Чем вам нравится современная школа
Эссе Современная школа.Какая она?
Современная школа. Какая она?
Современная школа. Какая она? Новые здания, отвечающие современным требованиям, новое оборудование или все- же новое образование, новые программы. Кому от перехода на новые стандарты станет лучше?
Конечно, нельзя не согласиться с президентом, для достижения высоких результатов образования школа должна быть оснащена высокотехнологичным учебным оборудованием, широкополосным Интернетом, грамотными учебниками и интерактивными учебными пособиями, условиями для занятий спортом и творчеством… Но хочется отметить: «Школа- это не только здание». Ведь в России существует огромное количество учебных заведений, не соответствующих этому пункту Образовательной инициативы, но которые по праву можно назвать «Школой», в которых жив дух взаимопонимания взрослых и детей, дух великого прошлого, настоящего и будущего.
И закончить своё выступление я хочу отрывком из «Маленького принца» Антуана Де Сент-Экзюпери: «Я много раздумывал о полной приключений жизни … и нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Я показал моё творение взрослым… Взрослые посоветовали мне не рисовать больше…. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника. Потерпев неудачу с рисунками, я утратил веру в себя». По моему мнению, главной, первостепенной задачей педагогов и родителей в новой, современной школе должны стать: создание благоприятных условий для выявления и развития способностей каждого ребёнка, создание такой творческой среды, чтобы каждый из детей мог проявить свои таланты, найти ту единственную тропинку, по которой он пройдёт всю свою жизнь, найдёт «веру в себя».
20 плюсов российского образования
Которых нет в системе США и Канады
Что вам нравится в российском образовании? Такой неожиданный вопрос как-то задали мне учителя английского языка. Обдумывая ответ, я вдруг осознала, что мы обычно критикуем наше образование. При этом забываем или как будто не замечаем, что наше школьное образование дает ученикам.
Предлагаю вам, уважаемые педагоги и родители школьников, вместе со мной заметить, подметить, отметить положительные черты нашей школы.
Плюс №1
Нам, российским учителям, хорошо знакомы понятия «методика» и «педагогика», чего бы я не сказала о моих заокеанских коллегах, которые при словах «methodology» и «pedagogics» приходили в явное замешательство, не понимая меня. Позже до меня дошло, что они для привычных нам понятий используют другие термины «methods of teaching» и «pedagogy». Ну, ладно, это спишем на мою дремучесть и незнание терминов.
Но все же я явно почувствовала разницу в этой самой методике. Наши учителя, объясняя детям учебный материал, думают о том, КАК его преподнести, и КАК это воспримут школьники. Их учителям (по крайне мере, тем, с которыми мне довелось общаться) такие мысли в голову явно не приходят. Они просто предъявляют учебный материал, наши — объясняют, растолковывают и закрепляют. Лично мне больше нравится второе.
Методическая помощь учителей друг другу, семинары, конференции и встречи способствуют повышения качеству преподавания
Плюс №2
Хорошо, что у нас есть методические объединения учителей, а также регулярно проводятся педсоветы и производственные совещания. По-моему, это организовывает, информирует и образовывает педагогов. Здорово, что у нас есть открытые уроки для всех учителей и «школьная практика» для студентов педагогических вузов. А как учителю без этого учиться и повышать свою профессиональную квалификацию?!
Плюс №3
Мне нравится, что в нашей российской школе «литература» — это отдельный учебный предмет и, кажется, возвращаются сочинения. Мне нравится, что у нас есть списки обязательного чтения для разных возрастных групп школьников.
В российских школах есть предмет «литература», и дети должны читать книги в рамках этого урока
Плюс №4
Мне нравится, что у нас все еще остались УСТНЫЕ ответы школьников на уроках, а также УСТНЫЕ зачеты и экзамены.
Плюс №5
На мой взгляд, хорошо, что в нашей школе не только принята работа с родителями, а сложилась система работы с родителями.
Плюс №6
Дети в их заморских школах (как это увидела я!) предоставлены сами себе. Системы классного руководства у них нет, дежурства учителей по школе тоже. Зато с удивительной регулярностью наши заокеанские коллеги обсуждают (в прессе, на конференциях, в телесюжетах и шоу) тему, когда дети невзлюбили одного из своих сверстников и, что называется, «достают» его: дразнят, подсмеиваются, издеваются. По-английски, это — «bullying». У них там это — большая проблема в школах. Так и хочется сказать заморским коллегам: «А вы следить за детьми, заниматься, общаться с детьми, быть в курсе всего происходящего вокруг школьников, быть в контакте с их семьями не пробовали?! Говорят, помогает!».
