Сен-Симона, Фейербаха, Оуэна и других социалистов, утопистов и материалистов. К нему стали подтягиваться люди, разделяющие крамольные оппозиционные убеждения.

Молодой мыслитель стал противником самодержавия и решил обойти цензуру, подготовив к изданию вместе с единомышленниками «Карманный словарь иностранных слов». В нём под видом обычного справочника содержались статьи о понятиях анархии, деспотизма, конституции, демократии и так далее. По сути, эта была пропаганда социалистических идей.

Чтобы найти сторонников, Петрашевский организовывал у себя на квартире «пятницы». На этих еженедельных собраниях гости могли ужинать, обсуждать политику и читать книги. Никто друг друга «петрашевцами», конечно, не называл. Это название придумали потом, когда в 1849 году кружок накрыла полиция благодаря доносам. В числе перечисленных в доносах лиц, кто посещал «пятницы» Петрашевского, был назван и Достоевский.

Приговорённый к смерти

«Я желал многих улучшений и перемен, я сетовал о многих злоупотреблениях. Но вся основа моей политической мысли была ожидать этих перемен от самодержавия. Всё, чего хотел я, это чтоб не был заглушен ничей голос и чтобы выслушана была, по возможности, всякая нужда», – говорил затем Достоевский.

Критиковать правительство, читать запрещённую литературу и с симпатией смотреть на социализм было в духе времени. Это и значило «быть революционером». Достоевского судили даже не за это – он, в общем, и не стал соратником Петрашевского, а лишь вместе со всеми читал то, что нельзя было читать, и обсуждал то, что нельзя было обсуждать. А ещё не доносил. Так и осудили – «за недонесение о распространении» преступных сочинений.

В то время по Европе прокатилась волна революций или, как её называли, «Весна народов»: народ взбунтовался во Франции и в германских землях, на Сицилии и в Венгрии. Российский император Николай I боялся, что и в его столице плетут заговоры с целью революции. Поэтому военно-судебная генеральская комиссия вынесла самый строгий приговор тайному кружку – все подсудимые, 21 человек, были приговорены к расстрелу.

Однако сам император решил поступить «справедливее». Приговор был изменён на разные сроки каторги и ссылки, но несчастные подсудимые должны были узнать об этом в последний момент.

Рано утром 22 декабря 1849 года на Семёновском плацу всех петрашевцев привели на казнь. Троих из них, включая Петрашевского, облачили в саваны, солдаты с заряженными ружьями встали напротив них, – и «вдруг» прискакал фельдъегерь и объявил помилование. Как говорят, один из петрашевцев даже сошёл с ума, не выдержав напряжения момента.

Достоевского после этого ожидало раскаяние. Как Раскольников из «Преступления и наказания», он поедет на каторгу в Сибирь. Возвращение из ссылки и великие романы превратят его в классика русской литературы. А к революционному движению с тех пор он будет относиться критично, видя в нём «бесовщину» и нигилизм.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Источник

Достоевский и кружок Петрашевского

Достоевский и кружок Петрашевского

В 1846 году после разрыва отношений с Белинским и его соратниками Достоевский вошел в философско-литературный кружок братьев Бекетовых, членами которого были друзья Достоевского – А. Н. Плещеев, А. Н. и В. Н. Майковы, Д. В. Григорович. Весной 1847 года Достоевский познакомился с социалистом-утопистом М. В. Буташевичем-Петрашевским. Сторонник утопического социализма Фурье, организатор первого социалистического кружка в России, замечательный оратор, ученый-пропагандист, поражавший своей эрудицией в социальных вопросах, Петрашевский быстро завоевал симпатию Достоевского. Сверстник писателя, он после окончания Петербургского «бывшего Царскосельского лицея» служил в МИД, имел библиотеку из запрещенных книг, которыми охотно делился с друзьями. Брал книги у Петрашевского и Федор Михайлович. Главным образом это были труды о так называемом христианском социализме и о коммунизме. Вскоре молодой писатель начал посещать «пятницы» Петрашевского, а зимой 1848/49 года – кружок поэта С. Ф. Дурова, состоявший также в основном из петрашевцев (так, по имени организатора кружка, называли себя члены общества, которое в Петербурге 40-х гг. XIX века было одним из известных).

Члены кружка читали на своих собраниях труды социалистов-утопистов (особенно Ш. Фурье), статьи А. И. Герцена, обсуждали идеи социализма и критиковали существующий в российском государстве строй. Главными темами обсуждений были в то время крепостное право, реформы суда и печати.

Общество Петрашевского наследовало идеи декабристов. Но состояло оно уже не только из дворян, но и из разночинцев. Какое же место занимал среди них Достоевский? Русский географ и ботаник П. П. Семенов-Тян-Шанский писал, что «революционером Достоевский никогда не был и не мог быть». Слишком мало общего было у писателя с петрашевцами. Не исключено, как предполагают некоторые исследователи, что, если бы не арест, писатель со временем отошел от петрашевцев, как он отошел от Белинского. Он был сторонником отмены крепостного права и отмены цензуры над литературой, но, в отличие от остальных петрашевцев, являлся ярым противником насильственного свержения существующей власти. Уже после ареста, на допросе в Следственной комиссии по делу петрашевцев, Достоевский об учении социалиста-утописта Ш. Фурье сказал так: «Фурьеризм – система мирная: она очаровывает душу своей изящностью… Привлекает к себе она не желчными нападками, а воодушевляя любовью к человечеству. В системе этой нет ненавистей… Реформы политической фурьеризм не полагает: его реформа – экономическая. Она не посягает ни на правительство, ни на собственность…» Тем не менее, в 1848 году Достоевский вошел в особое тайное общество, организованное наиболее радикальным петрашевцем Н. А. Спешневым, «имевшим уклон к коммунизму». Среди членов кружка он был одним из самых выдающихся. Поэт Плещеев признавал его «самой замечательной личностью из всех наших». Революционная программа спешневской организации включала в себя создание распорядительного комитета из самых влиятельных членов кружка и организацию тайной типографии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

