Фредерик жолио кюри что открыл

Четыре нобелевских лауреата в одной семье

19 марта 1900 года в Париже родился Жан Фредерик Жолио, которому суждено будет стать замечательным физиком и открыть вместе со своей женой Ирен Жолио-Кюри явление искусственной радиоактивности. Французы будут помнить его как основателя национального Комиссариата по атомной энергии и руководителя создания первого французского ядерного реактора.

Мировое научное сообщество благодарно ему за деятельное участие в создании Пагуошского движения учёных за мир, разоружение, предотвращение мировой термоядерной войны и международное научное сотрудничество. Международное Движение сторонников мира также чтит его в числе своих зачинателей. Тем не менее сегодня, в день рождения этого большого учёного и общественного деятеля, мне бы хотелось поговорить не только о нём, но и о той замечательной семье, членом которой он в своё время стал. О семье, которая дала миру четырёх (!) нобелевских лауреатов, причём один из них был удостоен Нобелевской премии дважды.

Мария и Пьер

«Муж у меня – лучшего даже нельзя себе вообразить, это настоящий божий дар, и чем дольше живём мы вместе, тем сильнее любим друг друга»
(Мария Кюри-Склодовская)

Мария Склодовская и Пьер Кюри познакомились в 1894 году. В двадцать четыре года она приехала учиться в Сорбонну. Он был на восемь лет старше, работал со своим братом в минералогической лаборатории здесь же, в Сорбонне, и был известен уже как талантливый физик-экспериментатор, сумевший открыть пьезоэффект в кристаллах кварца и некоторых других минералов.

И вот они познакомились. Позже Мария так вспоминала первую встречу: «Когда я вошла, Пьер Кюри стоял в пролёте стеклянной двери, выходившей на балкон. Он мне показался очень молодым, хотя ему исполнилось в то время тридцать пять лет. Меня поразило в нем выражение ясных глаз и чуть заметная принуждённость в осанке высокой фигуры. Его медленная, обдуманная речь, его простота, серьёзная и вместе с тем юная улыбка располагали к полному доверию. Между нами завязался разговор, быстро перешедший в дружескую беседу: он занимался такими научными вопросами, относительно которых мне было очень интересно знать его мнение».

У них нашлись общие интересы, они одинаково смотрели на мир, они оба были влюблены в науку и, похоже, друг в друга… Вот только Мария уехала домой в Польшу, а Пьер не мог представить себе жизни без неё. Однажды он взял лист бумаги и написал ей письмо, убеждая вернуться во Францию и остаться с ним; письмо, с которого, как мы теперь можем судить, началась история, к сожалению, недолгой, но яркой их жизни в науке. Вот это письмо:

«Пьер Кюри — Мари Склодовской
(10 августа 1894 года)

Ничто не может доставить мне большего удовольствия, чем весточка от Вас. Я хочу сказать, Ваша маленькая записка была бы более чем желанна… Мы обещали друг другу — не так ли? — быть по крайней мере близкими друзьями. Только бы Вы не передумали! Ведь нет таких обещаний, которые связывают навеки; наши чувства не подчиняются усилию воли. Как было бы прекрасно (об этом я не смею даже думать) вместе пройти по жизни, мечтая: Ваша патриотическая мечта, наша гуманитарная мечта и наша научная мечта.

Из всего этого единственная мечта, которая, я верю, может осуществиться, связана с наукой. Я имею в виду вот что: мы бессильны изменить социальный порядок, и даже если бы у нас была такая возможность, мы не знали бы, что делать. Действуя наугад, мы не могли бы быть уверены, что не приносим больше вреда, чем пользы, замедляя естественную эволюцию. Напротив, в науке мы можем надеяться совершить что-то; здесь есть основа, и любое открытие, которое мы сделаем, даже самое незначительное, будет новым знанием.

Посмотрите, что получается: мы решили, что станем друзьями, но если Вы уедете из Франции через год, это будет слишком платоническая дружба, дружба двух созданий, которые никогда больше не увидят друг друга. Не лучше ли Вам остаться со мной? Я знаю, эта тема Вас расстраивает, Вы не хотите обсуждать её снова и снова. Так что я, поднимая её, в любом случае чувствую себя недостойным Вас.