Меня удивило, как часто говорят об этой проблеме на разных уровнях. Лично у меня в моей педагогической деятельности не было ни одного случая травли школьника одноклассниками. Поэтому, читая и слушая их обсуждения и советы всяких разных психологов на эту тему, единственное, что мне приходило на ум, так это наш известный фильм «Чучело». Хотя понимаю, что и в наших школах такое случается, но, по-моему, не в таких масштабах, как у них.
Плюс №7
Мне нравится, что в нашей школьной системе детей не перемешивают так часто, как это принято у них. В их заморских школах ребенок за школьные годы меняет, как минимум, три школы: начальная школа, средняя и хай скул (старшая школа). После начальной школы на уроках ученики тоже постоянно перемешиваются, так как большинство школьных предметов — по выбору, и на разные уроки приходит разный состав детей. В общем, мешанина получается! У них считается, что это — хорошо в социальном плане. Подрастающий человек учится адаптироваться к разным группам людей и новым обстоятельствам.
Может быть. Но лично мне нравится душевность отношений, которая возникает в отношениях наших российских одноклассников. Хотя понимаю, это связано с нашей коммунностью — в противоположность их индивидуализму. Что же получается, я — против индивидуализма и «прайвеси»?! Да вроде бы и не против, но лично я училась 10 лет в одной школе и в одном классе. До сих пор мы с одноклассниками в контакте (не на известном сайте, а в контакте душевном, человеческом!). Мы знаем все друг про друга, мы встречаемся. И почему-то становится тепло от этих встреч, не смотря на температурный режим за окном.
В их заморских учебных заведениях связь с выпускниками поддерживают больше для того, чтобы найти среди них каких-то знаменитостей и успешных людей (хорошая реклама для учебного заведения!), а также, чтобы обеспечить спонсорскую помощь. Нет, я не против рекламы, маркетинга и спонсорства! Но хочется еще и дружбы, воспоминаний о детстве и юности, а главное — человеческого и человечного общения. Такой уж у нас, россиян, менталитет.
Плюс №8
Мне нравится, что наши школьники все еще довольно много пишут. Причем пишут прописными буквами, а не печатными. И пишут ручками, а не карандашами, как у них там, в заморских странах. Там у людей существуют большие затруднения с прочтением рукописного текста, а писать не печатными буквами, а обычным почерком мало кто умеет. При многих колледжах даже есть специальные курсы по обучению писанию прописными буквами и прочтению таких текстов. Лично я уверена, что ТАКОМУ делу надо учить с детства и всех, а не только продвинутых и отважившихся посещать вышеупомянутые курсы.
Красивому почерку и быстрой скорости письма удивляются даже учителя североамериканского континента
Я несколько раз ловила восхищенный взгляд иностранцев, наблюдающих, как и с какой скоростью я пишу вручную прописными буквами (Вот это да!). Одна моя особо эмоциональная заокеанская коллега даже сравнила мой почерк с плетением кружев, при этом, честно признавшись, что не сильна в этом (подчеркну, на своем родном языке!). Напомню, эта была учительница. В общем, с письмом дела у них там обстоят трудно. Пишут они мало и плохо — как-то неуклюже, медленно и, я бы сказала, боязливо. Даже ручку в руке они держат как-то не так. Таким способом, каким они зажимают в руке ручку, наверное, только и можно писать печатными буквами. Насмотревшись на это, я наконец поняла, как пишут курицы своими лапами.
Плюс №9
Мне нравится, что у нас все поголовно умеют читать, писать, считать. У них же существует проблема неграмотности. Поэтому при каждой библиотеке функционируют курсы по преодолению неграмотности (Illiteracy Courses). Такие курсы финансируются государством, и на своих рекламных плакатах они убеждают людей, что стать грамотным можно в любом возрасте. Мне же почему-то кажется, что лучше стать грамотным с детства.
Плюс №10
Я приветствую тот факт, что у наших школьников все еще есть тетради, а не только папки со скоросшивателями с собранными в них ксерокопиями каких-то листов и страниц. Мне нравится, что наши школьники все еще делают конспекты, записывают лекции или тезисы с урока и вообще ведут свои записи на занятиях вручную.
