Чем в америке лечат коронавирус
Сравнено лечение коронавируса в России и США
До сих пор в мире нет средств, обладающих доказанной эффективностью против COVID. И все же за время пандемии врачи научились помогать многим пациентам, включая тяжелых. В столице утвержден единый стандарт лечения больных коронавирусной инфекцией в стационарах, который предусматривает использование самых продвинутых схем лечения. Обозреватель «МК» сравнил московские рекомендации с американскими, в том числе со схемой лечения, которую сегодня применяют в отношении президента США Дональда Трампа. Оказалось, в наших схемах больше лекарств, а в американских — витаминов.
Фото: Геннадий Черкасов
На 5 октября в городе зафиксировано более 307 тысяч случаев новой коронавирусной инфекции, однако более 253 тысяч пациентов выздоровело. Прирост инфицированных, по данным на 5 октября, составил 3537 случаев.
Новый стандарт лечения коронавируса в столице принял клинический комитет. В стандарте отражено «использование новых противовирусных препаратов, антикоагулянтов, препаратов, применяемых при цитокиновом шторме, а также технологий гелия, плазмы переболевших и барокамер». А тактику лечения конкретного пациента в каждом случае будут выбирать врачи — в зависимости от тяжести его состояния и особенностей протекания заболевания.
Так, на первой стадии (от трех до семи суток) больным будут давать противовирусные; на второй (больше семи дней) — лечебные дозы противотромботических средств, а на третьей (больше 15 дней) к антикоагулянтам добавят антибиотики, глюкокортикоиды и антиагреганты (ради предотвращения осложнений). Среднетяжелым и тяжелым больным могут прописать переливание донорской плазмы. Эти схемы уже давно практикуются в московских стационарах и показывают хорошие результаты.
Тем временем несколько подробных протоколов для профилактики и лечения различных форм новой коронавирусной инфекции утвердила Американская медицинская школа Восточной Вирджинии. Например, для профилактики и смягчения последствий COVID-19 рекомендуется принимать небольшие дозы мелатонина на ночь, витамин D3, витамин C и кверцетин, цинк 50-75 мг/сут. и фамотидин.
Больным с симптомами COVID-19, которые лечатся дома (на время острой симптоматики) американские врачи рекомендуют принимать витамин C и кверцетин, цинк, мелатонин, витамин D3, при отсутствии противопоказаний — ацетилсалициловую кислоту — как противовоспалительное, антитромботическое и противовирусное. Дополнительно рекомендуются этилэйкозапентаеновая и докозагексаеновая кислота и интерферон (назальный спрей или ингаляции). Пациентам на дому также рекомендуют мониторинг с помощью домашней пульсоксиметрии (измерять уровень той самой сатурации).
Фото: Геннадий Черкасов
Легких пациентов в стационарах лечат повышенными дозами витамина C, кверцетином, цинком, мелатонином, витамином D3, кальцифедиолом. Кроме того, им обязательно дают тромболитик эноксапарин, стероидные гормоны (метилпреднизолон) и интерферон. Подчеркивается, что назначение противовирусных средств при этом не обязательно: эффективность ни одного из них не установлена.
На случай цитокинового шторма рекомендованы ударные дозы метилпреднизолона, внутривенное введение витамина С, антикоагулянты, все вышеперечисленные витамины, а также тиамин, магний и статины. Популярный у нас антибиотик азитромицин американцы при COVID назначать строго не рекомендуют: по последней информации, таким больным он не приносит пользы.
Кроме того, некоторым пациентам может быть назначен плазмообмен. Назначение ингибиторов интерлейкина-6 в США относят к разряду «спасательные процедуры с недоказанной пользой».
На днях в Сети были выложены назначения, выписанные лечащим врачом Дональду Трампу. Американскому президенту прописали цинк, витамин D, фамотидин (антигистаминный и антихеликобактерный препарат), мелатонин и ацетилсалициловую кислоту, которую Трамп принимает ежедневно в постоянном режиме. Лечащий врач также сообщил, что президент получил дозу экспериментального коктейля поликлональных антител. Несмотря на наличие у Трампа тревожных симптомов (повышенная температура в диапазоне 37,5–38,3°C, кашель, слабость), в назначениях нет ни одного из «спасительных чудо-препаратов», применяемых в России.
