Чем занимается благотворительный фонд
Мораль vs прибыль: почему благотворительные фонды имеют право зарабатывать деньги
Слово «прибыль» в традиционном смысле не из словаря НКО. То, что от «прибыли» веет, как от трудов Маркса, сбивает с толку как самих благотворителей, не готовых рисковать своей репутацией ради выгоды, так и доноров с их склонностью видеть потенциал для манипуляций в любой попытке благотворительной организации расширить спектр источников дохода. Могут ли НКО зарабатывать и оставаться «чистыми»?
Мораль vs прибыль
Заработок действительно не является первичной задачей НКО. Они, в отличие от бизнеса, даже социального, не сосредоточены на том, чтобы удовлетворять аппетиты акционеров и вообще служить чьим-либо интересам, кроме общественных. Бенефициар НКО не владелец и не учредитель, а общество и подопечные. Но как раз по этим же веским причинам, чтобы помогать вдолгую, благотворительные фонды должны постоянно думать об источниках своих заработков.
Против того, чтобы вести коммерческую деятельность, выступает тот, кто моральные вопросы ставит выше устойчивости и эффективности, уверен Дмитрий Алешковский, соучредитель фонда «Нужна помощь». На его взгляд, говорить о том, что зарабатывать деньги — это аморально и плохо, просто непрофессионально по отношению к подопечным. «Спонтанные пожертвования — самый нестабильный источник финансирования: он зависит от повестки, популярности темы, настроений в обществе и даже погоды. Наличие собственного заработка помогает сгладить волны интереса к работе фонда, удержаться на плаву, — уверена директор БФ «Вера» Анна Скоробогатова. — Мировая практика показывает, что где-то, как в Америке или Англии, поиск вариантов заработка — это уже давно часть фандрайзинговых стратегий НКО».
Старейший английский хоспис St Christopher`s получает небольшой доход с кафетерия, в котором можно купить свежий хлеб, газету, выпить кофе. Пациенты, конечно, приходят туда бесплатно, но двери ежедневно открыты для всех желающих. В Америке многие некоммерческие организации берут небольшие членские взносы, можно назвать это подпиской для тех, кто может заплатить: конечно, это очень дифференцированная, доступная услуга с возможностью получить налоговый вычет. Это позволяет увеличить объемы бесплатной помощи.
[[<"fid":"369031","view_mode":"default","fields":<"format":"default","alignment":"","field_file_image_alt_text[und][0][value]":false,"field_file_image_title_text[und][0][value]":"Рисунок Анны Ксенз","external_url":"">,»type»:»media»,»field_deltas»:<"1":<"format":"default","alignment":"","field_file_image_alt_text[und][0][value]":false,"field_file_image_title_text[und][0][value]":"Рисунок Анны Ксенз","external_url":"">>,»attributes»:<"title":"Рисунок Анны Ксенз","class":"media-element file-default","data-delta":"1">>]]
Как правило, заработок НКО — это пожертвования, массовый фандрайзинг, гранты, собственные мероприятия, реже наследства. Однако это не исключает того, что благотворительные организации также могут продавать продукцию или услуги за деньги и последние могут стать существенной частью их дохода. Сидя, к примеру, на грантовой игле, фонды часто не понимают, что делать, когда деньги заканчиваются.
Слишком часто термин «некоммерческая организация» означает «без дохода». По мнению Алешковского, устойчивая НКО должна минимум 20–30% зарабатывать самостоятельно, тогда закрытие того или иного источника дохода не ставит под угрозу существование всей организации. В период с 1 января по 25 августа 2020 года от просветительской и издательской деятельности, продажи мерча, услуг и рекламы фонд «Нужна помощь» получил 5 612 702 рубля. Эту цифру Алешковский смог предоставить оперативно, так как доходы от коммерческой деятельности выделены отдельной статьей в общем учете фонда и, как и вся финансовая информация, находится в открытом доступе.
По оценке руководителя финансового направления группы компаний Philin Philgood Натальи Сафохиной, собственный заработок некоммерческих организаций, с которыми она имеет дело (более 100 российских НКО), редко превышает 5–10% от их общего бюджета. Philin оказывает благотворительным фондам и другим НКО услуги бухгалтерского, юридического и кадрового сопровождения, так что эти данные довольно большой выборки организаций. Кроме того, большое количество фондов в России вообще не ведет каких-либо продаж из опасений выглядеть недобросовестными в глазах общества. Эта российская специфика связана скорее с традиционным восприятием любой коммерческой деятельности как постыдной, а еще с низким доверием общества к институтам, в том числе благотворительным.