Плюс №11
Мне нравится, что я выхожу на контакт с родителями любого школьника, не спрашивая его разрешения на это, и без скандальных для себя последствий и упреков в нарушении прайвеси и вторжении в частную жизнь. Спрашивать разрешения ученика позвонить его родителям? На мой взгляд педагога с советской закалкой (в хорошем смысле слова!), это — перегиб. Взрослый, а педагог особенно, должен порой «вторгаться в частную жизнь» ребенка для его же блага.
Позвонить родителям ученика трудно просто так — учитель нарушает «прайвеси», то есть право на частную жизнь
Плюс №12
Мне нравится, что наши школьники знакомы с основами языкознания. Они представляют себе, что такое части речи; подлежащее и сказуемое и т.п. Они знают (или, по крайней мере, слышали) о пунктуации и о знаках препинания. ТАКИХ представлений у заокеанских школьников нет. Они ТАК язык (свой родной язык и иностранный тоже!) не изучают.
Плюс №13
Мне нравится, что у нас делать орфографические ошибки — стыдно. А у них это — мило, забавно. Многие иноземные граждане честно признаются: «Я, знаете ли, не силен в спеллинге». (От английского «spelling» — орфография).
Плюс №14
Мне нравится (очень нравится!), что в наших школах нет сообществ нетрадиционной сексуальной ориентации, и, следовательно, туда не приглашают и не зазывают школьников для назойливых разъяснений их сексуальных свобод и прав.
Плюс №15
Мне нравится, что у наших школьников есть домашние задания, за которые с них учителя могут строго спросить.
Плюс №16
Мне нравятся наши, как правило, хорошо организованные школьные мероприятия. А еще я очень люблю «капустники» на некоторых из них. Как известно, КВН — российская национальная черта. Когда я ставила (пыталась ставить!) что-то подобное у них, они ТАК удивлялись и ТАК восхищались представленным номером. А однажды, после очередного выступления на мероприятии группы моих единомышленников, ко мне подошла одна дама и спросила: «Наверное, вам режиссер все это ставил? А кто оплачивал услуги режиссера?»
Плюс №17
На мой взгляд, хорошо (по крайней мере, для школьников), что к нашему учителю можно подойти в любое время для обсуждения проблем и трудностей ученика. И родителям не надо назначать встречу с учителем (appointment) в учебной части, заранее обговаривая день и час, а также продолжительность беседы (строго от сих до сих и, как правило, 15 минут).
Плюс №18
Мне нравится, что наши учителя ходят на работе в отглаженной одежде и с аккуратными прическами. Я понимаю, что не гладить одежду, не подкрашивать седые волосы и вообще не причесываться, наверное, проще — меньше напряжения. Но мне нравится, что мы не ищем простых путей и готовы напрягаться.
Плюс №19
У нас в школе действует негласный принцип: «Не знаешь — научим! Не хочешь — заставим!» У них, в их заморских школах — по-другому: «Не знаешь — учись, не хочешь — как хочешь! Это — твои проблемы!» Лично мне наш принцип импонирует больше.
Плюс №20
На мой взгляд, хорошо, что наше школьное образование и общение взрослых с детьми любого возраста задает последним вектор движения, как правило, движения поступательного. Мне нравится это, потому что я уверена, если взрослые НЕ задают детям вектор движения, то у детей получается броуновское движение по жизни.
Я перечислила некоторые черты нашей школьной системы образования, которые лично мне, российскому педагогу, нравятся. Как мне представляется, заокеанская система школьного образования больше организована для удобства учителей и родителей школьников. У них такая своеобразная «школа со всеми удобствами». Во всяком случае, такой она мне показалась. У нас же, возможно, получилась «школа со всеми неудобствами» для учителей. Да и учителя наши как-то не очень привыкли ставить собственные удобства на первое место. Наверное, в нашей школе работать неудобнее, труднее и тяжелее, чем в их. Но меня почему-то не покидает такое ощущение, что наша школа больше дает школьникам. Дает чего? ВСЕГО!
Но, впрочем, это лишь МОЙ субъективный взгляд. А что в нашей российской школе нравится вам?
