Чем занимался доктор преображенский
Кто вы, доктор Преображенский из «Собачьего сердца»
Пропал калабуховский дом!
Первая жена Булгакова Татьяна Лаппа вспоминала, что сразу узнала в Преображенском Покровского: «Такой же сердитый, напевал всегда что-то, ноздри раздувались, усы такие же пышные были. Он тогда на Михаила очень обиделся за это. Собака у него была, доберман-пинчер».
— А в чем была опасность, Валерий Михайлович?
Молодильные яичники
Я готовлю документальную книгу о докторе Александре Богданове. Его также считают одним из главных прототипов Преображенского. Член РСДРП с 1896 года, любимец Ленина. На его сестре был женат Луначарский. Богданов из политики ушел в науку. Хотел омолаживать старых большевиков… кровью юношей. В 1926 году организовал и возглавил первый в мире Институт переливания крови. Но через два года Красный Гамлет, как Богданова звали в Европе, погиб, получив дозу крови от своего студента. Увы, про резус-несовместимость крови тогда не знали.
— Потому многие «узнают» в профессоре врача Сержа Воронова. В 20-е годы он поставил на поток омоложение богатых пациентов с помощью желез обезьян. Заработал мировую славу и кучу денег.
— Уроженец Тамбовщины Самуил Абрамович Воронов эмигрировал во Францию в конце XIX века. В 18 лет. Там и стал Сержем, врачом, разработал «обезьянью» методику. С СССР его ничего не связывало. Булгаков с ним лично не был знаком. Так что Воронов не прототип Преображенского. Во всяком случае не главный.
— Одна неувязочка в красивой версии. «Собачье сердце» написано в 1925 году. А гравидан создан в 1929-м.
Личный хирург вождей
Да, профессор Владимир Николаевич Розанов удалял аппендикс Сталину. В 1922-м ассистировал немецкому хирургу Борхарду на операции по извлечению пули у Ленина. Дежурил у постели умирающего от нейролюэса Ильича. В 1929-м стал главврачом Кремлевской больницы.
Но можно представить Преображенского главврачом Кремлевки или хотя бы дежурящим у постели вождя? К той постели допускали только самых проверенных врачей. Даже санитары, судя по документам, были члены партии или комсомольцы.
Собака зарыта в гипофизе
— С кого же тогда Булгаков списал профессора?
До «очеловечивания» Шарика Преображенский два года изучал гипофиз, придаток мозга. Центральный орган эндокринной системы.
Реальные Воронов и Розанов подобных операций не делали! Зато гипофизом много занимался профессор Василий Дмитриевич Шервинский. Основоположник советской клинической эндокринологии. В 1919 году создал органотерапевтическую лабораторию, реорганизованную позже во Всесоюзный институт экспериментальной эндокринологии. Стал его первым директором. Как и Преображенский, имел высокопоставленных пациентов, но второго ряда: нарком Луначарский, председатель ОГПУ Менжинский… Полагаю, Менжинский и есть тот загадочный Петр Александрович, не давший хода доносу Шарикова на «профессора-контрреволюционера». Доносы-то писали в ЧК-ГПУ! Менжинский в пору создания повести был еще замом Дзержинского, потому бумага за его подписью не напугала Швондера.
Булгаков часто бывал в знаменитом особняке Шервинского (Померанцев переулок, 8), где собирался цвет медицины и культуры. Читал там свои рукописи. Недаром один из персонажей «Белой гвардии» носит фамилию Шервинский. А в «Собачье сердце» попал снимавший в этом доме жилье филолог-ловелас Мориц. Последняя страсть стареющей дамы. Которая, чтоб удержать Морица, согласилась на дорогую пересадку ей яичников обезьяны!
Портрет Преображенского в повести: культурная остроконечная бородка и усы седые, пушистые, лихие, черный костюм английского сукна, на животе золотая цепь. Точь-в-точь как Шервинский на фото. Оба в пенсне. Реальные Воронов, Розанов бород не носили, судя по фото. Преображенский в повести несколько раз назван «стариком». Шервинскому тогда было за 70. Старик! А вот 53-летнего Розанова даже по меркам вековой давности стариком назвать нельзя. Возьмем патологоанатомическое заключение вскрытия тела Ленина (53 года). Комиссия пишет: «пожилой человек», а не старый.