Впрочем, доцент кафедры детских инфекционных болезней ПФ РНИМУ им. Н.И.Пирогова Иван Коновалов подчеркивает, что если препарат не обладает доказанным эффектом, это не значит, что он не помогает, — просто мы не знаем, почему это так и у кого это не так: «И если нет доказательной базы, это не значит, что нет и эффекта. Именно в рамках экспериментальной терапии и нарабатывается материал, насколько эффективны подобные стратегии. И назначаются эти препараты, как правило, лицам со среднетяжелой формой болезни. У тяжелых пациентов лечение применяется совсем другое — уже патогенетическое, в зависимости от развивающихся осложнений: используют и антикоагулянты, и гормоны, и антибиотики, и блокаторы интерлейкинов. Но людей с минимальными поражениями в большинстве стран ничем не лечат, в том числе из-за экономической составляющей вопроса».
Рекомендации Американского общества инфекционистов (IDSA) по лечению и ведению пациентов с COVID-19 Infection
Перевод д.м.н. Г.Э. Улумбековой
COVID-19 пандемия сопровождается быстрым распространением инфекции, которая может привести к смерти. Сегодня рассматриваются многие виды лечения. IDSA в связи с постоянно растущими данными по этой теме разработало свои рекомендации (для этого было создана экспертная панель), основанные на доказательной медицине. Они будут постоянно обновляться. Ниже представлена короткая версия этих рекомендаций, полная доступна по ссылке https://www.idsociety.org/practice-guideline/covid-19-guideline-treatment-and-management/. В ближайшее время от IDSA также выйдут материалы по диагностике и профилактике COVID-19. Будем информировать Вас.
Рекомендации IDSA обозначены согласно методологии GRADE[1] «веские или имеющие высокую силу» («strong») рекомендации и «условные» («conditional»). Термин «рекомендует» (recommends) означает, что рекомендации имеют достаточно высоко надежны (то есть имеют достаточно высокую силу), «предлагает» (suggests) что они условны. В том случае, если перспективные рекомендации на настоящее время не имеют убедительных сведений (доказательств) в поддержку их применения и при этом могут иметь заметный побочный эффект или высокую цену, то экспертная панель рекомендовала их для использования в формате клинического исследования (КИ). Такие рекомендации помечены как «недостаточно сведений» («knowledge gap») с целью избежать преждевременного суждения о потенциально эффективных рекомендациях, как о неэффективных или опасных к применению.
Эксперты считают, что проведение КИ для оценки клинической пользы и безопасности лекарственных препаратов, важнейшая цель, которая позволит получить необходимые дополнительные сведения, о том, как справиться с COVID-19. Панель определила, что в тех случаях, когда существует явная дилемма между применением лечения с неясными доказательствами и возможными побочными эффектами от этого лечения, итоговый позитивный эффект, как правило, не достигается, то есть риски превышают пользу. Эксперты понимают, что включение пациентов в КИ при оказании помощи на «передовой» может быть ограничено из-за низкой доступности некоторых видов лечения и необходимой инфраструктуры. Тем не менее, они обращаются с просьбой систематически документировать эффективность и безопасность применяемого лечения, чтобы пополнить имеющиеся знания. Каждый практикующий врач может помочь в этом.
[1] Прим. перевод. Grading of Recommendations Assessment, Development and Evaluation. Эта методология сначала оценивает качество научных исследований, которые лежат в основе рекомендации о конкретном вмешательстве, то есть степень доверия к ним (например, систематический обзор имеет высший уровень доверия или доказательности). А затем, с учетом других факторов, например, наличия побочных эффектов лечения, применимости его к конкретному пациенту, его стоимости и мнения самого пациента устанавливается вес или сила самой рекомендации. Такие рекомендации как правило делятся делятся на рекомендации высокой силы (весомые) и уловные.
В США создали таблетки от коронавируса. Как они работают и что о них известно
Американская фармацевтическая компания Merck объявила о создании таблетки, которая помогает предотвратить развитие серьезных симптомов и госпитализацию при заболевании коронавирусной инфекцией. О своем исследовании компания рассказала в пресс-релизе.
