Чем завершилась пражская весна поражением
«Пражская весна» 1968 года и вывод войск СССР из Чехословакии. Справка
В ночь на 21 августа 1968 года в Чехословакию были введены войска пяти стран Варшавского Договора (СССР, Болгарии, Венгрии, ГДР и Польши). Операция, получившая кодовое название «Дунай», преследовала цель прекратить происходивший в ЧССР процесс реформ, инициированных первым секретарем ЦК КП Чехословакии Александром Дубчеком – «Пражскую весну».
С геополитической точки зрения для СССР возникла опасная ситуация в одной из ключевых стран Восточной Европы. Перспектива выхода ЧССР из Варшавского Договора, в результате которого произошел бы неизбежный подрыв восточноевропейской системы военной безопасности, была для СССР неприемлема.
В течение 36 часов армии стран Варшавского Договора установили полный контроль над чехословацкой территорией. 23-26 августа 1968 года в Москве состоялись переговоры между советским и чехословацким руководством. Их итогом явилось совместное коммюнике, в котором сроки вывода советских войск ставились в зависимость от нормализации обстановки в ЧССР.
16 октября 1968 года между правительствами СССР и ЧССР был подписан договор об условиях временного пребывания советских войск на территории Чехословакии, согласно которому часть советских войск оставалась на территории ЧССР «в целях обеспечения безопасности социалистического содружества». В соответствии с договором была создана Центральная группа войск (ЦГВ). Штаб ЦГВ был размещен в городке Миловице недалеко от Праги. В договоре фиксировались положения об уважении суверенитета ЧССР и невмешательстве в ее внутренние дела. Подписание договора стало одним из главных военно-политических итогов ввода войск пяти государств, удовлетворивших руководство СССР и ОВД.
17 октября 1968 года начался поэтапный вывод союзных войск с территории Чехословакии, который завершился к середине ноября.
В результате ввода войск в ЧССР произошла кардинальная смена курса чехословацкого руководства. Был прерван процесс политических и экономических реформ в стране. В 1969 года на апрельском пленуме ЦК КПЧ первым секретарем был избран Густав Гусак. В декабре 1970 года ЦК КПЧ принял документ «Уроки кризисного развития в партии и обществе после XIII съезда КПЧ», осуждавший в целом политический курс Александра Дубчека и его окружения.
Во второй половине 1980-х годов начался процесс переосмысления чехословацких событий 1968 г. В «Заявлении руководителей Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Советского Союза» от 4 декабря 1989 года и в «Заявлении Советского правительства» от 5 декабря 1989 года решение о вводе союзных войск в Чехословакию было признано ошибочным как необоснованное вмешательство во внутренние дела суверенного государства.
10 декабря 1989 года после победы «бархатной революции» (бескровное свержение коммунистического режима в результате уличных акций протестов в ноябре–декабре 1989 года), президент Чехословакии Густав Гусак ушел в отставку, и было сформировано новое коалиционное правительство национального согласия, в котором коммунисты и оппозиция получили одинаковое количество мест. Была осуществлена «реконструкция» парламента, где Коммунистическая партия Чехословакии потеряла большинство. 28–29 декабря 1989 года реорганизованный парламент избрал своим председателем Александра Дубчека.
Соглашение предусматривало, что вывод войск пройдет в три этапа: 1-й этап – 26 февраля 1990 года – 31 мая 1990 года; 2-й этап – 1 июня 1990 года – 31 декабря 1990 года; 3-й этап – 1 января 1991 года – 30 июня 1991 года.
Вывод начался в день подписания соглашения. Последний эшелон отправился из Миловиц 19 июня 1991 года. Уже 21 июня он пересек государственную границу СССР. 27 июня 1991 года ЧССР покинул последний командующий ЦГВ – генерал-полковник Эдуард Воробьев.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
О «Пражской весне» 1968 года
В результате существенно пополнились и изменились наши представления о многих важных событиях в сфере внутренней и внешней политики Советского Союза, о характере взаимоотношений с союзниками по Варшавскому Договору, о кризисах, не раз потрясавших фундамент, казалось бы незыблемого, здания мирового социализма, о конфронтации двух мировых военно-политических блоков.
В 1968 г. в Чехословакии в ходе «пражской весны» речь шла в первую очередь о внутреннем общественном процессе, имевшем целью демократизацию режима, свободу печати, экономические, прежде всего рыночные реформы и защиту национальной независимости.
В основе своей «пражская весна» являлась общественным движением широких масс чехов и словаков, членов КПЧ, беспартийных, вызревшим в недрах социалистического строя, пораженного тяжелыми недугами, терявшего динамику и свои преимущества, не сумевшего преодолеть последствия сталинизма. Фактически движение обновления и реформ было инициировано внутри компартии Чехословакии деятелями и группами номенклатурной элиты и просоциалистически настроенными представителями интеллигенции. Наиболее дальновидные деятели партократии, если пользоваться нынешними штампами, видели кризис системы власти и управления обществом и искали выход на основе современных достижений общественной мысли. В целом речь шла об улучшении социализма, о его возрождении.
