Чем грозит россии коронавирус
Ковид не спрогнозировать, вирус обманет всех. К чему готовят Россию?
В течение всего воскресенья как на экспертном, так и на официальном уровне приходят тревожные сообщения о заболеваемости коронавирусом в России. Так к чему готовят страну?
Заболеваемость коронавирусом растёт в течение всей недели. На региональном уровне вводят новые ограничительные меры, отменяя массовые мероприятия или закрывая на карантин классы в школах. В то же время глобального локдауна не обещают, однако в Псковской области, например, грозят закрытием всего и вся. На экспертном уровне также обнадёжить ничем не могут.
Кто врёт о коронавирусе?
Но насколько велик этот рост? Например, член думского комитета по охране здоровья Алексей Куринный полагает, что многие регионы России искажают статистику новых случаев коронавируса:
Пока на федеральном уровне обещают не уводить страну в полный локдаун, региональные власти принимают свои решения, в том числе связанные с переводом на удалёнку. Так хорошо это или плохо? Минусов во многом больше, чем плюсов.
Ведущая «Первого русского» Олеся Лосева в студии программы обсудила последствия предыдущего строгого ограничительного режима с клиническим психологом и детским нейрореабилитологом Ириной Хвингией. Собеседница Царьграда подчеркнула, что долгое и вынужденное пребывание дома тогда нанесло серьёзный отпечаток на психоэмоциональное состояние многих людей.
Олеся Лосева спросила, есть ли что-то такое, что изменилось в нас после жёсткого локдауна настолько, что уже будет трудно вернуть назад. Специалист указала, что многие люди стали более ленивыми. Некоторые, например, уже не хотят ездить в офис, и им стало труднее заставить себя работать в обычном режиме.
Изменилось и другое: очень развились дистанционные обучающие платформы, что несёт и определённые угрозы для общества, считает Хвингия:
От некоторых программ мы как специалисты, честно говоря, в шоке. Когда начинают дистанционно учить медицинский персонал, я начинаю злиться.
Полная версия дискуссии доступна в эфире программы «Вакцина правды» на «Первом русском» в плеере чуть ниже.
Открытым в свете всего сказанного выше остаётся главный вопрос: так к чему готовят Россию, накаляя тему коронавируса всё сильнее и сильнее?
Коронавирус грозит подкосить Кремль
Четвертая волна эпидемии COVID-19 может привести к непредсказуемым для России последствиям
В России ставятся новые рекорды по числу выявленных заболевших COVID-19 с начала пандемии. По данным на 16 октября, в стране поставлен диагноз более 32 тысячам заболевших. Форма графика показывает, что мы находимся только на восхождении к пику так называемой четвертой волны. И невольно встает вопрос, когда же закончится эта напасть и к каким последствиям, прежде всего социальным, это может привести?
Мы все помним, как еще прошлым летом власти убеждали нас, что локдаун и различные беспрецедентные ограничения дали свой результат и коронавирус побежден. «Второй волны не будет», — говорили нам губернаторы. Но вторая волна пришла и стала губительнее первой. Нынешним жарким летом третья волна снова поразила масштабами. И вот сейчас — опять стремительный рост заболеваний и смертей, еще более быстрый, чем все предыдущие.
При этом, можно сказать, общество уже научилось жить в условиях эпидемии. Работают кафе и рестораны, открываются границы. Периодически вводятся ограничения, но они носят уже локальный характер и откровенно вызывают недоумение. Все эти QR-коды, призывы к вакцинации не воспринимаются многими всерьез. Что говорить, люди перестали соблюдать социальную дистанцию и носить маски в общественных местах.
С другой стороны, мировой опыт показывает, что ограничения, маски и вакцинация не столь эффективны, как в этом нас пытаются убедить. Например, в Израиле вакцинировались две трети жителей, а страна вновь закрылась и ввела внутри новые ограничения. В то же время в Белоруссии, где изначально отказались от многих запретов, ситуация не хуже, чем у большинства государств. Как видим, вирус оказался намного коварнее и непонятнее, чем предполагалось.