Менять устав или открывать юридическое лицо?
Кроме моральных преград для развития в этом направлении, у НКО также срабатывает вполне объективный страх столкнуться с дополнительными трудностями и хлопотами: как отчитываться, что продавать, как себя позиционировать?
Учредитель и исполнительный директор фонда «Большая перемена» Ирина Рязанова абсолютно согласна с тем, что способы зарабатывать есть, но ее фонду пока просто «не хватает силенок», чтобы начать двигаться в этом направлении. «Ресурсный центр» «Большой перемены» обладает уникальными востребованными методиками, для которых могли бы найтись не только целевые благополучатели, такие как педагоги, приемные родители, социальные работники, но и коммерческие покупатели. Пока системно в фонде этим не занимаются. Зато «Большая перемена» активно развивает свой эндаумент. «Наша задача — растить «тело» фонда целевого капитала, чтобы получать больше дохода», — рассказывает Ирина. Она уверена, что длинные заинвестированные деньги — это один из аспектов финансовой независимости организации.
[[<"fid":"369047","view_mode":"default","fields":<"format":"default","alignment":"","field_file_image_alt_text[und][0][value]":false,"field_file_image_title_text[und][0][value]":"Рисунок Анны Ксенз","external_url":"">,»type»:»media»,»field_deltas»:<"2":<"format":"default","alignment":"","field_file_image_alt_text[und][0][value]":false,"field_file_image_title_text[und][0][value]":"Рисунок Анны Ксенз","external_url":"">>,»attributes»:<"title":"Рисунок Анны Ксенз","class":"media-element file-default","data-delta":"2">>]]
Два года назад обучение — одно из программных направлений фонда «Вера» — было выделено в отдельное юридическое лицо, «Мастерскую заботы», которая в этом году получила лицензию на образовательную деятельность. Сейчас «Мастерская заботы» разрабатывает и проводит обучающие программы для немедицинского персонала (сиделок) и медсестер. Специалисты «Мастерской» обучают уходу за тяжелобольными людьми в рамках программ повышения квалификации и профессиональной переподготовки. Для большинства участие в таких программах бесплатное.
Разработка образовательного продукта (создание контента, гонорары экспертам-спикерам, производство материалов) — дорогостоящее дело, и часть этих расходов возмещается за счет оказания платных услуг. Заказчиком может становиться и государство. Например, в прошлом году «Мастерская» обучала социальных инспекторов Департамента труда и социальной защиты населения, а также медицинских сестер из поликлиники Управления делами Президента.
Возможность заниматься коммерческой деятельностью должна быть прописана в уставе организации, тогда технически остается просто развести статьи доходов и расходов. «Например, если речь идет о приюте для кошек, такая организация могла бы продавать услуги по дрессировке животных или какой-то инвентарь, работать как гостиница для животных, оказывать ветеринарные услуги, в том числе и на коммерческой основе. Понятно, что фонд помощи животным не может продавать книги по инклюзии, это будет нарушением действующего законодательства, так как это непрофильное направление. Организации, которые дорожат своей репутацией, понимают, что их коммерческая деятельность должна соотноситься с уставной», — разъясняет Наталья.
Если же устав не предполагает такой опции, а менять его сложно, есть второй вариант — под коммерческие цели открыть отдельное юрлицо. Пока в России фонды чаще всего выбирают его. Другой вопрос, что на этом пути благотворительную организацию может ждать целый ряд трудностей: в конце концов, чтобы быть успешным в непрофильной деятельности, требуются опыт, ресурсы и уверенность в том, что пользы от этой деятельности будет больше, чем забот.