В размышлениях реформаторов находили отражение уроки развития Чехословакии после 1948 г., т.е. муки строительства социализма по сталинской модели, трагический опыт народных выступлений в 1953 г. в ГДР и в 1956 г. в Венгрии, подавленных силой, а также югославский путь, в том числе принципы «общественного самоуправления». Они обращали свое внимание и на опыт европейской социал-демократии.
В компартии Чехословакии и вне ее рядов, особенно среди творческой интеллигенции, в студенческих организациях также возникали острые дискуссии по вопросам политики компартий, либерализации общественной жизни, отмены цензуры и т.д. Страна, известная своими демократическими традициями, имевшая развитую промышленность еще до второй мировой войны, явно отставала от своих западных соседей. Попытки перемен в экономике были предприняты еще при правлении А.Новотного (1904-1975), хотя он был известен скорее как догматик, нежели реформатор. В частности, хозяйственная реформа, разработанная под влиянием О.Шика, имела рыночную направленность. Ее реализация создавала предпосылки для последующих перемен в политической системе, прежде всего изменения гипертрофированной роли компартии.
Но внешним толчком к переменам, как обычно, послужили кадровые изменения на вершине власти. В 1966-1967 гг. шло неуклонное нарастание внутренних противоречий внутри высшего партийного руководства, что разыгрывалось на фоне экономических трудностей, споров вокруг десталинизации и демократизации, а также федеративного устройства государства.
На Пленуме ЦК КПЧ 3-5 января 1968 г. все это привело к уходу президента республики А.Новотного с поста первого секретаря ЦК. Против него сложился заговор более прогрессивных сил, объединились все группировки в ЦК. В Москве знали о ситуации, но решили сохранять нейтралитет, что означало, конечно, свободу рук для критиков Новотного. Л.Брежнев недолюбливал А.Новотного, считал его политику причиной нараставших трудностей в Чехословакии, к тому же не мог ему простить некоторых возражений в 1964 г. по форме освобождения Н.Хрущева от высших постов.
Первым секретарем ЦК КПЧ стал А.Дубчек, до этого возглавлявший ЦК компартии Словакии и выступавший за обновление политики партии. В президиум ЦК КПЧ были введены четыре новых члена. Впервые Компартию Чехословакии возглавил словак. Это была своего рода сенсация, но по существу за это стоял компромисс различных сил внутри ЦК.
В Москве к этому выбору отнеслись спокойно. А.Дубчек был человеком известным, проведшим многие годы своей жизни в СССР, выпускником ВПШ при ЦК КПСС. Видимо, надеялись, что он будет управляемой фигурой из-за мягкости характера, покладистости.
Хотя руководство партии решило еще в январе подготовить «Программу действий КПЧ», и она была составлена в конце февраля, ее принятие затянулось до начала апреля.
Компартия как инициатор перемен по существу теряла время и уступала политическое пространство другим непартийным силам.
У А.Дубчека, очевидно, были на это свои причины. Он поощрял широкую критику недостатков и поддерживал атмосферу свободы выражения мыслей, но одновременно решал свои проблемы. Ему надо было укрепить свое положение как лидера и добиться изменения соотношения сил в свою пользу, оттеснить догматиков. Он не торопился и с созывом чрезвычайного съезда партии. И вообще готовил перемены без нажима и обострений. В конце марта был освобожден с поста президента А. Новотный, новым президентом ЧССР стал генерал Л.Свобода. До этого были вынуждены уйти в отставку несколько одиозных деятелей из ЦК и правительства.
4 апреля 1968 г. пленум ЦК КПЧ избрал новый состав президиума и секретариата ЦК, в котором было достаточно сторонников Дубчека, хотя имелись и «люди Москвы». 8 апреля председателем правительства ЧССР стал О.Черник. 18 апреля Й.Смрковский был избран председателем Национального собрания ЧССР.