Алина Бикеева, учитель английского языка, в течение нескольких лет работала и путешествовала по США и Канаде, принимала участие в образовательных проектах
Женская гимназия считалась лучшей в Санкт-Петербурге рубежа ХIХ-ХХ веков
Новости Барнаула
Опросы
Спецпроекты
Прямой эфир
Больше не носитель знаний: чего хотят от школы современные дети и родители
Современное школьное образование вызывает много вопросов у общества. И не только из-за ЕГЭ и прочих образовательных реформ. Сегодня школа не всегда может дать ученику знания и навыки, необходимые ему в современном мире. В FM-Продакшн прошел «круглый стол», посвященный проблемам современного образования. Нашими гостями стали эксперты в области как традиционного образования, так и альтернативного, школьники и родители, дети которых в школу не ходят.
Учат не только в школе
У многодетной мамы Елены Степановой дети в школу не ходят. Для их обучения Елена выбрала систему Хоумскулер (семейную форму образования). По ее мнению, в трад
иционной школе убивают инициативу и желание идти вперед, требуя от ребенка «быть как все»: «Когда мы жили еще в Москве, попали в лучшую школу нашего района – русско-испанскую. Ребенок принес домой тетради и за неделю заполнил их все, потому что ему было интересно и не трудно. Ему сказали, что так делать не надо. Он сходил в музей и предложил сделать проект про Куликовскую битву, ему сказали — нет, ты еще не готов, сначала ты должен выучить, что такое рабочая гипотеза. Потом ему сказали, что он не должен решать задачи повышенной сложности, потому что их никто не решает, — рассказала Елена, — И мы ушли из школы. Сейчас получается, что у меня один ребенок ходил в школу, а второй в школе не учился. И я вижу последствия. После ухода из школы мы с сыном «расшколивались» целый год: он плакал из-за каждой ошибки, нуждался в одобрении. Дочери сейчас 8 лет. Она пишет сценарии, она многое умеет, всем интересуется. Она не боится отстаивать свою точку зрения. И еще один момент — время. Дети занимаются танцами, рисованием, судомодельным конструированием, борьбой. И если бы мы ходили в школу, то ничего бы этого не успевали.»
Учитель больше не является носителем знаний, соглашается учитель истории и обществознания лицея №121, педагог центра «Грани» Елена Никитенко: Есть интернет, из которого можно почерпнуть всю информацию. А потому у учителя иная роль: «У меня есть ученик, который лучше меня знает историю. Но учитель все-таки важен: только он может показать, что предмет интересен. И это должен быть именно учитель: не эффективный менеджер, в кого мы сейчас превращаемся, а эффективный мотиватор, который должен увлечь ребят. К сожалению, часто школа предлагает только формализм, скучные бумажки. Потому и родителям и ученикам хочется чего-то другого, более интересного, найти альтернативные формы образования и разыскать учителей, которые, пусть за дополнительные деньги, но будут по-настоящему учить детей.»
Ученики 10А класса МБОУ «Лицей №121» Ксения Горулева и Илья Воронов из тех детей, которые добывают научные знания за пределами школы. Ксения серьезно изучает психологию и занимается рисованием, а Илья самостоятельно начал изучать английский язык (в школе учил немецкий) Нужные знания находят на видеокурсах в интернете. Ребята говорят, что у них много друзей, которые также предпочитают обучаться отвлеченно от школы.
«Современное образование направлено на однозадачность, то есть предполагается, что человек будет нацелен только на одну специальность. На самом деле необходимо дать больший простор и больше возможности для сочетания различных сфер, так как сейчас на рынке профессий актуальны смежные области: например биология и математика, нейропсихология и другие знания», — говорит Ксения.
Илья уверен, что школа должна научить учеников спрашивать, спорить и аргументировать: «Современные дети быстрее находят информацию. А потому такая система уроков, как лекция, а потом вопросы, уже не работает. Я считаю, что школа должна учить детей спрашивать и думать. Нужно ввести культуру споров. Сейчас люди не умеют вести спор с достоинством, а сразу переходят на личности и оскорбления. Но только через диалог мы можем высказывать наши аргументы, смотреть, как они действуют на нашего собеседника, можем приходить к новым идеям и находить общее решение».
