Чем в детстве болел лермонтов
Чем болел Лермонтов?
В раннем детстве Лермонтов перенес рахит который надолго приковал его к постели и оставил следы на всю жизнь; этой болезни Лермонтов был обязан сильной кривизною ног; кроме того, он всегда был предрасположен к различным болезням на золотушной почве.
в Лермонтове эти болезни произвели в своем роде переворот. Это потому представляется вероятным, что во время болезни Михаил Юрьевич был донельзя злобный мальчик: причудливо капризный, он устраивал истерики, когда кто-нибудь из старших посылал крепостного для наказания на конюшню, но жестоко преследовал кошек и нарочно вырывал с корнем любимые бабушкины цветы. Трудно даже вообразить, какие от природы в нем таились несметные силы зла, если и после переворота, наступившего с выздоровлением, его отличали такие склонности и поступки, какие пристали бы только будущему Стеньке Разину либо отпетому самодуру-крепостнику. С благословения бабушки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой у него имелся маленький гарем из дворовых девушек и собственный зоопарк, он забавлялся со своим потешным полком, набранным из деревенских и соседских мальчишек, и любил устраивать кулачные бои силами молодежи села Тарханы; призом служил бочонок водки, который тут же и распивали победители, утирая слезы и расквашенные носы.
Временами у Лермонтова бывали приступы тяжелой, «черной» меланхолии, тоски, страха смерти,
жестокой психической депрессии.
В эти периоды он оставлял учебу — в пансионе, университете, Школе юнкеров — или воинскую службу в полку,
по нескольку дней мог не выходить из комнаты, лежа в кровати в каком-то молчаливом оцепенении.
Читать и писать в эти дни он не мог, разговаривать и общаться ни с кем не желал.
Депрессия корнета Лермонтова. Как расстройство настроения отразилось на судьбе великого поэта
19 февраля 1837 года юный корнет Лермонтов заболел, и его бабушка вызвала врача.
Разговор с этим специалистом решил судьбу Михаила Юрьевича.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
Лермонтов и Елизавета Алексеевна
В Петербурге Лермонтов жил у своей бабушки Елизаветы Алексеевны. Как на беду, она совершенно не сочувствовала Пушкину, а повторяла на разные лады принятое в её кругу мнение: «Покойный сам виноват. А ты не балуй, не бери не по чину, не садись не в свои сани», и т.д. Приходилось это слушать: деваться некуда, никого ближе бабушки у Лермонтова на всём свете не было. Дважды пытался он возражать, потом махнул рукой. Избегая разговоров, уходил из дому на весь день, слонялся по зимнему городу и, наконец, простыл.
«Возвращение Пушкина с дуэли».
Художник Пётр Фёдорович Борель. Акварель, 1885.
Елизавета Алексеевна позвала доктора. Медик нашёл, что это не грипп, а расстройство нервов, и прописал валериану в усиленных дозах. От валерианы больному сделалось только хуже. Тогда старушка пригласила самое дорогостоящее светило Петербурга — лейб-медика Николая Фёдоровича Арендта — того самого, который руководил лечением раненого Пушкина.
Лермонтов бросился к нему с расспросами: как это было, да что говорил Пушкин перед смертью? И Арендт всё подробно рассказал.
С самого начала Александр Сергеевич прямо спросил, смертельна ли его рана, чтобы в худшем случае успеть «сделать некоторые нужные распоряжения».
«Должен Вам сказать, — ответил Арендт, — что рана Ваша очень опасна и что к выздоровлению Вашему я почти не имею надежды. Перебиты артерия и вены, кровь излилась внутрь и повреждены кишки».
Пушкин выслушал приговор с улыбкой на устах и предложил до поры до времени не сообщать об этом Наталье Николаевне. Арендт по должности был обязан доложить государю. Пользуясь случаем, Александр Сергеевич через доктора попросил царя не наказывать его секунданта полковника Данзаса за участие в дуэли, и позаботиться о вдове и детях. Император немедленно написал в ответ, что изменить закон в отношении Данзаса не в его власти, но за своё семейство Пушкин может быть спокоен. Оставлять у себя начертанные царской рукой записки воспрещалось; Арендт отобрал у раненого письмо, хотя Пушкин прижимал документ к груди, целовал его и просил дать ему умереть с царским посланием в руках. Правда, до смерти было ещё далеко: кровотечение прекратилось. Началось предсказанное Арендтом воспаление — перитонит. Доктор дал пациенту ещё два дня жизни, и прогноз этот сбылся.