Но атмосфера в стране становилась другой, инициатива постепенно переходила в руки нетрадиционных политических сил, которые оказывали давление на партийно-государственное руководство через средства массовой информации и в целом вне рамок официальных структур. При этом общественность с восторгом поддерживала А.Дубчека и его сторонников, «прогрессистов», они находились на гребне волны общественного подъема. Нынешний президент Чехии, известный правозащитник В.Гавел так оценивал тогдашнее состояние лидеров «пражской весны» и их взаимоотношения с населением: «. они постоянно оказывались в состоянии легкой шизофрении: они симпатизировали этому общественному подъему и одновременно боялись его, опирались на него и одновременно хотели его затормозить. Им хотелось открыть окна, но они боялись свежего воздуха, им хотелось реформ, но лишь в границах своих ограниченных представлений, чего народ в своей эйфории великодушно не замечал, а на это надо было обратить внимание. Так что они, скорее, просто семенили вслед за событиями, а не направляли их. Само по себе это не имело значения, общество могло обойтись и без их помощи. Опасность была в том, что руководство, не имея четкого представления о том, что происходит, не представляло себе, как это защитить. Будучи в плену своих иллюзий, они постоянно уговаривали себя, что им как-то удастся объяснить это советскому руководству, что они что-либо им пообещают и тем самым успокоят их. «
В конце марта 1968 г. ЦК КПСС разослал партактиву закрытую информацию о положении в Чехословакии. Этот документ отражал господствующие настроения.
«По инициативе ЦК КПСС на 20-летие празднования февральских событий в Прагу были направлены делегации братских партий европейских социалистических стран на высшем уровне. Во время пребывания делегаций состоялись беседы с руководящими деятелями КПЧ о положении в Чехословакии, выражена тревога по поводу многих проявлений антисоциалистического характера и сказано о необходимости отпора антипартийным выступлениям и обеспечения единства и сплоченности в руководстве КПЧ. Тов. А.Дубчек во всех случаях твердо заверял, что новое руководство ЦК КПЧ контролирует обстановку и не допустит нежелательного ее развития.
Однако в последнее время события развиваются в отрицательном направлении. В Чехословакии ширятся выступления безответственных элементов, требующих создать «официальную оппозицию», проявлять «терпимость» к различным антисоциалистическим взглядам и теориям. Неправильно освещается прошлый опыт социалистического строительства, выдвигаются предложения об особом чехословацком пути к социализму, который противопоставляется опыту других социалистических стран, делаются попытки бросить тень на внешнеполитический курс Чехословакии и подчеркивается необходимость проведения «самостоятельной» внешней политики. Раздаются призывы к созданию частных предприятий, отказу от плановой системы, расширению связей с Западом. Более того, в ряде газет, по радио и телевидению пропагандируются призывы «к полному отделению партии от государства», к возврату ЧССР к буржуазной республике Масарика и Бенеша, превращению ЧССР в «открытое общество» и другие.
В стране идет безответственное все обостряющееся обсуждение пригодности или непригодности значительной части руководящих деятелей партии и государства (президент республики, председатель правительства, министры иностранных дел, национальной обороны и др.).
Следует отметить, что безответственные выступления в прессе, по радио и телевидению под лозунгом «полной свободы» выражения мнений, дезориентирующие массы, сбивающие их с правильного пути, не получают отпора со стороны руководства КПЧ.
Происходящие события в Чехословакии стремятся использовать империалистические круги для дискредитации политики КПЧ и всех достижений социализма в ЧССР, для расшатывания союза Чехословакии с СССР и другими братскими социалистическими странами».
В Дрездене на А.Дубчека был вылит ушат холодной воды. Напрасно он объяснял положения новой программы действий КПЧ «Путь Чехословакии к социализму», уверял, что партия не ошибается в оценке ситуации. Критику политики КПЧ начал В.Ульбрихт, добавил В.Гомулка, который заявил, что в Праге разгуливает контрреволюция. КПЧ не управляет страной. Л.Брежнев выступал мягче. Но заявил об обеспокоенности советского руководства. В Москве понимают, как могла сложиться нынешняя опасная обстановка. О какой либерализации рассуждает Дуб-чек? Что это такое обновление социалистического строя? Неужели в Праге не видят, что КПЧ хочет превратиться в оппозиционную партию? Страной руководит не партия, а Шик, Смрковский, Голдштюкер и другие. По мнению Брежнева, если не будут приняты меры, то речь идет о последнем шансе для КПЧ.
Наиболее сдержанно в Дрездене выступал Я.Кадар, который не согласился с оценками о наличии угрозы контрреволюции в Чехословакии, хотя не отрицал усиления негативных тенденций в стране. Он призвал к проведению главным образом политической работы, к разработке политико-идеологической платформы партии, сделав акцент на укреплении идейного и организационного единства КПЧ. Такая позиция соответствовала намерению руководства ВСРП быть посредником между КПЧ и остальными.