Достоевский и Ко

Достоевский и Ко На одной из демонстраций нашей т.н. патриотической оппозиции я увидел замечательный лозунг. Выглядел он так: огромными буквами, черным по белому — «Жиды погубили Россию!» И внизу подпись: Ф.М.Достоевский.Не знаю, писал ли это Федор Михайлович — чтобы такое

Алексеевский кружок

Алексеевский кружок ОпереткаВ то время, о котором идет речь, была в большой моде оперетка. Известный антрепренер Лентовский[56] собрал прекрасные артистические силы, среди которых были подлинные таланты, певцы и артисты всех амплуа. Энергией этого исключительного

Кем был Достоевский

Кем был Достоевский Федор Михайлович Достоевский был гением русской литературы, великим писателем, человек с «содранной кожей», т. е. с обнаженными нервами, проживший неповторяемую фантастическую жизнь любви и страстей, полную неожиданностями и мучительными

В кружке Петрашевского

В кружке Петрашевского Степан Дмитриевич Яновский:Его любовь, с одной стороны, к обществу и к умственной деятельности, а с другой — недостаток знакомства в других сферах, кроме той, в какую он попал, оставив Инженерное училище, были причиной того, что он легко сошелся с

Достоевский

Достоевский В Ленинграде произошел следующий интересный случай. Стоял вопрос о создании в нашем городе скромного памятника-знака Достоевскому. И вот ответственное лицо говорит: «У Достоевского нет положительного героя». И ведь верно! Кого мы можем назвать из

Кем был Достоевский

Кем был Достоевский Федор Михайлович Достоевский – гений русской литературы, великий писатель. Это – человек с «содранной кожей», то есть с обнаженными нервами, проживший неповторяемую фантастическую жизнь любви и страстей, полную неожиданностями и мучительными

Достоевский и мы

Достоевский и мы Достоевский и мы – современные люди человеческого общества конца XX века. В какой связи идеи Достоевского действуют на нас, современных людей? Живем ли мы «по Достоевскому», испытываем ли те же чувства, имеем ли те же мысли, что и его герои XIX века?Можно

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ М. В. БУТАШЕВИЧА-ПЕТРАШЕВСКОГО

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ М. В. БУТАШЕВИЧА-ПЕТРАШЕВСКОГО 1821, 1 ноября — В семье доктора медицины и хирургии Василия Михайловича Петрашевского родился первый сын — Михаил.1832–1839 — Учеба Петрашевского в Царскосельском лицее.1840–1841 — Петрашевский — переводчик

ВЕЧЕРА У ПЕТРАШЕВСКОГО

ВЕЧЕРА У ПЕТРАШЕВСКОГО Один швейцар уже смотрит генералиссимусом: вызолоченная булава, графская физиономия, как откормленный, жирный мопс какой-нибудь; батистовые воротнички, канальство. Н, В. Гоголь, Повесть о капитане Копейкине. Академия еще недавно была школой,

КРУЖОК

КРУЖОК В первом поколении русских поэтов приятелей не было: Ломоносов, Тредиаковский, Сумароков враждовали непримиримо. Не прощали друг другу успеха, то и дело обменивались пасквилями. Державин избегал литературной вражды. Если отвечал на пасквили — всегда колебался:

«ЛИТЕРАТУРНЫЙ КРУЖОК»

«ЛИТЕРАТУРНЫЙ КРУЖОК» Многие ли теперь помнят московский «Литературный кружок» на Большой Дмитровке, в просторном особняке Вострякова? Я сам не помню даты его возникновения, но помню годы его расцвета и его кончину. Он скончался в годину Октябрьской революции,

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КРУЖОК

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КРУЖОК Печатается по тексту газетной публикации: «Новое русское слово». Заголовок в оригинале: «Мои встречи. Московские артистические клубы».[118] В доме размещался Московский комитет РКП(б), ныне — Прокуратура РФ.Литературно-художественный кружок был

Кружок Гельфанда

Кружок Гельфанда Со стороны могло показаться, что я, в своих попытках сделаться комсомольцем, все время старался прорваться в какое-то запретное место, старался пробиться в люди и делать карьеру, а меня какая-то сила, восстанавливая справедливость, всё время отбрасывала

Достоевский

Достоевский Среди литературных современников Гончарова главное место принадлежит двум гигантам: Л. Толстому и Ф. Достоевскому. С Толстым автора «Обломова» многое сближает, в то время как с Достоевским они кажутся полной противоположностью. Существенные различия между

Кружок

Кружок Когда родители вечером уходили, а я спрашивала: «Куда?» – мне отвечали: «В „Кружок“. – „А что это такое?“ – „Это клуб для взрослых. Подрастешь – узнаешь“. – „А что такое клуб?“И вот наконец-то я «подросла» – бросила гимназию, опять хожу к Рербергу, и мы втроем

МУЗЫКАЛЬНЫЙ КРУЖОК

МУЗЫКАЛЬНЫЙ КРУЖОК В истории России 1861 год — переломный. В истории русской музыки — это канун больших событий. Пройдут немногие месяцы, и Антон Рубинштейн откроет в Петербурге консерваторию, а Милий Балакирев — Бесплатную музыкальную школу. Уже создано, действует,

Источник