В испытаниях вещества молнупиравир участвовали свыше 700 человек, среди которых были пациенты в группе риска. По данным компании, лишь 7% принимавших препарат попадали в реанимацию против 14% не принимавших.
По словам представителей Merck, препарат необходимо принимать на ранней стадии постановки диагноза – желательно в течение первых пяти дней после заражения. Во время исследований таблетки давали дважды в день. Они не оказали значительного эффекта на людей, которые принимали препарат на поздних стадиях болезни.
В компании рассказали, что внешние регуляторы предложили завершить третью фазу испытания препарата досрочно, потому что таблетки показали очень высокую эффективность против всех вариантов ковида. В то же время в компании не сообщили о возможных побочных эффектах лекарства и противопоказаниях к их применению. Сейчас Merck готовит документы для подачи в FDA для сертификации, а также соглашения с другими фармацевтическими компаниями в разных странах для производства дженериков.
Настоящее Время поговорило с молекулярным биологом и научным журналистом Ириной Якутенко о том, кому особенно может быть необходим этот препарат, как он работает и почему компания прервала испытания досрочно без изучения возможных побочных эффектов.
Как работает препарат:
Что известно о первых в мире таблетках от COVID-19
No media source currently available
– Это препарат, аналог нуклеозида, то есть аналог «кирпичика» нуклеиновой кислоты, которая используется вирусом для строительства собственного генома, но он такой, «неправильный». То есть если вирус его вставляет, то дальше он не может делать, обрывается цепочка. Таких лекарств много, которые работают по этому принципу, какие-то из них оказываются эффективными, какие-то – нет.
Да, я видела данные Merck, которые они опубликовали, там действительно есть некое снижение в два раза госпитализации, но это на самом деле такие цифры с 14 до 7%. Всегда возникает вопрос тайминга со всеми препаратами прямого антивирусного действия при таких болезнях, которые быстро развиваются. Для того чтобы эти препараты были эффективными, их надо принять быстро, то есть сразу как только вы почувствовали, что вы заболеваете. Многие этого не делают, плюс у людей есть инкубационный период, когда симптомов еще нет, а они уже заболели, коронавирус уже размножается. Поэтому тут надо внимательнее смотреть на то, как они отбирали когорту пациентов, в какой момент они начинали давать эту терапию.
И еще один момент: мы знаем по опыту с другими вирусами, с подобными лекарствами, что вирусы легко приобретают устойчивость к ним. Поэтому возникает вопрос, что принимать только один этот препарат без прикрытия второго препарата – не приведет ли это к развитию устойчивости. То есть люди сейчас потратят деньги на выпуск этого препарата, а потом окажется, что он приобрел устойчивость.
Кому он будет полезен и как лечат коронавирус сейчас:
– Опять же, возникает вопрос о целевых группах: кому мы даем этот препарат. То есть большинство людей переносят коронавирус как простуду, как тяжелую простуду. Соответственно, для них прием такого препарата, в общем, необоснован, потому что на ранней стадии мы не знаем еще, особенно если молодой здоровый человек заболел коронавирусом, больше 80% вероятность, что все пройдет нормально, он помучается недельку-другую, а потом, в общем, как-то выздоровеет.
Для групп риска любая терапия оправдана, которая снижает риск развития этого ухудшения размножения вируса, который раздражает нашу иммунную систему и вызывает эту гипервоспалительную реакцию, да, для них любая терапия хороша. И хорошо, если эта терапия будет действительно эффективной, она будет на рынке, потому что сейчас для таких людей есть единственная опция – это моноклональные антитела, которые доступны далеко не во всех странах.
В тех странах, где они доступны, они очень дорогие, то есть нужна обязательно страховка для того, чтобы их получить. Моноклональные антитела – это как бы пассивная иммунизация, потому что мы боимся в случае групп риска, особенно что вирус начнет бурно размножаться, его станет так много, что иммунная система пойдет в разнос. У нас основное поражение из-за этой гипервоспалительной реакции. Соответственно, нам нужно загасить размножение вируса на ранней стадии.