Под утро опий сделал своё дело, боль уменьшилась. Пушкин повеселел, стал отпускать шутки. Приласкал жену, продиктовал, кому сколько проиграно в карты. Врачи ставили Пушкину пиявки, и он с большим интересом в этом участвовал. Ему всё время было больно, но слышали от него только «спасибо» да «ах, как хорошо». Только говорил он всё тише, то и дело нащупывая пульс. И перед самой развязкой, сосчитав частоту сердечных сокращений, спокойно сказал доктору: «Смерть идёт».
«Был я в тридцати сражениях, — вспоминал Арендт, — видал много умирающих, но мало видел подобного».
Рассказ о последних часах Пушкина так взволновал Лермонтова и самого Арендта, что они забыли, зачем встречались. Доктор уехал, не назначив никакого лечения. А у бабушки в это время были гости. Один из них, Николай Аркадьевич Столыпин, двоюродный дядя Лермонтова, зашёл его проведать минут через десять после отъезда врача. Столыпин служил под началом сервильного министра иностранных дел, отличался благонамеренностью и в отношении Пушкина был единомышленником бабушки.
Портрет Михаила Юрьевича Лермонтова в ментике лейб-гвардии Гусарского полка.
Художник Пётр Ефимович Заболотский. Картон, масло, 1837.
Когда был написан этот портрет, Лермонтову оставалось носить роскошную гусарскую форму меньше трёх месяцев: вскоре он за «призыв к революции» будет разжалован и переведен в армию. Потом он ещё вернется в лейб-гусары, но за дуэль с сыном французского посла его изгонят из гвардии навсегда.
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи.
Но есть и Божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Начало великого творчества
Лермонтов сказал то, что его друзья думали, но не могли выразить с такою силой. Юрьев немедленно скопировал текст и стал его повсюду распространять. Когда бабушка услыхала то, что написал её Миша, она заметалась по Петербургу, изымая списки стихотворения, как изымают фальшивые купюры. Но куда там! Они размножились молниеносно. Через две недели анонимный доброжелатель прислал одну копию императору, добавив от себя заголовок: «Призыв к революции».
Никакого призыва к революции там и в помине не было; напротив, автор напоминал о существовании Бога. Но государь особо не вчитывался. К сочинителю направили сначала доктора, который признал его вменяемым, а затем людей, препроводивших корнета Лермонтова в Главный штаб. После ареста у Михаила Юрьевича начались и большие неприятности, и невероятный творческий подъём. Жить ему оставалось 1605 дней. За это время написаны почти все его произведения.
Михаил Лермонтов: прожорливый разрушитель свадеб
В этом году 15 октября исполняется 205 лет со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова, поэта, писателя, драматурга. Портал «Кубань 24» собрал любопытные факты о русском классике.
Род Лермонтовых произошел из Шотландии и восходит к полумифическому барду-пророку Томасу Лермонту. В 1613 году один из представителей этого рода, военный наемник и поручик польской армии Георг Лермонт, был взят в плен войсками князя Дмитрия Пожарского. Впоследствии он поступил на службу к царю Михаилу Федоровичу. Лермонт перешел в православие под именем Юрия Андреевича и стал родоначальником русской дворянской фамилии Лермонтовых.
Британская компания Oxford Ancestors, специализирующаяся на генеалогии, исследовала данную версию происхождения Лермонтова при помощи анализа ДНК. И не обнаружила родства между современными британскими Лермонтами и потомками Михаила Лермонтова. В то же время эксперты Oxford Ancestors обнаружили, что общие характеристики Y-хромосомы русского потомка знаменитого поэта соответствуют шотландскому происхождению. Также известно, что шотландский поэт Байрон считал барда Томаса Лермонта своим предком, и чисто гипотетически Лермонтов и Байрон могли быть родственниками.
Михаил Лермонтов в детстве не отличался крепким здоровьем и часто болел. После смерти матери, мальчик воспитывался бабушкой Елизаветой Алексеевной Арсеньевой, которая даже наняла личного врача из Франции для любимого внука. В 10-летнем возрасте Елизавета Алексеевна повезла его на Кавказ для улучшения здоровья.
Благодаря стараниям бабушки, нанявшей домашних учителей для внука, Лермонтов в 1829 году поступил сразу в 4-й класс благородного пансиона. К началу обучения, благодаря усилиям педагогов, Лермонтов знал английский, немецкий и французские языки.