Всё это невольно наталкивает на мысль, что вся эта история с ковидом будет очень долгой. Но беда и в том, что пандемия на самом деле выгодна очень многим.
Она выгодна крупным корпорациям, которые смогли занять место на рынке, который ранее занимал малый и средний бизнес. Пандемия выгодна самым дорогим фирмам планеты — IT-гигантам. Уход работы и досуга в онлайн приносит им баснословные прибыли. Пандемия выгодна банкам, которые выдают новые кредиты и зарабатывают на прокачивании денег, выделенных на спасение экономики. Пандемия выгодна бизнесменам, так как в новых условиях работники соглашаются на меньшую зарплату.
Конечно, выгодна пандемия и государствам. Во-первых, есть беспрецедентные возможности посмотреть на реакцию граждан на разные принимаемые сверху меры. Во-вторых, под предлогом распространения инфекции можно запретить протестную активность.
И вот как раз эти экономические и политические факторы заставляют думать, что мы еще долго не вернемся к нормальной жизни. Однако и вечно нынешнее положение продолжаться не может.
Историк, эксперт Института инновационного развития Валерий Скурлатов говорит, что помимо негативных последствий любой масштабный катаклизм приводит и к положительным сдвигам в историческом развитии:
— Нельзя сводить все последствия эпидемии или любого кризиса к возвращению к архаике. Нынешняя пандемия коронавируса в России тоже не сведется к установлению незыблемой власти правящего слоя. Нынешний кризис сподвигнет низовые слои начать борьбу за свое место под солнцем.
Конечно, мы видим различные ограничения. Но это побуждает многих быть более активными, особенно тех, кто пытается выживать своими силами. Это прежде всего самозанятые, малый и средний бизнес, люди свободного труда, интеллигенция. Люди осваивают новые формы выживания, которые оказываются сильнее и мощнее, чем навязываемое сверху «неокрепостничество». Путь даже эти попытки низовых субъектных слоев России пока кажутся незначительными и даже порой не видны. Процесс поиска совершенно новых форм социальной организации запущен.
Эпидемии, пожары, наводнения зависят от природы. Верхи пытаются использовать их для консервации порядков. Но люди учатся выживать в новых условиях, и эта энергия намного большая. Она идет как танк на старый дуб, который и олицетворяет всю архаику и попытку установить полный контроль над людьми.
«СП»: — Многие сравнивают нынешнюю эпидемию ковида с эпидемией холеры в XIX веке.
— Действительно, со стороны власти во время эпидемии холеры были попытки завинчивать гайки. Но опосредованно она способствовала появлению разночинства. И в итоге привела к серьезным социальным переменам, которые были инициированы не только сверху, но и снизу. Всё это в конечном итоге привело к нашей русской революции и появлению советского государства. Хотя в царской России тоже были серьезные попытки завинчивать гайки, общество «кошмарили» различными ограничениями.
Можно вспомнить про разрушительную эпидемию чумы 1350−53 годов в Европе. До трети населения Европы погибло. Но в результате выросла потребность в трудоспособных людях. Опустение земель дало возможность заниматься свободным землепашеством. Чума, несмотря на губительные последствия, дала толчок для развития капитализма и сказалась на многих странах.
Главное, что любой катаклизм не приводит однозначно только к усилению диктата власть имущих. Социальные изменения оказываются намного шире и значительнее, чем чьи-то планы. Это вечная борьба между попыткой консервации и ростками нового.
Доктор философских наук, профессор Ибрагим Меликов замечает, что пандемия коронавируса приводит не только к социальным изменениям, но прежде всего к переосмыслению людьми своей роли в обществе:
— Пандемия дала нам понять, кем мы на самом деле являемся. Человек обычно поглощен своей работой, своими связями. Но в этом он теряет себя, он постоянно в процессе. Это как у путника спрашивают, куда он идет, но спрашивают, кто он сам по себе. Так человек ранее ассоциировал себя со структурами, которым не был равен. Сейчас же появилась возможность обратиться к самому себе, понять ценность собственного существования. Люди задумались над тем, не кем работают, а кто они на самом деле. В социальном плане повысилась роль духовной сферы. Раньше человеку пренебрежительно говорили «это ваши эмоции». Но что такое человек без эмоций? И вот этот вопрос тоже стал повесткой дня.