Верьте мне, преданный Вам
Пьер Кюри»

26 июля 1895 года Мария Склодовская и Пьер Кюри поженились; 12 сентября 1897 года у них родилась дочь Ирен, судьба которой будет столь же необыкновенной, как и её матери, — впрочем, об этом чуть позднее. А их совместная мечта, «связанная с наукой», осуществилась как нельзя лучше! Вдвоём с мужем они занялись исследованиями недавно открытой Анри Беккерелем радиоактивности (так принято говорить, но сам термин «радиоактивность» предложила Мария Кюри). Изучая излучения урана и тория, супруги обнаружили аномально высокую радиоактивность природных соединений этих металлов и сделали предположение, что избыточная активность связана с существованием ещё одного, а то и двух неизвестных науке элементов.

В июле 1898 года Мария и Пьер Кюри публикуют сообщение: «Мы полагаем, что вещество, которое мы извлекли из урановой руды, содержит ещё не описанный металл, по своим химическим свойствам близкий к висмуту. Если существование этого металла подтвердится, мы предлагаем назвать его “полонием” – по имени страны, откуда происходит один из нас». Не проходит и года, как на заседании Академии наук супруги делают новое сообщение: «В силу различных, только что изложенных оснований мы склонны считать, что новое радиоактивное вещество содержит новый элемент, который мы предлагаем назвать “радием”… Радиоактивность радия должна быть огромной».

Поставив перед собой цель выделить открытые ими новые элементы в чистом виде, супруги-исследователи принялись за дело. Мария Кюри вспоминает: «Мне приходилось обрабатывать сразу до двадцати килограммов исходной смеси, из-за чего наш сарай был заставлен большими чанами с осадками и жидкостями; это был изнурительный труд — переносить сосуды, переливать жидкости и часами размешивать железным прутом кипящую массу в чугунном котле… В ту пору мы были всецело поглощены новой областью, раскрывшейся перед нами благодаря столь неожиданному открытию. Несмотря на тяжёлые условия работы, мы чувствовали себя очень счастливыми. Наши дни проходили в лаборатории, и случалось, что мы и завтракали там, совсем скромно, по-студенчески.

В нашем убогом сарае царило глубокое спокойствие; иногда, наблюдая за какой-нибудь операцией, мы расхаживали взад и вперёд, обсуждая текущую и будущую работу; когда нам было холодно, чашка горячего чая около печки подкрепляла нас. Мы жили, поглощённые одной заботой, как очарованные. Бывало, что мы возвращались вечером после обеда, чтобы бросить взгляд на наши владения. Наши драгоценные вещества, которые нам негде было хранить, были расположены на полках; со всех сторон еле видимые угадывались их светящиеся силуэты, и в темноте казалось, что светится что-то висящее в воздухе; это зрелище неизменно становилось для нас предметом волнения и восхищения».

В декабре 1903 года Мария и Пьер Кюри становятся лауреатами Нобелевской премии по физике «за исследования явлений радиации». А через три года трагически обрывается жизнь Пьера: его сбивает конный экипаж… Не оправившись до конца от пережитого горя, Мария Кюри возвращается к работе. Совет факультета естествознания Сорбоннского университета передаёт ей кафедру Пьера Кюри, и впервые в истории Сорбонны женщина становится профессором этого вуза. В декабре 1911 года ей присваивают вторую Нобелевскую премию по химии — «за открытие элементов радия и полония». На церемонии вручения премии с матерью присутствует и её дочь Ирен, которая вряд ли думает в этот момент, что через 24 года в этом же зале такую же премию будут вручать и ей…

Ирен и Фредерик

«Наука не может быть виновата. Виноваты только те люди, которые плохо используют её достижения»
(Фредерик Жолио-Кюри)

Ирен Кюри и Фредерик Жолио познакомились в Институте радия Парижского университета. Выпускник парижской Школы промышленной физики и химии, Фредерик после обязательной военной службы в 1925 году устроился туда ассистентом к Марии Кюри (он её просто очаровал; «Этот мальчик — настоящий фейерверк идей», — говорила она о нем). Ирен тоже работала там.

Много лет спустя Ева Кюри напишет о своей старшей сестре: «Спокойная, уравновешенная, она ни на минуту не сомневается в своём призвании. Она намерена быть физиком, она хочет, и это точно, изучать радий. Удивительно просто и естественно Ирен Кюри вступает на путь, по которому следовали Пьер и Мари Кюри. Она не задаётся вопросом, займёт ли в науке такое же большое место, какое заняла её мать, и не чувствует тяготеющего над ней громкого имени. Её искренняя любовь к науке, её дарование внушают ей только одно честолюбивое желание: работать всю жизнь в лаборатории, которая строилась на её глазах и где с 1918 года она значится как “прикомандированная лаборантка”».