Несколько иной была позиция руководителей Венгрии. Они не отрицали опасностей, активизации антисоциалистических элементов, Я.Кадар даже проводил параллели с развитием обстановки в Венгрии перед октябрем 1956 г., но считали, что КПЧ и дубчековское руководство в состоянии справиться с нарастающим кризисом самостоятельно, без вмешательства извне, тем более военного. У лидеров Венгрии были свои резоны. За спиной у них была пережитая трагедия восстания 1956 г. Процветание страны, благополучие населения связывалось с результатами радикальной экономической реформы, которая только разворачивалась». Венгерским руководителям хотелось уберечь это свое детище от всяких холодных ветров. Что касается позиции Румынии, то ее «вождь» Н.Чаушеску возражал против всяческого вмешательства в дела Чехословакии и КПЧ не потому, что он был поборником демократии и плюрализма. Нет, он думал прежде всего об интересах Румынии и своего националистического курса, поэтому выступал в духе защиты полного суверенитета. Его внешнеполитическим расчетам отвечало усиление независимого от Москвы курса Праги, поэтому он старался поощрять лидеров Чехословакии к еще большей самостоятельности. СССР и его ближайшие союзники стремились нейтрализовать эти усилия Н.Чаушеску.
После совещания в Дрездене советское руководство приступило к разработке вариантов действий, в том числе втайне военных мер. В.Ульбрихт, Т.Живков и В.Гомулка считали, что хороши все средства. В определенной мере они коллективно влияли на Л.Брежнева. Но до окончательного решения было еще далеко.
Рассматривая дальнейшее трагическое развитие событий вокруг Чехословакии, следует отметить, что после встречи в Дрездене усилились нападки Москвы и ее союзников на процесс демократизации в Чехословакии, а также активизировались попытки оказать давление на руководство реформаторов и одновременно сплотить оппозиционные ему просоветские силы в интересах «спасения социализма».
Что же касается происходившего в самой Чехословакии, то кадровые перестановки в правительстве, парламенте и руководстве общественных организаций, имевшие место в апреле, в целом означали усиление позиций А.Дубчека и реформаторских сил. Вместе с тем напряжение во взаимоотношениях с Москвой нарастало, хотя А.Дубчек не помышлял о разрыве с Советским Союзом.
В этой связи целесообразно проанализировать исходные мотивы поведения руководства Советского Союза и других «братских стран».
Прежде всего, вне всякого сомнения, Чехословакия как страна с демократическими традициями созрела для реформ. При этом большинство коммунистов-реформаторов, веря в реформируемость социализма, хотело провести их постепенно, шаг за шагом, без общественных потрясений и тем более без гражданской войны, имея перед собой пример мирных преобразований в Испании после смерти Франко. Естественно, они не хотели, чтобы КПЧ утратила власть, предлагая поэтапное введение плюралистической демократии. Другие же силы, в основном вне КПЧ, вели дело к немедленной свободе действий других политических партий, к свободным выборам на многопартийной основе.
Имперское мышление, психология осажденной крепости, усиленная годами «холодной войны» и взаимной гонки вооружений, доминировали в Москве в оценке последствий тех или иных реформ и новшеств для «реального социализма». Все просчитывалось с позиций соотношения сил и конфронтации в мире, а также ущерба для советской гегемонии. Сейчас в некоторых научных работах можно встретить мнение, что политбюро ЦК КПСС тогда преувеличивало угрозу со стороны империалистических держав, ведь после кубинского кризиса 1962 г. «холодная война» пошла на убыль. Очевидно, это несколько упрощенное толкование. Страны Варшавского Договора сами проявили инициативу созыва общеевропейского совещания, но ведь в 1968 г. до СБСЕ, до Хельсинки было еще далеко. Недоверие и подозрительность были сильными и взаимными.
Нечто подобное происходило и в Варшаве. В.Гомулка, прошедший непростой путь нормализации обстановки в стране после 1956 г., тоже опасался, что процессы в соседней ЧССР негативно скажутся на польском обществе. Обстановка в Польше была довольно напряженной, совсем недавно в марте полиция применила силу для разгона студенческих выступлений. Позиция В.Гомулки, в силу его импульсивности, иногда претерпевала изменения, но в целом он был сторонником решительных действий. Именно В.Гомулка заявил в июле, что соцстраны не могут позволить, чтобы контрреволюция взяла верх в Чехословакии. Западная печать летом 1968 г. иногда сообщала об умеренной позиции Болгарии в подходе к событиям в Чехословакии. На самом деле лидер этой страны Т.Живков занимал жесткую позицию, согласовывая ее с Москвой. Только в вопросе отношений с Румынией он маневрировал, стремясь сохранить нормальные контакты с Н.Чаушеску.
Механизм военного решения включён
Встреча Л.Брежнева с А.Дубчеком прошла в Москве 04 мая. На ней с советской стороны было подвергнуто резкой критике развитие обстановки в Чехословакии, ослабление влияния КПЧ и антисоветские выпады чехословацкой печати. Взаимопонимания достигнуто не было. Пожалуй, для Москвы какой-то результат состоял в том, что в материалах майского Пленума ЦК КПЧ было сказано о действиях в стране антисоциалистических сил.