«Часто учредители говорят: давайте продавать наши футболки через отдельное ООО, а на сайте фонда поставим кнопку, — разъясняет Наталья. — Они не всегда сразу понимают, что кнопка должна находиться там на каком-то основании, например на основании спонсорского договора. А дальше возникают дополнительные расходы на ООО: аренда, бухгалтерия, налоги, зарплаты сотрудников, это целый бизнес-план. Вот этого НКО часто не учитывают. Поэтому мы рекомендуем не создавать отдельных юрлиц, а отражать все поступления и расходы в разрезе источников, программ/проектов и статей затрат. Иными словами, организовать внутри фонда ведение раздельного учета между коммерческой и уставной деятельностью».
В фонде «Дом с маяком» не скрывают того, что с их небольшим магазинчиком c одноименным названием по продаже самой разной сувенирной продукции, от кружек до свитшотов, куча хлопот, но в фонде его очень любят и видят в нем большую ценность. «Я, правда, понимаю, почему благотворительные организации не решаются развивать свои бизнесы, — шутит директор по работе с благотворителями фонда «Дом с маяком» Елена Прокопьева. — Это целая история!»
Магазин оформлен отдельным юридическим лицом. Фонд постарался оптимизировать затраты на его содержание: по факту в магазине трудоустроен один менеджер, бухгалтерия передана в нагрузку штатным бухгалтерам фонда, а маркетингом занимается отдел пиара и фандрайзинга. Магазин торгует качественным актуальным хендмейдом от партнеров, согласившихся продать свои товары фонду по сниженной цене.
Вся прибыль магазина в виде пожертвований отправляется в «Дом с маяком», как правило, раз в квартал или раз в полгода, иногда чаще, например, если магазин продал много всего во время участия в маркетах или ярмарках. Если говорить о доходе, то он невелик и не составляет большой доли в общем фандрайзинге фонда, признается Елена Прокопьева, но потенциал для роста есть. А главное, «Дом с маяком» видит в магазине большую ценность, которая меркнет на фоне затрат, связанных с содержанием отдельного юрлица (доставка, налоги, нехватка рук, отсутствие возможности тратиться на рекламу и пр.). «Мне кажется, это здорово — предложить людям сделать добро еще и таким способом, — объясняет Елена Прокопьева. — В нашем магазине продаются действительно качественные, стильные вещи. Получается, человек купил себе то, что хотел, а мы в мягком, деликатном формате без эмоциональной нагрузки напомнили ему о благотворительности и о том, что мы делаем».
Похожую историю развивает AdVita. Еще в 2009 году волонтеры фонда создали благотворительное пространство для проведения малых мероприятий «Легко-легко», которое с тех пор разрослось и трансформировалось. Здесь проходят встречи с волонтерами фонда, проводятся занятия с подопечными, работают группы по организации благотворительных мероприятий, часть из них на коммерческой основе, например по билетам. Кроме того, «Легко-легко» — это еще и сувенирный магазинчик: блокноты, магниты, футболки, всего более 2000 наименований. Расходы по содержанию магазина и заготовки для сувениров оплачиваются из собственных средств «Легко-легко», а прибыль в конце года направляется в фонд. По словам руководителя пространства Татьяны Найко, больше всего удается заработать на корпоративных заказах, это примерно 80% всего, что зарабатывает «Легко-легко».
У AdVita есть еще один нетривиальный источник дохода, в прошлом году принесший фонду порядка 7 млн рублей. Речь идет о мультипликационном сериале «Летающие звери».
Создали его режиссеры и художники анимационной студии «ДА», а идею предложили находящиеся на лечении дети. Из числа постоянных доноров фонда AdVita нашелся спонсор, взявший на себя расходы по производству.
Сегодня мультсериал (даже три сериала) идет на десятке телевизионных каналов и собирает миллионы просмотров на YouTube, что, несмотря на приостановку производства новых серий, приносит постоянный доход, во-первых, от рекламы, а во-вторых, от продажи товаров с изображениями полюбившихся персонажей — это и мороженое, и канцелярские товары, и молоко, и сладости, и даже светоотражатели для одежды и онлайн-квест. Один из детских клубов в Петербурге забрендировал «Зверями» свое пространство, а однажды на коммерческой основе нам заказали спецсерию в подарок.
«Весь доход с этих продаж положен правообладателю мультфильма, то есть фонду AdVita, — рассказывает координатор проектов фонда AdVita Марина Бейлина. — Многие компании в любом случае платят за лицензию медийного продукта, за линейку дизайнерских картинок или за брендирование подарков, например. Мы с нашими «Летающими зверями» можем предложить «цепочку добра»: все, кто прикоснулся к этой истории, от директоров и маркетологов, выбравших нас в партнеры, до покупателей, помогают детям».