Не знать, а понимать
Директор 42-й гимназии Генриетта Татарникова не согласна с обвинениями в адрес школы. Альтернативные формы образования доступны каждому, в том числе и в школе, считает Генриетта Викторовна. Причем, учителя идут навстречу ребятам, выбравшим для себя такую форму: «Дети в 42-ой гимназии имеют возможность заниматься по индивидуальным образовательным программам, они могут посещать уроки тех преподавателей, которые они выбрали, и в то же время получать знания помимо школы — это очно-заочная форма образования. Есть семейная форма обучения детей до 9 класса, или самообразование в 10-м и 11-м классах. У нас двое ребятишек закончили 10-11-й классы за год. Педагоги давали консультации, потом приняли зачет», — рассказала Татарникова.
По ее словам, метапредметность, которой так славится европейское образование, в наших школах тоже набирает обороты. Это подразумевают и ФГОСы (федеральные государственные образовательные стандарты).
И все же главное, по мнению директора школы, не знание предметов, а их понимание. Именно поэтому традиционное образование выигрывает перед альтернативными формами: «Иметь глубокие знания необходимо, чтобы анализировать и получать конкретные знания в той или иной области. Стать «шапкосшибателем» и забивать учителя фактами, которых начитался в интернете, очень легко. А вот анализировать понимать эти факты, знать, где их использовать, это то, чему мы учим в школе. Этому чаще всего сегодня учат учителя старшего поколения, которые много в свое время читали, думали над тем, что они прочитали, соединяли и анализировали эти факты. Это старое поколение и наиболее ценное.»
Такой же точки зрения придерживается и победитель конкурса «Учитель года Алтая-2018», преподаватель информатики барнаульской гимназии № 74 Иван Гребенкин: «Кроме предметных результатов, мы,учителя, формируем личностные результаты, пытаемся готовить людей, которые думают, решают. И мы также должны готовить их к тому, что придется постоянно переучиваться. Например, когда я вышел из института, все, что я учил, безнадежно устарело. Мы должны научить детей учиться и подстраивать свой опыт под современные реалии. И для этого есть много инструментов. Но в этом случае все решают кадры. Самое главное — это отношение учителя к тому, что он делает. Учитель должен быть крутым образовательным технологом, который смог бы мотивировать детей учиться.»
Кирпич разбивается на пазлы
Директор по развитию языкового центра «Тринити» Ольга Згордан считает, что современное школьное образование устарело: «Сегодня традиционное школьное 
образование можно сравнить с кирпичами, которые ты под себя никак переложить не можешь. А современному обществу нужны пазлы, которые подходят именно тебе. Я иногда сталкиваюсь с детьми, которые в школе на уроке информатике пишут алгоритмы и ждут, что в 9-ом классе их наконец впустят в компьютерный класс. Но сегодня уже все дети имеют гаджеты. И существует нативное обучение через гаджеты, есть адаптивное обучение, нелинейное, когда ты сам составляешь себе программу. Я понимаю, что школа сегодня может только подвести к этому. К сожалению, не все учителя сегодня могут за собой вести. Современные потребности дальнейшей профессиональной деятельности и то, что предлагает школа — это огромный разрыв. Даже лексика, которая сегодня преподносится детям в учебниках иностранного языка,- а я знаю все эти учебники — устарела. И чтобы чего-то добиться, надо учить намного дальше.»
В качестве альтернативного примера глубокого образования Згордан приводит «Университет 20.35», который умеет создавать «цифрового двойника» обучающегося: «Система полностью учитывает, что ты изучил, что ты прошел, чтобы не было такой поверхностной темы. Тебе подсказывает, что ты должен изучить еще по этой теме и почему. В школах пока мы этого сделать не можем».
Руководитель рекрутингового агентства «DELO» Наталья Соколова подтверждает, что сегодня рынок труда выдвигает иные требования к специалистам, чем 10 лет назад. В первую очередь они должны быть «подкованы» в разных отраслях: «Рынок труда сегодня — это рынок талантов. И Ксения права, говоря о необходимости получить знания в разных отраслях. Сегодня надо сочетать в себе большое количество разных знаний, которые, казалось бы, не связаны между собой. Школа не много этому учит. И если раньше опасались людей, которые успели поработать в разных сферах, то сегодня они приветствуются. Раньше со страхом относились к людям, которые начинали свое дело, сейчас работодатель говорит «дайте мне человека с опытом предпринимательства, неважно какой у него был результат — но он будет понимать, чего от него хотят». Бизнесу сегодня выгодно оптимизировать все возможные ресурсы. Чтобы в человеке сложилось много всего: менеджер, маркетолог, тут же пиарщик, хороший коммуникатор и так далее. И проявлять себя надо как можно раньше.»