8 мая в Москве прошла закрытая встреча лидеров СССР, ПНР, ГДР, НРБ и ВНР, во время которой состоялся откровенный обмен мнениями о мерах в связи с обстановкой в Чехословакии. Уже тогда прозвучали предложения о военном решении. Вновь проявилась особая позиция Венгрии. Ссылаясь на опыт 1956 г., Я.Кадар заявил, что чехословацкий кризис нельзя решить военными средствами, необходимо искать политическое решение. В то же время он не возражал против проведения командно-штабных учений ОВД на территории Чехословакии. В конце мая правительство ЧССР дало согласие на проведение учений, вряд ли подозревая, что готовится репетиция будущего вторжения на территорию страны.
Венгерский пример все время маячил перед глазами, тем более что М.Суслов, Л.Брежнев и Ю.Андропов принимали самое активное участие в подавлении «контрреволюционного мятежа» в Венгрии. Рассуждали примерно так: да, было тяжело, но через несколько лет все пришло в норму.
Однако в 1968 г. советское руководство не хотело терять время, выжидать, как в Венгрии в 1956 г. Ведь когда иссякли надежды на И.Надя, пришлось срочно бросать в бой против повстанцев войска Советской Армии, нести жертвы, предотвращая нейтралитет Венгрии и ее выход из Варшавского Договора.
Таким образом, налицо было стремление Москвы интернационализировать чехословацкий вопрос, связать его с интересами безопасности Варшавского Договора.
Л.Брежнев был инициатором многих консультаций с союзниками. Но постепенно рождалось силовое решение, возникали контуры пресловутой доктрины «ограниченного суверенитета». Нельзя исключать, что если бы рядом с Брежневым стоял крупный военный деятель, то Советский Союз ввел бы под благовидным предлогом еще в мае свои войска в Чехословакию, а заодно, возможно, и в Румынию.
Политики продолжали искать методы воздействия на А.Дубчека, а по линии военных уже фактически с апреля велась разработка планов военной операции на территории Чехословакии. Главную роль должны были играть советские войска, армиям Польши, ГДР, Венгрии отводилась политическая, подчиненная миссия.
Тем временем в Праге обстановка, с точки зрения Москвы, осложнялась. Компартия все более погружалась в дискуссии и теряла влияние. Определенная часть коммунистов поворачивала в сторону югославского опыта. Возмущение Москвы вызывали статьи чехословацкой печати.
Демократическое движение все более поляризовывалось. В июне подали заявки на регистрацию более 70 политических организаций. Возник комитет по воссозданию социал-демократической партии. Бывшие буржуазные партии активизировались, росла их численность. Внепартийная оппозиция выдвигала требование создания многопартийной парламентской системы. В конце июня был опубликован знаменитый манифест «Две тысячи слов», составленный писателем Л.Вацуликом и подписанный многими известными общественными деятелями, в том числе и коммунистами. В этом либеральном по духу документе была подвергнута критике тоталитарная система, консервативная деятельность КПЧ и провозглашены идеи демократизации политической системы, введения политического плюрализма. Открыто говорилось о противниках демократизации, возможности советской интервенции.
Не надо объяснять, что во всех столицах пяти союзных государств «Две тысячи слов» были расценены как острый выпад против социализма. Осуждающее заявление Президиума ЦК КПЧ было вялым по тону. Между тем в партии началась подготовка к XIV (чрезвычайному) съезду КПЧ, намеченному на 7 сентября. Манифест «Две тысячи слов» своими требованиями перехватывал инициативу у компартии.
В этой обстановке советское руководство решило провести новую коллективную встречу союзников с участием руководителей ЧССР для обсуждения обостряющейся ситуации в Чехословакии. В письме Л.Брежнева на имя А.Дубчека от 6 июля эту встречу предлагалось провести в Варшаве 10 или 11 июля. 9 июля последовал негативный ответ Президиума ЦК КПЧ со ссылкой на то, что проведение такой встречи осложнит работу КПЧ и обстановку в стране. Предлагалось заменить общую встречу двусторонними, в Праге, причем не только с пятью союзными странами, но и с Румынией и Югославией. Несмотря на новые предложения от имени «пятерки», Президиум ЦК КПЧ решил все-таки не участвовать во встрече в Варшаве, но предложил провести встречу руководителей КПЧ и КПСС, а затем и общую встречу.
Многие историки «пражской весны» считают отказ А.Дубчека и других руководителей прибыть на коллективную встречу крупной ошибкой, в результате которой окончательно нарушились отношения с СССР и союзниками.
В Варшаве линия Праги была подвергнута резкой критике. Открыто прозвучали предложения о военном вторжении, хотя раздавались и умеренные голоса, того же Кадара. Брежнев в своем выступлении дал тревожную оценку складывающейся обстановки, назвав новым моментом то, что Чехословакия отходит от социалистического содружества. От изложил мнение КПСС о коллективной ответственности за судьбы социализма в каждой стране, что позднее получило название доктрины «ограниченного суверенитета» или доктрины Брежнева, но все-таки призвал к политическим шагам, прежде всего ориентации на «здоровые силы» в КПЧ. Участники встречи направили в Прагу открытое коллективное письмо. Это был предупреждающий сигнал.