Но проблема в том, что так как у нас нет иммунитета к этому коронавирусу, иммунная система только через 2-3 недели начинает нормально синтезировать антитела. И людям из группы риска это особенно опасно, что за эти 2-3 недели вирус замечательно размножится и вызовет все эти неприятные последствия, даже раньше он это сделает.
«Расслабились рано: снова полная реанимация». Репортаж из «красной зоны» больницы в Петербурге, где лечат коронавирус
Поэтому когда диагноз «коронавирус» подтверждается, им вкалывают внутривенно антитела, синтезированные искусственно. Готовые антитела, это обычно коктейль из двух антител, которые налепляются на спайк-белок коронавируса, не давая ему связываться с клетками, то есть то, что и делают ваши собственные антитела, когда они у вас появляются после вакцинации или после болезни. Но если вы заразились, значит, у вас их нет или недостаточно, и вам дают их извне. Это единственная на сегодняшний момент опция, которая позволяет предотвратить, по крайней мере, очень существенно снизить риск развития этой болезни, что для групп риска очень опасно.
Это очень дорогая терапия, потому что у нас так устроена медицина в мире, что медицина не является государственной отраслью, это все производят частные компании. Частная компания не может работать себе в убыток, и так в пандемию они, в общем, много чего делают в убыток, рассчитывая на какую-то будущую прибыль. И антитела, например в США, можно получать по страховке бесплатно, и они очень активно их используют, и они столкнулись уже просто с дефицитом производства. Они не успевают.
Потому что в США тоже, мягко скажем, не очень хорошо сейчас справляются с очередной волной. Там сняли во многих штатах ограничения, у них там жуткие, очень серьезные цифры по госпитализации и так далее. Поэтому у них огромный спрос на эти самые моноклональные антитела, и они уже просто в недостатке, всем желающим их не хватает.
Почему их в России нет – хороший вопрос. Конечно, они, естественно, патентованные, но теоретически ничто не мешает вам тоже их сделать. В общем, технология, как производить такие антитела, искать, скрининг этот осуществлять – она известна. Почему у нас не делают – видимо, нет достаточно развитых фармкомпаний, которые могли бы такое сложное производство делать. Потому что это совсем не то же самое, что плазма, это другая технология, но это гораздо более эффективный препарат.
И Merck, если его терапия будет эффективна, по крайней мере, какое-то время, пока у нас нет устойчивости, это хорошо, если будет альтернатива для этой ранней стадии. По крайней мере, это дополнительный шанс для групп риска, которые по какой-либо причине до сих пор не привились, что возникают вопросы, почему они этого не сделали, если они из группы риска, для них избежать тяжелых последствий.
О преждевременном окончании испытаний препарата:
– Это сложный вопрос, и на него нет универсального ответа. На него есть ответ, каждый раз ты ищешь на него ответ в зависимости от текущей ситуации. Эта пандемия показала, что у нас вообще не хватает лекарств, доведенных до какой-то продвинутой стадии исследований. Это связано, опять же, с тем, как они производятся, с тем, что это коммерческие препараты. И то есть никто не разрабатывает антивирусные как бы вообще. Так они есть лекарства, производят эти молекулы, там, может, на животных что-то потестируют, на культурах клеток, но дальше это все не идет, потому что если у нас нет вируса под этот препарат, то как делать?
И поэтому сейчас, когда случилась эта пандемия, все судорожно перетряхивают эти запасы каких-то, условно, перспективных молекул, которые есть, и срочно начинают их тестировать. И что-то оказывается, ремдесивир условную эффективность показал, вот сейчас «мерковская» молекула.
Коронавирус на четырех картах: распространение, летальность, число больных и выдзоровевших
Пожалуй, на этот вопрос сейчас отвечать просто бессмысленно, потому что, видимо, надо переделывать всю систему и каким-то образом спонсировать продвижение этих исследований кандидатов в лекарства, веществ запаса на более продвинутые стадии для того, чтобы если вдруг опять бахнет какая-нибудь пандемия, у нас бы гораздо меньше времени ушло на то, чтобы это какое-то перспективное вещество поднять и быстренько провести испытания.