Поле для коммерческого творчества
К сожалению, многие некоммерческие организации просто не видят гигантских возможностей зарабатывать и таким образом обеспечить себе дополнительный источник дохода. «Если ты хоть в какой-то мере не зависишь от конкретных доноров, ты можешь точно знать, что в следующем году сможешь помочь на такую-то сумму и тебе не нужно бегать по полям», — продолжает Наталья Сафохина и подчеркивает, что возможность заработать есть практически у любой некоммерческой организации с экспертизой. Одни могут продавать мерч и, например, книги по той теме, которой занимаются, другие — рекламные товары, одежду, билеты на конференции и семинары. Организация платного обучения или семинара для лиц, работающих в коммерческой сфере, также может принести доход. Кроме того, часть своих услуг организация может предоставлять на платной основе отдельным платежеспособным группам, что позволит оказывать те же услуги своим подопечным бесплатно. Также можно развивать направление GR-стратегии: зачастую топ-менеджмент фондов обладает уникальной экспертизой, которой он делится абсолютно бесплатно 24/7, но эту экспертизу можно предлагать, выступая спикерами на мероприятиях, организованных федеральными или местными властями.
Консалтинг — это отдельное направление и большое поле для деятельности. НКО часто обладают совершенно уникальной экспертизой, аналитикой, методиками — часть этих услуг тоже можно продавать.
«Каждому руководителю НКО в рамках его уставной деятельности неплохо было бы придумать, какой продукт может быть востребован на рынке, чтобы он как благотворитель мог получать постоянный доход. У каждой организации будет своя стратегия, — уверена Наталья Сафохина. — Некоммерческие организации должны зарабатывать деньги, если они хотят расти, процветать и продолжать служить сообществу».
Электронный журнал о благотворительности
Филантроп
Как работают благотворительные фонды: ответы на популярные вопросы
Наталья Петрова, директор по развитию фонда «Дети наши», в прямом эфире в Instagram обсудила с подписчиками, что такое благотворительность, как работают фонды и ответила на самые частые и популярные вопросы, а также рассказала о работе фонда «Дети наши». Специально для журнала «Филантроп» Наталья Петрова повторила свои ответы.
Наталья Петрова, фото предоставлено пресс-службой
» data-medium-file=»https://i1.wp.com/philanthropy.ru/wp-content/uploads/2020/11/img_4134.jpg?fit=400%2C267&ssl=1″ data-large-file=»https://i1.wp.com/philanthropy.ru/wp-content/uploads/2020/11/img_4134.jpg?fit=600%2C400&ssl=1″ loading=»lazy» src=»https://i1.wp.com/philanthropy.ru/content/uploads/2020/11/img_4134-400×267.jpg?resize=400%2C267″ alt=»» width=»400″ height=»267″ srcset=»https://i1.wp.com/philanthropy.ru/wp-content/uploads/2020/11/img_4134.jpg?resize=400%2C267&ssl=1 400w, https://i1.wp.com/philanthropy.ru/wp-content/uploads/2020/11/img_4134.jpg?resize=600%2C400&ssl=1 600w, https://i1.wp.com/philanthropy.ru/wp-content/uploads/2020/11/img_4134.jpg?resize=768%2C512&ssl=1 768w, https://i1.wp.com/philanthropy.ru/wp-content/uploads/2020/11/img_4134.jpg?w=1024&ssl=1 1024w» sizes=»(max-width: 400px) 99vw, 400px» data-recalc-dims=»1″ />
1. Что такое благотворительный фонд?
Благотворительный фонд — это один из видов некоммерчекой организации (НКО), полноценная организация со своими процессами, сотрудниками, которые работают по трудовому кодексу.
2. Чем отличает фонд от коммерческих организаций?
Фонд существует на деньги, которые привлекает из разных источников.
У фонда всегда есть основной документ — устав, в котором прописаны цели существования фонда и виды деятельности, которые фонд может осуществлять. Виды деятельности, которые в этот список не включены, фонд осуществлять не может.