По семейным преданиям и по свидетельству родственника великого поэта Акима Шан-Гирея, Лермонтов начал рисовать раньше, чем писать стихи. Согласно традициям дворянского воспитания живописи и технике рисунка детей обучали наравне с иностранными языками, фехтованием и музыкой. В рисунках и акварельных работах молодого Лермонтова преобладают испанские сюжеты и мотивы — на тот момент существовала легенда о происхождении рода Лермонтовых от испанского герцога Лермы. Позже, во время обучения в юнкерской школе появился цикл рисунков «юнкерская тетрадь». А последними сюжетами Лермонтова-художника стали кавказские зарисовки. Современники высоко оценивали художественный талант Михаила Юрьевича и считали его равноценным таланту поэта.
Первым опубликованным стихотворением Лермонтова является стихотворение «Весна». Оно появилось в журнале «Атеней» в 1830 году и подписано буквой «L». Позже, в 1835 году, был опубликован отрывок из поэмы «Хаджи-Абрек» без ведома Лермонтова. В 1837 году было обнародовано стихотворение «Бородино» в журнале «Современник». После «Бородино» Лермонтова стали публиковать регулярно.
Целый ряд стихотворений Михаила Юрьевича приобрели настолько большую любовь у людей, что стали народными песнями и романсами.
5. Лермонтов и азербайджанский язык
Во время пребывания в ссылке на Кавказе, Лермонтов в 1837 году посетил Тифлис (ныне Тбилиси), где познакомился с азербайджанским ученым и поэтом Мирзой Фатали Ахундовым, который хорошо знал русский язык. Ахундов состоял переводчиком при канцелярии барона Розена.
У этого талантливого человека обучались азербайджанскому языку декабрист Александр Бестужев-Марлинский, поэт Яков Полонский и другие. У него стал учиться и Лермонтов. Сам он про азербайджанский язык говорил: «Язык закавказских татар, который здесь и в Азии необходим, как французский в Европе». Дружбе Ахундова и Лермонтова способствовала и общая любовь к поэзии Пушкина.
Михаил Юрьевич был неприхотлив и неразборчив в еде, и в тоже время любил много поесть. По словам товарища Лермонтова Моисея Меликова, он был «ужасно прожорлив, и ел все, что подавалось». Александр Васильчиков, близкий друг поэта, вспоминал: «Когда к обеду подавали блюдо, которое он любил, то он с громким криком и смехом бросался на блюдо, вонзал свою вилку в лучшие куски, опустошал все кушанье и часто оставлял всех нас без обеда».
Екатерина Сушкова (в которую был безответно влюблен Лермонтов) вспоминала: «Очень посмеивались мы над ним в том, что он не только был неразборчив в пище, но никогда не знал, что ел — телятину или свинину, дичь или барашка; мы говорили, что, пожалуй, он со временем, как Сатурн, будет глотать булыжник. Наши насмешки выводили его из терпения, он спорил с нами почти до слез, стараясь убедить нас в утонченности своего гастрономического вкуса; мы побились об заклад, что уличим его в противном на деле».
Екатерина Сушкова придумала озорной розыгрыш: «После долгой прогулки верхом велели мы напечь к чаю булочек с опилками! И что же? Мы вернулись домой утомленные, разгоряченные, голодные, с жадностью принялись за чай, а наш-то гастроном Мишель, не морщась, проглотил одну булочку, принялся за другую, и уже придвинул к себе и третью, но Сашенька и я, мы остановили его за руку, показывая на неудобоваримую для желудка начинку. Тут не на шутку взбесился он, убежал от нас, и не только не говорил с нами ни слова, но даже и не показывался несколько дней, притворившись больным».
После этого обидного розыгрыша Лермонтов обедал только дома, говоря всем, что его желудок не переносит никакой другой пищи, кроме домашней.
Все прижизненные портреты Лермонтова противоречат друг другу — внешность поэта на них сильно разнится. Детские портреты скорее всего были выполнены крепостными художниками-самоучками и не вызывают доверия. Портреты более взрослого Лермонтова выдают желания авторов приукрасить его внешность: удлиненное лицо, прямой нос, красивые линии лба, пышная шевелюра — это не настоящие черты позирующего, а скорее, желание художника ему польстить.