Что делать сейчас? Сложный вопрос, он должен решаться по ситуации. Если ситуация не очень критическая, больных не очень много, можно подождать, можно нормально делать третью фазу, не подгоняя ничего. Если ситуация критическая и мы понимаем, что нам нужен этот препарат, то можно, наверное, ускориться в данном случае, потому что это не то чтобы прямо совсем с потолка вещество. То есть тут не то что возможны риски, тут, скорее, оно может быть не таким эффективным, как нам кажется. Поэтому тут надо решать по ситуации, как уже Merck решит с США, с FDA, учитывая, что у них ситуация не очень, это возможно.
Коронавирусная пневмония. Моя история. Матвей, 45 лет.
О том, как развивалась болезнь, что пришлось пережить и что помогло выздороветь, рассказывает Матвей, 45 лет, проходивший лечение в апреле 2020 года с диагнозом двусторонняя полисегментарная пневмония, covid+.
Сейчас я дома. Выписался 14 апреля. Провел в больнице 2 недели. Чувствую сейчас замечательно! В последние дни в стационаре температуры не было. Выписан с положительной динамикой по результатам КТ, так говорят врачи. Перестал принимать лекарства еще в больнице.
Когда приехал домой, вызвал врача из поликлиники. Врач послушала легкие, осталась довольна. Сейчас я на самоизоляции.
С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ
В тот день по возвращении домой с работы я почувствовал сильный озноб — видимо, поднималась температура. О том, как проявляется коронавирус, я знал. Я тут же сказал обо всем семье, изолировался — условия позволяли, я жил на даче. И до того дня, когда меня госпитализировали, я ни с кем не контактировал, это спасло всю мою семью.
В первую ночь был жуткий озноб, температура небольшая 37,2 о С, но ощущения были — прямо колотило. Ничего не помогало. На след день 37,4 о С с утра, такая температура держалась весь день и следующие трое суток. Я уже понимал, что это не обычное ОРВИ и искал возможность сделать тест на коронавирус — не получилось.
Все это время я был дома, температуру (не слишком высокую) периодически сбивал, но чувствовал себя все хуже и хуже. Когда я понял, что тест на дому седлать не получится, я вызвал скорую помощь. Врач обследовал меня, выписал мне антибиотик и жаропонижающее.
Где-то на 5-6 день у меня появился кашель, боль в грудной клетке при вдохе — не мог глубоко вдохнуть. Температура поднялась до 38,5 о С. Тогда я принял решение сделать КТ самостоятельно, в ближайшей клинике. КТ показала признаки двустороннего поражения легких, характерные для вирусной пневмонии и стало ясно, что надо госпитализироваться.
Приехав в Москву, я вызывал СМП, которая отвезла меня в ГКБ № 52. На руках у меня был результат КТ, поэтому в приемном отделении я провел немного времени. Взяли анализы, провели дообследование, заполнили меддокументацию. Готовое КТ на руках — это очень сокращает пребывание в приемном отделении. Сейчас, насколько я знаю, можно сделать это амбулаторно, в поликлинике. Многие поликлиники принимают пациентов с признаками ОРВИ, проводят КТ, и если видят изменения в легких, тут же госпитализируют.
ГДЕ Я МОГ ЗАРАЗИТЬСЯ
За границей я не был в этом году. Надо отметить, что все мои друзья, которые приезжали из-за границы, носили маски, чтобы не заразить окружающих, понимая, что могут быть источником инфекции, сами того не зная.
Когда стали появляться сведения о том, что люди заболевают этой инфекцией, я понял, что надо принимать личные меры — ограничил контакты, поинтересовался у знакомых — не заболел ли кто. Да, я продолжал ходит в спортзал, пока тот не закрылся, но был уверен, что риск тут небольшой, так как старался соблюдать дистанцию, не пересекался с другими посетителями.
Посещал магазин 2-3 раза. Маску не носил, признаю. Был уверен, что маску нужно носить больным, чтобы не заражать окружающих.