В некоторых уставах прописано разрешение на коммерческую деятельность. Это значит, что фонд может предоставлять какие-либо услуги на коммерческой основе. Все средства, которые поступают от этих услуг, должны быть израсходованы в соответствии с назначением и целями фонда.
Ключевое отличие от коммерческой организации — нет ни акционеров, ни распределения прибыли. Все привлеченные средства расходуются на основные виды деятельности, которые прописаны в уставе.
3. Кто работает в фондах?
Как организация, фонд нанимает сотрудников, здесь нет никаких отличий от коммерческих организаций: трудовой договор, режим работы, рабочие задачи и т.д.
Но при этом в фонде есть еще волонтеры, которые предоставляют услуги безвозмездно: фотографы, дизайнеры, юристы, водители и т.д.
Наличие волонтеров, которые отдают часть своего свободного времени, помогает фонду сэкономить на некоторых статьях расхода и направить больше средств на помощь благополучателям.
Есть менеджеры: директор, директор по развитию, фандрайзеры, маркетологи. Эти специалисты, которые занимаются привлечением средств в фонд. Есть бухгалтеры, которые помогают организации существовать, как организации.
Есть те, кто работает непосредственно с благополучателями: психологи, специалисты по детской и подростковой психологии, социальные педагоги – люди, которые умеют увидеть картину в семье целиком, могут оценить и экономическое положение, и психологическое состояние, и эмоциональные связи.
Есть люди, которые пишут программы, методологии работы. Это комбинированные специалисты, которые понимают социальную проблематику, и обладают психологическим образованием и соответствующими знаниями, в том числе это и менеджер, способный организовать других для эффективной работы.
4. Откуда фонды берут деньги?
Источники финансирования разных фондов устроены по-разному — это могут быть частные или корпоративные пожертвования, целевой капитал, финансирование учредителем фонда — частным лицом или компанией, грантовая поддержка. Благотворительный фонд «Дети наши» — полностью фандрайзинговый фонд. Это значит, что фонд самостоятельно привлекает все средства.
5. А откуда деньги у фонда «Дети наши»?
В нашем фонде поступления от частных лиц составляют около трети бюджета.
При этом сумма пожертвования не так важна, важно количество жертвователей. Кто-то жертвует 100 рублей, кто-то – 15тыс. рублей, а кто-то списывает с карты оставшиеся на ней копейки. И все вместе эти, пусть и небольшие, суммы набирают половину годового бюджета фонда, а это около 20млн. рублей в год.
Дети наши — средний по размеру фонд фонд.
Очень полезны для фонда ежемесячные подписки, когда с карты жертвователя ежемесячно списывается оговоренная сумма. Обычно жертвователи даже не замечают, когда она списывается. Но у нас ежемесячно таким образом набирается порядка 150тыс. рублей. И, так как подписка обеспечивает регулярность пожертвований, это сумма, на которую фонд может рассчитывать при планировании бюджета.
Государство помогает НКО через организацию грантовых конкурсов. Фонд подает заявку, заполняет все документы, подробно описывает, на реализацию какого проекта собирается потратить деньги, как будет измерять результаты и т.д. Это довольно объемная и кропотливая работа.
Самый большой грантодающий ресурс в государстве на данный момент — Фонд президентских грантов. Количество заявок на прошлом конкурсе составило около 10 тысяч.
Существует система оценки: определяется, насколько актуальна проблема, насколько логичен, обоснован, последователен проект, рассматривается охват благополучателей, системность подхода к решению проблемы.
Система оценки серьезная, эксперты анонимные, процесс достаточно прозрачный.
Мы получаем гранты каждый год. Доля в бюджете фонда — примерно 10%.
Стоит отметить, что в период пандемии количество грантов не изменилось. И государство даже в некоторой степени идет навстречу фондам, дает послабления в части отчетности, перераспределения средств.
Поступления от бизнеса. Корпоративная социальная ответственность — это сравнительно недавно появившийся тренд. Для крупного бизнеса иметь проекты в сфере благотворительности – уже стало правилом хорошего тона. Все больше молодых специалистов обращают внимание на то, участвует ли компания в благотворительности, при выборе места работы.
Есть несколько способов участия бизнеса в благотворительности:
— передача средств в фонд по договору финансирования;
— участие в благотворительных акциях для сотрудников: сотрудники делают пожертвования в фонд, и иногда компании удваивают или утраивают собранную сумму.