Главный научный сотрудник ИМЭМО РАН Андрей Володин считает, что социальная организация после пандемии станет более прогрессивной:
— Как только удастся установить происхождение вируса и пути его распространения, можно будет создать эффективные средства борьбы с ним. Другое дело, что есть заинтересованность финансового капитала, корпораций и политических структур в продолжении режима ограничений. Однако современное общество невозможно долго держать в состоянии ограничении. Мы видим, как на Западе ширятся протесты против закрытия, против сдерживания развития производительных сил.
Политики тоже должны мыслить не только тактически, но и стратегически. И мы видим на примере американских штатов вроде Техаса или Флориды, которые управляются республиканцами, что власти ищут компромисс между ограничениями и правами граждан.
Сказывается и аспект бытовой культуры граждан. В России она ниже, чем в США. Например, губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом или губернатор Мичигана Гретхен Уитмер публично нарушили масочный режим и тут же подверглись общественному обсуждению. И это очень важный момент — соответствие поведения представителей власти тем распорядкам, которые они навязывают людям.
«СП»: — Можно ли ожидать появления новых форм социальной организации после пандемии?
— Безусловно. Эта тенденция наметилась в Америке еще до ковида. Там сейчас тренд общественной мысли в том, что противостояние капитализма и социализма искусственное, как писал наш выдающийся экономист и востоковед Глерий Кузьмич Широков. Сейчас попытки преодоления навязываемого противостояния капитализма и социализма обретут второе дыхание. Мы будем двигаться к новой социальной организации. Речь должна идти о капитализме с человеческим лицом. Об этом пишет выдающийся британский экономист Анатоль Калецки.
Мы все умрем? Чем грозит коронавирус России
Бабр разбирает текущую ситуацию с пандемией коронавируса.
Почему паника
Мир пережил несколько разных коронавирусов, в частности, SARS-CoV (атипичная пневмония) в 2002 году и MERS-CoV (ближневосточный респираторный синдром) в 2015 году. Поэтому потенциальная опасность коронавируса хорошо изучена и известна специалистам. И она (опасность) имеет место.
Глобальных проблемы у коронавируса COVID-19, отличающих его от других коронавирусов, две.
При заболевании атипичной пневмонией заразившемуся практически сразу же становится плохо. Его госпитализируют, и на этом путь к распространению инфекции прерывается. Зараженный COVID-19 будет гулять и заражать всех вокруг минимум две недели.
Таким образом, опасен не столько сам коронавирус, сколько вероятность заражения им. Не исключено, что благополучие России лишь мнимое, и в реальности на текущий момент инфицировано гораздо больше людей, чем говорит статистика.
То же самое сейчас происходит в Европе, особенно в Италии и Франции. Процент смертности от коронавируса известен, и исходя из него, число реально зараженных в этих странах примерно в 10-20 раз больше, чем выявлено. Именно поэтому рекомендовано всем жителям Европы устроить себе карантин.
Последствия подобной массовой эпидемии хорошо известны. В 1918-1919 годах мир охватила эпидемия «испанского гриппа», родственника нынешнего коронавируса. За два года «испанкой» переболели около 550 миллионов человек или треть тогдашнего населения планеты. Смертность среди заразившихся составляла от 10 до 20%. Сейчас мир изменился, людей стало вчетверо больше, города выросли в десятки и сотни раз, самолеты моментально разносят инфекцию во все уголки земного шара. Шансов заразиться стало в разы больше.
Коронавирус: реальная и мнимая опасность
С одной стороны, под угрозой находятся все без исключения.
С другой, все не так плохо.
В случае с коронавирусом COVID-19 опасен не столько воздушно-капельный путь, сколько грязные руки. Вирус достаточно долго живет на различных поверхностях, таких, как дверные ручки, денежные банкноты, поручни в метро и наземном транспорте, телефоны. После соприкосновения с вирусом на такой поверхности достаточно потрогать глаза, рот или лицо, чтобы получить заражение. Отдельную опасность несет привычка мужской части России здороваться при встрече за руку.