Профессор, как и Преображенский, не был лоялен к советской власти. Потому и не допускали его к телу Ленина, Сталина. Но терпели, не арестовывали, поскольку создатель новой науки эндокринологии был незаменим. Разве что в 1929-м перевели из директоров созданного им института в консультанты.
Василий Дмитриевич Шервинский и есть, на мой взгляд, главный прототип профессора Преображенского.
— А кто, по-вашему, его ассистент доктор Борменталь?
— В нем угадывается создатель Частного химико-бактериологического института доктор Ф. М. Блюменталь. Там занимались вакцинами. В 1918 году большевики национализировали институт. Филипп Маркович Блюменталь эмигрировал во Францию, где и умер в 1927 году.
Образ и характеристика профессора Преображенского — героя повести М. А. Булгакова «Собачье сердце»
Портрет: описание внешности, характеристика речи
Профессора Преображенского звали Филипп Филиппович. Это солидный седой шестидесятилетний господин в очках с золотой оправой, с остроконечной бородкой и пушистыми усами. Когда он возмущается, лицо его багровеет или бледнеет. Одевается он хорошо: зимой носит тёплую шубу из чёрно-бурой лисы, бобровую шапку, калоши, с собой он берёт трость. На нём чёрный костюм из английского сукна, на животе сверкает золотая цепь карманных часов. Приём пациентов он ведёт в белом халате, а домашней одеждой и обувью ему служит лазоревый халат и красные туфли.
Говорит он отрывисто, строго, иногда иронически. Филипп Филиппович эмоционален, поэтому, разговаривая, иногда кричит, даже рявкает. С прислугой профессор говорит вежливо, швейцара Фёдора и кухарку Дарью Петровну называет на «вы». Он вообще почти всем говорит «вы», включая Шарикова. Со своим ассистентом он тоже вежлив, но иногда во время операций кричит на него.
К пациентам профессор обращается «голубчик», «мой дорогой», «господа», «сударыня»; членов домкома он называет «господами», Швондера — «милостивым государем».
Когда в разговоре заходит речь о сегодняшнем политическом положении, о разрухе, профессор с таким азартом и так громко критикует нынешние порядки, что пёс Шарик подумал, что он бы мог деньги на митингах зарабатывать.
Характер
Филипп Филиппович Преображенский — умный, увлечённый наукой человек. Благодаря этой своей увлечённости и работоспособности он стал профессором медицины с мировым именем. Материально профессор очень хорошо обеспечен, привык жить на широкую ногу, считает, что достоин ещё лучших условий, хочет прибавить к своим семи комнатам восьмую, под домашнюю библиотеку. По мнению уличной собаки Шарика, этот господин никого и ничего не боится оттого, что вечно сыт, «ест обильно и не ворует».
Профессор — очень эмоциональный человек горячего нрава, но он культурный человек и не приемлет никакого террора и насилия. Филипп Филиппович убеждён, что и на животных, и на людей следует действовать не силой, а только внушением.
Деятельность профессора Преображенского
Филипп Филиппович — практикующий врач. Он очень трудолюбив, работает не покладая рук — целый день ведёт платный приём пациентов. Пациенты у него специфические — они очень обеспеченные немолодые люди, многие из них занимают высокие посты. Объединяет их стремление к развратной жизни. Ради того, чтобы омолодиться, они обращаются к Преображенскому, который за приличные деньги пересаживает им органы молодых животных и следит за их процессом омоложения. То есть он разрабатывает проблему омоложения путём пересадки органов.
В результате пересадки псу Шарику гипофиза и семенных желез умершего мужчины Преображенский получил не тот результат, который хотел. Он ожидал, что перемена гипофиза даст омоложение пса, а получил полное очеловечивание Шарика. Профессор признал свою ошибку. К тому же новое существо по фамилии Шариков переняло все отрицательные качества убитого в трактире уголовника Клима Чугункина, органы которого были пересажены псу. Это сделало жизнь профессора совсем невыносимой, и он снова превратил Шарикова в собаку, сделав обратную операцию.