Многие портреты Михаила Юрьевича писал художник Заболотский — он преподавал Лермонтову живопись, между ними были теплые отношения и неудивительно, что художник приукрасил внешность поэта. На самом деле по воспоминаниям современников его внешность была далека от идеала — Лермонтов был невысоким, сутулился и прихрамывал, имел на редкость тяжелый взгляд, мог долгое время не менять одежду. В 20 лет у поэта уже были залысины. Свой отпечаток на внешности оставило и болезненное детство.
Несмотря на неказистую внешность, Лермонтов обладал особым обаянием и умел влюблять в себя женщин. В число увлечений поэта входило расстраивание готовящихся браков. Михаил Юрьевич изображал из себя влюбленного, осыпал невесту подарками, цветами и комплиментами, угрожал покончить собой, если она выйдет замуж за другого. Когда свадьба окончательно расстраивалась, Лермонтов тут же охладевал к невесте, иногда открыто заявляя жертве о розыгрыше.
Именно так Лермонтов поступил с Екатериной Сушковой, в которую долго был влюблен, а она его игнорировала. За это он ей и отомстил впоследствии. Наверняка, обидчивый поэт припомнил ей и тот давний случай, когда ему коварно подсунули на обед булочки с опилками.
Всю свою взрослую жизнь Лермонтов увлекался различными гаданиями и предсказаниями. Накануне последнего отъезда на Кавказ он посетил гадалку немку Шарлотту Кирхгоф. Он поделился с провидицей своей мечтой об уходе с военной службы, но та ответила, что в Петербург поэт уже никогда не вернется.
Детство и отрочество Лермонтова Послесловие
Дорогие читатели, юные и взрослые! Эта книга в художественно-документальной форме познакомила вас с событиями детских и отроческих лет Михаила Лермонтова. Все 30 рассказов написаны на основе биографии великого поэта, его родных и окружающих. Не искажён ни один из фактов, подтверждённых документами, письмами, воспоминаниями современников, записями самого Лермонтова. Меня консультировали лермонтоведы Александр Сахаров (председатель Московского филиала МОО «Лермонтовское общество», ответственный редактор книги), Светлана Бойко (старший научный сотрудник Государственного литературного музея), Татьяна Кольян (старший научный сотрудник Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы») и другие. Всем им я приношу искреннюю благодарность.
Однако достоверных фактов недостаточно, чтобы с необходимой для художественных произведений полнотой описать жизнь юного гения. Поэтому в рассказах использованы гипотезы авторитетных лермонтоведов о тех или иных событиях. Одни гипотезы принимаются большинством специалистов, другие же вызывают многолетние дискуссии, а порой и взаимно исключают друг друга. В таких случаях необходимо было обоснованно выбрать наиболее вероятную версию событий. Приведу три ярких примера.
В «Летопись жизни и творчества М.Ю. Лермонтова», опубликованную в 1964 году известным учёным В.А. Мануйловым, включены три поездки великого поэта на Кавказ в детском возрасте: в 1818, 1820 и 1825 годах. Поездка 1825 года неоспоримо подтверждается списком посетителей Кавказских вод, опубликованном в августовском номере журнала «Отечественные записки», где значатся Е.А. Арсеньева, её внук, домочадцы и родственники. О поездке 1820 года свидетельствует запись в дневнике М.М. Сперанского от 7 марта 1821 года: «Тарханы. Посещение Елизаветы Алексеевны. Действие кавказских вод. Совершение исцеления. Чембар». В позднейших публикациях поездка 1818 года исключена из летописи по причине недоказанности документами. Однако нами она описана в рассказе «В Пензе и на Кавказе» по следующим соображениям:
• Запись М.М. Сперанского по содержанию может относиться не к одной, а к нескольким поездкам на Кавказ.
• В раннем детстве Лермонтов был слабым, болезненным ребёнком, страдал золотухой (диатезом) и английской болезнью (рахитом). Для его лечения, несомненно, Е.А. Арсеньева пользовалась консультациями и назначениями опытных врачей и всеми имеющимися в их арсенале методами, а также домашними и народными средствами, но до 1818 года почти безрезультатно. Ребёнка по-прежнему мучили «сыпь, мокрые струпья, так что сорочка прилипала к телу, и мальчика много кормили серным цветом», как писал П.А. Висковатый в книге «Михаил Юрьевич Лермонтов». Миша не мог ходить самостоятельно, только активно ползал. Пошёл он в возрасте четырёх лет осенью 1818 года. Такое резкое улучшение вряд ли могло произойти без лечения новым методом, не применявшимся ранее. С учётом возможностей медицины первой трети XIX века таким методом, вероятнее всего, было лечение кавказскими водами, эффективными в случаях и рахита, и золотухи.