Понимало ли пражское руководство тенденцию развития отношений с СССР и его ближайшими союзниками? Очевидно, в Праге понимали далеко не все. Конечно, политики-центристы типа Дубчека и Черника отдавали себе отчет в том, что повторять действия венгерского премьер-министра И.Надя, идти на разрыв с СССР было бы опасно.
Понимали, что не следует шутить с принадлежностью Чехословакии к Варшавскому Договору. Но надеялись, что сумеют объясниться с Москвой, надеялись на свой авторитет. Полагали, что бесконфликтно пройдут путь до XIV съезда партии, хотя после Варшавы все осложнилось. Иллюзорным был расчет на поддержку со стороны Югославии и Румынии, на проведение международной конференции европейских компартий.
В конце июля была завершена подготовка военной операции, ее называли учениями. По данным журнала «Шпигель», к вторжению привлекались 26 дивизий, из них 18 советских, не считая авиации.
Но в Москве еще не было принято окончательное решение. Готовясь к переговорам с руководителями ЧССР, в Кремле исходили из того, что встреча будет проходить в условиях формирования в ЧССР национального единства на антисоветской основе, в условиях, как считалось, роста угрозы правого поворота в политике КПЧ и выхода на авансцену деятелей, настроенных более радикально, чем Дубчек. Москва опасалась, что власть в ЧССР может мирным путем перейти в руки «антисоциалистических сил».
В советском руководстве проявлялись и сомнения. Можно ли все-таки рассчитывать на Дубчека? Не попал ли он под влияние «правых» вроде Смрковского и Кригеля? Этих деятелей, а также Цисаржа, Пеликана, министра внутренних дел Павела пытались нейтрализовать и отстранить.
К тому времени поддерживались постоянные контакты с президентом ЧССР и с меньшинством в Президиуме, прежде всего с В.Биляком. Позицию, конечно, определяли Л.Брежнев и его окружение. Но руководство КПСС отнюдь не было монолитным. Разница в подходах ощущалась в советском посольстве в Праге, там были свои «ястребы», но имелись и умеренные.
Содержание переговоров в Чиерне-над-Тиссой известно. Стенограмма занимает несколько сот страниц. Атмосфера была напряженной.
В целом руководители СССР стремились связать Дубчека определенными договоренностями относительно рамок демократизации, сохранения руководящей роли КПЧ, смены кадров, ограничения свободы деятельности СМИ и т.д.
Переговоры закончились внешне удовлетворительным для Москвы результатом.
Чехословацкая делегация в основном выступала единым фронтом, но особой позиции придерживался В.Биляк. Для Москвы это было важно. Тогда же поступило личное письмо кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А.Капека с просьбой об оказании его стране «братской помощи» соцстран.
За Чиерной-над-Тисой сразу же последовала встреча руководителей шести партий в Братиславе 3 августа 1968 г. Накануне Л.Брежнев проинформировал союзников о содержании своих договоренностей с Дубчеком. Договоренности, достигнутые в Братиславе, после дискуссии с чехословацкой делегацией, рассматривались почти как успех. В принятом в Братиславе заявлении содержалась ключевая фраза о коллективной ответственности в деле защиты социализма.
После Братиславы наступила самая драматическая фаза кризиса в Чехословакии. Вроде бы ситуация несколько разрядилась. Был достигнут какой-то компромисс. Но ни советское руководство, ни Ульбрихт и Гомулка, наиболее активные критики «пражской весны», не верили в способность и желание Дубчека и его сторонников «нормализовать» обстановку.
Но сначала решили проверить настроения А.Дубчека. Главную роль в этих контактах взял на себя Л.Брежнев, решительность которого по мере приближения радикального шага усиливалась. После Братиславы он отбыл на отдых в Крым в окружении своего личного штата, в Москве в ЦК «на хозяйстве» был оставлен А.Кириленко, которому генсек полностью доверял. Функционировала межведомственная рабочая группа. Активно действовали КГБ и ГРУ.
8 августа поступила важная телеграмма от совпосла в Праге. Он сообщал после беседы с Дубчеком, что хотя руководители КПЧ и правительство в Чиерне и Братиславе обязались вести борьбу против правых и антисоциалистических сил в Чехословакии, а Дубчек подтвердил, что намерен значительно обновить состав ЦК и высшего руководства, однако полной уверенности в его действиях нет. Дубчек обвинялся в неискренности. Делался вывод, что к последовательным действиям против правых Дубчек еще не готов.
Брежнев из Ялты часто говорил по телефону с совпослом в Праге, с руководителями других соцстран. В Ялте 12 августа была, например, организована закрытая встреча Брежнева, Подгорного и Косыгина с Я.Кадаром. Его попросили вновь побеседовать с Дубчеком. Встречался с Дубчеком и В.Ульбрихт.