Отношение профессора к другим героям повести
Преображенский и Борменталь
Филипп Филиппович когда-то устроил к себе на кафедру полуголодного студента Ивана Борменталя. Этот способный студент впоследствии стал доктором и ассистировал при операциях профессору. Бывало, что на операциях эмоциональный профессор кричал на ассистента, но Борменталь на это не обижался, так как очень уважал своего учителя.
Преображенский и Швондер
К председателю домкома Швондеру у профессора очень неприязненное отношение, он относится к нему и другим членам домового комитета как к врагам. Филипп Филиппович решительно пресёк Швондера, когда он от имени общего собрания жильцов дома попросил его отказаться от двух комнат из семи. Когда Швондер сказал, что подаст на него жалобу в высшие инстанции, профессор позвонил своему очень высокопоставленному пациенту, и тот пообещал дать документ, освобождающий квартиру профессора от уплотнения.
Профессор Преображенский и Шариков
Полиграфа Полиграфовича Шарикова, человека, в которого превратился пёс Шарик в результате операции, профессор старался приучить вести себя культурно: уважительно вести себя с прислугой Зиной, не ругаться, не бросать окурки на пол и т. д. Он старается даже, чтобы Шариков развлекался — просит, чтобы Борменталь с ним сходил в цирк.
Не в силах жить в одной квартире с Шариковым, Филипп Филиппович хотел найти ему комнату, но тот отказался съезжать с профессорской квартиры. Жить рядом с Шариковым Филипп Филиппович уже не мог, он похудел, стал нервным. Борменталь очень сочувствовал ему и намеревался Шарикова покормить мышьяком, но профессор категорически был против того, чтобы его ученик совершил это преступление. Филипп Филиппович был убеждён, что идти на преступление нельзя ни при каких обстоятельствах.
Вывод
Казалось бы, наученный горьким опытом, профессор Преображенский должен был прекратить свои попытки вмешаться в природу человека, однако он продолжал изучать человеческий мозг. Но, возможно, он уже не будет «форсировать вопрос», а будет идти в своих исследованиях «ощупью и параллельно с природой». Образ профессора Преображенского в повести М. А. Булгакова обозначает авторскую позицию по оценке свершившейся в России революции. Булгаков считал, что революция похожа на неудачный эксперимент Преображенского, и, значит, страну нужно вернуть в её прежнее состояние.
Характеристика образа профессора Преображенского, представленная в статье, может быть полезной для подготовки к уроку литературы и при написании сочинений.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Сначала я воспринял информацию по этой теме примерно так же как результат нашего разоблачения СОВЕТСКОГО БИОРОБОТА
В 1925 году Булгаков пишет «Собачье сердце». Судьба повести была решена уже при первом прочтении рукописи в кругу литераторов – там присутствовал агент ОГПУ, написавший подробный отзыв-донос. Произведение заклеймили как контрреволюционное и запретили. После долгожданной публикации «Собачьего сердца» в Советском Союзе в 1987 году симпатии читателей и зрителей оказались всецело на стороне профессора Преображенского.
О его экспериментах в те годы трубили все газеты. Но сначала заглянем еще дальше в историю.
В 1817 году в британской колонии на острове Маврикий в американо-французской семье появился удивительный ребёнок. Даже имя и фамилия у него были двойные, франко-саксонские: Шарль Эдуард Броун-Секар. Можно было поставить через запятую: гражданин мира.
Отец его, моряк, однажды не вернулся из плавания, и мать одна воспитывала сына. Шарль Эдуард усвоил в основном французскую культуру, хотя до конца своих дней говорил с заметным английским акцентом. Юношей он уехал в Париж учиться на врача. Впоследствии много ездил по свету, работал в разных странах, но именно Франция оставалась его alma mater, а затем и родиной его славы.
В 1846 году молодой врач вернулся на остров Маврикий. Как раз в это время на острове вспыхнула эпидемия холеры, и Броун-Секар самоотверженно сражался за жизнь больных. Уже в эти годы он сочетал врачебную практику с научными исследованиями.