Слова академика А. Ф. Иоффе добавляют ещё один штришок к портрету Ирен Кюри: «Что особо отличало Ирен Кюри — это её правдивость. Каждое произнесённое ею слово отвечало тому, что она думала. Иногда это вызывало конфуз для её собеседников. Такая ситуация возникала особенно часто, когда она в период Народного фронта входила в правительство в качестве руководителя науки и народного просвещения. Не все люди, с которыми она встречалась по должности, заслуживали уважения, и не все догадывались избегать её высказываний, которые точно, без прикрас выражали её мнение».

В общем, в Институте радия Ирен Кюри и Фредерик Жолио нашли друг друга… В своё время судьба распорядится так, что совместная научная работа их прервётся, и каждый из супругов пойдёт своей дорогой: жена останется верна радиохимии, а муж отправится развивать французский мирный атомный проект (позже Фредерика Жолио отстранят от руководства, а все работы переориентируют на создание ядерного оружия). Но до этого момента им удастся совершить главное открытие в их жизни — явление возникновения искусственной радиоактивности и заложить основы нового направления технологии — получения радиоактивных изотопов, и в частности плутония. В 1935 году Фредерика и Ирен Жолио-Кюри вместе удостоят Нобелевской премии по химии «за выполненный синтез новых радиоактивных элементов» (на фото они в центре).

Источник

maksina

«А живу я, огромную цену за жизнь заломив. «

«. нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. «

118 лет назад в Париже родился Фредерик Жолио, ставший известным как Жолио-Кюри
(фр. Jean Frédéric Joliot-Curie, 19 марта 1900, Париж — 14 августа 1958, там же)

Фредерик был шестым, младшим ребенком в семье. Ег оте Анри Жолио, хозяин маленькой скобяной лавки, в прошло был участником Парижской коммуны (так что дальнейшие политические предпочтения Фредерика совсем не удивительны). В 1908 году мальчика отдали учиться на полный пансион в лицей Лаканаль, а незадолго до его окончания Фредерика призвали на военную службу. Лишь завершение Первой мировой спасло его от направления на фронт.

Поступив в «Ecole de physique», Фредерик занимается физикой под руководством знаменитого ученого Поля Ланжевена. В 1923 году он получает диплом инженера и решает сначала пройти инженерную практику на сталелитейных заводах Арбеда в Эш-сюр-Альзетт. Но тут его снова призывают в армию. Наконец в 1925 году Фредерик следует совету своего учителя Поля Ланжевена и поступает на работу в Институт радия в качестве препаратора к Марии Склодовской-Кюри.

С 1925 г. Фредерик Жолио работает лаборантом в лаборатории М. Склодовской-Кюри.

В 1930 г. немецкий физик Вальтер Боте обнаружил, что некоторые легкие элементы (среди них бериллий и бор) испускают мощную радиацию при бомбардировке их альфа-частицами.
Знание инженерного дела помогло Фредерику сконструировать чувствительный детектор с конденсационной камерой, с тем чтобы фиксировать эту проникающую радиацию, и приготовить образец с необычайно высокой концентрацией полония. С помощью этого аппарата супруги Жолио-Кюри, что обнаружили, что тонкая пластинка водородсодержащего вещества, расположенная между облученным бериллием или бором и детектором, увеличивает первоначальную радиацию почти вдвое.

В начале тридцатых годов И. и Ф. Жолио-Кюри работали по трем направлениям: 1) образование электронных пар гамма-лучами; 2) аннигиляция позитрона; 3) ядерные превращения.

Обнаружение искусственной радиоактивности сразу было оценено как одно из крупнейших открытий века. До этого радиоактивность, которая была присуща некоторым элементам, не могла быть ни вызвана, ни уничтожена, ни как-нибудь изменена человеком. Супруги Жолио-Кюри впервые искусственно вызвали радиоактивность, получив новые радиоактивные изотопы. Они предвидели большое теоретическое значение этого открытия и возможности его практических приложений в области биологии и медицины.

За эту работу супруги Жолио-Кюри были удостоены в 1935 году Нобелевской премии по химии.

Ирен уже однажды присутствовала на церемонии вручения этой престижнейшей научной награды. Член Шведской королевской академии наук К.В. Пальмайер, представляя лауреатов, напомнил Ирен о том счастливом дне, когда она разделила в Стокгольме радость своей матери. «В сотрудничестве с вашим мужем вы достойно продолжаете ее блестящую традицию», — сказал Пальмайер.