Спор про ФГОС
С тем, что подход к образованию меняется, не спорит и начальник отдела общего образования Министерства образования и науки Алтайского края Ирина Дроздова: 
«Да, раньше все воспринималось так: выучился, пришел работать, и по этой специальности работаешь всю жизнь. Сегодня человек должен быть готов к тому, что он несколько раз поменяет работу. И все же школа ориентирована на среднестатистического ученика. Введение ФГОС и альтернативных форм образования дают возможность развиваться каждому ребенку. Каждый ребенок талантлив, если только появится педагог, который увидит этого ребенка и раскроет его талант.
У нас в Родинском районе есть небольшое село, там всего 60 человек. Но в селе есть талантливейший педагог-музыкант, он не сотрудник этой школы, но у него все дети из этой школы играют на каких-то инструментах. Они то в Германию, то в Австрию, то еще куда-то выезжают с концертами. Одни дети выпускаются, а он других берет — и они такие же талантливые!
Вот на это сегодня нацелены ФГОС, которые предусматривают занятия с детьми в рамках внеурочной деятельности. Да, он это предполагает, но пока нет тех, кто бы в школе смог организовать такие занятия. Педагоги к этому не готовы. Но с другой стороны педагоги и не могут быть семи пядей во лбу. Все же это должна быть работа в совокупности, с подключением других институтов — спорта, культуры. ФГОС предполагают и нелинейное расписание. Но сегодня мало это ввести, это надо готовить.»
Разговор сводится к индивидуализации обучения, считает Иван Гребенкин. Однако, насколько это необходимо средней образовательной школе — это, по его мнению, еще вопрос: «Когда я учился, было то же самое. Я в школе хотел программировать, но учитель не мог мне этого дать. И я сам это изучал, ну и что? Школа позволила мне сформировать мировоззрение. Не все дети понимают, что они хотят. Не все высокомотивированные, чтобы изучать то, что хотят. И если мы этих детей ничему учить не будет, то что получится тогда? С другой стороны есть дети, в которых учителя видят какие-то задатки, мы можем их сориентировать. Именно это позволяет ФГОС, который вводит системно-деятельный подход и нативное обучение».
По словам Елены Никитенко, тот самый «системно-деятельный подход к обучению», который сейчас пропагандируют ФГОС, талантливые педагоги осуществляли и раньше. А вот сейчас далеко не все учителя понимают, что прячется за этим выражением: «ФГОСы хороши для тех, кто хорошо понимает их структуру, кто уже подготовлен. Я была на открытом уроке по ФГОСам, его вела учитель, которая мне очень нравится и, на мой взгляд, очень умная. Но. как такового, урока я не увидела. Детей посадили по группам и сказали: «А сейчас каждая группа должна выбрать лидеров. Лидер — это тот, человек, который сейчас подойдет ко мне и получит инструкцию». «Лидеры» подошли, инструкцию получили и стали писать по ним весь урок. Потом их попросили заполнить розовые и голубые бумажки. А после этого им сказали: » На этих маленьких бумажках еще нарисуйте смайл». По итогам урока учитель сказала «Я выполнила урок по ФГОСам, которые требуют деятельного подхода». Я хочу сказать, что когда есть правила и регламенты, прописанные сверху, и которые не идут от моей души и сердца, то происходит формализм.»
Почему дети стали меньше знать
Ирина Дроздова просит не забывать, что помимо детей, которые постигают науки самостоятельно, в школе есть и другие дети — с ОВЗ (с ограниченными возможностями здоровья), либо не успевающие. «В прошлом году у нас в крае экзамен по математике в 9-ом классе с первого раза не сдали более шести тысяч человек! Хотя, кажется, все элементарно, но дети это решить не могут. Поэтому школа направлена на среднестатистического ученика. Все желающие имеют право выбрать альтернативные формы: очно-заочные, семейное образование, самообразование, частные школы.»
Родители против
Любопытно, что, в свою очередь, родители задаются вопросом, почему школа культивирует несамостоятельность в детях, в результате чего они не могут справиться с заданиями.