Затем он отправился на родину отца, в Соединённые Штаты, работал в ведущих госпиталях, преподавал в Гарвардском университете. Через несколько лет Броун-Секар переехал в Лондон, где несколько лет трудился в госпитале для паралитиков и эпилептиков. И всюду он проводил глубокие исследования, писал учёные труды, обогатившие медицинскую науку. Часто учёный ставил опыты на самом себе, хотя в печатных трудах ссылался на анонимных пациентов.
Ему было уже за пятьдесят, когда он получил французское гражданство и с тех пор уже не покидал Францию. В 1869 году он стал профессором медицинского факультета, а ещё через десять лет возглавил факультет экспериментальной физиологии в Коллеж де Франс. Там и проходили его смелые эксперименты по трансплантации тканей и органов животных. В 1886 году Броун-Секар был избран членом французской Академии наук.
К семидесяти годам профессор ощутил заметное снижение умственной и физической активности. А впереди ещё столько работы, столько замыслов. Он вспомнил, что у животных пик активности совпадает с периодом полового созревания. Это наблюдение и послужило толчком к новой серии экспериментов. Причём в качестве «подопытного кролика» выступил сам учёный. Он делал настой из тканей, взятых из яичек молодых собак и морских свинок; эту жидкость учёный впрыскивал себе под кожу. Инъекции были чрезвычайно болезненны. Но вот боли утихли, и старик профессор ощутил, что к нему постепенно возвращается былая сила, острота ума, повышается и сексуальный тонус.
1 июня 1889 года Шарль Эдуард Броун-Секар сделал доклад в Биологическом Обществе. Это была научная сенсация! Профессор сообщил коллегам о полученных результатах: приводил конкретные данные об увеличении мышечной массы, улучшении работы прямой кишки и мочеполовой системы, активности мозга. Коллеги стоя аплодировали учёному.
Доклад вскоре вышел брошюрой и стал широко известен. Стареющие богачи и знаменитости, особенно женского пола, завалили профессора мольбами: верните нам молодость! В целях финансового обеспечения дальнейших исследований Броун-Секар начал продавать экстракт для инъекций под названием «Секардин». Публика сразу окрестила препарат «эликсиром молодости».
В разгар ажиотажа вокруг «Секардина» его создатель с ужасом почувствовал, что его состояние ухудшается, наступает полный упадок сил, умственной и сексуальной активности. Процесс старения ускорился, светило медицины закатилось и угасло через пять лет.
Уже при жизни имя Броун-Секара обросло легендами. Рассказывали, что во время эпидемии холеры он ел экскременты инфицированных больных, чтобы на себе испытать симптомы наступления болезни; что он вводил свежую кровь в отсечённую голову казнённого преступника, пытаясь её оживить; что он пересадил собаке вторую голову, привил кошачий хвост петуху… Неудивительно, что образ этого учёного-экспериментатора отразился в современной ему литературе. Например, поэт и писатель Вилье де Лиль-Адан изобразил Броун-Секара в новелле из цикла «Странные истории».
Впоследствии учёные выяснили, что вещество, извлечённое Броун-Секаром из яичек животных, не влияло на гормональную деятельность организма человека. А первоначальный эффект, испытанный стариком профессором и некоторыми пациентами, был следствием психологических причин, так называемого плацебо.
Несмотря на это заблуждение Броун-Секара (сколько их знает история науки!) медики высоко ценили его труды. А для некоторых коллег конфуз с «эликсиром молодости» выглядел не как поражение, а как заманчивое направление для дальнейших исследований. Таким продолжателем оказался наш соотечественник, ставший знаменитым французским хирургом.
В Европе его знали под именем Серж Воронофф. Родился Сергей Воронов, а точнее, Самуил Абрамович Воронов, в июле 1866 года в деревне под Воронежем. Он окончил реальное училище, куда, в отличие от гимназий, евреи допускались, и в 18 лет уехал во Францию для продолжения образования.