• В воспоминаниях А.П. Шан-Гирея написано о М.Ю. Лермонтове: «Слыхал также, что он был с детства очень слаб здоровьем, почему бабушка возила его раза три на Кавказ к минеральным водам».
• Врач и историк медицины Б.А. Нахапетов в своей книге «Медицинская карта М.Ю. Лермонтова», проследив на основании дошедших до нас сведений о болезнях в семье Лермонтовых, в том числе наследственных, писал, что поскольку оба родителя поэта умерли от туберкулёзной чахотки, то у Михаила Юрьевича в раннем детстве были связанные с этим осложнения: золотуха, рахит и, как следствие, слабый иммунитет и частые заболевания. Б.А. Нахапетов приходит к выводу: «видимо, не менее трёх раз возила своего внука на Кавказ неугомонная Елизавета Алексеевна, накрепко поверившая в целебную силу горных источников». Действительно, стойкий оздоровительный эффект, который наблюдался у М.Ю. Лермонтова с 11 лет, возможен, как правило, именно при прохождении трёх и более курсов лечения минеральными водами.
Также нет единодушно принимаемой специалистами гипотезы о втором отроческом увлечении М.Ю. Лермонтова в 1827 году, о котором свидетельствует несколько записей поэта:
• «1830 (мне 15 лет). Я однажды (3 года назад) украл у одной девушки, которой было 17 лет, и потому безнадёжно любимой мною, бисерный синий снурок; он и теперь у меня хранится. Кто хочет узнать имя девушки, пускай спросит у двоюродной сестры моей. — Как я был глуп. » («Автобиографические заметки»)
• «Про дерево, где я сидел с А.С.» («Автобиографические заметки», приписка к записи «Моё завещание»)
• «Напоминание о том, что было в ефремовской деревне в 1827 году — где я во второй раз полюбил 12 лет — и поныне люблю» (Приписка в автографе стихотворения 1829 года «К Гению»).
• Портрет миловидной молодой девушки у сухого дерева на листе с посвящением драмы «Люди и страсти» («Menschen und Leidenschaften», 1830 год).
Существует две заслуживающие внимания версии о предмете этого увлечения Лермонтова. В.А. Мануйлов предположил, что речь везде идёт об Агафье Александровне Столыпиной, двоюродной сестре матери поэта, которая была на пять лет старше М.Ю. Лермонтова. Согласно второй, более распространённой, версии, три последние записи относятся к Анне Григорьевне Столыпиной, которая была на год моложе Лермонтова. Однако содержание стихотворения «К Гению» и посвящения драмы «Люди и страсти», на наш взгляд, вряд ли могли относиться к 11-12-летней девочке, ещё не выезжавшей в свет, хотя и имеется некоторое сходство изображения в посвящении с портретом А.Г. Столыпиной, в замужестве Философовой, во взрослом возрасте. Сомнительно также, что Лермонтов в 12 лет за короткое время мог пережить сразу два увлечения, настолько серьёзных, что в одном случае хранил три года украденный у девушки шнурок, а о другом писал спустя два года: «…и поныне люблю». Поэтому в рассказах «Синий шнурок» и «Кропотовская любовь» принята гипотеза В.А. Мануйлова о том, что предметом второй отроческой любви М.Ю. Лермонтова была Агафья Александровна Столыпина, в замужестве Дохтурова, а «ефремовская деревня» — это Кропотово.
Сочиняя рассказы, я стремилась максимально достоверно описать жизнь юного М.Ю. Лермонтова, реконструируя и конкретизируя с помощью художественного вымысла недостающую информацию и детали событий с учётом гипотез и сведений об окружавших поэта людях. Однако такая художественная достоверность, не противоречащая бесспорным фактам («как могло быть»), не даёт оснований использовать рассказы в качестве источника научной информации («как действительно было») без обращения к научным публикациям, список которых приведён в настоящем издании.
Цель книги совершенно иная — дать возможность современному читателю погрузиться в реалии первой трети XIX века и получить художественно достоверное представление о детстве и отрочестве великого поэта, сопереживая ему и его близким в бедах и радостях. Достигнута ли эта цель — судить вам, дорогие читатели.