В 1935 г. Фредерик Жолио-Кюри говорил: «Исследователи, научившиеся расщеплять и создавать элементы по своему усмотрению, смогут впоследствии осуществлять такие превращения вещества взрывного типа, которые могут быть аналогичны цепным химическим реакциям». Предвидение ученого оправдалось в дальнейшем.

По приглашению Академии наук СССР Фредерик и Ирен Жолио-Кюри в сентябре 1936 г. приехали в
Москву, так как их доклад об искусственной радиоактивности был избран темой первых менделеевских чтений.

Ирен и Фредерик Жолио-Кюри. Снимок сделан 26 сентября 1936 г. В этот день ученые были в Москве в Физико-химическом институте им. Л. Я. Карпова.

После освобождения Парижа Фредерик был назначен директором Национального центра научных исследований, на него была возложена ответственность за восстановление научного потенциала страны. В октябре 1945 г. он убедил президента Шарля де Голля создать Комиссариат по атомной энергии Франции. Три года спустя он руководил пуском первого во Франции ядерного реактора. Несмотря на то что авторитет Фредерика как ученого и администратора был чрезвычайно высок, его связь с коммунистической партией, в которую он вступил в 1942 г., вызывала недовольство, и в 1950 г. он был освобожден с поста руководителя Комиссариата по атомной энергии.

После отставки Фредерик посвящал большую часть своего времени исследовательской работе в лаборатории и преподаванию. Оставаясь активным политическим деятелем, он был также президентом Всемирного Совета Мира.

Современники говорили о нем, как о человеке человека чуткого, доброго и терпеливого. Он любил играть на пианино, рисовать пейзажи и читать.

Смерть Ирен в 1956 году стала для него тяжелым ударом.
Вскоре после смерти жены Фредерик Жолио-Кюри написал удивительные строки:

«Каждый человек невольно отшатывается от мысли, что вслед за его смертью наступает небытие.
Понятие пустоты настолько невыносимо для людей, что они пытались спрятаться в верования в загробную жизнь, даруемую богом или богами. Я по своей природе рационалист, даже в ранней молодости я отказывался от такой хрупкой и ни на чем не основанной веры. Не раз мне привелось быть свидетелем ужасных разочарований, когда люди вдруг теряли веру. Но… Я хотел было сказать: но, черт побери, почему загробная жизнь должна протекать в другом, потустороннем мире? Думая о смерти даже в раннем возрасте, я видел перед собой проблему глубоко человеческую и земную. Разве вечность — это не живая, ощутимая цепь, которая связывает нас с вещами и людьми, бывшими до нас? Если вы позволите, я поделюсь с вами одним воспоминанием.
Подростком я вечером делал уроки. Работая, я вдруг дотронулся рукой до оловянного подсвечника — старой семейной реликвии. Я перестал писать, меня охватило волнение. Закрыв глаза, я видел картины, свидетелем которых был старый подсвечник, — как спускались в погреб в день веселых именин за бутылкой вина, как сидели ночью вокруг покойника… Мне казалось, что я чувствую тепло рук, которые в течение веков держали подсвечник, вижу лица. Я почувствовал огромную поддержку в сонме исчезнувших. Конечно, это фантазии, но подсвечник мне помог вспомнить тех, кого больше не было, я их увидел живыми, и я окончательна освободился от страха перед небытием.
Каждый человек оставляет на земле неизгладимый след, будь то дерево перил или каменная ступенька лестницы. Я люблю дерево, блестящее от прикосновения множества рук, камень с выемками от шагов, люблю мой старый подсвечник. В них вечность…»

Спасбо за внимание,
Ваша Кошка- @maksina

Источник

Нобелевские лауреаты: Фредерик Жолио-Кюри

Жолио-Кюри на почтовой марке ГДР

Как любовь к джиу-джитсу переросла в любовь к науке, как женитьба на дочери кумиров юности привела к Нобелевской премии и кто был отцом французской ядерной программы, рассказывает наш выпуск рубрики «Как получить Нобелевку».

Жан Фредерик Жолио-Кюри

Родился 19 марта 1900 года, Париж, Франция

Умер 14 августа 1958 года, Париж, Франция

Нобелевская премия по химии 1935 года (1/2 премии, совместно с Ирен Жолио-Кюри). Формулировка Нобелевского комитета: «За выполненный синтез новых радиоактивных элементов» (for their synthesis of new radioactive elements).