Затем на четырнадцать лет Воронов уехал в Египет, где сделал замечательную карьеру, сделавшись хирургом и лейб-медиком при дворе хедива. Он внес большой вклад в становление системы здравоохранения в этой стране: открыл инфекционную больницу, создал школу медсестер и основал Египетский медицинский журнал. Именно в Египте в 1898 году Воронов впервые вблизи рассмотрел интересный для него медицинский феномен – евнухов хедива. С удивлением узнал он, что мальчиков кастрируют в 6-7 лет, задолго до того, как организм прекратит свой рост и развитие. Наблюдения за кастратами натолкнули Воронова на мысль о важности желез половой секреции: лишенные их мужчины часто болели, отличались несовершенным строением скелета, ожирением, и даже их способность к мышлению была затронута: евнухам плохо давалось заучивание стихов из Корана. У этих несчастных рано появлялись присущие старикам признаки: седые волосы, помутнение роговой оболочки, и умирали они раньше.
А что, если секрет бодрости и долголетия скрывают в себе именно половые железы? Так Воронов пришел к идее подстегнуть стареющий организм трансплантацией семенных желез. Он долгое время ставил опыты над животными: трансплантировал старым козлам, овцам и быкам железы молодых, те начинали вновь прыгать и спариваться. Затормозила его путь к практикам омоложения Первая мировая война: Воронов стал главным хирургом Русского военного госпиталя в Париже. Там же он лечил раненых, используя кости обезьян для создания ортопедических протезов для солдат.
Вернувшись в Париж, Воронов начал серию экспериментов по трансплантации тканей животных больным людям. Срезы с желёз шимпанзе он пересаживал пациентам, страдающим заболеваниями щитовидной железы. Операции приносили заметный эффект. Этот метод оказался действенным и при лечении слабоумия. Имя Сергея Воронова прогремело и в России. Иллюстрированный еженедельник «Искры» писал в 1914 году:
«Сенсационное открытие. Во французской медицинской академии наш соотечественник, доктор Сергей Воронов, сделал сенсационное сообщение об операции, произведённой им в его клинике над 14-летним мальчиком-идиотом. С шестилетнего возраста умственное развитие этого мальчика остановилось, причём явно обозначались все признаки ненормальности и кретинизма: потухший взгляд, тупость и непонимание самых обыкновенных вещей. Воронов сделал этому мальчику прививку зобной железы обезьяны. Успех превзошёл ожидания. У мальчика ожил взгляд, появились умственные способности, понятливость, любознательность. Доктор Воронов – бывший сотрудник Карреля».
В начале 20 века биологические знания двигались вперед гигантскими шагами. Лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине Карл Ландштейнер выделил группы крови. Алексис Каррель открыл дверь хирургии пересадки органов. Но громадная дистанция отделяла ту медицинскую эпоху от этических принципов современности – врачи не боялись ничего, самые дерзкие вмешательства в человеческое тело казались им обыденными шагами на пути к блестящему будущему.
На плакате: «Серж Воронофф. Пересадка яичек от обезъяны к человеку. Полковник на пенсии, ветеран Индийской Кампании в отличной форме после операции»
Воронову оставалось лишь воспользоваться научными открытиями своих современников, соединив их с блестящим владением практической хирургией. В 1920 году доктор Воронов провел первую операцию на человеке, вживив ему щитовидную железу обезьяны, а потом перешел и на пересадку половых желез. С технической точки зрения операции проходили так: хирург не заменял один орган другим, а добавлял к человеческим яичкам тонкую «нарезку» препарата, приживавшегося (как тогда считалось) в организме реципиента и начинавшего вырабатывать половые гормоны. Скорее, это можно было назвать «прививкой» обезьяньей энергии.
Доктор и его ассистент с обезъяной на операционном столе.
В 1920-30-х годах Сергей Воронов занимал пост директора Лаборатории экспериментальной хирургии в «Коллеж де Франс». На эти годы выпала эпоха его хирургического триумфа. Он пересаживал своим пациентам щитовидные и половые железы и яичники: порядка 500 операций во Франции, а также несчетное количество их в клинике в Алжире. Оперировал он и в США, где газета New York Times посвящала подробностям его хирургических вмешательств репортажи на первых полосах. Сейчас не представляется возможным найти, с какой из клиник Швейцарии сотрудничал Воронов, скорее всего, у него и здесь была практика. Пациентами его были предприниматели, политики, артисты от 65 и даже до 85 лет. Пересадки стоили громадных денег, Воронов стал сказочно богат.