6. Чем занимается фонд «Дети наши»?
Отвечая на этот вопрос, нужно вернуться к истории фонда. Это даст понимание того, как мы работаем сейчас.
14 лет назад все началось с волонтерских поездок в детские дома. Тогда были выбраны два детских дома в Смоленской области. В Москве и Подмосковье больше ресурсов и больше желающих помогать. А чем дальше от столицы, тем сложнее ситуация.
Волонтеры устраивали мастер-классы, праздники. Но очень быстро поняли, что разовые волонтерские поездки не решат проблем детей, никак не повлияют на их будущее.
Тогда был создан фонд «Дети наши». В самом начале были организованы кружки и творческие мастерские на базе детских домов, где ребята могли с пользой провести свободное время и попробовать себя в новых видах деятельности, которые потом потенциально могут стать профессией, такие случаи были.
У семейных детей формируется естественная мотивация, естественный интерес, потому что они живут в среде, где есть много примеров: разные профессии, типы занятости. А в детском доме дети живут в закрытой среде, и спектр профессий, которые они могут применить к себе, очень узок: учитель, воспитатель, повар, водитель.
А если детский дом находится, как один из наших подопечных домов, в 300 км от города, детям просто некуда выйти за пределы огороженной территории.
Фонд старается расширить горизонты детей.
Например: есть кружок скалолазания. В самом детском доме оборудована стенка. А мы вывозим группу детей на несколько дней, например, в Москву в профориентационно-развлекательную поездку. Дети ходят на московские скалодромы, встречаются с людьми, для которых скалолазание стало профессией и готовы поделиться своим опытом. Это помогает замотивировать детей, показать, что увлечение может стать делом жизни, и что есть неограниченное количество вариантов, в чем они могут реализовать себя.
Есть еще формат «День тени» — для подростков. Когда ребенок решает, кем он хочет быть, мы находим специалиста, который соглашается показать ребенку, как проходит его рабочий день.
Был случай, когда девочка не могла выбрать, кем она хочет быть, флористом или ветеринаром. Мы организовали ей день в московской ветеринарной клинике. И после этого она отказалась от идеи стать ветеринаром. Ведь, выбирая профессию, очень важно понимать, чем именно предстоит заниматься, а не полагаться на иллюзии.
У нас много разных форматов по профориентации, мотивации, поиску себя в жизни.
С детьми работают коучи. Коуч оценивает склонности, таланты и желания ребенка и выстраивает образовательный маршрут, подробно объясняет, что нужно сделать, чтобы достичь цели.
Когда ребенок поступает в выбранное им учебное заведение, будь то ссуз или вуз, фонд выплачивает ему стипендию. Для особенно отличившихся есть повышенная стипендия. Это отличная мотивация!
Еще у нас есть проект «Будем вместе»: пока ребенок находится в детском доме, мы ищем ему взрослого, волонтера, который становится ему другом и остается с ним посоле выпуска из детского дома. С волонтерами работают психологи, проводят собеседования, составляют психологический портрет. И такая же работа идет с ребенком. Психолог подбирает пары.
Важно понимать, это не опекунство, а очень сложный, но один из самых эффективных видов волонтерства.
7. Критерии отбора. Как происходит отбор и анализ семьи?
Второе и сейчас основное направление работы фонда — профилактика социального сиротства. Программно, системно в этом направлении мы работаем с 2018 года.
Началось все с работы на восстановление кровных связей детей в наших подшефных учреждениях с их родными. И теперь мы работаем на профилактику, начинаем помогать семье до того, как проблемы приведут к изъятию ребенка.
Не допустить попадание ребенка в детский дом – это общемировой тренд. Поддержать кровную семью — гораздо более эффективно со всех точек зрения, в том числе с экономической, чем изъять ребенка из семьи и воспитывать его в детском доме.
Кризисные семьи — семьи, которые находятся в сложных жизненных обстоятельствах – одна из основных целевых аудиторий, с кем мы сейчас работаем. Сейчас эта работа тоже ведется в Смоленской области, но мы планируем ее расширять и на другие регионы.