О наших шагах ставились в известность союзники и «здоровые силы». В Праге им рекомендовали действовать смелее, нажимать на Дубчека. Советовали подумать, какие могут понадобиться крайние меры, какие надо создавать чрезвычайные органы.
Поведение А.Дубчека и пражского руководства было признано в Москве неудовлетворительным. Механизм военного решения заработал.
16 августа в Москве на заседании высшего советского руководства состоялось обсуждение положения в Чехословакии. Были одобрены предложения о вводе войск. Тогда же было принято письмо Политбюро ЦК КПСС в адрес Президиума ЦК КПЧ. Оно было вручено А.Дубчеку и О. Чернику 19 августа, разговор носил характер общения глухонемых. 17 августа посол С.Червоненко имел встречу с президентом Л.Свободой и сообщил в Москву, что в решающий момент президент будет вместе с КПСС и Советским Союзом.
18 августа в Москве состоялась закрытая встреча «пятерки». Союзники без особых возражений одобрили соображения ЦК КПСС о том, что со стороны КПСС и других братских партий исчерпаны все политические средства воздействия на руководство КПЧ, чтобы побудить его к отпору «правым, антисоциалистическим силам»; наступил момент для активных мер по защите социализма в Чехословакии. Они «согласились оказать необходимую военную помощь социалистической Чехословакии» и утвердили соответствующие мероприятия, в которых, в частности, предусматривалось и выступление «здоровых сил» КПЧ с просьбой о помощи и в целях смены руководства КПЧ.
В.Гомулка говорил о желательности публикации письма «здоровых сил», особенно на Западе. Но он предложил, чтобы число подписавшихся для убедительности было не менее 50.
В послании президенту ЧССР Свободе, направленном от имени участников совещания в Москве, в качестве одного из главных доводов отмечалось получение просьбы об оказании помощи вооруженными силами чехословацкому народу от «большинства» членов Президиума ЦК КПЧ и многих членов правительства ЧССР.
Все было расписано. Военным рекомендовано захватить важнейшие точки в Праге. Аресты отводились на долю органов госбезопасности. На 21 августа было запланировано проведение Пленума ЦК КПЧ и сессии Национального собрания, где должно было смениться высшее руководство.
В осуществлении планов военной интервенции большая роль отводилась президенту Л. Свободе. Ему было направлено письмо от имени руководителей пяти соцстран. Специально звонил по телефону Л.Брежнев. Президент ЧССР не одобрил ввод войск, но заверил, что против союзников не пойдет и все сделает, чтобы не пролилась кровь. Свое обещание он выполнил. Армия получила указание президента и Президиума ЦК КПЧ не выступать против интервентов.
Но все политические планы провалились. Произошел явный сбой. Не удалось сформировать новое правительство и провести Пленум ЦК. 22 августа из Москвы была направлена информация Ульбрихту, Гомулке, Кадару и Живкову. В ней объяснялось, что планы так называемой инициативной группы в чехословацком руководстве не удалось осуществить. Во-первых, не были собраны «заказанные» 50 подписей под обращением. Расчеты строились на авторитетного Штроугала, но он отказался подписать. Сбор был прекращен где-то на 18 подписях.
С опозданием был установлен контроль над радио, ТВ и газетами. Их пришлось захватывать советским военнослужащим.
С помощью работников чехословацких органов госбезопасности, руководимых зам. министра В.Шалговичем, советскими десантниками были задержаны Дуб-чек, Черник, Смрковский, Кригель и Шпачек.
«Здоровые силы» укрылись в советском посольстве. Но совпосол не сумел уговорить их сформировать новые органы власти. Средства массовой информации уже успели объявить их предателями. Тем временем, по инициативе Пражского горкома, начал заседания XIV съезд КПЧ в Высочанах, правда, без делегатов из Словакии. Обстановка в стране становилась накаленной. Народ был потрясен и возмущен случившимся, нарастала волна протеста. Усиливались призывы к забастовкам и демонстрациям. Страна бурлила, требовала вывода войск союзников и возврата своих интернированных руководителей.
Находившийся в Праге в то время член Политбюро ЦК КПСС, первый заместитель Предсовмина СССР К.Мазуров (его заместителем по пропаганде был назначен известный ныне всей России А.Яковлев) докладывал в Москву, что «здоровые силы» растерялись, да и как выяснилось, у них не было «достаточной опоры ни в партии, ни в стране».