Вскоре во всем мире по «метода Воронова» работали уже 45 хирургов и профессоров. Медики организовывали экспедиции в Африку за обезьянами, а некоторые из них искренне сожалели, что нельзя забирать органы у приговоренных к смерти. В одно и то же время с Вороновым в Швейцарии практиковал другой знаменитый хирург, Поль Ниханс (1882-1971). В своей элитной клинике в Монтре он стал пионером клеточной терапии – в основе его способа омоложения лежало введение в организм пациента эмбриональных клеток, причем также полученных из половых желез.
Одновременно Воронов проводил эксперименты по омоложению на животных – овцах, козах и быках. Он пересаживал тонкие срезы с яичек молодых особей в мошонку старых животных, в результате они обретали энергию и прыть юных. Наконец дошла очередь до обезьян и людей. Рассказывают, что первые пересадки людям Воронов сделал для миллионеров, а яички он брал у казнённых преступников. Понятно, этот «материал» был ограничен, поэтому основными «донорами» стали шимпанзе и бабуины. Первая официально зафиксированная операция по пересадке желёз обезьяны человеку состоялась 12 июня 1920 года. А уже через три года Сергей Воронов сделал сенсационный доклад на международном конгрессе хирургов в Лондоне. Семьсот коллег аплодировали успехам Воронова. Его опубликованные работы, например «Омоложение прививанием», стали широко известны во всём мире, в том числе и в Советской России.
Уникальный метод доктора Воронова сделал его богатейшим медиком мира. Операции в его клиниках во Франции и в Алжире были поставлены на поток. Его клиентами стали миллионеры, политики, звёзды сцены и экрана. Чтобы удовлетворить растущий спрос на пересадочный материал, ему пришлось завести собственный обезьяний питомник.
Воронов и сам вёл жизнь богача и звезды: снимал первый этаж первоклассного отеля, содержал двух любовниц, большой штат прислуги, секретарей, охранников и шофёров. Впрочем, и его законные жены не жаловались на недостаток внимания со стороны супруга, но первые две умерли одна за другой, лишь третья пережила своего мужа.
Метод омоложения по Воронову вдохновлял литераторов. Под пером Михаила Булгакова он превратился в профессора Преображенского из повести «Собачье сердце». Как мы помним, создатель Шарикова не только дал человеческий гипофиз собаке, но и зарабатывал на жизнь, возвращая потенцию старым и развратным врагам революции. А Конан-Дойл вывел русского доктора в рассказе про приключения Шерлока Холмса «Человек на четвереньках».
Дворец Гримальди
Совершенно ясно, что Воронов воспринимал свои опыты всерьез. Но практика показала, что, хотя пересадка яичек могла на какое-то время стимулировать сексуальную активность и половое влечение, она не восстанавливала изношенные сердце, сосуды и другие необходимые для жизнедеятельности органы.
. Во дворце Гримальди, прозванном дворцом Воронова, круглый год жил брат Сергея, Александр Воронов, управлял поместьем. Он погиб в Освенциме во время Второй мировой войны. В 1940 году нацисты конфисковали все оборудование лаборатории Воронова, все его архивы и документы, находившиеся во дворце на Лазурном берегу. Сам врач во время войны жил в Нью-Йорке со своей третье женой. А после освобождения Франции вернулся, найдя у себя дома совершенную разруху и нескольких оголодавших обезьян.
Герти, третья жена хирурга была моложе его на 49 лет
Слава Воронова была немного «засалена», как говорят французы. Доктор не скрывал, что его операции ведут в том числе к бурной сексуальной активности, отсюда нездоровый ажиотаж вокруг его деятельности. Манипуляции с яичками стали темой множества анекдотов и эстрадных куплетов в Старом и в Новом Свете. Во Франции в эти годы вошла в моду пепельница, украшенная статуэткой обезьяны, прикрывающей лапами гениталии, и надписью: «Нет, Воронофф, меня не возьмёшь!» С другой стороны, вдумчивые авторы высказывали опасения – ведь никто не знал, какие последствия ждут пациентов Воронова в будущем и каким будет их потомство.