К сожалению, в российских условиях за пределами больших городов понятие гигиены весьма размыто. В большинстве деревенских школ даже туалеты находятся на улице и не имеют даже холодной воды, не говоря уже о горячей. При этом и у детей, и у взрослых не сформирована устойчивая привычка мыть руки при любом удобном случае.
Для заражения необходимо совпадение трех факторов: возраста, ослабленной иммунной системы и достаточной концентрации вируса. С небольшими «порциями» вируса, попадающими на слизистую, организм справляется легко, особенно молодой и здоровый. Иначе мы все умерли бы уже от постоянно летящих к нам в дыхательные пути вибрионов туберкулеза, различных вирусов гриппа и прочей заразы.
Усиливают течение заболевания ингибиторы ACE, которые обычно принимают пожилые люди против гипертонии. Это каптоприл, эналаприл, капотен, берлиприл, периндоприл. Их применение во время эпидемии необходимо исключить.
Кроме того, есть еще один нюанс, который, вероятно, сработал в России.
Вирус COVID-19 использует мембранный рецептор к белку ACE2 (ангиотензин-превращающий фермент) для фиксации и первичного проникновения в клетку хозяина. Чаще всего эти рецепторы встречаются в слизистой рта и эпителии респираторного тракта.Чем больше ACE2 экспрессируется, тем проще вирусу первично заразить организм и размножаться в течение болезни.
Этот белок кодируется двумя вариантами гена I и D. Соответственно, возможны комбинации II, ID, DD. Если у вас комбинация DD, вы получаете как высокий риск заражения коронавирусом, так и, попутно, высокий риск сердечно-сосудистых заболеваний. Не исключено, что России попросту повезло с геномом, и именно поэтому уровень инфицирования на ее территории столь невелик.
В то же время риск для жизни у пожилых людей с ослабленным иммунитетом достаточно высок. Особенно в условиях России, где нормальная медицина практически отсутствует за пределами Москвы и Петербурга.
Ситуация в России
С одной стороны, Россию коронавирус пока обошел.
С другой, если все-таки количество зараженных в легкой форме или находящихся в состоянии инкубационного периода достаточно велико, то страну ждет настоящий апокалипсис.
Напомним, что до сих пор (эпидемия длится уже два месяца) единственная лаборатория, которая делает полноценные тесты на коронавирус, находится в Новосибирске. Те экспресс-тесты, о которых трещит Роспотребнадзор, имеют невысокую эффективность и способны выявить лишь около трети заразившихся. Все остальные сдают мокроту, пробирки отправляют в Новосибирск и ждут результата.
Как следствие, в течение последнего месяца были полностью проигнорированы элементарные меры предосторожности. Самолеты и поезда из-за границы продолжают курсировать по сей день. Тестирование всех приезжающих из-за границы начато только в последние дни. Между тем такое тестирование необходимо было делать еще месяц назад не только в международных аэропортах и вокзалах, но и на всех внутренних транспортных линиях. Благо у нас есть целая армия сотрудников МЧС, которые ничем не заняты и которых вполне можно было бы привлечь к этому процессу.
Даже благополучная Италия буквально задыхается от нехватки больничных мест и врачей. В России же это будет настоящая катастрофа.
И самое плохое. Это отсутствие аппаратов искусственной вентиляции легких. Это единственный шанс для больных коронавирусом, находящихся в тяжелом состоянии. Внутренняя поверхность легких у таких больных поражается настолько, что человек не может дышать сам. В отсутствие ИВЛ он умирает от удушья в полном сознании.
У российского правительства было два месяца (!) для решения этого вопроса. Однако он даже не был поставлен. Вместо этого власть решала вопросы поправок к Конституции.
Куда бежать
К тому же люди в России в своей массе бедны, а вынужденные отпуска поставят их на грань голодного существования. В этих условиях у властей есть все шансы не справиться с массовым недовольством.