Кстати: Когда я ездил в машине с водителем, я был в маске и он был в маске — до сих пор он не заболел. Важно: если вы подозреваете, что можете быть носителем инфекции, лучше себя от других отгородить. Когда я почувствовал неладное, я тут же изолировался от семьи — никто не заболел ни тогда, ни сейчас. Хорошо, когда есть возможность дистанцироваться — это может спасти жизнь ваших близких. Очень важно соблюдать правила личной гигиены — носить маску в общественных местах, мыть руки тщательно. Это работает, поверьте.
В БОЛЬНИЦЕ
Признаюсь, я думал о том, чтобы лечиться в платном стационаре. Но когда я оказался в 52-й больнице и с первой минуты был окружен заботой замечательных врачей и медсестричек, я понял, что жить здесь вряд ли останусь, но лечиться хочу именно здесь.
Меня разместили в многоместной палате, пациентов в ней было всего двое, я и врач скорой медицинской помощи. Пришел врач, осмотрел нас с соседом, сделал назначения. Температура в тот момент была около 39 о С, мне поставили капельницу, назначили лекарства. Состояние было как у Высоцкого в песне — укололся и забылся.
Заведующая отделением (мы с ней не были тогда знакомы) сказала, что по результатам КТ подозревают у меня коронавирусную инфекцию, попросила не выходить в коридор, не контактировать с другими пациентами. Я понимал, что это важно — мы были максимально изолированы, насколько позволяли условия стационара.
На следующий день, как оказалось, с учетом всех моих данных, мне сообщили о том, что врачи хотят назначить мне метод лечения, который прежде использовался у ревматологических пациентов, но по опыту лечения коронавирусной инфекции в других странах, он может быть эффективен при тяжелых поражениях легких, чтобы остановить процесс. Я должен был дать согласие, и я его дал. Я прекрасно понимал, что на войне все средства хороши, если речь идет о спасении жизни. Состоялся врачебный консилиум, который принял решение о назначении мне этого вида лечения, после чего мне поставили капельницу на полтора часа.
КАК Я ВЫЗДОРАВЛИВАЛ
На следующий день Т 39,9 о С превратилась в 37,4 о С, самочувствие улучшилось значительно. Мои ощущения — в организме шла жесточайшая война, и вдруг она закончилась. До этого дня мне было крайне трудно дышать, облегчение чувствовал только когда пользовался кислородной маской, а тут вдруг сатурация (насыщение крови кислородом) поднялась до 95%.
Дышал кислородом весь следующий день (к слову, каждая койка имеет доступ к кислороду). Внутреннее напряжение постепенно исчезало, я прямо чувствовал, как наступает облегчение. Сатурация достигла 97%. По рекомендации врача дышал кислородом, лежа на животе по 30 мин дважды в день — сатурация достигла 98–99%. Через пару дней температура упала до 36.8 о С, стал значительно лучше чувствовать; мне сделали вторую КТ, через 2 дня третью, и вот как раз по ней и стало видно, что есть положительная динамика. Анализы были нормальные и мне отменили все лекарства.
ТЕПЕРЬ ВСЕ ПОЗАДИ
И вот 14 апреля я был выписан для продолжения лечения в домашних условиях. Продолжаю режим самоизоляции, но сейчас все происходит гораздо спокойнее, менее тревожно — никто из моего окружения не заболел, и я думаю, что не заболеет. Все соблюдали режим самоизоляции, жили на даче, ни с кем не общались.
Я очень благодарен 52-й больнице, очень. Настоящие профессионалы, замечательные врачи. Самоотверженно работают без выходных. Относятся к больным как к родным. Обязательно встречусь с ними со всеми, как только будет возможность, скорее бы кончился карантин.
Пресс-служба тут задала мне вопрос — узнаю ли я потом своих спасителей без масок?
Помните, фильм такой был во времена нашей молодости —«Ты мне, я тебе»? Куравлев был банщиком, известным в узких кругах, парил высокопоставленных особ. Попасть к нему можно было только по великому блату. И вот как-то случайно, в поезде встречает его бывший клиент:
— Иван Сергеевич, ты ли это?
— Что-то не узнаю, повернись-ка спиной. Сыроежкин??
— Он самый!
Так вот когда мы встретимся в мирное время, стоит только заглянуть в их прекрасные глаза, я узнаю их с вероятностью 99,9%, можете быть уверены.
* Авторский текст публикуется с согласия пациента.