Книга: «От кретина к гению»
В действительности эффект операций Воронова, как и инъекций Броун-Секара, оказался непродолжительным. Впоследствии учёные установили, что вещество, содержавшееся в яичках, – это тестостерон, он оказывает лишь временное воздействие на организм человека. Научное сообщество отвернулось от Воронова, газеты, прославлявшие его эксперименты, теперь издевались над ним. На него возводили напраслину, например, уже в 1990-е годы высказывались предположения, что это он в ходе своих операций занёс вирус СПИДа человеку. Только в последнее время медицина вновь признала заслуги Воронова в борьбе со старостью.
Интересно, что Воронов, создатель таких направлений в медицине, как клеточная терапия или гормональная теория старения, был не одинок в и желании изучить действие половых гормонов, и в догадках, что их можно использовать для омоложения. Одновременно с ним с другой стороны к проблеме подходили химики и фармацевты. Так, они активно заинтересовались тестостероном: влиянием этого гормона на организм и методами его синтеза.
Первым сделал это 27 мая 1935 года профессор фармакологии из Амстердама Эрнст Лакер. Он получил гормон, за которым закрепил название «тестостерон», переработав огромное количество семенников быков, выпустил работу «О мужском гормоне в кристаллической форме, полученном из яичек».
Иногда великие открытия совершаются параллельно. Неделей позже Леопольда Ружичка, химик-хорват, работавший в фармацевтической компании «Ciba» (предшественницы компании «Новартис») в Цюрихе, сообщил о том, что он получил патент на способ производства тестостерона из холестерола. За это оба исследователя, Ружичка и Бутенандт, в 1939 году получили Нобелевскую премию.
В 1940 г. нацисты оккупировали Францию, и подвластные им вишисты конфисковали всё оборудование лаборатории Воронова, все его архивы и документы, находившиеся в его дворце на Лазурном Берегу. Ему пришлось бежать и из Алжира – в нейтральную Швейцарию. Там местные власти категорически запретили ему заниматься «омоложением», и до конца своих дней – в 1951-м – Воронов был обычным пенсионером. Прожил он 85 лет.
В СССР главным энтузиастом этих практиком был доктор Илья Иванович Иванов (умер в 1932 году).
Именно опыты Ильи Иванова и стали беллетристикой в СССР, обрастая с каждым годом домыслами. Иванов якобы выводил «гибридного человека» – получеловека-полуобезьяну.
В 1999 году имя Воронова вновь оказалось на слуху: в прессе появились догадки, что вирус синдрома иммунидифицита, открытый в 1980-х годах, был «доставлен» человечеству именно им. Во время своих пересадок Воронов, якобы, перенес СПИД от обезьян к пациентам. Правда, последующие годы пощадили его репутацию, а переиздание книг даже улучшило ее. В 2008 году на русском языке вышла его книга «От кретина к гению». В ней ученый показывает себя талантливым рассказчиком, рассуждая о наследственности, и вполне реалистичное объясняет, что мысль является результатом химической реакции, в которой определяющую роль играет секрет щитовидной железы.
Сегодня имя Воронова стоит в списке знаменитых жителей Лозанны вместе с именами писателя Жоржа Сименона, хореографа Мориса Бежара, ювелира Карла Фаберже (интервью с его внучкой Татьяной Федоровной Фаберже читайте у нас) и других выдающихся деятелей недавней эпохи.
Пока что мечту о вечной молодости и сексуальной активности потомки Воронова от медицины разделили на две части: внешнюю и функциональную. Для первой была придумана косметическая хирургия и многочисленные техники омоложения. Для второй – виагра. Но и идея Воронова о снабжении организма гормонами, выработка которых снижается с возрастом, активно используется врачами. Наверняка, и другие научные открытия ожидают человека на этом пути.