Шанса у России два.
«Есть повод для паники» Чем опасен новый штамм коронавируса и что ждать от омикрона россиянам? Отвечает биолог
Фото: Роман Яровицын / AP
Пока в России доминирующим штаммом коронавируса считается дельта, за пределами страны появляются все новые и новые варианты инфекции. 11 ноября стало известно о возникновении так называемого омикрон-штамма. Его выявили в Южной Африке, а к концу месяца по всему миру начали всерьез из-за него переживать: считается, что новый вариант коронавируса опаснее предыдущих, а риск заражения омикроном есть даже у переболевших COVID-19. В Кремле заявили, что вопрос локдауна пока не рассматривается, но специалисты будут действовать по ситуации. В РФПИ уже занялись исследованием эффективности существующих вакцин против омикрона. Насколько опасен новый вариант вируса для России, чем он отличается от дельты и насколько эффективны против него современные препараты, «Лента.ру» спросила доктора биологических наук, профессора Школы системной биологии Университета Джорджа Мейсона (Вирджиния, США) Анчу Баранову.
Что за новый штамм на нас напал?
Баранова: Повод для паники есть, но пока чисто биоинформатический. Находки опасных мутаций — в сиквенсе вируса, то есть чисто предсказательные. Как этот штамм поведет себя в европейских популяциях, еще предстоит увидеть. И как его нейтрализуют антитела, выработанные от вакцин, тоже предстоит увидеть. Равно как и предстоит оценить скорость распространения нового штамма в популяциях, где сейчас идет волна дельты. В течение двух недель станет все более-менее понятно.
Чего боятся биологи?
В сиквенсе вируса вызывают опасения места, в которых произошли мутации. Вот есть S-белок коронавируса (шип). У него есть рецептор-связывающий домен (RBD), с помощью которого вирус проникает в клетку человека. Это такая болвашка, которая торчит на S-белке, и к ней цепляются нейтрализующие антитела. Так вот на этой болвашке десять мутаций. То есть сохранных мест, куда могли бы подцепиться антитела, там довольно мало, основные площадки для антител выбиты, их просто нет.
Получается, что антитела не могут уверенно распознать S-белок, а значит, не могут облепить собой вирус и обезвредить его. И это самая большая опасность, тем более что мы уже знаем, что люди, заболевшие омикроном в Гонконге, были полностью провакцинированы
Мутации омикрона могут говорить о том, что инфицированные будут переносить болезнь тяжелее?
Мы об этом пока ничего не знаем. В чатах, где коллекционируют лучшие юморески про коронавирус, недавно появился новый мем: «Главный симптом омикрона — чудовищная усталость». Тут же ответ на картинке: «А, значит, я буду чувствовать себя как обычно. Что тогда волноваться?».
Просто пока все люди, что заболели в Южной Африке, — молодые. Там такая структура населения. По ней сложно реальную картину представить, пожилых не было. Вот когда придут данные из Европы — тогда и узнаем.
Фото: Denis Farrell / AP
Количество мутаций в омикроне в несколько раз больше, чем в «ужасной» дельте. Как так получилось, что эволюция вируса прошла незаметно для человечества? Не было выявлено до этого никаких предшественников омикрона?
Это как раз легко объяснить. В Южной Африке полно ВИЧ-инфицированных. И они не получают терапию в достаточном объеме. Один месяц пьют таблетки, а на другой — нет денег на лекарства. Поэтому у них все время полускомпенсированное иммунное состояние. В Африке очень много людей, способных к длительному носительству коронавируса, для них он становится хроническим заболеванием. А когда вирус сидит в одном и том же организме долгое время, и при этом на него развивается какой-никакой субстандартный иммунный ответ, у этого вируса появляются условия для эволюции.
Можно ли одновременно заразиться сразу двумя штаммами коронавируса — дельтой и омикроном?