Как эти семьи к нам попадают? У нас налажено сотрудничество с органами опеки. Они сообщают нам о семьях, которые находятся на грани изъятия, хотя ситуация не критическая, ребенок здоров, его не избивают. Наша «мобильная бригада» социальных педагогов и психологов выезжает в семью и на месте оценивает ситуацию.
Берем ли мы семью в работу, не субъективное решение одного-двух человек. У нас есть методология оценки состояния семьи. Каждый шаг работы с семьей проходит по выработанной методологии, оформляются документы.
Причина 40% попаданий детей в детские дома – экономическое положение семьи, то есть бедность или даже нищета. Но это только симптом, на самом деле проблема намного глубже, и решать ее нужно комплексно. Нельзя просто выдать семье денег и забыть.
Наша цель – вывести семью из кризисного положения, чтобы она научилась дальше справляться самостоятельно. Мы с каждой семьей подписываем договор и план выхода из кризиса и работаем над решением проблем вместе.
Адресно-материальная помощь у нас тоже есть. Но все не так просто. Мы можем завезти кур и поросят, чтобы семья могла развивать приусадебное хозяйство. Довольно часто помогаем с печками в деревенских домах. Если печка работает плохо или не работает совсем, – это угроза жизни и здоровью ребенка. Цена восстановления печки – около тридцати тысяч рублей – это цена сохранения семьи.
Но такая помощь – всегда только часть работы с семьей. Главная задача – найти внутренний ресурс, чтобы семья стала стабильной, показать, что они в состоянии справиться с трудностями.
Дети – это один из сильных мотиваторов для родителей. Часто мы наблюдаем, что, когда ребенка забирают, у семьи пропадает стержень, руки совсем опускаются.
Отстоять ребенка – важно не только для самого ребенка, но и для родителей.
Мы работаем не со всеми семьями. Есть ситуации, когда мы понимаем, что семье мы не можем помочь, например, если ребенку угрожает опасность, при очень тяжелой алкогольной или наркотической зависимости.
8. Как можно помочь фонду — и фонду «Дети наши», и другим?
Самый эффективный способ – пожертвованиие. Деньги – это основной ресурс, который нужен фонду.
Также существует интеллектуальное волонтерство – практически любые компетенции фонду нужны: фотографы, дизайнеры, юристы и т.д.
Как это работает? Просто заполните форму на сайте, и сотрудник фонда с вами свяжется и расскажет, как вы можете помочь.
Волонтерский фандрайзинг — распространение информации о фонде, проведение акций. Частая история – фандрайзинг на день рождения или по другому поводу, когда вместо подарков человек собирает деньги в пользу фонда. Для этого можно завести страничку на сайте фонда или на других сайтах, например, на портале Такие дела.
Волонтёры-наставники – очень ценный для фонда ресурс. В Смоленске у нас сейчас сорок пар волонтер-ребенок.
Не стоит недооценивать репосты в социальных сетях. Это действительно важно, потому что мы постоянно работаем над тем, чтобы расширять нашу аудиторию и как можно большему количеству людей рассказывать о проблеме, которую решаем. К сожалению, далеко не все люди понимают масштаб проблемы социального сиротства.
8. Как понять, что в интернете на операции и лечение (и не только) собирают не мошенники?
Во-первых, никогда не поддавайтесь эмоциям. Мы за доказательную, разумную благотворительность. Не поленитесь, зайдите на сайт фонда. Благонадежный фонд всегда имеет на сайте регистрационные документы, отчеты о своей деятельности, о сборах, о расходах, обязательно годовой отчет, многие фонды делают также ежемесячные отчеты.
Но мошенники тоже могут зарегистрировать фонд. И тогда регистрационные документы будут на сайте. А на вопрос, где отчеты, легко ответить, что фонд существует недавно и отчетов еще просто нет.
Поэтому, кроме документов, нужно проверять еще и руководящий состав фонда: руководство фонда, команда фонда, правление. Часто в попечительском совете присутствуют известные личности. У нас это, например, Алексей Кортнев. Проверить, действительно ли эти люди имеют отношение к фонду, не сложно.
Еще один критерий. Существуют платформы, которые занимаются верификацией фондов:
Если фонд входит в одну из этих организаций — это доказательство его благонадежности.
Не ленитесь звонить в фонд и просить рассказать о том, чем он занимается. Нормальный фонд всегда открыт к подобным вопросам.