Акварель Марии Царёвой. 18 лет. г. Нижний Новгород.
Послесловие опубликовано в книге:
Егорова Е.Н. Детство и отрочество Михаила Лермонтова. — Москва: Московский филиал МОО «Лермонтовское общество»; Дзержинский: БФ «Наш город», Литературное объединение «Угреша», 2014. — 288 с., илл., вкл. С. 242-244.
Детство Лермонтова
Михаил Юрьевич Лермонтов родился 3 октября 1814 года. Его отец Юрий Петрович Лермонтов жил с молодой и не очень здоровой женой в селе Тарханы Чембарского уезда Пензенской губернии. Это село было куплено у Нарышкиных дедом со стороны матери Лермонтова –Михаилом Васильевичем Арсеньевым. Здесь же прошли детские годы будущего поэта, стали проявляться зачатки его таланта.
Сирота
Детство Лермонтова, хоть и было обеспеченным материально, оно не было простым и беззаботным. Беспокоившийся за здоровье молодой жены Юрий Петрович Лермонтов повез жену в Москву, где были опытные, знающие врачи. Поэтому Михаил Юрьевич родился в Москве. Его детство проходило в селе Тарханы.
Маленькому Мише было 3 года, когда матери не стало. Мария Михайловна была болезненной женщиной, и часто отказывала мужу в близости. Он стал искать утешения на стороне. Сначала он завязал отношения с молодой немкой, наставницей Миши, потом и вовсе снизошел до дворовых девок. Однажды между супругами разразилась ссора, и Юрий Петрович ударил жену. Она тяжело переживала этот конфликт и вскоре у нее развилась чахотка, которая и свела ее в могилу. Маленький Миша был оставлен на попечении бабушки, а сам Юрий Петрович был вынужден вернуться в свое имение Кропотовку в Тульской губернии. Бабушка никогда не любила своего зятя, а после смерти дочери видела в нем источник всех зол.
Потерявшая единственную дочь Елизавета Алексеевна Арсеньева горячо любила внука, который не отличался крепким здоровьем. Ради него бабушка держала врача, французского еврея доктора Ансельма Левиса (Леви). Его главной обязанностью было лечение и наблюдение за Михаилом.
Когда Мише было 10 лет, бабушка повезла его на воды на Кавказ. Здесь он познакомился с девочкой, которая оставила в душе подростка невероятно глубокое чувство. Можно сказать, что в этот момент заканчивалось детство Лермонтова и начиналось отрочество. Глубокое впечатление на мальчика произвели величественные Кавказские горы.
В Михаиле рано стали проявляться его способности к рисованию и стихосложению. Он рисовал то, что видел вокруг и бабушка, восхищавшаяся талантами внука, тщательно хранила его рисунки.
Образование. Учеба в Москве
Первые попытки дать Мише домашнее образование, закончились неудачей. Француз Capet не сумел заинтересовать ребенка изучением французского языка, а учитель грек, бежавший из Турции, и вовсе рано бросил занятия, и Миша был предоставлен самому себе. В доме была большая библиотека, и он читал европейских авторов в оригинале на французском, немецком, английском языках, и самостоятельно изучил европейскую литературу.
В 1827 году, бабушка повезла Михаила в Москву для обучения. Здесь она сняла небольшой особняк. Миша должен был поступить в университетский пансион в 4-й класс. В пансионе он обучался 2 года. Здесь под руководством преподавателей Зиновьева и Мерзлякова молодые люди почувствовали вкус к литературе. Есть сведения, что ученики выпускали рукописный журнал, руководил которым Миша Лермонтов.
Отношения с товарищами у него не складываются. Он ищет родственную душу, преданности от друзей, а молодые люди, порой так ветрены. Это раздражает его. Его душевное состояние усугубляется конфликтом между отцом и бабушкой из-за него. С одной стороны Елизавета Алексеевна боится потерять внука, остаться совершенно одна. С другой, она не может простить зятю гибели любимой дочери. Через два года учебы Лермонтов, сдав экзамены, поступил в университет.
А.З. Зиновьев, преподаватель пансиона, так рассказывал о своём талантливом, милом его сердцу питомце М.Ю. Лермонтове:
В 1831 году Михаил узнал о смерти отца, которого он продолжал любить, несмотря на запреты и препятствия бабушки. Ему на тот момент было уже 16 лет. Памяти отца он посвятил элегию, в которой есть такие строки:
Жить розно и в разлуке умереть.