В отличие от нашей предыдущей героини, супруги и соавтора Фредерика Ирен, о родителях его самого мы еще ничего не писали. А ведь отец семейства, где последним из шести детей родился Фредерик, Анри Жолио, был весьма героической личностью. Он сражался на баррикадах Парижской коммунны, бежал из страны в Бельгию и вернулся только после амнистии.

Сам Фред поначалу получил стандартное образование и учился в довольно неплохой школе — в провинциальном лицее Лаканаль. Нужно сказать, что поначалу подросток вообще не отличался тягой к науке, он любил спорт. Жолио был одним из лучших футболистов Лаканаля, увлекался лыжами, джиу-джитсу, теннисом, но больше всего рыбалкой. Тем не менее были у юноши и кумиры среди науки: над столом подростка всегда висел двойной портрет Марии и Пьера Кюри в лаборатории, вырезанный им из газеты.

Когда Фреду исполнилось 14, на семью свалилось страшное горе: на фронтах Первой мировой погиб его брат. Может быть, это событие заставило Фредерика повернуться к науке и задуматься о том, что надо успеть в жизни.

Впрочем, его успели призвать в армию, но повоевать Жолио не успел. Так или иначе, в 1920 году он поступил в Высшую школу физики и прикладной химии в Париже и через три года окончил ее лучше всех в группе. Там он встретился со своим учителем, который к тому времени был еще и любовником кумира Жолио. Речь шла о выдающемся физике, Поле Ланжевене. Впрочем, окончив Высшую школу, Жолио не пошел сразу в науку, а решил попрактиковаться на производстве, став инженером-практикантом на одном из заводов в Люксембурге.

В Люксембурге с Фредериком случился весьма курьезный эпизод, едва не стоивший ему репутации: прибыв в город, молодой человек решил остановиться в отеле с броским названием «Фредерик». На следующее утро директор встретил Жолио приветливо и радостно: не каждый день к нему устраиваются практиканты из самого Парижа, будучи при этом учениками самого Ланжевена. Однако, когда дошло дело до вопроса «Где вы остановились?» и ответа 23-летнего юноши, наступила неловкая пауза, прерываемая странными звуками пытавшейся не засмеяться в голос секретарши. Дело в том, что «Фредерик» был самым известным в Люксембурге борделем.

Затем последовала служба в армии (закончилась образовательная отсрочка), после которой Ланжевен похлопотал за ученика перед дамой своего сердца. Так Фредерик Жолио попал в Институт Радия и встретил Ирен Кюри.

Уже в конце жизни Фредерик Жолио-Кюри вспоминал: «Тогда мне и в голову не приходило, что когда-нибудь мы сможем пожениться. Но я наблюдал за нею. Все началось с наблюдений. При ее внешней холодности, такой, что она иной раз забывала поздороваться, она не вызывала симпатий среди окружающих, в лаборатории. Наблюдая за ней, я открыл в этой девушке, которую многие считали лишь чем-то вроде «неотесанного камня», существо крайне поэтичное и тонкое. По характеру она была во многом живым воплощением своего отца. Я много читал о Пьере Кюри, слышал рассказы профессоров, знавших его, и я встретил в его дочери ту же чистоту, тот же здравый смысл, то же спокойствие».

В этой паре, конечно, «ведущей» была Ирен. Она была старше на два года, более опытна, больше знала о науке… Их совместная работа началась в 1926 году. В том же году, 4 октября, был зарегистрирован их брак. Из 120 статей Фредерика Жолио-Кюри половина написана им с женой. Поначалу они подписывали работы как «Ирен Кюри и Фредерик Жолио», затем объединили фамилии в «Жолио-Кюри».

Уже в 1927 году появился еще один плод их «сотрудничества», дочь Элен. Она и ныне жива, но носит уже двойную фамилию, Ланжевен-Жолио, поскольку позже выйдет за внука учителя Фредерика — Поля Ланжевена. Всего в семье Жолио-Кюри родилось двое детей: в 1932 году появился сын Пьер, ставший молекулярным биологом.

Супруги дополняли друг друга и при всей своей нежной любви могли подшучивать друг над другом при друзьях. «Знаете ли вы, бывают ведь мужья, которые хранят на сердце фотографию жены. Попросите-ка Фреда показать, чью фотографию он носит с собой», — говорила Ирен при каких-то новых знакомых. И заядлому рыбаку Фредерику приходилось доставать бумажник и под общий смех показывать фотографию гигантской щуки, некогда выловленной им в Сене.