В теории, наверное, можно. Удача — такая случайная вещь. Наверное, можно пофантазировать, что кому-то «повезет»: сначала один вирус начихали и тут же — другой. Но эти вирусы начнут конкурировать между собой, чтобы занять человеческие клетки. Точно так же, как будут конкурировать вирусы в популяции. Когда идет конкуренция, то, как правило, вирусы не идут друг с другом нос в нос длительное время. Кто-то начинает побеждать и занимает все пространство.
То есть для человека неважно, инфицировался он тремя, двумя штаммами или одним. На раннем этапе какая-то из разновидностей вируса победит. Чтобы несколько вариантов коронавируса остались надолго — это вряд ли.
Однако инфицирование сразу коронавирусом и вирусом какой-то другой разновидности простуды — бывает. Такая картина примерно у десяти процентов больных. Течет обычно как простой коронавирус.
А вот ситуация, когда в результате внутренней эволюции у конкретного человека могут возникнуть два разных клона одного и того же вируса, более опасна
Например, человек лечится глюкокортикостероидами (синтетические гормоны, которые используются при неотложных состояниях, — прим. «Ленты.ру») и при этом долго лежит на аппарате искусственной вентиляции легких. Его пытаются спасти. Как раз такие больные и служат резервуарами для появления новых вариантов вируса. Но выбора у нас тут нет — именно с помощью глюкокортикостероидной терапии спасаются жизни.
По статистике, в африканских странах по сравнению с другими мало коронавируса. Почему? Там просто плохой учет?
Есть теория гигиены, моя любимая. И мне кажется, что в случае с коронавирусом тоже что-то от нее есть. Чем чистоплотнее люди, чем меньше их дети ползают в грязи, тем больше вылезает потом каких-то аллергий и чего-то еще. То есть грязь в каких-то количествах полезна. Эту теорию не я придумала, она достаточно широко обсуждается. Но это одна из гипотез того, почему в Африке так мало тяжелых случаев ковида. Например, европейцы активно истребляют тех же глистов — остриц. Нам неприятно думать, что в нашем организме черви. А в Африке никуда особо от этого не денешься. Нравится, не нравится — у многих детей есть острицы. Эти глисты учат иммунную систему не особо сильно реагировать на чужеродные антигены, поэтому там гораздо меньше астмы и аллергии.
Фото: Alkis Konstantinidis / Reuters
С ковидом — та же самая история. Когда ковидом болеют в легком режиме, покашлял немного, потемпературил — это не трагедия. Трагедия — когда возникает цитокиновый шторм. А этот шторм — гиперреакция иммунной системы организма, по каким-то компонентам можно назвать ее аллергической реакцией. У европейцев иммунитет в основном нетренированный, поэтому наша иммунная система начинает сходить с ума. А если бы она раньше встречалась с какими-то антигенами-глистами, она бы привыкла с ними жить.
Гипотеза чистоты, конечно, не единственная — здесь и малый вклад пожилых в структуру африканских популяций, ну и, конечно, не слишком интенсивное тестирование.
Есть вероятность, что омикрон со временем исчезнет?
Всегда есть такая вероятность. Никто не видел, как этот штамм взаимодействует в популяции с дельтой.
Представьте себе футбольное поле, на котором три кочки. Футболист по полю бегает. Шансов, что он врежется в кочку, довольно мало. А если на этом поле 500 кочек, то шансов гораздо больше. Если футболист будет между ними бегать, то получится вынос мозга, а не игра. Когда «футбольное поле» занято дельтой — а этот штамм лидирует и в США, и в России, — новый вирус прийти туда и захватить территорию так просто не может. А в Африке — может. Поэтому то, что омикрон так быстро начал расти в Африке в базах данных по количеству, еще не значит, что он так же быстро начнет расти в Европе, России и США. Но это мы скоро увидим по результатам внутренней трансмиссии вируса в тех странах, куда этот новый штамм прилетел.
А если начнет вытеснять дельту, как спасаться?
Тогда нужно будет делать новую вакцину
Утешительный приз: все наработанные схемы лечения продолжат работать. Мутации омикрона на них никак не влияют. То есть омикрон все же пока не Мегатрон (главный антагонист франшизы «Трансформеры» — прим. «Ленты.ру»).