Провал первоначальных политических планов заставил руководство Советского Союза менять тактику на ходу. Без переговоров с легитимными руководителями ЧССР нельзя было обойтись. А.Дубчек и его товарищи из «контрреволюционеров» опять стали партнерами. В Москву были доставлены почти все члены руководства ЦК КПЧ. Наилучшим выходом для Политбюро ЦК КПСС было предложение Л.Свободы об официальных переговорах. Он прибыл в Москву 23 августа вместе с Г.Гусаком, в тот момент являвшимся зампредом правительства ЧССР.
Брежнев, Косыгин и Подгорный провели отдельные беседы с президентом Л.Свободой, с Дубчеком и Черником, а также со Смрковским, Шимоном и Шпачеком. Наконец, состоялись пленарные переговоры.
Какие цели преследовали руководители Советского Союза? Они стремились подписать с чехословацкими руководителями документ, в котором бы прежде всего оправдывался ввод войск как вынужденная мера по причине невыполнения обязательств чехословацкой стороны, принятых по итогам переговоров в Чиерне-над-Тисой и Братиславе, и неспособности предотвратить правый переворот. Беседы проходили в обстановке нажима и скрытых угроз, хотя звучали и ритуальные заявления о дружбе народов. Никаких даже намеков на явное нарушение норм международного права, взаимоотношений соцстран не было. Все было предельно откровенно и бесцеремонно. Да, пришли незваные, да, положение трудное, да, нормализация затянется, но давайте смотреть вперед и совместно искать выход. Никаких извинений с советской стороны не последовало. Более того, Дубчеку пришлось выслушать немало упреков в свой адрес.
В-третьих, дать гарантии выполнения договоренностей в Чиерне-над-Тисой и Братиславе о борьбе с антисоциалистическими силами и контроле над СМИ. Без этого союзные войска не уйдут, дескать, вновь обмануть союзников не удастся. Причем Брежнев жестко ставил эти вопросы, заявляя, что сопротивление будет сломлено, даже ценой кровопролития.
В-четвертых, вывод войск союзников будет поэтапным. Войска СССР остаются в ЧССР, об этом подписывается договор.
В-пятых, провести кадровые перемены, но «здоровые силы» не должны пострадать.
С момента вторжения и на переговорах в Москве руководители Чехословакии занимали оборонительную позицию, стремясь избежать столкновений, кровопролитий и жертв. Достаточно последовательно они заявляли, что ввод войск был неспровоцированным и неоправданным шагом, который повлечет тяжелые последствия, в том числе в международном плане. Такой же позиции придерживался и Г.Гусак, отметивший, что цели, которые ставили союзники, можно было достичь другими, невоенными средствами.
Решив не уходить в трудный для страны час в отставку и спасать то, что можно было спасти, А.Дубчек и его товарищи обрекли себя на подписание унизительного Московского протокола. (Подписать его отказался только Ф.Кригель.) К своим относительным успехам они могли отнести согласие Москвы с январским и майским (1968 г.) Пленумами ЦК КПЧ и обещание вывести союзные войска. Очевидно, опять возобладали иллюзии, что удастся что-то сделать в будущем. Но Московский протокол и другие соглашения определяли рамки «нормализации» обстановки в Чехословакии, означали свертывание демократизации. И в этом процессе, как это быстро подтвердилось, уже не было места А.Дубчеку, Й.Смрковскому, а затем и О.Чернику. В апреле 1969 г. во главе КПЧ встал Г.Гусак, позднее избранный президентом ЧССР. В ходе наведения порядка, внутрипартийных чисток идеи «пражской весны» предавались анафеме. Большинство населения, пережив потрясения августа 1968 г. и видя капитуляцию своих прежних героев, сравнительно быстро смирилось с новым положением, но память о «пражской весне» жила.
Для Советского Союза удушение «пражской весны» оказалось связанным со многими тяжелыми последствиями. Имперская «победа» в 1968 г. перекрыла кислород реформам, укрепив позиции догматических сил, усилила великодержавные черты в советской внешней политике, способствовала усилению застоя во всех сферах.
С началом перестройки в СССР в широких кругах чехословацкого общества возродилась надежда на перемены. Созвучие идей 1968 и 1985 гг. было значительным. Пражане с восторгом встречали М.Горбачева, прибывшего в 1987 г. с визитом. Но советский лидер на пересмотр оценок 1968 г. не пошел. Он хвалил Г.Гусака и делал ставку на М.Якеша.
Одним из главных требований «бархатной революции», победившей в ноябре 1989 г., были осуждение интервенции 1968 г. и вывод из страны советских войск.
Советские руководители с опозданием, что вообще было характерно для политики М.Горбачева, пошли на признание ошибочности и неоправданности вмешательства СССР и его союзников во внутренние дела Чехословакии в августе 1968 г. Переоценка прозвучала на встрече руководителей тогдашних соцстран в декабре 1989 г. в Москве. Общественное развитие в Восточной Европе шло уже по новому пути, идеи реформирования социализма оказались невостребованными. Вскоре рухнула прежняя система власти и в Советском Союзе.