Конечно же, главное их сотворчество были в лаборатории. Фредерик был менее опытным ученым, однако у него был инженерный стаж и он внес очень много усовершенствований в оборудование института Кюри.

Мы не будем здесь повторяться, рассказывая об эксперименте, начатом немцами Вальтером Боте и Хансом Беккером, которые обнаружили, что при бомбардировке некоторых легких элементов альфа-частицами возникает излучение, которые было принято за гамма-излучение.

Скажем только, что в результате Джеймс Чедвик сумел открыть нейтроны, а супруги Кюри при помощи усовершенствованной Фредериком камеры Вильсона сначала подтвердили существование открытых Карлом Андерсоном позитронов, а сами показали, что бомбардировка альфа-частицами металлов приводит к синтезу новых радиоактивных изотопов легких элементов. Это была сенсация.

При этом Фредерик изящно сумел подтвердить то, что из алюминия получается изотоп фосфора: добавляя нерадиоактивный фосфор к продуктам ядерной реакции, чтобы сделать количество фосфора «химически заметным», затем проводя обычную химическую реакцию с фосфором и обнаруживая радиацию в продуктах.

Нобелевская премия была абсолютно заслуженной, и это объяснил представитель Нобелевского комитета на вручении. «Благодаря вашим открытиям впервые стало возможным искусственное превращение одного элемента в другой, до тех пор неизвестный. Результаты проведенных вами исследований имеют важнейшее сугубо научное значение. Но кроме того, физиологи, врачи и все страдающее человечество надеются обрести благодаря вашим открытиям бесценные лекарственные препараты», — говорил Карл Пальмайер.

Источник

Фредерик Жолио-Кюри биография и интересные факты

Фредерик Жолио-Кюри биография и интересные факты из жизни французского физика, лауреата Нобелевской премии по химии, совместно с Ирен Фолио-Кюри 1935 года.

Фредерик Жолио-Кюри биография

Родился 19 марта 1900 в Париже.

В 1910 г. начал обучение в лицее Лаканаль, провинциальной школе-интернате. В 1917 он вернулся в Париж и стал студентом Эколь Примэр Сюперьер Лавуазье.

В 1920 г. поступил в Высшую школу физики и прикладной химии в Париже и через три года окончил ее лучше всех в группе.

В 1926 г. он женился на дочери Мари и Пьера Кюри, вместе они работали и воспитывали 2 детей. Жолио, получив степень лиценциата (равносильную степени магистра наук), продолжил свою работу и в 1930 г. был удостоен докторского звания за исследование электрохимических свойств радиоактивного элемента полония.

В 1937 г. Жолио, продолжая работать в Институте радия, одновременно занял и должность профессора в Коллеж де франс в Париже. Здесь он создал исследовательский центр ядерной физики и химии и основал новую лабораторию, где отделы физики, химии и биологии могли работать в тесном сотрудничестве.

Оставаясь в Париже в период оккупации, Жолио сохранил за собой посты в Институте радия и в Коллеж де Франс. Будучи активным членом движения Сопротивления, он использовал возможности своей лаборатории для изготовления взрывчатых веществ и радиоаппаратуры для борцов Сопротивления вплоть до 1944 г., когда ему самому пришлось скрываться.

После освобождения Парижа Жолио был назначен директором Национального центра научных исследований, на него была возложена ответственность за восстановление научного потенциала страны.

Смерть Ирен Жолио-Кюри в 1956 г. явилась для него тяжелым ударом. Став ее преемником на посту директора Института радия и заменив ее на преподавательской работе в Сорбонне, он взял на себя также контроль над строительством нового института в Орсе, к югу от Парижа. Однако организм ученого был ослаблен из-за перенесенного двумя годами ранее вирусного гепатита, и 14 августа 1958 г. Жолио скончался в Париже после операции, связанной с внутренним кровоизлиянием.

Фредерик Жолио-Кюри интересные факты

Он был младшим из шести детей в семье процветающего коммерсанта

Нобелевскую премию получил в возрасте 35 лет

Оба ребенка Ирен и Федерика Жолио-Кюри, Элен и Пьер, также являются уважаемыми учеными.

Он любил играть на пианино, рисовать пейзажи и читать.

В последние годы жизни посвящал много времени политическим проблемам.

Жан Фредерик Жолио являлся членом Французской академии наук и Медицинской академии Франции, иностранным членом многих научных обществ.

Жолио-Кюри является автором афоризмов «Правда путешествует без виз» и «Чем дальше эксперимент от теории, тем ближе он к Нобелевской премии».

Источник